"Пагода сна" - читать интересную книгу автора (Леонетти Марко)

Глава XI

Время превратилось для варвара в тугой узел, в котором тесно переплелись обрывки настоящего, воспоминания из прошлого и видения из будущего. Иллюзорные образы и тени сочетались с фигурами реальных людей, сновавших вокруг киммерийца, создавая причудливые маски на их лицах. Конан лежал почти без движения. Вверху виднелся свод пещеры, на котором плясали блики тусклого красного света. Несколько раз в день его приходили навещать, но варвар не узнавал посетителей. Какие-то люди регулярно обрабатывали его тело целебными мазями, от которых исходил неприятный запах, и сменяли на ранах влажные примочки.

Когда рассудок начал возвращаться к северянину, он понял, что пробыл в своем новом убежище не меньше двух недель.

Чудодейственные лекарства незнакомых доброжелателей разгладили сморщенную кожу на месте ожога. Левый бок отдавал тупой, но вполне терпимой болью. Порезы на его теле уже зажили.

Конан вздохнул.

Первый раз после долгих дней беспамятства он, наконец, мог снова здраво мыслить. Варвар поднялся на локтях и оглядел комнату. Небольшое помещение, скорее всего пещера в горах, которые он так и не преодолел.

Внезапно волна воспоминаний захлестнула Копана, вернув его назад, в плен бессознательного бреда. Он снова оказался недвижим на этом ложе, куда его уложили чьи-то заботливые руки.

В нескольких шагах от него стоял призрак кхитайского чернокнижника в боевых доспехах. Чародей тянул руки к телу киммерийца, но что-то не давало ему проникнуть сквозь невидимую преграду. На шее варвара полыхал своими глазами-сапфирами амулет в форме головы дракона. Синий свет отпугивал колдуна, заставляя того постоянно отдергивать распростертые кисти от беззащитного воина. Шао Лун злился, шептал заклятья, призванные рассеять чужое волшебство, но справиться с барьером не мог. Внезапно свет разлился по всей пещере, и из облаков яркого сияния появилась фигура кхитайца в халате, исписанном белыми иероглифами. Юное лицо не покрывала запекшаяся кровь, Лао Чи улыбался. На его плече покоилось старое верное копье.

Столикий что-то прокричал на кхитайском языке, но Синий Копьеносец лишь усмехнулся еще шире и встал между колдуном и распростертым телом варвара. Его голова медленно качнулась из стороны в сторону, обозначив твердое «нет».

Чернокнижник взвыл, и его проглотил белый туман, поднявшийся из-под ног ученика Гипнос-Рена. Нежное голубоватое сияние медленно истаяло. Призраки оставили киммерийца.

Силы быстро возвращались к Конану. Доброжелатели киммерийца сотворили настоящее чудо.

В тот день в пещеру к воину заглянул новый посетитель.

Кесея.

Верховной жрице дев-браминов стоило немалых усилий отыскать варвара, после того, как они расстались в Джумхаратте.

Увидев Конана, живого и выздоравливающего, волшебница улыбнулась.

— Я вижу, дело идет на поправку.

— Где я?

— В жилище отшельников-аскетов Асуры. Добрые дети бога подобрали тебя раненого, когда ты умирал в горах.

— Шао Лун послал убийцу. Мне пришлось нелегко. Я убил противника, но уже был готов распрощаться с жизнью, и проклятый колдун ожидал долгожданной минуты.

— И ты выпил яд, чтобы не дать своей душе попасть в плен?

— Яд?! Когти Сета! Я-то думал, что пью зелье из отвара трав с Туманных Островов!

— Шао-дракон поверил, что ты умираешь,

иначе бы он не отступил. Но благодаря каким-то чудесам неизвестных божеств ты до сих пор не попал в подземное царство теней. Отравляющая жидкость не подействовала.

Конан с недоумением огляделся, словно заподозрил, что попал в небесную страну Тянь-Чена, куда его приглашал воин Лао Чи, и теперь разговаривает с человеком, который, вероятно, тоже умер. Неужели Столикий расправился с Кесеей? Тогда…

В пещеру вошел веселый Таллок, развенчавший сомнения варвара. Этот парень точно не мертв. В стране блуждающих душ так смеяться не позволено.

— Рад, что ты выздоравливаешь, Конан, — сказал юноша. — Значит, скоро мы покинем это место. Мне, признаться, до смертельной скуки надоело без дела сидеть в гостях у несговорчивых отшельников, вырви Йог мои зубы!

Кесея с упреком взглянула на странника.

— Джесал и его братство оказывают нам великую честь, принимая у себя. Жилища аскетов Асуры открыты далеко не для всех.

— Они твои друзья, госпожа Кесея. Я, убогий скиталец, не в праве их судить. Но лучше бы я провел эту неделю в мрачном дворце Сета, нежели в горах Джелаи в компании фанатиков Асуры, давших никому не нужный обет молчания, да простит меня вендийский бог!

— Таллок!

— Все молчу.

Странник вышел из пещеры.

— Временами он просто невыносим, — с улыбкой пожаловалась верховная жрица. — Но, в целом, он очень милый юноша. Если бы не он, мы бы проскакали горы Джелаи и так и не нашли тебя.

— Нужно спешить. Я уже итак порядочно провалялся в этой пещере. А долгов, за которые следует поквитаться с чернокнижником, накопилось слишком много.

— Твои силы восстановились не полностью.

— Я здоров, как вол. Когда отправляемся в путь?

Волшебница пожала плечами.

— Не рискну спорить с тобой, иначе ты вновь вскочишь на коня и помчишься, точно безумный. Лучше продолжить путешествие вместе. Думаю, отправимся завтра с утра.

— Хорошо.

Конан откинулся на свое ложе и закрыл глаза.

Группа из восьми странников собралась в круглом зале с полированными каменными стенами. Джесал, глава братства отшельников-аскетов, сидел на невысоком мраморном троне. Владыка слушал историю Кесеи и молча кивал. Жрец Асуры был единственным, кто мог общаться с гостями, на него обет молчания не распространялся. Выслушав рассказ с изложением всех приключений группы, Джесал задумался.

— Ваша сила в единстве, — сказал аскет. — Вместе вы способны победить Шао Луна, но порознь он справится со всеми вами.

— У Столикого есть могучие слуги, с помощью которых он может добраться до нас прежде, чем мы достигнем Пагоды Сна, — сказала жрица Гипнос-Рена. — Счастье, что Конан убил самого могущественного из них.

— Полвека назад о человеке, которого знали, как Лао Чи, Синего Копьеносца, слагали легенды не только жители Кхитая. Потом воин бесследно исчез — говорили, будто братство Копья уничтожил Пра-Еун. Однако прискорбно узнать о том, что на самом деле Лао Чи все это время служил Шао Луну, — произнес Джесал. — Вам нужно освободить всех рабов, которых кудесник пленил через сон.

— Разве убив Столикого, мы этого не сделаем?

— Асура открыл мне истшгу, Кесея. Пагода Сна — это не только убежище Дракона. Помимо реального здания существует и другая обитель колдуна. Пагода Сна иллюзорная, та, что находится в пространстве эфемерного мира. Там томятся души тех, кого пленил чернокнижник. Еще бы чуть-чуть, и душа варвара с севера оказалась там же. Ты правильно поступила, что спасла Конана — он тебе пригодится. Потому что вашей задачей является не только разоблачить земную обитель Столикого, но и разрушить ирреальный оплот чародея. Если раньше ваши силы были равны, то с окончанием строительства Пагоды Сна, чернокнижник сделался многим сильнее, и в одиночку тебе с ним не совладать. Но Конан способен на это. Отныне его защищает дух Лао Чи, освобожденный из плена, а также души многих узников, которые видят в киммерийце своего спасителя. Однако варвару требуется помощь всех вас, несмотря на то, что он это отрицает. Двое из вас, я чувствую, особенно привязаны к северянину.

Исира и Алиэль опустили глаза. Алекса с удивлением взглянула на своих подруг. Похоже, девушке не приходило в голову, что ее ровесницы могли находить варвара привлекательным.

— Как можно отыскать вход в иллюзорную Пагоду Сна? — спросила верховная жрица дев-браминов.

— Тебе предстоит самой найти ответ на этот вопрос, Кесея. Кому как не ученице Гипнос-Рена знать все секреты мира, созданного своим наставником? Я, к сожалению, ничем не властен тебе помочь, ибо покровитель мой Асура не вторгается в область владений Гипнос-Рена. Пока вы преодолеваете путь к Пагоде Сна в Кхитае, ни в коем случае не забывайте о ее ирреальном двойнике, потому как именно оттуда Шао Лун пробирается во сны других людей. Настоятельно прошу следовать моему совету. Ты, Кесея, способна путешествовать по просторам Мира сновидений — возьми всех своих учениц и друзей, и отыщите оплот чародея.

— Спасибо за совет, Джесал.

— Мой долг помогать всем детям Асуры и способствовать тем, кто стремиться искоренить зло, существующее в мире.

— Мы отправляемся в путь завтра.

— Тогда я от всего сердца желаю вам удачи, друзья мои.

Вечер нежно накрыл пики гор, скользнул ниже и расстелил свое покрывало на земле. Конан лежал на ложе, заложив левую руку за голову, а в правой сжимал амулет, подаренный Лао Чи перед боем. Синий свет плясал в глазах варвара, разжигая пламя его голубых зрачков.

Колдун, несомненно, заплатит за смерть великого кхитайского воина.

Киммериец заслышал шаги и поспешно схватился за меч, с которым не расставался никогда.

В тесное помещение вошла Исира, окутанная ночной темнотой. Варвар выпустил из рук рукоять клинка.

— Конан… Я подумала… — вендийка не знала, как начать разговор.

Киммериец терпеливо ждал.

— Завтра мы отправляемся в путь, но прежде, чем наше путешествие возобновится, я хочу сказать, что…

Девушка замолчала. Варвар смотрел на нее своим огненным ярко-синим взглядом, и под этим взглядом Исира чувствовала себя ребенком. Нужные слова так и не сумели сорваться с губ девушки.

— В общем, я зашла пожелать тебе спокойной ночи.

Варвар недоумевал. Он догадывался, что девушка подразумевала нечто большее. Но если она чего-то хотела, то почему не могла сказать об этом прямо? У него на родине, в стране жестких условий, требующих особых умений, чтобы выжить, женщины не привыкли стесняться. Если какая-то из них хотела мужчину, то говорила об этом своему избраннику, избегая всяческих словесных игр.

— Спокойной ночи, Конан, — повторила Исира.

— Спокойной ночи, — ответил варвар, нахмурившись.

Девушка вышла.

Через некоторое время звук шагов вновь повторился. Киммериец подумал, что это вернулась Исира, но ошибся. В пещеру вошла Алиэль, которая даже не подозревала о том, что минутой раньше здесь побывала ее соперница.

— Ты тоже хочешь пожелать мне спокойной ночи? — с легкой усмешкой спросил Конан.

Алиэль подошла ближе и села на ложе возле киммерийца. По сравнению с огромным варваром ее фигурка казалась хрупкой.

— Я хочу провести эту ночь с тобой, — сказала девушка.

— Будешь развлекать меня веселыми снами?

— Нет, — она скромно улыбнулась. — Прости меня за маленькую шалость. Я, наверное, не должна была…

— Отчего же? — Конан тоже усмехнулся. — Мне понравились эти сны. Не всегда же мне погружаться в уродливые кошмары Шао Луна.

— Я прожила в обществе дев-браминов больше семи лет, — сказала Алиэль. — И не встречалась ни с кем из мужчин, за исключением Вало. Но он, скорее, преданный слуга, чем друг. Ты первый, с кем я могу поделиться своими сокровенными мыслями, Конан. Признаюсь, я всегда мечтала о таком мужчине, как ты — высоком, сильном, справедливом. С тобой рядом я чувствую себя в безопасности, и пусть чернокнижник посылает хоть тысячи своих рабов, мне не страшно, если ты всегда будешь со мной. Ведь ты же не оставишь нас, Конан?

Варвар вспомнил утро, когда в одиночку покинул Джумхаратту. Алиэль выбежала из таверны первой, наверное, подумав, что киммериец бежит, чтобы не навредить им, если он вдруг попадет во власть магии Шао Луна. Дева-брамин нуждалась в его защите, хоть и осознавала, что их общий враг может использовать Конана, как основное орудие для уничтожения общества брахманов Сна. Об этом варвар не подумал.

— Нет, больше не оставлю, — сказал он.

Головка Алиэль легла на могучую грудь киммерийца, и Конан неожиданно для себя провел рукой по ее мягким волосам.

Что может быть общего у него с этой девушкой, почти ребенком?

Тонкая рука Алиэль, скользнувшая по его могучему плечу, заставила могучего варвара вздрогнуть.

— Не прогоняй меня, Конан, — прошептала девушка.

Как можно ослушаться веления этого нежного голоса?

Северянин прижал девушку к себе своей стальной кистью, и Алиэль счастливо вздохнула.

Свет звезд осторожно прокрался в пещеру, заполнив пространство мягким серебристым сиянием.