"Журнал «Если» 2010 № 2" - читать интересную книгу автора

1

Утро началось с неприятного сюрприза. Из Москвы позвонил директор и нервно сообщил (было слышно, как он тяжело дышит в трубку), что в интернат направляется комиссия из Министерства здравоохранения с внеплановой проверкой, а это значит: надо бросить все дела, обрядить детей в «парадку», рассадить живописно по комнатам, а волонтеров изгнать за ограду, чтобы не отсвечивали. Звонок застал Людмилу Сергеевну в переполненном автобусе, застрявшем в пробке на выезде из Города, и она вновь почувствовала себя старой дурой, которой на роду написано отвечать за проступки и ошибки других, ничего за это не получая, кроме новых проблем и расстроенных нервов.

Но делать нечего — не дожидаясь, пока автобус выберется из автомобильного затора на оперативный простор пригородного шоссе, Людмила Сергеевна позвонила отцу Алексию, который числился формальным лидером группы волонтеров, и с извинениями передала ему приказ директора, сопроводив уточняющими деталями, как то: какие именно вещи брать у кастелянши, как разделить детей, на что обратить особое внимание. Отец Алексий выслушал и заверил, что все постарается организовать в лучшем виде — дескать, не беспокойтесь, Людмила Сергеевна, сделаем, не в первый раз.

Да уж точно, раз был действительно не первый. Людмила Сергеевна терпеть не могла все эти проверки и комиссии и прежде всего потому, что они пугали детей, оставляя стрессовый след дня на три, а в последнее время (из-за кризиса, что ли, или из-за очередной президентской кампании по борьбе с коррупцией?) проверки участились да еще стали сопровождаться какими-то совершенно безумными лекциями — чиновники вообразили, что в их обязанности входит непосредственное донесение свежеиспеченных инструкций до работников интернатов. Никогда раньше такого не наблюдалось, а тут вдруг приспичило. Смысла в этом не было никакого, инструкции выглядели малокомпетентным бредом, но и отвертеться не получалось. Впрочем, Руфь Моисеевна из Госэпидемстанции, подруга Людмилы Сергеевны, уверяла, что у них творится примерно то же самое, а значит, это было проявлением не отдельного «головокружения», а общей политикой нашего развеселого государства.

Еще одна внеплановая проверка ничего не добавляла, однако Людмилу Сергеевну мучили нехорошие предчувствия. Поэтому по дороге она сделала дополнительно пять звонков, подняв завхоза, охрану, нянечек, дворника и столовую.

К моменту ее приезда интернат уже напоминал пчелиный улей, взбудораженный враждебным вторжением, но выучка у сотрудников была на высоте, и «потемкиншен дорфе» (как называла подобные мероприятия сама Людмила Сергеевна, подхватив забавное немецкое словосочетание от какого-то из своих институтских преподавателей) организовывалась быстро.

Только один человек игнорировал коловращение жизни с наведением лоска в интернате. Это был, конечно же, Вовчик — стажер, направленный факультетом на летнюю практику. Как обычно, он сидел в кабинете Людмилы Сергеевны за выделенным ему столом, пил растворимый кофе и листал очередной глянцевый журнал. Как обычно, он позабыл поздороваться.

— Людмила Сергеевна, — радушно сказал Вовчик, — а вы знаете, что пишет мировая пресса по вопросу перспектив лечения синдрома Дауна?

— Здравствуйте, Владимир, — сказала Людмила Сергеевна, проходя к своему столу и первым делом включая компьютер. — Вам заняться нечем? Так я займу. У нас, между прочим, внеплановая проверка.

— Вы узко мыслите, Людмила Сергеевна! — безапелляционно заявил Вовчик. — Что значит какая-то проверка в сравнении с прогрессом? Просто тьфу и растереть! Вы только вдумайтесь! Британские ученые сделали шлем, который воздействует на мозг пациента электрическими микроразрядами и корректирует таким способом психический процесс. С его помощью можно будет лечить болезнь Альцгеймера, синдром Дауна и многое другое!

— Избавьте меня от антинаучных подробностей, Владимир! — резко парировала Людмила Сергеевна. — Что бы там ни сделали британские ученые, а вы сейчас встанете и проверите туалетные комнаты на этажах. Внесите свой вклад в прогресс!

— Эх, — вздохнул Вовчик с самым укоризненным видом и добавил, не удержался: — Людмила Сергеевна, вы же еще совсем молодая женщина. Тридцать восемь — разве возраст? А уже встаете на пути прогрессивной молодежи…

Вовчик был нахал. Вовчик был невыносим. Вовчик никогда не забывал напомнить Людмиле Сергеевне, сколько ей стукнуло. Людмила Сергеевна не потерпела бы такого сотрудника и пары дней, но его прислали на стажировку не просто так, его прислали по мажорной линии, намекнув, что от успешного итога зависит очередной транш спонсорской помощи, а за очередную помощь Людмила Сергеевна могла продать родного отца… если бы, конечно, знала текущие координаты последнего. Однако малолетку следовало «построить».

— Владимир! — Людмила Сергеевна повысила голос. — Неужели мне нужно повторять? Встал и пошел в туалеты!

— Меня уже нет, — Вовчик обезоруживающе улыбнулся. — Ужурчал.

Стажер ушел, а потом все завертелось. Грянули звонки по трем телефонам сразу, набежали нянечки и волонтеры, началась ра-бо-та. На кухне пригорела овсянка, черт ее побери; посудомоечная машина третий день стоит и течет, черт ее побери совсем; Петрович в запое, этому сам черт не брат; набор бумажных цветов для яслей оказался китайским и бракованным; шведскую железную дорогу, подарок спонсоров, Артёмка с Игоряшей окончательно доломали, и теперь она имеет непрезентабельный вид, так выбросьте ее к чертям, спонсоры новую пришлют — и так далее, и тому подобное… В привычной суматохе Людмила Сергеевна даже не заметила, как в интернате появились посторонние, то есть министр со свитой.

Вообще-то до сего дня министр здравоохранения ни разу не посещал ее интернат, но Людмила Сергеевна, конечно же, узнала это круглое простоватое лицо зажиточного крестьянина, мелькавшее периодически в телевизоре.

Министр был вежлив и предупредителен, раздавал рукопожатия и источал улыбки — вообще вел себя не как назначенный член правительства, а как кандидат в депутаты в период предвыборной кампании. Помимо свиты, состоящей из двух безымянных референтов и четырех безликих охранников, министра сопровождали отец Алексий, сменивший ради такого случая потертые джинсы на отутюженную рясу, завхоз интерната Слава и кастелянша Алевтина. В сопровождающие затесался и бездельник Вовчик, что было вполне предсказуемо.

Людмила Сергеевна сделала над собой усилие, чтобы вернуться в реальность. Ей, конечно, пришла в голову мысль, что компания, за исключением Вовчика, вполне компетентна и могла бы ответить на любые вопросы министра, но она тут же отогнала ее — министр заслуживал, чтобы персональную экскурсию проводил директор, а уж если директора нет, то, как минимум, его заместитель.

Маршрут стандартный: ясли, игровая, учебные комнаты, компьютерный класс, столовая, оранжерея, спортивный зал. Лекция тоже стандартная: Людмила Сергеевна рассказывала о том, как создавался интернат, о современных европейских методиках, взятых на вооружение врачами и педагогами, об успехах воспитанников интерната, о спонсорской помощи, о планах по расширению здания и улучшению качества жизни детей. Кстати, дети на этот раз вели себя более чем прилично: хором здоровались, не галдели, и даже Артёмка не визжал по своей привычке, а изображал пай-мальчика в слюнявчике.

Министр заскучал еще в игровой комнате, рассеянно кивал, даже зевнул — смущенно, как девушка, прикрывшись ладонью, — потом его отвлекли звонком на мобильник, и стало ясно, что министр прибыл сюда для «галочки», выполняет некую формальную процедуру и мало заинтересован в том, чтобы вникать в нужды интерната. Министр и сам подтвердил крепнущее подозрение, сказавши: «М-да, вижу, у вас все хорошо» — и как-то сразу заторопившись. Людмила Сергеевна тем не менее попыталась улучить минутку, чтобы изложить ему свои просьбы, и предложила спуститься в столовую, опробовать полдник, однако министр твердо отклонил предложение и чуть ли не бегом отправился на выход.

Сотрудники интерната проводили его до машины и не скрывали разочарования, когда министр уехал. Людмила Сергеевна, напротив, вздохнула с облегчением — выделения дополнительного финансирования в период кризиса вряд ли дождешься, а вот наделать лишних проблем чиновники могут, им это привычно и даже, кажется, доставляет удовольствие. Слышали такое понятие — «административный восторг»? То-то!.

Людмила Сергеевна поднялась к себе в кабинет, открыла дверь и в изумлении замерла на пороге. Потому что ее место за рабочим столом оказалось занято, и, увидев, кто там сидит, Людмила Сергеевна поняла, что визит министра был первым неприятным сюрпризом этого дня, но отнюдь не последним.