"Куда глядят глаза василиска" - читать интересную книгу автора (Ипатова Наталия)

Глава 5. ВОПРОСЫ В НАСЛЕДСТВО

Рэй пробудился от того, что его ресницы трогал солнечный зайчик, сквозь толстое оконное стекло проникший в комнату и уютно угнездившийся на его правой щеке. В противоположность предыдущим дням, голодные псы забот не спешили набрасываться на него, и он подчинился настрою этого мгновения, отдавшись его покою и теплу. Он был воином, человеком трудов, но именно потому, что так часто испытывал различного рода тяготы и неудобства, мог оценить вполне прелесть минутного ничегонеделания, краткую расслабленность, лень. Отдавшись на волю благодушия, от которого ему хотелось улыбаться, он немного повалялся, — первый раз за столько лет! — потом не спеша встал, побрился, умылся, впустил округлого мохнатого брауни, принесшего на подносе завтрак, уселся с ним — с завтраком! — у открытого окна, откуда тянуло легким бодрящим морозцем, срывавшим ароматный парок с густого горячего напитка, и принялся вкушать прелести бытия, состоявшие этим утром из какао, яичницы с беконом и свежевыпеченных булочек с повидлом. Аппетит у Рэя всегда был прекрасным, он вел активную жизнь.

Булочки оказались отменными, мастерство быстро возвращалось к восставшим от сна демонам, и он велел брауни передать на кухню, что доволен. Оставшись в одиночестве, он приканчивал завтрак и щурился на веселое солнышко, как вдруг над самым ухом услыхал свое имя.

— Р-рэй!

Здесь, в Замке, где он чувствовал себя всевластным хозяином, он уже отвык при каждой малости бросать руку к Листу, но сейчас испытал сильное искушение. Повернув на голос голову, он встретился взглядом с круглым птичьим глазом, в упор смотревшим на него с подоконника, где, переминаясь с лапы на лапу, стоял крупный иссиня-черный ворон.

— Р-рэй! — повторил тот.

Рэй предложил ему булочку. Ворон поклонился, растопырив крылья в стороны, клюнул подношение пару раз, и вновь повторив:

— Р-Рэй! — спрыгнул вниз, на землю, где сделал несколько шажков в сторону леса. Затем вернулся и снова повторил тот же маневр.

Рэй заинтересовался. Его явно куда-то приглашали. И в этот выходной день, который он уже почти решил устроить себе, он не видел смысла отказываться. Право, из всех птиц Волшебной Страны только ворон и мог произнести его имя.

Рэй потянулся было за мечом, стоявшим в изголовье кровати, но ворон так негодующе замотал головой, что Рэй засмеялся и оставил оружие на месте. В конце концов, на крутой случай ему хватит и Могущества.

Он вышел из своей комнаты, сбежал по лесенке вниз, миновал двор, где пораньше с утра Удылгуб занимал своих фехтовальными упражнениями: большинство из них, разбившись на пары и тройки, отрабатывали боевые приемы, а некоторые под монотонный счет приседали с двумя тяжеленными колодами на плечах, развивая столь важные в благородном искусстве фехтования икроножные мышцы. Уж самого его Барнби Готорн помучил штангой! Троллей не было, они прятались от солнечного утра, грозившего превратить их в камень.

Добравшись до просторной, ныне почти пустующей конюшни, принц нырнул в стойло, где дожидался его верный Расти, вороной жеребец, доставленный им с уймой хлопот из того, другого мира. Пробираясь тайком в Черный Замок, Рэй оставил его на одной ферме, боясь, что конь может выдать его пограничным стражам, но, прорвав блокаду, первым же делом забрал его у хозяев, щедро им заплатив. Пусть здесь были драконы, специально выведенные для верховой езды, Рэй предпочитал коня. Отчасти по привычке, а отчасти из-за того, что собирался жить долго: что-то такое уловил он из разговоров Александра Клайгеля с его драконом, будто бы тесное общение с этими загадочными тварями способно сократить и без того скудную человеческую жизнь. Да и не хотел он попадать хоть и в минимальную, но зависимость к столь могучей и мудрой твари. Так что удобство — удобством, а на Расти вернее будет.

Пока он седлал коня, ворон сидел на пороге, отбрасывая жутковатую тень, а когда принц выехал из ворот Замка — и вовсе куда-то исчез. Вместо него Рэя повел по лесу сухой треск сучьев, в котором он все так же явственно слышал свое имя. Он, бросив поводья, пустил застоявшегося Расти во весь опор. Это был лес, объявленный им своим и взятый им под защиту. Его враги навредили и лесу, а потому он полагал, что ему нечего здесь опасаться. Листья и комья мерзлой земли летели из-под копыт могучего коня, тонкий узор изморози таял под пригревавшими лучами солнышка.

Зов леса вывел Рэя на поляну Источника, где ярко зеленело пятно молодой травы, единственный в его владениях уголок, дышавший жизнью. Со стороны Источника неслись звонкий хохот и веселый визг, напомнившие ему, что уже довольно давно у него не было женщины. Можно было бы задуматься, откуда они здесь взялись, но, очевидно, именно сюда его приманивали нынешним утром. Сегодня был выходной, и Рэй пустил Расти вперед, на поляну, где, несмотря на знобкое утро, в Источнике купались звонкоголосые морозоустойчивые девушки.

Разумеется, на открытом пространстве, да еще в сопровождении столь шумного спутника, как Расти, он тут же был замечен, и с ним произошло нечто непонятное. Многоцветная рябящая пелена встала перед его глазами, как будто он ненароком въехал в тот конец радуги, что упирается в землю, и где зарыто золото лепреконов. Дамочки-то были непросты. Рэй огляделся, но пелена окутывала его со всех сторон, словно моток меланжевого шелка. Расти испуганно загарцевал, у принца закружилась голова. Он не хотел применять Могущество, чтобы не навредить той, что навела иллюзию, но от всей этой взбесившейся радуги его слегка затошнило. Пытаясь удержаться в седле, Рэй обхватил руками шею Расти.

— Ой! — сказал девичий голос. — Перестаралась! Надо было наоборот.

Дурнота прошла, Рэй смог выпрямиться. Радужное зарево стояло теперь над Источником, накрывая его словно колпаком, абсолютно непроницаемым для взгляда наблюдателя.

— Ну и что? — сказал он. — Приятно познакомиться, но стоило ли отрывать человека от завтрака?

Там, внутри, хихикнули.

— Еще минутку, — попросили оттуда. — Ты готова? Ну, пока! Увидимся. Раз-два, и я снимаю эту штуку.

Раздался чмок быстрого поцелуя, легкий шелест травы, и пелена исчезла, оставив лишь чуть заметное дрожание воздуха, какое бывает в жаркий солнечный день над горячими угольями прогоревшего бездымного костра. А в центре этого марева, деловито и неторопливо обувая маленькие розовые ножки в башмачки из змеиной кожи, сидела юная отроковица, по виду — девушка из породы людей, выглядевшая на свои тринадцать. Масса вьющихся рыжих волос упала бы ей до колен, если бы она встала с валуна, платье липло к влажному телу. Длинные рукава скрывали ее тонкие руки, но и без венка родинок в форме руны Ку Рэй узнал Соль Клайгель, ныне — Королеву эльфов, чьим Регентом по несовершеннолетию был Амальрик. Никогда не быть бы ей Королевой, если бы не он.

— Да, — сказала она. — Это Мое Величество. Ну здравствуй, Рэй.

— Не знал, что здешние места столь привлекательны для девушек, — пошутил он. — А если бы знал, давно устроил бы здесь засаду. Где твоя подруга? Мне показалось, она постарше.

— Не обольщайся. Ты выглядел бы препотешно, начни ты гоняться по лесу за дриадами, и доставил бы им немало забавных минут. Это была Рябинка.

— А не слишком ли здесь холодно?

— Я закаленная, — сообщила Ее Величество, бойко вставая. — А дриадам все равно. Они бессмертные… и деревья к тому же. Для них — в самый раз. Подвезешь до границы?

Рэй потянулся к ней с седла, но она отпрыгнула назад.

— Этак не пойдет. Ты, разумеется, подхватишь меня с земли, как шапку, но это несообразно с моим положением и политическим весом.

Рэй сделал каменное лицо, устремил взгляд вдаль, и Солли не сразу заметила, что он вынул ногу из одного стремени. Она нахмурилась, подошла к конскому боку и попыталась вставить башмачок в высокое кованое стремя. Рэй не без удовольствия слушал ее сопение.

— А руку, между прочим, мог бы и подать, — проворчали снизу и сзади.

Рэй расхохотался, проворно перегнулся с седла, ухватил Королеву одной рукой за плечо, другой — за пояс и вскинул перед собой в седло.

— Вспоминаешь обо мне? — поинтересовалась она.

— Иногда, — честно признался Рэй. — Но мне тут, по-правде сказать, даже в палантир глянуть некогда.

— Какая самонадеянность — рассчитывать увидеть в палантире Владычицу иллюзий!

Она смотрела перед собой, между лошадиными ушами, и Рэю сзади виден был краешек ее лукавой улыбки.

— Сказать — не сказать? — вполголоса произнесла она. — А, скажу. Рэй, знаешь ли ты, что твой лес — живой? Ну, то есть, его можно оживить.

— А ну-ка, выкладывай все, малявка, — посоветовал он. — Это важно.

— Дриады сильно болели от яда, — сообщила Солли. — Но, знаешь… это ведь я придумала, тогда еще, когда вы оставили меня в этих краях на попечении Осинки, а сами махнули на Драконьи Холмы. Сам же видишь, какая вокруг Источника роскошная трава. Дриады купаются в Источнике, и уже многие выздоровели. Лес не расцветает только потому, что здесь вечный ноябрь. Если изменится погода, тут все зазеленеет.

— Спасибо, малявка. Это хорошая новость.

— Не за что, — усмехнулась Солли. — Должна же и я как-то развлекаться.

— Слушай-ка… а ты, часом, не Могущественная?

Она скосила на него разбойничий серый глаз.

— Не в том смысле, что ты.

— Спасибо духам!

— Твою магию можно объяснить, — сказала Солли. — А вот мою… Я сама не знаю, как это получается. А вот получается!

— Амальрик не подсказывает?

Она скривилась.

— Он, кстати, довольно нудный тип. Но свято чтит закон, согласно которому Королева может делать все, что ей заблагорассудится, и в этом смысле он весьма удобен. Он занимается своими делами, а я — своими. Он, разумеется, блюдет мои интересы.

— Как же он тебя сюда отпускает? Мы с ним не в большой дружбе. Я бы на его месте опасался за свою Королеву.

Она оглянулась на него с изумлением.

— Ах, ты же рос не здесь! Но все равно ты должен знать. Я же Королева эльфов. Я могу делать, что хочу. Никто на свете не имеет права сказать мне: «Ты должна». Я подчиняюсь только своему «хочу», и Амальрик знает это, как никто. Так ведет себя Королева эльфов, и это закон. Кроме того, ты, кажется, уже убедился, что если я захочу, то стану недоступна взгляду. И, честное слово, я не знаю, как я это делаю.

— Да, это загадка, — согласился Рэй. — Если учесть, что твой титул — сплошное надувательство.

— Ага, и никто лучше тебя этого не знает. Но, тем не менее, эльфы довольны. Фальшивая я Королева, или нет, а они меня признали.

Лес кончился. Расти замер на опушке, тревожно прядая ушами.

Поблизости стоял эльфийский пост.

— Ты давно был в Тримальхиаре? — спросила Королева.

Рэй кивнул.

— Года три.

— Как там? Нет, я знаю, что отца уже нет. А мама?

— Сэсс не разговаривает со мной.

— Это из-за того дела, да? Из-за татуировки? Честное слово, я не хотела подставлять тебя, я просто не подумала.

— Твою головку это не должно занимать. У тебя брат есть, слыхала?

— Слыхала. Артур. Только не видела. Он на отца похож или на маму?

— На отца был похож. Мне нужно туда съездить, Солли. Я должен повидать твоего брата, даже если Сэсс будет возражать. Надеюсь, ее возражения не примут насильственный характер. Мне не хотелось бы еще больше испортить с ней отношения.

— Твоему интересу к моему малолетнему братцу я вижу только одно разумное объяснение. Его тоже угораздило. Ну что ж, мужчины и Могущественные, это ваши дела. Но ты должен непременно рассказать мне о семье.

— Почему бы тебе самой не навестить их? Я тебя мог бы с собою взять.

Солли решительно замотала головой.

— У меня может возникнуть слишком сильное искушение остаться там. А моя сказка — здесь. Ты езжай, а я потом сама тебя найду. Или позову, как сегодня. У меня большая власть, Рэй. Я думаю, больше твоей. Основа твоего Могущества — Сила, а моего — Искушение. Так что я круче тебя. Здесь меня опусти.

— Ты пройдешь сквозь посты?

— Не беспокойся. И вот еще что.

Башмачки из узорной кожи коснулись земли.

— Тебе пастись на воле еще два года. Можешь гоняться за дриадами, если хочешь, хотя я посоветовала бы тебе тратить драгоценное время с большей пользой. А потом… помни… Ты мой, Рэй.

Дрожь воздуха вокруг Королевы стала гуще, подернулась крупной рябью. И она исчезла. Растворилась. Откуда-то донесся ее затихающий прощальный смешок. Рэй хмыкнул и потряс головой. Она делала из него дурака, но у него были дела поважнее, кроме как потакать скучающей Королеве. Он почувствовал, что пришло время навестить Тримальхиар.

* * *

— Артур, я не хочу, чтобы этот человек здесь появлялся!

Саския и Артур Клайгели стояли у окна своего Замка в Тримальхиаре, скрытые от нескромных взоров кружевной занавеской, и смотрели на пустынную площадь перед дворцом, где ожидал разрешения или запрещения войти высокий молодой воин, сидевший на могучем вороном жеребце, неподвижный, как снятая с постамента бронзовая статуя.

— Прости, мама, но по-моему в твоем отношении к нему доминирует безосновательная истерика.

— Артур, ты не должен так со мной говорить.

— Я бы и не хотел, поверь мне. Но сейчас я вижу, что ты неправа. Я знаю, тебе не нравятся Могущественные, и этот человек причинил тебе душевную боль, но он же сделал это не нарочно. А отец хотел, чтобы Рэй бывал в Тримальхиаре. Я знаю, что леди Джейн была против, и что именно для разговора о нем она приезжала к нам в последний раз. Она покинула Тримальхиар не очень-то обнадеженной, верно?

— Они называют его воплощенным Злом, Артур. Его появление в Волшебной Стране предвещает войну. А война так недавно уже прокатывалась над Тримальхиаром. Возможно, ты прав, и я чувствую к нему неприязнь скорее по привычке, чем из-за того, что моя боль все еще жжет меня. Я просто боюсь того, что он может принести с собою новую беду, даже если и сам не желает этого.

— Он приехал поговорить со мной, и отказывать ему в этом было бы нелепо и грубо, мама. Я не думаю, чтобы у него к нам было какое-то зло. Отец называл его другом.

— Санди склонен был безоглядно доверять слишком многим, и был случай, когда это здорово его подвело. Что, если Рэй уделяет тебе какое-то место в своих планах? Что, если он намерен использовать тебя?

Артур засмеялся.

— А разве Совет не намерен меня, да и тебя использовать?

Мама, неужели ты совсем отказываешь мне в мозгах? У нас гость, а не враг на пороге. Позволь мне принять его самому, а если ты не хочешь его видеть, то можешь к нам и не выходить.

— Я буду рядом, — сказала мать. — Хотя ни ты, ни он не заметите меня. И если что…

Она смолкла, увидев его легкую… и такую знакомую усмешку. Если действительно произойдет ссора, его врожденное Могущество защитит его лучше, чем любая материнская забота. Иногда она боялась назвать сына другим именем, так он напоминал в мелочах, в том числе и досадных, своего отца. Была, однако, и разница. Воспитанный женщинами, Артур в отличие от Александра отлично разбирался во всех оттенках не только ее настоящих, но и будущих, и даже всего лишь возможных чувств и не раз демонстрировал ей умение показать тщету негативных эмоций. Он позволял ей говорить с Могущественными от его имени, но если бы захотел делать это сам, она не сумела бы его остановить. Из-за Могущества она потеряла всех, кто был драгоценен для нее, остался только сын. Она страстно желала уберечь хотя бы его. Но Артур, очевидно, не хотел, чтобы его защищали.

* * *

Получив разрешение, Рэй вошел в холл дворца и огляделся.

Здесь, как и в кладовых его Замка, казалось, замерло время. Пустынно, прохладно и тихо. Зеленоватый свет лился из высоко расположенных окон первого этажа, и в переплетении лучей сложная лесенка, отделанная белым пенолитовым кружевом, выглядела подвешенной в воздухе и совсем невесомой. Он уловил краем глаза какую-то тень, затаившуюся в боковом проходе, но, быстро повернув голову, обнаружил, что там никого нет. Он был почти уверен, что у той тени длинные рыжие волосы, и что ее стройное тело задрапировано льющимся черным шелком. Она по-прежнему предпочитала не встречаться с ним, хотя не могла отказать себе в удовлетворении любопытства. Рэй уже отчаялся вернуть ее расположение. Но, как бы там ни было, в Тримальхиар он ехал не из-за Сэсс.

Дробный стук подошв разнесся по гулкой внутренности Замка Клайгель, Рэй вскинул голову и увидел мальчишку, торопящегося к нему навстречу, прыгая через три ступеньки.

— Полегче! — крикнул он. — Не то спиной узнаешь их количество.

Артур засмеялся.

— Ты не стал бы повторять за женщинами, если бы знал мою удачу. Извини, мы не ждали гостей, и потому здесь немного не парадно, но друзья не нуждаются в показухе, верно?

— Согласен, — кивнул Рэй. — И я ведь к тебе не под развернутыми знаменами. Мать дома?

— Дома, — ответил мальчик.

— Ясно.

Встретившись глазами с Артуром, он понял, что ясно и тому.

— Пойдем в библиотеку, — предложил Артур. — Я попрошу подать туда для тебя завтрак.

Рэй сделал протестующий жест.

— Я не рассчитывал на гостеприимство Сэсс… то есть леди Клайгель, и — прямо с постоялого двора. Не беспокойся обо мне.

Они неторопливо поднялись на третий этаж Замка, где, как и десять лет назад, располагались личные покои семьи, в том числе и кабинет-библиотека.

— Что молчишь? — спросил Артур Рэя, устроившегося в кресле и быстрыми взглядами изучавшего интерьер.

— Соображаю, как бы не ляпнуть что-нибудь такое, что тебе уже надоело слышать. Постоянные причитания на тему твоего сходства с отцом, например.

Артур вздохнул.

— Да, и чертовски тягостно чувствовать себя вторым изданием. Что мама, что леди Джейн, что бабушкино привидение! Носятся со мной, точно с писаной торбой, и окружают почтением, которое я вовсе не заслужил. Ну да ладно. Как твои дела? Я слыхал, ты шумишь?

— Я буду воевать с эльфами, — хмуро сказал Рэй. — Но я не хотел бы воевать с Белым троном. Твой отец все-таки наложил очень сильный отпечаток на мою жизнь.

— Я же его практически не знал, — пожаловался Артур. — Я только еще начинал задавать вопросы, а единственный человек, который мог на них ответить… или захотел бы искать ответы вместе со мной, уже оставил нас. У меня уйма вопросов по содержанию Белой книги! Ты, может, не знаешь, — пояснил он, уловив вопросительный взгляд Рэя, — Белой книгой назвали жизнеописание Александра Клайгеля, составленое по его запискам, беллетризированное и дополненное воспоминаниями леди Джейн. Но там больше вопросов, чем ответов, и никто из живущих не собирается вносить ясность. Почему отец, к примеру, так легко сдался? Ведь в его распоряжении был Источник живой воды. Принимай себе каждый день с утра по полпинты, и гарантировано здоровье и долголетие.

— Интересная штука этот Источник, — проронил Рэй. — А ты вообще слыхал, чтобы на одного и того же человека эта штука действовала дважды? И, может быть, она излечивает только явные, полученные насильственным путем травмы? Он, может быть, и пытался.

По лицу Артура было видно, что этот вопросик он отложил в памяти. Он кивнул.

— Потом эти лебеди. Как принадлежность к стае связана с Могуществом? И если связана, почему Люитен не заинтересовался леди Джейн, хотя знал, что она тоже волшебница?

— Скорее всего, — рассудил Рэй, — не связана никак. Он же сам удивлялся тому, что Могущество селится в смертной оболочке. И если каждый волшебник — ангел, то кто тогда я? Разве что для равновесия он сочинил стаю воронья?

— Нет, — возразил Артур, — это несерьезно. Люитен — художник, он не пошел бы дважды по одной тропке. Мир несимметричен. И вот еще что. Люитен упомянул, что растерял свою стаю. Всю. Что лебеди разлетелись, и он не может их собрать. Но лебеди после смерти летят в Облачную Цитадель, чтобы отдохнуть и получить новое задание.

— Противоречия нет, если лебеди стали мечами, — предположил Рэй. — Волшебные мечи не каждый век ломаются, а что, кроме излома, можно счесть смертью меча? Эти штуки, бывает, поколениями дожидаются своих хозяев, затаиваются и ждут часа, когда могут вмешаться. Давай посчитаем, какие нам известны доподлинно? Дюрандаль, Эскалибур, Грейсвандир. Бертранов меч. И Александр Клайгель. Пять. Еще два где-то болтаются.

Артур скосил глаза на рукоять Чайки, отставленной к спинке кресла, но не сказал ничего по этому поводу.

— Но отец-то не был мечом! Ему было двадцать три года, когда он угодил в гости к Люитену. Кем он был в предыдущей миссии? Люитен не сказал бы, что он растерял ВСЮ стаю и что чудом опознал одного, если бы за какие-то ничего не значащие для него двадцать три года до того сам отправил на землю одного из них с этой ролью. Так что двадцать три года назад у него был по меньшей мере один лебедь.

— Ты лучше меня знаешь эту историю, — сказал Черный принц, с любопытством глядя на взволнованного мальчика, слишком маленького для своих девяти лет.

— Я же читал Белую книгу! Нестыковочка тут у Люитена вышла, а он и не заметил.

— Почему бы не предположить, что он просто не был до конца откровенен?

— Я хочу с ним разобраться, — сказал Артур. — Он меня отца лишил, мать в траур загнал. Ей после его отлета жить не хочется. Кто он, черт его возьми, такой?

— Бог.

Артур нервно сцепил пальцы.

— А что, если лебедей — не семь?

— То есть?

— Рядом с Люитеном обретается явно недооцененный персонаж.

Люитен — бог неряшливый и равнодушный. А что ты скажешь о Фалке? Нечего сказать? А почему? Что, если у него есть свои лебеди, хотя бы даже один, созданный тайком и играющий свою партию? Или же лебедей Люитена кто-то перехватил? Что, если Фалк все-таки вмешивается? Или он знает, кто может вмешиваться?

— С какой целью? Метит на высокое место?

Артур пожал плечами.

— Столько вопросов! Неужели никто по ходу Белой книги не удосужился их задать? Неужели я один располагал для этого достаточным временем?

— Ты думаешь, что твоя сказка — это поиски ответов?

Артур кивнул.

— Даже если ты сам — в стае?

Мальчик вздрогнул.

— Искренне надеюсь, что это не так. Для моей сказки я должен быть свободен.

У него были темные волосы, слегка отливавшие на солнце рыжиной, внимательные серые глаза, чуточку вздернутый нос, хрупкое сложение. Никто, пожалуй, не назвал бы его красивым ребенком. Если бы Могущество раздавалось по внешнему признаку, он наверняка был бы обойден. Как и на отце, на нем мог задержаться лишь второй, внимательный взгляд.

— Ты Доблесть видел? — спросил Артур.

— Что?

— Меч. Доблесть Тримальхиара. Тот, что гномы отцу подарили.

— Мельком.

Артур поманил его за собой, и Рэй подошел к стоявшему у высокого стрельчатого окна библиотеки плоскому стеклянному ящику, в котором, словно святые мощи в хрустальном саркофаге, покоился меч, звавшийся Доблесть Тримальхиара. Его гарда была выполнена в виде склоненных свернутых знамен, перевитых золочеными шнурами, и украшенных конскими хвостами пик. Двуручный, обоюдоострый, тяжелый, с прямым лезвием, вдоль которого проходил желоб.

— Что скажешь? — был задан у его локтя напряженный вопрос.

Рэй тщательно осмотрел эту игрушку.

— Я бы не стал его касаться, — сдавленно произнес он. — В нем явно что-то есть. Ты не трогал его?

Артур помотал головой.

— Мне тоже показалось, — признался он. — Как отец принял его, так сразу настал конец всем его Приключениям. Никогда больше не рвался в дорогу. Это мое предположение, конечно. Недаром эта штука зовется Доблестью Тримальхиара, вот только второе слово здесь, кажется, главное.

— Я бы не стал проверять на опыте, — Рэй торопливо отошел в сторону, словно избегая искушения.

— Знаешь, кто за него брался после отлета отца? Ты ни за что не поверишь.

Эта манера прямо смотреть в глаза и без смущения задавать вопросы. Эта сила искренности и доверия. Он и в самом деле второе издание, только изначально занявшее свое место. Знающее свои достоинства и права. Даже жутко.

— Джейн?

Артур усмехнулся.

— Неужели Сэсс?

— Ну да. Она ведь Леди Тримальхиара и правящая Регентша. В Белой книге отец пишет, что она — шкатулка с сюрпризами.

Да уж, от Сэсс не знаешь, чего и ждать.

— Ты ни о чем не хочешь попросить меня? — спросил вдруг Артур.

Рэй долго и пристально посмотрел на него.

— О чем бы я мог просить тебя?

— Ты же воюешь. Против Белого трона и Совета тебе придется туго. А я — Могущественный. У тебя есть основания полагать, что я к тебе расположен. Ты мог бы искать союза, а не только дружбы.

Рэй поглядел в окно поверх саркофага с мечом. Там вздымались бесчисленные купола и башенки Тримальхиара, вились в чистом знойном небе золотые жар-птицы, и стоял неумолкающий гул живого города.

— Это было бы непорядочно по отношению к Сэсс, — сказал он, криво усмехнувшись. — Спасибо, Арти, но я сам буду главным героем своей сказки. Есть и для меня святые вещи, я никогда не приведу в Тримальхиар войну. Если бы ты знал, какие он вкладывал сюда труды. Я управлюсь с эльфами и вместе с тобой буду искать те ответы… А если нет, то считай, что опять победило Добро. Я не помощи приехал просить, а узнать, позволено ли тебе расти независимо.

Артур положил ладонь на его локоть.

— Извини. Это была маленькая провокация. Я уже решил не вмешиваться в распрю, хотя принцесса интересовалась стороной Тримальхиара. Мы решили оставаться нейтральными.

— Весьма свежее решение для исконно Белого города. Можно было ожидать от вас верного служения своему трону.

— От Александра Клайгеля тоже много чего ожидали, верно? И даже, случалось, указывали, что ему надлежит делать? Рэй, если тебя обложат, если тебе некуда будет податься, Тримальхиар примет тебя и никому не выдаст.

Рэй кивнул.

— Мне пора, — сказал он. — Не хочу испытывать терпение леди Регентши. Вдруг и впрямь придется в будущем воспользоваться ее гостеприимством.

Он взял плащ и меч и направился к двери.

— Еще один вопрос, — раздалось за его спиной. — О… Королеве эльфов. Ты ее видишь?

— Да, мы встречались на днях и, наверное, еще увидимся. Она знала, что я собираюсь сюда, и просила рассказать о вас. Что ты хочешь узнать о ней?

Артур слегка замялся.

— Я знаю, что Королева — ничья дочь, ничья сестра. Но она же, все-таки, не совсем настоящая, да?

Улыбка против воли аннексировала лицо Рэя.

— Парень, ты что, ни одного секрета Белой книги не в состоянии оставить в покое? На свете нет более настоящей, чем она.

— Она властвует враждебным тебе народом, Рэй. Ты ведь не обидишь ее, правда?

Улыбка покинула лицо принца Черного трона. Он вернулся от дверей в центр библиотеки, где маленький мальчик требовательно ждал от него ответа.

— Я до смерти обижу любого, кто обидит ее. И не рассматривай это как плату за нейтралитет Тримальхиара.