"Хранительница жизни" - читать интересную книгу автора (Монро Керк)

Глава вторая.

Краине необычная история, — восхищенно говорил Рэльгонн, устроившийся в «гостевом» кресле «Арсенала». На столе перед упырем сияла тысячами алмазов и рубинов Корона Сета (на всякий случай ее положила на чистый пергамент, вдруг испачкается?). — По-моему, это самая чудесная переделка, в которую вы попадали с начала этого лета! Я очень люблю и ценю красивые вещи, но столь выдающегося шедевра не видел ни разу. Какая безупречность!

— Лучше бы эту безупречность побыстрее отправить туда, где ей самое место, — плаксивым голосом сказал бледный Эйнар. Корона действовала на броллайхэн скверно, от магии Тьмы его мутило. — Рэльгонн, умоляю, забери ее и доставь в Птейон!

— Почему в именно Птейон? — зубасто улыбнулся каттакан. — У меня в Рудне прекрасная коллекция, я был бы не против...

— Даже не думай! — взвился Гвайнард. — Нельзя оскорблять богов! Представляешь, какой ужасной может оказаться месть Сета?

— Пошутить нельзя, — тяжко вздохнул упырь. — Как вам откажешь? Будьте столь любезны подождать четверть квадранса. По возвращении продолжим нашу занимательную беседу.

Рэльгонн аккуратно взял корону в левую руку, упрятал под традиционно-черный плащ и прыгнул через Ничто.

Ждать пришлось гораздо дольше четверти квадранса, самое меньшее — полколокола. Охотники уже начали беспокоиться, обычно каттакан был пунктуален и чрезвычайно аккуратен. Если в Птейоне случилось что-то нехорошее, вытащить Рэльгонна оттуда не будет никакой возможности. Главный храм Сета неприступен и проникнуть туда не сумел ни один человек, кроме магов Черного Круга высочайших ступеней посвящения.

«Полагаю, — подумал Конан, — проникнуть в святилище наверняка можно, а вот выйти точно никому никогда не удавалось. Знающие люди рассказывают, будто Бел-Обманщик, поспорив с Деркето, сумел пройти через все одиннадцать кругов колдовской защиты и с трудом унес оттуда ноги. А ведь Бел — бог!»

Опасения оказались напрасными: Рэльгонн благополучно вынырнул из Ничто в углу комнаты и широко развел руками:

— Извините за задержку. Очень уж интересно было посмотреть на поднявшийся переполох, давно так не смеялся!

Оказалось, что упырь объявился в Храме Птейона в самый разгар церемонии — пылают факела и огненные чаши, разносятся под сводами торжественные песнопения, жрецы в черно-золотых одеждах...

— ... Влекут на заклание белокурую шестнадцатилетнюю девственницу? — невиннейшим тоном подсказал Конан.

— Нет, шестидесятилетнего распутника с провалившимся от дурной болезни носом, — огрызнулся Рэльгонн. — Не сбивай, было очень красиво и пышно, у стигийцев есть своеобразное чувство прекрасного, что бы там не сплетничали недоброжелатели и завистники. Я решил добавить в церемонию загадочности и лишнего блеска — появился из Ничто на одно мгновение за спиной всем нам хорошо знакомого Тот-Амона, возложил венец на его бритую голову и тотчас сгинул, спрятавшись в отдушине под потолком храма. Вы отлично знаете, что магия вашего мира на меня не действует. Там такое началось — вы не поверите!

— Я на месте старика за такую шуточку убил бы тебя на месте, — фыркнул киммериец. — Его удар не хватил?

— Живехонек, что с ним станется... Но паника поднялась изрядная. Давайте, однако, вернемся к теме разговора. Точнее, к волшебным куклам за бесценок продающимся на Райдорском рынке. Покажите игрушку.

Конан извлек из под стола окованный железными полосками сундучок, снял замочек и выложил предмет всеобщего интереса на стол. Рэ-льгонн взял фигурку длинными тонкими пальцами, поднес к своим золотистым глазам без зрачков, изучил и только плечами пожал:

— Ничего особенного, точно такую же сможет вырезать любой плотник. Поиски ведьмы, насколько я понял, никаких результатов не дали?

— Только косвенные, — ответил Конан. — Гвай был прав, ее несколько раз видели дети, но близко подходить побоялись. Видели не только на базаре, но и в других частях города — возле купеческой управы, рядом с таверной «Свинья и котел», у Закатных ворот. Мы решили, что она пришла в город именно с Заката, до самой Пай-рогии тянутся густые леса которые славятся обилием нечисти.

— Можно сделать вывод, что ведьма отводит людям глаза, существует множество простейших заклинаний морока доступных даже слабенькой колдунье, — сказал Гвайнард. — Она показывается на глаза только когда этого захочет. Причем я не исключаю что Конан и Асгерд увидели ведьму благодаря охотничьему амулету — заключенная в нем магия способна противодействовать заклятью отвода глаз. Кстати, на детей оно тоже не действует или действует частично, что подтверждает наши предположения.

— Ничего необычного или из ряда вон выходящего в городе не случалось, — дополнила Асгерд. — Никаких проявлений колдовства никто не видел.

— Кстати, торговцы в «блошином углу» все отрицают, — недовольно проворчал киммериец. — Мы и ругались, и стращали пыточным подвалом тайной службы, даже подкупить пытались! Затем поговорили со шпиками месьора Ат-рога — ни сном, ни духом. Пришлось навестить лично Охранителя Короны, как самого осведомленного человека Райдора. Ничего не скажу, хватка у него как у матерого волка: моментально приказал прошерстить архивы и разыскать любые упоминания о вредоносном колдовстве за последние десять зим.

— Судя по недовольному выражению на твоем лице Атрога так же постигла неудача? — предположил Рэльгонн. — Н-да, интересная задачка. Таинственная колдунья торгующая призраками-грабителями? Которые, вдобавок, ничего не требуют за свои услуги? Очень странно, я бы даже сказал — невероятно. В малоприятной ситуации с короной я сумел помочь, но дальнейшее расследование вам придется вести самостоятельно. Не вижу никаких способов оказать вам содействие — я не понимаю с чего начать и кого именно искать! Не сомневаюсь, что в герцогстве Райдорском отыщется несколько сотен похожих на ведьму старух с бельмом на глазу, кривым носом и бородавкой на щеке! Какая из них — та самая?

— Никаких зацепок, — сокрушенно вздохнул Гвайнард. — Если только объехать все хижины углежогов в округе, но их тоже не один десяток...

— При чем здесь углежоги?

— Конан учуял запах древесного угля исходящий от ведьминой одежды. Это единственный след, очень сомнительный. Времени много потратим.

— Вы — да, потратите, — кивнул упырь. — Отправлюсь в Рудну, подниму на крыло всех родственников. До утра мы сумеем обследовать все деревеньки в радиусе тридцати лиг. Ждите перед рассветом, надеюсь принести хорошие новости...

Рэльгонн встал с кресла и шагнул в пустоту.

— А что нам делать? — задал глуповатый вопрос Эйнар.

— Ждать, — Гвайнард невозмутимо пожал плечами. — Я не исключаю, что игрушка снова оживет посреди ночи и снова начнет...

— Уже начала, — Конан на всякий случай отскочил в сторону от стола. — Смотрите!

Валявшийся на столе деревянный гоблин начал источать знакомый киммерийцу оранжево-золотой свет, по полу расстелился невесомый туман, появился слабый аромат грозы — так пахнет магия. Спустя несколько мгновений появился лопоухий призрак.

— Никогда ничего подобного не видел, — заинтересованно проговорил Эйнар. — Это какое-то неизвестное волшебство — я не чувствую Света, Тьмы или Равновесия! Но, определенно, эта магия принадлежит нашему миру, Хайбории...

— Тихо, — буркнул Гвайнард и ступил вперед. Усевшийся посреди столешницы призрак поднял на него взгляд:

— Одна ночь — одно желание, — шепеляво сообщила бесплотная тварь. — Любая вещь. Вас трое, желание одно. Выбирай.

— Ты достался нам от старой женщины, — отрезал Гвайнард. — Скажи, кто она?

— Нельзя вопросы! — возмутился призрак. — Только желания! Принесу, что хочешь!

— Приведи сюда свою бывшую хозяйку, — нашелся Конан.

— Живых людей нельзя, только вещи.

— Надо же... — хмыкнул Гвай и опять совершил ошибку: — Тебе говорили о том, что воровать нехорошо?

— Снова вопрос! Нужно желание! Будет третий вопрос — больше не приду. Вопросы нельзя!

— Не торопитесь, — зашептал Эйнар. — Давайте попросим его принести что-нибудь невозможное, несуществующее! Или очень громоздкое, например королевский замок Тарантии!

— Ты еще Великую пирамиду Луксура предложи, — оборвал Эйнара киммериец. — Она же весь город собой накроет! Невозможное или несуществующее? Ну ты озадачил... Чего на свете не бывает?

— Птичьего молока, — фыркнула Асгерд.

— Не выдумывай всякие глупости, — язвительно отозвался варвар. — Он принесет нам целое блюдо туранских сладостей с таким названием! Вспомним легенды, сказки! Нордхеймские мореходы рассказывают легенды о морском великане Эгире, который на дне океана якобы варит удивительное пиво — закажем бочонок?

— Эгир существует, как и другие боги, — уверенно сказала Асгерд. — Не подходит...

Призрак терпеливо наблюдал за спором и не вмешивался.

— Корова, которая доится пуантенским вином? — продолжал фантазировать Конан. — Птица-феникс? Гусыня, несущая золотые яйца? Неразменная монета?

— А что, неплохой вариант. По крайней мере не такой идиотский, как все остальные, — Гвай-нард посмотрел на ушастика и отдал четкий приказ: — Принеси монету, которая никогда не потеряется и не исчезнет из моего кошелька, даже если я ее отдам другому человеку.

— Наконец-то, — проворчал призрак. — Утром. Ждите.

Золотистый свет померк, туман рассеялся. Игрушки на столе не было — исчезла.

— По-моему, — медленно сказала Асгерд, — он знает где можно раздобыть неразменную монету. Отличное подспорье к хозяйству, не находите?.. Эт-то что еще такое? Кого принесло среди ночи?

Крепкая входная дверь вздрогнула под тремя тяжелыми ударами.

Открывать пошел Конан. Он даже не спросил кто ломится, просто сбросил засов — разбойников в Райдоре отродясь не водилось, кроме того р никакой пребывающий в здравом уме разбойник Ц не осмелится напасть на Ночных Стражей.

Едва киммериец толкнул притвор, охотничий амулет заледенел и начал вздрагивать, точнее колотиться в грудь. На пороге дома стояла самая настоящая и, никаких сомнений, очень опасная нечисть. Конан попятился и машинально зашарил ладонью по поясу, но посеребренный кинжал остался в комнате. Дома ведь никто не носит боевое оружие!

— Я ненадолго, — гость был очень высок, на полголовы выше длинного варвара. Существо, в полумраке сеней кажущееся сгустком абсолютной первородной тьмы, шагнуло вперед, наклонилось чтобы не ударится о притолоку и вытеснило Конана в «Арсенал». Почувствовавшие неладное Охотники успели вооружиться, схватив украшающие настенный ковер клинки. Эйнар вздрагивал всем телом, понимал насколько могуч нежданный гость. — Прошу извинить за поздний визит...

Выставив перед собой обнаженнее лезвия Ночные Стражи сгрудились у дальней стены. В доме стало очень холодно, при дыхании появлялся густой пар. Опасный незнакомец, постукивая каблуками высоких сапог прошел к середине комнаты и отбросил глубокий капюшон. В свете нескольких ламп и свечей его стало возможно хорошо рассмотреть.

Это был кто угодно, но только не человек — в присутствии обыкновенного темного мага амулеты молчат, реагируя только на его колдовство. Однако, этот монстр сам был воплощенным колдовством. Фигура вполне обычная — две руки, две ноги, голова. Лицо и лысый череп покрывает чешуйчатая желто-коричнево-черная кожа покрытая замысловатыми узорами, зеленые глаза с вертикальным зрачком, пальцы заканчиваются когтями. Из полуоткрытого рта изредка показывается раздвоенный змеиный язык. Одет в черный с золотом колет и узкие штаны, поверх — необъятный плащ. На груди золотая цепь со знакомым символом: раздувшей капюшон коброй.

«Надеюсь, это не тот, о ком я подумал», — Конан, что с ним бывало очень редко, испугался всерьез. Не за себя, за друзей.

— Не тот, разумеется, — кивнул змееподобный визитер. Он что, мысли читает? — Великий Господин редко общается со смертными. Я был избран посредником. Называйте меня... К примеру, месьор Арунатеп. Я уполномочен задать вам несколько вопросов, отвечать на которые прошу искренне и прямо. В противном случае я могу перестать быть вежливым.

Конан и Гвай переглянулись. Это демон Тьмы, никаких сомнений. По сравнению со своими собратьями, происходящими родом из Черной Бездны — существо вполне безобидное, ибо Тьма Сета и Хаос Бездны отличаются друг от друга так же, как день от ночи, но все-таки... Такой убьет не задумываясь, а что еще хуже — заберет человеческие души к себе, в обитель Мрака. Придется быть хоть чуточку гостеприимными.

— Не скажу, что мы рады тебя видеть, месьор Арунатеп, — Гвайнард опустил меч и аккуратно положил его на лавку стоявшую возле очага. Взглядом приказал всем остальным сделать то же самое. Конан подчинился неохотно, хотя и понимал: в возможной схватке с Арунате-пом у Охотников нет ни единого шанса. — Мы готовы тебя выслушать.

— Вы понимаете от чьего имени я говорю?

— Лучше, чем хотелось бы, — в переговорах с иномировыми силами всегда участвовал только Гвай, как самый рассудительный и дипломатичный. Встревать в разговор с демонами или духами всем остальным по общему уговору Ночных Стражей было запрещено категорически. — Не ошибусь, если скажу, что ты входишь в свиту могучего бога, известного людям под именем Сет, Змей Ночи? И твой визит вызван неприятным инцидентом, который...

— Крайне неприятным инцидентом, — прохладно сказал Арунатеп. — Настолько неприятным, что Господин пришел в ярость, хотя и понимал, что виной всему нелепая случайность. Ваша неоригинальная шутка в Храме Птейона только добавила масла в огонь. Понимаю, что вы хотели вернуть... кхм... украденный предмет законному владельцу, но зачем было святотатствовать? Ваше счастье, что Господин стоит выше чувства мести и обиды...

— Мы очень сожалеем, — нейтральным тоном сказал Гвайнард. — И приносим свои искренние извинения. Можно вопрос?

— Пожалуйста.

— Как вы нас выследили?

— Тьма Вековечная! — гость соизволил тихо рассмеяться, сунул руку в складку колета, вытащил огромную золотую монету сразу опознанную Конаном: редчайший стигийский тилль с отчеканенной змейкой, обвивающей цветок лотоса. Арунатеп бросил монету на столешницу и сказал: — Представьте, что стол — это тварный мир, объемлемый разумом и взглядом Господина. Разве Господин не отыщет на этом столе принадлежащее ему сокровище, которое блистает так ярко? Впрочем, я излишне увлекся. Месьоры и уважаемая дама, мне поручено узнать, каким образом корона Господина оказалась в вашем доме. Как вы ее отправили в Птейон нам известно — драгоценность принесло чудовище, прибывшее в Хайборию из других миров и неподвластное божествам этого Универсума...

«Сам ты чудовище», — подумал Конан и тотчас перехватил ледяной змеиный взгляд Арунатепа. Точно, ему доступны мысли человека! Надо быть поосторожнее!

— Итак? — напомнил демон Тьмы. — Я слушаю. Гвайнард вздохнул и коротко изложил всю историю — начиная от похода на рынок и заканчивая шуточкой Конана, в результате которой символ власти Сета на некоторое время покинул упрятанную в лабиринтах Тьмы сокровищницу.

— Где сейчас находится игрушка? — Аруна-теп, это было хорошо видно, напрягся и подался вперед. — Вы можете отдать ее мне?

— Продать — можем, — чуть более развязно чем следовало сказал Гвайнард. — Не за деньги, разумеется Мы просто хотим узнать, откуда она взялась. Что это такое, ты можешь рассказать?

— Сначала отдайте фигурку, — упрямо сказал демон. — Потом, клянусь Бесконечной и Великой Тьмой, я отвечу на ваш вопрос.

— Э-э... Дело в том, что мы решили проверить, исполнит ли это существо невыполнимое желание. Сейчас его здесь нет, вернется к утру.

— Я готов подождать, — усмехнулся Арунатеп, обнажив змеиные клыки. — Но вижу, что вы против... Позвольте узнать, что пожелали?

— Неразменную монету, — буркнул Конан, нарушив уговор. Гвай посмотрел на варвара неодобрительно.

— Я всегда знал, что воображения у смертных нет никакого, — теперь порождение Тьмы расхохоталось. — Видите тилль на столе? Забирайте. Неразменный. Считайте это подарком. Давайте договоримся так: сейчас я уйду, а вы сохраните деревянную безделушку до следующего вечера. Чтобы она не оживала, возьмите... — демон сдернул с левого запястья браслет. — Положите рядом с фигуркой, этого будет вполне достаточно чтобы ограничить свободу маленького вора. Вижу, что вы чувствуете себя неуютно в моем присутствии, да и мне не слишком приятно находиться в мире смертных. Надеюсь, Господин будет удовлетворен... Надолго не прощаюсь, месьоры.

Монстр чуть поклонился, зашагал к двери. Громко хлопнул притвор.

— Ну и дела... — Гвайнард вытер пот со лба и бессильно опустился на табурет. — Говорил же: влипнем! Как мухи в мед! Представляете, что будет, если наш добытчик сокровищ не вернется? Этот Арунатеп нас в лоскутки порвет!

— Демон точно знает, с чем мы столкнулись, — отозвался Конан. — Мы хотели разгадать загадку? Разгадаем. Только весьма необычным способом. Заметили, как насторожился Арунатеп, когда Гвай упомянул о старухе? Мы ему не нужны — корона Господина потерялась меньше чем на сутки, ее вернули, пускай и с небольшим скандалом. Сета и его прихвостней заинтересовала ведьма!

— Что же это за бабушка такая, если она стала предметом очень пристального внимания свиты Змеенога? — потрясенно выдавил Гвайнард. — Поверьте моему опыту, ведьма торговала очень непростыми игрушками! Настолько непростыми, что боги решились напрямую вмешаться в дела смертных! Пускай и через посредников!

— Есть вполне разумное предложение, — Конан подобрал со стола золотой тилль, подбросил, прихлопнул на ладони. — Орел. Вернее — змея. Все равно к удаче... Дождаться утра и посмотреть, что будет дальше.

— А кто дождется Рэльгонна с докладом? И маленького демона с его подарочком?

— Я пока спать не хочу. Эйнар, у тебя есть книжка с картинками?

— С неприличными картинками — нету, — проворчал броллайхэн. — А сочинения великих мудрецов ты, варварская душа, читать не будешь.

— Почему же не буду? Бестиарий Беренгария из Галпарана — очень интересное чтиво. Повадки чудовищ, каким оружием с ними бороться...

— С повадками или с чудовищами? — хмыкнул Эйнар, однако Конан не понял шутку броллайхэн. — Хорошо, принесу тебе бестиарий. Как только взойдет солнце, буди всех. Посмотрим, что получилось.

Получилось следующее. Рэльгонн появился всего на несколько мгновений, смущенно извинился и сказал, что разыскать ведьму не удалось, как упыри ни старались. Варвара, как нетрудно догадаться, заумный аквилонский бестиарий усыпил не хуже, чем порошок серого лотоса. Конан сказал себе: подремлю квадранс или другой, засунул многомудрый том под голову и растянулся на лавке в «Арсенале». Проспал, разумеется — только когда на сомкнутые веки упал пробившийся через ставни первый лучик солнечного света Конан осознал, что новый день наступил и немедленно бросился к столу — узнать как дела.

Дела обстояли так: рядом со стигийской монетой лежал другой золотой кругляш, аквилонский чеканки. Судя по надписи и профилю короля Сигиберта Великого, ему было зим сто или сто двадцать. Рядом лежала игрушка.

— Интере-есно, — зевнул Конан. Быстро сунул фигурку и оставленный Арунатепом браслет в сундучок, оделся, выглянул на крыльцо (рассвело только что, значит доблестные соратники будут дрыхнуть еще как минимум полтора колокола) и спорым шагом отправился на рынок.

Охотники на монстров считались в Райдоре людьми не просто обеспеченными, а весьма богатыми, поэтому им дозволялось спать долго. Ночные Стражи отсыпались как за прошлое, так и за будущее — бывало, что Охотникам во время серьезной работы не удавалось прикорнуть ни разу за двое или трое суток.

«Пускай спят, — решил варвар, — а я привычный, в могиле отдохну. Когда-нибудь потом, желательно зим через сорок-пятьдесят...»

Кметы, привозившие в столицу герцогства свежие овощи, зерно, битую птицу и охотничьи трофеи, включая сочное кабанье мясо, перепелов и медвежатину, поднимались среди ночи — надо успеть довезти продукты на городской базар и занять хорошее место. Купцы из других бритунийских городов, Немедии, Пограничья и Заморы тоже не ленились: открывали лавки с рассветом. Райдор, конечно, город не самый большой, но богатый — иноземные товары пользуются здесь хорошим спросом.

Следует заметить, что Конан оделся в лучший свой наряд. Дорогая кожа с тиснением, рубахи из самого тонкого льна, шикарный суконный плащ, какие делают только в Аквилонской Темре, позолоченная фибула, шапка соболиного меха, на ножнах меча серебряные накладки с вкраплениями аметистов. Для провинциального Райдора варвар выглядел человеком с хорошим достатком — захолустный граф или барон, владеющий серебряными рудниками. В крайнем случае — удачливый наемник. Поэтому Конан сперва начал обходить самые богатые лавки.

— Сколько стоит? — киммериец приценивался к совершенно не нужным ему вещам. Осматривал иранистанские кальяны, дорогие безделушки, женские украшения. — А вот это сколько? Да-да, вон та статуэтка богини Иштар из слоновой кости! Хочу подарить... гм.. знакомой девушке.

— Прекрасный выбор! — восторженно взвыл купец. — Аргосская работа, взгляни, почтенный, какие восхитительные формы, как тонко мастер обработал материал! Это бивень настоящего дарфарского олифанта, огромного зверя видом сходного с...

— Сколько? — уточнил Конан, отлично видевший, что статуэтка сделана всего лишь из оленьего рога.

— Всего-навсего тридцать серебряных шеллинов!

— Беру, — пренебрегая обычаями сказал варвар, вызвав у купца некоторое замешательство, fie торгуется? Почему?

Конан бросил на прилавок золотой тилль — тяжеленную стигийскую монету чистейшего, самого высокопробного золота.

— Сдача будет?

Купец оказался подозрительным. Вначале позвал собратьев по цеху, проверить редкую денежку. Затем послал за рыночной стражей, которая должна была привести с собой назначенного герцогом оценщика, следившего за подлинностью денег ходивших в Райдоре. Оценщик незамедлительно подтвердил: монета самая настоящая. С тебя, почтенный, два медяка за беспокойство.

В иной ситуации Конан давно возмутился бы недоверчивостью купца, но сейчас предпочел снисходительно молчать до поры, пока герцогский чиновник не подтвердит его правоту. А уж затем с душой взялся за торговца.

Стигийское золото ценится невероятно высоко — в нем никогда нет примесей, кроме того монета в один тилль настолько тяжелая, что больше похожа на небольшой слиток. У собирателей редкостей она будет оценена троекратно против стоимости драгоценного металла!

В результате Конан получил статуэтку Иш-тар, а к ней четыре аквилонских золотых кеса-рия и семь бритунийских серебряшек сдачи. Чистая прибыль оказалась преизрядной, особенно если учитывать, что тилль волшебным образом материализовался в кошеле варвара как только он отошел от прилавка — киммериец вытянул монету на свет и только ухмыльнулся. Теперь Шадизар показался Конану глухой деревенькой. Опыт мог оказаться неполным, если бы Конан не удостоверился в истинной «неразменности» стигийского тилля. Если монета появляется у тебя в кошеле, значит она исчезает у того, кто ее получил? Проверим, иначе не избежать скандала на весь Райдор!

Киммериец снова подошел к купцу, продавшему ему костяную фигуру Иштар. Торговец расплылся в самой приветливой из доступных ему улыбок — уникальная монета принесла ему двухдневную выручку! Конан, сжимавший в кулаке исходный неразменный тилль, захотел взглянуть на отданную купцу монету. Тот, с радостью предъявил, а значит монет уже две...

— А можно, — спросил Конан, — разменять его по полной стоимости у соседа, который торгует драгоценностями? Вот в той лавке?

Купец отказался. Не хотел расставаться с редкостью. Да и ладно, главное, что неразменный тилль всегда остается при хозяине!

Киммериец развлекался два колокола подряд, испытывая как тилль, так и аквилонский кесарий. Накупил множество безделиц, впору самому лавку открывать — прихваченный из дома кожаный заплечный мешок оказался заполнен доверху.

— Сорим деньгами? — варвара тронули за плечо. Голос знакомый. Обернувшись, Конан увидел его милость Атрога Гайарнского, которого сопровождали два медведеподобных телохранителя. — Я наблюдаю за тобой уже полтора квадранса и только диву даюсь: зачем скромному Ночному Стражу понадобились отделанная жемчугом шкатулка или перстень с необработанным рубином?

— Подарю девицам из «Синей розочки», — легкомысленно ответил Конан упомянув название единственного на весь Райдор «веселого дома». — После истории с упырицей из Ронина мы неплохо заработали, я имею полное право тратить свои деньги так, как пожелаю!

— Эрл Ронин заплатил за услуги Охотников на монстров стигийским золотом и кесариями времен короля Сигиберта? — углом рта улыбнулся месьор Атрог. — Я расспросил некоторых купцов... Впрочем, меня совершенно не интересует где ты раздобыл такое количество редчайших монет. Я решил лично проверить «ведьмин угол», очень уж любопытную историю вы мне вчера рассказали. Давно хотел прикрыть этот колдовской вертеп и разогнать тамошних шарлатанов.

— И каковы результаты? — поинтересовался киммериец.

— Никаких. Разве что троим жуликам продававшим репу под видом корня мандрагоры придется денек-другой постоять в колодках у позорного столба на площади. Ничего, переживут... Я не ошибусь, предположив, что ты пришел сюда не только ради подарков потаскухам из заведения госпожи Альдерры?

— Не только, — согласился Конан, но истинную причину своего появления на базаре предпочел не открывать. — Ночная Стража не любит загадки связанные с колдовством...

Месьор Атрог и Конан медленно шли вдоль скобяного ряда, провожаемые взглядами ремесленников — грозного Охранителя Короны узнавали с первого взгляда. Внезапно варвар почувствовал, как охотничий амулет легонько стукнул его в грудь, предупреждая о том, что где-то рядом есть источник магии, причем вовсе не обязательно темной.

Киммериец незаметно огляделся. Да, знакомое местечко — слева расположены лавки кожевников, впереди коновязь за которой прячется кособокая будка...

— Надеюсь, месьор Гвайнард известит меня о результатах дознания? — спросил Атрог и вопросительно поднял брови увидев, как варвар решительно направился в сторону ничем не примечательного сооружения сколоченного из потемневших досок. Двинулся вслед, махнув рукой Своим мордоворотам шедшим позади.

Конан сразу понял, что Атрог ведьму и ее разноцветный товар не видит. Равно как и все остальные. Остановившись в десяти шагах от лавки и оглядев треклятую старушенцию с невозмутимым видом восседавшую за прилавком Конан решил проверить свою догадку:

— Мы встретили старуху здесь, на этом самом месте, — громко сказал варвар и указал на будку. Ведьма и ухом не повела, продолжала смотреть куда-то в сторону. — Ничего подозрительного не замечаешь, месьор Атрог?

— Ровным счетом ничего, — недовольно дернул щекой Охранитель Короны. — Позволь раскланяться, меня ждут в замке короны. Держите в курсе дела...

Охранитель вместе с сопровождающими скрылся за углом, а Конан целеустремленно зашагал к лавке. Остановился, посмотрел на ведьму сверху вниз и сказал:

— Хочешь, обрадую тебя, старая? Твоим поделками очень заинтересовались неприятные господа. Чешуйчатые такие, со змеиными зрачками...

— Пользоваться покупкой надо с умом, — недружелюбно проскрипела ведьма, — а не молоть языком что попало! Бестолочью ты был, бестолочью и останешься!

— Почему я тебя вижу, а другие нет?

— Может, тебе еще рассказать в чем истинный смысл бытия? Голова не лопнет? — старуха пожевала безгубым ртом и все-таки ответила: — Амулет. В нем магия Равновесия рассеивающая чары... Меня способны видеть только те, кому нужно. Или те, кто может.

— Кто, например?

— Не твое собачье дело, верзила. Уходи, я не хочу с тобой говорить.

— Зато я хочу, — разозлился Конан. — Ты хоть понимаешь, что за тобой охотится демон из свиты самого Сета-Змеенога?!

— Поохотится и перестанет. Руки коротки. Давай, убирайся...

— Ответь на последний вопрос и я уйду: кто ты такая?

— Ишь чего захотел! — ведьма затряслась от смеха. — Хочешь постичь непостижимое жалким человечьим умишком?.. О, гляди, опять Атрог пришел!

Конан оглянулся и, конечно же, никакого Ат-рога не обнаружил. А когда снова обратил взгляд к лавке, выяснилось что ведьма и ее странный товар исчезли, как ветром сдуло!

— Ненавижу магию! — киммериец шарахнул кулаком по доскам, одна из них треснула. — По крайней мере совесть у меня чиста — я эту каргу честно предупредил!

— Ну и дело, — Гвай только руками развел, выслушав рассказ варъара. — По крайней мере тебе удалось выяснить, что ведьма ничуть не боится Арунатепа и предлагает свои поделки только посвященным...

— Каким еще посвященным?

— Откуда мне знать? Магам, к примеру.

— Неубедительно. В Райдоре нет и никогда не было сильных магов. Аделард не в счет. Конклавы Алого, Белого и Черного почти не обращают внимания на Бритунию, кому может быть интересно это дремучее захолустье? Могучие колдуны предпочитают жить в блистательных королевствах, при дворах богатых государей, а не прозябать в медвежьих углах наподобие Райдора! Мы можем сколько угодно именоваться «великим герцогством», но глубинная суть от этого не изменится: Райдор всего лишь большущая деревня! Хуже только Пограничье. Я слабо представляю себе Тот-Амона или Пелиаса Кофийского поселившихся в деревянном доме наподобие нашего, жующих на обед кислую капусту с жесткой олениной и выходящих до ветру на двор!

Выслушавший эту весьма эмоциональную тираду Эйнар откровенно фыркнул и сразу зажал рот ладонью. Нехорошо смеяться над Великими, даже за глаза.

— Словом, пусть ведьма выпутывается без нашего участия, — заключил Конан. — Она нас втравила в эту историю, мы ей ничем не обязаны! У меня нет никакого желания общаться с демонами Тьмы — этот Арунатеп вполне способен расшвырять весь город по бревнышку если разозлится...

— Отдадим ему игрушку и дело с концом, — поддержала Конана Асгерд. — Лично я никакого сочувствия к старухе не испытываю и разгадывать ее тайну не желаю. Мало ли чудес на свете? В конце концов, Ночная Стража должна охотиться на монстров, а не выяснять, что за куклами торгует какая-то злоязычная колдунья!

— Хотите сдаться? — огорчился Гвайнард. — А как же знаменитое упрямство Ночной Стражи? Честь Гильдии?

— Для чести — никакого ущерба, — справедливо ответил Конан. — Разве мы нарушили заключенный договор? Не выполнили соглашение? Замечу, что и договора-то никакого не было! Вот если бы старуха попросила нас принести ей голову Арунатепа и заплатила при этом деньги, а мы отпустили демона с миром, тогда пришлось бы отправляться в Бельверус, на суд Хранителей. Аранутеп может считаться монстром? Правильно, вполне может!

— Конан, однажды ты дошутишься! — простонал Эйнар. — Мало тебе истории с короной Сета? Хочешь повоевать с его демонами?

— Не хочу, — согласился киммериец. — Поэтому давайте поступим так, как решили: распрощаемся с Арунатепом и навсегда забудем о невидимых бородавчатых ведьмах! У нас своих чудовищ хватает! Я на базаре слышал краем уха, будто в замке Бальдес опять появился вампир!

— Этого еще не хватало, — нахмурился Гвай. — Там что, медом намазано? Третий раз за год! Придется съездить взглянуть. Завтра и отправимся, а то мы совсем одурели от безделья!

— До завтра еще дожить надо...

— Не накаркай!

Всякому известно, что чудище чудищу рознь. Вплоть до нынешнего лета Конан нечасто задумывался, в чем же состоит отличие между сотнями разновидностей клыкастых и когтистых тварей, обладающих несимпатичным видом, скверным характером и дурной привычкой доставлять людям множество самых разнообразных неприятностей. Только после недавнего знакомства с разудалой ватагой под водительством Гвайнар-да, киммериец начал понимать, что далеко не всякий монстр опасен, что мир чудовищ состоит из тварей как живых, так и не-живых, что существуют весьма значительные отличия между демонами воплощенными и не воплощенными, что Хайборию населяет как минимум два десятка видов самых разнообразных вампиров, каждый из которых ничуть не похож на остальных...

И так далее, до полной бесконечности. «Демонология», как именовал науку о чудовище, предводитель ватаги охотников, являлась исключительно обширной областью знаний, причем настолько обширной, что у варвара частенько ум за разум заходил.

Сами подумайте, каким образом обычный человек отличит пресноводную гронгаду от гронгады болотной? Скажете, что одна обитает в пресной воде, а другая в болотах, где, по большому счету, вода тоже пресная? Глупости! Гронгада — это огромное и очень редкое насекомое, сохранившееся доселе со времен едва ли не Валузии, она действительно обитает в воде, является опасным хищником, да вот только болотная гронгада никогда не нападает на людей, предпочитая добычу помельче, а обитающая в проточных водах озер и рек полуночной части материка тварь, частенько утаскивает в пучину неосторожных купальщиков, либо просто зазевавшихся и неосторожных обитателей прибрежных селений. При условии, что пресноводная гронгада смахивает на гигантскую личинку стрекозы, выросшую до размеров теленка, обладает жуткими челюстями, умеет прекрасно маскироваться и атакует со стремительностью коршуна, то ее присутствие возле обжитых человеком мест становится истинным проклятием — Конан слышал, будто одна подобная чуда может за лунный месяц похитить до полутора десятков людей. Ночные Стражи вносят гронгад в десятку главных врагов человека. Однако же следует добавить, что гронгада никакой не демон, она не обладает врожденными способностями к волшебству, не владеет даже зачатками разумности, а просто охотится за пищей, как и всякий другой хищник.

И это только один пример из тысяч подобных. Ремесло охотника на монстров подразумевает, что оный охотник обязан помнить повадки если не всех, то большинства чудищ, обитающих в землях, оберегаемых Ночной Стражей, должен уметь отличить совершенно безобидных, но жутковато выглядящих тварей от действительно опасных существ, владеть хотя бы частичным знанием магического искусства (или нанять в свою ватагу волшебника, способного управиться с порождениями колдовства), неплохо действовать как оружием, так и собственной головой, благо лишь весьма небольшая часть трудов Стражи заключается в самой охоте — выслеживание добычи отнимает гораздо больше сил и времени...

Впрочем, чудовища из плоти и крови особой опасности не представляют, гораздо страшнее воплощенные демоны наподобие Арунатепа. Но и порождения Тьмы Сета покажутся невинными детишками по сравнению с монстрами Черной Бездны, мира первородного хаоса и зла, изредка прорывающимися через установленные богами рубежи между Сферами — остановить этих чудовищ возможно только с помощью магии, которой Ночные Стражи не владели. Эйнар-броллайхэн, разумеется, обладал кой-какими способностями, но Духи Природы отнюдь не всесильны.

Вывод можно было сделать только один: поскорее закончить с этой историей и навсегда забыть о том, что Арунатеп вообще существует!

Спать этим вечером не ложились долго, ждали гостей — во-первых Арунатепа, во-вторых Рэльгонна, которого варвар еще прошлой ночью предупредил о том, что встречаться с демоном Сета каттакану нежелательно. Что бы не говорил Арунатеп о нежелании Господина мстить или обижаться на вызывающую шутку с короной, порождениям Тьмы киммериец не доверял — благо опыт был.

На башне герцогского замка отзвонили полночь, или, как говорят в Аквилонии настал «час Ингитегиум»: все добропорядочные горожане обязаны погасить свечи и лампы и отойти к ночному отдыху. Это правило не касалось только людей служилых: городской стражи, тайного ведомства Атрога, гвардии его светлости и, конечно же, Охотников на монстров, для которых ночь — самое урожайное время. Никто не спорит, было бы гораздо удобнее если б многоразличная нежить и нечисть орудовала светлым днем, но природу не изменишь, не в человеческих это силах.

Игрушка благополучно лежала в сундучке стоящем под столом. Призрак, скованный магией браслета Арунатепа, не появлялся. Сам Ару-натеп, впрочем, тоже — демон изволил задерживаться и охотники от нечего делать строили весьма смелые предположения о том, какие насущные дела заставили его опоздать. Что-то он поделывает у себя во Тьме?

— Ничего не понимаю, — озадаченно сказал Конан, уставившийся на доверху наполненную кружку с черным элем. По гладкой поверхности расходились быстрые круги, словно в кружку падали капли. — Мне показалось, или пол дрожит? В Райдоре бывают землетрясения?

— Иногда, — ответил Эйнар. — Рядом Граскаальские и Кезанкийские горы... Но это никакое не землетрясение! Боги всеблагие, магия! Там, снаружи! Слышите?

В дом проник низкий гул, похожий на громовой раскат. Потом снова. Гроза?

Всей компанией выскочили на крыльцо, осмотрелись.

Самая обыкновенная летняя ночь, восходит ущербная луна, серебрятся ледники на вершинах Граскааля. Никакой грозы нет и в помине, небо чистое.

— На Закате! — воскликнул Эйнар вытягивая руку. — Ничего себе представление! Это магический поединок, руку даю на отсечение!

— ... И очень серьезный поединок, — медленно проговорил Конан. — Я видел нечто похожее в Стигии, сходство полнейшее!

В синеватых и багровых вспышках четко вырисовывались силуэт надвратной башни, откуда начинался торговый путь на Пайрогию, и верхушки огромных сосен — выйдя за городские стены путник сразу попадал в вековой лес простиравшийся на сотни лиг, вплоть до границ Немедии и горных хребтов окружавших Райдор. Горизонт полыхал — набухали и лопались золотистые сферы, мелькали тонкие молнии, взлетали над лесом фонтаны искр. Земля мелко подрагивала, грохот разносился над древними чащобами. Зарево разлилось на полнеба.

— Примерно десять-двенадцать лиг, — оценил расстояние Гвайнард. — Для нас не опасно, слишком далеко. Как полагаете, что это может быть?

— Мы совсем недавно рассуждали о том, что в Райдоре нет сильных магов, — напомнил киммериец. — Если это действительно поединок двух колдунов, значит в лесу сцепились самое меньшее Тот-Амон и Лоухи из Халоги!

— Не буду спорить, — отозвался Эйнар. — Я чувствую истечение магических потоков огромной мощи, как бы дело Бурей Перемен не закончилось...

— Только этого нам не хватало!

Магические штормы, также именуемые «Бурями Перемен», появляются нечасто. Случаются они у побережья Стигии, но Черный Круг тщательно следит за выбросами неподчиненной никому магии и старается по мере сил таковые предотвратить. Стигийцы знают: случись что-нибудь поистине жуткое и грандиозное, никакой Сет не поможет. Не будет больше Стигии, ибо Буря может разразиться не только в небесах и на море, но в глубинах недр, вызывая землетрясения. Последствия окажутся фатальны — разрушения городов, запечатанных гробниц, в которых тысячелетиями скрываются самые невероятные твари, хаос и разорение. Конан однажды видел такую Бурю и понимал, что бесконтрольная магия может запросто стереть Райдор с лица земли...

— Все равно мы ничего не можем поделать, — покачал головой Гвайнард. — Остается лишь наблюдать. Если обойдется — завтра же куплю барашка и принесу в жертву Иштар-Из-бавительнице!

Грохотало и сверкало больше трех квадрансов, в городе поднялся изрядный переполох, но страже удалось успокоить герцогских подданных и разогнать по домам. Охранитель Короны отправил к Ночным Стражам гонца — узнать мнение Охотников о происходящем, и получил донельзя краткий ответ: не знаем, поутру съездим проверить.

Арунатеп этой ночью так и не пришел...