"Наша Маша (Книга для родителей)" - читать интересную книгу автора (Пантелеев Алексей)

ТЕТРАДЬ ТРЕТЬЯ

9.8.57.

Не по дням, а по часам растет Машка. С каждым днем увереннее и нахальнее бегает она по вышеупомянутым дорожкам.

Лепечет без устали. А отчетливо не произносит ни одного слова, кроме “мама”. Да и это слово употребляет, пожалуй, лишь в самых крайних случаях, когда очень уж разобидят ее, оставят одну, например. Понимает же они если и не “всё”, как уверяет бабушка, то во всяком случае очень много.

Иногда даже кажется: не может быть, случайно это!

“Машенька, смотри под ноги. Корень!”, “Машенька, обойди это дерево”, “Машенька, подними куклу и дай маме”. Подумает и сделает. Бывает, конечно, что и ошибется. Подаст куклу не маме, а мне... Поправишь ее: “Маме, мамочке дай!”— и бежит к маме.

Это общее мнение, что выглядит она старше своих... впрочем, каких там “своих”. Не своих, а своего. Годика!

...Ох, до чего же трудно воспитывать маленького человека! Если не быть равнодушной нянькой, у которой нет других принципов, кроме одного: “чем бы дитя ни тешилось”, если любишь ребенка не сусальной, не конфетной, а настоящей любовью, если в годовалом видишь завязь, росток (“бутончик”, как сказала сегодня Элико) будущего человека,— нет более трудного и сложного искусства, чем ЭТО искусство. Что там романы и повести писать!.. Сколько у меня было рассказов и повестей, которых я не дописал, бросил. А тут— не бросишь. Этот “роман”, умеешь не умеешь, ладится не ладится, а будешь писать и писать, пока сил хватает, пока сердце не остановится.

Это не пустые слова, что воспитание— дело творческое. Здесь сердце и голова должны постоянно согласованно работать. Вопросы, требующие умного и часто оперативного решения, заковыристые тактические задачи возникают буквально на каждом шагу. Попробуй реши, например, не подумав, такой вопрос. С одной стороны ребенок не должен все время находиться под контролем взрослых и вообще в обществе взрослых. А с другой— и оставлять одного ребенка на втором году жизни нельзя. В щелочку за ней, что ли, подглядывать?

Мы уже давно согласились, что Машку следует хотя бы на час-другой оставлять одну, в кроватке. Зимой так и делали. Но попробуй оставь ее одну в саду! Тут и “щелочка” не поможет. Бегает она с каждым днем быстрее, но зато и падает куда чаще, чем первые дни. Но и это не главная беда. Опасности подстерегают нашу лихую Машу на каждом шагу: то она села и перебирает ручонками грязный затоптанный песок, то листик пытается сорвать, то подойдет к березе и отщипывает ноготками волоконца коры, то побежит вдоль клумбы, выложенной кирпичами с острыми, как у противотанковой надолбы, гранями... Все это угрожает ей: того и гляди поцарапается, ударится, проглотит что-нибудь... Вот и приходится усаживать ее в кроватку. А в кровати она сидеть не хочет,— она все-таки не маймунчик, не обезьянка, а человек. Поднимается рев. И снова начинаешь думать: что делать? А иногда и думать не надо. Проще и легче всего этот вопрос решается, когда папе некогда, когда маме некогда, когда бабушка в бане, а тетя Маша ушла в очередь за керосином. Тут покинутая Машка почему-то даже кричать не пробует, будто слышала, знает и понимает пословицу о семи няньках, у которых дитя без глаза. Много раз замечал, что когда ее невольно, по необходимости, оставляют одну, она куда быстрее входит в роль самостоятельной особы.

11.9.57.

Начинает понемногу говорить. Подавая что-нибудь, говорит: “Мна!” Отказываясь, трясет головой и говорит: “Неть!”

На кошку и на собаку кричит: “Неда!”— что означает, по-видимому, “нельзя”. Изображает, как мычит корова, как мяукает кошка, как кричат на лошадок...

На соседней даче, за дощатым забором, живет коза, месяца полтора тому назад ставшая матерью двух беленьких козочек. Машка их видела, этих козочек, я показывал...

Сегодня мама и бабушка весь день работали— дома и во дворе,— готовились к переезду в город. Машка больше двух часов просидела в своем креслице в саду. Бабушка была на кухне и вдруг слышит:

— Баба! Баба!

Выходит во двор:

— Что, Машенька?

А Машка показывает пальчиком на забор и говорит:

— М-е-е-е!..

Дескать, посмотри и послушай: там козочки!

Пальцем она орудует гораздо энергичнее, чем языком.

Любит разглядывать картинки— главным образом фотографии (и не только цветные, но и черно-белые). Скажи мне год назад, что годовалый ребенок может разглядеть что-нибудь на фотографическом снимке, я бы не поверил. А оказывается, очень даже хорошо разглядывает.

...Сегодня вечером папа и мама ходили в Сестрорецк, задержались там (смотрели в кино картину по папиному сценарию), и Машку укладывала спать баба Люба. Говорит, что Машка засыпала идеально. А когда бабушка ее раздевала, она показывала пальчиком, куда нужно положить ее чулочки, штанишки, рубашечку.

* * *

Очень любит открывать и закрывать банки, извлекать из них бумажки, ленточки, сосновые шишки и прочее. По-прежнему любит изощряться и подбирать наимельчайшие предметы: крошки, соринки, спички, ниточки, крохотные обрывки бумаги. Рвать бумагу любит (как и разрушать что-нибудь сооруженное мною, например домик из банок), но газеты давно уже не рвет, а бережно передает их мне одну за другой. Вчера нечаянно разорвала газетный лист— и сама испугалась.

16.9.57. Ленинград.

Квартиру она, кажется, узнала. Во всяком случае, радовалась всему: и маминому туалету, и безделушкам за стеклом моего книжного шкафа, и водичке, которая течет в ванной из крана. Ходила хвостиком за мамой и, пританцовывая, помахивала ручками.

Вечером мама принесла ее перед сном ко мне прощаться. Машка увидела оранжевую лампу и— застыла. То же, совсем то же выражение лица, что и пять месяцев назад!

Легла поздно. А рано утром сегодня всех нас разбудил пронзительный “междугородний” звонок. Машка почему-то испугалась и дико заревела. Звонил С.Я.Маршак, читал стихи, которые он написал для “Костра”, а Машка все ревет. Даже в Москве слышно.

— Что у тебя там такое? Радио?

— Это не радио. Это Машка.

23.9.57.

Пришла с прогулки и рассказывает мне что-то:

— Бал-бал-бал-бал!..

Понял все-таки. Оказывается, видела в парке своего старого приятеля Сашу (человека, который на три месяца старше ее). А этот Саша таким образом шалит— языком болтает: бал-бал-бал-бал!

...Вчера мама купила Машке демисезонное пальтишко. В этом зеленом пальто с широким кушаком и прямыми плечами Машка похожа на пленного немецкого солдата.