"Странники морей" - читать интересную книгу автора (Эндрюс Ник)

Глава 8

Андуран, отправляя путешественников через Пустошь пиктов, даже не представлял, какие трудности возникнут у них в Зингаре. Но с тех пор, как он установил волшебное зеркало, изменилось многое. На вершине власти в северных землях оказался самовлюбленный и жестокий правитель.

Радигес не признавал слова «нет». Если он чего-то желал, то сметал с пути все преграды. Его не пугала даже немилость короля. В достижении цели дворянин средств не выбирал. Подкуп, обман, похищение, убийства, насилие — мерзавца устраивало все. К несчастью, барон не был трусом и смерти не боялся. В кровавую схватку Радигес бросался одним из первых. А сражался он отменно. Дворянин имел лишь одну слабость — женщины. Селена попала в лапы бессердечного негодяя. Конан прекрасно это понимал. И чего ему стоило терпеливо лежать в густой траве в ста локтях от крепостной стены, знал только великий Кром. Но спешить было нельзя: путешественники ждали, пока зингарцы проведут смену охранников…

Рядом расположились шемиты. Они изготовили две лестницы и только ждали приказа. До угловой башни один рывок. Многочисленные факелы неплохо освещали стену, но рассеять мрак за ее пределами не могли, так что барсы» находились в полной безопасности. Заметить их было чрезвычайно трудно, тем более что воины старались не шевелиться. Киммериец старательно прислушивался к репликам стражников, но до него доносились лишь отдельные слова.

— Ходят по двое, — шепнул Баррас. — Сначала в одну сторону, затем обратно. При этом пары никогда не встречаются.

Варвар утвердительно кивнул.

— Барон неглуп, — продолжил офирец. — Охрана поставлена неплохо. На стене постоянно находится восемь человек. Но есть один недостаток.

— Знаю, — вымолвил северянин. — Когда стражники покидают башню, они уже не видят, что творится у них за спиной… но действовать нужно очень тихо и быстро. Малейший промах, и все полетит в пасть Нергала.

Ожидания путешественников, наконец, увенчались успехом. Зингарцы провели смену. Теперь до утра охранников проверять никто не будет. Смеясь и шутя, солдаты покидали свои посты. Их место заняли новые воины. Выдержав значительную паузу, чтобы зингарцы вошли в привычный ритм и утратили бдительность, Конан тихо произнес:

— Пора!

Схватив лестницу, вперед поползли Зебах и Исмал. За ними двинулась еще одна пара «барсов». Теперь все зависело от слаженности этой четверки. Приближающиеся охранники не могли видеть лазутчиков из-за башен, а удаляющиеся оборачивались довольно редко. Десятники достигли стены и приставили к ней лестницы. Вооружены шемиты были лишь кинжалами. Они старались перемещаться бесшумно. Быстро взобравшись наверх, Исмал пролез между зубьями и нырнул в башню. За ним тотчас последовал Зебах. Пока все было тихо.

Стражники даже не подозревали, что жить им осталось лишь несколько мгновений. Зингарцы шагнули в башню и тут же заработали кинжалы. «Барсы» безжалостно перерезали воинам глотки.

Едва различимый шепот, — и два шемита осторожно переставили лестницы к другой стене. Они быстро забрались, приняли из рук десятников оружие убитых и двинулись к соседней башне. Система охраны была необычайно проста. Пары охранников не встречались, но примерно на середине пути видели удаляющихся товарищей. Таким образом, малейшая задержка сразу вызывала подозрения, и воины поднимали тревогу. Переодетые «барсы» издали ничем не отличались от мертвых зингарцев. Вскоре в башню вошла вторая пара солдат. Их ждала та же печальная участь. Воинов заменили Исмал и Зебах.

Теперь половину охраны на крепостной стене составляли шемиты, и оставшиеся путешественники могли действовать безбоязненно. Они поднялись по лестницам и перекинули их на противоположную сторону. Вниз опустились Конан и Баррас. Вокруг тишина и спокойствие. Слева — конюшня, справа — кузница. Сейчас спали даже лошади. Наибольшую опасность представляли охранники у ворот. Только они могут обнаружить перебравшихся через защитную стену лазутчиков. Но обзору зингарцев мешает широкий навес конюшни. Кроме того, над их головами прохаживаются десятники «барсов». В случае чего, шемиты прикроют отряд. К сожалению, четверку воинов приходилось оставлять на стене. Отсутствие стражников сразу заметят другие посты…

Киммериец проверил людей и беззвучно взмахнул рукой. Быстро, по одному, путешественники перебежали непосредственно к зданию замка. С этой стороны их видели лишь свои. Гораздо сложнее будет за поворотом. Одна из казарм зингарцев находилась у крепостных ворот. Надо притвориться, что они идут именно туда. Восьмерка воинов перестроилась в колонну по двое, так, что варвар и офирец спрятались за переодетыми «барсами». Охранники на стене вели себя спокойно. Им и в голову не могло прийти, что враг так уверенно перемещается по внутреннему двору.

Вот и лестница! Теперь предстояло самое сложное. У входа в здание дежурили два зингарца. Тут же горели большие факелы, хорошо освещающие прилегающую территорию. Солдаты сразу узнают чужаков. Если им удастся поднять тревогу, то стражники в караульном помещении закроют дверь на засов, и путешественники окажутся в западне. Низко опустив головы, шемиты начали быстро подниматься по ступеням. Лазутчикам везло только потому, что здесь никто не ждал гостей.

Один из охранников громко спросил:

— Домин, это ты?

— Да, — невнятно пробурчал первый «барс».

Зингарцы не успели ничего понять, а противник уже находился на площадке. Кинжалы сразили нерасторопных солдат. Северянин слегка приоткрыл дверь. Внутри — человек восемь, почти все дремлют. Тем лучше… Шестеро бойцов ворвались в помещение, словно разъяренные хищники. Мечи безжалостно поражали зингарцев. Конан наотмашь рубанул одного, пронзил второго, третьему раскроил лицо ударом кулака.

Схватиться за оружие успели лишь трое солдат. Отступив в угол, они истошно завопили. Прятаться больше не имело смысла. Пара «барсов» бросила трупы на площадке, вбежала в здание и заперлась изнутри. Как и было запланировано, еще двое шемитов перекрыли выход на кухню. Оглядев поле боя, киммериец скомандовал:

— Баррас, закончи здесь и поднимайся на второй ярус. Не пускай никого в башню из зала. Исайб, держи оборону здесь. Я иду на женскую половину.

— Сделаю, — откликнулся офирец.

Его секира разрубила врага почти пополам. Участь оставшихся двух солдат была решена. Разгоряченные боем «барсы» дружно их атаковали. Вскоре в комнате не осталось ни одного живого зингарца. Опрокинутый стол, сломанные скамьи, разбитая посуда, лужи крови и мертвые тела…

Тем временем, варвар взлетел по винтовой лестнице. Ему навстречу с копьем наперевес выбежал немолодой охранник. Схватив оружие за древко, северянин дернул его вперед и тут же нанес сокрушительный удар рукоятью меча воину в лицо. Тот сразу обмяк и покатился по ступеням. На площадке верхнего яруса находился еще один стражник. Увидев огромную фигуру Конана, перекошенное от ярости лицо и окровавленный клинок, зингарец предусмотрительно ретировался. Выскочив в зал, он, прячась за столом, закричал:

— Враги в замке! Тревога!

Преследовать его киммериец не собирался. С этим трусом разберется и Баррас. Торопливые шаги наемника и шемитов уже слышались позади. Варвар стремительно рванулся наверх. Поворот, еще один… На него набросились сразу два стражника. Но на узкой лестнице противники мешали друг другу и никак не могли зайти Конану в тыл. Сдвинув щиты, и выставив копья, воины начали теснить киммерийца. Им казалось, что эта тактика принесет успех. Глупцы!..

Варвар не раз прорывался и через куда более плотные заслоны. Отбив острые наконечники, северянин протиснулся вперед и с ходу мощно ударил мечом сверху вниз. Аквитанское лезвие разрубило и шлем солдата, и голову, и большую часть деревянного щита. Выхватив из-за пояса левой рукой кинжал, Конан вонзил клинок в шею второму противнику. Мертвые тела зингарцев рухнули на пол почти одновременно.

Киммериец ногой открыл дверь и ворвался в просторное помещение. На стенах гобелены, тут же аккуратные резные скамьи, столики, посуда и кувшины с вином и водой. Громкий шум разбудил баронессу и ее служанок. Испуганно протирая глаза, женщины показались из боковых комнат. Бедняжки с ужасом смотрели на варвара. Вид у него действительно был пугающий: разорванная одежда, сверкающая в пламени факелов кольчуга, разметавшиеся по плечам длинные волосы, на штанах и сапогах большие пятна крови, в руках меч и кинжал…

— Я не причиню вам вреда, — прорычал северянин. — Где Селена?

Игнесса спокойно указала рукой на маленькую дверь, находящуюся в западной части помещения.

— Боюсь, ты опоздал, — с горечью вымолвила баронесса. — Он вошел к ней уже довольно давно…

Издав звериный крик, Конан стремительно двинулся вперед. От удара плечом дверь слетела с петель. Увиденное несколько успокоило киммерийца. На огромной кровати шла отчаянная борьба. Обнаженный барон усиленно пытался утихомирить девушку. Волшебница, как могла, отбивалась, царапалась и кусалась.

— Проклятая ведьма, ты будешь моей! — тяжело выдохнул дворянин.

Надо отдать должное Радигесу, на шум он отреагировал мгновенно. Резкий разворот, — и зингарец оказался за спиной у Селены. Схватив ее за плечи, барон зло выкрикнул:

— Стой! Один шаг, и я сломаю этой стерве шею.

Варвар замер и опустил меч. В глазах дворянина не было страха, только досада и ненависть. Язвительно усмехнувшись, Радигес заметил:

— Я недооценил вас обоих. Теперь понятно, почему эта крошка тебе столь дорога. Она умеет колдовать… У меня таких еще не было!

— Отпусти ее, и я сохраню тебе жизнь, — холодно и бесстрастно сказал северянин.

— Отпустить? — переспросил зингарец и расхохотался. — Ни за что! Ты сделал большую ошибку, наемник. Из замка вам не выйти!

— Возможно, — кивнул головой Конан. — Но и ты умрешь вместе с нами.

— Не думаю, — дерзко ответил барон. — Если хочешь, чтобы девчонка осталась жива, медленно отходи назад. И не зли меня!

Киммериец вышел из комнаты. Прорыв чужаков поднял на ноги всю охрану, находящуюся в здании. Через боковую дверь на женскую половину вбежали Раул, Бивар и еще двое солдат.

У лестницы им противостоял лишь один «барс». Схватка пока не началась, но варвар понял, что путь назад отрезан. Следом за северянином появился Радигес. Дворянин крепко держал волшебницу и ничуть не смущался своей наготы. Он был неглуп и прекрасно оценил ситуацию. Если Конан вернулся, рискнул собой и людьми, значит, Селена нужна ему только живой. Взглянув на высунувшихся из своих комнат женщин, зингарец раздраженно выкрикнул:

— Все назад!..

Служанки тотчас исчезли из виду, однако баронесса никак не отреагировала на приказ. В своем легком полупрозрачном одеянии, она отошла за спины рыцарей.

— Агнесса, тебя это тоже касается! — гневно произнес барон.

— Нет, — смело вымолвила женщина, гордо вздернув подбородок…

— Мы с тобой потом поговорим, — зло прошипел Радигес.

Дворянин неторопливо продвигался вперед, оттесняя киммерийца к своим солдатам. Они застыли в нерешительности, ожидая приказа господина.

— Что стоите, олухи! — выругался барон. — Убейте чужаков!

Раул устремился к варвару, а воины напали на шемита. Парню было бы не удержаться, но северянин уже знал, что делать. Стоило одному из стражников повернуться к Конану спиной, как тот с силой метнул кинжал. Клинок вошел в тело по самую рукоять. Зингарец ткнулся головой в стену и сполз на пол. Радигес зарычал от ярости.

Между тем, Раул атаковал киммерийца. Он значительно уступал варвару в росте и физической силе. Молодого человека могла спасти лишь быстрота и изворотливость, однако тяжелые доспехи, наоборот, сковывали рыцаря. Дрался юноша неплохо, но северянин легко отбивал удары зингарца. Главное для Конана было не упустить барона. Если дворянин проскочит мимо, то его потом уже не достанешь!.. Так что стоило Радигесу сделать шаг, как аквитанский меч высек из каменной стены сноп искр. Хозяин замка тотчас отступил. Схватка несколько затянулась, и Раул явно подустал. Улучив момент, киммериец едва заметным движением отвел клинок противника в сторону и с разворота рубанул по телу зингарца наискось. Лезвие рассекло крепкие доспехи рыцаря, и он, обливаясь кровью, рухнул на спину.

— Проклятье! — воскликнул Радигес. — Где мои солдаты?

На его вопрос никто не ответил.

— Бивар, покажи этому наемнику, как надо сражаться! — приказал дворянин.

Держа меч двумя руками, воин двинулся на варвара. Северянин заметил, что баронесса побелела и испуганно закрыла рот ладонью. Ее глаза чересчур внимательно следили за рыцарем. Атаки Бивара были гораздо опаснее, чем Раула: чувствовался немалый боевой опыт. Зингарец, видимо, не раз участвовал в стычках с аргосцами. Один раз его клинок даже зацепил кольчугу Конана, оставив на ней глубокий след. В ответ киммериец нанес два мощных удара сверху. Воин защитился с огромным трудом.

— Прикончи его! — завопил барон.

Рыцарь сделал резкий выпад, и тут же меч варвара, разрубив броню, повредил левое плечо зингарца. Бивар молниеносно отпрыгнул назад. Его рука повисла, как плеть, на пол закапала кровь. Баронесса вскрикнула и, чтобы не упасть, оперлась о стену спиной. В какой-то момент взгляды Игнессы и воина встретились. Рыцарь понял, что обречен и чужестранец вот-вот добьет его… Зингарец медленно отступал и невольно приблизился к своему господину.

— Иди и сражайся, трус! — гневно выкрикнул Радигес.

Бивар обернулся и вдруг нанес колющий удар барону в живот. Лезвие вошло почти наполовину. Разжав руки, дворянин опустился на колени. Зажимая рану, хозяин замка с изумлением смотрел на рыцаря.

— Предатель! — выдохнул Радигес. — Я…

Закончить барон не успел. Клинок сделал свое дело, и окровавленное тело распласталось на каменном полу. Получив свободу, Селена бросилась к северянину. Выставив вперед мечи, противники замерли. Ситуация изменилась столь резко, что Конан даже немного растерялся. Прикончить Бивара или нет?

— Тебя казнят за убийство господина, — произнес киммериец.

— Вряд ли, — спокойно возразил рыцарь. — Это ты его убил.

— Здесь куча свидетелей, которые подтвердят обратное!

— Где ты их видишь? — усмехнулся воин. — Оглянись. Ни тебе, ни твоей девчонке, ни тем более южанину никто не поверит.

«Барс» заколол солдата и настороженно оглядывался по сторонам, ожидая нового нападения. Кроме Игнессы, других зингарцев в помещении не было.

— А баронесса?

Северянин задал этот вопрос, но уже понял, что его подозрения полностью подтвердились. Бивар и Игнесса любили друг друга. Радигес оказался слишком занят развлечениями, чтобы замечать подобные мелочи.

— Сложите оружие, и, возможно, я вас пощажу, — проговорил рыцарь. — Я не случайно оставил два десятка солдат в соседнем помещении. Один мой возглас, и они ворвутся сюда!

Конан иронично улыбнулся. Он не верил ни единому слову воина. Подобных свидетелей в живых не оставляют. Заговор в замке, видимо, зрел давно. Влюбленные лишь ждали подходящего случая. Однако Бивар немного не рассчитал… Баронесса находилась к киммерийцу гораздо ближе, чем к нему. Варвар решил применить тактику покойного дворянина. Перехватив метнувшуюся в сторону женщину, он плотно прижал ее к себе. Игнесса пыталась сопротивляться, но северянин сильно сжал запястье зингарки.

Баронесса взвыла от боли.

— Стой спокойно, и я не причиню тебе вреда, — сказал Конан.

— Отпусти ее, грязная скотина, — выругался рыцарь, надвигаясь на чужестранца.

— Еще один шаг, и она останется без головы, — грозно вымолвил киммериец.

Воин испуганно замер. Сейчас решались судьбы многих людей. Настолько ли сильна любовь Бивара, что он рискнет жизнью ради нее? Если умрет Игнесса, рыцарь получит власть. Его виновность в убийстве Радигеса уже не докажет никто. За толстыми деревянными дверьми служанки не слышали их разговор. Пощадит женщину, — и над ним постоянно будет витать страх разоблачения… Надо отдать должное воину, он не колебался ни мгновения. Откинув в сторону меч, рыцарь громко спросил:

— Что ты хочешь?

— Не так уж много, — произнес варвар. — Покинуть замок и земли барона беспрепятственно. Сражаться мы ни с кем не хотели…

— Хорошо, — кивнул головой Бивар. — У ворот ты отпустишь баронессу.

— Не считай меня глупцом, — усмехнулся северянин. — Твои всадники догонят отряд еще в поле… Мы освободим женщину на развилке, когда будем уверены, что преследователей нет.

— Почему я должен тебе верить? — проговорил зингарец. — Вдруг ты убьешь Игнессу или увезешь ее с собой?

— Во-первых, потому что я киммериец, а во-вторых, у тебя нет другого выбора, — ответил Конан.

Воин и баронесса обменялись взглядами. В глазах женщины читались страх и мольба. Тяжело вздохнув, Бивар сказал:

— Я согласен.

— И еще один маленький совет, — вымолвил варвар. — Не торопись объявлять о смерти Радигеса. Выжди хотя бы сутки перед отправлением гонца в Кордаву. Если нас задержат, то молчать мы не будем.

— Рад бы, — произнес рыцарь. — Но не забывай о Феранде… Он был предан барону, как цепной пес. Остановить его будет непросто.

— Это твои трудности, — пожал плечами северянин.

Подтолкнув Селену к выходу, Конан начал отходить назад. Возле убитого им солдата он остановился. Ловко убрав меч в ножны, киммериец выдернул из мертвого тела кинжал и приставил окровавленное лезвие к шее Игнессы. Путешественники неторопливо спускались по лестнице. Следом за ними на приличном расстоянии двигался зингарец. Варвар чувствовал, как дрожит женщина, и отчасти ему было жаль бедняжку, но другого способа спастись северянин не видел.

На втором ярусе слышался звон клинков, крики и стоны. Бой здесь не затихал ни на мгновение. По своему накалу он ничуть не уступал тому, что вел наверху Конан. Возле проема заняли оборону Баррас и два шемита. На вопль стражника в зал прибежало десятка три солдат.

Воины попытались смять чужестранцев, но их встретили копья и мечи. Узость прохода не позволяла зингарцам воспользоваться своим численным преимуществом. От мощных ударов офирца солдаты отлетали с разбитыми щитами, отрубленными конечностями и помятыми доспехами. Прорваться на лестницу стражникам никак не удавалось.

Феранд, появившись в зале, сразу заметил наемника. Поправив щит и вращая мечом, рыцарь смело двинулся на врага — в победе зингарец не сомневался. Солдаты поспешно расступились, освобождая дорогу господину.

— Если ты не трус, выходи биться один на один! — выкрикнул он.

— Спасибо тебе, Иштар, — прошептал Баррас. — Ты услышала мои молитвы. Пришло время поквитаться с этим наглецом!

Он обернулся к «барсам» и жестко приказал:

— Стоять здесь насмерть.

Сжав двумя руками свою секиру, наемник вышел навстречу Феранду. Рыцарь сразу бросился в атаку, однако Баррас умело уворачивался от сокрушительных ударов, и при этом лезвие его секиры едва не касалось доспехов зингарца.

Феранд пришел в ярость от постоянных неудач, зарычал, словно дикий зверь, и начал действовать чересчур опрометчиво. Опытный офирец ждал своего часа. Рыцарь сделал очередной выпад и выставил вперед правую ногу. В тот же миг наемник отбил клинок воина и с силой рубанул по колену противника. Закричав от боли, зингарец невольно опустил щит. Это была роковая ошибка. Рассекая плечо, секира вошла глубоко в тело. Феранд умер сразу. Выронив меч, он рухнул лицом вниз.

Воцарилась гнетущая тишина. Солдаты пребывали в замешательстве, что позволило Баррасу беспрепятственно вернуться на лестницу. Впрочем, передышка длилась недолго. Сдвинув щиты, стражники двинулись на очередной штурм. Когда на площадке появился киммериец, схватка была в самом разгаре. В проеме с пронзенной грудью лежал один шемит и человек пять зингарцев. Офирец был весь в крови…

Игнесса невольно вскрикнула, когда случайно наступила босой ногой в лужу липкой красной жидкости. Тут же валялась отрубленная кисть…

— Прекратить! — воскликнул Бивар. — Радигес Смелый убит, а баронесса находится в руках чужестранцев. Всем опустить оружие! Воины не спеша отошли от проема. На скамьях и столах лежали раненые бойцы. Возле них суетились несколько женщин — наверняка, матери или жены. То и дело слышались стоны.

Взглянув на трупы, волшебница печально проговорила:

— Опять смерть… Она идет за нами по пятам!

Варвар не отреагировал на ее реплику. Его куда больше волновало состояние спутников. Наемник выглядел неплохо, а вот на «барсе» живого места не осталось. Кольчуга оказалась пробита в пяти или шести местах. Шемит едва держался на ногах, покачиваясь из стороны в сторону.

— Господин, — обратился к рыцарю один из зингарцев. — Доблестный рыцарь Феранд тоже погиб.

Солдаты расступились, и Бивар увидел мертвое тело товарища.

— Как легко решаются трудности, — иронично заметил северянин. — Теперь ты полновластный хозяин замка. Достаточно лишь жениться на баронессе.

Не теряя времени, путешественники двинулись вниз по лестнице. В караульном помещении в живых остались Исайб и один из «барсов». Второму клинком перерубили горло. Шемиты соорудили из столов баррикаду и отчаянно оборонялись. Зингарцы дорого заплатили за похоть своего господина…

Бивар остановил сражение и направился к двери. Отодвинув засов, рыцарь вышел наружу. На площадке не было ни души. Четверка «барсов» засела в башне и никого не подпускала к лестнице.

— Отлично сработано, — восхищенно вымолвил новый хозяин замка. — Двенадцать человек перебили почти всю стражу. Пора серьезно браться за подготовку людей!

— У тебя будет много времени, — сказал Конан, присоединяясь к Бивару.

— Опустите луки! — приказал зингарец стражникам. — Откройте ворота! Я отпускаю чужестранцев. Они захватили баронессу и обещали сохранить ей жизнь.

Спорить с высокородным господином никто не посмел. Вперед выступил гигант-чужестранец. Варвар призывно махнул рукой друзьям и крикнул:

— Исмал, Зебах, спускайтесь!

Из башни показались два воина, третьего они несли на плечах. Чтобы дойти до лестницы, шемитам пришлось проследовать мимо охранников, но никто из зингарцев не пытался остановить «барсов». Приказы они выполняли неукоснительно. Северянин повернулся к рыцарю и едва слышно произнес:

— Не делай глупостей. Даже если стрела попадет мне в сердце, я успею вонзить кинжал ей в глотку…

Бивар сохранял ледяное спокойствие. Спустившись по ступеням, две группы путешественников объединились. Только сейчас Конан разглядел раненого. Им оказался Зебах. Из его груди торчали два обломанных древка.

— Не везет мне, — прошептал десятник, пытаясь изобразить улыбку.

О судьбе четвертого воина можно было не спрашивать. Возле стены лежало несколько мертвых тел. Окружив киммерийца и женщин, шемиты двинулись к воротам.

«Барсы» то и дело поглядывали на солдат. Расстрелять путешественников сейчас большого труда не составляло. Лишь когда отряд миновал арку и удалился от замка где-то на пол-лиги, воины облегченно вздохнули. Впрочем, ускорить шаг они не могли: многие шемиты истекали кровью. Кое-как дотащившись до опушки, путешественники остановились на привал. Отсюда им были прекрасно видны ворота — преследователи незаметно не подкрадутся.

Небо на востоке озарилось нежным багрянцем. Еще чуть-чуть, и из-за горизонта появится диск солнца. Мрак ночи быстро рассеивался. Баррас и Исмал ушли за лошадьми, Селена перевязывала раненых, чуть в стороне сидела Игнесса. Женщина обхватила голову руками и украдкой вытирала слезы.

Испытания для бедняжки еще не закончились, но самое страшное уже позади. Ненавистный муж мертв, а любовник скоро освободит ее из плена…

Варвар блаженно вытянул ноги и тщательно оттирал лезвие меча от запекшейся крови. Признаться честно, он сильно устал. Ночка выдалась тяжелой. Их безумная затея чудом увенчалась успехом. Слава великому Крому!

Северянин поднял глаза и от изумления чуть не задохнулся. Селена наклонилась к одному из «барсов», и Конан увидел, что она совсем обнажена. В пылу драки киммериец совершенно забыл, что на девушке лишь короткая полупрозрачная рубашка. В темноте это не бросалось в глаза, но сейчас лучи солнца просвечивали одежду волшебницы насквозь. Отвести взгляд варвар просто не смог. Молодое упругое тело, изящная линия бедер, острые крепкие груди с большими темными сосками… Селена выпрямилась, повернулась к северянину и… сразу все поняла.

— Замечательно выглядишь, — возбужденно выдохнул Конан

Он ожидал едкого, саркастического замечания, но вместо этого девушка подошла вплотную и, не стесняясь, села рядом. Ее ноги были поджаты, грудь высоко вздымалась, сердце стучало. Варвар ощущал горячее дыхание волшебницы. Мужчина обнял Селену за тонкую талию.

Тело девушки дрожало от возбуждающей близости. Запрокинув голову, она потянулась губами к северянину. Их поцелуй затянулся надолго. С трудом остановившись, волшебница едва слышно прошептала:

— Нет, здесь слишком много людей…

Поспешно встав, Селена направилась к шемитам. Она взяла у них две окровавленные рубахи убитых солдат. Одну надела на себя, вторую отнесла Игнессе. Вид у баронессы был столь же откровенный. Ее одежда скрывала ненамного больше. Вскоре появились офирец и десятник. Они вели восемь лошадей. Пленницу вез Исмал, а волшебницу Исайб. Телохранитель снова был рядом со своей подопечной. С большим трудом удалось усадить на коня Зебаха. Шемит то и дело терял сознание, а когда приходил в себя, часто кашлял и плевался кровью. Ехать самостоятельно он не мог. Его поддерживал наемник. Оглянувшись на замок, Конан скомандовал:

— Вперед! Надо торопиться. Мы потеряли здесь чересчур много времени.

Отряд двинулся по дороге на юг. До развилки доскакали достаточно быстро. Натянув поводья, киммериец остановил лошадь. С заложницей им ничего не угрожало, но он дал слово. Нарушать его варвар не привык. Опороченная честь для воина — хуже смерти

— Отпустите баронессу! — приказал северянин.

— Получив ее, Бивар сразу снарядит погоню, — возразил десятник.

— Выполняй! — повысил голос Конан. — Я своих обещаний не нарушаю. У нас отдохнувшие кони, пусть попробуют догнать…

«Барс» опустил женщину на землю. Игнесса с тревогой смотрела на киммерийца. Речь чужестранцев она не понимала и ждала решения своей судьбы. С надеждой баронесса поглядывала на Селену. Только от нее зингарка могла получить поддержку.

— Живите счастливо, — вымолвил варвар. — И помните мой совет — не торопитесь…

Ударив лошадь по крупу, северянин сорвался с места. Путешественники тотчас последовали за ним.

Игнесса осталась на развилке совершенно одна. Легкий ветерок покачивал верхушки деревьев, в траве блестела роса, слышалось щебетание проснувшихся птиц. Радостно улыбнувшись, баронесса направилась к замку. Для нее начиналась новая жизнь…

Отряд добрался до места засады. Пропустить его было трудно. Как «барсы» ни прятали следы, их все равно осталось чересчур много. Сломанные ветки, смятая трава, бурые пятна крови на песке…

— Грузите поклажу и переодевайтесь, — проговорил северянин. — Поторапливайтесь! Как поведет себя Бивар, я не знаю.

— Нечего было отпускать женщину, — недовольно пробурчал Исмал.

Офирец спрыгнул с коня, взял Зебаха за руку, чтобы помочь спешиться, и тут же повернулся к спутникам. На лице наемника была горечь утраты.

— Он умер, — опустив голову, сказал Баррас.

— Как — умер? — удивленно воскликнул десятник. — Ему же перевязали раны. На привале я разговаривал с ним. Он даже шутил…

— Раны оказались слишком серьезны, — пояснила волшебница. — Я не обладаю силой богов и не могу вернуть человеку жизнь.

Шемиты осторожно сняли с лошади мертвого воина. Его глаза остекленели и смотрели куда-то вдаль. Конан опустил бедняги веки и произнес:

— Отнесите Зебаха к мертвым зингарцам. Они поклоняются Митре и, надеюсь, похоронят чужестранца по-человечески. Не мы начали эту бойню…

Киммериец все же опасался погони. Их осталось девять человек, и сильному отряду закованных в броню всадников путешественники ничего не сумеют противопоставить. Успех ночного боя в замке объяснялся внезапностью нападения. Большую часть солдат «барсы» убили либо из засады, либо спящими. При схватке в лесу все будет иначе. Варвар внимательно посмотрел на спутников. Два шемита едва держались на ногах, они потеряли очень много крови. И еще неизвестно, доберутся ли воины до Кордавы…

Подгоняя лошадей, отряд скакал к границе земель барона Радигеса. Около полудня офирец заметил впереди вооруженных людей. Полукруглые шлемы, металлические наручи и поножи, в руках длинные пики, ярко-желтые плащи поверх кольчуги… Этот цвет обрадовал путешественников больше всего: значит, они покинули владения Бивара. Впрочем, опасность еще не миновала. Скоро рыцарь пошлет в столицу гонца с вестью о смерти барона… Убийство дворянина — тяжелое преступление. Даже если король его недолюбливал, это не смягчает вину чужестранцев.

Доказать, что Радигес сам спровоцировал схватку, будет непросто. Судьи Зингары всегда на стороне богатых и сильных. Об Биваре и говорить нечего. Рыцарь не может убить своего господина! Это оскорбление и лжесвидетельство, — Конану и Селене никто не поверит… Значит, надо рассчитывать только на себя и побыстрее убраться из страны.

Один из воинов поднял руку, требуя остановиться. Натянув поводья, путешественники замерли перед постом стражников.

— Вы въезжаете на земле на земли славного барона Каллоса, — громко сказал солдат. — Необходимо заплатить пошлину.

— Сколько? — спросил киммериец.

Зингарец задумался: как бы не продешевить. Часть денег он отдаст господину, а на остальные можно и погулять… Окинув взглядом чужаков, их лошадей и оружие, воин назвал подходящую сумму.

Признаться честно, варвар думал, что он потребует гораздо больше. Северянин достал золотой и бросил стражнику. Тот ловко поймал монету и попробовал ее на зуб.

— Это пошлина, — вымолвил Конан. — А это вам на выпивку…

Зингарец столь же умело схватил и серебряную монету. Его губы расплылись в довольной улыбке. На эти деньги можно гулять несколько дней.

— Проезжайте! — махнул рукой воин.

— А где дорога на Кордаву? — уточнил киммериец.

— Вы по ней едете, — усмехнулся стражник. — Никуда не сворачивайте, и окажетесь возле устья Черной. Там и находится столица.

Отряд неторопливо продолжил путь, однако, как только зингарцы скрылись из виду, беглецы сразу ускорили темп. Стоит гонцу оповестить местного дворянина об опасных чужестранцах, и на них начнется настоящая охота. А спрятаться здесь негде…

Вскоре на горизонте показалась небольшая деревушка. Она почти ничем отличалась от той, что видели путешественники во владениях Радигеса. Обычные крестьянские дома, колосящиеся поля ячменя и пшеницы, на холме ветряная мельница, на полях общественный скот. Допускать одну и ту же ошибку варвар не собирался. Останавливаться в таверне — значит подвергать себя неоправданному риску. Местные господа маются от безделья, и чужаки для них — добыча и развлечение. Испытывать судьбу дважды северянин не стал. Купив у местных жителей еды и вина, отряд поскакал дальше на юг. С наступлением вечерних сумерек путешественники повернули в лес. Они углубились в чащу, привязали лошадей к деревьям и расположились лагерем.

На всякий случай, Конан вернулся на дорогу и проверил, не виден ли с нее их костер. Больше никаких случайностей быть не должно!..

Когда киммериец вернулся, шемиты уже жарили на костре мясо, а Селена делала раненым перевязки. Обернувшись к варвару, девушка с горечью проговорила:

— Жаль, что моя сумка осталась в замке! В ней все порошки и снадобья. Заживление происходило бы гораздо быстрее…

— Предлагаешь вернуться? — улыбнулся северянин.

— Нет уж, — отрицательно покачала головой волшебница. — Лучше я завтра утром соберу кое-какие травы. Сейчас, в темноте, ничего не разглядеть.

Конан лег возле костра, отхлебнул из фляги вина, взял у барса» кусок дымящегося мяса. За целый день у него во рту не было ни крошки…

Утолив голод, он положил под голову седло и неожиданно спросил:

— Селена, а почему барон назвал тебя ведьмой?

— Когда? — изобразила удивление девушка.

— Когда я ворвался в комнату, а вы барахтались на кровати, — усмехнулся варвар, вспоминая эту сцену и голый зад дворянина.

Волшебница смущенно покраснела, оглянулась на шемитов, и подсела поближе к северянину.

— Чего ты орешь?! — понизила голос Селена. — Хочешь, чтобы все услышали? Радигес пришел на закате, а вы появились перед восходом… думаешь, мне легко было сохранить девственность?!

— Значит, этот мерзавец все же не сумел тебя изнасиловать? — обрадовано выдохнул Конан, в душе сомневавшийся, что девушке удалось сохранить непорочность.

— Признаться честно, — потупила взгляд волшебница, — я решила любой ценой сохранить жизнь, даже если пришлось бы отдаться барону. Но когда он разделся, что-то во мне перевернулось. Я просто не могла… В самый последний момент я прочла одно заклинание.

— Что ты сделала с ним? — удивился киммериец.

Селена невольно хихикнула.

— Меня научила этому одна старуха в Султанапуре, — вымолвила девушка. — Я ей кое в чем помогла, и в знак благодарности она раскрыла несколько магических секретов. Именно тогда я и решила заняться волшебством. Туранка сказала, что у меня есть сила и способности. А заклинание очень коварное. Оно лишает мужчину… — ведьмочка подбирала подходящие слова, — …возможности овладеть женщиной. Он бы и рад… да не в состоянии.

— Представляю выражение лица Радигеса, когда это с ним произошло, — давясь от смеха, сказал северянин. — Бедняга, наверное, чуть не спятил!

— Зря ухмыляешься, — заметила волшебница. — Барон ничего не понимал и был в ярости. А хуже всего пришлось мне. Он лапал меня своими потными руками, целовал и даже кусал. Чтобы не выдать себя, я все это терпела, изображая смирение. Но любая магия когда-нибудь заканчивается… Под утро Радигес опять почувствовал мужскую силу. Пришлось заклинание повторить. Видимо, барон услышал мой шепот и обо всем догадался. В первое мгновение он испуганно отпрыгнул от меня, но затем его глаза налились гневом. Поверь, я узнала о себе много нового… Похотливый мерзавец пытался пересилить колдовские чары. Упорству барона можно было позавидовать… у меня до сих пор все тело в синяках.

— Значит, я подоспел вовремя, — произнес Конан.

— Еще как вовремя, — проговорила Селена, прижимаясь к киммерийцу и обвивая его шею руками.

Варвар удивлялся все больше и больше. Прошедшие сутки сильно изменили девушку. От ее холодности и язвительной надменности не осталось и следа. Казалось, еще немного, и она сама набросится на мужчину… Ее словно подменили. На близость волшебница стала смотреть как-то иначе. Спросить, что произошло, северянин не решился: Селена могла обидеться. Девушка пережила нелегкое испытание. Впрочем, волшебница знала меру и вовремя остановилась. Поцеловав Конана в колючую щеку, она тихо вымолвила:

— Я очень устала и хочу спать. У меня была бурная ночь.

Селена легла рядом с киммерийцем. Варвар укрыл ее накидкой, и когда поправлял складки, случайно провел рукой по ее телу. Девушка блаженно улыбнулась и закрыла глаза. Сейчас она чувствовала себя в полной безопасности.

… Северянин проснулся от яркого света. Солнце уже поднялось над горизонтом довольно высоко. От костра шел ароматный запах пищи. Возле огня сидели Баррас. Исмал и двое шемитов. Остальные «барсы» мирно спали. Волшебницы нигде не было видно. Приподнявшись на локте, Конан недовольно спросил:

— Почему не разбудили на рассвете?

— Селена не разрешила, — спокойно отреагировал офирец. — Она сказала, что раненым необходим хороший сон, а время у нас еще есть.

— А где она сама? — взволнованно уточнил киммериец.

— Собирает какие-то травы, — ответил наемник.

— Одна? — воскликнул варвар.

— Разве девушка когда-нибудь бывает одна, — усмехнулся Баррас. — За ней по пятам, словно тень, следует Исайб. Он не отходит от волшебницы ни на шаг.

Только теперь северянин успокоился. Телохранитель Андурана сумеет защитить Селену. Конан встал, закинул за спину ножны, поправил пояс, проверил свой туранский лук. Подсев к костру, киммериец произнес:

— Поднимайте всех и седлайте лошадей. Пора ехать. Я боюсь, что гонец Бивара нас уже обогнал. Если это так, то неприятностей не избежать.

Завтракали воины на ходу. Вскоре вернулись Селена и Исайб. Волшебница быстро наложила на раны шемитов травы, прочла заклинание и сделала новую перевязку. Вскоре путешественники вышли на дорогу. Осторожно осмотревшись по сторонам, «барсы» запрыгнули в седла. Подгоняя животных, воины постепенно ускоряли темп.

Опасения северянина, к счастью, не подтвердились. Рыцарь воспользовался советом Конана и с посылкой гонца не торопился. Оповещать о смерти барона Радигеса и рыцарей Феранда и Раула соседей и короля Бивар не спешил. Ему необходимо было подготовиться. Правитель Зингары наверняка отправит в замок кого-нибудь из своих приближенных для уточнения обстоятельств случившегося. У беглецов достаточно времени, чтобы скрыться. Во всяком случае, за последующие пять дней трудностей с многочисленными постами солдат у путешественников не возникло. Они преодолели, по меньшей мере, двенадцать фьефов, не раз видели на горизонте мрачные крепостные стены замков, но старались держаться в стороне от их хозяев. Щедрая плата позволяла чужестранцам легко преодолевать заслоны зингарцев. Местное население жило небогато, и золото решало все вопросы.

Впрочем, однажды Исмал чуть не погубил всех. Он ехал впереди и первым заметил выскочившего на дорогу оленя. Животное остановилось, повернуло голову и гордо посмотрело в глаза смерти. Огромный опытный самец с крепкими развесистыми рогами… Киммериец попытался остановить десятника, но не успел. Шемит среагировал слишком быстро. Тетива зазвенела, и стрела впилась в шею оленя. Животное вздрогнуло и рухнуло на колени. Искра жизни в его глазах померкла. Самец повалился набок, и, радостно вскрикнув, «барс» соскочил с коня и с обнаженным кинжалом бросился к добыче.

— Проклятье! — выругался варвар. — Что ты наделал!

— Убил зверя, — спокойно возразил Исмал. — Теперь у нас будет свежее мясо.

— Здесь нельзя охотиться, — вымолвил северянин. — Вся живность на этой земле принадлежит местному барону!

— Я быстро… — возбужденно проговорил десятник. — Никто не заметит.

В свете солнца сверкнуло лезвие клинка, но почти тут же раздался звук охотничьих рогов, и послышалось тявканье собак.

— Уходим! Немедленно! — скомандовал Конан, ударяя лошадь в бока пятками.

Скакун сорвался в галоп. Объяснять спутникам ничего было не нужно. Сражаться с зингарцами им больше не хотелось. Выдернув стрелу из туши, поспешил за остальными и Исмал…

Трудно сказать, гнались за ними или нет, но отряд преодолел тридцать лиг на одном дыхании. Лишь покинув фьеф, воины дали коням отдохнуть. Преследователи не решатся нарушить границу соседа…

В одной из деревень путешественники наткнулись на ярмарку — жалкое подобие роскошных восточных базаров. В основном, здесь торговали крестьяне и местные ремесленники. Тут же расположились лудильщики, горшечники и кузнецы. Их заработки были смехотворны, но люди радовались и этому. Впрочем, среди грубоватых изделий иногда попадались и хорошие вещи. Седой старик продавал ножи и топоры из отличной стали. Наверняка, их выковали или в Кордаве или в каком-нибудь другом городе Зингары. Стоили они очень дорого, и лишь немногие землевладельцы могли позволить себе подобную роскошь…

Наконец, удалось сменить одежду Селене. Девушка выбрала простенькое светлое шерстяное платье и перестала напоминать грязного оборванца и попрошайку. По местным правилам, женщины убирали волосы под широкие платки, открытым оставляя лишь лоб, и так же поступила Селена, не желая привлекать к себе излишнего внимания. Приключений на ее долю и без того выпало с избытком…

На небольшой поляне бродячие артисты веселили народ. Жонглеры ловко подбрасывали яблоки и горящие факелы, девушки-акробатки в обтягивающей одежде извивались, словно змеи, музыканты играли на дудках и стучали в бубны.

Но наибольший восторг у крестьян вызывал танцующий медведь. Его держал на цепи мужчина лет сорока. Зверь подпрыгивал под музыку, кружился и ревел. Дети визжали от восхищения.

Зрители в качестве платы кидали в шапку сборщика мелкие медные монеты. У кого денег не было, давал курицу, горшок меда или краюху хлеба. Артисты не отказывались ни от чего. Бродячая жизнь тяжела, ложиться спать приходится гораздо чаще на голодный желудок, чем на сытый…

Неожиданно толпа зашевелилась.

— Господин едет… барон… — послышались приглушенные голоса.

К ярмарке, поднимая пыль, подъезжала конная кавалькада. Впереди скакал совсем юный зингарец в дорогой роскошной одежде. На лице высокомерие и надменность. Видимо, мальчишка недавно получил фьеф в наследство. Повернувшись к шемитам, киммериец тихо произнес:

— По коням! Не стоит встречаться с местным владетелем.

Чужестранцы наверняка привлекли бы внимание мальчишки, и лишних вопросов тогда не избежать. А отряд и так в пути задержался…

К полудню седьмого дня после бегства из замка Радигеса группа увидела на горизонте реку. С запада дул сильный прохладный ветер. Варвар узнал его сразу. Он буквально чувствовал соль на губах… До могучего, безжалостного Западного океана осталось совсем немного.

Путешественники приблизились к Черной реке. Ее ширина теперь достигала полутора тысяч локтей, но вода по-прежнему оставалась темной и мутной. Берега сильно заросли травой и тростником, издали виднелись песчаные отмели. О переправе вплавь не могло идти и речи.

Проехав еще около десяти лиг, северянин остановил лошадь. Вытянув вперед руку, Конан проговорил:

— Кордава.

Киммериец не ошибся. На противоположном берегу, в самом устье Черной, расположилась столица Зингары. Разглядеть город из-за высоких кустов не удавалось, и путешественники двинулись дальше. Вскоре заросли оборвались, и отряд выехал на огромное поле. Здесь паслись большие стада коров и овец. Приблизившись к пастуху, варвар спросил:

— Как добраться до Кордавы?

Смуглый юноша с черными вьющимися волосами показал куда-то на юго-восток.

— Там есть паром. Но стоит он недешево.

— Это не беда, — улыбнулся северянин, бросая зингарцу медную монету.

Найти паром оказалось несложно. Путешественники увидели широкий, довольно неуклюжий плот, обшитый досками и имеющий ограждение из массивных, грубо обтесанных перекладин. Сооружение лениво покачивалось на воде. Переговоры с хозяином несколько затянулись. Он заломил сумасшедшую цену, однако Конан справедливо рассудил, что подобными перевозками здесь занимаются многие. Вряд ли на реке всего один паром… Стоило киммерийцу запрыгнуть в седло, как зингарец тотчас снизил сумму.

В конце концов, сговорились на два золотых, что составляло треть от первоначальной цены. Шемиты завели коней на плот, и два десятка рабов тотчас взялись за длинные шесты: мелководье и слабое течение позволяли обходиться без весел…

Упираясь в дно, невольники не спеша двигали паром к противоположному берегу.

С тревогой и с волнением варвар смотрел на Кордаву. Что их ждет впереди? Неприятные предчувствия теребили душу.