Логическая история цивилизации на Земле - предельно кратко (3)

Основа человеческой цивилизации – разум. Поэтому цивилизацию надо изучать, начиная с интеллекта растений, ибо уже растения умеют обманывать насекомых. И уже у насекомых, самых древних обитателей Земли, есть все признаки людской цивилизации, такие как социум, ответственность, самопожертвование и взаимопомощь, граничащие с крайним эгоизмом, моногамная семья и многобрачие, забота о потомстве и беззаботность, и даже при необходимости – полноценный трансвестизм. Другими словами, у человечества нет ничего нового, ибо даже приспособляемость к неизбежной окружающей среде у насекомых – выше. Теплокровность и даже млекопитание ничего нового не прибавило, ибо даже у муравьев и птиц есть склонность к рабству и даже сами рабы. А изобретательность я уже отметил на растениях и насекомых.

То есть, все в человеческом геноме есть изначально, все остальное – за случайным выбором истории в каждом отдельном племени. Но случайный выбор по всей Земле всеми племенами строго в одном и том же направлении невозможен согласно математике. Хотя я доказал, опираясь на сотни других исследований, что эта невозможность осуществлена по всей Земле. Значит, была движущая сила, направлявшая людской род по выбранному этой силой пути и пресекавшая другие возможности.

Трудность заключается в том, что в этой единственной движущей силе на Земле произошло два раскола, первый – естественный, сразу же вслед за возникновением этой силы. Второй раскол – интеллектуальный, когда сила уже покорила своим эксклюзивным знанием три четверти мира, или даже больше. Оба раскола мы переживаем по нынешний день.

История цивилизации, которую мы учим в школе, преднамеренно запутала все факты событий в невообразимый клубок, так как писана она именно упомянутой силой. Причем в трех интерпретациях, каждым осколком силы в отдельности, во времена первого и второго расколов. Позднее три интерпретации вновь склеены одним из осколков силы в единую историю и закреплены на века печатным станком Гуттенберга. Так что путаница стала феноменальной.

Я этот клубок логически распутал, опираясь на незыблемые факты, и представил вашему вниманию в многочисленных своих работах, которые после написания достаточно трудно систематизировать без этой короткой нити Ариадны. Итак, по пунктам. 

1. Путь от насекомых до первобытного человека я опускаю, скажу только, что человек получился всеядным как свинья и свинья недаром упомянута. Всеядность – первый толчок к выживанию через многовариантную адаптацию теплокровных. Но вы нигде не найдете примера, чтобы какой–нибудь вид заполонил всю Землю сплошняком, без разрывов. Поэтому разделенные первобытные племена – аксиома. Из первой вытекает вторая аксиома, что учиться друг у друга все племена не могли, даже сегодня, при шести миллиардах, так как промежутки все еще велики.

2. Значит, цивилизованность должна протекать локально, во многих вариантах, присущих насекомым. Здесь главный момент – размножение. Только надо помнить о том, что даже сегодня родители заботятся о своих детях до трети–половины их жизни (20–40 лет), то есть до своей смерти, а насекомые заботятся о своем потомстве – до смерти этого потомства. То есть, на срок вдвое превышающий собственную жизнь. При этом мама–насекомое отлично знает наперед, кого воспроизведет ее дочка, став мамой: «мальчика» или «девочку»? Так как заранее программирует питание дочки.

3. Третий постулат. Ни одно племя–народ никогда в полном своем составе никуда не переселяется, чтобы не оставить корней на прежнем месте. И если их не видно, то надо покопать. Адаптация к среде обитания естественна, но я рассмотрю только размножение. И только с одной стороны, возможности выкормить дитя матерью в одиночку. Мать никогда не сможет поднять на ноги своего ребенка в одиночку на крайнем севере, или – в пустыне. Во всех остальных местах это трудно, но возможно. И, например, медведи с этим отлично справляются. Поэтому в экстремальных условиях у первобытных людей семья – правило, во всех остальных – полнейшая свобода выбора. Только надо иметь в виду, что даже в имеющихся семьях, все дети – родня только матери и, естественно, бабушке, а отец из–за вольности нравов – неизвестен. Вернее, отцов может быть несколько и пойди – разберись. Поэтому отец, хотя он и числится мужем на данный момент, кушает отдельно от материнской семьи и то, что ему из–за общего семейного стола бросят. Это является всеобщим правилом на Земле и основой матриархата.

4. В условиях, отличных от экстремальных, основной постулат – отцы, сделав свое необходимое дело, растворяются в пространстве, так как компромисс между пчелино–муравьиным геном ответственности–самопожертвования и геном эгоизма склоняется к эгоизму, как бы оправданному окружающей средой. Это тоже приводит к матриархату. Частности я рассматривать не буду. Мать, родив дитя в благоприятной среде обитания, способна поднять его на ноги, но это настолько трудно, что спящий муравьино–пчелиный ген социума немедленно пробуждается и заставляет женщин создать сообщество с детским садом и Бабой–Ягой во главе. Теперь мне мужской и женский клан предстоит рассмотреть отдельно. Но сперва надо сказать о праздниках промискуитета (ныне – Иван Купала и другие), совершаемых дискретно, как и положено всем животным: секс не каждый день, а – периодически. Переход людского секса в повседневность у меня рассмотрен, но я не буду здесь отвлекаться. Главное, что в эти праздничные дни мальчики из женской деревни лет эдак шести–девяти пристраиваются в мужские бродячие ватаги, а девочки – остаются в материнской системе. Отсюда много следствий, начиная от гомосексуализма и кончая ранней женской сексуальностью, но я тоже их не буду здесь рассматривать. Желающих отправляю в мои работы.

5. Сейчас я несколько пунктов посвящу женским кланам (амазонки, распространенные по всей Земле), а потом мужским, а на закуску – совместной деятельности.

5.1. Чтобы выжить, именно женщины кроме детского сада (гены, например, тюленей, не говоря уже о пчелах и муравьях) создали домашнее животноводство и земледелие, им было это удобно, не выходя из женской деревни. Это было совсем легко. Для животноводства не надо было даже древних генов, просто подсмотреть, как это делают муравьи, разводя тлей. Что касается земледелия, то и это видно без очков: животные разносят в своих желудках отлично всхожие семена, заодно с удобрением. И не заметить это просто нельзя. Надо только сказать о том, что и умные растения приспособили свои семена к так называемой яровизации, или как там называется ныне эта повышенная всхожесть семян, прошедших через желудок животных? Этим пунктом я опровергаю идиотское мнение историков, что мужчины держали вожжи в своих руках, повсеместно направляя цивилизацию в патриархат. 

5.2. Об иерархии в женских кланах я уже начал выше, упомянув Бабу–Ягу, далее следуют другие старухи, потерявшие либидо по одной и той же причине, только ученые все никак не могут понять, отчего у женщин появилась менопауза, но отнюдь не у обезьян. Так ведь спроса на старух нет в праздник промискуитета, каковой совершался даже в церквях до самого Козимо Медичи, притом они неотлучно сидели с внуками весь праздник. Уже в законодательном порядке, а не добровольно, как у обезьян. О Медичи же я потому упомянул, что чуть ли не в каждой моей работе он фигурирует. 

5.3. Лучше я скажу, что сексуальный позыв сильно притупляет разум, а после климакса – стимулирует. Кроме того, женщины до сих пор подсознательно уважают старость больше, нежели мужчины, мужчины же – на словах. Но и это еще не все. До сих пор женщины ради своего бесконечного женского кланово–родового общения (посиделки) готовы на часок забыть даже о собственных детях. И единственное, что может поссорить женщин – ревность соперничества за влияние на мужчин, которая мигом проходит, как только общий предмет куда–то пропал. И это ревность не знания и ума, как у мужчин, к которым я еще не приступал, склонных ссориться по любому пустяку вроде футбола, а чувство, притом явно шестое.

5.4. Любовь к дому, уюту, достатку, дело для будущего, а не пустые думы о будущем – все это оттуда же. Но главное, это всяческие рукоделия, без которых ее руки никогда не пустуют, если не обременены спящим ребенком. Это – прямое напоминание нам, как все–таки им было трудно растить детей – ни минуты свободного времени. 

6. Мужчина, даже сегодня, никогда так не привязан к мужскому роду вообще. Он несравненно более привязан к так называемым «друзьям» (другой азмъ, я), грубо говоря – к шайке, ватаге, полку от слова полкать, то есть мотаться по природе без дела (рыбалка, охота, хобби и даже так называемые «отхожие» промыслы и командировки). То есть он всегда готов убежать из дома «ради друзей». Но, давайте по порядку.

6.1. Мужские ватаги болтались по тайге, степи, саванне и так далее, сегодня здесь, а завтра – там, между женских клановых деревень, куда их не пускали, так как население женской деревня всегда больше отдельной мужской ватаги, а в крупные ватаги мужчины добровольно не умеют объединяться. Пища, ночлег, сегодня густо, завтра – пусто, все – случайно в ватаге. И эти особенности действуют поныне.

6.2. Мужчины придумали пчеловодство, которое – грабеж, мужчины придумали кочевое животноводство, так как просто не хотели далеко отставать от диких стад и ходили за ними гурьбой, каждая шайка как бы за «своим». Мужчины больше женщин воруют, грабят и убивают. Женщина доит, ухаживает за скотиной, а когда муж идет ее резать, она прячется, несмотря на то, что у нее всегда найдется сила всадить куда надо нож. И у мужчин несравненно меньше жалости. Это я к тому, что именно мужчины брали в плен женщин и продавали их заезжим «персидским» купцам. Но я, кажется, тороплюсь, так как никаких купцов я еще не вывел на сцену.

6.3. Мужчины, благодаря полканию, прекрасно знали все, чем богата каждая женская деревня в округе. По–нынешнему это называется конъюнктура, ибо никогда не бывает так, чтобы в каждой женской деревне чрезвычайно медленный научно–технический прогресс развивался по одному сценарию. В том числе потому, что природные условия диктуют соответствующее развитие. Поэтому, готовые как все кобели в любое время, пока сытые, к совокуплению, «покупали» у Бабы–Яги подчиненные ей женские ласки вне праздников подарками. Об этом столько сказок, что я продолжать не буду. Скажу только, что до сих пор женщины любят подарки, прекрасно понимая, куда они ведут. Но главное не в этом, а в том, что до сих пор в подарках ценится эксклюзивность, а не цена. Это в объяснение конъюнктуры тех времен. Сперва хорошим подарком был просто ягненок–поросенок для домашнего женского животноводства, семена, потом дело дошло до замечательной терки, рыбочистки, принесенной охочим мужиком из восьмой–десятой деревни по порядку, которая считалась неизведанной далью примерно как Антарктида для нас. Случались и подарки, изобретенные самим мужиком, стимул–то был огромный. На крайний случай – аленький цветочек.

7. Теперь можно добавить несколько слов о контактах обеих кланов, обратив особое внимание на участившиеся случаи подарков. Но и имея виду, что ни дорог, ни верховых лошадей в тайге, например, не было. То есть, все – пешком, а поклажа – на себе. Отсюда – замкнутость пространства в радиусе не более 30 километров, примерно как марш–бросок вымуштрованного спецназа. А дальше – terra incognita. И ничего с этим не поделаешь. И таких «неизвестных земель» – вся Земля. Это я о том, что никакие государства не могли возникнуть до создания каких бы–то ни было путей сообщения, а сами эти пути нужны этим анклавам примерно как собаке – пятая нога.

8. Теперь о величайших изобретениях и открытиях. Но прежде – о побирушничестве. Нет ни одной самой древней книги, в которой бы о нем не упоминалось. Возникал этот феномен из–за простейших погодных неурядиц, и люди, обезумев, шли, куда глаза глядят, а мужики – впереди, как бывалые географы. Тут горизонты расширялись. Долго ли, коротко, но некоторым такой образ жизни понравился. И я это сказал исключительно для того, чтоб еще раз повторить: горизонты расширялись. А вместе с горизонтами, расширялись глаза от удивления, примерно как от страны обетованной. Но, повторяю, это был в основном удел мужчин, так как женщинам–то и рожать все–таки надо. Много не покочуешь. И не шибко–то новые горизонты выходили за 50 километров в округе, просто начали встречаться эксклюзивные вещи, каковые просто не приходило в голову изобрести при меньшем диаметре. Эксклюзив – это как Рембрант сегодня, за него не жалко отдать миллионы любых монет. А в рассматриваемое время за какую–нибудь новой конструкции удочку можно было отдать штук десять глиняных горшков, не зная, что в той деревне, где делают эти удочки, за глиняный горшок можно получить двадцать удочек. Представляете себе размер возможной прибыли?

9. Никогда еще на Земле не было, чтоб теорию относительности, например, открыли разом десять мужиков в разных странах, даже при современных коммуникациях. Бойль и Мариотт – почти единственное исключение. Это я о том, что за эксклюзивные вещи, если знаешь, где их брать, можно беспредельно наживаться в начале и конце небольшого пути.

10. В общем, один мужик одного из племен, фамилия его неизвестна, изобрел прибыльную торговлю, каковая и явилась той единственной силой, о которой я сказал выше, и которая выстроила цивилизацию по одному шаблону. Ничем другим не занимаясь, носил туда–сюда эксклюзивы, но так как сама прибыль измерялась в вещах, то их образовался целый склад, неудобный в хранении и охране. Именно поэтому потребовался «всеобщий эквивалент». Сперва это были просто стекляшки, производимые из простого песка и любимые любыми дикарями. Потом дело дошло до меди–серебра–золота. Стекляшки мне и указали пункт, где все это было придумано – в Йемене, в который тогда входило все аравийское побережье Индийского океана, включая Красное море с весьма интересным городом Мединой, где между торговцами решались спорные дела. Но я слишком побежал.

11. Первым делом мужской клан, в котором оказался изобретатель, купил подарками ближайшую женскую деревню, и у них получилось нечто вроде общего гарема. Естественно, женщины перестали работать как лошади из–за мужних прибылей. На сытый желудок по той же причине рождаемость сумасшедшим образом повысилась, но всем хватало дела, так как мир был беспределен на три стороны, с четвертой – океан.

12. Но самым главным следствием этого изобретения стал патриархат, абсолютно невообразимая и нелогичная штука в типичных условиях, сколько бы историки не пыжились ее обосновать разделением труда. Так как первое разделение, как я показал, сделали женщины внутри своих кланов, вплоть до воспитательниц детских садов, не говоря уже о земледелии и домашнем (не кочевом) животноводстве. Действительно, какой мужик будет терпеть власть женщины в доме, когда он полностью стал обеспечивать потребности семьи, включая гарем. На этом этапе бывшая ватага мужиков на сверхприбылях стала быстро расширявшимся племенем, а затем, раздробившись, и – племенами, торговыми племенами. И здесь случилась первая фальсификация истории задним числом, например, бывшая Баба–Яга по имени Соломония (Шолом), она же Шеба, стала мужиком Соломоном.

13. Первое неудобство состояло в том, что, чем дальше торговцы продвигались от дома, тем меньше их понимали племена–аборигены, так как бога нет, и одинаковый язык племенам дать некому. Не долго думая, торговцы заставили выучить свой торговый язык все встретившиеся им племена. Не весь язык, разумеется, а только самые необходимые слова: счет до десяти и притягательные местоимения «твое» и «мое» и еще кое–какие, остальные слова оставили местными и сами постепенно к ним привыкли, Так как растеклись столь быстро и далеко, что в путевых караван–сараях рождались и умирали. Причем вот что интересно, торговцы прекрасно знали, что создают «индоевропейскую семью» языков и даже «афразийское языковое дерево».

14. Второе неудобство было в том, что все окрестные племена, в которые все дальше и дальше внедрялись торговцы, сооружая караван–сараи (примерно как Московия завоевывала острогами Восток до Тихого океана), продолжали жить в матриархате, включая Европу. Так как переходить к патриархату у них не было абсолютно никаких причин. Тут мне вновь потребуются подпункты.

14.1. Сама по себе прибыльная торговля – очень сложный процесс, даже сегодня не каждый может быть торговцем. И здесь значение имеет не столько интеллект, сколько коммуникабельность, внешняя необидчивость, способность врать не краснея, находчивость и главное – феноменальное упорство в достижении цели – прибыли, вкупе со стойким восприятием неудач. Другими словами, – специфическая идеология, сиречь религия на основе уже мужского единобожия, и она была вскоре создана и только – для внутреннего употребления.

14.2. Окружающий торговцев ландшафт матриархата и производные от него разъединенные по половому признаку кланы покупателей, порознь являвшиеся в караван–сарай, здорово мешали как торговле, так и новым, еще не укоренившимся внутренним взаимоотношениям полов у торговцев. И тут я вновь должен разделить этот подпункт на две части.

14.2.1. Во–первых, нужно нарисовать торговые пути:

а). Йемен – Индия – Филиппины – Центральная Америка по противопассатному океанскому течению.

б). Йемен – Персидский залив – Центральная Азия – Северный Китай – Корея – Япония, где они стали самураями.

в) Йемен – Баб–эль–Мандебский пролив – Эфиопия – Египет – Гибралтар.

г) Йемен – Персидский залив – реки Тигр и Евфрат – Кавказ – Киев.

Про Западную Европу я пока умолчу, зато обозначу пересекающие пути и отростки, такие как из Индии в Центральную Азию и далее на Волгу, Урал и даже в нынешний Ханты–Мансийск. Из Баб–эль–Мандебского пролива в юго–восточную Африку, специально за золотом. Из Судана в Гану, тоже за золотом. Кавказ весь был Великой Арменией, которая начиналась прямо от стен будущего Константинополя и заканчивалась в Киеве. Константинополя, естественно, еще не было, так как из устья Нила торговцы пока побоялись плыть в свою нынешнюю «родину», ибо плыть вдоль пустыни – себе дороже. Зато я вам переименую путь к Тихому океану, ныне называемый по дурости «шелковым», а тогда он был – путем обыкновенной поваренной соли на океан из озера Баскунчак.

14.2.2. Вот теперь я могу перейти к созданию религий для плебса. В зависимости от местных условий евреи создали индуизм, синтонизм, но самым качественным был ислам, распространенный от Филиппин до Гибралтара. Очередь христианства пока не настала. В основу везде был положен иудаизм, только в его чисто внешнем воплощении, сказках Ветхого завета. Всю внутреннюю суть и причинно–следственную связь событий и правил оставили себе. Ибо обязанность непременно быть грамотным (заскочил вперед), неверие в загробную жизнь, так как прибыль надо получать при «этой» жизни – оставили себе. А вот всем остальным вменили в обязанность – бесконечное терпение, покорность, постоянные, безответные, а поэтому – пустые просьбы к богу–мужику взамен на лучшую жизнь после смерти, обратив самое пристальное внимание на то, чтобы отныне ни одна женщина не входила в сонм богов. Торговля пошла лучше, жить стало – веселее.

14.3. Для большей убедительности караван–сараи наполовину превратили в храмы. Чтоб народ, придя покупать, тут же и одурманился. Причем одурманился в обоих смыслах, в прямом и в переносном, так как в храмах начали выдавать бесплатно водку или наркотик (см. мои работы). При этом по всей Земле храмы конфигурируют элементы первобытных йеменских домов–башен, с центральным «столпом» внутри и «краеугольными камнями», стоящими вплотную друг к другу и образующие двор–баз. Откуда – не только базилика и базилевс, но даже и нефы–корабли–ковчеги (каждая из башен). Отчего я, просмотрев сотни рисунков, незыблемо установил их первородный источник, включая Вавилонскую башню, египетские и инкско–майянские и прочие пирамиды и зиккураты. Первобытное население Западной Европы, включая Босфор, в это время спало глубоким сном, сидя на ветках, и имея богинь–матерей на любой случай жизни, (см. мои работы), тогда как Киев и южно–уральский Аркаим уже процветали, только Московии еще не было. 

15. Теперь мне надо вернуть вас в более ранние времена, когда указанные выше свершения только начинались и торговые пути едва отрасли от Йемена. Примерно через год с момента изобретения прибыльной торговли евреи поняли, что торговать без письменности нельзя. В каждой деревне из их сотен есть свой прейскурант десятка на три пунктов, и удержать их все в голове совершенно невозможно. И я уж не говорю о векселях и приемо–сдаточных актах, возникших из специализации торгового труда. Притом замечу, что только круглому идиоту может прийти в голову, что аборигенам тоже нужна письменность. Им слов–то хватало штук сто, ибо даже сегодня муж и жена могут молчать сутками, обходясь междометиями.

16. Постепенно удаляясь от Йемена под действием центробежной силы, возникающей от невозможности прокормить аборигенами более 5 процентов плодящихся как тараканы торговцев, они перешли к эстафетной торговле. Действительно, везти на верблюде мешок соли с Баскунчака на Тихий океан, или плыть из Индии на Гибралтар с «лунным камнем» за пазухой – дело не столько проблематичное, сколько дурное. И недаром ведь появилось понятие спортивной эстафеты с передачей палочки, согласно безмозглым историкам «возникшее» из необходимости посылать срочные письма. Только те, кто должен писать и получать письма до евреев – неграмотны. Другими словами, товар стал двигаться примерно как нынешние машинисты локомотивов, ведущие состав «Москва – Владивосток» по знакомым внешним условиям километров на сто, передающие его следующей бригаде, а затем возвращающиеся в исходную точку. Единое торговое племя стало районированным. А из этого уже мы получаем, что как язык, так и письменность, тоже становятся районированными, относясь к индоевропейской семье всего лишь по двум процентам общих слов, а к афразийскому дереву – в еще в меньшей степени. Но этот факт как раз и свидетельствует о едином источнике–силе, с которой я начал.

17. Даже при нынешней информатике не найти деревни, в которой бы не было какой–нибудь уникальной технологии, например солить огурцы. А тысячи племен, пересеченных торговым племенем, имели совокупные знания почти всей Земли. И все эти знания почти разом достались торговому племени. Поэтому, являясь в любую деревню в первый раз, они легко могли показать аборигенам такой фокус, от которого сразу же становились самураями, «светом неба». Впрочем, все это описано у Миклухо–Маклая, высадившегося среди людоедов, которые и пальцем не посмели его тронуть. Это я хочу перейти к разбойникам, чтоб уже через них привести вас к государству.

18. Но прежде остановлюсь на товарном производстве. До сих пор торговцы «покупали» (обменивали) в деревнях то, что имело спрос в других деревнях, конечно, стимулируя этим самым производство этих предметов («товаров»), даже в ущерб имевшейся в деревне номенклатуре. Но производство мало зависело от торговцев, поэтому планирование прибыли сталкивалось с возможными недопоставками. Но конвейер был уже настолько отлажен, что затраты на саму торговлю надо было сопоставлять с выручкой и определять рентабельность. А тут приехали в деревню, а там лежат все пьяные, как чукчи или шорцы, и тюленя не бьют, а соболя не ловят. С тюленем и соболем, конечно, ничего не исправишь, разве что отобрать водку, а вот с плетением шляп из соломы, выплавкой меди и прочими делами цехового характера выход есть. Надо всего лишь набрать специалистов–аборигенов под свое неусыпное наблюдение, поставить необходимое оборудование около своей базилики (караван–сарая), организовать хорошую кормежку и придумать еженедельное развлечение, примерно как при Спартаке, и – дело в шляпе, подгонять производство под спрос – проще пареной репы, за счет кнута и пряника. Так возникли города, каковые для любого вольного племени без попечения торговцев – почти немедленная смерть. Тут вот болтается в Интернете огромная куча статей о величайшей археологической сенсации конца 20 века – Аркаиме на Южном Урале. И я немедленно обратил внимание, во–первых, что это как раз то, что я описываю. Во–вторых, на то, что все жители города разом, без всякой войны, спокойно собрали свои вещички, подожгли город с четырех сторон и испарились в неизвестном направлении. И вся орава ученых никак не может догадаться, куда именно? Для меня же это – смешная задачка, они направились прямиком в Ханты–Мансийск, разумеется, с остановками. Покопайте вдоль речек бассейна Тобола, Иртыша и Оби – найдете. А причина – казаки–разбойники, позднее названные яицкими и вновь переименованных в уральских казаков, которые всю прибыль у торговцев начали отбирать в виде налогов. Но я, кажется, раньше времени перешел к государству.

19. Лучше я спрошу: что выгодно для любого торговца, даже сегодняшнего? – Как можно меньше информации об истинных ценах товара, его себестоимости. Ибо только при таких условиях можно назначать себе любую прибыль. И получать ее. Поэтому торговцам нужны разрозненные племена, ничего не знающие о соседях. И они никогда не поставят себе цель объединять племена, кроме как самим торговым путем секреты которого тщательно охраняются. То есть, создание государств – прямой вред торговцам. А торговцы ведь самый умный и образованный народ, так что любой местный главарь племени неизмеримо ниже по мозгам африканского президента–людоеда 20 века Бокассы. И разве он догадается создавать государство, судя по тому, что даже Бокассу поставили президентом французы. Вот теперь можно переходить к казакам–разбойникам.

20. Торговое племя из–за излишней любви к своим членам с самой зари своего существования заменяло даже смертную казнь изгнанием из своего племени, начиная с Каина. Ибо считало, что нет хуже наказания, чем вынудить его жить среди «обезьян». Ведь это даже не тюрьма, а – бессрочно. Теперь, я думаю, горько сожалеют, но ничего уже не исправить.

21. Эта практика, умноженная внутренней торговой конкуренцией и наветами, быстро дала плоды: целый клан изгнанников. Каждый из изгнанников набрал себе войско из аборигенов и принялся грабить торговцев, мстя и удовлетворяя свое самолюбие. Нет такой древней страны, где бы ни было грабежа на торговых путях. Только здесь надо немного логики. Во–первых, жить среди аборигенов это примерно как царю перебраться к бомжам в теплотрассу, лучше помереть. Во–вторых, горит обида и жажда мести. В–третьих, никто лучше изгоя не знает место, время, способ и потенциальный куш от грабежа. В–четвертых, «солдаты» изгоя относятся к нему с большей преданностью, чем солдаты к генералиссимусу Суворову. В–пятых, изгой владеет самым передовым оружием, а его «солдаты» – тигриной тактикой выслеживания и знают каждый куст в округе. Впрочем, я мог бы и не перечислять, так как красной нитью проходит по всем древнейшим временам ужас караванов и путешественников перед разбойниками. Только историки не говорят, откуда они взялись, так как боятся непременно прийти к моим выводам.

22. Я недаром упомянул клан изгнанников, лучшей причины для объединения не сыщешь. После объединения, которое сильно напоминает нынешние перманентные взаимоотношения государств, то возникающие, то распадающиеся, казаки–разбойники стали брать города. Причем тоже никогда не убивали торговцев, ими владеющих, а просто выгоняли их за стены, а сами принимались «разрушать город» как пишут безмозглые историки. Только ведь не было никогда таких дураков, чтоб ломами рушить, как нарисовано на древних картинках, такие крепкие камни, динамита ведь еще не было. Поэтому я заявляю, что они просто искали клады, иначе торговый оборотный капитал, без которого торговля немыслима. А затем главарь делал себе трон из найденного золота, возвращал своих бывших сограждан к их повседневным торговым делам и налагал на них свой налог, он ведь знал, на что может рассчитывать. Часто жадность фраера губила, что и показано в статьях про Аркаим. Но, при расчетливом новом, единоличном владельце города торговцам было иногда даже легче, так как они могли рассчитывать на покровительство и защиту бывшего своего изгоя, казака–разбойника, ставшего царем. Но я опять заторопился.

23. Хорошо бы было, если бы такой разбойник был один. Но их же было много, а союзы их, как я уже сказал, были такими неустойчивыми, что их можно сравнить с конусом, балансирующим вверх «ногами». И единственный способ выжить для таких самозваных царей – оружием подчинять себе всех других, пока империя–государство не станет «единым и неделимым» на Земле.

24. Разбойный менталитет, знания и умения здорово отличаются от таковых торговых. Поэтому товарные производства быстро начинают хиреть, так как обиженные налогами торговцы начинают «служить» царю спустя рукава. И чтобы жить привычной роскошной царской жизнью надо идти опять воевать. Это еще больше подрывает приносящее прибыль товарное производство. От оружейного же производства вся военная прибыль остается в личном кармане царя и его «других я», столь же безмозглых в экономике как он сам. В общем, все это так называемая азиатская формация, которую я называю людоедским правлением народом. На России она видна как на ладони. Главной идеологией азиатской формации является Первозаконие, содержащее в Декалоге как литургию богу, так и моральные заповеди, вперемешку. То самое, которое Моисей грохнул об пол. Мешанина из литургии и морали сбивало народ с толку, к улучшению морали за 2000 лет так и не привела, ибо судьи–священники часто путали, где тут богово, а где – дъяволово? Зачастую получалось, что ради выгоды–морали конкретных людей и бога можно продать. В конечном счете и священники наравне с торговцами стали служить царю, отождествив его с богом ради собственной жизни на земле. 

25. Вот теперь настала очередь Западной Европы, так как Киев захватила торговая Великая Армения, Урал был под патронажем Персии (вернее, Пути соли на океан), а Московия досталась «Донским» казакам–разбойникам из бывшего Хазарского каганата (псевдоним «татаро–монголы»), каковые тут же начали продавать своих подданных на рынке в Кафе. Таким образом, марксисты не врут насчет государства – института подавления и принуждения, включая прямое рабство (государственные рабы), хотя и не знают – почему? На этом я закончил первый раскол и перехожу ко второму расколу торгового племени, идеологическому.

26. Когда Моисей грохнул об пол Первозаконие и принес с той же горы Второзаконие – это было величайшее открытие (почище Эйнштейнова), ибо в нем уже не было ни единой моральной заповеди, отныне бога не касались людские дела, лишь бы верили в Яхве – Иегове. Кстати, в это же самое время ислам раскололся тоже, и из него отпочковалось христианство, хотя историки и врут, что ислам – младше. Но это пока неважно. Я не могу представить себе, чтобы один из умнейших людей за все века на Земле, Моисей, убрав мораль из Декалога, не сделал вместо церковной, бесполезной морали независимый суд. Кстати, я это и доказал несомненно, хотя историки словно зайцы здорово запетляли следы. Главная же суть в том, что Моисей попытался дать всем народам частное право из Медины, откуда он и пригласил своего тестя.

27. Надо иметь в виду, что все места на Земле кроме Западной Европы к этому времени уже были заполонены Первозаконием, а вы на примере первых Романовых и возбужденном ими церковном «расколе» знаете, как трудно людей переубеждать. Поэтому Моисей со своими приверженцами от дельты Нила поплыл вдоль неизведанной пустыни Синая, не останавливаясь в безжизненной и голодной Палестине, приплыл прямиком на Босфор, практически – пустое место, под боком у Великой Армении, каковую тогда интересовал больше Киев, нежели Босфор. 

28. Лет эдак через 50–100, не более, южное Средиземноморье, включая островную Грецию, нельзя было узнать, научно–технический прогресс и искусства так и бурлили. Вот что такое истинное Второзаконие с отделенным от церкви судом. Но потомки Моисея несколько успокоились, создав себе теплую жизнь, примерно как нынешняя Исландия. А тем временем Первозаконие в виде полуислама–полухристианства переплыло Гибралтар и обосновалось в Испании. Затем перепрыгнуло в практически пустую Италию, а с востока на Византий (который не был никогда империей, а лишь идеологическим центром Второзакония) давила Великая Армения, тоже с Первозаконием в руках.

29. Потом все эти дела взял в свои руки Козимо Медичи Старший, организовал банковское католичество, надеясь превратить его в Западно–европейскую империю, и за индульгенции, то есть даром, взял Константинополь. «Эллины», правильнее элоимы (боги), то есть чистокровные евреи Моисеева колена, разбежались кто куда, но в основном – на самый север Западной Европы, куда католичество Козимо только подбиралось. И вновь создали там такой прогресс, какого свет еще не видел. Вскоре католичество покатилось назад, в Испанию и Италию. А турки до сих пор не знают, что делать с Босфором, отданным им Козимо, но защищали его от России лет триста как будто это – Клондайк. Они до сих пор не понимают, что не место красит человека, а человек – место, так как человек, это, прежде всего – человеколюбивая и справедливая идеология.

30. Именно так развивалась цивилизация на Земле, представленная вам предельно кратко. Но имейте все же в виду, что не только на каждое здесь написанное слово, на каждую букву у меня есть исчерпывающие доказательства. Они представленные на сайте http://www.borsin1.narod.ru, и в авторском разделе «Самиздата» Библиотеки Мошкова по адресу http://zhurnal.lib.ru/s/sinjukow_b_p.

Только на этом как–то не хочется останавливаться. Дело в том что за прошедшие века, как идеология (Перво- и Второзаконие), так и понятие государства столь вновь перемешались и прониклись друг другом, назвавшись демократией и антидемократией, что я вынужден сказать несколько слов о западной демократии, каковая много переняла от антидемократии, например, лицемерие и двойные стандарты. И я это показал на сайте http://www.borsin.narod.ru, ни на чем ином, как на Европейском Суде в Страсбурге.