"В сердце Земли" - читать интересную книгу автора (Берроуз Эдгар Райс)Глава X Снова ФутраПервым делом я поспешил к повисшему на стене утеса Джа и помог ему спуститься. Он даже слушать не захотел моих благодарных излияний за его попытку спасти меня, чуть-чуть не закончившуюся трагически. - Я распрощался с надеждой снова увидеть тебя живым, когда ты свалился в бассейн в храме махар. Даже я не смог бы вырвать тебя из их когтей. Вообрази же мое удивление, когда я нашел на берегу твои следы, идущие от вытащенной на берег пироги. Я сразу бросился искать тебя, зная о том, что у тебя нет оружия и ты полностью беззащитен. Я без труда разобрался в твоих следах и успел, как видишь, вовремя. - Но чего ради ты так себя утруждал? - спросил я, несколько удивленный таким проявлением дружеских чувств со стороны человека другого мира, другой расы и другого цвета кожи. - Но ты же спас мне жизнь! - ответил он. - С этого момента я считал своим долгом заботиться о тебе и всячески помогать. Любой истинный мезоп на моем месте поступил бы точно так же. Но надо признаться, мною двигало не только чувство благодарности, но и чувство привязанности к тебе. Ты мне нравишься, и я бы хотел, чтобы ты жил с нами. Ты можешь стать членом моего племени. Я обещаю тебе лучшую охоту и рыбалку во всем Пеллюсидаре, а если ты задумаешь выбрать себе подругу, мы вместе найдем ее среди прекраснейших девушек этого мира. Ты не хочешь отправиться со мной? Тогда я поведал ему о Перри, Диан и о долге, заставляющем меня отказаться от его лестного предложения. Еще я обещал, что обязательно вернусь, если только сумею отыскать его остров. - Ну, это очень просто, друг мой, - сказал Джа. - Тебе достаточно для этого выйти к подножию высочайшего пика в Туманных горах. Там ты найдешь реку, впадающую в Люрель-Аз. Напротив ее устья лежат три больших острова. Крайний слева называется Анорок, там живет племя Анорок, вождем которого я являюсь. - А как мне найти Туманные горы? - поинтересовался я. - Люди говорят, что их вершины видны чуть ли не отовсюду в Пеллюсидаре. - А каковы размеры Пеллюсидара? - спросил я из любопытства, желая выяснить, имеется ли у этих дикарей сколько-нибудь правдоподобная географическая теория. - Махары считают, что он круглый и вогнутый, как внутренняя сторона скорлупы ореха толы, - ответил Джа. - Но я лично в это не верю; будь это правдой, мы непременно упали бы обратно, случись нам пройти значительное расстояние, а все моря и реки слились бы в один большой океан, и все мы давно утонули бы. Нет, Пеллюсидар - это плоская равнина, простирающаяся во все стороны до неведомых пределов. Если верить легендам и преданиям, по краям Пеллюсидар огражден великой стеной, которая не дает водам излиться в окружающее его огненное море, в котором находится наш мир. Сам я никогда не забирался так далеко от Анорока, чтобы увидеть эту стену своими глазами. Однако логично предположить, что она существует, в то время как верить в глупые бредни махар просто смешно. Ну сам посуди, если они правы, значит, те люди, что живут на другой стороне Пеллюсидара, должны ходить вниз головой! при этих словах Джа разразился хохотом. Мне стало ясно, что люди в этом мире недалеко ушли в области наук, а мерзкие махары, наоборот, продвинулись далеко за пределы человеческого опыта и понимания. Мне стало грустно от мысли, какой многовековой путь еще предстоит пройти этому народу, чтобы преодолеть вопиющее невежество, даже если мы с Перри сможем им в этом помочь. Скорее всего, нас ждет смерть, как многих других подвижников и просветителей в истории нашего общества, осмелившихся бросить вызов суеверию и невежеству в прошлом. Но я твердо решил рискнуть, если для этого представится хоть малейшая возможность. Тут мне пришло в голову проверить свои педагогические способности на Джа, который все же был моим другом, а значит, должен был выслушать меня с большим вниманием, чем любой другой обитатель Пеллюсидара. - Джа, - начал я, - а что бы ты сказал, если бы я заявил, что махары правы во всем, что касается формы Пеллюсидара? - Я бы сказал, - ответил он, - что ты либо сам дурак, либо меня считаешь дураком. - Но Джа, - продолжал убеждать его я, - как же тогда ты объяснишь мне мое появление в этом мире? Ведь я прошел сквозь земную оболочку с ее внешней стороны на внутреннюю. Если бы Пеллюсидар плавал в огненном море, люди не смогли бы жить за его пределами, разве не так? Но я - то явился сюда из огромного мира, населенного людьми и животными, птицами и рыбами, покрытого сушей и могучими океанами. - Ты уверяешь меня, что жил на другой стороне Пеллюсидара, то есть у меня под ногами? Тогда ты должен был ходить вниз головой. Ты что, думаешь, я сумасшедший, чтобы поверить в такое? Я попытался объяснить ему физические законы тяготения, используя для наглядности плоды с деревьев, чтобы показать полнейшую невозможность для любого тела улететь с земли прочь. Джа слушал меня так внимательно, что я даже обрадовался, решив, что мои слова заставили его по-новому взглянуть на мироздание. Но я ошибся. - Твой собственный пример, - сказал он после раздумья, - доказывает ложность твоей теории. Он уронил один из фруктов на землю. - Видишь? Пока нет сопротивления, он летит, но как только встречает преграду, сразу останавливается. Если бы Пеллюсидар не опирался на огненное море, он тоже упал бы, как и этот фрукт. Ты сам это доказал! Мне больше нечего было ему возразить, я понял это по его глазам и отложил безнадежное дело до лучших времен, рассудив, что невозможно объяснить человеку, никогда не видевшему Солнца, Луны и звезд, закон всемирного тяготения. Обитатели внутреннего мира так же не способны понять это, как обитатели внешнего не могут осознать, скажем, вечность и бесконечность Вселенной. - Ну ладно, Джа, - засмеялся я, - оставим в покое вопросы, как лучше ходить - на голове или на ногах, кто и откуда явился, а решим пока, куда нам теперь идти. Мне бы очень хотелось, чтобы ты проводил меня в Футру, где я собираюсь отдаться в руки махар. Я должен присоединиться к своим друзьям и вместе с ними осуществить план побега, сорвавшийся из-за того, что саготы повели нас всех на арену наблюдать за наказанием рабов, посмевших убить охранника. Я так жалею, что убежал один, ведь я уже мог бы быть на свободе вместе с друзьями. А сейчас я даже не знаю, сможем ли мы снова осуществить наш план с помощью спящих трех махар в одной из подвальных комнат здания, в котором мы работали. - Неужели ты сам хочешь снова попасть в рабство - в изумлении воскликнул Джа. - Но там мои друзья! Единственные в Пеллюсидаре, не считая тебя. В сложившейся ситуации я не вижу другого выхода. Несколько секунд Джа молча обдумывал мои слова, а потом с сожалением покачал головой. - Если ты это сделаешь, ты совершишь поступок, достойный настоящего мужчины и верного друга, но вместе с тем, крайне неразумный. Махары обязательно приговорят тебя к смерти за бегство, и ты все равно ничем не сможешь помочь своим друзьям. За всю свою жизнь я ни разу не слышал, чтобы кто-то добровольно вернулся в рабство к махарам. Сбежать от них очень трудно, а те немногие, кому это удалось, предпочтут смерть повторному плену. - У меня нет выбора, Джа, хотя, уверяю тебя, я с большим удовольствием отправился бы выручать Перри из ада, чем из Футры. Сомневаюсь, правда, что моему другу при его набожности грозит когда-нибудь там оказаться. Джа спросил меня, что такое ад, а когда я постарался объяснить, по мере возможности, он уверенно заявил: - Ты описываешь Молоп-Аз, огненное море, в котором плавает Пеллюсидар. Туда попадают все мертвые, похороненные в земле. Маленькие демоны, обитатели Молоп-Аза, по кусочкам переносят туда их тела. Я знаю, что это так, потому что, когда разрывают могилу, оказывается, что мертвые тела частично или полностью исчезли. В моем племени мы хороним своих мертвых на вершинах деревьев, чтобы птицы унесли их по частям в Мир Смерти, расположенный над Страной Вечной Тени. А когда мы хороним тело убитого врага, то зарываем его в землю, чтобы он попал прямиком в огненную пучину. Разговаривая, мы все это время двигались по тому же ущелью, которым я вышел к берегу океана, к месту встречи с ситиком, но уже в обратном направлении. Джа приложил много усилий, чтобы отговорить меня от возвращения в Футру, но, видя их бесполезность, согласился проводить до границ равнины, на которой расположен город махар. К моему удивлению, мы добрались туда очень быстро. Я мог только предположить, что избранный мной каньон сильно петлял среди скал, хотя достаточно было взойти на гребень, чтобы снова увидеть Футру, совсем рядом с которой я, сам того не подозревая, проходил несколько раз. Когда мы поднялись на гребень и увидели перед собой гранитные сторожевые башни среди моря цветов, мой друг в последний раз попытался отговорить меня от моей безумной затеи и предложил вернуться вместе с ним на остров Анорок. Но я оставался тверд в своем решении; тогда он с сожалением попрощался со мной, несомненно уверенный, что видит меня в последний раз. Мне тоже страшно жаль было расставаться с Джа, которого я успел полюбить. Его хорошо замаскированная деревня на острове и отважные воины нам с Перри могли бы во многом помочь. Я только надеялся, в случае удачного бегства, что мы снова встретимся. Но прежде мне предстояло еще одно очень важное дело, важное для меня, во всяком случае: я должен был отыскать прекрасную Диан. Во что бы то ни стало, я был обязан загладить нанесенное мною, пусть невольно, оскорбление. А еще я хотел... да просто хотел видеть ее и быть с нею рядом. Спустившись по склону, я зашагал по великолепному зеленому ковру, усыпанному пестрыми цветами, в направлении торчащих посреди равнины башен. В четверти мили от ближайшей из них я был замечен стражей, охраняющей вход в подземный город. В ту же секунду четверо саготов выскочили наружу и бросились ко мне. Хотя они потрясали над головами копьями и вопили, как целое племя команчей, я не обращал на них ни малейшего внимания, продолжая спокойно идти прогулочным шагом им навстречу. Моя манера поведения подействовала на них именно так, как и я надеялся: по мере сближения, они прекратили орать и недоуменно замедлили свой бег. Было очевидно, что они ожидали моего отступления и рассчитывали позабавиться охотой на безоружную добычу - любимым развлечением людей-горилл. - Ты что здесь делаешь? - воскликнул один из них - Эй, да это же тот раб, который уверяет всех, что он из другого мира. Он сбежал, когда на арене взбесился таг. Но зачем ты вернулся, если уж тебе удалось убежать? - А я вовсе не убегал, - спокойно возразил я. - Я только бросился бежать от разъяренного тага, как и многие другие, но попал в какой-то подземный туннель, заблудился и долго бродил среди холмов, окружающих Футру. Только теперь я сумел найти дорогу назад. - Ты хочешь сказать, что вернулся по доброй воле? - недоверчиво спросил стражник. - А куда мне еще идти? Я чужой в Пеллюсидаре и, кроме Футры, больше ничего не знаю. Почему же я не должен был вернуться обратно? Разве здесь меня плохо кормят или грубо со мной обращаются? Разве я здесь не счастлив? Да какой человек пожелает себе лучшей участи? Сагот почесал затылок. Такой взгляд на вещи раньше явно не приходил ему в голову. Будучи довольно тупыми тварями, саготы решили отвести меня к своим хозяевам, чтобы те сами разобрались с загадкой добровольного возвращения ненормального раба. Я нарочно говорил с саготами подобным образом, чтобы меня не обвинили в преднамеренном бегстве и не заподозрили в будущем. В самом деле, кто станет подозревать человека, настолько довольного жизнью в Футре, что он предпочел добровольное рабство прекрасной возможности для бегства. Итак, меня привели и поставили перед одной из махар, возлежавшей на мокрой и скользкой скале посреди большой комнаты, служившей ей чем-то вроде кабинета. Уставившись на меня холодным змеиным взглядом, махара словно пыталась просверлить им оболочку моего черепа и проникнуть в глубины моего мозга. Она бесстрастно "выслушала" доклад саготов о моем возвращении, следя за движениями их губ и пальцев, а затем обратилась ко мне, используя одного из саготов в качестве переводчика. - Ты утверждаешь, что вернулся в Футру, потому что считаешь себя здесь в большей безопасности и комфорте, чем где-то еще? А известно ли тебе, что в любой момент ты можешь оказаться избранным для научных опытов и принести свою жизнь на алтарь удивительных исследований, которые ведут наши ученые? Я никогда не слышал о таких исследованиях, но счел за лучшее не упоминать об этом. - Все равно, - сказал я, - здесь я нахожусь в большей безопасности, чем в степях и джунглях среди страшных хищников. Я еле уцелел перед самым своим возвращением, встретившись неподалеку отсюда с огромным ситиком. Нет, я уверен, что под властью мудрых повелителей Пеллюсидара мне будет гораздо лучше И безопаснее. По крайней мере, так было в моем мире, где господствующая раса такие же люди, как и я. В наших обычаях оказывать незнакомцу гостеприимство и покровительство, поэтому, будучи чужестранцем, я надеялся встретить такое же отношение к себе и здесь. После того как сагот закончил переводить мои слова, махара надолго задумалась. Через некоторое время она знаками отдала какой-то приказ. Сагот-переводчик повернулся и жестом приказал мне следовать за ним. Остальные охранники окружили меня сзади и с боков. - Что они собираются со мной сделать? - спросил я ближайшего из них - Тебя приказано отвести к ученым, которые должны допросить тебя и узнать все о странном мире, из которого ты, по твоим словам, явился. Пока я переваривал эту информацию, он снова заговорил. - Известно ли тебе, что делают махары с теми рабами, которые им лгут? - Нет, - ответил я, - да меня это и не интересует, поскольку у меня нет ни малейшего желания обманывать таких милых хозяев. - Ну, тогда хорошенько подумай, прежде чем повторять эти невероятные сказки, которые ты только что рассказывал, - дал он мне "дружеский" совет. Подумать только, другой мир, да еще такой, где правят поганые гилоки! - Но это же чистая правда. Подумай сам, откуда еще я мог взяться? Ведь далее слепому ребенку ясно, что я не из Пеллюсидара. - В таком случае, тебе не повезло, потому что судить тебя будет не слепой ребенок, - сухо подвел итог охранник. - Ну хорошо, а что они со мной сделают, если им придет в голову не поверить мне? - Тебя могут приговорить к выступлению на арене или отправить в подвалы, где содержатся рабы для ученых экспериментов. - А что это за опыты? - продолжил я расспросы. - Об этом знают только сами махары и те рабы, на которых эти опыты они ставят. Но рабы никогда не возвращаются, поэтому они тебе ничего не скажут. Я слышал, правда, что ученые-повелительницы любят резать своих подопытных живьем, потому что так их легче изучать, хотя я не думаю, что тому, кого режут, от этого легче. Но все это только слухи. Я полагаю, что ты очень скоро узнаешь об этих вещах гораздо больше меня, - при этих словах он оскалил зубы в ухмылке, демонстрируя, что и саготам не чуждо чувство юмора. - А если я попаду на арену? - не отставал я. - Что тогда? - Ты видел тех двоих, которых выпустили против тага и тарага? - Да. - Ну так вот, на арене с тобой будет примерно то же самое, хотя животные могут оказаться другими. - Значит, в любом случае меня ждет смерть? - Что касается тех, кого отправляют к ученым, об их судьбе никому ничего неизвестно, - ответил сагот. - А вот на арене люди, случается, выживают. Тогда они обретают свободу, как это случилось с теми двумя, которых ты видел. - Они обрели свободу? Как это? - По обычаю, махары даруют свободу всем, кто остается в живых после того, как на арене больше не остается зверей. Нескольким могучим воинам из дальних стран, попавшим в плен во время наших экспедиций за рабами, удалось убить выпущенных против них хищников и получить свободу. В том случае, который тебе удалось наблюдать, оба животных прикончили ДРУГ друга, но результат все равно остался тот же - мужчину и женщину освободили, снабдили оружием и отправили домой. На левом плече у них выжгли особое клеймо - знак махар, который защитит их; в случае вторичного пленения таких людей сразу же отпускают. - Если я правильно понял, на арене у меня есть хотя бы маленький шанс, а из лап ученых вырваться невозможно? - Ты правильно понял, - ответил охранник, - но не очень-то радуйся, если попадешь на арену: в живых остается едва ли один из тысячи. К моему удивлению меня привели в то же самое здание, где я работал раньше, и сдали охране. Сагот-переводчик предупредил стражников, что за мной должны скоро прислать для допроса, поэтому я должен быть наготове. Стражники же, узнав о моем неслыханном поступке - добровольном возвращении в рабство, рассудили, что такой человек вполне безопасен, и предоставили мне полную свободу передвижения по всему зданию, как это было до моего побега. Мне было ведено отправляться на мое старое место и исполнять ту же работу. Первым делом я бросился искать Перри и нашел его, как всегда, в архиве, погруженным в чтение толстых фолиантов, с которых ему, по идее, полагалось только стирать пыль. Когда я ворвался в комнату, он поднял голову, приветливо кивнул мне и снова погрузился в чтение, как будто расстался со мной пять минут назад. Я был одновременно поражен и уязвлен подобным безразличием. Подумать только, я рисковал жизнью, чтобы вернуться к нему, из чувства долга и привязанности отказался от свободы, а он так себя ведет. - Послушай, Перри! - воскликнул я. - Неужели после столь долгой разлуки у тебя не найдется для меня даже словечка? - Долгой разлуки? - повторил он изумленно. - Что ты имеешь в виду? - Перри, старина, ты в своем уме? Ты что, хочешь сказать, что даже не обратил внимания на мое отсутствие с тех пор, как мы потеряли друг друга в толпе, когда взбесившийся таг вырвался с арены? - С тех пор? - снова недоуменно повторил он мои слова. - Но я только что вернулся с арены, а почти сразу же явился и ты. Если бы ты задержался немного Дольше, я, конечно, начал бы беспокоиться. Но честное слово, я и сам хотел тебя спросить, как тебе удалось убежать от этого дикого тага, вот только я собирался сначала перевести очень любопытный отрывок... - Перри, ты определенно сошел с ума! - воскликнул я. - Меня не было Бог знает сколько. Я побывал во множестве мест, открыл новое племя, видел махар в их тайном храме и едва унес оттуда ноги, потом чуть не достался на обед огромному лабиринтодону. Прошло несколько месяцев, Перри, а ты хочешь меня уверить, что мы с тобой только что расстались. Разве так поступают с друзьями? Не ожидал от тебя. Да знай я, что ты ко мне так отнесешься, нипочем не стал бы снова рисковать жизнью и возвращаться ради тебя в рабство к махарам! Прежде чем заговорить, Перри долгое время печально вглядывался в мое лицо. В его глазах светились боль и незаслуженная обида. - Дэвид, мальчик мой, - произнес он наконец, - как ты можешь сомневаться в моей любви и преданности? Во всем этом есть какая-то загадка, которая мне пока непонятна. Я уверен, что нахожусь в здравом рассудке, и готов присягнуть, что и ты находишься в своем уме. Но объяснить столь различное восприятие нами течения времени, прошедшего с момента разлуки, я пока не могу. Ты уверен, что прошли месяцы, а я точно так же уверен, что минуло не больше часа с тех пор, как мы с тобой сидели рядом на скамье амфитеатра. А не может ли быть так, что мы с тобой оба одинаково правы или неправы? Давай так: скажи мне, что такое время, а я постараюсь разрешить наши противоречия. Ты чувствуешь, куда я клоню? Как всегда, старик был прав, и я вынужден был это признать. - Выходит, - продолжал он, - мы с тобой оба говорим правду. Для меня, склонившегося над книгой, время как бы замедлило свой ход. Я почти ничего не делал, не тратил энергию и не нуждался поэтому в еде и сне. Ты же, напротив, много двигался, сражался, тратил силу и энергию, нуждающиеся в восстановлении; естественно, что тебе много раз пришлось отдыхать и принимать пищу. Поскольку другой меры у тебя нет, ты бессознательно, по привычке, продолжал измерять время промежутками между сном или едой. Отсюда такое различие в нашем восприятии. Честно сказать, Дэвид, я все чаще склоняюсь к убеждению, что такого понятия, как время, просто не существует, тем более в Пеллюсидаре, где его невозможно измерить или хотя бы отметить его прохождение. Между прочим, сами махары тоже не имеют понятия о времени. Я просмотрел массу их литературы - везде употребляется только настоящее время. Я подозреваю, что они даже не имеют таких понятий, как прошлое и будущее. Я понимаю, как трудно нашим земным мозгам привыкнуть к такому, но ты должен согласиться, что факты говорят сами за себя. Для меня обсуждение столь высоких материй было сложным, в чем я и признался Перри, но тот всегда любил порассуждать на отвлеченные темы, поэтому, едва выслушав рассказ о моих приключениях, он снова вернулся к вопросу о времени и с жаром возобновил свои теоретические выкладки. Но в этот момент его прервал появившийся сагот. - Идем! - скомандовал он, обращаясь ко мне. - Великие требуют тебя на допрос. - Прощай, Перри! - сказал я, пожимая его руку. - Может быть, существует одно только настоящее и нет никакого другого времени, но у меня такое ощущение, что мне предстоит поездка в один конец, из которой я уже не вернусь. Если вы с Гаком сумеете освободиться, пообещай мне, что вы отыщете красавицу Диан и передадите ей мои последние слова. Скажите ей, что я прошу у нее прощения за то невольное зло, которое я ей причинил, и что единственным моим желанием перед смертью было загладить свою вину перед ней. Слезы навернулись на глаза старика. - Я верю, что ты вернешься, Дэвид. Мне было бы невыносимо больно провести остаток жизни одному, без тебя, среди этих ненавистных и омерзительных тварей. Без тебя я даже пытаться бежать не стану, ведь в этом мире я нигде не найду лучшего пристанища, чем здесь. Прощай, мой мальчик! Прощай! - голос его сорвался, и он спрятал лицо в ладони. Ожидавший сагот грубо схватил меня за плечо и вывел из комнаты. |
||
|