Стивен Дональдсон
Прыжок в катастрофу. Тот день, когда умерли все боги. Том 2

Койна

С возможной космической битвой над головой и политическими баталиями, ожидавшими ее впереди, Койна Хэнниш вошла в переполненное помещение, которое Эбрим Лен предложил использовать на время ремонта официального зала для заседаний.

В большом помещении, где обычно проводились брифинги и пресс-конференции, установили полуовальный стол. Информационные терминалы и оборудование глобальной видеосети перекодировали для нужд советников и их помощников. Двадцать один избранный представитель человечества, их секретари и консультанты склонились к экранам терминалов, с тревогой просматривая новости и сводки командного пункта полиции. Президент Лен, носившийся по залу, как напуганный заяц, суетливо рассаживал людей в соответствии с установленными нормами субординации и своими личными симпатиями. Койна решила, что он намеренно занялся этим, желая избежать особых просьб, эгоистических жалоб и попыток вмешаться в повестку дня чрезвычайного заседания.

Хотя, в общем-то, никто не обращал на него внимания. Все присутствовавшие находилась во власти

истерии, которая кипела и перекатывалась от стены к стене независимо от действий президента. Утробный ужас, как прогорклый пот, пропитал атмосферу помещения.

Койне поначалу показалось, что для нее не осталось места. Несмотря на ограниченный доступ, зал был буквально заполнен людьми. Затем она увидела три пустых кресла около помоста, на них во время интервью и конференций восседали советники. Места, отведенные почетным гостям, не имели терминалов, но Койна в них не нуждалась. Хэнниш сопровождали две помощницы, одна из которых контролировала ее личный канал связи, а вторая следила за новостями, поступавшими из командного пункта полиции Концерна. Помощник шефа Индж и его охранники могли постоять у стены.

К сожалению, три пустых кресла находились рядом с местами, занятыми группой первого исполнительного помощника Концерна рудных компаний Клитуса Фейна. Наверное, Эбрим Лен - не без участия Фейна - решил, что в минуты тяжелейшего кризиса полиция и Концерн должны были сплотиться друг с другом. Любимец Дракона тоже не нуждался в терминале. Его люди принесли с собой аппаратуру связи, шифраторы и транскодеры. Клитус держал в руке пульт, управлявший ларингофоном и наушниками. Очевидно, он получал сообщения от различных служб офиса Концерна рудных компаний и личные инструкции Фэснера - впрочем, Койна могла лишь догадываться об этом.

Ее еще трясло от последних новостей из Центра. Подумать только! Диос отправился на «Затишье»! Кроме того, перспектива оказаться рядом с Фейном вызывала у Хэнниш нервный зуд. Он был самым опасным ее оппонентом более худшим врагом, чем Максим Игенсард. Чтобы отсрочить момент неизбежной близости с ним, она остановилась в дверном проеме и осмотрела зал.

Желая увидеть хотя бы одно дружелюбное лицо, она попыталась найти капитана Вертигуса. Однако старшего советника от Объединенного западного блока еще не было. Его младшая коллега Карсин, напряженно тасовавшая пачку документов, сидела между советником от Рудной станции Вест Мартингейл и старшим советником от Восточного союза Сеном А6-дуллом. Все трое, в той или иной мере, являлись оппонентами Койны. В принципе, Сигард Карсин критиковала полицию на основании тех же причин, по которым Вертигус не доверял Холту Фэснеру. Вест Мартингейл настояла на назначении Игенсарда особым советником для проведения служебного расследования по делу Энгуса Термопайла. Ее рейтинг среди избирателей напрямую зависел от компрометации полиции Концерна. Фанатичный и тощий Сен Абдулл, с ястребиным профилем, острой бородкой и неизменной презрительной усмешкой на темном лице, вел личный крестовый поход против Уордена Диоса. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что эта вражда объяснялась какими-то религиозными суждениями или предрассудками. Но, судя по слухам, ненависть Сена имела отношение к деньгам, а не к религии. Несколько лет назад его влиятельные избиратели потеряли огромные суммы, когда Диос помог Холту Фэснеру «захватить» контроль над «Копями Стрельца».

В конце концов Койна отыскала капитана Вертигуса. Она вначале не заметила его, поскольку тот сидел за Игенсардом. Максим, как всегда, разыгрывал из себя робкого чиновника. Его почтительная поза казалась такой неприметной, что не могла служить достаточным прикрытием. Однако Вертигус сполз в кресле до самых подлокотников. Его глаза были закрытыми, а нижняя челюсть безвольно отвисла. Похоже, он спал.

Койна уныло пожала плечами и продолжила осмотр помещения. Она лишь недавно вступила в должность, но успела изучить досье на каждого члена Совета. Панджат Силат, старший советник от Объединенных островов и полуостровов Азии, был, на ее взгляд, одним из немногих здравомыслящих людей, присутствовавших в зале. Он относился к панике своих коллег с вальяжной снисходительностью. Еще одним приятным исключением была Блейн Мэне - советник от «Примы Бетельгейзе». Судя по ее скандальной репутации, она ставила секс выше политики. Хотя согласно отчетам Хэши - более точным, чем мнение Годсена, - ее амурные грешки служили ловким прикрытием для незаурядного ума и четких целей. Тел Барниш, советник от «Вэлдор Индастриал», обычно не принимал участия в спорах о Концерне рудных компаний и полиции. Но теперь - после того как «Затишье» угрожало его станции - он должен был занять чью-либо сторону.

Остальные советники не желали конфликтовать с Концерном. Страх, нагнетаемый в зал по каналам связи, заставлял их группироваться вокруг единственной явной силы - вокруг Клитуса Фейна. Это было привычным делом для «голосов», «прикормленных» Холтом: для советников, представлявших Внешнюю станцию, «Терминус», «Копи Стрельца», Лабораторную станцию и Тихоокеанский конгломерат. Те же, кто порою голосовали против Дракона или претендовали на политическую независимость, в данный момент смущенно лепетали оправдания. Они тоже были готовы принять единственную, на их взгляд, гарантию стабильности и мира.

Полиция принадлежала Холту Фэснеру. Фактически только он обладал реальной силой, способной защитить человеческий космос. Кто, кроме него, мог спасти советников, оказавшихся в ловушке на Сака-Баторе - острове, который по приказу Диоса был блокирован после недавней атаки кадзе?

Койна понимала, что ее откровения вызовут еще большую панику. А настроение Совета и без того уже склонялось на противоположную чашу весов. Большинство «голосов» могло перейти в оппозицию к Диосу. Эта перспектива уплотняла ее страх перед полным и, как ей верилось, неизбежным провалом.

Так нужно ли вообще выполнять приказ Уордена? Что, если его дискредитация окажется худшей ошибкой, которую она могла совершить? И к каким последствиям приведет ее обвинительная речь? Возможно, ей придется молиться о том, чтобы «Затишье» разрушило остров. Уж лучше умереть в пожаре, чем нести вину за бедствие таких гигантских масштабов.

Однако Уорден не считал это ошибкой. Он сотни раз мог аннулировать приказ - и, тем не менее, оставил его в силе. «Ничего не изменилось. Действуйте». Он улетел к амнионам, надеясь на ее компетентность: на то, что Койна отважится объявить о преступлениях полиции и назвать конкретных виновных - если только Хэши Лебуол и шеф безопасности Мэндиш дадут ей надежные доказательства. И тогда ее вопрос «А нужно ли выполнять приказ Уордена?» превратится в другую сентенцию - «Как она переживет его падение?»

Заметив Койну, Эбрим Лен неистово взмахнул руками и жестом указал на три пустых кресла, которые он зарезервировал для службы протокола полиции Концерна. Форрест Индж склонился к Хэнниш и тихо прошептал ей на ухо:

– Вам лучше занять свои места, директор. Если Лен в ближайшую минуту не откроет заседание, у него начнется сердечный приступ.

Койна кивнула и тихо ответила:

– Надеюсь, вы обеспечили безопасность зала. Если здесь объявится новый кадзе…

Взрыв в таком ограниченном пространстве не оставил бы амнионам ни одного живого заложника.

– Мы использовали только наших проверенных людей, - заверил ее Форрест. - Каждый охранник прошел генетическое сканирование. Все советники лично поручились за сопровождающих их лиц. Я думаю, вы в полной безопасности.

Хмуро покосившись на первого исполнительного помощника Концерна, он мрачно добавил:

– Если только мистер Фейн и его связисты не начинили себя взрывчаткой.

Койна снова кивнула. Клитус Фейн действительно был начинен взрывчаткой, но в фигуральном смысле слова. К тому же ей не верилось, что он согласился бы совершить самоубийство. Дракон не вдохновлял людей на такое проявление любви и верности. По мнению Хэши, последние атаки кадзе предназначались не для ликвидации Руководящего Совета, а для упрочнения власти Фэснера над полицией.

Следуя за помощником шефа Инджем, она прошла через толпу чиновников к зарезервированным местам. Ее связистки устроились на задних креслах. Форрест встал неподалеку у стены.

При виде Койны Клитус оскалился в зловещей улыбке. Обычно он излучал благожелательность Санта-Клауса, к чему имел несомненный талант. Но в данный момент он отбросил налет располагающей доброты. Его глаза сияли волчьим блеском. Борода ощетинилась, как иглы дикобраза.

– Директор Хэнниш.

Он склонил голову в небольшом поклоне.

– Я здесь, как вы и просили.

Эту просьбу от ее имени передал ему Форрест Индж.

– Должен признаться, что не уловил причины вашей озабоченности. И необходимости того звонка. Впрочем, это мы обсудим позже. Вы неплохо отыграли свою роль на предыдущей сессии. К сожалению, сейчас мы не «играем».

Его голос отвечал на угрозу, которую Форрест обозначил в телефонном разговоре.

– Надеюсь, вы меня понимаете. С тех пор как начался кризис, ваш хитроумный Уорден Диос отказался от общения с генеральным директором. Он поставил вас в трудное положение. Будь я на вашем месте, то трижды подумал бы о последствиях.

Фейн перешел на доверительный шепот.

– Если бы подобный выбор был предоставлен мне, я срубил бы это гнилое дерево на растопку.

Койна ответила ему пустой улыбкой: безукоризненным и бессмысленным выражением настоящего профессионала.

– Вы очень добры, что предупредили меня. Она тоже понизила голос.

– Можно, я задам вам вопрос? Фейн снисходительно усмехнулся.

– Конечно.

– Скажите, сколько вам лет?

Клитус захлопнул рот. Его глаза расширились, словно Койна нанесла ему оскорбление.

– Какая вам разница?

Ее улыбка стала еще лучезарнее.

– Да, в общем-то, никакой. Это простое любопытство. Просто хотела узнать, не приобщил ли вас Фэснер к своим процедурам искусственного долголетия.

Она имела в виду другое: как долго Холт позволит тебе жить? Неужели ты думаешь, что он во что-то ценит твою продажную шкуру?

Очевидно, первый исполнительный помощник понял намек Койны. Он, не мигая, встретил ее взгляд.

– Так уж случилось, директор Хэнниш, что я обладаю отменным здоровьем.

– Рада это слышать.

Прикрываясь профессиональной маской, она наслаждалась тем, что, несмотря на страх, могла оставаться собой. Это приносило облегчение.

– В последнее время смерть стала навещать нас слишком часто.

Койна не ожидала, что Фейн обратит внимание на ее завуалированное предостережение. Но, судя по хмурому взгляду, он понял его. К счастью, в этот момент Эбрим Лен наконец взобрался на помост и поднял церемониальный жезл, который Хэши в шутку называл «дубиной». Постучав по столу, он громко воззвал к порядку.

– Господа, я прошу тишины!

Эбрим опустил жезл на плечо, словно готовился отразить чей-то коварный удар.

– Это чрезвычайное заседание Руководящего Совета Земли и космоса. Пожалуйста, займите свои места и успокойтесь.

Реплики советников и голоса их помощников постепенно затихли. В наступившей тишине ощущалась пульсация напряженной тревоги.

– Все вы знаете, по какой причине мы собрались. Лен выглядел ужасно измученным. Его голос

дрожал от мрачной усталости, а поза за председательским столом была уж слишком беззащитной. По складу характера и стилю жизни он не годился для управления Советом в военное время.

– Каждый из вас уже слушал новости, поступающие по каналам связи. Но если вы напуганы в той же мере, что и я, то этот кризис может показаться вам немного странным и запутанным.

Эбрим нервно вздохнул.

– Поэтому перед началом сессии я попрошу директора Хэнниш из службы протокола полиции Концерна объяснить нам суть происходящих событий. Возможно, она знает то, что не известно нам.

Лен повернулся к Койне и жестом пригласил ее к трибуне.

– Директор Хэнниш?

Она встала, чтобы увидеть лица советников, но решила пока не отдаляться от Клитуса Фейна. Койна не ожидала, что Эбрим вызовет ее так быстро. Тем не менее она была готова к подобному вопросу.

– Спасибо, мистер президент. На данный момент я могу рассказать вам только то, что вы уже слышали. Однако для ясности картины позвольте мне подытожить ситуацию. В связи с вторжением амнионского боевого судна в околоземное пространство Уорден Диос, руководствуясь уставом полиции, объявил военное положение. Вражеский корабль «Затишье» представляет собой сторожевик класса «Бегемот». Как вы знаете, он превышает по силе и мощи любое наше судно. Только недавно укомплектованный линкор «Кузнечный молот» может равняться ему в размерах. Но, пожалуй, самым тревожным фактом является то, что амнионский корабль оснащен сверхсветовой протонной пушкой. И, насколько мне известно, эта пушка нацелена сейчас на нас. Она осмотрела притихших советников.

– Директор Диос приказал нашему флоту создать кордон вокруг «Затишья». Количество собранных кораблей гарантирует уничтожение амнионского судна-в случае, если оно откроет огонь по Сака-Батору или орбитальным станциям. Вскоре оборонительный кордон станет настолько сильным, что мы сможем минимизировать вероятный ущерб от атаки противника.

– Что вы имеете в виду, директор Хэнниш? - перебил ее Сен Абдулл.

Он старался говорить суровым тоном, но жалобные нотки в его голосе придавали ему сходство с обиженным мальчиком.

– Через двенадцать часов оборонительный рубеж Земли пополнится «Кузнечным молотом»,- ответила Койна. - После этого наш кордон будет иметь достаточную мощь, чтобы защитить всю планету. К сожалению, станция полиции и Сака-Батор по-прежнему останутся под прицелом.

Она огорченно пожала плечами.

– В отличие от выстрелов плазменных пушек сверхсветовой протонный луч не будет ослаблен атмосферой.

А атмосфера Земли была единственной защитой для острова.

– Корабли кордона не могут помешать «Затишью» уничтожить Сака-Батор. Для разрушения амнионского судна понадобится время, и, скорее всего, им не удастся спасти наши жизни.

Тем не менее она оставила советникам надежду.

– Именно по этой причине директор Диос полетел на «Затишье». Он не верит, что амнионы отложат атаку на двенадцать часов. Глава полиции согласился начать переговоры о мирном разрешении конфликта.

Тут же с разных сторон посыпались вопросы:

– Что он собирается предложить им взамен?

– Какие у него планы?

– Почему амнионский корабль до сих пор не открыл огонь?

Советники были слишком напуганы, чтобы ждать, пока Эбрим Лен даст им слово. А президент, вероятно, потерял остатки воли и желание призывать их к порядку.

– Почему полиция бездействует?

Последний вопрос исходил от Сигард Карсин. Койна решила начать с него, так как он естественным образом подводил к остальным ответам.

– Директор Диос приказал кораблям воздержаться от активных действий до тех пор, пока «Затишье» будет поступать таким же образом.

Руководитель службы протокола выполняла свою работу. Она поклялась себе отвечать на подобные вопросы. И эти объяснения были гораздо легче тех, которые ожидали ее впереди.

– С самого начала амнионы дали нам понять, что угрожают уничтожить Сака-Батор, - продолжила Койна. - Как только кто-то выстрелит в сторожевик, мы с вами будем мертвы. Но «Затишье» выжидает. Вполне очевидно, что амнионы прилетели сюда не для того, чтобы развязать войну. По нашим сведениям, они хотят возместить свои потери или предотвратить возможный ущерб.

Койна вселяла надежду в умы советников и старалась уменьшить их страх.

– У нас есть причины верить, что амнионы боятся войны. Директор Диос полетел на «Затишье», чтобы выяснить их требования. Он, по возможности, обсудит с ними способы решения возникших проблем и вопросы безопасности в человеческом космосе. Кроме того, директор попытается отговорить их от действий, которые могут привести к нашей гибели и невообразимым разрушениям на планете.

Пренебрегая вежливостью и не желая ждать, когда Лен предоставит ему слово, Сен Абдулл второй раз прервал выступление Хэнниш.

– На каком основании ваш директор считает, что он имеет право принимать такие решения?

Койна одарила его профессиональной улыбкой.

– Старший советник Абдулл, воспользуйтесь информационным терминалом или спросите у своих помощников, что подразумевает фраза «введение военного положения». Директор Диос выполняет свой служебный долг - можете поверить мне на слово. В условиях войны за жизни людей отвечает полиция, и только она имеет право обеспечивать безопасность человеческого космоса.

Наконец Эбрим Лен решил восстановить утраченный контроль над ходом заседания.

– Сен, прошу вас, успокойтесь,- умоляющим тоном воззвал он к советнику. - Нам известно о вашей неприязни к директору Диосу. Если хотите выступить, дождитесь своей очереди. Я обещаю дать вам слово.

Койна с удивлением заметила, что Лен бросил многозначительный взгляд в направлении Максима Игенсарда.

– Фактически вы можете выступить первым после моей вступительной речи. Пока же прошу вас не тратить наше время на поиски недостатков в миссии Уордена Диоса. Как верно заметила директор Хэнниш, он улетел на «Затишье» в надежде спасти миллионы человеческих жизней. Что бы вы о нем ни думали, его героический поступок не может нанести нам вред. Еще никто не обвинял главу полиции Концерна в предательстве.

– Пока не обвинял, - усмехнулся Сен Абдулл.

Тем не менее он воздержался от дальнейших препирательств и послушно замолчал. Облегченно вздохнув, Лен кивнул Койне.

Спасибо, директор Хэнниш. Я уверен, что позже у нас появятся к вам новые вопросы. Вы очень хорошо обрисовали ситуацию.

Она пожала плечами и села в кресло. Внезапно Койна заметила, что у нее дрожат колени. Струйки пота, как червячки, ползли по ребрам и позвоночнику. Она непроизвольно посмотрела на Клитуса, чтобы оценить его реакцию. Тот встретил ее взгляд и одобряюще улыбнулся. Почувствовав опаляющую злость, Хэнниш приняла окончательное решение о смысле своей жизни. Судя по всему, ее выступление понравилось слуге Дракона. Осознав этот факт, она уверилась в себе и в том, что ей полагалось сделать. Будто в ответ на улыбку Фейна, ее страх исчез, и колени перестали дрожать.

Президент Лен по-прежнему держал жезл в руке. Он немного успокоился и перестал размахивать атрибутом власти, как дубиной.

– Члены Совета, - обратился он к залу, - давайте приступим к делу.

После первых минут напряженного волнения его голос окреп и обрел былую звучность.

– Директор Хэнниш обрисовала нам нынешний кризис. Настало время сделать то, ради чего мы были избраны человечеством.

У Койны сложилось впечатление, что он произносил заученную речь. Наверное, Лен не полагался на собственные мысли.

– Для начала мы должны провести различие между нынешним кризисом и общим чрезвычайным положением. По закону и по должности проблемы нынешнего кризиса обязан решать Уорден Диос - что он, в принципе, и делает. Глава полиции отправился на «Затишье» и ведет переговоры с амнионами. Сходным образом его станция - командный пункт полиции Концерна рудных компаний - прикрывает собой Сака-Батор и защищает нас от вероятного уничтожения. К сожалению, нам запретили покидать этот остров, и вам известны причины, побудившие полицию принять подобное решение. Как бы там ни было, мы не можем улететь отсюда и спасти себя.

Он обвел зал печальным взглядом.

– Однако сохранение наших жизней является лишь малой частью того, что полиция делает для людей, которых мы представляем. В данный момент ведется эвакуация всех крупных населенных центров на этой стороне планеты. Подземные города, складские бункеры и хранилища, геотермальные станции, секретные военные объекты и закрытые исследовательские учреждения превратились во временные убежища для миллиардов человек. Особые команды запасают пищу и воду на случай больших разрушений, к которым может привести атака амнионов. Активированы особые информационные и распределительные сети. В космос направлена армада боевых кораблей. Все эти необходимые меры были заранее подготовлены и хорошо организованы. Я восхищен предвидением Уордена Диоса и исполнительной дисциплиной его подчиненных.

Президент еще раз повернулся к Игенсарду и бросил на него необъяснимый взгляд. Внезапно Вертигус Шестнадцатый, полулежавший в кресле за особым советником, начал суетливо восстанавливать сидячую позу. Похоже, он проснулся и решил поучаствовать в чрезвычайном заседании.

– Однако эти указанные мероприятия являются свидетельством серьезного и, возможно, фатального стратегического просчета, - продолжил Лен. - Мы слишком долго верили, что возможная война с амнионами будет проходить вдали от Земли. Где-то там, среди звезд.

Он указал рукой на потолок.

– Мы строили оборонительные сооружения на границе с запретным пространством, готовились к войне, но в конце концов остались беззащитными. Нынешний кризис застиг нас врасплох. И усердие полиции не сможет компенсировать этот промах.

Эбрим сделал паузу. Когда он снова заговорил, в его голосе появились нотки принуждения. Казалось, что ему приходилось произносить слова, идущие вразрез с его убеждениями - слова, провоцировавшие ссору и отвергавшие консенсус.

– Я расцениваю нашу неподготовленность к войне как общее чрезвычайное положение. Оно связано с политикой, организациями и людьми, которые привели нас к текущему кризису. Я благодарен директору

Диосу за то, что он занимается решением насущных проблем. Но общее чрезвычайное положение является прерогативой Совета. Именно на нас лежит ответственность за выживание человечества. Мы должны выяснить причины, вызвавшие вторжение амнионского корабля, и если в этом есть вина каких-то организаций или конкретных лиц, нам следует дать оценку их действиям.

Лен прочистил горло и подвел итог:

– Вот круг вопросов, которые мы должны обсудить. Я собираюсь удерживать вас в этом зале до тех пор, пока мы не найдем достойные ответы.

Слова президента удивили Койну. Она не ожидала подобной ясности от Лена. Как оказалось, наряду с врожденной боязнью конфликтных ситуаций он обладал умом и чувством чести. Его речь кардинальным образом отличалась от обвинений Сена Абдулла. В ее сердце ожила надежда. Если бы большинство советников проявили такую же объективность при рассмотрении поставленных вопросов, они бы как минимум обуздали свою панику и, как максимум приняли одно-два разумных решения.

К сожалению, Лен обещал дать слово Абдуллу. Однако прежде чем он успел это сделать, в ход заседания вмешался Клитус Фейн.

– Мистер президент, если вы разрешите… Эбрим тут же повернулся к помощнику Дракона.

Его глаза слезились от волнения. Чтобы скрыть дрожь подбородка, он напряженно сжимал челюсти и морщил рот. Очевидно, ясная вступительная речь далась ему с трудом.

– Конечно, мистер Фейн. Мы будем рады выслушать мнение представителя Концерна рудных компаний.

Взглянув на Койну, он добавил:

– А также точку зрения полиции.

Первый исполнительный помощник степенно поднялся на ноги. Взгляды присутствующих людей устремились к нему, как стрелки компасов к магнитному полюсу. Многие хотели услышать от него спасительный план, придуманный Драконом. В глазах других читались гнев и недоверие. Койна тоже смотрела на Клитуса, стараясь оценить масштаб его игры.

Во время публичных выступлений голос Фейна приобретал особую двусмысленность. В нем можно было уловить заботу и презрение, печаль и юмор, заверения и угрозы. И поскольку все эти тона проявлялись одновременно, они маскировали его истинные эмоции. Ту же функцию выполняла борода, скрывавшая рот Клитуса от посторонних взглядов.

– Мистер президент, мне очень понравились ваши слова об ответственности Совета перед обществом. Я думаю, вы знаете, что в околоземном пространстве имеются только две вооруженные станции: командный пункт полиции и офис нашего Концерна. Позвольте мне заверить вас, что мы без колебаний вступим в бой с «Затишьем», если это понадобится для обороны Сака-Батора. Кстати, офис Концерна не случайно обзавелся оружием. Холт Фэснер предвидел возможность амнионского вторжения. Я не хотел бы обижать присутствующих, но наш генеральный директор всегда относился к подобным опасностям серьезнее, чем Руководящий Совет Земли и Космоса.

Койна иронически приподняла брови. При других обстоятельствах она бы спросила: «Кого вы имеете в виду под словом «мы»? Тех людей, которые сейчас противостоят амнионскому судну? Всю человеческую расу? Или служащих вашей станции?»

– Я уверен, что вы говорите правду, мистер Фейн, - неожиданно вмешался капитан Вертигус.

Он намеренно не обращал внимания на любопытные взгляды советников и их помощников. Его старческий голос дрожал, но сохранял разборчивость.

– Однако прошу пояснить, как ваши пушки согласуются с мирным уставом Концерна?

Уловив в его вопросе очевидный вызов, президент постарался отклонить зарождавшуюся ссору.

– Капитан Вертигус, пожалуйста! Я призываю вас к порядку. Мистер Фейн является почетным гостем. В знак уважения я предоставил ему слово. Если вы хотите выступить, то дождитесь очереди. Я обещаю, что мы выслушаем каждого советника, который пожелает высказать нам свои замечания. Но мы проводим чрезвычайное заседание Руководящего Совета Земли и Космоса. Поэтому я настаиваю на строгом соблюдении регламента.

– Регламент! Правила!- отмахнувшись обеими руками, вскричал Вертигус - Я слишком стар для этого, Эбрим. К тому времени, когда вы дадите мне слово, я, быть может, уже умру. Вы лучше спросите его! Спросите мистера Фейна! Позволяет ли устав Концерна рудных компаний устанавливать пушки на околоземных станциях?

Лен раздраженно передернул плечами.

– Капитан Вертигус!

– Мистер президент, позвольте я отвечу, - с усмешкой предложил Клитус Фейн. - Иначе старший советник не даст мне закончить мою речь.

Он с притворной досадой пригладил усы и бороду.

– Хотя я не понимаю тех людей, которые возражают против пушек нашей станции - тем более, в момент амнионской агрессии.

Койна могла бы внести поправку. Она без труда уловила позицию Вертигуса. Согласно указам Совета, околоземные станции не имели права оснащаться торпедами и орудиями дальнего боя. Тем не менее, Хэнниш промолчала. Время ее атаки еще не пришло.

– Возможно, вы правы, мистер Фейн,- со вздохом произнес Эбрим Лен. - Прошу вас, продолжайте.

– Спасибо, мистер президент,- с поклоном ответил первый исполнительный помощник.

Он грозно повернулся к старому советнику.

– Да будет вам известно, капитан Вертигус, что устав Концерна рудных компаний не имеет пунктов и статей, связанных с оружием. То есть он не разрешает и не запрещает оснащение нашей станции любыми видами вооружения. При желании вы можете лично ознакомиться с этим документом. Если хотите, я с удовольствием отошлю вам его копию.

– Не беспокойтесь, - проворчал Вертигус. Фейн с усмешкой пожал плечами и продолжил:

– При отсутствии конкретных ограничений мы установили щиты и плазменные пушки. Это было сделано потому, что так решил наш генеральный директор Холт Фэснер.

– Вы удовлетворены, капитан? - скрывая досаду, спросил председатель.

– Я? Удовлетворен?

Голос Вертигуса вибрировал от ярости.

– Конечно нет! Но я умолкаю. Будьте так любезны, разбудите меня, когда подойдет моя очередь!

Клитус еще раз поклонился и сел в кресло. Склонившись к его плечу, Койна тихо прошептала:

– Неужели вы действительно считаете, что управление планетой нужно передать директору Фэснеру?

Ее реплику никто не мог услышать, но в глазах Клитуса промелькнул испуг.

– Из-за промахов, допущенных Диосом, нам угрожают пушки амнионского сторожевика, - ответил он шепотом.- Ваш босс не предусмотрел этой проблемы и ее последствий. Он отказался говорить с генеральным директором и помчался на «Затишье» принимать решения за всю человеческую расу. Кто знает, возможно, он сейчас на самом деле спасает наши жизни. Или просто прикрывает свои ошибки. Совет в этой ситуации бессилен. Уорден может прятаться за пунктом о военном положении до тех пор, пока амнионы не превратят нас в золу. Вы не думаете, что пора отдать власть над планетой тем людям, у которых имеются мозги и реальное чувство ответственности?

Встретив его взгляд, Койна сладко улыбнулась.

– Лично я, мистер Фейн, проголосовала бы за вас.

Когда Клитус смущенно нахмурился, она повернулась к помосту и Эбриму Лену. «Иногда статус женщины - причем красивой женщины, - подумала она, - дает значительные преимущества». Это было превосходно, но Койна сейчас нуждалась в большем. Ей требовалась система рычагов. Без достоверных доказательств ее обвинительная речь могла дать Фэснеру то, чего он добивался, - тотальный контроль над полицией. И тогда он стал бы единственно реальной силой в человеческом космосе.

«Ничего не изменилось. Действуйте».

Она молилась, чтобы Диос как-то помешал такому бедствию.

Президент Лен решил открыть прения. Не зная, что еще сказать, он объявил:

– Если мы выяснили наше отношение к регламенту, то давайте перейдем к обсуждению вопросов данной сессии. Я не собираюсь ограничивать какие-либо дискуссии, но призываю вас к порядку. Надеюсь, вы будете сдержанными и не станете отвлекаться от тем, перечисленных мной. В противном случае мне придется прерывать ваши выступления. А сейчас я предоставляю слово старшему советнику от Восточного союза Сену Абдуллу.

Словно снимая с себя всю ответственность, Эбрим положил жезл на стол и сел в президентское кресло. Сен тут же вскочил на ноги.

– Мистер президент! - в истерическом крике начал он свое выступление. - Советники!

Наверное, он пытался скрыть за громким голосом испуг.

– Я не первый, кто использовал здесь слово «предательство», и обещаю, что не буду последним. О таких преступлениях надо говорить вслух и как можно чаще. Да, именно предательство! Уорден Диос предал не только Руководящий Совет, но и всю планету! Все человечество! Пользуясь правилами регламента, я передаю свое право голоса особому советнику Максиму Игенсарду.

Лен прикрыл глаза рукой и медленно кивнул.

«О, черт, - подумала Койна. - Вот откуда все идет». Не от Фэснера и Клитуса, а от Игенсарда. Вероятно, Фейн не хотел выглядеть заказчиком интриги. Или, возможно, он действительно не участвовал в ней. Да и зачем? Ведь ясно, что Максим возьмет на себя всю грязную работу.

Минуту назад ее напугала фанатичная ярость Сена Абдулла. Но теперь она знала, что старший советник от Восточного союза был более легким соперником, чем Игенсард. Даже Фейн не представлял такой угрозы. Абдулл имел слабую сторону: его ненависть к Диосу выглядела слишком откровенной и узкопартийной. Он не мог повлиять на Совет. В свою очередь Клитус работал на Холта Фэснера. Он получал за это большие деньги. А Максим был независимым чиновником. Он не защищал интересы избирателей и, следовательно, мог пользоваться доверием советников. Пока Игенсард выполнял свою работу, он находился под надежной защитой - независимо от результатов его служебного расследования. С такими амбициями и интеллектом он был идеальным инструментом для уничтожения Уордена Диоса.

Максим поднялся с кресла и, скромно потупив глаза, направился к помосту. Подойдя к трибуне, он ухватился руками за ее края, словно нуждался в поддержке. Несмотря на его средний рост, над трибуной возвышались только голова и плечи. Он умел показать свою мнимую незначительность.

– Мистер президент.

Игенсард послал вежливый кивок Эбриму Лену.

– Члены Руководящего Совета Земли и Космоса. Первый исполнительный помощник Фейн. Руководитель службы протокола Хэнниш. Благодарю вас за ваше внимание. Кто-то может подумать, что я превышаю свои полномочия, обращаясь к вам с этой трибуны. Мне поручено вести расследование по так называемому делу Энгуса Термопайла. Я должен выяснять аспекты ареста и последующего бегства известного пирата, а не обсуждать вопросы военной политики. В связи с этим мне хотелось бы прояснить два момента. Во-первых, я здесь по той причине, что старший советник Сен Абдулл передал мне свои полномочия.

Максим уважительно кивнул советнику от Восточного союза.

– Таким образом, я имею право обращаться к вам. Вы можете воспользоваться терминалами и найти в файлах Совета письменное подтверждение моих слов.

Аудитория пришла в движение: советники давали указания своим помощникам, и те проверяли достоверность заверений Игенсарда. Койна сохраняла неподвижность. Она была уверена, что Максим подготовился к выступлению основательно и не допустил ни одной процедурной ошибки.

– Во-вторых, - продолжил особый советник, - я убежден, что «дело Термопайла» имеет непосредственное отношение к вторжению амнионов в наше пространство. Следовательно, мое обращение к собранию целиком и полностью соответствует темам чрезвычайного заседания. Нравится вам это или нет, но я снова буду вынужден использовать термин «предательство».

Койна не сдержалась.

– Извините меня, мистер Игенсард, - громко и четко сказала она. - «Предательство» - это слишком веское и эмоциональное слово. Вы пока не заслужили права пользоваться им.

– Нет, я обладаю этим правом, директор Хэнниш, - возразил Максим. - Более того, я собираюсь задать вам несколько вопросов. Возможно, вы ответите на них и правдиво подтвердите обоснованность моих обвинений. Но даже если вы откажетесь помогать расследованию, я все равно докажу, что имею право на любые веские суждения.

Немного помолчав, он обратился к Совету:

– Как вы помните, президент Лен запланировал эту сессию еще до того, как «Затишье» объявилось в околоземном пространстве. Он созвал чрезвычайное заседание после заявления главы полиции о том, что амнионский сторожевик класса «Бегемот» вторгся в систему Массива-5. Эту информацию Диос получил от дронов, запущенных с «Вэлдор Индастриал» и крейсера полиции «Каратель». Первый дрон сообщал о сражении «Затишья» с «Карателем». Второй дрон, отправленный директором Мин Доннер, рапортовал о выходе крейсера из боя: частично потому, что корабль полиции получил значительный ущерб и не мог продолжать атаку; и частично из-за необходимости защиты еще одного полицейского судна - скаута «Трубы», за которым гналось «Затишье».

Особый советник не пользовался записями. Судя по всему, он не нуждался в них. Временами казалось, что его прекрасная память ничем не уступала компьютеру. Игенсард повысил голос, выпрямил плечи, и его фигура за трибуной почти физически увеличилась в размерах.

– Информация Диоса встревожила нас, - продолжил Максим.- Мы были так испуганы, что не сразу поняли бессмысленность многих ее фрагментов. На самом деле сообщение, поступившее от главы полиции, отличительно тем, что оно скрывает основные моменты ситуации.

– О чем вы говорите? - возмутился капитан Вертигус - О Господи! Он же спешил! Неужели вы ожидали, что он напишет роман об отношениях людей и амнионов?

– Вы спрашиваете, что я ожидал от Уордена Диоса? - ответил Максим. - Я ожидал от него правды. Ни больше ни меньше.

Койна молча похвалила Вертигуса, но не поддержала его возражений. В ней разгоралось раздражение. Она понимала, что намеревался сделать Игенсард. «Я собираюсь задать вам несколько вопросов». Повернувшись к связистке, она тихо прошептала:

– Позвоните шефу Мэндишу и директору Лебуолу. Передайте им, что у меня кончается запас времени.

Женщина, отвечавшая за связь со станцией полиции, кивнула.

– Будет сделано, директор.

Койна повернулась к трибуне и прислушалась. Она старалась не замечать язвительной усмешки Клитуса.

– Раз за разом нас убеждали верить, что амнионы не хотят войны, - продолжил Игенсард. - Нам говорили, что их безудержный империализм имеет другую направленность. Сколько слов было сказано о том, что эта раса не может производить оружие и корабли в таких количествах, которые необходимы для военных действий в космосе. Но возникает серия вопросов. Почему амнионы внезапно нарушили мир, который якобы был для них так важен? Почему они вторглись в систему Массива-5, защищенную лучше Земли? Неужели они не знали, что наш приграничный флот был способен не только отразить атаку, но и уничтожить их сторожевик? Разве мог простой скаут послужить причиной для подобного риска? Что же тогда побудило «Затишье» прилететь к Земле после неудачной погони за «Трубой»? В заявлении Диоса об этом ничего не сказано. Я думаю, «роман» на такую тему был бы вполне уместным.

Игенсард с усмешкой взглянул на Вертигуса и перешел к конкретным обвинениям. Каждое его слово жгло, как лазерный луч.

– Глава полиции не потрудился объяснить, почему «Каратель» оказался именно в том секторе, куда вторглось «Затишье». Нам известно, что крейсер закончил трудный рейд в районе «Вэлдор Индастриал» и вернулся к Земле для ремонта поврежденных систем и отдыха команды. На боевом посту его сменил полицейский крейсер «Порыв». Но «Каратель» так и не добрался до ремонтных доков. Как только он подлетел к станции полиции, на его борт поднялась директор Доннер, после чего корабль отправился на выполнение новой миссии. Причем мое расследование выявило еще одну деталь, упущенную Уорденом Диосом. Первоначально крейсер был направлен не к Мас-сиву-5, а к астероидному поясу Рудной станции.

Несколько советников удивленно переглянулись друг с другом. Койна гадала, где Максим мог раздобыть такую информацию. А Игенсард продолжал свою речь.

– Заявленной целью полета была «проверка участившихся сообщений о необычной враждебной активности амнионов у границ Рудной станции». Но остается непонятным, почему для этой миссии понадобилось присутствие Мин Доннер. И довольно странно, что «Каратель» появился в системе Масси-ва-5 одновременно с «Затишьем». Как видите, вопросам нет конца. Почему такая храбрая и добросовестная женщина, какой мы знаем Мин Доннер, решила выйти из боя? Почему защита «Трубы» показалась ей более важным делом, чем обеспечение безопасности человеческого космоса? И, превыше всего, почему вблизи сражавшихся кораблей оказалась вездесущая «Труба»?

Игенсард говорил без напряжения. Однако его голос, словно крик, заполнил весь зал.

– Чем же объяснить появление скаута полиции Концерна в системе Массива-5?

Койна видела, как капитан Вертигус извивался в кресле. Ему хотелось вмешаться и прервать поток бездоказательных домыслов Максима. Но он, вероятно, понимал, что уже поздно защищать Уордена Диоса.

– Интересные вопросы, - прошептал Клитус Фейн. - Вы так не считаете, директор Хэнниш?

Он насмехался над ней.

– Боюсь, ваш босс попал в трясину, из которой ему уже не выбраться.

Койна притворилась, что не услышала его слов. Она смотрела на Игенсарда и старалась скрыть свой страх за маской отрешенности.

– Директор Диос забыл отметить в своем заявлении еще один немаловажный факт, - кровожадно заявил особый советник. - Наверное, он думал, что мы его не заметим. А между тем «Труба» - это тот самый корабль, на котором капитан Термопайл и бывший помощник шефа безопасности Тэвернер совершили побег со станции полиции.

Максим триумфально шагнул к краю помоста.

– Мистер президент. Члены Совета. Я считаю отсутствие этих пунктов таким же значимым явлением, как и их последствия.

Никто больше не перебивал Игенсарда. Советники и их помощники смотрели на него с немым очарованием. Все они читали заявление Уордена, и многие из них, наверное, помнили, что где-то уже слышали о скауте «Труба». Вероятно, они тоже отметили странную роль, которую «Труба» играла в нынешнем кризисе. Но внимание советников было отвлечено вторжением «Затишья» - вернее, угрозой их собственным жизням. Койна догадывалась, что люди в зале воспринимали слова Игенсарда с глубокой тревогой и страхом.

– Несколько дней назад во время видеоконференции с руководством полиции директор Лебуол информировал нас, что капитан Термопайл и помощник шефа Тэвернер, похитив «Трубу», улетели на Малый Танатос в запретное пространство. Это казалось вполне правдоподобным. Капитан Термопайл был известен как опасный пират. Помощник шефа Тэвернер подозревался в предательстве. Контрабандный космодром на Малом Танатосе являлся незаконным поселением и, следовательно, был естественным пунктом назначения для таких отпетых преступников.

Игенсард гордо поднял подбородок.

– И вдруг мы узнаем, что «Труба» нанесла амнионам огромный ущерб и стала для них опасной угрозой. Каким же образом два нелегала, улетевших на Малый Танатос, вынудили «Затишье» совершить акт вторжения? Я предлагаю вам свое объяснение. Если хотите, назовите это гипотезой. Из-за отсутствия конкретных улик я не утверждаю, что мои слова являются окончательной истиной:

Он бросил быстрый взгляд на Койну.

– Естественно, все доказательства хранятся в базах данных полиции. Но вряд ли мы получим доступ к этой информации. Нам придется опираться на здравый смысл и полагаться на доказательства разума. Позвольте же мне изложить свои выводы и попросить директора Хэнниш опровергнуть их. Если это ей удастся, я попрошу ее…

Максим вдруг перешел на крик.

– Нет, я потребую!

Он тут же снизил громкость до нормального уровня.

– …предоставить нам факты, подтверждающие официальную позицию полиции Концерна.

Хотя Койна предвидела этот момент, она снова почувствовала жар в ладонях и напряжение в желудке. Лебуол и шеф Мэндиш не отвечали. Они оставили ее без доказательств. Через несколько мгновений она должна была предстать перед Советом и Максимом Игенсардом, а у нее имелись лишь догадки Хэши и приказ Уордена.

– Будьте честными, Максим, - неожиданно вмешался Лен.

Несмотря на явную усталость, он старался смягчить назревавший конфликт.

– Неужели вы думаете, что директор Хэнниш готова к такому внезапному вызову? Без предупреждения и подготовки?

– Мистер президент, - с усмешкой ответил особый советник, - она руководитель службы протокола и по должности обязана быть готовой к любым вопросам.

– Тогда не тяните время, - со старческим сарказмом произнес Вертигус. - Если вам не терпится обвинить главу полиции в предательстве, то огласите эту клевету! Расскажите нам о ваших «гипотезах»?

Особый советник вновь осмотрел аудиторию. Его переполняла страсть; он будто бы прибавил в росте. Казалось, что скрытые эмоции, бурлившие в нем, вот-вот достигнут точки взрыва.

– Уважаемые члены Совета! Версия событий, рассказанная нам директором Лебуолом, настолько неправдоподобна, что я считаю ее ложью. На мой взгляд, капитан Термопайл и помощник шефа Тэвернер не бежали со станции полиции. Я уверен, что они являлись агентами полиции и были направлены директором Диосом в запретное пространство для совершения какой-то диверсии, которую амнионы не могли оставить без ответа. После провокации «Труба» по приказу директора Диоса вернулась в человеческий космос. Поскольку ответ амнионов был заранее известен, скаут полетел к Массиву-5 - подальше от границы. Диос не хотел, чтобы его агенты понесли наказание за совершенную диверсию, но он и не желал подвергать прямой опасности околоземное пространство. Максим прочистил горло и продолжил:

– Примерно в то же время к Рудной станции был послан «Каратель». Ему полагалось обеспечить защиту скаута. Встретив «Трубу» у запретного пространства, крейсер последовал за ней в систему Мас-сива-5, где ожидалось вторжение «Затишья». Затем произошло сражение.

Он вернулся к трибуне и ударами ладони начал вколачивать фразы в ее деревянную поверхность.

– Я уверен, что все эти события были спланированы Уорденом Диосом. Более того, я убежден, что глава полиции намеренно спровоцировал акт амнионского вторжения.

Вероятно, истинные цели особого советника были понятны не только Койне, но и президенту Лену. Он сидел, прикрыв глаза рукой, словно стыдился того, что происходило в зале. Тем не менее Эбрим согласился на передачу полномочий Абдулла в пользу Игенсарда. Лен предоставил ему статус советника, который требовался Максиму для выдвижения публичных обвинений.

«Глава полиции намеренно спровоцировал акт амнионского вторжения».

В противоположной части зала несколько мужчин вскочили на ноги и обступили упавшую женщину. Койна догадалась, что кто-то упал в обморок. Люди бледнели на глазах, как будто Игенсард высасывал их кровь. Известный ученый Панджат Силат схватился за грудь и с открытым ртом повернулся к помощникам. Один из них торопливо протянул ему небольшой пузырек. Силат запрокинул голову назад, проглотил таблетку и болезненно сгорбился в кресле. Его лицо стало серым, как зола. Сигард Карсин и Вест Мартингейл, не отрываясь, смотрели на Максима. Вертигус морщился и время от времени хлопал себя ладонью по лбу, стараясь отогнать обиду и отчаяние. Клитус покачивал бородой и кривил губы, будто пробовал горькую пилюлю.

«Намеренно спровоцировал…»

Совет слишком долго и безоговорочно доверял Уордену. На него полагалось все человечество. Идея о том, что он мог совершить преступление, приписываемое ему Игенсардом, раскрывала бездонную бездну. А вдруг это правда? Койна почувствовала боль и тоску от такой возможности. О Господи! Уорден! Что же ты задумал?

Она огорченно повернулась и без слов посмотрела на связисток. Ее рот изобразил: «Ну что?» Обе покачали головами. Одна из них прошептала:

– Шеф Мэндиш выразил свои сожаления. Он просит у вас извинений. Директор Лебуол велел, чтобы мы ему не мешали.

Она прикусила губу и подавила стон. Ей требовались доказательства. Без них все усилия Диоса могли повернуться против него. В соседнем кресле Клитус шептал о чем-то в ларингофон. Звуки были слишком тихие, чтобы разобрать слова. Наверное, он докладывал Дракону. Койна вздрогнула, услышав голос Блейн Мэне.

– Ради Бога, Максим, зачем ему это нужно? - возмутилась советник от «Примы Бетельгейзе». -

Зачем такому человеку, как Уорден Диос, провоцировать вторжение? Я не думаю, что он сошел с ума и решил повоевать с амнионами.

– Вы правы, - ответил Игенсард. - Директор Диос не намерен начинать войну. Его реальной целью являются не амнионы, а члены Совета.

– Как это? - с ошеломлением спросил Блейн.

– Грубо говоря, он хочет напугать Руководящий Совет.

Чтобы сфокусировать внимание публики, Максим сделал небольшую паузу.

– Диос пытается отвлечь Совет от моего расследования.

С другого конца стола донесся колкий комментарий Тела Барниша:

– Мистер Игенсард, а вы не страдаете манией величия? Значит, ради вас директор Диос решил начать войну? Неужели вы считаете, что важность вашей персоны заставила главу полиции забыть о службе, которой он посвятил всю свою жизнь?

Максим бесстрашно повернулся к советнику от «Вэлдор Индастриал». В его глазах мерцал опасный отблеск. Он был на грани детонации. От нараставшего давления в груди его голос стал глухим, как стук молотка.

– Выполняя порученное мне задание, я собрал доказательства о самом злостном должностном преступлении нашего времени, - заявил Игенсард. - Уорден Диос оказался бесчестным негодяем. Его власть стала опасной для человечества. Вы присутствовали на видеоконференции и слышали его. Он был прижат к стене. Я загнал его в угол. Теперь он стремится сохранить свое положение и обезопасить себя от моего расследования. Диос хочет убедить Совет в том, что нам угрожает война и что в такое время опасно подвергать сомнению правомочность его поступков. Возможно, он добился бы успеха, если бы не одна фатальная ошибка. Диверсия капитана Термопайла и помощника шефа Тэвернера нанесла такой огромный ущерб, что «Затишье» помчалось за «Трубой» и вторглось в систему Массива-5. «Каратель» помешал погоне амнионов, но они не улетели, как на это надеялся директор Диос. Они пренебрегли возможным разрывом мирного договора и, рискую жизнями, направились к Земле.

В тоне особого советника появились пророческие тона.

– Вы считаете, что я ошибаюсь? Тогда как вы объясните тот факт, что «Каратель» вышел из боя? Мин Доннер - отважный офицер. Ее неукоснительное служение долгу вошло в поговорку. Почему же она нарушила клятву? Я не верю, что руководитель подразделения специального назначения оставила бы амнионский сторожевик в покое, если бы не получила категорический приказ. Уордену Диосу требовалась угроза полномасштабной войны, а не сама война. Амнионы не простили бы человечеству уничтожения их флагманского корабля.

– Ваши доводы нелепы, - возразил Вертигус. - «Каратель» получил серьезные повреждения. К тому же «Затишье» оснащено сверхсветовой протонной пушкой.

– Совершенно верно, - согласился Максим. - И это только подтверждает мои слова. Почему для данной миссии было выбрано поврежденное судно? Почем на встречу с «Затишьем» не полетел линкор «Кузнечный молот»? Или «Порыв», приписанный к Массиву-5? Я считаю, это было сделано для того, чтобы позже «Каратель» мог заявить о своей неспособности вести бой с амнионским кораблем. Почему, вы думаете, Диос отправился на борт «Затишья»? Он не ожидал, что события зайдут так далеко! Он полетел к амнионам один, чтобы предложить им возмещение за ущерб, нанесенный «Трубой». И он согласится на любые условия, потому что его ошибки и преступления довели полицию до беспомощного состояния! Потому что полиция Концерна уже не способна вести войну с амнионами!

Койна сжала кулаки в немом протесте. Ей хотелось закричать особому советнику: «Довольно клеветы! Ошибки Диоса здесь ни при чем! У нас не хватает кораблей. Не хватает людей. Мы не имеем финансов для ведения военных действий. Фэснер держит нас на голодном пайке».

Однако Уорден послал ее сюда не ради этого - не ради извинений и жалобных объяснений. Он поставил себе другую цель. Диос не собирался срываться с крючка. Он хотел послужить наживкой для Фэснера. Он хотел, чтобы Койна потянула леску и подсекла Дракона. Вместо него… Без доказательств…

Тел Барниш вскочил на ноги. Возможно, он пытался вырвать Совет из хватки Игенсарда.

– Нет, особый советник! Вы слишком быстры на выводы! Вы так быстры, что обогнали самого себя. Ваши аргументы имели бы смысл, если бы Уорден Диос знал о предстоящем вторжении. Во всех остальных случаях ваши домыслы о «предательстве» и «должностных преступлениях» являются лишь симптомами паранойи.

Советник от «Вэлдор Индастриал» имел причину защищать Уордена. В отличие от остальных участников заседания - не считая представителей Рудной станции - он видел, как работала полиция. Он видел, как полицейские патрули боролись с пиратами. Однако Игенсард не смутился.

– Совершенно верно, - ответил он.

В его голосе звучали триумфальные нотки. Отяжелев от власти над залом и значимости выдвигаемых обвинений, он повернулся к Койне.

– Директор Хэнниш.

Она бесстрашно встретила его сверкающий взгляд.

– Что вам угодно, особый советник?

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Она открыла рот, чтобы сказать: «Конечно. Именно для этого я и прилетела сюда». Но слова застряли в ее горле. Диос проиграл. Лебуол и шеф Мэндиш не нашли доказательств. Без достоверных улик ее откровения нанесли бы еще больший ущерб. Они превратили бы бредни Игенсарда в достоверные факты.

Внезапно Клитус положил ладонь на ее руку и; когда Койна повернулась к нему, прошептал:

– Не соглашайтесь. Я сам отвечу на его вопросы. Давайте вместе выбираться из дерьма. Наш Концерн несет ответственность за полицию. Ваш отказ Максиму даст мне возможность прикрыть вас от нападок Совета.

Он говорил уверенно и мягко: будто покровительствовал ей с высот Олимпа. Однако его лицо выражало страх. Не глядя на Койну, он рыскал глазами по залу как загнанный зверь. Его щеки посерели. Голова клонилась на бок, словно наушник в ухе превратился в пудовую гирю. Рот морщился от концентрации внимания.

Прежде чем Койна успела ответить, одна из ее связисток прошептала:

– Директор…

Женщина передала ей миниатюрный пульт. На экране было выведено сообщение из Центра командного пункта полиции. Койна инстинктивно повернула устройство таким образом, чтобы Клитус не смог увидеть текст. Прищурив глаза, она прочитала краткую сводку новостей.

Центр сообщал о прибытии «Карателя». Крейсер вышел из подпространства неподалеку от станции полиции и «Затишья». Кораблем управляла Морн Хайленд.

Управляла кораблем?

Кроме того, Центр извещал о том, что Хэши Лебуол снял с себя обязанности временного заместителя главы полиции Концерна и передал их Мин Доннер, которая находилась на борту «Карателя». Учитывая отсутствие Уордена Диоса, она приняла на себя командование полицией, и первым ее приказом стало отключение сканерной сети всей солнечной системы.

Кораблем управляла Морн Хайленд?

Какой-то абсурд! Мин Доннер приняла на себя обязанности временного заместителя главы полиции, но при этом осталась на корабле, которым не могла командовать. И она отключила сканерную сеть!

Как же Морн удалось захватить власть на крейсере?

Койна не могла уловить смысл происходящих событий. Но сообщение объясняло, почему Клитус Фейн просил ее не отвечать на вопросы Игенсарда. Появление Морн Хайленд напугало Холта Фэснера. Она была опасна для него - еще опаснее, чем Койна. В отсутствии Уордена Морн стала для Дракона самым грозным противником.

Клитус знал, что Фэснер потерял контроль над полицией. Холт и его помощник не доверяли Койне. Без сканерной сети солнечной системы домашний офис Концерна рудных компаний мог использовать лишь собственные сенсоры. До некоторой степени Дракон был ослеплен. Его лишили информации о том, то происходило в космосе.

– Директор Хэнниш, - строго окликнул Максим. - Мы вас ждем.

Койна поднялась на ноги. Она с притворной уверенностью посмотрела на помощника Фэснера и бесстрастно ответила:

– Я готова, особый советник.

Хэнниш сказала неправду. Она не была готова. При отсутствии конкретных доказательств ее речь могла сослужить полиции плохую службу. Но она приняла вызов, как проверку на честь - словно шла на личный поединок с Игенсардом.

Диос дал ей приказ рассказать Совету правду. Фейн хотел принудить ее к трусливому молчанию. И сейчас, выходя на передний край кризиса, Койна знала, на чьей она стороне.