"Ключ Сары" - читать интересную книгу автора (Росней Татьяна де)

___

— Мои слова кажутся тебе грубыми? Твоя мать обожает подобные штучки, — ухмыльнулся Бертран, подмигивая Антуану. — Правда, любовь моя? Ведь я прав, cherie,[6] не так ли?

Он принялся расхаживать по гостиной, прищелкивая пальцами и мурлыча под нос мелодию из кинофильма «Вестсайдская история».

В присутствии Антуана я почувствовала себя крайне глупо и неловко. Ну почему Бертран всегда получает удовольствие оттого, что выставляет меня необъективной, лицемерной американкой-притворщицей, которая критикует все французское? И почему я просто стою и позволяю ему издеваться над собой? Когда-то это было даже смешно и немножко пикантно. В самом начале нашего брака это была его классическая шутка, которая заставляла всех наших приятелей, и французов, и американцев, покатываться со смеху. Но это было давно.

Я улыбнулась, по своему обыкновению. Но сегодня эта улыбка даже мне самой показалась несколько напряженной.

— Ты когда в последний раз навещал Mamé? — поинтересовалась я.

Бертран уже занялся какими-то измерениями, что-то бормоча себе под нос.

— Что?

— Когда ты навещал Mamé? — терпеливо повторила я. — Мне кажется, она хотела бы увидеться с тобой. Чтобы поговорить о квартире.

Он встретился со мной взглядом.

— У меня пока нет на это времени, amor.[7] А ты ходила?

Умоляющий взгляд.

— Бертран, ты же знаешь, я бываю у нее каждую неделю.

Он вздохнул.

— Она ведь твоя бабушка, — заметила я.

— А любит она тебя, l'Américaine,[8] — улыбнулся он. — И я тоже, малышка.

Он подошел и нежно поцеловал меня в губы.

Американка. «Итак, вы американка», — констатировала Mamé тогда, давным-давно, много лет назад, в этой самой комнате, глядя на меня своими задумчивыми серыми глазами. L'Americaine. И от ее слов я действительно ощутила себя настоящей американкой, с растрепанными волосами, легкими теннисными туфлями и идиотской доброжелательной улыбкой. И какой истой француженкой выглядела при этом семидесятилетняя женщина с прямой и строгой осанкой, прямым носом патриция, безупречной прической и мудрыми глазами. И все-таки я полюбила Mamé с самого первого раза. Полюбила ее необычный, грудной смех. Полюбила ее сухое чувство юмора.

И даже сегодня я вынуждена была признать, что она нравится мне намного больше родителей Бертрана, которые до сих пор заставляли меня чувствовать себя «американкой». И это невзирая на то, что я вот уже четверть века живу в Париже, пятнадцать лет замужем за их сыном и произвела на свет их первую внучку, Зою.

Спускаясь вниз и вновь с отвращением глядя на свое отражение в зеркале лифта, я вдруг подумала, что слишком долго мирилась с подколками и подковырками Бертрана, реагируя на них лишь безобидным и безответным пожиманием плечами.

Но сегодня по какой-то непонятной причине я вдруг решила, что с меня хватит.