"Доннерджек" - читать интересную книгу автора (Желязны Роджер, Линдскольд Джейн)Глава 1Весна. Множество крошечных цветов – голубых, красных, желтых и белых; пена на гребнях волн; низкое ночное небо, роняющее сверкающие самоцветы; океанский прилив, чье дыхание белоснежными лентами тумана поднимается в горы... и протяжный плач волынки, доносящийся с далекого утеса или из долины; солнце, встающее над облаками, оранжево-золотые врата тепла. Весна. В бескрайней монотонности рассвета в разные стороны медленно текут мелодии. С семнадцатого века волынка практически не изменилась. Никто не знал, где находится волынщик и его инструмент. Впрочем, какая разница? В такой чудесный день надо наслаждаться свежим воздухом, а не рассматривать прозрачный весенний свет сквозь подзорную трубу. А тот, кто в состоянии оценить пение волынки, может найти ее где угодно, стоит только пожелать. Традиционная мелодия набирала силу, потом медленно затухала, и у слушателей далеко не сразу появлялось необъяснимое ощущение, будто прилетела она сюда на волшебных крыльях древних преданий. Вслед за «За морем и небом» и «Моей долиной» вдруг возникла веселая незнакомая песня, каким-то непостижимым образом имевшая непосредственное отношение к настоящему дню. Оказалось, что она называется «Салют в честь рождения Джона Д'Арси Доннерджека-младшего». Даже если банши решила бы в этот момент завыть, ее стоны вряд ли перекрыли бы пение волынки. Звуки летали в воздухе весь день, и многие пытались определить, где находится музыкант. Невидимого волынщика искали в горах, на берегу, в долине и в городе, и чем старательнее, тем более неуловимой, сложной и изощренной становилась музыка – а откуда она лилась, не мог указать никто. Знал ли волынщик, что любой мужчина был бы счастлив угостить его выпивкой, если бы он захотел открыть им свое имя? И что его шансы добиться успеха у женщин как никогда высоки? А если знал и его это не интересовало, почему так, и не пожелал предстать перед своими восхищенными слушателями? Часть произведений, которые он исполнял, были никому не известны. Даже музыковедам из университета, единодушно сходившимся на том, что все мелодии очень древние, не удавалось определить их авторство и время написания. Где бы волынщик ни находился, он сделал перерыв на обед как раз в тот момент, когда многие принялись утверждать, что почти сумели его найти. Он был настоящим виртуозом, и в городе царило праздничное настроение. Вскоре люди начали оставлять свои рабочие места и появляться на улицах и в пивных. – Ну, что скажешь, Ангус? Узнал? Крупный мужчина, только что вошедший в пивную, заказал пинту пива, устроился рядом с тем, кто задал вопрос, и покачал головой: – Я никогда не слышал ни этой мелодии, ни дюжины других, что прозвучали до нее. Последняя, которую мне удалось узнать, – «Шум прибоя возле замка Донтрун». – Да, и со мной то же самое, – заявил первый, которого звали Дункан. – И еще он играл «В честь Морейдж». – Верно, – кивнул Ангус. – А тебе известно, из-за чего все так веселятся? – поинтересовался Дункан. – По дороге сюда я видел танцующих на улицах людей. – Не свадьба, это точно! Из разговоров я понял, что празднуют рождение. – Чье? – Нового господина замка, как я слышал. – Доннерджек. Мне кажется, его называют Доннерджек. – Мальчик или девочка? – Не знаю, – ответил Дункан, – Может, выйдем на улицу и поспрашиваем? – Да. Человек должен знать, за что он пьет. Они осушили свои кружки и вышли на улицу. Последние отблески уходящего на покой солнца окрасили западный горизонт, со стороны моря подул прохладный ветер, стало зябко. Люди прогуливались по мощеным улицам, приветствовали друг друга, коротко обменивались новостями. Ангус и Дункан направились к небольшой группе знакомых, собравшихся под уличным фонарем. – Привет, Джонни, – сказал Ангус. – Нейл, Росс. – Как рыбная ловля? – спросил Дункан. Нейл пожал плечами и покачал головой. – Ребенок, за здоровье которого мы пили… – заговорил Ангус. – Кто-то оставил деньги во всех пивных. – Моя сестра Джинни, – сообщил Росс, – работала в новом замке, ну, вы знаете. Новый хозяин, Доннерджек, дал ей деньги и попросил отнести их по разным пивным, чтобы все могли выпить и закусить. – И закусить тоже? – Гм-м. Может быть, следует вернуться обратно. – Мальчик или девочка? – спросил Ангус. – Мальчик. Джон Д'Арси Доннерджек-младший. – Запомнить нетрудно. Стоит посмотреть на его именины. Росс направился обратно в пивную. Дункан и Ангус последовали за ним. – Твоя сестра уже давно там работает? – спросил Дункан. – Несколько месяцев, – отозвался Росс. – Рассказывала что-нибудь о хозяевах? – Он вроде как профессор. Ну а она чего-то там с искусством. – А не знаешь, можно получить у них какую-нибудь работу? – Я ничего не слышал. Но теперь, когда родился наследник… – Верно. Наверное, стоит сходить и спросить, – предложил Дункан. – С рыбой последнее время стало паршиво, – заметил Ангус, – а я хороший плотник. – Что ж, давай выпьем еще по паре кружек, а завтра сходим туда после завтрака. – И никому ничего не скажем. – Правильно. – Во сколько? – Встретимся в восемь часов, здесь. Они зашагали по улице в сторону другой пивной. На следующее утро Дункан и Ангус прошли по главной улице, а потом поднялись по тропе к замку. И постучали в заднюю дверь. На пороге их встретил робот. – Да? Что вам угодно, джентльмены? – спросил он. – Мы ищем работу, – сказал Дункан. – Наверное, здесь есть дела, с которыми вы, запрограммированные ребята, не справляетесь. Мы можем поговорить с владельцем замка? Робот распахнул дверь пошире: – Заходите и выпейте по чашке чая, пока я посмотрю, свободен ли сейчас хозяин. Иногда он так напряженно работает, что его нельзя отвлекать. В таких случаях он вешает на дверь маленькую табличку. – Прекрасно понимаю, – кивнул Дункан. – Если он сейчас занят, то передайте ему наши поздравления с рождением наследника. – Я так и сделаю, сэр. Ваш чай будет скоро готов. Он уже кипит. Присаживайтесь, пожалуйста. Робот расставил перед посетителями чашки, сливки, лимон и сахар. – Как нам следует вас называть? – спросил Дункан. – Вы так гостеприимны. Робот разлил по чашкам чай, принес хлеб, масло и бисквиты. – Зовите меня Дэк, – ответил робот. – Расскажите, пока я еще не потревожил хозяина, что вы умеете. – Все, что касается лодок, – заявил Ангус со смехом. – Мы можем просмолить и покрасить днище, хотя у Дункана это получается лучше. Он умеет класть кирпич, и мы оба понимаем кое-что в механизмах – однако каждый из нас знает пределы своих возможностей. Если мы в чем-то не разбираемся, то так и говорим. Робот негромко хихикнул. Они попробовали чай. – Хороший, – заметил Дункан. – Да, – согласился Ангус, – как хлеб и масло. Так вы поговорите с хозяином? Робот снова издал смешок: – Простите мне мою маленькую шутку, джентльмены. Я и есть Джон Д'Арси Доннерджек. Дэк доложил о вашем визите, и сейчас я пользуюсь его услугами, чтобы общаться с вами. Мне нравится ваша квалификация. А вы умеете ухаживать за садом? – Да. – Да. – Сейчас я верну Дэку его собственное тело... вместе со списком работ, которые нужно сделать внутри и снаружи замка. Я беру вас. О зарплате с вами договорится Дэк. Вы сможете начать с завтрашнего дня? – Почему бы и нет, – ответил Дункан. – Конечно. – Тогда я возвращаюсь к своей работе. – Но не прежде, чем мы поздравим вас, сэр, в надежде, что с миссис все в порядке. – Благодарю вас. Дэк даст вам много работы, может, мы с вами и не встретимся в ближайшее время. Однако он будет передавать мне все ваши пожелания. – Очень хорошо, сэр, – проговорил Ангус. – В какое время нам завтра приходить? – Ну, скажем, в восемь. С восьми до пяти. Трехнедельный оплачиваемый отпуск – когда вы захотите его взять. – Благодарим вас, сэр. – Позвольте задать один вопрос? – поинтересовался Дункан. – Пожалуйста. – Здесь действительно водятся привидения? Я слышал… – Да, Дункан. Водятся. – Доннерджек не стал ничего уточнять. – Ну, тогда нам, наверное, пора, – заметил Дункан, вставая. Ангус допил чай и тоже поднялся на ноги. – До встречи, джентльмены, хотя скорее всего вы меня не увидите. Дэк решил вопросы, связанные с заработной платой и инструментами, а потом проводил их до дверей, вежливо попрощавшись с ними: – Доброго вам утра, джентльмены. Так начались длительные отношения, которые принесли много пользы Обеим сторонам. Следующей ночью, уже под утро, Доннерджека разбудил плач банши. Он тихо встал, надел халат и тапочки и направился выяснить, что же произошло. Горестные вопли доносились, как ему показалось, с третьего этажа, из запаянного крыла замка. Когда он решительно зашагал в выбранном направлении, стоны стали еще громче. – Воплей недостаточно! – крикнул Доннерджек. – Я хочу услышать что-нибудь более определенное! Чего нам следует ждать? Плач стих, и перед Доннерджеком медленно материализовалось темная фигура. – Черт возьми! – воскликнул Доннерджек. – Может, хватит надрываться? Пора нормально поговорить. – Они так не приучены, – раздался хриплый голос слева. Бросив взгляд в сторону, Доннерджек увидел мерцающие очертания мужчины и услышал негромкий звон цепей. – Призрак! Помоги мне! – попросил он. – Ты понимаешь, в чем причина столь горестных стонов? – Боюсь, вас просто отвлекли, мой господин, – ответил призрак. – Полагаю, вам нужно немедленно вернуться в спальню. – Почему? – Так не подобает разговаривать со сверхъестественными существами, – заявил призрак и исчез. – Проклятье! – пробормотал Доннерджек и торопливо зашагал обратно. Когда он вошел в спальню, на первый взгляд там ничего не изменилось. Может быть, призрак имел в виду детскую?.. Джон положил руку на плечо Эйрадис и слегка сжал: – Дорогая, к нам опять пожаловали призраки… Кожа Эйрадис была холодной, он чуть встряхнул ее и понял, что жизнь покинула тело его жены. – Будь ты проклят, Танатос! – вскричал Доннерджек. – Будь ты проклят! Он поднял Эйрадис на руки и прижал к себе. И долго сидел не шевелясь, а его глаза постепенно наполнились слезами. Тогда Джон осторожно опустил тело жены на постель. – Ты обманул меня, Танатос, – тихо проговорил он. – Вернул ее, чтобы она выносила ребенка, которого ты хотел получить. А теперь снова отнял ее у меня. Тебе не следовало так поступать. Он встал. – Что ж, я тоже всегда делаю то, что обещал. Доннерджек повернулся к колыбели, стоявшей со стороны Эйрадис, чтобы она могла покачать ребенка, не вставая с постели. Мальчик крепко спал, не ведая об утрате. Джон осторожно взял ребенка на руки, отнес в свой рабочий кабинет и положил малыша в переносную колыбель, которую недавно здесь поставил. Вскоре он уже производил электронные измерения мозга и всех остальных параметров организма спящего мальчика. Ему немного не хватало информации… Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Затем Доннерджек уселся возле конструкторского модуля и заказал крошечный браслет, введя предварительно данные, которые только что получил. Когда модуль завершил работу, Доннерджек все еще раз проверил и включил изготовитель. Пока делался браслет, Доннерджек просмотрел смертельный код для одного особого устройства. Ребенок захныкал, и Доннерджек дал ему соску. Немного позже он сообразил, что нужна бутылочка. Он вызвал Дэка и вновь вернулся к работе. Минут через пять появился Дэк с напитком. – Я принес бутылку с соской, – пояснил робот. – Вы ведь хотели напоить ребенка, не так ли? – Да, – кивнул Доннерджек, – но теперь я понял, что и сам выпил бы чего-нибудь холодного. Виноградного сока, например. Как только Дэк вышел, Доннерджек опустил голову на руки и несколько раз всхлипнул. Однако когда робот вернулся с соком, он уже привел себя в порядок. – Благодарю тебя, Дэк. Пожалуйста, отмени все мои встречи на следующей неделе. На звонки я тоже не буду отвечать – небольшой список исключений составлю немного позже. – Да, сэр. Все будет сделано. – И не входи в нашу спальню. – Как скажете, сэр. Джон Д'Арси Доннерджек нашел идеальное, защищенное от солнца место возле южной стены замка. Роботы по строили изгородь и сконструировали гроб. Он похоронил ее здесь, стоя с сыном на руках, пока роботы копали могилу. Под курткой Доннерджек спрятал черную коробочку, а на крошечную руку мальчика надел новый браслет. Он не стал уведомлять власти о смерти Эйрадис, поскольку в Веритэ не имелось никаких записей о женщине из Вирту. Ни в этой реальности, и ни в какой другой не было машины, подобной Медному Бабуину. Доннерджек построил его в Вирту – огромный, гладкий, длинный, практически бесшумный двигатель и диковинный домик на колесах. Агрегат сверкал, точно солнце в Китайском море перед тайфуном, его свисток напоминал смертельный вопль проклятой души, и он пускал фейерверки, а не дым и пепел. Медный Бабуин поглощал реальность, разрывал границы виртуальных пространств и мчался, словно метеор, сквозь любые преграды, вынуждая орды Хранителей бросаться исправлять причиненный им урон. Спереди он походил на громадного усмехающегося бабуина. Остановить этот поезд в виртуальном мире не мог никто, да и вообще Медный Бабуин производил устрашающее впечатление. Доннерджек сформулировал теорему и вычислил необходимые координаты тайной долины, где чудесные «магниты» росли на деревьях. Поезд доехал до рощи, а потом погрузил добычу на двигатель и вагончик. Когда Джон проходил мимо пыхтящего двигателя, бабуин выпустил кольцо дыма, широко усмехнулся и сказал: – Всегда готов, Дж. Д. Доннерджек ухмыльнулся в ответ. – Скоро, скоро, принц марионеток, – ответил он. Доннерджек закончил погрузку своего оборудования и забрался в кабину. Надел фуражку машиниста и потянул за веревку свистка: – Поехали! Бабуин возопил и помчался вперед. Когда Доннерджек дал следующий свисток, он смешался с маниакальным смехом диковинного поезда. – Куда, Дж. Д? – спросил Медный Бабуин. – К началу или к концу времен, – ответил Доннерджек. – Меня устроит любой вариант, но я ставлю на первый. В прошлый раз мне удалось проникнуть в Непостижимые Поля благодаря ошибке в конструкции, которая уже устранена. Впрочем, думаю, нас ничто не сможет остановить. – Как скажешь, босс. Кстати, а как мы туда попадем? – Мы должны найти Путь и добраться по нему до первого дня Творенья. А дальше воспользуемся объездной дорогой. Медный Бабуин набирал скорость. Он устремился вперед, прокладывая перед собой ровные бесконечные рельсы. Доннерджек начал тихонько напевать, а потом включил свою музыкальную систему. Медный Бабуин поглощал пространство. Он прорывал горы, перебрасывал через реки мосты, пересек Заоблачный Каньон. Иногда над ним гремели бури; порой в чистом небе сверкали звезды. Вирджиния Тэллент видела, как он пронесся мимо. Сейджек, занятый кастрацией вражеского вождя, замер на мгновение, вслушиваясь в пение его свистка, когда Медный Бабуин промчался рядом с джунглями. – Красиво, – заметил Сейджек; несчастная жертва прокричала что-то невразумительное. Когда Медный Бабуин пересекал плато, его увидел Транто и протрубил приветствие. Раздался оглушительный свист, и Транто опять ответил. Все быстрее и быстрее, пока они не выбрались на Путь. Путь. Путь… Вскоре они уже неслись по Пути. Странные картины сменяли друг друга с головокружительной скоростью, куда-то спешили люди и неведомые существа, передвигаясь самыми разными способами… Постепенно Путь стал уже, превратился в проселочную дорогу, наконец на нем никого не осталось. Медный Бабуин, как прежде, прокладывая перед собой рельсы, стремился вперед, пока перед ними не возник пучок ослепительного света. Доннерджек поднял заготовленный заранее экран, но свет становился все ярче. Вскоре у Джона появилось ощущение, будто воздух вибрирует. Затем задрожала земля. Слева и справа началось извержение вулканов. Пейзаж стал хаотичным, казалось, все перевернулось. – Быстрее! – приказал Доннерджек. Бабуин летел словно пуля сквозь застывшие горные хребты. Их пики уходили в самое небо. Земля вновь задрожала. Моря высыхали и наполнялись водой. Слабый гул наполнил воздух. – Приготовься, – предупредил Доннерджек, – Когда я скажу, начинай стрелять чудесными магнитами прямо вперед и сворачивай направо! И еще через несколько мгновений: – Давай! Мир вокруг них превратился в ад. Они проехали через участок сплошного света – слепящего, несмотря на фильтры, – будто мчась на огромных крыльях, и Доннерджек почувствовал, что силы Творения гонятся за ним по пятам. – Магниты назад! Вспышки-взрывы продолжались, увеличивая их и без того огромную скорость. – Теперь по склону вниз! Вниз! Вниз! – кричал Доннерджек еще до того, как появилась такая штука, как «низ». И на фоне чудовищного гула ему вдруг послышался голос Уоррена Банзы: – Вот дерьмо! Он снова выстрелил чудесными магнитами назад и помчался дальше, сквозь сияние. Постепенно грохот стих, и перед ними возникли невероятные, жуткие существа. – Круто налево! – скомандовал Доннерджек. – Есть, Дж. Д. Медный Бабуин запыхтел, появилась линия горизонта. – Продолжай поворачивать налево. Через некоторое время они оказались у череды гор, в самой высокой виднелось отверстие. – Въезжай в пещеру. – Проход кажется мне слишком узким, Дж. Д. – Тогда снижай скорость. Они приближались к пещере – туннелю? – замедляя ход. – Думаю, проскочим. Однако понадобится свет. Медный Бабуин медленно продвигался вперед. По стенам и потолку шли блестящие металлические полосы. Изредка возникали какие-то необъяснимые вспышки. Доннерджек потянул за свисток. Дорога наконец стала ровнее и немного шире. Пришлось несколько раз свернуть, но вскоре они начали подниматься. Пещера сузилась, расширилась и опять сузилась. И вновь раздался оглушительный свист. – Еще немного, – заметил Доннерджек. Склон круто уходил вверх, и Медный Бабуин ускорил ход. Впереди показались смутные очертания арки. – Мы у цели, Дж. Д.? – Похоже. Нужно выскочить отсюда на высокой скорости с включенным свистком. – Да будет так! Медный Бабуин прыгнул вперед. Арка росла на глазах, но не становилась светлее. Склон потерял крутизну. Доннерджек периодически свистел и снова запустил музыку. Они вылетели в сумеречный мир дрейфующих обломков, время от времени с неба сыпался какой-то мусор. Кучи мусора разлагались прямо у них на глазах, обнажая темные луга, болота, топи и леса. Поезд проехал по берегу бескрайнего, темного моря медленно колышущегося песка – или праха? В небесах висел черный шар. Из земли торчали кости. – Куда теперь, босс? – Я не знаю, где он. Продолжай двигаться в том же направлении. Думаю, он нас заметит. Спустя некоторое время Доннерджек увидел слабое мерцание впереди и слева. Медный Бабуин повернул и увеличил ход. Свет стал немного ярче, когда они перевалили через вершину холма и перед ними раскинулась долина. – Стой! – закричал Доннерджек, внимательно изучая ландшафт. Снизу из трещин в земле вырывались языки пламени какого-то неестественного цвета. А между ними работали невиданные существа – не люди и не машины; казалось, они созданы из хлама, валявшегося повсюду, – железные ноги, часть скелета, радиоприемник вместо головы… Кабель, металл, проволока и кость. «Наверное, они стучат и дребезжат при ходьбе», – подумал Доннерджек, хотя с вершины холма ничего не слышал. Часть этих необычных существ – некоторые из них падали и тут же разваливались на составные части, но их места немедленно занимали новые неуклюжие фигуры – занималась тем, что перетаскивала крупные камни, остальные пытались установить огромные, покрытые ржавчиной железные ворота со сценами Danse Macabre. – Мой дворец, – заметил Доннерджек, – уже строится. Интересно. Уничтожь его. – Сэр… – Проложи рельсы, выпусти побольше пару, свистни и двигай вниз по склону. Когда подъедем к дворцу, не останавливайся. И только после того, как от него ничего не останется, жми на тормоза. Доннерджек немного повозился с кнопками на черной маленькой коробочке. – Вперед! Медный Бабуин помчался вперед, и волна статического электричества взметнула волосы на голове Доннерджека. – Режим сражения! – приказал Доннерджек. Строители проявляли к ним полное безразличие, хотя Медный Бабуин со всех сторон окружил себя красочными языками пламени. Поезд ударил в переднюю стену, и четверть ее сразу рухнула. Волосы Доннерджека вновь стали дыбом, когда они проезжали через центр дворца, но на сей раз так и не опустились. Едва они выбрались из огромного строения, как Доннерджек скомандовал: – Поворачивай! Проедем еще раз, если нас вынудят! И еще… И еще… Земля перед ними разверзлась, а на том месте, где Медный Бабуин собирался проложить путь, возникла огненная башня. Завизжали тормоза, колеса задымились, и Медный Бабуин остановился. На вершине пылающего кургана стоял Танатос, спрятав руки в длинных черных рукавах. На склоне мгновенно сформировались ступени, и он спустился по ним, озаряемый сиянием фар Медного Бабуина. Каким-то образом голос Танатоса легко перекрывал шум двигателей. – Кто осмелился вторгнуться в мои владения? – Джон Д'Арси Доннерджек, – последовал ответ. – Мог бы и сам догадаться. Как ты сюда добрался? – Через Врата Творения. – Поразительно. Доннерджек, ты и в самом деле опасный человек. – Верни мне ее. – Я уже исполнил твое желание. И не давал никаких гарантий относительно продолжительности жизни. Время Эйрадис прошло. – Ты дал ей возможность выносить ребенка, который тебе нужен. Я считаю, что это неблагородно и нечестно. – Вселенная никогда не отличалась справедливостью, Доннерджек. Я не могу еще раз ее отпустить. Может быть, ты хочешь присоединиться к ней? Здесь не так плохо, как ты думаешь, – я сохранил много всего хорошего на своих Елисейских полях. А для тех, кто мне нравится, существуют разного рода уступки и приятные моменты. – А мой сын? – Он принадлежит мне в результате честно заключенной сделки. Неужели ты забыл условия? – Нет, конечно, но не мог бы ты пойти на некоторые уступки сейчас, а не потом? – То есть? – Пусть поживет и познает жизнь, прежде чем ты его заберешь. – Жизнь есть страдание. Жизнь есть разочарование. Ему будет лучше, если я возьму его к себе немедленно и он вырастет здесь. – Да, в жизни бывают плохие периоды, они необходимы, чтобы оценить хорошие – нежный ветерок летним днем, цветущий сад, который посадил ты сам, радость открытий – научных, да и любых других, вкус хорошей еды и вина, дружба и любовь. Все можно назвать любовью в той или иной форме. – Любовь – самый большой обман из всех, изобретенных для того, чтобы побороть страх окружающего тебя мрака. – Мне жаль тебя. Именно любовь помогла мне набраться мужества, чтобы предстать перед тобой. – Жалость – бесполезная штука, Доннерджек. Я в ней не нуждаюсь. – Тем не менее, если мальчик тебе сейчас не нужен, дай ему возможность познать жизнь. – Он может стать опасным для обоих наших миров, если я позволю ему достигнуть зрелости. – Ты не веришь в риск? – Я не верю в обещания. – Танатос усмехнулся. – Меня устроит даже скромное заверение. – Я ничего не отдаю. – И никогда не рискуешь. Как скучно! – Я не говорил, что никогда не рискую. – Ну так в чем же дело? Рискни сейчас. – Что ты задумал? – Я буду сражаться с тобой за его жизнь. Танатос вновь усмехнулся. – Похоже, ты забыл, что меня нельзя уничтожить, – проговорил он через некоторое время. – Даже если тебе удастся расчленить то, что ты видишь сейчас перед собой, тот, кто следит за энтропией вселенной, снова соберет все части – где-нибудь, как-нибудь я вернусь. Я необходим для нормального функционирования вещей. Мое существование нельзя стереть. А ты – всего лишь смертный. Тебе не победить в этой битве. – Я знаю. И потому надеюсь, что ты дашь мне фору. – Какое-нибудь существо? – Если я буду хорошо сражаться, ты согласишься на ничью и рассмотришь мое прошение. – Как-то неловко получается. Ты взываешь к моей чести – в то время как все считают, что у меня ее попросту нет. – Верно. – Иными словами, если я посчитаю, что одержал победу... даже несмотря на то что ты будешь продолжать сопротивляться, я смогу забрать твою жизнь? – Да. – Ты меня заинтриговал. – Танатос помолчал. – Что ж, я согласен, – заявил он и исчез. – Ищи так, как ты еще не искал никогда, – велел Доннерджек Медному Бабуину. Однако первым заметил его Доннерджек. Танатос внезапно появился перед кабиной и протянул руку к окну. – Пламя, босс? – Нет. Ничего не предпринимай. Он проверяет. Неожиданно Танатос убрал руку, внимательно посмотрел на окно. Снова протянул руку и опять ее опустил. – Интересно, как тебе удалось добиться такого эффекта, Доннерджек? – спросил Танатос. – Это ведь очень опасно. – Только не для меня. – Дай мне время, и я проникну внутрь. – Но в данный момент ты не можешь, – заявил Доннерджек и бросил в Танатоса два чудесных магнита. Танатос упал, а когда Доннерджек выглянул в окно, там уже никого не было. В следующий миг противник снова возник перед кабиной, вытащив на сей раз руки из рукавов. Свет танцевал на кончиках его пальцев, превращался в шарики, которые устремлялись к кабине и взрывались в воздухе, не долетая. – Что теперь? – Это отвлекающий маневр. Ничего не делай. Мы останемся в живых, теперь я уверен. Доннерджек нажал на рычаг, раздался протяжный свисток. Огненная буря продолжалась, и через несколько минут Доннерджек проговорил: – Выпусти лезвия. Появилась пара длинных клинков, напоминающих лезвия ножниц, и сомкнулась на Танатосе. Он распался на две части, огненная буря прекратилась. – Выпускай пламя и бросай чудесные магниты. Две части Танатоса задымились и обуглились. – Еще чудесных магнитов. Похоже, они на него действуют. Танатос растаял, когда появился первый магнит. – Медленно поезжай обратно, а потом проложи путь так, чтобы мы смогли вернуться на дорогу, по которой сюда приехали. – Ты хочешь сказать, что нам удалось его победить? – Танатоса здесь нет – вряд ли он станет оспаривать данный факт. Лично я считаю, что у нас ничья. Давай уносить ноги. Медный Бабуин приступил к маневрам. Когда они приблизились к развилке, впереди возник туман. Доннерджек включил фары, и поезд сбросил скорость. Клубящийся туман потемнел. Вскоре перед ними вздыбилась огромная мерцающая крылатая фигура, на которой вспыхивали и гасли мириады звезд, а лицо было таким темным и одновременно ослепительным, что Доннерджек прикрыл глаза. Воздух заполнился муаром, когда чудовище протянуло к ним руки. – Нет. Только я могу говорить о ничьей или перемирии! – прозвучал голос Танатоса. Туман начал обволакивать кабину Медного Бабуина. Доннерджек повернул рычаг на черной коробочке до конца циферблата, нажал на кнопку контроля за пламенем, щелкнул лезвиями, засвистел и воскликнул: – Нанеси по нему удар всеми оставшимися магнитами и возвращайся на обратный путь! Наступило мгновение абсолютного мрака, и Доннерджек почувствовал, как они меняют направление движения. Медный Бабуин медленно полз вперед. Постепенно воздух стал чище. Они проехали около мили, когда впереди показался какой-то свет. Доннерджек приказал поезду замедлить ход. Оказалось, что на путях стоит старик с лампой в руках – в фартуке с нагрудником, фуражке машиниста и красном шейном платке. Доннерджек остановился и высунулся в окно: – Что такое? Старик ухмылялся – да так, словно ничего другого никогда в жизни не делал. – Я решил, что имела место ничья, – заявил он. – Значит, ты исполнишь мою просьбу? – Ты просил, чтобы я ее рассмотрел. – Ну? И каково же твое решение? – Забирай свою медную обезьяну и убирайся отсюда. Я же говорил, что никогда ничего не обещаю. Старик исчез вместе с лампой. – Делай, как он сказал, – проворчал Доннерджек. – Возвращайся. – А потом? У тебя найдется для меня применение? – Не знаю. – Получается, что пока я могу погулять по Вирту? – Конечно. Ты хорошо мне послужил. – Благодарю. Здорово стать частью легенды. Доннерджек оставлял сына играть на Большой Сцене – окружающий мир менялся здесь каждые пятнадцать минут, чтобы удерживать его внимание, – пока сам укреплял свой замок проекторами поля, которое Танатос пообещал научиться со временем преодолевать. Доннерджек собирался усилить характеристики поля и одновременно расположить самые разнообразные защитные сооружения и аппаратуру вокруг и внутри своего жилища. Когда Дункан и Ангус при помощи роботов установили проекторы, Доннерджек продолжал модифицировать личные поля в браслете сына, отбрасывая одну идею за другой. Кроме того, он закодировал свои воспоминания и личность на специальные чипы. Несмотря на все предосторожности, он считал разумным продолжать заниматься проектом дворца для Танатоса. Впрочем, Доннерджек не слишком торопился, полагая, что Танатос не станет ему мстить, по крайней мере до окончания работ. Он развлекался, создавая потайные комнаты, коридоры и выходы – ведь его указания бездумно выполняли рабочие Танатоса. Доннерджек надеялся, что Танатос не будет особенно детально изучать планы. – Когда я умру, – сказал он Дэку, – похорони меня рядом с Эйрадис и никому не говори о моей смерти. Управляй замком. Пусть Дункан и Ангус продолжают выполнять свою работу, со временем сделай их сторожами. Периодически поднимай им зарплату, чтобы они были довольны. Заботься о моем сыне. Постарайся разобраться, что лучше для мальчика, и так и поступай. Пусть он будет здоровым и сытым. Он должен научиться читать, писать и считать. – Я надеюсь, сэр, – заявил Дэк, – что речь не идет о близком будущем. – Я тоже, – ответил Доннерджек, – но мне все равно пришлось бы проинструктировать тебя на всякий случай, поэтому нелишне сделать это сейчас. Однажды вечером, захватив с собой бутылку первоклассного шотландского виски, Доннерджек устроился на третьем этаже, поближе к тому месту, где чаще всего появлялись привидения. Около полуночи раздалось негромкое позвякивание цепей. Он немного подождал, чтобы убедиться в том, что не ошибся. Снова донесся звон цепей. – Призрак? – Да, хозяин. – У тебя есть время, прежде чем ты отправишься в очередной обход? – Конечно, хозяин. Вы уезжали? – Да. – Пока мы не начали разговор, могу ли я спросить, что вы пьете? – Отличное шотландское виски. Жаль, что я не могу тебя угостить. – Эх, было бы здорово снова чего-нибудь выпить! Однако в старых легендах есть доля истины. – Ты о чем? – Сделайте возлияние для старого солдата. Я получаю удовольствие от запаха. Если вы выльете немного виски в пепельницу, я смогу вдыхать его аромат, пока мы будем разговаривать. – Готово, друг мой, – сказал Доннерджек, наливая виски. – Должен признаться, временами мне кажется, будто все происходит во сне. Я уже немало сегодня выпил. – Я постараюсь все запомнить, чтобы потом вам рассказать, – обещал призрак, принюхиваясь. – О! Действительно классная штука! – Ты, вероятно, знаешь, недавно я потерял жену. – Приношу свои соболезнования. – Благодарю. Я размышлял… – О чем, хозяин? – Не встречал ли ты где-нибудь ее призрак? Крестоносец покачал головой: – Нет. Впрочем, это еще ничего не значит. Иногда они теряют ориентировку и забредают очень далеко. А порой получают награду и уходят в иные измерения, о которых мне ничего не известно. Как бы я хотел отдохнуть! Однако хорошая выпивка может послужить неплохой заменой. Доннерджек посмотрел на пепельницу и с удивлением обнаружил, что она наполовину пуста. – Ну что ж, благодарю. Узнаешь что-нибудь новое, расскажи мне – я буду рад. – Сделаю все, что в моих силах, хозяин. – Призрак еще раз втянул воздух, и Доннерджек впервые увидел, как он улыбается. – Мы можем повторить это как-нибудь в другой раз? – Ясное дело. У меня возникло ощущение, что таких встреч у нас будет немало. Очень скоро пепельница опустела. Призрак зазвенел цепями и, чуть покачиваясь, удалился. Доннерджек допил свой стакан, встал и нетвердой походкой направился в спальню. На следующий день Доннерджек поговорил с Рисом Джорданом: поведал старому другу о последнем визите в Вирту. Рис долго молчал. – Странно, но я верю почти всему, что ты рассказал, – заявил он наконец, – хотя персонифицирование Смерти меня тревожит. Ты всегда отличался практичностью и сам просчитывал все варианты и возможности. Однако мне кажется, что твоя история не противоречит теории. Я решил объединить записки Банзы с твоими и своими предположениями и попытаться определить единое поле. – Не говоря уже о чистой красоте гипотезы, я бы хотел подвести теорию под то, что уже сделал. Как жаль, что с нами нет старины Уоррена. – Да, все могло бы быть, как в старые добрые времена. – Послушай, ты уже встаешь с постели? – О да, меня заставляют совершать ежедневные прогулки – каждый раз немного более длительные. Скажу тебе, что сейчас я в лучшей форме, чем во время нашей последней встречи. – Отлично. Тогда давай обсуждать работу раз в неделю – независимо от того, удастся нам добиться существенного прогресса или нет. – Ладно. Я рад, что у меня снова есть коллега. |
||
|