"Наместник" - читать интересную книгу автора (Белкина Наталья Евгеньевна)

ГЛАВА 13

Теперь, чтобы попасть на Ту Сторону, мне не нужно было преодолевать два километра полем, проходить мрачный мост. Достаточно было лишь пройти через пространственную дверь. Но перед этим я спросила у Заварзузы:

— Как я буду выбирать свиту, если никого не знаю?

— Я тебе подскажу, — ответила хитрая ведьма.

— Я бы хотела взять домового и банника.

Матушка вытаращила глаза.

— Что ты, госпожа! Кто же берет ко двору каких- то низших дремучих?

— Я! Я беру! И потом, они не «какие-то», а мои. Они давно уже живут в моем доме и бане, — резко возразила я. Пора было проявлять характер, а то бабка приберет меня к рукам. Не став дожидаться, пока она сообразит и представит мне все резонные аргументы против, я позвала:- Макар!

Тот незамедлительно проявился сквозь стену.

— Бабушка спит? — спросила я его.

— Да.

— Тогда бери своего приятеля и со мной во дворец. Да поторопитесь!

Домовой крякнул и непонимающе уставился на меня. Бабка была явно не довольна таким поворотом событий и обиженно хмурилась. Доктор Ю-Ю думал о чем-то своем и не обращал внимания на происходящее. Макар, ничего не соображая, продолжал стоять, как пень.

— Ты меня слышал?! — прикрикнула я повелительно и, не дожидаясь его дальнейшей реакции, шагнула в прозрачный проем в стене.

Оказавшись за порогом лесной двери, где было темно, хоть глаз выколи, я ощутила легкий свежий ветерок с хвойным запахом. Стояла тишина, и меня это по привычке настораживало. Я шла первой, как и полагается Первой наместнице, а куда — не знала. Спросить мне не позволяло чувство собственного достоинства, и я продолжала путь наугад, осторожно ступая по влажному лугу. За своей спиной я слышала сопение и шорох травы. Моя свита шагала за мной следом. Но им-то что, в темноте они видели лучше чем днем. Я же очень боялась наткнуться на что-нибудь или позорно упасть, запнувшись. Как назло невесомый подол моего платья постоянно задевал за высокую траву и становился влажным от вечерней росы. Я вынуждена была подхватить его повыше, но другой проблемой были каблуки. Они постоянно запутывались в траве и втыкались глубоко в почву. Я готова была уже, забыв о гордости, спросить Заварзузу, туда ли я вообще иду, но вопрос внезапно разрешился сам собой.

Впереди вдруг что-то вспыхнуло, и я инстинктивно прикрыла глаза рукой. Когда же я убрала ладонь от лица, предо мной предстало потрясающее зрелище. Мой дворец! Он был похож на красивый тульский пряник или на сказочный терем. С остроконечными башенками, флигелями, ярко освещенным крыльцом и витыми периллами, он казался игрушечным. Терем был ярко освещен горящими рядом с ним кострами и факелами у крыльца.

Я подошла к дворцу, стараясь не показывать трепета и восторга и поднялась по ступенькам туда, где под сводчатой аркой с резными столбиками стоял трон из отполированного до лоска корня какого-то дерева. За мной влетела Троя. Остановившись возле трона и не решаясь пока сесть, я обернулась и увидела, что мои спутники остались внизу.

— А вы что же? — спросила я шепотом, потому что заметила, как в темноте, разливающейся вокруг терема, стали вырисовываться подвижные силуэты. — Ну же! За мной!

Великолепная четверка с разной скоростью начала подниматься: лейб-медик лениво и вразвалочку, бабка со старческим скрипом, Макар и Чушка, стремглав и помогая себе руками. Я осторожно и величественно уселась на жесткое сиденье трона, показав ведьме место слева, а черту справа от себя. Домовой и банник уселись возле ног.

Мы стали наблюдать, как ото всюду стекались дремучие разных мастей, те самые, что пытались разодрать меня в ночь на Ивана Купалу. Я разглядывала их сверху вниз уже без всякого страха. Теперь они меня боялись и взирали с любопытством. Дремучие останавливались возле крыльца, настороженно и с явным ожиданием глядя наверх, где расположилась наша команда победителей. Кого тут только не было! Несмотря на все мое самообладание, я не могла без изумления рассматривать этих вчера еще сказочных для меня существ.

— Я уже вижу кое-кого из наших сторонников, — сказала мне ведьма. — Вон тот безносый — водяной Изустемьян, кикимора Мша и так низшие — полевики, лесовики да луговики. Они дворец строили.

— А я-то могу доверять твоим друзьям? — спросила я, недоверчиво оглядывая выдвинувшихся вперед Изустемьяна и Мшу.

— Не сомневайся, госпожа. Они верные.

— А ты, Ю-Ю, не видишь ли кого-нибудь из старых знакомых?

— Пока нет, — ответил хмурый доктор. — А впрочем кое-кого из тех, кого не стоит принимать всерьез. Видишь вон того бородатого позади толпы? Это Полкан. Ему я доверять не советую. Он перебежчик, служит то Василисе, то Гавру. А теперь, могу поспорить, тебе на верность присягнуть собрался.

Доктор приветливо помахал рукой бородачу, и тот, заулыбавшись, выступил с поклоном вперед. Тело его осветилось, и я едва не раскрыла от удивления рот: Полкан был самым настоящим кентавром. Могучий загорелый торс греко-римского борца продолжался пегим лошадиным крупом с длиннющим хвостом.

— Ничего себе, — проговорила я тихо, растерянно кивая Полкану в ответ.

После этого возникла пауза, в которой воцарилась полная тишина. Дремучие замерли и с интересом воззрились на меня. Я догадалась, что от меня чего-то ждут.

— И что теперь? — спросила я шепотом.

— Скажи им пару слов, госпожа.

— Может быть, лучше промолчать, тогда за умную сойду?

— Тебе нужно вести себя, как подобает Первой наместнице, — резонно заметила ведьма. — Знай, что они будут ловить каждое твое слово.

Я встала, расправила плечи и задрала подбородок, быстренько соображая, что сказать своим подданным. Мой рот уже было раскрылся, чтоб произнести какое-нибудь приветствие, как вдруг позади разномастной толпы раздался вой дьявольских псов. Дремучие заволновались и стали расступаться перед Гавром и Василисой, которые с решительным видом подходили к крыльцу. Они были одни, без приближенных, но в сопровождении своих псов-духов.

Блондинка, нацепившая, наверное, сразу все свои украшения и разодевшись так, словно это она была королевой бала, пылала негодованием и едва себя сдерживала. Возле нее шествовала важная Горгона. Гавр, мрачнее грозовой тучи, отмеривал метровые шаги и сверкал глазами. Они остановились возле крыльца с видом полицейских, ворвавшихся в бандитское логово. Всем своим видом они словно говорили: "Ну, и что тут происходит в наше отсутствие?"

Подобная наглость вдруг меня разозлила. И это после того, что мне пришлось пережить? Тут голос у меня и прорезался. Глядя на них свысока, я произнесла как можно более надменным, металлическим тоном:

— Вы разве были приглашены сегодня?

В толпе послышалось удивленное гудение. Василису тут же прорвало:

— Ах ты, наглая мерзавка! Ты еще смеешь приглашать или не приглашать нас?!! Да знаешь ли ты, что наместники Лютого Князя могут являться куда угодно без всякого приглашения! — возопила она гневно, и лицо ее стало одного цвета с шикарным алым нарядом.

— Я не знаю, — продолжала я свою мысль еще более ледяным тоном, — кто здесь наместники, а кто не наместники. Я знаю только то, что у меня сила, власть и скипетр, которые я получила в честной борьбе. А вы — проиграли в ней! Впрочем, вы можете остаться на моем празднике, если пожелаете. Сегодня я добрая.

Гавр угрюмо молчал, а Василиса просто не нашла, что ответить, хотя видно было, что очень хотела. Но тут она заметила стоявшего справа от меня лейб-медика:

— А этот тут откуда?

— Здравствуй, Василиса, — поздоровался Ю-Ю с иронией в голосе. — Никак узнала старого знакомого. Давненько не виделись.

К моему удивлению гордая красавица промолчала и даже опустила очи долу. За хозяйку заговорила Горгона:

— А что это за мохнатая шавка рядом с новой наместницей? Неужели тоже пес-дух? Ха-ха.

Они с Цербером злобно расхохотались.

— Если кто-то тут и шавка, — вдруг неожиданно повзрослевшим голосом сказала Троя, — то, уж конечно, не я. И если хозяйка прикажет, я разорву здесь любого.

Горгона сразу вздыбилась и оскалилась, Цербер зарычал, а моя собака даже не шелохнулась, демонстрируя свою гордость и бесстрашие.

— Ну и дела, — тихо проговорила Матушка Заварзуза. — Бывшие соперники объединились против тебя.

— Это плохо? Что они могут мне сделать? — спросила я.

— Полагаю, что ничего…

— Ну, так и пошли они к дьяволу!

Преисполненная невесть откуда взявшейся уверенностью, я стала спускаться вниз по лестнице, поигрывая скипетром. За мной, задрав морду, шествовал мой отважный телохранитель. Подойдя к наместникам, я зачем-то решила в упор взглянуть на Гавра и тут же поняла свою ошибку. Мне вдруг стало страшно, и немедленно захотелось отвести взгляд. Но это значило бы потерпеть хоть маленькое, но поражение. Нужно было держаться до конца. Гавр нахально смотрел мне прямо в глаза, а я пыталась сохранить хладнокровие и придать взору безразличие. Он не сомневался, что я сдамся первой и, действительно, выдержать его пристальный мужской взгляд было невероятно трудно. Никогда я еще не встречала таких глаз и такой бездонной темноты в них. Меня охватывал какой-то новый, странный, почти мистический трепет. И все вокруг переставало существовать, исчезали звуки, голоса, лица. Я будто тонула в дьявольской бездне.

Но тут я услышала громкий рык и с радостью повернула голову на это звук, не обратив внимания на усмешку Гавра. Рядом с нами разыгрывалась другая драма. Горгона злобно скалилась на Трою и откровенно готовилась напасть на нее. Я тут же полностью переключилась на эту ситуацию.

— Я разорву тебя сейчас, нахальная дворняжка! — шипела Горгона.

За ее спиной насторожился Цербер и мог в любой момент напасть на мою собаку. Назревал неравный бой, и я не могла этого допустить. Хотя Троя и не обнаруживала страха, готовясь мужественно отразить нападение, она была всего лишь щенком. Я понимала, что с Горгоной ей ни за что не справиться.

— Ты что же, хладнокровно набросишься на собственную дочь? — спросила я у обозленной фурии.

Она не сразу поняла, о чем это я толкую, но потом до нее дошло, и она даже присела. Василиса же, наблюдавшая за этой сценой словно в забытьи, вдруг очнулась и воскликнула:

— Что?! Какая дочь? Разве ты не выбросила ее в реку?!

Морда Горгоны преобразилась. Впервые, наверное, за многие века, она стала смехотворно растерянной, что никак не вязалось с ее свирепой внешностью. То ли у пса-духа вдруг проснулось материнское чувство, то ли она пыталась сообразить, как вести себя с новообретенным детенышем, только, пока она пребывала в трансе, на сцену выступил ее сородич:

— Так вот что это за тварь! Отродье обычной деревенской дворняги! И оно смеет задирать здесь свой собачий нос? — зарявкал Цербер, пытаясь разозлить Трою и спровоцировать ее на нападение. — Сейчас эта дворняга сбежит, поджав хвост!

Моя собака стала терять терпение и вот-вот кинулась бы на врага, но я вмешалась:

— Послушай-ка, безмозглая ты груда мускулов, она наполовину принадлежит моему миру, и мы с ней одной крови. Если ты оскорбляешь Трою, это касается и меня!

— Что?!! — взвизгнул Цербер. — Троя!!!

Он захохотал отрывисто и резко, словно камни разбрасывал. Оглядываясь по сторонам, он заходился от смеха и приглашал всех посмеяться вместе с ним. В толпе послышались робкие смешки, которые сразу стихли, как только я сурово оглядела дремучих. Гавр спокойно наблюдал за всем, скрестив руки на груди. Василиса вообще куда-то скрылась. Матушка Заварзуза смотрела на меня в ожидании моих дальнейших действий.

Повисла неопределенная тишина, и через мгновенье Цербер, перестав хохотать, вдруг сделал резкий выпад в сторону Трои. Я инстинктивно вскинула руку, в которой держала скипетр, в напрасной попытке защитить ей свою собаку. В тот же миг я ощутила, как по руке пробежал ток, и яркий огненный луч, выбившись из алмазного конуса, вонзился прямо в грудь нападавшего. Цербер взвизгнул, отлетел в сторону и брякнулся об землю, как недожаренный бифштекс.

Я опешила от неожиданности, но лишь на мгновенье, тут же состроив грозную мину. Нельзя было допустить, чтобы дремучие заметили мою растерянность. Пес-дух, от которого несло горелым мясом, храпя, отползал подальше. Толпа заколыхалась и зашушукалась, а Троя тихо произнесла:

— Спасибо, хозяйка. Но я и сама бы справилась.

Я присела к ней.

— Можешь не верить мне, но у меня это вышло не нарочно. Я и не знала, что могу такое.

— Теперь ты знаешь и будь осторожна, — предупредила меня мудрая псина.

— Да ты умна не по годам, — удивилась я и потрепала ее лохматый загривок.

В этот момент рядом со мной возникла тень. Не поднимая головы, я почувствовала, что надо мной возвышается фигура моего врага.

— Ты не убила его. Он жив, — сказал Гавр с неожиданным злорадством.

— И что же? — спросила я и поднялась, стараясь не смотреть на его и делая вид, что увлечена осмотром темной местности.

Толпа вдруг затихла, прислушиваясь к нашему разговору, и он продолжил:

— Это значит, что у тебя недостаточно силы. Ты слаба и не способна править.

Его слова прогремели, как оружейный залп и имели эффект грозы в декабре. Все так и ахнули.

— Я не убила его только потому, что не хотела убивать, — громко отчеканила я и, обводя взглядом смешные дремучие морды, добавила:- Я вообще не хочу никого убивать. Если… — тут я сделала паузу, чтоб подчеркнуть торжественность мысли, — если на то не будет очень веских причин.

Я повернулась и, подхватив руками свой воздушный подол, гордо зашагала в сторону освещенного терема. За мной засеменила Заварзуза.

— Ты все правильно сделала, — шептала она мне на ходу. — Ты произвела на них впечатление. Они теперь все будут тебя бояться.

Я не ответила ей и, подойдя к крыльцу, резко развернулась:

— Я хочу, чтоб вы все хорошенько повеселились!

И под восторженные вопли дремучих я стала подниматься к своему трону.