Джессика Симон В тихом омуте…

1

Джуди Тэтчер проснулась промозглым февральским утром и с горечью вспомнила, что сегодня ей исполнилось сорок лет. За окном накрапывал дождь; в доме было холодно: не включили отопление. Темно. Только половина седьмого. Солнце еще не взошло.

Можно поваляться в постели; будильник должен зазвонить в половине восьмого, так как сегодня обычный рабочий день. Ей предстоит принять душ и одеться, позавтракать, отвезти Роберта в школу, Лесли на работу, и самой появиться в магазине к девяти. День обещал быть самым обыденным, с постоянной ответственностью и нудной работой, поэтому Джуди вовсе не хотелось покидать уютную постель.

Она потянулась под теплым одеялом и ощутила рядом с собой место, которое пустовало уже три года.

Отдавшись порыву воспоминаний, женщина провела рукой по постели, в которой на протяжении двадцати лет спала с Джоном. Казалось, только вчера они познакомились, поженились. В памяти всплывали прекрасные ощущения, испытанные во время их близости, постепенно тая и превращаясь в дымку.

– О, Джон, – простонала она.

Если бы он мог услышать и снова оказаться рядом.

Больше всего Джуди скучала по мужу, когда лежала в кровати. Ее тело тосковало. Вспоминались нежные прикосновения, страстные поцелуи и лицо, склоняющееся над ней. Все это было таким реальным; она притягивала мужа еще ближе и ощущала его теплую кожу под своими ладонями…

– О, Джон! – с наслаждением прошептала Джуди, когда он овладел ею. Запустив пальцы в его волосы, она целовала шею любимого со всей нерастраченной страстью и обожанием, нуждаясь в ответной ласке настолько, что ожидание казалось просто невыносимым. Приподняла голову мужа, чтобы заглянуть в затуманенные страстью глаза…

Но это был не Джон. На нее смотрело лицо незнакомца, лежавшего поверх ее тела.

Пронзительный крик застрял в горле. Джуди стала отталкивать чужака, изворачиваясь до тех пор, пока не скатилась с кровати.

Ударившись об пол, она резко открыла глаза. Комната теперь не была темной; сумрачный утренний свет вполз в окно. Дрожа от пережитого шока, женщина пересилила себя и с изумлением посмотрела на кровать.

Там никого не было.

Тяжело дыша, оглушаемая ударами собственного сердца, она поспешно оглядела спальню, – никого, кроме нее. Секунду спустя зазвонил будильник, нарушив тишину.

В этот момент ее осенило: какое же острое наслаждение и какой кошмар были во сне!

Густо покраснев, Джуди вскочила, слегка пошатнувшись, выключила будильник и направилась в ванную. Услышала, как в соседней комнате тоже зазвонили часы, раздался недовольный стон Лесли, звук скрипнувшей кровати. И снова все затихло. Джуди вошла в ванную, разделась, включила душ. Она действовала автоматически. Только что пережитые ощущения все еще не покинули ее. Вспомнив свою ответную страсть к незнакомцу, женщина снова покраснела. Надо же случиться такому! Если бы это был Джон… Но это был не он! Однако я-то думала…

Джуди чувствовала себя разбитой. Ведь я же была уверена, что это муж, пока не увидела лицо, оправдывалась она перед самой собой.

Сны не приходят просто так. Закрыв глаза, мы видим то, что хотим увидеть, проскочила мысль.

Нет, это не так! – зло одернула себя Джуди, не желая думать о неожиданном любовнике. Неправда, у меня даже подобных мыслей не возникало. Это произошло неосознанно.

Но все было не так-то просто. В глубине души она знала: ей приснился именно тот таинственный мужчина, о котором она мечтала, которого ждала.

Кто же он, незнакомец, появившийся во сне, пригрезившийся вместо Джона?

Джуди пыталась вспомнить его лицо, но не смогла, черты расплывались. Ясно одно – это не муж. В том человеке не было ничего близкого и знакомого. Все, хватит! Пора забыть об этом. Воспоминания заставляли ее краснеть. Ради бога! Это всего лишь сон! В нем невозможно контролировать свои мысли. Скорее всего, это были просто фантазии или впечатления от какого-то недавнего фильма.

Она взглянула в зеркало. На нее смотрела сорокалетняя женщина с длинными черными волосами, спускающимися ниже плеч. Голубые глаза с бледными веками; красивый изгиб темных бровей. Ее кожа все еще сохраняла приятную бархатистость. Но теперь она – дама среднего возраста. Морщин нет, лишь легкие, едва заметные морщинки вокруг глаз и рта и немного печали во взгляде. Ведь и радость, и горе оставляют следы на лице.

Джуди раздраженно отмахнулась от своего отражения в зеркале: в ее-то возрасте еще и фантазировать. Это позволено детям. Сорок! Очень не хотелось верить. Как быстро летит время.

Боже, кажется, у меня уже седина? Джуди пригляделась. Нет, это отблеск света. Но, в конце концов, она появится. Время катит по жизни как поезд, и невозможно сойти ни на одной станции. Наступит час – будут и морщины, и седые волосы.

– Заткнись! – приказала она себе, шагнув под душ, будто вода могла смыть грусть и неурядицы этого февральского утра.

А оно только началось. Предстоит еще многое сделать, прежде чем день понесет ее по волнам обыденных забот. Нужно быть готовой к этому. Джуди оделась, привычными движениями наложила макияж и привела в порядок прическу. Она постучала в дверь Роберта, из его комнаты донеслось сонное мычание.

– Вставай, дорогой! Уже без четверти восемь.

У сына будильник был явно лишней вещью, так как он никогда не слышал звонка. Энергия пятнадцатилетнего парня, с утра до ночи бьющая ключом, на время сна замирала, и казалось, ни землетрясение, ни наводнение не могли бы разбудить его.

Лесли, полусонная, вышла из своей комнаты, на ходу расчесывая короткие курчавые светлые волосы. Матери до сих пор не верилось, что дочке уже девятнадцать и последние два года она работает в крупном универмаге. Кожа у девушки приятного персикового оттенка, а глаза большие и ясные. Но самой привлекательной частью лица были губы: мягкий розовый изгиб, словно сотворенный самим Купидоном. Лесли выглядела очень хорошенькой и пока наслаждалась жизнью, хотя в последнее время на нее порой нападала скука, а в речи появилась некоторая доля цинизма.

– Господи, какая ужасная погода. Опять дождь, – сказала Лесли.

– Да, еще один дождливый день, – откликнулась мать.

Дочь поставила чайник, пока Джуди готовила овсянку. Девушка поморщилась: нет уж, спасибо, в каше слишком много калорий. Она налила себе апельсиновый сок и взяла тоненький кусочек тоста, так как была невысокого роста и страшно боялась набрать лишний вес. Роберт влетел в кухню неумытый, с взъерошенными темными волосами, в мятой школьной форме.

Джуди, наливавшая чай, взглянула на него и скорчила гримасу:

– О, Роберт. Такое ощущение, что ты перед сном и не раздевался.

Роберт усмехнулся. В одной руке он держал большой конверт, а в другой – подарочную коробку.

– С днем рождения, мамочка! – Он перегнулся через стол и чмокнул ее в лоб.

– Спасибо, дорогой, – улыбаясь, поблагодарила Джуди. Она удивилась, что дети вспомнили про этот день. Обычно Джон напоминал им, но, когда его не стало, дети забывали поздравить ее. Она взглянула на дочь. Та выглядела виноватой.

– Да, с днем рождения, мама. Свой подарок я отдам тебе вечером.

Роберт что-то прошептал сестре, стоя за спиной матери. Ответом ему был гневный взгляд Лесли. Они постоянно спорили. Мать не могла вспомнить: так было всегда или началось лишь после смерти отца. Возможно, это возрастное. Сердце снова сжала тоска. Джон очень любил детей и с радостью наблюдал, как они растут.

Джуди взглянула на поздравление, прочла шутливое послание сына и с улыбкой протянула его Лесли.

– Ха, – усмехнулась та, бросая открытку на стол.

– Смотри, не заляпай кашей мой подарок, – сказал Роберт, развернув сверток, в котором оказался крошечный флакон французских духов. Джуди с трудом справилась с пробкой, понюхала и почувствовала легкое головокружение от мускусного запаха. Она всегда предпочитала тонкие цветочные ароматы. Но обидеть сына, выжидательно смотревшего на нее, было бы непростительно.

– Ммм… великолепно. Спасибо, дорогой. Мне нравится.

– Попробуй немного, – настаивал он.

Она осторожно помазала духами мочки ушей. Роберт наклонился, понюхал.

– Класс! – восторженно сказал он. Джуди поймала взгляд дочери, умоляюще посмотрела на нее, прося воздержаться от едких комментариев. Взглянув на часы, сказала:

– Время идет… Садись, Роберт, и ешь кашу. Нам скоро уходить.

Сын уселся и взял ложку.

– Утро такое же ужасное, как и каша, правда, мам? Ты собираешься где-нибудь вечером отмечать день рождения? Мы всегда… – Он замолчал, словно поперхнулся словами. У нее неприятно защемило сердце.

– Да, папа всегда водил нас куда-нибудь в этот праздник. Думаю, идея замечательная, – согласилась Джуди.

Она считала, что вспоминать отца дети должны как можно чаще, чтобы сохранить в семье память о нем. Но каждый раз, начав говорить, они тут же замолкали и виновато смотрели на мать. Сын и дочь не были уверены в том, что ее боль затихла. И почему-то она чувствовала за это вину перед ними, хотя такое совершенно естественно для людей, переживших смерть дорогого человека.

Юные намного быстрее, чем взрослые, оправляются от потрясений и горя. Устремленные в будущее, занятые собой, дети все реже и реже вспоминали папу. А Джуди хотелось, чтобы Джон всегда незримо присутствовал между ними. И все чаще она говорила: «Отец сказал бы… Вот он бы удивился… Папа это вряд ли одобрил бы…»

– Давайте посидим в китайском ресторане, – предложила Лесли.

– О да. Потрясающе! – отозвался Роберт.

– Хорошо, я не против, – согласилась мать, допивая кофе. – Я пойду за машиной в гараж, а вы оба поторапливайтесь. Дорогой, не забудь сумку.

Дождь безжалостно лил, пока Джуди добиралась на работу. Он не прекратился и позже, когда она декорировала витрину в маленьком бутике, которым они владели с подругой Шейлой Смит.

– Январская выручка оказалась намного большей, чем я думала. Мне самой так нравятся эти новые весенние модели. Я… Ты слушаешь? Да что с тобой? – Шейла вдруг поняла, что Джуди не работает, а задумчиво стоит в витрине, бессмысленно разглядывая умытую дождем улицу. Спустя мгновение она обернулась.

– Да, я слышу. Со мной ничего. Просто мне уже сорок. Даже погода об этом напоминает. Сама понимаешь, такой факт радости не добавляет.

Шейла отложила счета, с которыми работала.

– Пойду приготовлю кофе, а ты присмотри за магазином. Расскажешь позже, что случилось.

– Я уже рассказала, – отозвалась Джуди, поправляя ярко-желтое платье на манекене.

Ее вполне удовлетворяла работа: она фантазировала, подбирая аксессуары к моделям сезона, и так искусно украшала витрины, что женщины просто не могли равнодушно пройти мимо них. Сегодня, в этот пасмурный день, Джуди было необходимо дыхание весны, и по всей витрине среди весенних цветов она разместила пушистых цыплят. Разумеется, декор был искусственным, но смотрелся на удивление естественно. Когда Шейла вернулась с кофе, витрина была почти готова. Подруга оглядела ее.

– Великолепно! Очень симпатичные цыплята, жаль, у нас нет мамочки для них. У тебя нюх декоратора. Ты никогда не собиралась в художественную школу?

– Поначалу в колледже я любила рисование. Но потом встретила Джона, и к концу учебного года… – Джуди запнулась, немного покраснев, улыбнулась и продолжила, – я забеременела. Поэтому и пришлось оставить колледж.

– Старо как мир. Но что тебе помешало продолжить учебу? Были какие-то проблемы с родителями?

– Да уж, они не слишком обрадовались. Однако впоследствии все уладилось. Вообще-то, беременность – не главная причина. Просто у меня уже пропал интерес к учебе. На меня все время давили: старайся, ты должна получить образование, это необходимо… А я хотела ребенка, хотела быть хорошей женой и матерью, но учиться – нет. Позже, конечно, пожалела о своей глупости, надо было заставить себя окончить колледж. Но в молодости все такие максималисты.

– Джон думал так же?

– Он был намного старше меня, уже нуждался в надежном тылу – семье. Вот и торопился с женитьбой. Свадьбу справили весьма поспешно. Мои родители подарили кое-что из мебели, а его сделали первый взнос за квартиру. Муж хорошо зарабатывал, поэтому я могла позволить себе оставаться дома. И с радостью делала это, стараясь стать настоящей матерью и любящей женой.

В глазах Джуди застыла печаль, когда они сели пить кофе.

– Иногда я думаю, что ничего лучше в моей жизни уже не будет. Мы были так счастливы!

– Ты все еще скучаешь по нему, так ведь?

– День за днем.

Шейла посмотрела на подругу, и в этом взгляде привязанность и забота смешались с едва различимым нетерпением.

– Прошло уже три года, Джуди. Ты должна была смириться с этим. Я хочу сказать… Я знаю, что ты любила мужа, и вы оба были очень счастливы вместе, но ты же не можешь вечно убиваться из-за этого. Так не должно быть. Жизнь продолжается, и в конце концов, ты еще молода.

– Сорок – это уже далеко не молодость!

– Ради бога, сорок – это и не старость. Ты в самом расцвете лет! Неудивительно, что так прекрасно выглядишь. Держу пари, у тебя не было секса ни с кем с тех пор, как умер муж.

Густая краска мгновенно заалела на лице Джуди при воспоминании о недавнем сне, и она чуть не пролила кофе.

– Честно сказать… Ты говоришь о таких вещах!

– Разве секс нужен только мужчинам? – фыркнула Шейла. – У женщин те же самые инстинкты, мы лишь боимся признаться себе в этом. Ты хоть раз ходила на свидание за это время?

– Знаешь, лучше думай о своих делах.

– Кто-нибудь приглашал тебя на свидание? Ну, скажи мне честно.

– Шейла, перестань! Что на тебя нашло?

– Прекрати останавливать меня, – резко оборвала ее подруга. – Каждый мужчина, который смотрит на тебя, читает на твоем лице одну и ту же фразу: «Даже не думай об этом!» И быстро оставляет эту затею. Мужчинам нужна поддержка, хотя бы молчаливое одобрение. Они должны быть уверены, что не получат пощечину, пытаясь поухаживать за тобой.

– Я не ищу другого мужчину! – возразила Джуди. – Слишком стара, чтобы начинать все сначала. В любом случае, у меня есть дети, и я должна думать о них.

– Они не собираются остаток твоих дней просидеть рядом с тобой. Вырастут и уйдут, купят квартиры, женятся – это вполне естественно; скоро они станут взрослыми и у каждого будет своя жизнь.

– Но все же не в ближайшие годы. Роберту только пятнадцать!

– А когда ему исполнится двадцать, тебе будет лишь сорок пять. Уверена, что Лесли рано выйдет замуж. Она такая хорошенькая, у нее от мужчин отбоя не будет. А когда дети уйдут, что станешь делать ты? Долгие годы в одиночестве – очень тяжелое бремя.

Легкий холодок пробежал по спине Джуди. Шейла заметила, как изменилось лицо подруги, и продолжила уговоры:

– Сделай с собой что-нибудь. Измени прическу, перестань красить губы скучной бледно-розовой помадой, купи какую-нибудь сексуальную одежду. Кстати, мне нравится запах этих духов, что-то похожее на мускус. Он зачаровывает, не то что лаванда или розовая вода, которыми ты пользуешься годами! Могла бы видеть, как мужчины падают к твоим ногам, если бы хоть немного потрудилась над собой.

Джуди думала над этими словами позже, идя по людной улице к маленькому бистро. Она чуть не рассмеялась вслух, вдруг представив, как с огромного раскидистого тополя, мимо которого сейчас проходила, один за другим спрыгивают мужчины и приземляются у ее ног. А почему бы и нет?

Едва эта мысль промелькнула, ее глаза наткнулись на витрину бюро путешествий. В окне красовался огромный рекламный плакат, призывающий провести отпуск в Испании. На нем под пронзительно голубым небом у такого же голубого моря молодые мужчины в плавках и девушки в очень открытых купальных костюмах принимали солнечные ванны. На заднем плане виднелись белые лошади, черные быки, стоящие на столиках коктейли, пары, танцующие фламенко. Кавалер в черном и дама в огненно-красном платье отбивали каблуками ритм зажигательного танца.

Возникшая перед глазами картина была такой красочной и жизнерадостной, что Джуди остро захотелось немедленно, прямо сейчас, нырнуть в это теплое, ласковое море, растянуться на золотом песке пляжа под горячим южным солнцем, забыв обо всем на свете.

Холодный порыв ветра вернул ее к действительности. Она плотнее укуталась в пальто, тоскуя по солнечной погоде.

Пожалуй, Шейла права. Пора что-то делать с собой. Ей необходимо выйти из этой ужасной депрессии, иначе состарится раньше времени. Ведь она не первая, кто потерял любимого, другие женщины в такой ситуации продолжают полнокровно жить. Может, именно об этом и говорил сон? Джуди вновь покраснела и, решившись, вошла в двери бюро путешествий.

Этим вечером она вернулась домой рано, но чувствовала себя уставшей, как никогда. Выйдя из машины, вспомнила, что обещала детям пойти в китайский ресторан, обрадовалась – не придется, как обычно, готовить ужин.

В прихожей она сняла мокрые туфли. Как же я устала от этой бесконечной зимы! – подумала женщина. Если в ближайшее время не выберусь отдохнуть на курорт, то скорее всего сойду с ума.

Джуди повесила свое розовое шерстяное пальто на вешалку и огляделась по сторонам. Дети смотрели какой-то фильм и даже не отреагировали на ее появление. Она с минуту наблюдала за ними. Между дочерью и сыном не было никакого сходства, незнакомый человек никогда и не предположил бы, что они – брат и сестра. Пятнадцатилетний Роберт развалился на диване так, словно его стройное тело было без костей. Из школьной формы он переоделся в неизменные джинсы и голубой свитер. Его волосы были такого же цвета, как и у матери, и такие же светло-голубые глаза. Лесли сидела в кресле, аккуратно крася ногти в странный сливовый цвет. Она больше походила на отца: пшеничного цвета волосы, карие глаза. Однако Джон был высоким и крупным, а дочь казалась миниатюрной милашкой.

– Привет, мам! Как прошел день? Как тебе погода? Ты, наверное, замерзла. Проходи и садись к камину, а я приготовлю тебе чашечку восхитительного кофе, – громко сказала сама себе Джуди.

На эти слова Роберт обернулся и, откинув со лба непослушную прядь волос, сказал с усмешкой:

– Люди в белых халатах придут за тобой, мама, если ты будешь вот так разговаривать с собственной персоной.

– А что мне остается делать? Ведь все молчат. Вы собираетесь отведать китайской кухни?

– Да, мама, – отозвался сын, и его внимание вновь переключилось на экран. – Ты действительно хочешь кофе?

– Если мы уже уходим, то нет. Лесли, ты готова?

Дочь встряхнула руками и подула на ногти.

– Готова, но нужно немного подождать, иначе пропадет мой маникюр. – Она обернулась, провела рукой по журнальному столику, на котором стояла обернутая красной подарочной бумагой коробочка. – Это тебе подарок, мамочка. С днем рождения.

Джуди открыла коробочку косметики, и ее глаза округлились.

– Ух ты! Спасибо, дорогая, это здорово. – Подумала, что дочь, должно быть, потратила много денег на это изделие фирмы «Шанель». Ничего не скажешь, довольно щедрый подарок.

– Я знаю, ты обычно не пользуешься такими цветами, но, думаю, тебе нужно изменить свой имидж, – сказала Лесли. – Моя подруга работает в косметическом отделе и подобрала для тебя цветовую гамму. Сказала, что это подойдет. Она в таких вещах знает толк.

Джуди потрогала пальцем каждый предмет: блестящая бордовая помада, тени для век всех оттенков – от голубого до коричневого, основа для грима и компактная пудра. Захотелось попробовать на себе все это прямо сейчас. Она подошла к зеркалу. Вот и дочь пытается изменить ее имидж. Сначала Шейла, теперь Лесли… Неужели что-то не в порядке с ее внешностью? Джуди всмотрелась в себя, махнула рукой: ладно, потом разберемся. Открыла сумку и достала рекламную брошюру, ее голубые глаза засверкали.

– Что вы думаете делать на каникулах? Может, махнем на две недели в Испанию? Солнце, пляж, фламенко?

– Отлично! А когда? – спросил Роберт, даже не обернувшись.

– Как только определим дату!

– Что… сейчас? – ошеломленно проговорил он, на этот раз обернувшись. – Мам, ты, наверное, шутишь. У меня матчи каждую субботу. Я не могу уехать. Они проиграют, если меня не будет.

– Большая шишка, – поддразнила его Лесли.

– Правда, – негодующе настаивал он. – Я – лучший нападающий! Спроси кого хочешь. Я забиваю все голы и не могу уехать в самый разгар сезона. Они убьют меня.

Лесли внезапно проговорила:

– Я тоже не могу поехать, мам. По правде говоря, мы со Стивом хотели смотаться в Париж…

– Стив может поехать с нами! – прервала дочку Джуди.

Взгляд Лесли выражал полное недоумение, которое переросло в презрительный смех.

– Стив и я… поехать с тобой? Перестань, мама! Ты же не думаешь, что я все еще маленькая и нуждаюсь в присмотре? Мы хотели остановиться в одном из тех отелей, куда не пускают людей и всех, кто старше тридцати.

– Пожилых людей? – повторила Джуди. Улыбаясь, Лесли мельком взглянула на нее.

– Ну, ты, конечно же, еще не пожилая. Я не хотела сказать, просто хотела… В общем, ты знаешь, что я имела в виду.

О да, она знала, что имела в виду юная девушка. Ее дочь не желала отдыхать вместе с ней; она была из другой возрастной категории. А сын слишком поглощен собственной жизнью, чтобы куда-нибудь уезжать. Джуди упала духом. Так хотелось выбраться к солнцу, но отправляться туда одной… Она никогда еще не отдыхала одна. До встречи с Джоном были поездки с родителями, а позже – всегда с мужем и детьми.

Что ж, Шейла оказалась права. Нужно привыкать к мысли, что Роберт и Лесли растут, в один прекрасный день просто уйдут, и она останется одна. Пора учиться жить независимо от детей.

– Значит, я поеду одна, – твердо сказала Джуди. Сын и дочь обернулись и уставились на нее с открытыми от изумления ртами.

– Одна? – переспросила Лесли.

– Ты хочешь сказать, что оставишь нас, чтобы мы сами заботились о себе? – Глаза Роберта засверкали. – На целых две недели?

Мать могла прочитать его мысли; парень мечтал провести какое-то время без наблюдения, без человека, который заставляет выполнять домашние задания и ежедневные обязанности. Роберт ненавидел работу по дому, но Джуди настаивала на его помощи сестре. Она не хотела вырастить мужчину, который ждет, что женщины будут делать за него все. У нее самой был такой брат. Пол в доме никогда и пальцем не пошевелил; мать всегда прислуживала ему. И когда Пол женился, то думал, что жена будет делать то же самое. Но Маргарет не хотела мириться с этим, и они расстались через несколько лет. Брат жаловался на жену, говоря, что она совершенно неразумна. Она же со злостью упрекала мужа в эгоизме. Пол женился во второй раз, но и этот брак был далек от совершенства, дал трещину, как и первый.

Джуди не хотела, чтобы ее сын вырос таким же, как Пол, поэтому старалась распределить работу между детьми поровну. На кухне висел график, которого Лесли и Роберт должны придерживаться. В их обязанности входила уборка своих комнат и помощь во время походов по магазинам и приготовления обедов. У матери тоже было свое расписание, висевшее рядом, и никаких разногласий по этому поводу не возникало.

– Пока меня не будет, постарайтесь не разгромить дом, устраивая сумасшедшие вечеринки, – сказала она Роберту, который невинно смотрел на нее, хлопая голубыми детскими глазами.

– Конечно, мамочка.

– Я присмотрю за ним, – приторно-сладким голосом проговорила Лесли.

– Тебя это тоже касается, дорогая. Вы оба ответственны за все.

С тех пор как умер муж, Джуди старалась воспитывать в детях самостоятельность и ответственность. И сама всегда прислушивалась к их мнению. Джон оставил им достаточно средств. Предстояло решить – жить только на эти деньги довольно сносно или же рискнуть и вложить их в какое-либо дело. Посоветовавшись с детьми, Джуди выбрала последнее. Шейла, давняя подруга, предложила ей стать компаньоном на равных условиях. Деньги Шейле достались от отца, она просто горела желанием вложить их в свое дело. Ее муж был удачливым коммивояжером, дети выросли, и появилась возможность открыть собственный магазин, стать полноправной хозяйкой, а не находиться в чьем-то подчинении.

Джуди, чтобы все продвигалось успешно, вынуждена была работать по шесть дней в неделю. Сын и дочь согласились взять домашнюю работу на себя, более или менее держали свое слово, но иногда капризничали и становились просто невыносимыми.

– Так мы едем в китайский ресторан или нет? – сердито спросила Джуди. – Или мне самой приготовить бобы и тосты?

Дети одарили друг друга безмолвными красноречивыми взглядами, потом улыбнулись матери и встали.

– Мы готовы.

Тон был таким, будто они снизошли до нее, трогательной старой брюзжалы. Ну и день рождения! С самого утра одни расстройства. Ей казалось, что сорокалетие – это начало конца, спуск…

Неделей позже Джуди приземлилась в аэропорту Альмерии, попав в совершенно другое измерение. Она вышла из здания аэровокзала в мир голубого испанского неба, солнца, южных запахов и на секунду остановилась. Потом заспешила к взятой напрокат машине и выехала на дорогу, ведущую к побережью. Путь занял больше времени, чем она ожидала, из-за наплыва машин, но в конце концов женщина добралась и нашла отель, в курортном местечке на средиземноморском побережье недалеко от Адры.

Она сняла просторный номер в большом белом кирпичном здании, оформленном в китайском стиле. Каждый корпус имел свой вход, полдюжины номеров с лоджиями, с которых открывался великолепный пейзаж: голубые бассейны, сады и залитое солнцем море. У Джуди в номере были гостиная, спальня и ванная. Еще крошечная кухня, имевшая, однако, все необходимое для приготовления еды. Она быстро распаковала вещи, приняла душ и с удовольствием надела стильное зеленое платье в полоску и белые сандалии. В ресторане отеля обед подавали в час. Сейчас же только пробило двенадцать. Джуди решила прогуляться, отпуск есть отпуск. Никакой кухни. Можно и в ресторане показаться.

Женщина вышла на балкон и слегка склонилась к перилам, рассматривая бассейн внизу. Там кто-то плавал. Ослепленная блеском воды, Джуди все-таки разглядела сильное загорелое тело, уверенно рассекающее воду.

Прищурив глаза, она наблюдала за пловцом. Он вылез из бассейна и какое-то время стоял на бело-голубом кафеле, стряхивая воду с волос и словно давая женщине возможность рассмотреть свои широкие загорелые плечи, мускулистую грудь, тонкую талию, сильные бедра и длинные ноги. Мокрые плавки прилипли к нему так, что в солнечном свете тело казалось полностью обнаженным. Джуди не могла оторвать глаз от этого зрелища. В горле пересохло, а лоб покрылся испариной.

В этот момент незнакомец, видимо, почувствовал на себе взгляд и поднял голову. Их глаза встретились. Лицо Джуди запылало, и она, торопливо отпрянув от перил, влетела в комнату.