"Заветы отцов наших [СИ] Часть 1-2" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр В.)Багдад, "Зеленая зона" "Кэмп-Браво" КМП США 31.06.2006 гКогда добрались до базового лагеря «Браво», уже стемнело. Кэмп-Браво был организован морпехами из группы зданий, образовывавших что-то типа большого неровного квадрата. Промежутки между зданиями были заставлены морскими двадцатифутовыми контейнерами и укреплены теми самыми здоровыми тюками с поглотителем — получился сплошной охраняемый периметр. На крышах организовали огневые точки пулеметов М2 и станковых гранатометов Мк19 с постоянным дежурством на них. Все здания завесили проволочной сеткой с крупными ячейками, чтобы никто не мог забросить гранату, а поверх — еще и масксеть кинули. Обустроили чек-пойнт на въезде — как полагается, бетонный, с огневыми точками, с положенными на дороге в шахматном порядке бетонными блоками. Все деревья, закрывавшие сектора огня безжалостно вырубили. В общем, несмотря на то, что это место в городе было относительно безопасным, морпехи хорошо подготовились к круговой обороне. Внутри была даже вертолетная площадка, вмещавшая до двух тяжелых вертолетов Super Stallion и несколько средних вертолетов типа Blackhawk или Sea Knight. Разместили нас в одной из свободных комнат здания, где квартировал сержантский состав, там были свободные койки. Обстановка конечно спартанская — бетонные стены, вместо обоев постеры из плейбоя, примитивная дешевая мебель — но видали и похуже. С трудом отделались от Николь, она почти сразу же забылась во сне. Тем лучше, ей сегодня возможно столько выпало, сколько за всю жизнь не выпадало. После чего, прошли в комнату, который занимал мастер-сержант КМП США, некий Р. Андерсон. И вот тут меня прихватило. «Отходняк» — скверная тема после боя, адреналин выброшенный в кровь так пережигается. Руки затряслись, в глаза напросились слезы, в животе узел завязался. На душе как нагадили… Из вещей я достал и прихватил собой плоскую бутылку с живительной в этих случаях жидкостью с этикеткой «Смирнофф». Сардж достал три пластиковых стаканчика, поставил на замызганный стол. Дернули залпом по пятьдесят, без закуси, без всего. Спиртное сразу волной ударило в голову, немного отпустило. Налили еще по одной, маханули почти без перерыва… Тем временем мастер-сержант Андерсон вспомнил кое-что еще, что мы не успели доделать. А доделать было надо, пока не напились. — Давайте-ка взглянем на ваш Субурбан, что то мне все это дерьмо совсем не нравится. Субурбан, уделанный нами стоял на стоянке рядом с машинами морпехов — машина была не наша, но морпехи изъяли ее "для передачи иракской полиции как доказательство". Внешний вид машины мне совсем не понравился, тем более что это — чужая машина, которую мне придется ремонтировать за свои деньги. Это вам не государственная техника, разбил, уделал, сожгли гранатометом — новую выдали. Мы обошли машину кругом, я кратко рассказал, что произошло в засаде. — Что видишь, Кабан? — Вижу, что я не успел приехать, а уже по уши в дерьме и попал на бабки — мрачно ответил я — машина то чужая… — А я вижу кое-что другое — сказал сержант Андерсон — взгляни-ка сюда. Я проследил взглядом за пальцем сержанта. Неровная строчка попаданий на дверце, посередине, рваный металл дыр на тонком кузове, прикрывающем бронелисты. Броню не пробили за малым. — Ну и? — А ты сам подумай, Кабан. Если бьет пулеметчик или снайпер по бронированной машине, он обычно бьет по стеклам, чтобы зацепить тех, кто внутри. Стекло все равно не такое прочное как броневая сталь на двери. А тут били по двери — что за бред? — Мысли у меня такая — продолжил сержант — что вас пытались остановить, пулеметчик бил по переднему колесу. И если бы вы остановились, как это предписано инструкцией, то эта пулеметная очередь пришлась бы точно в переднее колесо и порвала бы его в клочья, а потом вам бы добавили из РПГ. По неподвижной цели — промахнуться невозможно! Но вы резко рванули и пулеметчик не смог взять правильную горизонтальную поправку — пули и попали в дверь, как раз на уровне колеса. А потом, когда увидели что вы уходите — влупили уже по салону, на поражение. И гранатометчик тоже промахнулся. Так что, господа, засада была явно на вас! Вот я и хочу узнать, Кабан, кому это ты успел перейти дорогу? — Да кому? — возмутился я — я и с самолета толком сойти не успел! — Не знаю, не знаю, Кабан, нервы ты можешь мотать изрядно… — Что верно то верно! — раздалось сзади. Мы резко развернулись. Почти рядом с нами — подошел совершенно неслышно — стоял пожилой, но находящийся в прекрасной физической форме человек в комбинезоне летного техника без знаков различия. Было уже темновато, двор наполняли тени, но я узнал его сразу. Под началом этого офицера я прослужил без малого десяток лет, и до сих пор считал его своим командиром, безо всяких скидок. Вице-адмирал Ричард Рейли. "Задира Дик"… Вице-адмирал Дик Рейли. Живая легенда военно-морского спецназа, за все время службы не слышал, что хотя бы кто-то, кто служил непосредственно под его началом, отозвались о нем плохо. Человек, прошедший от самых низов до почти что самого верха, практически не прекращавший воевать все время службы… Начинал Дик Рейли зеленым энсином[20] во Вьетнаме. Вначале воевал в дельте Меконга, во флотилии малых катеров — то еще место, надо сказать. Потом перешел в "Группу исследований и наблюдений",[21] более десяти раз забрасывался в глубокий тыл противника. Два "Пурпурных сердца", "Бронзовая звезда", "Серебряная звезда", "Военно-морской крест". Несколько раз был ранен. Второй "военно-морской крест" вице-адмирал получил за Гренаду, где сражался с кубинскими разведгруппами в ходе операции "Срочная ярость". За что он получил третий "военно-морской крест" "Задира Дик" никогда не говорил. Но знающие люди могли догадаться. Во всем мире для морских котиков SEAL существовал только один достойный противник — спецназ ВМФ СССР. Скрытая от людских глаз толщей воды, тайная война не прекращалась ни на минуту, она шла в тихих гаванях и в прибрежном прибое, на глубине у бортов подводных лодок и кораблей, у проложенных морем кабелей связи. Ее никто не замечал. Но она была. Все мы, те кто воевал в этой тайной и жестокой войне знали — в этой войне нет, и не может быть пленных. И пленных не было. Ни одного вообще. Общеизвестен тот факт, что ни советский спецназ не смог захватить живым ни одного американского боевого пловца, ни мы, морские котики, не смогли захватить ни одного советского подводного диверсанта. И адмирал был на самом острие этой войны. Всегда. В девяносто первом, во время "Бури в пустыне" контр-адмирал Дик Рейли уже командовал всеми спасательными операциями по спасению сбитых в тылу противника пилотов ВМФ и морской пехоты, его штаб находился на авианосце "Китти Хок". Так называемые операции «TRAP», первые со времен Вьетнама. Именно он отправлял тогда нас на поиски сбитого в районе Багдада пилота Ф18 Кита МакРафферти. И это задание мы выполнили, а адмирал нас вытащил из глубокого иракского тыла, из огненного мешка. Как я потом узнал, адмирал приставил пистолет к голове пилота вертолета, на котором мы должны были эвакуироваться (в районе было сильное зенитно-ракетное прикрытие и вылет запретили, просто решили бросить нас в иракском тылу) и сказал ему, что если он не полетит нас вытаскивать, то через несколько секунд летать он сможет и без вертолета. Вот таков был адмирал Дик Рейли. Вообще, увидеть здесь и сейчас адмирала я никак не ожидал, по моим данным он ушел в отставку почти сразу после меня. Причин было много конечно, армия сокращалась, но самое главное — насаждаемая "огнем и мечом" политкорректность в армии. В 1992 году к власти пришел любитель распутства и разврата, бывший губернатор Арканзаса У.Дж. Клинтон. И почти сразу начался такой бардак, каких свет не видывал. Нет, бардак был и раньше, просто то, что раньше тщательно скрывалось, теперь стало в пределах нормы. Например, гомосексуалисты. Мало того, что голубые теперь сожительствуют открыто друг с другом, заключают браки и даже требуют права воспитывать детей. Какой то умник решил, что они должны служить и в армии, раз у них равные права с нормальным людьми. Многие офицеры уперлись, сказав, что голубых в их казармах не будет — но адмирал поступил еще круче — он "выяснил отношения" с одним сенатором, защитником прав всех обиженных и оскорбленных. Не кулаками конечно. Но и скандала оказалось достаточно — министр обороны взял адмирала на заметку. Второй случай произошел буквально на моих глазах, когда я на короткое время вернулся в подразделение из Албании, где готовил бойцов УЧК воевать с сербами. Многие, если это рассказать, воспримут рассказ как анекдот, но, к сожалению это никакой не анекдот. Дело все в "американцах с другим цветом кожи". Нет, я вообще не против не… афроамериканцев, короче. И адмирал тоже не против. Но иногда, нарочитое требование равенства в ущерб делу, когда на карту ставится жизнь людей — просто выводит из себя. Еще выводит, когда начинают командовать и подкидывать идиотские вводные люди, которые в армии не прослужили ни дня. Наше спецподразделение в составе SEAL — так называемая "команда изоляции" — подготовлено для диверсионных действий в глубоком тылу противника и освобождения американских заложников во враждебном окружении. Разные группы изначально готовятся на разные направления, в то время я командовал "подразделением изоляции", направленным на страны бывшего СССР. Требования к подготовке там специальные, лучше этих групп на флоте никого нет. Соответственно в моем подразделении служили только белые, кавказской внешности[22] без особых примет. Дополнительным требованием являлось знание, очень желательно — с детства — русского языка. Кое-кто и вовсе был русским. Так вот, приперлась как-то раз в подразделение комиссия из Конгресса (дело как на грех было перед рассмотрением бюджета на очередной финансовый год). Возжелали господа конгрессмены увидеть, на что тратятся денежки американского налогоплательщика. Вопросов нет, смотрите. Походили, посмотрели, адмирал им все показал, а потом одна дамочка возьми да и задай вопрос: — А почему в спецподразделении, которое вы нам показали служат одни белые? Адмирал доброжелательно ответил, что есть подразделение, где служат одни черные. Тут ничего такого нет. Офицера Джонса, командовавшего подразделением, ориентированным на Африку я знал, работали вместе, прекрасный офицер и специалист… А дамочка опять двадцать пять. Зуд справедливости ее пронял, видимо, а может и еще какой зуд вдобавок… — А почему нет смешанных подразделений, где служили бы и белые и афроамериканцы? Это неправильно! Теряя остатки терпения, адмирал объяснил ей ситуацию (сам был тому свидетелем). Мое подразделение ориентировано на выполнение задач в бывшем СССР и европейской зоне, там темнокожих нет, а правила проведения спецопераций требуют, чтобы спецназовцы по возможности не выделялись среди местного населения. Маскировка называется, эта дамочка даже не знала что это такое. Вот представьте себе, забросили нас, к примеру, в Москву под видом русских солдат, мы все русский язык знаем, оружие форма и снаряжение у всех русское. Можно выполнять задачу. И вдруг среди нас не… афроамериканец, блин!!! Сразу же провал — ну кто поверит, что в российской армии служит… афро… негр, в общем…. И знаете, что эта дамочка ответила? Она с умным видом стояла несколько минут, а потом выдала такое, отчего я чуть не упал. Она сказала: — Но ведь афроамериканские бойцы тоже могут выучить русский язык! Никогда прежде я не видел адмирала в такой ярости. Доклад в конгресс США о нравах, царящих в американском военно-морском спецназе, ушел разгромный… Министр обороны намеки на заседании бюджетной комиссии Конгресса понял правильно, и адмирала Дика Рейли, чей опыт превосходит опыт сотни пентагоновских «паркетных» штабистов, отправили на заслуженный отдых. — Контр-адмирал, сэр! Я привычно принял строевую стойку, отдавая честь, хотя был не в форме и без положенного головного убора. Просто хотел выразить уважение этому человеку, даже, несмотря на то, что был сейчас "диким гусем", а не военнослужащим. Рядом вытянулся в строевую стойку мастер-сержант Андерсон. Дик Рейли подошел ближе. — Отставить… Рад тебя видеть, Майкл, давно не виделись… — Я тоже рад вас видеть, контр-адмирал, сэр! — Свое звание я помню сынок, маразма еще не наблюдается, можешь не напоминать мне его каждую минуту — проворчал контр-адмирал Рейли — и слово «сэр» так часто я тоже слышать не хочу. Как только меня начинают по два раза в одном предложении называть «сэр» — это, в конце концов, утомляет. Адмирал Рейли с интересом обошел расхристанную машину, посмотрел на места попадания пуль, даже наклонился и потрогал пробитый пулями металл… — И кстати, Майкл. Звание мое ты путаешь, я уже вице-адмирал и заместитель начальника разведки Главного штаба ВМФ, ответственный за специальные операции в зоне Персидского залива. — Поздравляю… сэр! Дик Рейли снова с интересом взглянул на машину — Твоя работа? — … Вообще-то иракцев, сэр — ответил я после паузы — Да, Майкл… — задумчиво сказал адмирал, Имущество ты так ценить и не научился. Надо было тогда с тебя взыскать стоимость того катера, может тогда бы что-то понял. Вспомнил. Рассказывать не буду, стыдно до сих пор. Адмирал продолжил. — Кстати ты удачно приехал. Твой предшественник здесь и базировался, его… офис в "зеленой зоне" находился именно в этом лагере. — Пойдем, взглянем на твои «апартаменты» Апартаменты наши состояли из четырех, достаточно больших и хорошо укрепленных комнат на первом этаже. В одной стояло шестнадцать стандартных армейских шкафчиков и кроватей — то есть вдвое больше нужного количества. Другая была отведена под оружейку и оборудована стальной дверью с сейфовым замком. Третья вообще пустовала. В четвертой — со шкафчиками и стандартной дешевой американской конторской мебелью мы с адмиралом и разместились, Душана же я отправил с найденным в комнате ключом проверить, что есть интересного в оружейке. Принять, так сказать, на баланс имущество. — Майк, если мне не изменяет память, вон там есть небольшой холодильник, а в нем можно найти пива. Если конечно выпить не успели. Отказать адмиралу я не мог — поднялся, открыл дверцу небольшого холодильника, в нем стояло два «сикспака» — стандартные упаковки по шесть бутылок. Кстати, «Хайнекен», хорошее пиво. Достал две бутылки, одну неожиданно бросил адмиралу, тот мгновенно поймал бутылку на лету. Движение напоминало движение лягушки, бросающейся на муху. Неподвижность и вдруг ни с того ни с сего — взрывной, стремительный бросок. Да-а-а, наш старик фору молодым даст… Сковырнув пробку о край стола и отхлебнув пива, адмирал достал из планшета, который он таскал с собой какой-то документ. — Давай, сначала, покончим с формальностями — голос адмирала сразу построжал — согласно секретному приказу Министра обороны США коммандер Майкл Т. Рамайн отныне считается призванным на действительную военную службу. — Лейтенант-коммандер… Адмирал улыбнулся — Да нет, Майкл. Я правильно назвал твое звание. Тем же приказом, Майклу Т. Рамайну присвоено звание «коммандер» ( Я хотел встать и ответить по-уставному, но адмирал меня остановил — Здесь не парад. Не надо. Видишь, у меня даже погон нет с собой, они в сейфе в Вашингтоне лежат. Получишь по приезде. Знаешь же правила игры… — Можно вопрос, сэр? — Давай! — Я слышал, вы ушли со службы… Адмирал расхохотался, сделал могучий глоток пива из бутылки. — Было дело, сынок, было дело. Проводили на пенсию, еще до того, как ты рапорт написал. И кстати, на пенсии мне нравилось… На оленей часто ходил, когда служил времени совсем не было. Рыбу ловил… Знаешь, какая на восточном побережье рыбалка? А в прошлом году вспомнили про меня штабисты, когда поняли что в дерьме по уши и их «политкорректные» командиры нового поколения прекрасно знают, как балансировать национально-расовый состав подразделения, и как писать умные бумажки. Но они ни хрена не знают, как воевать! Как гонять колонны без потерь! Как бороться с инфильтрацией противника в местные силовые структуры и органы власти! Как выявлять и ликвидировать диверсионные группы противника, как создавать агентурные сети! Вот тогда они и вспомнили про "Задиру Дика"… А я уже вспомнил про тебя. — Спасибо, сэр! — ответил я — Не обижаешься? — прищурился адмирал — я бы на твоем месте обиделся. Тут дерьма по уши, а ты же у нас теперь бизнесмен, миллионер. — Меня постоянно тянет в дерьмо… Извините, сэр! Адмирал расхохотался басовитым хохотом, хлопая себя ладонью по колену — Да уж, это ты верно подметил — сказал он немного просмеявшись — и в этом мы с тобой чем-то схожи… Мы взяли еще по одному пиву, открыли об стол, шутливо отсалютовали друг другу открытыми бутылками. Адмирал вообще, в неофициальном общении был простым человеком. — В чем будут заключаться мои обязанности, сэр? Адмирал как-то сразу посерьезнел — Это потом. Сначала скажи, что сегодня произошло на дороге? — Да особо нечего и рассказывать, сэр. Шли с аэропорта в конвое, вторыми спереди. Первым с ходу отоварили шедший первым MRAP, из чего не заметил, возможно из РПГ. Младший лейтенант (именно такое звание Душану сварганили по документам) Симович среагировал первым, перехватил руль, вывел машину из-под обстрела. Ушли до чек-пойнта ближайшего, там встретили мастер-сержанта Андерсона с его группой. Решили проехать на место обстрела, посмотреть на месте что к чему. Там нас и обстрелял снайпер, мы открыли ответный огонь. Ушли сюда. Вот в принципе и все. Адмирал покачал головой — Ты когда-нибудь встречался с ситуацией, когда снайпер остается на месте после обстрела конвоя и стреляет, когда на место уже прибыли силы прикрытия? Я задумался. Действительно, ситуация выглядела дикой — ни один нормальный снайпер так рисковать не будет. — Нет, сэр, никогда. — Вот то-то и оно! Теперь послушай меня. Судя по первичным данным, какие пока удалось получить, колонну обстреляли 10–12 человек, как минимум два РПГ, причем с современными боеприпасами. Первый MRAP грохнули из РПГ, потом с другой позиции завалили Хаммер и один из гражданских транспортов. Вообще из РПГ стреляли три раза: два точных попадания и один промах — по твоей машине. И ушли. Ни одного из своих не оставили, даже следов крови нет. Причем по свидетельствам, после того как вы ушли, обстрел как-то резко сошел на нет. Ситуация нравилась мне все меньше и меньше, все это напоминало целенаправленную охоту на меня и мою группу. Гранатометчики кстати в группе нападения были классные, обычно у иракцев на одно попадание — несколько промахов, а тут по движущейся на скорости колонне так врезать… Какого хрена — я ведь только прилетел, до этого вообще другими делами занимался? — Теперь насчет снайпера. Поисковая группа была на месте минут через шесть — семь. И никого не обнаружила — ни снайпера, ни винтовки, ни следов крови, ни даже гильзы. Вообще, лежка была основательно разгромлена сосредоточенным огнем, вы здорово прошлись. Из пушки что ли? — У мастер-сержанта Андерсона на машине есть крупнокалиберный пулемет под русский патрон, нештатный. Почти пушка по мощности. — Понятно. Но все равно какие-то следы должны были остаться. А их нет. И другой вопрос — как смог уйти снайпер — он в тот момент уже находился в зоне оцепления, которое поставили после обстрела. Прочесывание было очень серьезным, проверили все углы, ничего подозрительного там нет. Подумай, коммандер, как такое быть может? А действительно, как? Если там уже стояло оцепление, винтовку он взял с собой, а это не пистолет, чтобы спрятать его. Это метровой длины дура… Если только… Мысль, пришедшая ко мне в голову, заставила похолодеть. — Если только он официально прошел все посты, сэр. Если только… у него были документы, причем такие что с ними пропустили без досмотра! Адмирал кивнул. — Может быть. Тогда еще одна вводная. Следователи военной полиции допросили всех, кто стоял в оцеплении в том районе. И ни один, слышишь — ни один солдат не сказал, что пропускал американца или иракца с документами, исключающими досмотр и с чем-то, куда могла уместиться винтовка. И не успел я вставить и слова, как адмирал ответил на мой незаданный вопрос. — Ситуация намного хуже, чем ты предположил, коммандер. По моему мнению, кто-то из оцепления либо заодно со снайпером и сейчас врет — либо кто-то из оцепления и был тем самым снайпером! Теперь понял, что там произошло? Осознал? — Сэр, я хочу знать, в чем будут заключаться мои обязанности! — твердо сказал я. — Интересный вопрос — адмирал улыбнулся — если говорить про твои официальные обязанности — то они заключаются в том, что надо закрыть границу с Ираном. Я если честно, охренел от такой убойной постановки вопроса. Закрыть границу, как вам это нравится? Не одна сотня километров необорудованной территории — и мы такие красивые. Восемь человек плюс двадцать на подхвате. Нормально? — Сэр, как вы себе это представляете? — начал я, но адмирал махнул рукой, обрывая меня. — Нормально представляю… Твоя группа будет рейдовой, при необходимости тебя поддержит мастер-сержант Андерсон людьми и техникой. Если надо будет — придадим еще подразделения. Главное для нас — обнаружение и идентификация, а с уничтожением проблем уже не будет. Официальный приказ для Андерсона будет завтра. Разведданные на реализацию будешь получать лично у меня. Наша цель — врезать им так, чтобы забыли ходить через границу! — Кому «им», сэр? — Да много там разного народа… — досадливо сказал адмирал — начиная от банальных контрабандистов и заканчивая диверсионными группами «Аль-Кодс» и Корпуса стражей исламской революции. — Сэр, но почему эту задачу нельзя решить официально, силами армейских частей и корпуса морской пехоты? — А дело в том, сынок — адмирал при этом хитро мне подмигнул — что мне нужны свои люди на границе, своя группа. Будут… и другие задания. И мне надо, чтобы они выполнялись моим человеком, без лишнего шума и так как надо. В том числе не только на границе. Усек? Спрашивать, что это будут за задания, пока не хотелось — "Задире Дику" я доверял… — Я понял, сэр! — Иного я от тебя и не ожидал, коммандер. Как в старые добрые времена? — сказал адмирал, допивая пиво. Адмирал уехал, его багдадский штаб находился неподалеку отсюда, тоже в "зеленой зоне". Но большую часть времени "Задира Дик" проводил в Персидском Заливе, где на новейшем атомном авианосце "Рональд Рейган" было место его постоянной дислокации. В Багдад он наведывался вертолетами на короткое время — решал дела и сразу обратно на авианосец. Душан, как всегда неслышно подошел сзади. — Босс… Я обернулся. — Что в оружейке интересного? — Много чего. Полный набор. — Пойдем, взглянем… Оружейка представляла собой большую комнату без окон, с укрепленными стенами и стеллажами. Длинные, широкие трехэтажные стеллажи, на которых удобно разложить все снаряжение. Дальняя стена была заставлена до потолка зелеными цинками с патронами, в основном 5,56 NATO и 7,62 NATO. Пистолетных на первый взгляд нет, может просто другими ящиками заложены. На стеллажах матово поблескивая в лучах ртутных ламп, лежало оружие. — Показывай, на что глаз упал… Душан прошел к дальнему стеллажу. — Ну, для начала на это… Ага, восемь пистолетов — пулеметов, четыре МР5N и четыре МР5К PDW с пластиковыми складывающимися прикладами. Стандартный выбор для тех, кто оружие получает со склада, а не покупает. Для SEAL и вовсе — стандарт в то время пока я служил, потом начали массово на М4 и Мк18 переходить. Все с виду не слишком новые, но в хорошем состоянии. Я взял один наугад, откинул приклад, присоединил магазин, дослал патрон в патронник. Все работало как часы. — К ним есть три глушителя. Душан прошел чуть дальше. — Из штурмовых винтовок — вряд ли что пригодится. Да… Я мрачно взглянул на следующие стеллажи — другого и ожидать не приходилось, другое закупать запрещено. Пригодится только если надо будет изображать Джи-Ай, солдат нашей доблестной американской армии. Которых государство даже не может вооружить нормально. Хотя выглядело все круто — кейсы с наборами SOPMOD, прицелы ACOG и коллиматоры, лазерные целеуказатели армейского стандарта для подсветки высокоточному оружию, подствольники М203 почти на каждой. — Что еще есть? Пулеметы. Два стандартных пехотных М249 и два тяжеленных М240. С пулеметами у нас порядок, да и ПК весит едва ли не в полтора раза меньше, чем М240. Тем не менее, если особо не слезать с транспорта — М240 могут пригодиться — машина надежная, убойная. Я откинул крышку ствольной коробки ближайшего ко мне пулемета, внимательно осмотрел механизм. Все почти новое, обслужено, смазано. — А вот снайперки интересные… Снайперских винтовок — они лежали отдельно — было несколько и все очень неплохие. Две Мк11mod0 с интегрированными глушителями, прекрасной оптикой Leupold и даже армейскими ночными прицелами AN/PVS-22UNS, устанавливаемыми впереди стандартного, дневного. Одна обычная, черного цвета, другая раскрашена в пустынный камуфляж. Дорогое, но качественное оружие, "лебединая песнь" Юджина Стоунера. Я осмотрел обе — одна аж в консервационной заводской смазке. Одна Мк12, тоже с глушителем. В принципе то же самое, что и Мк11, но легче и под патрон 5,56*45. Обычно для этой винтовки используется патрон Мк262, с ним она мало уступает более тяжелым винтовкам под патрон 7,62*51. Две М40А3 — стандартные снайперские винтовки морской пехоты США — с полным «прикидом» — стандартные оптические прицелы Unertl, сошки, лазерные прицелы AN/PEQ-2 зачем то, на прикладе — патронташ с десятью снайперскими патронами. И наконец "королева бала" — крупнокалиберная М107 Barrett с универсальным прицелом день/ночь AN/PVS10 и тоже с лазерным прицелом AN/PEQ-2, установленным сбоку на цевье. Лучшего и желать нельзя. Если есть возможность тащить Барретт — то это будет едва ли не самое полезное оружие в бою из всего, что у тебя есть. Однако, голова моя, уставшая от перипетий этого бешеного дня, уже почти ничего не соображала. — Пристреляем завтра… А пока — отбой! — Отбой так отбой… Заснул почти сразу — несмотря на то, что то и дело принимались стрелять — а один раз им с нашей крыши М2 ответил. И еще громыхнуло что-то — видать мина или ракета прилетела. Привыкать надо к таким вот ночам. |
|
|