"Приключения Мага" - читать интересную книгу автора (Alen A A)

Глава 30. Победа

Мобильная рота – более двухсот вооружённых людей, которые могут напугать кого-угодно. Но жители посёлка ограничились лёгким переполохом, в котором любопытства было больше, чем страха. К нам вышел сам сеньор – Марадульф Гиваир-Оонер, чтобы узнать в чём дело. Разговаривать с ним вышли командир и квартирмейстер отряда. Мне же просто понадобилось выйти из машины, чтобы немного продышаться. До меня донеслись слова сеньора:

– Я всегда знал, что этим дело кончится. Ни один бейлиф и никто из его помощников не умерли своей смертью. Хорошо ещё, что он погиб в бою, а не от яда.

Тело и голову Агапы вынули из грузовика, положили в гроб и понесли в храм. Там ночью состоится отпевание. А я подошёл к машине с его доспехами и выташил оттуда меч, положил его себе на плечо, подошёл к отцу и поинтересовался, где их семейный склеп. На Тао-Эрис есть обычай – когда человек умирает и его хоронят в семейном склепе, то около поминальной стены под табличкой с его именем и перечнем деяний кладётся его основной инструмент. Тот сразу меня понял и повёл к нужному месту. Там двое слуг забрали у меня меч и водрузили его на специальную подставку.

– Силушкой его Бог не обидел – пожаловался отец, – а вот ума не дал. Я не понял, кто же его убил?

– Лекес.

– Вот дурак, – Марадульф в сердцах ударил кулаком по мечу, – что никого попроще, какого-нибудь магистра например, не нашлось!

Мы вышли из склепа и прошли в дом. Там он налил нам в рюмки местный коньяк и мы молча выпили. Затем он поинтересовался, сколько человек в отряде – надо устроить подобающую тризну. Пришлось его остановить сказав, что останутся трое, а мы спешим. Кажется он обрадовался, что не надо будет кормить две сотни оглоедов, но у сеньоров морды всегда кирпичом и по ним ничего не поймёшь. Я вернулся к машине и отряд тронулся. Люша на похороны даже не попросилась – или не захотела или поняла, что я её не отпущу. Свою машину я велел поставить в колонне второй, а в первой ехала Та-аня. Теперь можно было и поспать.

Проснувшись, я поймал любопытный разговор. Подружки, встретившись после долгого перерыва, обсуждали друг друга. Естественно тон задавала Лейра, будучи выигравшей стороной. Прозвучало нахальное заявления, что та пойдя на службу к бейлифу, ничего не выиграла, а вот она уже вошла в историю – убила первого и третьего помощников Маарани и трёх младших.

– А ассистировал тебе Лекес – Люша язвит, но по дружески.

– Конечно, он предварительно снял защиту, но убила их я – Лейра отступать не собирается, – ты представь что будут теперь говорить обо мне в нашей таверне? И в хрониках напишут, что Лекес завалил Маарани и его помощников при участии Лейры. А ещё не вечер, сегодня мы едем убивать следующего бейлифа – Фаника.

Услышав это я задумался. Уже двести лет идёт война бейлифов с магами, герцоги и графы заняли свои троны благодаря собственной магической силе, Наймиер целенаправленно сливал в единое целое магов и знать. Да, магистров среди них не было, но большинство владело магией на довольно высоких уровнях, двое даже сдали экзамен на полного боевого мага. И за всё время им не удалось завалить ни одного бейлифа. Они погибали от яда, кинжала в спину, взбесившихся коней, но ни один не был сражён в прямом бою – камень бейлифа надёжно защищал их и поражал противников. И вдруг появляется из ниоткуда некто Лекес и эти камни не желают с ним воевать. Да – я Мастер камня, но этого недостаточно, чтобы договорится с камнем бейлифа, он принципиально отказывается нападать на меня, а после недолгих переговоров отказывается и защищать хозяина. Именно поэтому я, будучи средним, чтобы не сказать посредственным, магом умудряюсь убивать бейлифов и их помощников. Без магии камня они оказывается мало что стоят, если не считать Агапы. Но почему эти камни ко мне так расположены? Загадка, ответ на которую интересно будет найти. Но хватит филофствовать, пора начать командовать, до дома бейлифа осталось полчаса езды по спидометру.

Я беру в руки рацию, закреплённую перед водителем и связываюсь с Вадимом:

– Когда приедем, то организуй двустороннюю блокаду дома, разбей лагерь и вышли дозоры. Мне понадобится два дня, чтобы вскрыть дверь.

– Не нужен лагерь, – слышу я сзади тихий голос Люши, – Агапа перед боем передал мне пароли, а ещё рамку портала и разрезатель. В мою руку ложится металлическая пластинка, на которой легко читается порядок открытия главной двери.

– Отставить лагерь – командую Вадиму – один взвод следом за мной в дом. А блокаду и дозоры обязательно организуй. Потом оборачиваюсь к Люше, целую ей руку и благодарю.

– Мне так хочется, чтобы Фаник эта жирная свинья, сдохла. – Люша уже немного освоилась. – Агапа хотел его живым сварить в масле.

Мне же надо настроиться на встречу с бейлифом. Сомневаюсь, что он будет сопротивляться, но уверен, что мешок гадостей им для меня приготовлен. На всякий случай достаю сумку, беру из неё шокер и вешаю его на пояс – пригодится. Это мой «последний довод королей». Наша колонна въезжает в последний посёлок перед домом бейлифа, как вдруг к первой машине подскакивает какой-то мужчина и что-то волнуясь начинает говорить Та-ане. Приходится напрячься и я слышу: – «Лекес в следующей машине». Он медленно идёт ко мне и девушки, выполняя мою просьбу, сажают его между собой. Вообще-то они весьма неплохие телохранительницы и при необходимости могут скрутить даже сильного мужчину. Говорить по второму разу ему тяжело, но он собирается с силами и начинает свой рассказ. Зовут его Кооремис и он служил у бейлифа, отвечая за всяческую магическую технику. Его верность Фаник обеспечил простейшим образом – велел схватить мать и сестру и посадил в тюрьму. После смерти Маарани староста, боясь гнева Лекеса, хочет всех заключённых сжечь. Он собрал толпу мужиков и требует от коменданта тюрьмы сделать это. Поинтересовавшись, где расположена тюрьма, поворачиваю взвод на автомобилях к ней.

Тюрьма – приземистое двухэтажное здание, прижавшееся задней стеной к холму. Чувствуется, что в ней не меньше пяти подземных этажей. Перед ней толпа народа – комендантт в дверях, староста в двух шагах перед ним, а сзади толпа мужиков с топорами. Вылетевший на площадь взвод заставляет толпу податься назад, многие потихонечку расходятся. Подхожу к старосте и интересуюсь, а что происходит? Он начинает орать и ругаться на меня. Становится понятно, что передо мной человек, который слов не понимает. Поэтому приказываю солдатам схватить его, а мужикам быстренько соорудить медленную виселицу. Народ с явным удовольствием и знанием дела принимается за работу, а староста, стоя на коленях, бледнеет и под ним начинает образовываться лужа. Этот язык он понимает и начинает оправдываться, что хотел наказать родственников злодеев, служивших Фанику.

– Подлец и дурак – выношу я вердикт.

Староста, брызжа слюной, начинает вдруг орать, что пожалуется на меня … Лекесу (!), который … – дальнейшие его слова заглушает хохот солдат. В отличие от старосты до мужиков дошёл комизм ситуации и они быстро собирают медленную виселицу из уже готовых блоков. По потёртостям видно, что она использовалась часто. Подхожу к двери и комендант чётко мне докладывает, что эта тюрьма используется для содержания заложников – родственников служащих Фаника и Маарани. Конечно, с ними надо бы разобраться, причём персонально с каждым, но я нахожусь в жутком цейтноте и поручить это разбирательство мне некому. Уточнив у коменданта, что в тюрьме только заложники, приказываю всех выпустить. Он тут же отдаёт приказы, а мне подсовывает бумагу, где уже записано соответствующее распоряжение от моего имени. Подписываю и ставлю магическую печать. Комендант с облегчением подшивает бумагу в папку и улыбаясь смотрит на выходящих из его тюрьмы. «Хорошая тюрьма – пустая тюрьма» – выдаёт он сентенцию. Можно с ним поспорить, но зачем? Наша цель – Фаник.

Но сначала надо закончить дела в посёлке – бросать его без старосты, как после налёта бандитов, не годится. Приказываю коменданту командовать повешением и начать эту процедуру. Блоки скрипят медленно прокручивая толстую верёвку. Нахожу в толпе Кооремиса и интересуюсь, кто был у них старостой до этого болвана. Выясняется, что став бейлифом, Фаник повесил того, но живы его сыновья. Поручаю окружающим меня мужикам найти их и привести в Дом Урожая – это что-то вроде сельсовета. Сам иду туда, сопровождаемый взводом и толпой народа. До бывшего старосты наконец дошло, что его жизненный путь завершён и он начинает пронзительно визжать на весь посёлок. Люди к этому относятся на удивление равнодушно и Кооремис мне пояснят, что при Фанике каждую неделю кого-нибудь казнили, вот и привыкли. Меня слегка умиляет, что бейлифа они уже списали и говорят о нём, как о мёртвом. Вхожу в Дом Урожая и сажусь в кресло за большим столом, место главного начальника видно сразу. За мной робко входят четверо мужиков, судя по всему братьев и мнут в руках шапки. Кооремис представляет мне их как сыновей предыдущего старосты.

Должность старосты, как и большинство других должностей, обычно наследственная и одного из этих жители посёлка примут без особого скрипа. Внимательно осматриваю их – старший здоровый мужик, но чуточку за счёт силы обделённый умом. Второй – хитёр и умён, наверное подойдёт. Третий то же не глуп, но несколько прямолинеен. А четвёртый ещё слишком молод, его народ не примет. Подзываю второго из братьев, выясняю его имя – Баанипал и интересуюсь, чем он занимается. Мужик смущённо мнётся, но удаётся выяснить, что в обход запретов Фаника он организовал подпольную торговлю между сёлами и даже снабжал едой разбойников. – «Одним словом – контрабандист» – подвожу я итог, глядя на его хитрую рожу, изображающую смущение. И, после паузы, добавляю – «для старосты подходишь». Из глоток собравшихся доносится облегчённый вздох – народ одобрил мой выбор. В специальный журнал, поднесённый секретарём, записываю:

– Сего числа Баанипал, сын Куурумана назначается старостой посёлка Северный. – И подписываюсь – Дон Лекес, маг, барон и граф, владетель Фериона, властитель Сокейна.

Это мой самый короткий титул, а полный занимает почти две страницы. Ставлю печать и магическое подтверждение. С этим всё – староста назначен. Приказываю ему подготовить обоз с продовольствием в дом бейлифа и выхожу с Кооремисом на улицу. Прежний староста ещё визжит, но с каким-то дребезгом в голосе. У своего спутника выясняю, кто из прежних служащих бейлифа сейчас в посёлке и чем они занимались. Выясняется, что все они здесь, вместе с освобождёнными родственниками. Прошу его найти ещё троих и поехать со мной в Дом бейлифа. Мне не требуется добавлять – «и прошу ещё считать мою просьбу приказанием» – это всем понятно и так. Кооремис хочет сесть ко мне в машину – для него это статус, но слышит – «хватит греться между девками» и садится в следующую. Лейра и Люша смеются. Моя машина перестраивается в голову колонны и мы выезжаем из посёлка и спешим на север. Вскоре догоняем и обгоняем роту и едем впереди. И вот перед нами Дом бейлифа.

Красивый трёх-пятиэтажный дом, стоящий в саду и обнесённый металлической изгородью. У меня появляются мысли, как превратить его в замок, который прикроет Сокейн с севера. Но об этом думать пока рано – сначала надо закончить с бейлифом. Дверь в ограде не заперта и охраны в саду нет – все сбежали, даже собаки. Но фрукты на деревьях и ягоды на кустах висят нетрогутые – никто из окрестных деревень не решился залезть в сад. Дом расположен ко входу под углом и ко входу в него ведут несколько тропинок. Выбираю ту, на которой нас сложнее рассмотреть и направляюсь к парадному подъезду. Со мной идут Тиум и Та-ня, а сзади Мартин, Лейра и Люша, далее взвод бойцов, а среди них бывшие служащие. Конечно, Фаник уже знает, что у него гости, но ещё думает, а кто именно. Скорее всего, он ждёт Агапу и пусть пока пребывает в неведении. Пытаюсь придумать, что он мог заготовить моему недавнему противнику, но моей фантазии хватает только на магические ловушки. Всё остальное либо неэффективно, либо опасно для него самого. Эти размышления не мешают мне внимательно осматривать дорожку и деревья вокруг, а после и крыльцо подъезда. На всякий случай усиливаю свою защиту, хотя она и так рассчитана на прямой выстрел танковой пушки. Убедившись, что мин нет, прикладываю к двери ладонь и посылаю коды паролей. Она вздрагивает и обе её створки начинают медленно открываться.

Входить не спешу и правильно делаю – над моей головой со свистом проносится тяжёлый болт. Двери наполовину раскрылись в глубине холла вижу Фаника, который с одним из младших помощников спешно заряжают тяжёлый самострел на станке. Ещё двое с арбалетами в руках стоят по бокам. Мягко говоря, подобная встреча мне не нравится и в ответ в холл влетают мои четыре осы. Всё пространство между мною и встречающими взрывается в магическом шторме. Здесь и файерболы и ледяные стрелы и прочая магическая дребедень первого уровня. Судя по всему, болт предназначался Агапе, но я ниже ростом и ещё не поднялся на последнюю ступеньку порога. Магическая заготовка тоже опасна ему, но не мне, тем более, что она уже затихает. Спокойно иду через холл к лежащей на полу лицами вниз четвёрке. Осы впились им в затылки и они поняли команду правильно. Подходя, осматриваю самострел. Он рассчитан на три полуметровых болта в залпе, но тетива для правого порвана, а левая направляющая перекосилась. Отзываю осу с затылка Фаника и за волосы поднимаю его. Он мёртв – принял яд. Ножом взрезаю халат с меховой жилеткой и майкой, достаю подвеску и вижу на ней два коснувшихся и cлипших камня – красный и жёлтый. Поэтому он и не мог назначить пятого помощника. Срезаю подвеску и снимаю камни, далее отбираю камни у младших помощников, их раздевают и привязывют к стульям. Сзади каждого становится воин с обнажённым кинжалом, но видно, что никто из них и не дёрнется.

Для сначала вызываю Вадима и Та-аню и распоряжаюсь о порталировании двух взводов роты в Ферион и размещении взвода на баранах в посёлке за оградой. В нём видимо проживала обслуга Дома бейлифов, но все его жители сбежали. Посёлок крохотный – менее десятка домов, но на один взвод хватит. Последний взвод останется со мной в Доме, а мне необходимо разрядить все ловушки, иначе в нём находиться будет невозможно. В холле и на первом этаже их оказалось несколько десятков, но по настоящему пришлось помучиться, расчищая дорогу в подвал. Последний состоял из трёх частей – небольшой тюрьмы на шесть камер, блока из двух залов и десятка комнат для тренировок, а ещё конференц-зала с подсобными помещениями. Начал я с тюрьмы, занимавшей два подземных этажа. На верхнем были комнаты для допросов и довольно большой архив. На нижнем, кроме камер, две большие пыточные и склад для тюремного специнвентаря и продуктов. К складу примыкала небольшая кухня. Моей фантазии нехватало, чтобы сообразить для чего нужна такая развитая инфраструктура – ведь в камерах разместить более шестнадцати человек можно было разве что стоя.

Все тюремные помещения были довольно грязные, а склад превосходил всякое воображение. Инвентарь сгнил и проржавел, продукты испортились – заведи заключённого в такую кладовку и через пару часов он будет готов рассказать что-угодно, лишь бы выйти оттуда. Одна из кладовок меня особенно восхитила – узкая комната со стелажами до потолка. На них треснувшие банки с прокисшими овощами, расползающиеся мешки с испортившимися крупами, копчёные окорока многолетней выдержки и коробки с яйцами даже не второй свежести. И всё это было готово в любой момент рухнуть. У дальней стены чувствовалось что-то любопытное, но рисковать оказаться заваленным этой помойкой не хотелось. Эта кладовая являлась ловушкой сама по себе без всякой магии. Сюда надо было послать самых тяжких преступников для уборки и считать им день за три, если не за пять. В тренировочном блоке портиться было не чему, но им не пользовались уже много лет, хотя ловушки имелись. Следы на многолетних слоях пыли позволили их без труда обнаружить, а затем и обезвредить. Их установили только на верхнем этаже из трёх. Чище всего было в конференц-зале, хотя и в нём на столах лежали огрызки, остатки салатов и тому подобное. Последнее засадание состоялось в нём чуть ли не год назад, и прибраться никто не удосужился.

Разобравшись с подвалом поднялся в холл передохнуть. Не мешало бы поесть, но делать это под голодными взорами пленных не хотелось. Взвод был уже размещён на первом этаже и я попросил Мартина выяснить, не знаком ли кто-нибудь из солдат с тюремным делом. Он сразу ответил, что в этом взводе таких нет, но его отец был тюремщиком и основам профессии его научил. Правда это занятие ему не нравилось, поэтому став взрослым, он ушёл из дому. Но несколько дней он согласен потерпеть. А дольше держать их в тюрьме не потребуется, успокоил я его. Пленные при этих словах сникли. Передохнув, попросил Мартина взять пару воинов, вынести тело и голову Фаника в сад, и там закопать. Затем прошу подвести ко мне младших помощников. Один из них, Туниус мне заочно знаком, другой накрашен и одет как девочка, а третий совершенно безликий и хорошо закрыт. Надо будет с ним разобраться, но это завтра. А сейчас объясняю им возможные варианты. Их могут медленно удавить. Или могут отправить в каменоломни – Сокейн после хозяйничания бейлифов надо восстанавливать. Ещё могу отпустить, если мне расскажут что-нибудь весьма интересное. Они дружно хором начинают рассказывать про ловушки, установленные в Доме. Например в комнате Фаника сразу за дверью установлена гильотина. Он даже шутил, что как-нибудь забудется и она его разрубит. А в капканы в своей комнате он уже дважды попадался. После смерти Маарани наш бейлиф двое суток пил, а потом заявил, что Агапа сначала покончит с ним, заберёт камень, а затем займётся Лекесом. Затем он вдруг стал деятельным и установил в Доме массу ловушек, они даже боялись ходить без него. А ещё он собственоручно убил всех заключённых в тюрьме и тюремщиков, и им пришлось выносить трупы в сад и там их закапывать. На меня вылилась река информации, но важного среди неё не было. Я чувствовал, что они что-то умалчивают, но надеялся успеть разобраться с этим завтра. Поэтому каждый из мальчиков получил кувшин с водой, пяток лепёшек и был препровождён в одиночную камеру. Они были посажены через одну, чтобы не могли перестукиваться.

После ужина поручаю Кооремису и другим бывшим служащим выяснить, с кем связывался Фаник в последнее время и о чём был разговор. И уточнил, что меня интересуют все без исключения случаи. Я предполагал, что раз он вызвал Агапу, то значит отчаялся справится со мною сам. Следовательно, он вынужден был искать помощь на стороне. Дом покидать он не рисковал. Таким образом он должен был связываться с кем-то по телефону-амулету. А этому могли быть свидетелями мальчики, да и в здании хватало всяких штучек для записи и наблюдения. Поэтому можно было надеяться найти следы разговоров. И просто зная с кем разговаривал бейлиф, можно догадаться о многом. Я чувствовал, что нахожусь на правильном пути, но ещё чувствовал, что времени осталось мало. Знать же, с чем мне придётся столкнуться, было крайне важно. «Предупреждён – значит вооружён». Устройства связи разбросаны по всему зданию, поэтому пришлось очищать этажи от ловушек. Почти все они примитивные и плохо замаскированные, но их много, свыше сотни. И все они сооружены Фаником собственоручно при помощи трёх пацанов. Эту бы энергию, да на мирные цели! Ещё хорошо, что только треть Дома обжита, а другими двумя третями при нынешнем бейлифе, а может быть и ранее не пользовались. Поэтому ловушки расположены плотно, нередко одна на другой, что облегчает их розыск. Второй и третий этажи в жилой части вычистил выборочно, а в непросмотренных коридорах повесил таблички «Хода нет».

Особенно их много в коридоре, где жил Фаник и в его комнате. В ней мне пришлось разрядить десяток смертоносных игрушек, от гильотины на двери до прелестной статуэтки змеи, снабжённой иглой на пружине с ядом. Достаточно было просто прикоснуться к ней, чтобы она, повинуясь магическому заклинанию, изогнулась и укусила. По магическому полю эта ловушка и была обнаружена. Впрочем Агапа, усевшись в кресло, сполне мог взять эту статуэтку, а этот яд убивает почти мгновенно. Под подушкой у Фаника лежали маленький элегантный арбалет и клинок из серебрянки. Их я забрал – пригодятся. Последняя ловушка разряжена и стало ясно, что можно было к Фанику не спешить. Ешё день-другой-третий и бейлиф собственоручно отправил бы себя на тот свет без чьего-либо постороннего вмешательства. Моё появление наверное подарило ему несколько часов жизни.

Ещё пришлось поискать себе спальню – в комнате Фаника и в соседних находится было невозможно. Слишком грязно и воняло. К счастью в неиспользовавшейся части Дома, мне удалось найти квартиру, состоящую из рабочего кабинета, гостиной и спальни со всеми удобствами. Уборщиц у нас с собой не было, поэтому пришлось убирать пыль магией, а бельё мне постелили Лейра с Люшей. На всякий случай спустился в тюрьму и убедился, что Мартин и его бойцы службу знают. Потом проверил, как Кооремис и компания «роют землю» и попросил постараться к утру что-будь откопать. Поднявшись в свою новую квартиру, попытался договориться с Домом. Поначалу он меня отказывался признавать, но потом сменил гнев на милость и согласился подумать. Весь разговор протекал на уровне ощущений, почти непереводимых на человеческий язык. Но его последнее переданное ощущение можно было выразить следующими словами: –«пока живи, а там видно будет». Это сопровождалось ворчливыми, но добродушными интонациями и можно было надеяться проснуться утром в своей постели целым и невредимым. Последнее было актуально – не раз бывало, что бейлиф так и не просыпался, убитый своим Домом. А за что и почему можно было только гадать.

Рано утром, едва умывшись и перекусив, спешу к Кооремису и компании. Его напарников не видно, наверное ушли спать, а сам он, сидя за столом, ждёт меня. Перед ним лежит список, некоторые строчки которого помечены красными галочками. Глядя на меня красными воспалёнными глазами он сказал, что в списке указаны все разговоры, которые велись в последнее время, включая три дня до смерти Маарани. Записей самих разговоров мало, но установлены все абоненты, кроме троих. Причём с каждым из них хотя бы один разговор вёл кто-нибудь из младших помощников. В списке абоненты были указаны в строго обратном хронологическом порядке, хотя данные были сняты с разных устройств. Неопознанные абоненты были помечены, как Чёрный, Рыжий и Синий. Кооремис очень устал и был отправлен отдыхать, а ко мне был вызван Туниус. Он казался мне самым деловым из младших помощников, но передо мной стоял дрожащий мальчишка. Чтобы привести его в себя, потребовалось накормить парня и заставить принять душ. Пока он приводил себя в порядок, я переговорил с «девочкой». Этому парню было уже семнадцать лет, но он никак не мог понять, чего от него хотят. Похоже, что он умел только услаждать других, а поэтому был отправлен обратно в камеру. К разговору с третьим из них надо было сначала подготовиться, поэтому я решил дождаться Туниуса.

Поев, приняв душ и переодевшись, парень понял, что немедленно его убивать никто не собирается и начал с готовностью отвечать на мои вопросы. А они были просты – кто есть кто в списке и о чём шёл разговор. Многое мне уже было известно от Кооремиса и тогда получалась проверка бывшего младшего помощника. Получилась нормальная деловая беседа, в ходе которой мне расказали немало интересного. Рыжий был командиром довольно большого отряда наёмников, который хотел нанять бейлиф. Но узнав, что им придётся иметь дело с Лекесом, он струхнул и затребовал тройную плату, а ешё аванс. Скорее всего, он собирался взять деньги и походить рядом с Сокейном, а воевать не стал бы. Синий был агентом Маарани и должен был нанять наёмников и магов. Но опять-таки все они требовали значительную предоплату. А платить бейлифу было нечем. Ещё два разговора были с четвёртыми помощниками его и Маарани с требованием собрать и выслать деньги. Помощник Маарани его попросту послал куда подальше, а Байяр Сени-Коот предложил самому приехать за ними к нему в Пеоро-Тоон. Ехать же туда можно было только мимо моих замков – либо Бирейнона, либо Фериона и бейлиф на подобную поездку не решился. Тем более, что Байяр мог запросто продать Фаника мне, сообщив о предстоящей поездке. Часть этих разговоров были записаны и хранились у Туниуса в комнате. Прослушивание их только подтвердило его слова. Остальные разговоры были со старостами деревень, от которых он требовал деньги и продукты, а они юлили и тянули время. «Они больше боялись тебя, чем его» – объяснил это Туниус.

Особняком стояли разговоры с Саан`авиусом и ещё одним магом из Ко-оро де Лоон. Саан просто издевался над бейлифом. Например, предлагал тому пойти работать к нему уборщиком. Фаник стойко вынес эти насмешки, не сказав и слова поперёк. Интереснее был второй разговор. Кто именно был собеседником бейлифа Туниус не знал, имён в разговоре они не называли, а в списке было написано – «маг из Лоона». Этот таинственный незнакомец сначала сказал Фанику, что ни он ни какой-либо другой маг помогать ему не будут, так как Круг Магистров категорически запретил им выступать против Лекеса. Поэтому он рекомендует согласиться с предложением магистра, так как тому на решения Круга наплевать. Либо пойти в услужение к Саан`авиусу и приносить тому по утрам в зубах тапочки. Почему вдруг Круг вынес такое решение этот маг не знал и сам этому удивлялся.

Об этом магистре Туниус ничего не знал, так как в эти переговоры его не посвящали, а участвовал в них другой младший помощник – Гиерон. Для начала мы залезли к тому в комнату, где после тщательного обыска нашли тайник с записывающими кристаллами. Кроме переговоров на них было записано много такого, на что Туниус не мог смотреть без отвращения. Этого младшего помощника Фаник сманил у одного из западных бейлифов сеймена и позволил мерзавцу развернуться. Но последний и не собирался оправдывать доверия, собирая для кого-то компромат на своего хозяина. А вот сами переговоры были весьма интересны. Хотя собеседник Фаника сидел в тёмной комнате, закутавшись в тёмный плащ с надвинутым на лицо капюшоном, но мне сразу стало понятно, что это магистр высокого круга. Скорее всего этот магистр и был таинственным Чёрным. В первой записи Фаник просто просил о помощи, напирая на оказанные бейлифом услуги. Никаких конкретных обещаний, кроме «посмотрим», он не получил. Вторая запись была сделана вскоре после убийства Маарани, где бейлиф заявлял, что у меня меч, кинжал и кольчуга со шлемом из серебрянки. Магистра это явно заинтересовало, но он хотел доказательств. В третьей записи Фаник сказал, что от надёжных людей он узнал, что я нашёл месторождение серебрянки в средних слоях и отвёз первую добычу гномам. На вопрос Туниуса – «правда ли это?», я поинтересовался – «кто из Бирейнона или Фериона посещал Дом бейлифа после убийства Маарани?». Выяснилось, что вообще их никто не посещал и они никуда не выходили, даже в посёлок за оградой. В четвёртой записи говорилось, что я беседовал с кем-то в городе Пеоро-Тоон и интересовался, как обрабатывать серебрянку и делать из неё оружие и доспехи. Это сообщение явно заставило магистра призадуматься и он обещал вскоре заехать.

Серебрянка была моей главной и самой страшной тайной, поэтому спекуляции Фаника на эту тему меня крайне обеспокоили. Я был уверен, что фактов у магистра нет никаких, но это его похоже не останавливало. Туниусу же была сказана правда, точнее часть правды, что в Пеоро-Тооне мне никогда бывать не приходилось. Обыскав ещё раз комнату и освободив её от всего мало-мальски полезного, мы пошли к Тиуму. Втроём ещё раз просмотрели записи и стали планировать допрос Гиерона. После обсуждения мы решили, что вопросы будет задавать Туниус – ненависть к «коллеге» буквально сочилась из него и должна была того напугать. Тиум должен был изображать палача, а я и двое воинов – его помощников. Мы одели кожанные маски и кожанные халаты, а Туниусу вернули его роскошный пояс с кинжалом. Помимо прочего это означало полное прощение. Гиерона притащили в допросную, раздели, надели колодки и посадили в пыточное кресло. Он вёл себя спокойно и даже равнодушно. Только когда перед ним уселся Туниус появилось лёгкое удивление.

Я встал сзади и хорошо видел наложенную ментальную защиту и встроенные ментальные блоки. Ставил их явно специалист, но сделано это было несколько небрежно – торчали едва заметные кончики. Впрочем магистр скорее всего просто спешил. Ниже шеи в его теле был накр, связанный с защитой и блоками, а ещё с двумя накрами спереди. Прочесть их было не сложно, закрыты они были чисто символически. Задний накр при снятии блокировки должен был выжечь мозг, один из передних был простеньким «слухачом», а другой предназначался для создания портала. Конечно, если бы он сработал, то Гиерона просто разорвало бы на кусочки, но магистра это явно не смущало – мавр сделал дело и он более не нужен. После моего знака Туниус начал говорить медленно, без интонаций и об ерунде. Я же наложил на допрашиваемого сонные чары и попросил у Тиума специальные иглы. Снабжённые должным заклинанием и вот-кнутые в накр, они блокировали его работу. Вкалывать их требуется весьма точно, но с ви'дением это не составляет проблемы. Вырезать накры под местной анестезией и уничтожить их было и того проще. С блоками и защитой пришлось немного повозиться, но небрежность, допущенная при их наложении, здорово облегчила мою задачу. Помогла мне и сетка из серебрянки, оказывается она не только обеспечивает ментальную защиту, но и упрощает сканирование.

Проснувшись, Гиерон сразу понял, что он ментально раздет. Хорошо, что он был прикреплён к тяжёлому креслу, иначе скрутить его было бы весьма непросто. А так его клокочущая ярость выплеснулась словесным потоком. В основном он состоял из многочисленных ругательств, довольно бледных и примитивных. Но в нём присутствовало и немало ценной информации. Когда он выговорился, то мы собственно и начали допрос. Без блоков и ментальной защиты Гиерон быстро сломался, а сетка из серебрянки помогала мне чуствовать любую его попытку умолчать. Говорить ему пришлось долго и подробно и всю его вынужденную исповедь мы записали. История же его была довольно простой. Он служил у одного из бейлифов на востоке сеймена помощником без камня. Ему было уже за тридцать, только выглядел он молодо. И его очень раздражало, что любой младший помощник был над ним начальником. А это были мальчишки от пятнадцати до двадцати пяти, и они старались ткнуть и унизить Гиерона. На жалобы же бейлифу последний то ли в шутку, то ли как предлагал ему зарезать обидчика и забрать его камень. В общем там был такой же гадючник, что и у Фаника, только жили намного беднее. И богатство западных бейлифов, раздуваемое завистью и воображением, их просто оскорбляло.

Месяц назад к бейлифу по какому-то делу заехал Барк – магистр высшего круга. На всём Сэрэсе и прилегающих мирах таких было только двое. Что ему было нужно от бейлифа, Гиерон так и не узнал, но магистр приметил его и предложил своё участие. Он пообещал, что Фаник возьмёт его к себе младшим помощником и позволит порезвится. А взамен будущий младший помощник должен был разрешить наложить на себя ментальную защиту и вставить накры, а перейдя на новую службу докладывать Барку – своему настоящему хозяину, всё, что он услышит о серебрянке. Фаник, скорее всего, знал о двойном подчинении Гиерона, но не возражал – магистр был бейлифу нужен. А тот требовал от своего протеже проверки заявлений Фаника о серебрянке и подтверждения их. Проверить младший помощник возможности не имел, но не желая злить своего основного хозяина – Барка, подтверждал. И теперь ожидал, что он заявится в Дом бейлифа, схватит Лекеса и освободит Гиерона. Ещё раз обыскав его, мы нашли спрятанную в волосах за ухом магическую палочку. Сломать её означало послать абоненту сигнал о помощи. Легко прочиталось, что этот сигнал должен был принять магистр.

Выяснив всё, я велел воинам отвести его в сад и отправил Туниуса отдыхать, а сам поднялся с Тиумом к себе обсудить услышанное. Ситуация складывалась весьма неприятная – с магистром высшего круга сражаться было бенадёжно. Тиум ещё сказал, что изредка в Тао-Эрис вдруг появлялись большие партии серебрянки, но это были разовые события с интервалами свыше ста лет. На мой вопрос, а насколько большие, он уточнил – одна-две друзы и несколько пучков травы и добавил, что за пару стержней Барк возьмёт штурмом Бирейнон и перебьёт всех в нём живущих.

-Какие у нас тогда есть варианты? – спросил я, и начал их перечислять.

– Доказать ему, что я не знаю подобного месторождения почти невозможно – на эти мои слова Тиум согласно кивнул.

– Спрятаться надолго от него невозможно, а бегать по Мирам неразумно – Барк будет гоняться за мной, пока кто-нибудь из нас не отдаст концы.

– Надо запереться в Ферионе или бежать к гномам – предложил Тиум, но я не согласился. Нам было понятно, что когда-нибудь Барк сумеет ворваться в замок, а если и нет, то сидеть в клетке многие годы мне не улыбалось. Уходить к гномам тоже было неправильно – одно дело, когда ты почётный гость, и совсем другое быть беглым приживалом.

– Похоже это все варианты – грустно сказал Тиум, но наткнулся на мою улыбку.

– Есть ещё один вариант – мне вдруг стало хорошо и спокойно – вы все сейчас уходите в Ферион, а я остаюсь один, ломаю эту палочку и жду здесь Барка.

– Идиотизм – взревел Тиум – ты же понимаешь, что с ним не справишься.

– А зачем мне с ним справляться? Сразу меня он не убьёт, а начнёт выяснять про серебрянку. И тут можно попытаться его переиграть – он не слишком умён.

– Почему ты так считаешь – удивился Тиум.

– Посмотри всю эту историю с Гиероном и Фаником. А ещё у нас говорят: сила есть – ума не надо. А магия – это сила. Магистр высшего круга типа Барка попрёт напролом там, где надо подумать и посчитать варианты. То есть он оказывается предсказуемым и управляемым. Да, я дам ему сражение, но не в магии и не на поле боя. И победит тот, кто умнее.

Тиум посидел подумал и сказал – этот вариант мне совсем не нравится, но ты прав – остальные ещё хуже. Туниуса мы решили, что он возьмёт себе в ученики, а другого младшего помощника – «девочку» отдаст Жаин, пусть моет посуду. Гиерон уже закопан, а все остальные при деле. Ещё я отдал ему кинжал из серебрянки, взятый под подушкой бейлифа и попросил поскорее отправить конвой с продовольствием к гномам, а этот клинок отдать Штрандтлу. Далее Тиум забрал почти все мои вещи и ушёл. У меня остался только пояс с пистолетом, гномий кинжал и рамка портала. Я их положил в ящик стола. Если мне удастся справиться с Барком, то они пригодятся мне для возвращения, а магистру они без надобности. Через небольшое время ко мне заявились Лейра, Люша и Мартин – им приказывать мог только я. Они должны были уйти вместе со всеми в Ферион и ждать моего возвращения.