"Приключения Мага" - читать интересную книгу автора (Alen A A)

Глава 16. Городок наш ничего

Проснулся я утром в удивительно приятном состоянии. Было семь утра, обычно я просыпаюсь раньше, но и это было не поздно. Последнее время мне не требуется валяться по утрам. Поэтому заказал на кухне быстрый завтрак, ополоснулся и сделал лёгкую зарядку, повышая эффективность упражнений магией. Только я оделся, как услышал, что принесли завтрак. Уже ставшая стандартной процедура – в гостиной ждут повар и Руми. Съев несколько кусочков, благодарю повара и он уходит. Для разнообразия и смены сценария, сажаю Руми к себе на колени. Не понимая, чего от неё хотят, она ставит поднос на стол и ждёт продолжения. Я же просто делю завтрак пополам – кусочек мне, следующий кладу ей в рот. Она не завтракала и даже кажется не успела умыться, поэтому ест с удовольствием. Мне же надо обдумать мои действия на сегодня, поэтому ссаживаю её на соседнее кресло, даю ей в руки вилку и начинаю ходить по комнате с чашечкой кофе. Руми, как всякий потомственный слуга, хорошо выдрессирована и никогда не заговорит первой. К тому вложенная ей в руки вилка – это приказ Завтракать, который она выполняет с удовольствием. Но всё это общие рассуждения, вызванные тем, что вчера вечером Маэрим накормила меня сексом на двое суток вперёд, и хотя я с помощью магии и могу сейчас лечь с Руми в постель и покувыркаться, но мне этого не хочется. И хотя надо бы сделать что-нибудь подобное наперекор Маэрим, сегодня буду заниматься делами.

Первое – надо осмотреть квартиру старшего помощника и вернуть её в распоряжение кухонных работников. Руми уже позавтракала и я забираю её с собой на обыск квартиры – со стола уберут другие слуги. К участию в обыске привлекаю и повара и почти 40 минут тщательно обыскиваю квартиру. В какой-то момент вспоминаю про Мартина, бужу его мысленным сигналом и приказываю спуститься на кухню и позавтракать. Обыск не дал ничего для меня интересного. Было найдено несколько тайников, из которых повар выгреб деньги и дорогие столовые приборы. Горсть денег я забираю себе. Несколько красивых бокалов и чашек я приказал поставить в гостиной. Руми понравились пара серёжек и браслетик, и получив разрешение, она с удовольствием нацепила их на себя. Из комнат мы забрали довольно много холодного оружия, но кроме уже взятого мною Секатора, ничего интересного не было. Ещё раз осмотрев всю квартиру магическим взглядом и ничего не обнаружив, я разрешил повару переехать сюда, а свою квартиру разделить между помощниками. Закончив с обыск, я поднялся к себе. В шкафах была разнообразная одежда, пошитая на меня. Отобрав одежду и обувь, вооружившись и нацепив на плечо сумку с деньгами, я позвал Мартина. Мы поднялись в допросную, где снял с мерзавца все заклинания, кроме блокировки кишечника. Он рвался рассказать мне всё, что он знает, но ничего интересного у него не было. Поэтому мы повели его на площадь Наказаний, где умирал и никак не мог умереть бывший командир восточной башни. Ему Маэрим устроила эльфийскую казнь – он был привязан к гамаку, сплетённому из соответствующей лозы. Многочисленные шипы, впившиеся в его тело, выделяли невероятно жгучий сок. К тому же многочисленные побеги, врослись в тело и прорастали насквозь. А скорость роста у этой лозы была сравнима с бамбуком – до 8 сантиметров в час. Дав мерзавцу возможность полюбоваться на своего коллегу, я отвёл его к палачу, который уже имел распоряжение Маэрим. Его помощники прикрепили его к специальному креслу, палач одел на шею ему обруч и начал процедуру умерщвления. Смотреть на это было противно, но мною в своё время были для себя сформулированы несколько принципов. Один из них требовал полной уверенности в смерти врага и в том, что перед смертью он никому ничего не скажет. Поэтому мне пришлось почти час дожидаться пока он сдохнет и заставлять дожидаться Мартина. Хотя последний смотрел на происходящее с интересом, раньше он никогда не видел казнь гароттой.

Следующим запланированным на сегодня делом была поездка в один из маленьких городков на севере графства. Мне хотелось своими глазами посмотреть, как живут там люди и как там правит младший помощник бейлифа. Если он не отморозок, а относительно нормальный человек, то я собирался просто отобрать у него камень. А отморозков надо убивать – этот принцип тоже входил в мой список. На площади мы немного замерзли и зашли в дом Маэрим. Там было тепло и в холле висело огромное зеркало, в котором я осмотрел себя и Мартина. Сверху на нас были хламиды братьев ожидающих, под ними добротные костюмы, которые носил купцы и мелкие дворяне, а на ногах сапоги. Из оружия у меня был нож, подвеска с 16 метательными клинками и пистолет. В левом рукаве хламиды был закреплён жезл. Я хотел пополнить свой арсенал коротким мечом и кинжалом, но ничего подходящего не попадалось. Катана же и дага барона очень часто не соответствовали ситуации и брать их было нежелательно. У Мартина на поясе висел кинжал, что было абсолютно нормально, а вдобавок он каким-то образом сумел совершенно незаметно прицепить к хламиде изнутри меч, а с другой стороны подвесил один из пистолет-пулемётов, принесённых нам Юреком. Как теоретически эта игрушка стреляет, он знал и даже попрактиковался, сделав десяток выстрелов. Но мы хорошо понимали, что убойный эффект можно достигнуть только длительными тренировками. Выйдя на площадь порталов, я с удивлением обнаружил там второй взвод, который формировал Куини. В нём было всего два отделения и в каждом по два автоматчика, но большие реки начинаются с малых ручейков. Все бойцы взвода были тепло одеты и действовали на лошадях. Увидев нас, Куини тут же подскакал ко мне. Узнав, что я хочу провести разведку города вдвоём с Мартином, обругал меня и сказал, что не отпустит:

– «Лекес, на тебе слишком много держится. Не дай Бог случись что, тогда ни я, ни кто-нибудь другой тебя не заменим. А если представится возможность захватить город? Вы что, вдвоём с Мартином будете захватывать?»

Определённый здравый смысл в его словах был. Тем более, что бейлиф считал, что Лекес, то бишь я, никогда в одиночку не действует, а только во главе отряда. И разубеждать его было пока неразумно. Но уже шёл одиннадцатый час, а терять время на формирование отряда не хотелось, и я «обрадовал» Куини, сказав, что тогда я забираю его взвод. Он действительно обрадовался, сказав, что собирался дать им марш-бросок по лесу, а любой выход из замка надо долго и нудно согласовывать. А так поездка со мной будет для них лучшей закрепляющей тренировкой. Сейчас они в казарме заберут сухие пайки, которые он уже приказал для них подготовить, и вперёд. Куини отдал соответствующие команды командиру взвода – немолодому мужику с двумя сабельными шрамами на правой щеке и сказал, что сам он возвращается к Дмитрию. Канаменис – так представился мне командир взвода, отправил людей за пайками, а одного за лошадьми и одним мулом для нас с Мартином. Через десять минут отряд был готов и я стал настраивать рамку на ближайший к городку лесок. Портал был сделан широкий – всё равно услышат, но когда отряд по двое проскочил окно, то повёл его галопом по дороге к городу, подальше от места высадки. В сёдлах все сидели прекрасно, кроме меня. Удерживаться в седле мне удавалось только благодаря магии. Немного не доезжая до городка, я велел свернуть в лес, где мы и расположились на большой поляне. На деревьях вдоль поляны сидело несколько десятков крупных птиц, похожих на тетеревов. Решив на них поохотится, я набрав и сложив в руках три пятёрки камушков, подготовил заклинание и каждым сбил птицу. Воины кинулись к ним и быстро свернули им шеи. Мартин подвёл мула, который скакал за ним в поводу. И связав три пары птиц повесил ему на спину. Остальных птиц приказал ощипать и добавить в суп из сухих пайков.

– « И не забудьте вынуть внутренности, а то горечь будет» – крикнул я им обернувшись.

Однажды в походе ещё в советское время инструктор подстрелил двух дроф, чтобы немного разнообразить наше питание. Но дежурные девушки, готовившие обед ограничились тем, что только ощипали птиц, а внутренности вынуть не догадались. Жёлчь разлилась и суп есть было невозможно. И хотя это были мужики, а не девчонки, причём прожившие несколько лет в лесу, мне показалось, что напоминание будет им не лишним. Мы же с Мартином шли в город, изображая братьев Ожидающих, подрабатывающих охотой. Это довольно своеобразное братство, не имеющее чёткой структуры, канонических книг или Устава. Они верят, что их Бог – а в Тао-Эрис много богов, идёт к ним. Но так как в мире много несправедливостей, а он пытается каждую исправить, то идёт он долго. Поэтому они в своих хламидах – единственная установленная верхняя одежда, бродят по дорогам, ибо первый, кто его встретит, станет главным жрецом. Но так как нищенство в Тао-Эрис не принято – то им не подают, а разного рода братьев разных богов много, и каждый из них вынужден сам заботиться о хлебе насущном. Воистину, на Бога надейся, а сам не плошай.

Так мы и вошли в юго-западную слободу, находящуюся снаружи стен, и не спеша пошли в город, помня, что спешка для Ожидающих является одним из смертных грехов. Народу на улице было мало, никто без крайней необходимости старался по улицам не ходить, а если уж припирало, то пытались побыстрее покинуть главные магистрали. На нас, бредущих по середине улицы, посматривали с некоторым удивлением, но братья любых конфессий здесь считались блаженными. Приблизившись к воротам, с удивлением заметили, что они нараспашку, а стражи нет. Только в стороне стоял какой-то военный, спрятав меч под полою плаща, и наблюдая за входящими. Решив не мешать ему нести таким странным образом службу, мы пошли к центру города, откуда доносился шум. Улицы в городе были ещё более пустынными, чем в слободе. Лишь изредка, какая-нибудь закутанная фигурка перебегала улицу, а передвигаться все предпочитали по задворкам. Выйдя на площадь, мы увидели очередное мерзкое и идиотское представление, организованное младшим помощником бейлифа. На подмостках стояли подобия креста и на них были распяты четыре обнажённые молоденькие девушки. Перед ними стоял парень с ржавым тупым мечом в руках и ВЕЩАЛ. Пересказывать его выступление не хочу, а смысл состоит в том, что любая женщина – это сосуд грязи и мерзости, и он младший помощник бейлифа изведёт их всех. Но так как он не хочет пачкать свои ручки, то Небо ему послало двоих, которым он поручит вскрыть этим мечом им животы и вынуть внутренности. Вокруг толпилось десятка полтора ублюдков – банда младшего помощника, которые отрезали нам возможность отступления и затолкали на подмостки. На самой площади стояло несколько сотен горожан с унылыми лицами.

– «Вызывай отряд» – шепнул я Мартину, и он сломал под хламидой какую-то палочку.

Младший помощник подошёл ко мне, воткнул меч рядом со мной и велел мне его взять. Взяв меч, мне пришлось выслушать нудную инструкцию, что удар должен наноситься сверху вниз и разрубить только живот, но не в коем случае не убить. Сделав максимально тупое лицо, я взмахнул мечом, приноравливаясь к отсутствующему балансу и едва не разрубил ему нос. Он отскочил и начал долго объяснять мне, что он думает обо мне, моих родственниках, в число которых он почему то зачислил мула, горожанах, которые не смеют …

Мне надоело его слушать. Точно следуя его инструкции вертикальным ударом я разрубил ему живот, включая гениталии и анус. Он упал на край подмостков, будучи не в состоянии выдавить хотя бы звук от шока. Как и требовалось, его внутренности вывалились наружу и свесились с подмостков. Казалось, что все на площади превратились в статуи. До бандитов начало что-то доходить и они высматривали щёлку, по которой могли бы удрать с площади. На несколько взглядов брошенных на меня, я ответил такой улыбкой, что мысль удрать через подмостки немедленно покинула их. Наконец что-то дошло и до толпы. Некоторые вытащили мечи и кинжалы и вся толпа стала медленно подходить к бандитам. Последние не придумали ничего лучше, как упасть на колени и молить о пощаде.

– «Законченные дебилы» – подумал я, срывая камень младшего помощника. Я стоял над телом на коленях и мои действия не были видны, тем более что все взгляды сосредоточились на бандитах. Камень отправился к своим сёстрам, а подставка, скомканная рукой в подобие трубки, легла в карман.

– «Эти бандюганы могли попробовать прорваться, наверное их бы убили, но всё лучше чем быть растерзанным толпой» – тут до меня дошёл идиотизм моего поведения, «распятые девушки, они видели, что я забрал у мальчишки его камень. Ничего, это мы успеем поправить».

Бросив меч, я вытащил свой нож и начал перерезать привязывающие их верёвки. Далее, гладил их по головкам, успокаивая и убирая все воспоминания, начиная с падения младшего помощника на подмостки. Снизу донёсся жуткий вой, толпа кончала ублюдков. Закончив с девушками, я подошёл посмотреть. Горожане настолько ненавидели издевавшихся над ними бандитов, что не стали немедленно их убивать, а начали отрывать от них понемногу. Раздался звук рога, мой отряд, проскакав через ворота, ворвался на площадь. Командир сразу понял ситуацию, и отделения, обтекая толпу справа и слева шагом направились ко мне. Младший помощник бейлифа был мёртв, по-видимому сердце не выдержало болевого шока, и Мартин, достав свой меч, готовился отрубить ему голову.

– «В какую мерзость неограниченная неконтролируемая власть превращает людей» – залитый кровью помост – самое подходящее место для философствования, «хотя возможно бейлиф специально набирает подобное отребье, чтобы держать народ в страхе. Ведь та тройка, которой я позволил удрать, была вполне вменяемой».

Я скинул хламиду и постелил её на край помоста, а потом сел, свесив ноги. С почти чистого неба мягко грело солнце, даря последнее тепло. Мой отряд развернулся перед помостом, но не закрывая мне вид на площадь, а две четвёрки залезли на помост и охраняли меня сзади. Две девушки уже спрыгнули с помоста и счастливо рыдали в объятиях своих родителей. Зато две другие пристроились рядом на хламиде, прижались ко мне, гладили и говорили что-то ласковое. На площадь вошёл десяток стражников, возглавляемых военным с мечом, которого мы повстречали около ворот. Мужчина в довольно дорогом костюме выделился из толпы и направился ко мне, нацепляя по дороге всякие знаки своего бургомистерства. Девушки, увидев его, попытались отползти, но я обнял их и прижал к себе. Похоже он был отцом одной из них, но делать замечание не посмел и ограничился тем, что представился сам:

– «Бургомистр вольного города Соки-Элет, купец второй гильдии Анадар Берен-Хаар».

– «Вольный маг сеньор Лекес, коннетабль Бирейнона» – представляясь, я смотрел в небо, подставляя лицо лучам Солнца, «позвольте поинтересоваться в чём заключается ваша вольность, не в том ли, что любой ублюдок волен издеваться над горожанами как ему вздумается?»

Голосок у меня неслабенький, без всякой магии я перекрыл шум на площади и гарантирую, что меня прекрасно слышали в ближайших домах. А бургомистр задумался над ответом, потом тщательно подбирая слова, спросил:

– «Что уважаемый маг, сеньор Лекес хочет от жителей вольного города за оказанную услугу?» – слово вольный бургомистр выделил.

– «А ничего. Я случайно проезжал мимо и мне не понравилось поведение этого отморозка. А если мне кто-то не нравится, то он быстро перестаёт сожалеть о чём бы ни было».

– «Но завтра приедет другой младший помощник, а то и третий помощник и накажет нас» – раздались голоса из толпы».

– «Терейон не приедет – он убит. А младших помощников у бейлифа осталось восемь штук, и возможно он кого-нибудь из них и пришлёт, но причём здесь я?»

Бургомистр внимательно посмотрел на меня. В отличие от остальных он прекрасно понял мою игру, но ничего не мог поделать, а может и не захотел – интересно сколько лет он крутится как уж на сковородке и скольких близких за это время потерял.

– «Но любой младший помощник разнесёт наш город по камушку, ты обязан защитить его» – кричал какой-то мужик, наверное булочник. Бургомистр слегка скривился, но ничего не сказал.

– «Вы вольный город» – заявил я, «и следовательно вы вольны от любой защиты. А любая вольность только тогда реальна, когда вольный способен защитить себя, даже от бейлифа. Я ведь тоже вольный маг».

В головах горожан медленно начало что-то крутиться. Я спрыгнул с помоста, потом поймал спрыгнувших на меня девушек и громко спросил:

– «Где здесь ближайшая хорошая таверна?» – в окрестных домах зазвенели стёкла.

– «Идёмте со мной, я вас всех угощаю за счёт заведения» – какой-то мужчина в хорошем костюме и с умным лицом предложил следовать за собой.

– «Бочонком дешёвой выпивки решил расплатиться, не выйдет» – подумал я и возмутился, «по-твоему я нищий и не в состоянии заплатить за еду и выпивку своих людей».

– «Прошу прощения, я неудачно выразился» – трактирщик понял, что номер не прошёл и расплачиваться придётся по полной. Понял это и бургомистр, присоединившийся к нам. Не поняли ничего только девушки, но я их посадил на мула и повёл его за собой, а они гордо глядели вокруг. Таверна оказалась в большом постоялом дворе, в настоящее время свободным от постояльцев. Воины повели лошадей на конюшню, птиц я отдал хозяину, попросив их зажарить и пошёл вместе с Мартином, бургомистром и девушками в зал. Там суетилась челядь, собранная похоже со всех окрестных домов и расставляла столы буквой «П». Чтобы не мешать им, мы отошли к стойке, где к нам присоединился пяток зажиточных горожан. Хозяин постоялого двора заскочил за стойку и начал наливать всем вино. Я почувствовал сбоку интересную бутылочку и велел налить мне из неё. Одна из девушек просительно посмотрела на меня и хозяину пришлось налить и ей тоже.

– «Это весьма дорогое вино» – немного запинаясь сказал хозяин таверны.

– «Запиши в счёт, надеюсь ты не считаешь меня неплатёжеспособным?»

– «Конечно нет, я уверен, что ты оплатишь любой счёт» – хозяин не выдержал и облизнулся.

– «Именно так, поэтому счёт должен быть подробным, а потом я попрошу его проверить донью Маэрим и дона Кабаля». Бургомистр расхохотался:

– «Ну ты влип дружище» – он похлопал хозяина по плечу, «при таких ревизорах ты вряд ли осмелишься вписать в счёт лишний грош. Я бы не посмел».

– «Во всяком случае впервые за долгое время у меня в таверне люди, которые за себя платят» – ответил он, «и надеюсь увидеть вас здесь не один раз».

Кивком подтвердив его слова, я заказал всю бутылочку. Вино мне очень понравилось, хотя с ним надо было быть осторожным. Такие вина могут внезапно ударить в голову, хотя бутылочка маленькая, грамм триста. Наливая себе вина, я почувствовал, что мягкое, но настойчивое прикосновение к руке. Посмотрев вправо увидел, что моя новая подружка показывает глазами на свою рюмку. Пришлось ей налить, несмотря на шипение бургомистра. Посмаковав вино – понюхав, намочив губы, а потом сделав маленький глоток, я повернулся к бургомистру:

– «Извините уважаемый, никак не пойму, что вам не нравится?»

– «Я прошу прощения за мою дочь, но эта нахалка способна приклеится к мужчине и выпрашивать сначала вино, потом что-нибудь вкусненькое» – он слегка замялся.

– «…а потом и ночь любви» – попытался продолжить его мысль.

– «Именно так» – вздохнув, подтвердил он, «и отказать ей сложно».

– «Наверное потому, что намного приятнее согласится» – я повернулся к девушке, и мне пришлось поцеловать её в подставленные губы, «как тебя зовут?».

– «Та-аня» – она улыбнулась как ребёнок, получивший вожделенную конфету.

– «А я – Лекес».

– «Я знаю» – её бедро крепко прижалось ко мне.

– «Теперь я спокойно могу умыть руки» – сказал бургомистр, «остальное – твои проблемы».

– «Договорились».

Тут хозяин пригласил нас за заставленный блюдами и напитками стол. Меня усадили в середину перекладины буквы «П», девушки сели по правую руку от меня, далее командир взвода и вдоль правой ножки буквы «П» – первое отделение. Второе отделение разместилось вдоль другой ножки. Слева от меня сел бургомистр и хозяин таверны, а остальные представители города разместились на противоположной от меня стороне. Бургомистр провозгласил тост за освободителей города от ига бейлифа. Я с удовольствием этот тост поддержал, но с ответным тостом за славный вольный город не спешил. Так ответного тоста от меня ждали, то пришлось выпить за горожан, которым столько времени пришлось терпеть это иго. После этого все начали расправу с выставленным на столе. Моя пассия подкладывала мне вкусные кусочки. За другой девушкой начал ухаживать командир взвода, сначала осторожно, но после моей ободряющей улыбки, довольно активно. Еда была простая, но приготовленная довольно вкусно, и я быстро наелся. С напитками, судя по запахам, дело обстояло хуже. Поэтому, допив свою бутылочку с помощью Тани, я не захотел их пробовать. К тому же, на обратном пути нельзя было исключать возможность стычки, а маг в отряде вместо танка. Увидев, что процесс поглощения пищи мною завершён и рассчитывать на опьянение тоже не приходится, бургомистр решился приступить к переговорам:

– «Я хорошо понимаю что от части вольностей нам придётся отказаться, ради защиты с вашей стороны».

– «Уважаемый, ты неверно понимаешь. Вы вольны сохранить все ваши вольности, включая вольность от защиты. И вы можете сейчас публично отказаться от всех вольностей и получить договор о защите и торговле».

– «И ты готов обсуждать все вопросы, связанные с этими договорами?»

– «Я готов обсудить военную сторону проблемы. А потом заберу тебя с дочерью в Бирейнон, где ты обсудишь остальные вопросы с доньей Маэрим и доном Кабалем».

– «Которые с меня спустят семь шкур и голым отправят в лес».

– «Ручаюсь, что договор будет вполне приемлемый».

– «Мне надо переговорить с представителями других цехов и начальником стражи».

– «Это твоё право, но учти – долго здесь я задерживаться не собираюсь. И если вы не пойдёте со мной порталом, то будете потом сами добираться до Бирейнона по дороге».

– «Это похоже на выкручивание рук».

– «А какие ещё части тела можно выкручивать».

– «Понял. Тогда я отойду поговорить с коллегами».

– «Слушай, неужели нет промежуточного варианта между полным отказом от вольностей и отказом в защите?» – спросила Та-аня.

– «А какой есть промежуточный вариант между переспать нам с тобой и тихо разойтись?»

Она покачала головой и рассмеялась – тут выбора нет, обняла меня и поцеловала. К нам подсел хозяин таверны, он всё время вскакивал и подбегал то в один конец стола, то в другой. Сейчас он вернулся как раз в тот момент, когда место рядом со мной было свободно и предложил:

– «На втором этаже есть номера с застелённой постелью».

Та-аня умоляюще посмотрела на меня, но дождалась только отрицательного поворота головы:

– «Извини дорогая, но надо возвращаться в Бирейнон. Там договоримся с твоим отцом, а вот потом я весь к твоим услугам милая». Вернулся бургомистр и попросил выступить перед представителями цехов:

– «Они не верят, что ты столь радикально настроен».

Я посмотрел на командира взвода, собираясь взять его с собой. Но он умоляюще взглянул на меня – охмурёж подходил к концу, только мне показалось, что охмуряемым был как раз бравый офицер. Поэтому я позвал командира второго отделения, его звали Маин Реси-Кейл, и хозяин таверны отвёл нас в небольшую комнату с круглым столом, за которым сидело семеро. Мы с Маином заняли места напротив, хозяин посредине между нашими группами, а вбежавший Мартин занял пост у двери. Вставший бургомистр представил мне горожан. Там присутствовали мейстеры пяти основных цехов: кузнечного, плотничьего, кожевенного, горшечно-стеклодувного и гостиничного. Ещё там присутствовал начальник стражи, а сам бургомистр имел поручение от девяти малых цехов представлять их интересы. Мой интерес по поводу стеклодутия немедленно удовлетворил хозяин таверны, представив мне поднос с двумя десятками различных прозрачных и полупрозрачных сосудов. Конечно, это было не богемское стекло, но вполне приличные изделия. Мейстер цеха горшечников-стеклодувов, видя мой искренний интерес, рассказал, что их цех был создан по личному указанию Наймиера и начался с двух мастеров, сбежавших из Соаны.

– «Или с Земли» – подумал я. На вопрос Мейстера:

– «Не хочет ли благородный сеньор Лекес, маг и коннетабль, заказать небольшой набор?»

Я ответил, что конечно хочу, но буду обсуждать это по окончании основных переговоров. Первым взял слово мейстер плотников. Мысли его я мог прочесть легко. Дела их цеха шли неважно, заказов не было как и в других цехах. Если не считать заказов Бейлифа и его слуг, которые не оплачивались. Но мейстер понимал, что после того, как мы заключим договор, дела его цеха не улучшаться, в отличие от остальных. А это может привести к тому, что в цехе будет другой мейстер. Поэтому – долой договор. А конкретно он начал говорить о том, какой у них славный город со славной историей и что нельзя менять вольности на мясную похлёбку. Говорить он намеревался до утра, поэтому я взял из вазы достаточно мягкий крупный плод, вроде груши, надкусил и залепил ему глотку. В возникшей тишине было заявлено:

– «Словоблудия не потерплю. Говорить только по существу, иначе лишу голоса на десять дней. Мейстер боится, что у мастеров его цеха как не было заказов, так и не будет. Но если в других цехах заказы будут, то его переизберут и он лично останется без мясной похлёбки. Так как для него его личные интересы выше интересов цеха и города, то я запрещаю ему говорить в моём присутствии навсегда».

Потом взял слово мейстер постоялых дворов, которые более других пострадали от засилья бейлифа. Но и он не мог оторваться от славного прошлого их городка. Пришлось опять взять слово и объяснить:

Во-первых мне действительно нужен город, но на их городке свет клином не сошёлся. Мне сгодится и их сосед, и два городка, расположенные на юге, а лучше всего – Пеоро-Тоон.

Во-вторых, кроме защиты в мои планы входит оживление торговли, для чего мои войска занимаются чисткой дорог от разбойников и дикого зверья, в частности хрюшек. В первую очередь будут зачищаться дороги, ведущие в города и посёлки, с которыми будет заключён договор.

В третьих, в их городке я оказался случайно, занятый тренировкой взвода. Пожалев девушек, я прикончил отморозка, тем более, что я убиваю слуг бейлифа повсюду, где их встречаю.

И в четвёртых, если им так важна история их городка и его статус, то пусть сами организуют его защиту от всех напастей, имеющих место в этом мире. А любой властитель не допустит, чтобы какая-нибудь территория имела особый статус – это является весьма опасным прецедентом, особенно в период открытой войны.

Таким образом сейчас они вольны выбирать между давно никем не признаваемыми вольностями и моей защитой. Причём если завтра появится договор с другим городом, то переговоры с ними не возобновятся. Я уже говорил, что голос у меня весьма громкий, а благодаря магии меня слышал весь городок. В результате в комнату начали заходить горожане, говорить что-то своему мейстеру и уходить. Благодаря магическому слуху, я прекрасно слышал что они говорили:

– «Не будет договора – ты не мейстер». И далее шли различные добавления в адрес мейстера, в большинстве своём нелицеприятные.

Когда бургомистр поставил вопрос о договоре на голосование, я потребовал, чтобы голосование было открытым и в нём приняли участие представители всех цехов, а не только пяти крупнейших. Мейстеры малых цехов стояли под дверью в таверну и были немедленно призваны. Итог голосования был разумеется единогласным, если бы какой-нибудь мейстер и рискнул бы проголосовать «Против», то он тут же потерял всё и вынужден был бы бежать голышом в лес. Согласно договору я провозглашался бургсеньором, с правом назначать бургомистра, снимать мейстеров, давать разрешение на создание новых цехов и утверждать распределение налогов. Базовый налог был определён в 8% от всех доходов города и должен быть уточнён в ходе переговоров городской делегации с Маэрим и Кабалем. Кроме того, я утверждал внутренний налог на городскую стражу, ремонт улиц и стены, больницу и всякое разное. В мои обязанности входило защищать город от бейлифа и его слуг, разбойников и диких зверей. Но для этого город взял обязательство восстановить башню мага и герцогское подворье. А пока они не были восстановлены, я не был обязан защищать город, а если защищал, то за отдельную плату.

Перед возвращением, я высказал пожелание посмотреть продукцию местных кузнецов. Но их мейстер сказал, что ничего интересного для меня у них не будет, так как он видел кольчуги и клинки моих воинов, и ничего близкого даже в Пеоро-Тооне нет. А в его цехе оружейников нет, только кузнецы. Попросив у хозяина таверны счёт, я заплатил ему две платиновые монеты и попросил сдачу вернуть бутылками хорошего вина, что он и сделал. Дела в городке были закончены и мною было принято решение возвращаться. Когда мы собрались трогаться в Бирейнон, ко мне подошёл начальник стражи и предложил прихлопнуть одну весьма нахальную банду. Для этого делегации города и мне надо было в сопровождении небольшой группы моих солдат ехать по юго-западному тракту.