"Человек-оркестр: микроструктура общения" - читать интересную книгу автора (Кроль Леонид Маркович, Михайлова Екатерина...)

4. Тело-невидимка: реанимация по частям

Все наши серии следуют своего рода «дереву», ветви которого разделяются на все более мелкие, вплоть до упоминавшейся «капиллярной сети». Различные части тела как бы получают право на свою отдельную и разнообразную «внутреннюю жизнь». Когда впоследствии на занятиях группа переходит к перемещениям в пространстве, важно сохранить эти оттенки ощущений, которые обычно в «больших» двигательных фрагментах пропадают, теряются из вида.

Есть еще одна существенная проблема, возникающая при работе с субъективной схемой тела – это «исчезновение» целых областей, которые как бы не предназначены для выражения чего-либо, поэтому разработаны значительно меньше, чем привычно «говорящие» части тела (как, например, руки). Эти области имеют лишь общие имена, от них ожидается малое количество ощущений, и в лучшем случае им предписывается лишь несколько фиксированных позиций (скажем, подтянутый или расслабленный живот). Приведем два примера из ряда упражнений, адресованных таким «немым» частям тела и служащих заполнению «белых пятен» на их субъективных картах.

Первое касается внешне не читаемых действий, создающих более дифференцированные ощущения и движения в области живота:

«…Попробуем спокойно, мягко подвигать животом… сделать по несколько движений отдельно правой и левой сторонами… Представьте себе, что животом что-то отталкивается, не сильно, но отчетливо… попытаемся отдельно подвигать верхом… серединой… нижней частью живота и так же отдельно их почувствовать… сделаем мягкий, рыхлый живот… напряженный, защищенный… втянутый… пульсирующий, по которому проходит волна движения… положим на живот чуткую спокойную ладонь, чтобы она к нему прислушалась… а теперь попробуем сделать так, чтобы не ладонь прикасалась к животу, а живот – к ладони, чтобы он ей „задавал вопросы“, диктовал условия и вообще был активнее… несколько раз изменим позу с единственной целью – найти самое удобное положение для живота… усмехнемся животом, просто глубоко вздохнем несколько раз, почувствовав животом этот вздох…» и т. д.[12]

Вторым примером обращения к «забытым» частям тела может служить одна из пауз в ходе занятия:

«Попробуем сесть удобно, как можно непринужденнее и спокойнее, закрыть глаза и изнутри проверить это состояние в разных, заранее не фиксированных, областях и точках своего тела, обращаясь к ним в той последовательности, в которой захочется…»

Раз от раза (такие паузы предлагаются в ходе занятия неоднократно) происходит спонтанное замедление этого внутреннего «оглядывания», оно становится все более полным и подробным, в то время как первоначально опускались целые области, где как бы «не за что зацепиться» и от которых не было дифференцированных ощущений. Прежде всего это те части тела, которые никак не отмечаются для внешнего наблюдателя и потому не выделяются. Подобные паузы помогают сосредоточению участников группы на ощущениях, «оживших» в предшествующей проработке пластических деталей.

Остановимся еще на одном важном типе упражнений. Им также обычно предпослана некоторая разминка; осваиваются они в первый раз на пальцах правой руки, легко совершающих тонкие, точные движения. Итак:

«.. Наметим произвольно любую точку на кончике расслабленного указательного пальца. Вращая им, опишем этой точкой – медленно, равномерно – круг, центром которого будет ее первоначальное положение. Сделаем примерно то же в другой плоскости вращения… в третьей… Проследим, чтобы круги не были предельно большими по радиусу, и тем самым наметим разные перемещения точки в объеме некоторого шара… Продолжаем вращение точки вокруг среднего положения… изменим радиус – например, уменьшим его… не забываем менять плоскости вращения… изменим степень замедления…» и т. д.

Очевидно, что в отличие от привычных прямолинейных и более резких движений, прочие точки пальца, сейчас не отмечаемые специально, движутся по иным, чем всегда, орбитам: более округлым, плавным, слегка меняя взаимные положения и жесткость соотнесения друг с другом. Затем движение, организованное таким же образом, может предлагаться для другой области:

«Выберем точку на плече – например, крайнюю – и представим, что мы не знакомы с привычным маршрутом ее перемещения, как не знаком с ним маленький ребенок. Представим себе, что можно двигать этой точкой как угодно, без ограничений анатомической связанностью. Попробуем повращать ею, как раньше вращали точкой на пальце, в разных плоскостях: от себя… к себе… вперед… назад… под разными углами…»

Тем самым в данной области создается «шар возможностей», в пределах которого размыты и пульсируют возможные траектории как основной, выбранной нами, так и связанных с нею точек. Важно напоминать время от времени, что остальные части тела не должны напрягаться, что иногда случается при непривычном сосредоточении на движении в ограниченной области.

Лучший способ оживить для себя чтение подобных скучноватых фрагментов, неизбежных при знакомстве с «кухней», – попытаться делать упражнения. Конечно, вне естественного и полного контекста занятия это тоже «не то», но все же интереснее, чем просто читать про точку. Кстати, приводимые нами упражнения на движение точек по замкнутым траекториям могут использоваться как психотехнические: они хорошо уравновешивают и «очищают» внутренние состояния и в этом плане могут рассматриваться как разновидность двигательной медитации.

Так может браться ряд точек, более или менее подвижных, совсем не обязательно крайних или «основных» для данной части тела. При стремлении к кругу он может не отвечать требованиям геометрической правильности – важнее медленность движения, его равномерность и замкнутость контура. В дальнейшем выбираются все менее заметные точки, возможно, с совсем малым запасом собственной подвижности; они могут браться на поверхности или внутри тела. Масштаб движения может варьироваться в широких пределах; например, предлагается вращение всего корпуса в различных плоскостях вокруг воображаемой центральной точки, которая может перемещаться – возникают переходящие друг в друга циклы движения.

Этот тип упражнений вызывает целый комплекс «ощущений движения», необходимых для дальнейшей работы: чувство своих пластических навыков как возможных, но не единственных; вычленение в пределах одного действия множества микросоставляющих и обертонов; наконец, внимание к «движению для себя», не направленного на достижение внешнего результата.

Вернемся к описанию «дозеркальной» проработки отдельных частей тела,[13] придерживаясь логики построения конкретного занятия. При переходе к областям с менее дифференцированными движениями (шея, плечи) подробность предлагаемых упражнений сохраняется:

«Попробуйте мысленно разделить шею на две части – ближе к голове и ближе к плечам – и пошевелить ими по отдельности, как если бы они могли двигаться независимо… теперь поделаем вялую, слабую шею, для которой собственная голова слишком тяжела… изогнутая, плавно кивающая лебяжья шея… вытягивающаяся, как у жирафа – в ней множество позвонков, она тянется и тянется… укорачивающаяся, уходящая в плечи шея, сжимающаяся, как гармошка… опять вытягивающаяся, но на этот раз спокойно, только в верхней части и не до предела… красивая, показывающая себя со всех сторон… делающая много бестолковых движений… все позвонки срослись, повернуть голову невозможно, шея как палка… несколько любых медленных плавных движений… теперь выберем на шее точку – так, как мы сегодня делали с точкой на пальце – и повращаем вокруг нее… изменим плоскость вращения… еще раз… возьмем другую точку… Нижняя часть шеи: представим себе, что мы можем передвигать шею к плечу, как бы переставляя ее… и к другому… за счет только нижней части отодвинем шею назад… выдвинем вперед… уроним голову вперед… назад… в стороны… почувствуем какой-нибудь позвонок и его напряжения при разных движениях… несколькими разными способами напряжем и расслабим шею… покажем открытое, незащищенное горло… надутый лоб… пружинисто изогнем шею, как лошадь… почувствуем то место, где шея переходит в затылок, и подвигаемся так, чтобы все время его ощущать… спокойно и плавно пошевелим шеей то в одном сегменте, то в другом – по-разному, как захочется…»

При таких игровых попытках выполнить всякие «нереальные операции» незаметно размываются границы двигательного стереотипа – он как бы раскачивается изнутри. Кроме того, упражнениями с «невозможной задачей» исподволь вводится мысль об относительности, условности словесной инструкции в двигательной сфере (задание – не более чем подсказка).