"Рекруты удачи" - читать интересную книгу автора (Пучков Лев)

Глава 12 КОМАНДА

«…Сводка о состоянии оперативной обстановки в Чеченской Республике на 9 сентября 2002 года…

Обстановка в зоне ответственности ОГВ(С) — подконтрольная. Деятельность федеральных сил по-прежнему направлена на выявление планов экстремистских сил, пресечение их реализации.

Негативное влияние на развитие ситуации в Чеченской Республике оказывают попытки боевиков организовать комплекс мероприятий, направленных на подготовку диверсионно-террористических актов. Ведется наблюдение за федеральными силами — особенно при проведении ими разведывательно-розыскных мероприятий. Пропагандистская работа боевиков сопровождается вербовочной. Действия НВФ свидетельствуют об определенной задаче — дискредитировать действия и личный состав федеральных сил.

Боевики продолжают попытки поиска путей легализации в населенных пунктах республики. Это связано с деятельностью федеральных сил, направленной на лишение членов незаконных вооруженных формирований оборудованных баз для продолжения террористической деятельности в осенне-зимний период.

Не прекращается вербовка среди местной молодежи в целях пополнения рядов НВФ. Втягивая подростков в противоправную бандитскую деятельность, боевики на первом этапе поручают им задания, в которых якобы молодежь должна показать свою смелость и дерзость. Зачастую эти поручения включают в себя обстрел из автомата либо подствольного гранатомета места дислокации какого-либо воинского подразделения. Зачастую данные «уроки смелости» заканчиваются для подростков и их родителей плачевным результатом. Так, за прошедшие двое суток в Веденском районе в ночное время отмечены два мучая обстрелов из автоматического оружия пунктов дислокации подразделений федеральных сил. В обоих случаях по нападавшим открывался ответный огонь, в результате на одном и другом месте происшествия были обнаружены трупы молодых людей в возрасте 15–18 лет, рядом с которыми находились автоматы.

Опознаны четыре тела из семи найденных несколько дней назад в северной части Грозненского (сельского) района, сообщил представитель Регионального оперативного штаба по проведению контртеррористической операции полковник Илья Шабалкин. Три из них, братья Казриевы и Бицалов, были похищены в с. Красностепновское в период с 5 по 15 мая этого года неизвестными вооруженными людьми в масках. Он также отметил, что все они причастны к нелегальному обороту нефти и нефтепродуктов. Полковник И. Шабалкин также напомнил, что тела были захоронены на глубине 1, 5 метра, что, по его мнению, говорит о том, что захоронение проводилось лицами, знающими местные обычаи и ислам.

Правоохранительные органы располагают оперативной информацией о причастности к данному преступлению бандгруппы так называемого полевого командира Али Пайзулаева, которая после уничтожения известных главарей Ислама Чалаева и Халида Сидаева участвует в переделе сфер влияния в криминальном нефтебизнесе.

По словам И. Шабалкина, бандгруппа Пайзулаева маскируется под военнослужащих федеральных сил, члены группы передвигаются на легковых автомобилях, одетые в форму российских солдат. Чтобы не выдавать себя, во время совершения тех или иных преступлений они не разговаривают между собой. Правоохранительные органы Чечни подозревают банду Пайзулаева в поджоге здания АО Грознефтегаз и центра социального обслуживания в Грозном, похищении двух рабочих-энергетиков Николаснко (освобожден в результате спецоперации) и Пикалева (место содержания неизвестно) из Краснодара и совершении серии диверсионно — террористических актов.

Инженерно-саперными подразделениями ОГВ(С) проверено около 380 км дорог, обеспечено передвижение более 15 войсковых колонн с различными грузами. За прошедшие сутки обнаружено и уничтожено 9 фугасов.

За прошедшие сутки в районе н. п. Агишты Веденского р-на и н. п. Ушкалой Итум-Калинского р-на вновь произошли несколько боестолкновений с бандитскими группами. Потери боевиков уточняются.

Во время выдвижения на спецоперацию подразделением федеральных сил на участке автодороги между н. п. Шалажи и Гехи была замечена группа из 4 боевиков, только что закончившая установку фугаса на обочине дороги. При попытке оказания вооруженного сопротивления в ходе скоротечного боя боевики были уничтожены.

Ранним утром в 1 км северо-восточнее н. п. Гансолчу подразделением федеральных сил, проводившим разведывательно-поисковые мероприятия, обнаружены два боевика, которые при попытке задержания оказали вооруженное сопротивление и были уничтожены.

В горно-лесистой местности в окрестностях н. п. Бешиль-Ирзу Ножай-Юртовского района в результате проведения разведывательно-поисковых мероприятий при оказании вооруженного сопротивления уничтожены два бандита. Личности устанавливаются.

В н. п. Урус-Мартан при проведении специальной операции подразделениями федеральных сил при попытке оказания вооруженного сопротивления уничтожены три боевика. Один из них опознан как Абдулкадыров Магомед (радиопозывной «Первый»), являвшийся активным членом бандгруппы Б. Халилова. Установлено, что Абдулкадыров был причастен к ряду терактов, совершенных на территории Урус-Мартановского района.

В лесном массиве, прилегающем к н. п. Пригородное Грозненского района, в северной и южной его частях подразделениями федеральных сил при оказании вооруженного сопротивления уничтожено соответственно один и четыре боевика.

В окрестностях н. п. Курчалой одним из подразделений федеральных сил, находившимся в дозоре, был замечен боевик, крадущийся в туманной утренней дымке. При попытке задержания бандит начал отстреливаться из автомата. В результате при оказании вооруженного сопротивления был уничтожен.

В результате доразведки места боя и проведенного затем артиллерийского обстрела в лесном массиве южнее н. п. Нижний Герзель Гудермесского района обнаружены трупы 10 боевиков, а также их оружие и большое количество боеприпасов.

В целом, за истекшие двое суток проведены 13 спецопераций — в Шалинском, Гудермесском, Ножай-Юртовском и Шелковском районах, а также в н. п. Ачхой-Мартен.

Действия подразделений ОГВ(С) проходят в тесном взаимодействии с представителями МВД республики и местными жителями, стремящимися к мирной жизни. Обнаружение и уничтожение бандитских тайников с вооружением, боеприпасами, продовольствием и амуницией стали нормой повседневной деятельности военнослужащих ФС. В среднем за сутки изымается более 10 единиц стрелкового оружия, несколько тысяч патронов, большое количество взрывчатых веществ и средств взрывания. Так, в результате проведения специальной операции с помощью местного населения военнослужащими разведывательных подразделений ОГВ(С) в одном из лесных массивов у н. п. Бешил-Ирзой Ножай-Юртовского района обнаружена и уничтожена крупная база боевиков, состоящая из нескольких блиндажей, на 10 человек каждый, и 12 палаток. Также расположение бандитов было оборудовано местами для практических занятий и проведения инструктажей. При тщательном осмотре блиндажей были обнаружены: мина «МОН-50», кумулятивный заряд, 800 г тротила, 50 кг аммиачной селитры и три мешка гвоздей, используемых бандитами в качестве поражающих элементов самодельных взрывных устройств.

В результате перепроверки информации, полученной от задержанного боевика, в Заводском районе г. Грозного обнаружен тайник, из которого изъято: 18 артиллерийских снарядов калибром 152 мм, 10 мин калибром 120 мм, 8 ручных противотанковых гранатометов марки «РПГ-18», 2 шт. марки «РПГ-22», один огнемет марки «шмель», 10 кг взрывчатого вещества (пластит). Лица, причастные к закладке тайника, установлены, ведется их розыск.

Там же, в Заводском районе, в результате перепроверки информации, полученной от местных жителей, в заброшенном доме, жильцы которого еще 2 года назад выехали на жительство в Ингушетию, обнаружен тайник, из которого изъято 2 автомата «АК» и боеприпасы к ним. Лица, причастные к закладке тайника, установлены, ведется их розыск.

В ходе проверки информации от местных жителей в доме у гражданина 1973 г. р. в с. Комсомольское обнаружены и изъяты: граната «Ф-7» без запала, пистолет кустарного производства, 58 патронов, кожаная кобура для пистолета, 33 пакета с порошком красного и желтого цвета (предположительно — взрывчатое вещество фосфор), 18 коробков с радиодеталями, 3 видеокассеты, катушка с полевым проводом — 250 метров. Владелец данного арсенала задержан, возбуждено уголовное дело, устанавливается причастность его к НВФ и другим ранее совершенным преступлениям.

Там же, в с. Комсомольское, в заброшенных домах при проведении спецоперации обнаружены 2 тайника, из которых изъяты: 1280 патронов, пулеметная лента, 18 ручных гранатометов, порох — 0, 5 кг, патронташ с 20 гильзами 16-го кал.

В г. Грозный в ходе проведения розыскных мероприятий в п. Калинина под фундаментом разрушенного гаража обнаружен тайник, в котором находились: фляга емкостью 40 литров с порохом массой — 3 кг, 2 кг тротила, 55 гранат, 5 выстрелов к подствольнику, 2 взрывателя различных систем, 12 запалов к минам, химические реактивы, радиодетали для изготовления радиоуправляемых дистанционных ВУ, 3 мины. Мины уничтожены на месте путем подрыва.

В ходе проведения контртеррористических мероприятий в г. Аргун в подвальном помещении средней школы обнаружен и изъят тайник, в котором находились: 14 магазинов к автомату, 1270 патронов, 8 выстрелов к подствольнику, форма военного образца, самодельное взрывное устройство.

В Ножай-Юртовском районе, на западной окраине с. Мескеты, в лесном массиве недалеко от нефтяной вышки обнаружен тайник, в котором находились 195 снарядов калибра 30 мм.

Предотвращение террористических актов и пресечение незаконного оборота оружия:

Предотвращено 4 теракта. В н. п. Ачхой-Мартан у моста через р. Фортанга сводным подразделением федеральных сил и чеченской милиции было обнаружено радиоуправляемое самодельное взрывное устройство (СВУ) на основе артиллерийского снаряда калибра 152 мм, которое было обезврежено.

В г. Аргун подразделениями федеральных сил во взаимодействии с местным РОВД проведена спецоперация, в ходе которой обнаружен тайник с 2 фугасами, изготовленными из снарядов калибром 152 мм, 2 самодельными взрывными устройствами на базе пластита с огнепроводным шнуром, электродетонаторами, а также средствами радиосвязи и военным обмундированием.

В н. п. Мескер-Юрт Шалинского района на центральном рынке было обнаружено и обезврежено самодельное взрывное устройство, управляемое по радио.

В н. п. Урус-Мартан Урус-Мартановского района на берегу р. Мартан было обнаружено самодельное взрывное устройство (4 кг ВВ), управляемое по проводам. Разминировано и уничтожено.

За истекшие сутки обнаружено и уничтожено путем демонтажа 26 мини-заводов по незаконной переработке нефти, задержано четыре бензозаправщика, изъято 49 000 кг нефтепродуктов.

Помимо вышеперечисленного, при проведении различных мероприятий за сутки изъято: 1 автомат, 2 пистолета, 2 гранатомета, 7 охотничьих ружей, 6167 патронов, 23 гранаты, 25 выстрелов к гранатомету, 202 снаряда, 3 мины, 85 СВУ, 4 запала, детонатор, 0, 4 кг пластита, 2, 2 кг тротила.

Временный пресс-центр МВД РФ в Северо-Кавказском регионе…»

С места происшествия наши славные ребята тривиально удрали, бросив развитие событий на произвол судьбы. И прихватили с собой Ибрагима. То ли в качестве пленника, то ли вообще как заложника — поди, пойми их!

Нельзя, однако, сказать, что это был жест отчаяния либо обычное стремление преступника как можно быстрее покинуть район совершения злодеяния.

— …Скорее данную модель поведения можно рассматривать как проявление здоровой целесообразности, стартовой компонентой которого (проявления) воленс-ноленс явилась непредвзятая и потому искренняя реплика лидера социометрической группы, содержащая объективную, емкую и образную характеристику весьма сложной ситуации…

Вот так сказал вечером того же дня Костя, разбирая действия команды в критические минуты.

— Да, компонента — это точно, — согласился Вася. — Это была конкретная жопа! Куда ни сунь — везде воняет…

А просто получилось так, что лидер — Иванов — на месте происшествия растерялся и слезно воскликнул:

— Нельзя нам сейчас сдаваться! Ну никак нельзя… Мы уже так близко! Если прокуратура сунет сюда нос — считай, крах всему делу.

— Сдаваться — последнее дело, — горячо поддержал проштрафившийся Петрушин. — Какая прокуратура? Надо валить отсюда, пока шум не поднялся! Вася, лейтенант — «рафиком» займитесь. Бегом!

Иванов открыл было рот, но махнул рукой и отдался течению обстоятельств. Чувствовал он себя сейчас примерно как офисный сиделец, забредший на самый верх телебашни в Останкине и по недоразумению угодивший в пьяную компанию хулиганов-парашютистов. Хулиганы силком надели офисному парашют, с гиканьем и бравурными воплями скинули с башни и посоветовали побыстрее дергать за кольцо — тут невысоко, можно ведь и не раскрыться! Хорошо, хоть показали, где это кольцо находится…

«Рафик» быстренько перегнали на задний двор, труп водилы занесли. Лиза под шумок успела сфотографировать убитых — на всякий случай. Вызвали с улицы, с «парадной» стороны, двоюродного брата Ибрагима — он там у мангала торчал, зазывая новых посетителей аппетитным видом шашлыков. Костя взял двоюродного за плечико, показал на трупы и произнес спич в местном духе:

— Они хотели убить меня. Но я оказался сильнее. Ибрагим все это дело затеял, но я добрый, я дарю ему жизнь. Ты, конечно, можешь открыть дверь, выскочить в зал и заорать благим матом, но… подумай, что для вас лучше. Короче, будешь вести себя правильно — к вечеру Ибрагима отпустим. Смотри, не дуркуй…

Глебыча оставили «разруливать» ситуацию с ответственным по бригаде и очевидцем-пулеметчиком, Ибрагима тихонько вывели, подогнали к заднему двору свой «66-й» и укатили.

— Двенадцать минут, — отметил Петрушин общее время всего происшествия, начиная с Костиного сигнала бедствия. — Если замешкаются, кто-нибудь может из зала в кухню полезть, разбираться, чего заказ не несут.

— Они нас не знают. — Лиза индифферентно пожала плечиками и потащила из кармана сигарету. — Номера машины вряд ли запомнили, тут таких — куча. Если повезут мальчика и того мужчину по подразделениям, делать опознание, — это до Нового года как минимум!

— Ты нас знаешь? — Петрушин похлопал ладонью по мешку, который накинули на голову Ибрагима.

— Всэ — сдохнэт! — стоически сообщил пленный. — Всэм башка рэззать будим!

— Да мы в курсе, — флегматично заметил лейтенант Серега. — Бедная наша башка… Но дама права: даже если они поведут себя нетрадиционно, найти нас — целая проблема…

Сразу по прибытии на базу Иванов (он в кабине ехал) спросил у Кости:

— Что ты имел в виду, когда посоветовал брату Ибрагима «вести себя правильно»?

Полковник выглядел озабоченным. Видимо, всю дорогу мучился, бедолага, страдал…

— Трупы — в холодильник, — пояснил Костя, рассеянно наблюдая, как Петрушин с лейтенантом волокут Ибрагима в блиндаж. — Кровь замыть. Экстренно сообщить родственникам убиенных, что полку шахидов прибыло. Это чтобы до заката успели схоронить, а то неприлично получится. Ну и… молчать, как рыба об лед.

— А почему ты считаешь, что для них это правильно? — засомневался полковник. — А может, для них «правильно» — ударить во все колокола, поднять на ноги общественность, привлечь всех доброжелателей Ибрагима… Почему они должны пользоваться именно твоим вариантом «правильного поведения»?

— Но это же очевидно! — Костя даже удивился: такой большой, умный, шестидесятый размер фуражки — а не схватывает на лету очевидные вещи. — После такого происшествия никакие доброжелатели не помогут. Если все сорвалось, значит, спецслужбы «пасли» и разрабатывали… Всех заберут, будут таскать по инстанциям, допрашивать, возможно, пытать. Кафе закроют, семейный бизнес умрет. Если дело пойдет совсем плохо, Ибрагима, как основного пособника, могут посадить. А так — к вечеру вернется, и все пойдет по-старому. В их тейпе никто не пострадал, кровных претензий лично к нам они не имеют. Тут все нормально. А вот родственники убиенных…

— А что — родственники? У нас ежедневно более десятка убитых боевиков. Списывают на военную операцию. Сердца наполняются ненавистью, объявляют общий джихад, адресно искать виновных никто не пытается… Ты думаешь, у нас в этом плане могут возникнуть проблемы?

— Думаю, запросто могут! — Костя широко улыбнулся и даже зажмурился от удовольствия. — Ух, как они могут!

— С чего это вдруг? — Полковник вдруг понизил тон почти до шепота и воровато оглянулся по сторонам. — А ну, давай — делись…

— Да чего тут делиться? Вы и сами все знаете. Да, Ибрагима наверняка использовали втемную. Что может Ибрагим? Передать чего-нибудь гонцу — место людное, часто посещаемое; усадить нужных людей в кабинет и подать знак… То есть он почти наверняка не в курсе всех деталей. Но Султан-то в курсе! И, если посчитает нужным, сдаст наши приблизительные координаты родственникам убиенных. Есть такая-то команда, в которой трудится товарищ Воронцов, сидит эта команда в Ханкале, больше ничего не знаю… А это, согласитесь, уже адресно — фамилия и расположение. То есть если раньше интерес проявляли только ко мне, то теперь будут охотиться за всей командой.

— И чему же ты рад? — кисло удивился Иванов. — В этом есть какая-то, как ты говоришь, здоровая целесообразность?

— Нету, — признался Костя, продолжая улыбаться. — Но представьте себе… Представьте, вы — в дерьме…

— Нет, я, конечно, терпеливый, но не до такой же степени! — возмутился Иванов.

— Да это же образно, Сергей Петрович, образно! Это метафора. Вы же интеллигентный человек, умница, вам ли не понимать такие вещи… Представьте — вы в дерьме, один, тоскуете, скучно вам… И вдруг к вам туда, в дерьмо, подсаживают целую команду этаких глыб и матерых человечищ, славных боевых товарищей… А?

Сразу ведь веселее, согласитесь! Вы уже не один в дерьме, вас там — компания! И сразу на душе как-то светлее…

— Это боевая психическая травма, — покачал головой Иванов. — Тебя бы в профилакторий — на пару месяцев…

Вскоре прибыл Глебыч и с ходу очертил общие контуры решения проблем со свидетелями:

— Никаких проблем. Никого не видели, ничего не знают. А на случай, если прокуратура все же влезет, — какой-то левый снайпер с крыши стрелял, рассмотреть не удалось, с места происшествия скрылся. Обычная разборка нефтяной мафии. Нормально?

— И во что нам это станет? — Иванов радоваться не стал, деловито достал блокнот и приготовился записывать.

— Ящик водки — непаленой… — Глебыч принялся загибать пальцы, — …укладка «Снега», НРС — один штук, сапоги резиновые, плащ-накидка.

— Эка его разобрало… Сапоги-то зачем?

— Зима скоро… Не дадим?

— Да куда деться-то! Это все?

— Десять банок сгущенки, два сухпая, два блока «Петра».

— Почему два блока?

— С пулеметчиком еще один боец был.

— Ясно. Все даем, грузи, вези. Вот деньги, купишь два блока «Петра». Давай, займись — нам с гостем поболтать надо…

По поводу методики допроса пленного возникла неизбежная дискуссия.

— Пытать. — Петрушин плотоядно облизнулся. — Полчаса — расскажет все, что знает.

— Да, пытать — это хорошо, — поддакнул лейтенант Серега. — Нет лучшего метода добычи информации, чем запредельные страдания хомо прямоходящего.

— Не уверен, — застеснялся Иванов. — Есть сомнения…

— Какие сомнения?! — обиделся Петрушин. — Гарантирую — расскажет все, что знает, и даже больше!

— Вот то-то и оно, — вздохнул Иванов. — Я не в эффективности сомневаюсь, а в объективности результата. Наврет с три короба, разбирайся потом, где что…

— Пока Жека будет готовиться, накидайте вопросник, — со знанием дела посоветовал лейтенант. — Несколько вопросов-провокаторов на фактор лжи. Тогда будет понятно, где оно врет. А мы поправим…

— Нам от него только информация нужна? — уточнил Костя.

— Да вот как раз наоборот. — Иванов был задумчив — все еще сомневался. — Может оказаться так, что информации у него — мизер. А нам надо, чтобы он в первую очередь сдал «связь» с нашей стороны. Если знает только в лицо и другими данными не располагает — надо, чтобы он нам его втихаря показал. Вот…

— А вы уверены, что эта «связь» есть? — прицепился въедливый Костя.

— Не уверен, — признался Иванов. — Это только мои предположения. Это просто мне хочется, чтобы так было… Однако очень может быть, что Ибрагим просто выполняет просьбы Султана и ничего такого ценного не знает. То есть используют его втемную, как это часто случается.

— Ну, тогда вообще нет смысла его допрашивать. — Костя пожал плечами. — Если все обстоит именно так, мы заранее знаем, что он скажет: пришел человек от Султана, показал фото, сказал — посадить в кабинет, потом дать знать…

— Ну уж дудки! — возмутился Петрушин. — На фига вообще привезли, спрашивается? А вдруг он что-то знает? Ведь не простим потом себе! Полковник?

— Да, в словах господина Петрушина есть рациональное зерно, — задумчиво кивнул Иванов. — Духанщик Ибрагим… Как он на этого… зятя смотрел?

— Узнал сразу, — сказал Костя. — Никаких сомнений.

— Угу… Если сразу узнал, значит, зятя ему показывали. Возможно, и твое фото тоже показывали — на всякий случай. Кроме того, нельзя не признать, что Ибрагим — очень удобная фигура для всяких шпионских делишек. В его кафе можно «забивать стрелки», не привлекая внимания, передавать через него сообщения, какие-то предметы экипировки и так далее… Значит, есть основания предполагать, что Ибрагим — одно из основных связующих звеньев между сторонами. В общем, если я не ошибаюсь на его счет и нам удастся его разговорить… мы могли бы одним махом решить все наши проблемы.

— Ладно, мы попробуем. — Костя потер ладони в предвкушении непростой работы и азартно блеснул глазами. — Работаем по старой методике антиподов, делая акцент на возможности разумной альтернативы. Жека, твоя задача — морально подготовить его к принятию консенсуса, но к острой фазе пока не приступать. Я спущусь минут через пятнадцать, а пока продумаю вопросы. Просьба — оставить амбиции, внимательно слушать, реагировать адекватно. Вот… Однако, если у меня ничего не выйдет… Извините, Сергей Петрович, — придется подарить нашего гостя господину Петрушину. Со всеми потрохами.

— И это будет правильно, — одобрил Вася. — Тогда он расколется напополам. До самой жопы!

— Пошли, старший брат, — я буду тебе ассистировать. — Лейтенант принялся закатывать рукава. — Не дадим ворогу обмануть наши чаяния…

Едва Петрушин с лейтенантом удалились в блиндаж, Лиза, как отличница на уроке природоведения, подняла руку и елейным голоском доложила:

— У меня есть сообщение.

— Мы вас слушаем, барышня, — рассеянно кивнул Иванов. — Сообщайте.

— Позвольте взглянуть на страничку из фотоальбома, которую мы с Костей привезли из Моздока.

— А сообщение?

— Сначала — взглянуть.

— Лиза, ну что за блажь? — Полковник вытащил из кармана «состаренные» репродукции фото Руслана Балаева. — Смотри на здоровье, это лучше, ближе к действительности…

— Мне не нужен Балаев, — покачала головой Лиза. — Мне нужна страничка альбома. И я хочу, чтобы Костя тоже посмотрел…

— Может, мне дадут сосредоточиться?! — возмутился Костя. — Думаешь, это вот так запросто: посадить на «понятия» такого прожженного каторжника, как Ибрагим, и убедить его сотрудничать?

— Это важно, — неожиданно уперлась Лиза. — И, может быть, это поможет тебе в разговоре с Ибрагимом.

— Ладно, пошли, — сдался полковник. — Костя, окажем даме уважение, раз уж так настаивает…

В своем модуле полковник открыл неподъемный стальной ящик, в котором он хранил документы, и достал страницу альбома с выпуском Руслана Балаева.

— Думаю, я не ошибаюсь. — Лиза извлекла из нагрудного кармашка карандаш для подводки глаз и обвела фото Рашида Агаева. — Я фотографировала мертвые тела этих нехороших людей. И запомнила… Вот этот — водитель «рафика». Костя, посмотри.

— Это может быть просто сходство, — недовольно поморщился Иванов. — Этому фото уже тринадцать лет!

Тут семнадцатилетний пацан… Откуда вообще такая уверенность?

— Он совсем не изменился. — Лиза постукала по фото аккуратно обрезанным коготком. — Это он. Костя, помнишь, что говорила учительница? Троица. Руслан Балаев, Рашид Агаев и этот, их заводила, — как его…

— Абай Рустамов! — Костя выхватил у Лизы карандаш и обвел фото Абая. — Лиза, ты гений!

— Отдай карандаш. Я им глаза подвожу…

— Не понял? — Иванов не на шутку разволновался. — Я что-то упустил? Я чего-то не увидел?

— Вы не видели «повара»! — воскликнул Костя. — А я-то думаю, откуда мне знакома эта рожа?

— Повара? — Лиза удивленно вскинула бровки.

— Пока вы там в развалинах сидели, меня пытался лично уколоть Абай Рустамов, — пояснил Костя. — Заводила хренов… Который выступал в роли повара. Вот так.

— Занятно. — Иванов нервно дернул волосинку из носа и болезненно скривился. — Черт! То что эти двое привязаны к Балаеву, это, без сомнения… мгм… но что это нам дает? Черт, мне надо подумать… Посидеть…

— Что это нам дает, понятия не имею. — Костя панибратски подмигнул полковнику — имел право. — Правильно вы сказали, это вам думать. А вот что сейчас сказать Ибрагиму, я уже придумал. И потому позвольте вас пригласить на маленький урок общения. Простенький такой, непритязательный… но эффективный. Не думайте, что это самолюбование: если не получится — можете пристрелить меня на месте.

— Лучше ты мне свои «боевые» за полмесяца отдашь, — деловито предложил Вася. — Пристрелить все равно нельзя, а так — хоть какая-то польза.

— Заметано, — согласился Костя. — Только поклянись, что не будешь влезать в разговор и ломать линию беседы.

— Мне теперь что — и слова не сказать? — возмутился Вася.

— Прекратите, — пресек болтовню полковник. — Прямо детский сад какой-то! Пошли, посмотрим, что нам имеет предложить доктор Воронцов…

Лиза участвовать отказалась — не женское это дело. И правильно, в общем-то, сделала: спустившись в блиндаж, Иванов с Костей сразу установили, что здесь идет сугубо мужской разговор, причем в сугубо мужской атмосфере.

Обстановка блиндажа вполне соответствовала характеру мероприятия. В тусклом свете солярной лампы зловеще поблескивали разложенные на столе предметы: основной и вспомогательный ножи Петрушина, плоскогубцы, запасной щуп Глебыча, ножовка по металлу, ручная граната «РГД-5», три освобожденные от упаковки лезвия для безопасной бритвы, шило и автоматный шомпол. Еще на столе были предметы, которые не поблескивали: пакет с красным перцем, открытый телефонный аппарат «ТА-57» с проводами и шмат сала из запасов хозяйственных ростовчан братьев Подгузных.

Связанный стропой Ибрагим сидел на топчане, привалившись спиной к стене, и налитыми кровью глазами следил за каждым движением Петрушина. Штаны пленного были спущены до щиколоток, и оттого он выглядел как-то несерьезно. Петрушин держал в руках два провода, присоединенные к клеммам аппарата, и сидел рядом с Ибрагимом.

— …Вот — бедро, — хорошо поставленным голосом учителя биологии продолжал Петрушин, лишь едва покосившись на вошедших. — Это бедро. Волосатое. Но это без разницы. Волосы не являются диэлектриком. Прикладываем оголенные концы проводов к бедру. Заводи!

Лейтенант с готовностью крутанул ручку аппарата.

— А-а-а!!! — взревел Ибрагим, дернувшись всем телом. — Шайтан!!! Всэ — ррэзат!!!

— И чего это он? — Петрушин с ласковой усмешкой посмотрел на пленника, взял концы проводов в ладонь и приказал:

— Давай.

Лейтенант крутанул. Петрушин лишь едва поморщился.

— Это не ток, — наставительно пояснил он. — Это вполне терпимо. Но это если просто к коже. А вот это — член…

Тут главный садист команды взял шомпол и беспардонно ткнул Ибрагима в промежность.

— А-а-а!!! — заорал Ибрагим. — Шьтаны на мэста пастав, я сказал!!! Убиват будим всэ, шьтаны пастав!!!

— Можно заткнуть пасть вот этим, — сообщил лейтенант, взяв нож и потыкав в шмат сала. — Забить в рот кусок побольше, дышать будет через нос. И заодно снимок сделать: Ибрагим без штанов, но с салом. Друзья и родственники будут довольны.

Ибрагим умолк, ненавидяще уставился на лейтенанта и сделал характерное движение челюстью.

— Если надумаешь плеваться — точно заткнем рот салом, — быстро предупредил многоопытный лейтенант. — И не думай, что таким образом ты спровоцируешь нас на убийство — мы тебя долго будем на части распускать…

— Так вот — это член, — продолжал Петрушин. — Без крайней плоти. Но это без разницы — шляпа в наличии. Если проколоть шилом два отверстия в шляпе члена и вставить туда провода… Вот это будет совсем другой эффект. Это вариант номер один. Недостатки: маленький контур, быстрое привыкание. После примерно десятого разряда пациент привыкает к боли. Приходится переходить к другой процедуре: делать надрезы на теле и посыпать перцем. Вариант номер два немного получше: один провод — в шляпу, второй… эмм…

— Второй — в жопу, — подсказал Вася. — В самую гузку. И давайте сделаем это прямо сейчас, чтобы раскололся побыстрее, — а то уже жрать охота!

Костя толкнул разведчика локтем в бок и украдкой показал кулак.

— Слушай — скажи, что хочишь?! — злобно рыкнул Ибрагим. — Зачэм сразу шьтаны снял, э? Давай дагавариватса, да — что хочишь?

— А вот это — яйца. — Петрушин опять ткнул Ибрагима в промежность своей импровизированной указкой.

— Пагавары, своличь!!! — Ибрагим с надеждой обернулся к вошедшим. — Скажи — пуст гаварыт будит! Куда шомпал пихаит? Сабсэм башка нэ работаит?!

— Это — яйца. Волосатые. Но это без… нет, это наоборот — зашибись. Берем плоскогубцы…

— Позвольте вас сменить, коллега, — вмешался Костя.

— А с удовольствием. — Петрушин встал с топчана и протянул Косте плоскогубцы. — Держите, коллега. Хорошие плоскогубцы. Можно даже из носа волосья выдирать, не то что…

— Нет, мы по-другому. — Костя положил плоскогубцы на стол, взял нож и избавил пленника от пут. — Оденься, Ибрагим, нехорошо мужчине — без штанов.

Ибрагим торопливо натянул штаны, заправился и покосился на стол. Петрушин, хмыкнув, забрал свои ножи, убрал их в ножны, упрятал гранату в «разгрузку» и, сложив руки на груди, встал к пленнику левым боком.

Взор Ибрагима угас. Куда тут — против такой кодлы…

Костя оседлал табурет и указал на топчан:

— Садись, Ибрагим, говорить будем. Будем?

— Абизатилна, дарагой! — Ибрагим бочком присел на топчан, неловко подогнув протез, руки сунул меж колен, во взор подпустил дикое дружелюбие. — Гаварыт — запраста! Сразу надо было гаварыт, зачэм шьтаны снимал?

— Да это так, просто дурная привычка, ты не обращай внимания… У нас есть два варианта развития событий. Первый — хороший: ты добровольно-полюбовно выкладываешь информацию, которая нам нужна, и мы сразу же отвозим тебя обратно…

— Да все, что хочишь, дарагой! — пламенно сверкнул глазами Ибрагим, пристукнув для убедительности протезом. — Все, что я знаю, ты будишь знат! Что хочишь?

— Второй вариант, — продолжал Костя. — Второй — нехороший. Если ты не пожелаешь делиться информацией, тобой будут заниматься вот эти товарищи (кивок в сторону Петрушина). Тогда ты все равно скажешь, что нам нужно, но… обратно тебя мы уже не отвезем.

— Зачэм так сказал?! — Ибрагим вполне сносно изобразил искреннюю обиду. — Ищо нэ спрасил ничто, а сразу сказал!

— Потому что, после того, что они с тобой сделают, ты перестанешь быть мужчиной. — Реплика пленника осталась без внимания. — И мы автоматически становимся кровниками твоего тейпа.

— Вообще мне без разницы, — флегматично почесал задницу Петрушин. — Тейпом больше, тейпом меньше…

— То есть придется тебя потихоньку удавить и вывезти куда-нибудь на свалку, — завершил преамбулу Костя. — Итак, ты готов?

— Давай, давай! — подбодрил Ибрагим. — Все, что знаю, ты будишь знат — я сказал!

— Ну и молодец, — похвалил Костя. — Я думаю, ты будешь искренним. Потому что это в первую очередь в твоих же интересах. И знаешь почему?

— Слушай, скажи, что хочишь? — Ибрагим вымучил задушевную улыбку. — Твой, мой интэрэс — какой разница? Пачиму ищак за хвост тянишь?

— Разница есть. — Костя ответно улыбнулся — но без особой задушевности. — Я так подробно объясняю, чтобы у нас с тобой не получилось непонимания… Нам никто из ваших не нужен. Это важно, запомни это. Нам нужен наш человек, с которым ты иногда контактируешь…

Иванов за спиной Кости нервно вздохнул. Хитрый психолог не стал развивать самостоятельную версию, а взял за основу его предположение. В случае неудачи он имеет право кивнуть командиру: а это вообще ваша задумка! Что вы от меня хотите?

— Какой чилаэк тэбэ нужьн? — Ибрагим подался вперед, всем своим видом показывая, что готов сотрудничать. — Я очинь многа ваш чилаэк встричаюс — кажьдый день, оччинь! Всэх сдам, запраста, гавары, какой нужьн!

— В общем, нам нужен наш стукач, — добавил конкретики Костя. — Который через тебя передает информацию нужным людям. И не абы какой, а самый высокий… Давай начнем с конца. Нас конкретно интересует наш человек, с которым ты встречался незадолго до неудачного похищения. Что скажешь?

— Ситукач — такой нэт, — покачал головой Ибрагим. — Какой «сливаит»? Такой сабсэм нэт! Кушат, сидэт, пиво-водка, лей-пей, мясо дастават нэдорого — такой многа ходит…

— Что-то руки зачесались. — Петрушин демонстративно почесал кулак. — Может, вы пойдете чайку попить, а мы тут продолжим?

Иванов многозначительно прокашлялся. Показалось вдруг полковнику, что психолог занимается бесцельным трепом. Полковник опытный, не одну сотню битых и ломаных товарищей допросил в свое время. За несколько минут созерцания определил: этот — матерый, непримиримый, на какие-то общечеловеческие посулы его не возьмешь. А пытка — весьма эффективный и весьма необъективный способ беседы, особенно если сформулировать конкретно вопрос нельзя, а есть лишь направление, в котором нужно работать. Он лично общался с «оборотнем» или только организовывал встречи между сторонами? Ответа не было. А это очень важно, от этого зависит правильная постановка вопроса. Потому что, как уже говорилось, человек под пыткой может наболтать кучу лишнего, поди потом разберись… В общем, надо было выйти и поговорить с психологом, определиться по ряду ключевых проблем…

— Ибрагим, мы не садисты. — Костя на соратников — ноль внимания, на «непонятливость» пленника — тоже, продолжал гнуть свою линию. — Но запытаем тебя до смерти, чтобы добыть эту информацию. Потому что этот стукач, если оперировать вашими категория ми, — наш кровник. Он — прямая угроза нашим жизням… Кстати, о птичках: Абая сильно порезали?

Ибрагим разинул рот, уставился на психолога и на некоторое время впал в ступор. Петрушин с лейтенантом недоуменно переглянулись — в беседе появился какой-то новый, ранее не оговоренный элемент.

— Ибрагим, рот закрой. Я не просто так спросил, отделать нечего, это в первую очередь касается лично тебя. Вы сегодня расстались вполне по-дружески, да? Он тебя звал с собой, обещал укрыть в горах, обеспечить всем необходимым…

— Шайтан… — потерянно прошептал Ибрагим, опустив голову. — Нэ знаю никакой Абай…

— Так вот, расстались вы по-дружески. — Костя ободряюще кивнул Петрушину, который возмущенно округлял глаза и пожимал плечами, — все по плану, потом объясню… — Но это ведь ничего не значит. Сам Абай ранен и некоторое время рукой действовать не сможет. Лучшие ребята Абая — в том числе и Рашид, убиты… Но это вовсе не значит, что у него кончились люди, правильно? Думаю, чтобы покарать предателя, пара метких стрелков у него всегда найдется.

— Кто — предател? — Ибрагим поднял взгляд и с тревогой уставился на собеседника.

— Абай думает, что их сдал тот тип, который меня привел в «Азамат». — Костя задумчиво уставился на пламя лампы, не удостоив собеседника взглядом. — А мы того типа сейчас арестуем, наденем наручники, под конвоем прогоним через всю базу и спустим в зиндан. Напишем подробные рапорта о нападении группы Абая Рустамова, с указанием всех имен и фамилий. Рапорта сдадим в три инстанции — на всякий случай. А тебя тоже проведем по лагерю, но не под конвоем, а так, чтобы все увидели, кого ведем… С почетом отвезем обратно и обнимем на прощание… Ну, и как ты думаешь, какие выводы сделает наш большой человек, который работает на вас?

Повисло тягостное молчание. Полковник сзади бил в нетерпении ножкой, Петрушин принялся чесать затылок, а Ибрагим… Ибрагим выглядел так, словно его прямо сейчас собирались насмерть закормить салом.

— Если у тебя плохо с памятью, я еще раз напомню, — дожал ситуацию Костя. — Нам не нужен никто из ваших, мы сами в состоянии добыть такую информацию. Ты никого не предашь, сдав нам нашего же стукача. Да об этом никто и не узнает. Если ты заметил, мы действуем несколько… неофициально. Не будет никакого расследования. Этот стукач в тот же день умрет. Понимаешь — несчастный случай…

— Я его имя нэ знаю. — Ибрагим тяжко вздохнул и покачал головой. — Толка лицо видел. Он приходит, кушаит, пьет, сидит проста. Или приходит, сидит на кухня кабинет, где ты был, другой заходыт, с ним гаварыт. Или гаварыт, на, передай Другу пасилка. Мой пацан едит, передаст другой чэлаэк. Тот — другой чэлаэк пере даст. Или другой чэлаэк — разный всякий, приезжаит, забираит… Вот так…

— Опиши его. Как он выглядит, в чем ходит, на чем ездит, кто с ним бывает?

— Мужжик, мой возраст. — Ибрагим развел руками. — Такой. Круглый, да… Бываит с ним разный — такой, как он, да… Инагда щтатский мащина, инагда — военный, разный номера, нэ помню, многа всякий. Волосы мала — башка как калена, как это… лисина или плещ, что ли, называитса…

Полковник испустил едва слышимый стон. Вася — простая душа, не удержавшись, оценил информацию:

— Ну ни куя себе…

— Держи. — Костя, как ни в чем не бывало, достал из кармана свой «Кенвуд» и протянул Ибрагиму. — Твой позывной — «Шашлык». Запомнил?

— Шащлык. — Ибрагим взял станцию, повертел, рассматривая. — Шьто делат?

— Ничего не делать. — Костя пожал плечами. — Как только этот стукач появится, выйдешь на меня — частоту я тебе дам, и скажешь: «Шашлык готов, можно приезжать». По твоей тематике, безопасно, никто ничего не заподозрит. Мы подъедем незаметно, рисоваться возле «Азамата» не станем, пройдем через задний двор. Все понял?

— Понял. — Ибрагим сунул станцию за пазуху — Петрушин, негодяй, при обыске оторвал ему все карманы куртки. — Никому нэ гаварыт?

— Почему? — Костя усмехнулся. — Можешь всему Грозному рассказать, твое дело. Как часто этот круглый у тебя бывает?

— Раз нэдэля — точна бываит. Кагда тры дня, кагда пят…

— В общем, так, — Костя встал с табурета и потянулся, — мы тебя не сдадим — резону нет. Ты, самое главное, сам себя не сдай. Напомню — это дело нашей личной безопасности, от этого зависят наши жизни. Поэтому, если в течение десяти дней от тебя не будет никаких известий… извини, но мы вынуждены будем сделать то, о чем я тебя проинформировал. То есть сделать тебя кругом предателем. Все — сейчас тебя замаскируют в кузове, отвезут обратно и тайком высадят где-нибудь в развалинах. Удачи…

Глебыч ночевать не приехал. Рация его не отвечала: то ли выключил, негодяй, то ли промазал мимо Грозного и укатил куда-то за пределы зоны уверенного приема. Искать сапера было не на чем — он убыл на Васином «бардаке», а «66-й», на котором отвозили милого Костиному сердцу Ибрагишу, на обратном пути в очередной раз сдох — бээмпэшкой доволокли. Штатный водитель-контрактник Григорий Гвоздь все еще сидел на гауптвахте, а мастера на все руки братья Подгузные деловито доложили, что поршневая полегла в полном составе и поменять можно будет только завтра с утра. Сегодня все, от кого это зависит, уже пьяные.

Иванов немного понервничал, но в конечном итоге Глебыч проявил себя как дисциплинированный военный, отчасти знакомый с чувством ответственности. Как только стемнело, с коммутатора позвонили:

— Подполковник Васильев сегодня прибыть не сможет. Просил передать, что ввиду сложной оперативной обстановки вынужден остаться в бригаде для оказания помощи в организации инженерно-саперных мероприятий. Завтра с утра, как колонны пойдут — приедет…

— Разминирование в ночное время — это очень сложно, — заметил Вася Крюков. — Равно как и минирование. Это… это… блин, даже и не знаю, с чем сравнить!

— Это как Глебыч, — помог товарищу Петрушин. — Аналогов нету.

— Вот же балбес! — облегченно вздохнул Иванов. — Мог бы и пораньше прорезаться…

Иванов, хапнувший сегодня чрезмерную дозу впечатлений, долго не мог заснуть, хотя за ужином, на уровне со всеми, принял для профилактики двести пятьдесят. Сначала просто ворочался, затем запалил лампу, трижды прослушал беседу с Ибрагимом (Костя на Лизин диктофон записал), потом долго возился с бумагами, что-то бубня под нос, и в завершение, растолкав Костю, едва ли не насильно принудил его к совместному анализу своих нездоровых подозрений.

— Ребятам пока не говори, это еще обработать надо… Но лучшей кандидатуры, чем Вахромеев, на роль «оборотня» я не вижу.

— Вы шутите, полковник? — прохрипел сонный Костя. — Начальник контрразведки, и…

— Я тебе сейчас все доведу, потом будешь делать выводы. — Иванов протянул Косте кружку с приготовленным на спиртовке кофе. — Извини, что в такой час… но в другое время мы все в сборе, а делиться этим с остальными я пока что не готов…

Тут же были изложены все факты, свидетельствующие в пользу этой неприятной версии. Основной упор — на то, что начальник контрразведки владел всей информацией, которая за истекший месяц каким-то загадочным образом утекла «налево». Итак, в хронологическом порядке:

— Подбитый в начале прошлого месяца «борт» с генералом и четырьмя полковниками из Москвы. Нет, это понятно, что у нас частенько по «вертушкам» лупят. Но тут вышло так, что восемнадцать пар пропустили беспрепятственно, а именно в генеральский «борт» залупили. Перед вылетом генерал разговаривал с Вахромеевым по телефону… Не странное ли совпадение?

Восемь крупных войсковых операций по ликвидации бандгрупп, из которых (операций, а не групп) каким-то странным образом провалились шесть, несмотря на жесточайший режим секретности.

Тот идиотский выезд с трупами в Шалуны, накануне обмена.

Участие в обмене иножурналистов.

Визит Кости в УФСБ. Последним звеном, получившим информацию, был Вахромеев. Он лично позвонил Иванову и предупредил: в пятницу отправь своего парня с колонной… именно так и сказал — с колонной, хотя знает, что у команды есть две свои транспортные единицы.

На мое сообщение о том, что команда потихоньку трудится в сторону Султана, отреагировал излишне суетливо. Это я уже потом вспомнил, сначала просто не обратил внимания.

И завершающий штрих. Жирный такой, размашистый… Вахромеев — круглый, плешивый… В отличие от обычных офицеров, часто с риском для себя, перемещается на различных автомобилях, в том числе и гражданских, — работа у него такая. Я хорошо знаю этого типа, работал с ним вместе не один год. У него большие проблемы в семейном плане, сын — картежник, младой повеса, частенько влезает в долги, дочь платно учится в Москве на юридическом, жена дорого болеет… В общем, постоянно присутствует острая нехватка денежных средств.

Ну и как тебе все это?

— Нормально.

— Что значит — «нормально»? Давай, поспорь, по пробуй меня разубедить…

— Зачем?

— Затем, что очень большая ответственность. А посоветоваться не с кем, никого посвящать нельзя. Доложить некому. Переложить ответственность на плечи начальника — никак. Я не могу идти к представителю только лишь с одними предположениями, ему конкретика нужна. В общем, я впервые в такой ситуации… Ну как?

— Гхм… — Костя хлебнул кофе, поморщился — горький, и тупо уставился на пламя лампы. Шевелить мозгами не хотелось — время для дискуссии полковник выбрал, прямо скажем, ну очень неудачное!

— Ну… Гхм… представьте себе, что вы его не знаете. Никогда ранее не встречались…

— Кого не знаю — представителя?

— Да нет же! Вахромеева.

— Зачем? Я все равно его знаю.

— Вот. Вот в том-то и дело. Знаете анекдот — пьяный — часы — фонарь — мент?

— Ну… при чем здесь анекдот?

— Не знаете?

— Ну давай, давай!

— Ну, идет мент, видит — очень пьяный мужчина под фонарем ползает и что-то бормочет. Он его спрашивает — в чем дело? А пьяный говорит — часы потерял. Мент нагнулся, тоже стал искать. Все осмотрел — нету часов. Он спрашивает пьяного — а ты точно здесь потерял свои часы? А пьяный говорит — потерял точно не здесь, а в паре кварталов отсюда. Мент рассердился, говорит — а что ж ты, гад, здесь-то ползаешь? А мужик ему — там темно, а тут удобнее искать, фонарь, блин, светло…

— Константин!!!

— Это не словоблудие, а так, в порядке дискуссии… — Костя зевнул и поставил кофе на стол. — Крепкий — сердце остановится… Вы идете по пути наименьшего сопротивления. Опираетесь на факты, которые вам хорошо известны. В дебри углубляться не желаете. Иными словами, ищете не там, где потеряли, а там, где вам удобнее. Где лучше видно.

— Согласен, — признал полковник. — Но я не виноват, что так совпало: по всем параметрам на роль «оборотня» подходит человек, которого я хорошо знаю. А звонок генерала?

— Звонок… Генерала, который на «вертушке» или у Хелчу Ме?

— Костя, не зли меня!

— Хорошо… Звонок… Вахромеев был лично знаком с генералом?

— Да с кем он только не знаком! Он у нас страшно коммуникабельный и всем до зарезу нужный. По работе — труп, зато в части заведения приятельских отношений… Поэтому и растет как на дрожжах. И генералов кучу знает, и с чекистами плотно дружит — например, со всеми замами УФСБ и с администрацией… Впрочем, работа такая. Я, например, тоже со многими знаком и регулярно обмениваюсь информацией со смежниками.

— Хорошо… Звонок… Ну, это просто. Генерал летел в Чечню, позвонил, чтобы уточнить обстановку. Наверняка он и командующему звонил. Командующего не подозреваете? Тоже волос немного. У нас практически все большие военные испытывают проблемы с волосами. Начальник штаба вам не нравится в роли «оборотня»?

Начальник УФСБ, замы его? Вон, Мохов, мой «приятель», — совсем лысый…

— Это слишком заметные, видные фигуры. — Иванов махнул рукой — глупости, мол! — А наш Вахромеев на их фоне — этакая серенькая мышь. Имеет доступ ко всей информации, и в то же время никто его не видит, постоянно он где-то катается, решает какие-то проблемы…

— Как тот неуловимый Джо, — подхватил Костя. — Никто не ловит, потому что никому не нужен… А давайте сейчас будем спать, а потом подождем, когда Ибрагим пальчиком ткнет? Тогда все сразу станет ясно.

— А если не ткнет? Если «оборотень» что-то почуял и больше в «Азамат» не явится?

— С чего бы это вдруг?

— Да мало ли… Вдруг Султан умнее, чем мы думаем? Вдруг он не ограничится тем, что спишет сегодняшнюю неудачу на «опалившегося» генеральского зятя, а начнет подозревать Ибрагима? Кстати, получится вполне по тому сценарию, который ты сегодня сочинил для нашего пленника…

— А что там ваша «деза»? — напомнил Костя.

— «Деза»… Такие вещи с пол пинка не получаются. Это целая оперативная разработка. Нужно время, чтобы запущенная информация прошла через всех фигурантов и заработала.

— Понятно… Теперь вы в своей версии не уверены?

— Да, я, наверно, зря тебя разбудил. Теперь не уверен. Она для меня удобна, как ты верно заметил, но не более того. Лысых и плешивых у нас — море, имеющих доступ к информации — не море, но тоже хватает… И знаешь, я бы очень хотел, чтобы я ошибался. Жаль Вахромеева, понимаешь — просто по-человечески жаль. Но еще больше я бы хотел отловить «оборотня». В общем, я сейчас терзаюсь. Такого у меня никогда не было, как-то все проще всегда было…

— Да ладно вам, не терзайтесь. — Костя опять полез под одеяло. — Ибрагим должен сработать, напрасно вы тревожитесь. Ну а не получится — отловим Балаева, Абаева… то есть Рустамова Абая, Султана зачморим…

— Ха! Запиши это, завтра посмеемся все вместе!

— Короче, это не последний вариант. Вы бы ложились спать, поздно уже…

С утра Лиза убыла в Моздок. Повезла представителю для отправки на анализ ДНК фрагмент Васиного комбеза. Для сопровождения к даме никого не приставили: в любой момент мог прорезаться Ибрагим, каждый человек был на счету.

За что кусок дрянного технического комбеза удостоился такой великой чести? За то, что кровью был пропитан. Приехали, стали шмотье в кучу кидать (сжечь хотели), тут Вася и заметил — липкое что-то… Проверились все целы. Не считая шишки на шее Петрушина и пары синяков на Васиной спине, вообще никакого ущерба от операции!

Быстренько восстановили детали: на кухню Вася заходил последним, раздачу закрывал, бородатых мужланов ломали Петрушин с лейтенантом. Поломали чисто, без крови. Убитого вод илу волокли на плащ-палатке, не запачкались. Пришли к выводу: кровь может принадлежать только «повару» — Абаю, которого Вася ненароком полоснул трофейным ножом.

— Эх и дурень же я! — горько воскликнул Иванов, вырезая из комбеза кровавый кус. — Пока там топтались, можно было у всех троих кровь взять! Вот это я упустил, так упустил…

— Да не переживайте, полковник, — успокоил Петрушин. — Мы еще их три штабеля навалим…

Приказав членам команды чистить «стволы» и пребывать в готовности № 1, Иванов засел сочинять варианты красивого захвата «оборотня». Члены с недоумением пожали плечами: оружие и так обслуживали регулярно, каждый прекрасно знает, что от этого зачастую зависит его жизнь. А «оборотня» что — будем валить со всех «стволов»?

— Да просто нервничает, не знает, чем нас занять, — пояснил Костя. — Не каждый день приходится брать такую персону…

День прошел в напряженном ожидании. Прибыла Лиза, доложила об успешном выполнении задания. Ибрагим молчал…

— Да я и не надеялся, что именно сегодня все случится, — зачем-то сказал за ужином Иванов — словно оправдывался. — Он же умный. После акции должно пройти некоторое время, вряд ли он там появится в ближайшие три дня…

Второй день также был безрезультатным. Первичный мандраж прошел, все успокоились, стали думать о делах насущных. Иванов, как нормальный трезвомыслящий оперативник, решил не застревать на единственном варианте — пусть и перспективном до невозможности.

— Бери братьев, поезжайте к Старым Матагам, — вот такая задача была поставлена Васе после обеда. — «Бардак» оставьте в пяти километрах, замаскируйте, крадитесь к селу. Надо найти наиболее удобное место для наблюдения за домом Руслана Балаева. С сегодняшнего дня выставляем постоянный пост — нечего ждать милостей от судьбы…

Только не надо думать, что привлечь братьев к операции полковник решился от полной безысходности либо ввиду временного помрачения рассудка. Люди, подбиравшие команду, все учли: веселые ростовчане Подгузные не всегда были тыловиками. Срочную они служили в разведвзводе ДШБР (кстати, той же самой, где Глебыч трудится) и в свое время полтора года отторчали в Афгане. То есть обучены были не только пайки масла курковать и тушенку со склада тырить.

Вася прогулялся в целом без проблем. К селу выдвинулись скрытно, оставив «бардак» у Матагино-Гойтинского канала, на маршруте отследили два поста наблюдения на подступах к Новым Матагам — люди Султана, не иначе. Для наблюдения выбрал идеальное место, рядом присмотрел две запасные позиции, братьев усадил, велел ночью тихонько окопаться, слиться с ландшафтом и вести себя наподобие свежих трупов. То есть даже не вонять.

А на обратом пути — выдвигался уже глубоко впотьмах — свои же на блокпосту чуть не разнесли вдребезги из башенных орудий. В суете не озаботился насчет радиоопознавания, думал, пораньше приедет.

— Нехорошо по темноте кататься. Сплошная жопа. А братьев максимум через двое суток надо поменять. Наблюдать в таком режиме нетрудно, но очень муторно. Это же надо пластом лежать, чтобы ни одна ветка не шелохнулась. Короче, долго не выдержат.

— Поменяем, — согласился полковник. — Если завтра-послезавтра ничего не решится, будем каждые сутки выставлять по новой паре…

И тут же составил график. Пары подобрал, исходя из требований обстановки, примерно равнозначные, по принципу «специалист» — «силовик». Получилось так: Глебыч — лейтенант; Костя — Вася; Лиза — Петрушин.

— Доклад по обстановке — каждые два часа. В экстренных случаях и при появлении объекта — немедленный доклад. При обнаружении гражданским населением — самостоятельно выдвигаться в Шалуны. Скрытно, тихо, безотлагательно. Ни с кем не вступая в контакт. Думаю, вброд через речку и пятнадцать кэмэ пешим порядком каждый из вас выдержит…

Вопрос о том, как действовать наблюдателям в случае внезапного обнаружения их «духами» Султана, не обсуждался. Все прекрасно понимали, что в этой ситуации пара будет почти наверняка обречена. Пока пройдет сигнал «пост — Иванов — Шалуны», пока из Шалунов подмога выдвинется…

Петрушин по поводу именно такого разбиения на пары страшно переживал. Впал в глубокую задумчивость, аппетит утратил, отвечал невпопад… Терзаться в одиночестве наш Терминатор был не приспособлен — при первом же удобном случае он уединился с Костей, поделился сомнениями и потребовал консультации.

— Вот это попал я… И как же мне теперь быть, брат?

— Ваши страдания мне непонятны, Евгений, — прикинулся Костя. — Вам в пару дали лучшего стрелка команды. Толкового товарища, который имеет боевой опыт, сохраняет ясность мысли в любой критической ситуации…

— Ты чего прикидываешься?! Я к нему с самым сокровенным, а он…

— Все, уже перестал. — Костя сделал серьезное лицо. — Давай обсудим это. Расскажи мне свои ощущения. Как ты все это видишь?

— Как вижу… — Петрушин мучительно покраснел. — Лежим мы в окопе, бок о бок… Гхм…

— Плечо в плечо, — подсказал Костя. — Бедро в бедро…

— Ну да, бедро… Гхм… Днем — ладно, днем надо уши торчком держать, крутить башкой на триста шестьдесят, кругом опасность… А ночью? Ночью тихо, все спят, если ты днем не засветился, никто тебя не потревожит… Гхм… Ну вот, лежим мы ночью, бедро в бедро, несколько часов… Гхм-кхм…

— Это понятно. — Костя испытующе уставился на товарища. — Скажи, она тебе нравится или это просто неразборчивый, практически безадресный голод по женской плоти?

— Она мне нравится, — застенчиво признался Петрушин. — Но я ее боюсь. А голод… да, голод тоже присутствует. В последний раз — две недели назад с толстой связисткой… Раком, не снимая штанов, только ширинку расстегнул… Жопа большая, дряблая, как тесто…

— Ну, подробности можно опустить, это к теме не имеет никакого отношения. — Костя приложил указательный палец ко лбу Петрушина. — Сосредоточься здесь. Расслабься… Что ты чувствуешь?

— Сейчас?

— Нет — в окопе, ночью. Ну?

— Чувствую… Чувствую… — Петрушин свел глаза в кучу и перестал моргать — сосредоточился. — Чувствую рядом молодую симпатичную бабу. Нет — женщину… Угу… Чувствую, что мы одни и никто не мешает… Чувствую… Чувствую, что все во мне горит и я вот-вот лопну… Короче — мрак!

— А она?

— Она? — Петрушин пожал плечами. — А я откуда знаю? Что-то, наверно, чувствует… Но я знаю, что, если я к ней полезу, она может мне яйца отстрелить!

— Вот, в этом вся суть! — Костя отвел палец в сторону. — Сюда смотри. Ты почему только о себе думаешь? Не замыкайся только на себе, вас в этом действе двое. И от каждого зависит в равной степени, как будут развиваться события… Вот она. Живой человек, молодая женщина, со всеми присущими женщине эмоциями… Представь, что она чувствует в этот момент?

— Не могу… — Петрушин заморгал и отвел взгляд. — Не представляю. Ну не специалист я по этому делу!

— Лиза когда-то, судя по всему, перенесла тяжелую психическую травму, как-то связанную с сексуальной агрессией, — подсказал Костя. — С твоей стороны не должно быть никакой настойчивости, тем паче — агрессии, это сразу напомнит ей обстоятельства того травмирующего события. Отвори свою душу, распахни сердце, облей ледяной водой свои жаркие помыслы… Перестань думать о ненасытном огне, переполняющем твои чресла, затуши его до времени. Вообще забудь о себе! Сосредоточься на Лизиных ощущениях, слушай их, впитывай, дыши с ней в одно дыхание, слейся с ней в одну сущность, растворись в ней…

— Вот это ты сказанул! — восхитился Петрушин. — Это же какую башку иметь надо, чтобы такое на ходу выдумать!

— В общем, прислушайся к ней, — вывел резюме Костя. — Раскройся. Если захочет, пусть первый шаг сделает сама. А не захочет — извини, тебе не повезло…

Девятого сентября в 13.35 на связь вышел Ибрагим.

— Шащлык, шашлык, шащлык… Шашлык приехал! Свэджи, харощи, можна забират! Ты мэнэ понял?

— Понял, — флегматично ответил Петрушин, у которого, единственного из всей команды, рация оказалась в кармане — остальные держали на рабочих местах. — Щас подъеду, заберу.

— Быстра нада, — заторопился Ибрагим. — Он толка сел, абэд будит. Минут сорок — час. Успеишь?

— Запросто, — пообещал подоспевший Иванов. — Ты где будешь?

— Я «пиражок» сяду, канэц стаянка, — сообщил Ибрагим. — Сичас абслужу, уважжьение сделаю и сяду сразу. Сразу нэ захады, абъедь пазады, встань далеко, тиха пищком захады стаянка. Давай…

Лизу оставили на «хозяйстве» — стрелять, бог даст, ни в кого не придется. Попрыгали на броню и помчались сломя голову.

Иванов на ходу, перекрикивая рев мотора, ставил задачу. Полковник заметно нервничал, как, впрочем, и все остальные члены команды. Этого момента все ждали с нетерпением и в глубине души сильно сомневались, что он вообще наступит.

— Если ничего не выйдет, шибко страдать не станем, — вот так заявил накануне Иванов, доводя график наблюдения за «резиденцией» Руслана Балаева. — Это не единственный вариант…

Но вот этот момент наступил, и, как всегда это бывает, — совершенно неожиданно! Не верилось, что все получается как задумали…

«Бардак» оставили на блокпосту, в двух кварталах от кафе. Лейтенант Серега показал омоновцам свою «ксиву», с таинственным видом сообщил, что надо-де кое-что тут аккуратно проверить, и просил не разглашать. Омоновцы не стали уточнять, что именно не разглашать, но обещали — не будут.

Миновав несколько разрушенных дворов, через сквер просочились в тыл «Азамата» — помахали пулеметчикам в «гнезде» на крыше бригады, свои, мол.

— Если что, трассером шмальните — куда там надо залупить! — послышался из «гнезда» знакомый голос. — Всегда рады!

— Они их что, не меняют? — удивился Иванов. — Так и живут на крыше?

— Карлсоны, — хмыкнул Вася. — Самые лучшие в мире пулеметчики вэвэшной бригады. С пропеллером. Мужчины в рассвете сил.

— Они их меняют, — пояснил Петрушин. — Просто попали на ту же смену. Совпадение.

— Ох, не люблю я такие совпадения, — пессимистично буркнул Костя. — Время примерно то же, трагедия разыгрывается там же… А в тот раз, если помните, у нас тут и в это же время получилась натуральная залепуха…

— Сплюнь три раза! — потребовал Иванов. — Два раза снаряд в одну воронку не попадает. А нам сейчас, как никогда, нужно везение…

На террасе «Азамата», как всегда в обеденное время, было людно. Внешний двор окаймляли густые кусты акаций, и наши парни, двигавшиеся по параллельной улице, неожиданно получили возможность ощутить себя в шкуре «духов». Вот, сидят вояки, числом под роту, не меньше, все — далеко не рядовые… и даже не подозревают, что за ними наблюдают из-за кустов несколько пар зорких глаз! Если аккуратно снять пулеметчиков на крыше штаба бригады, можно провести сюда целый взвод местных товарищей и запросто организовать этакий маленький убойный цех…

— Ох ты, боже мой… — очень тихо сказал Иванов. — Вот он, красавец…

В дальнем углу террасы, в «генеральском» закутке на три столика, сидели начальник контрразведки группировки Вахромеев и… зам начальника УФСБ Мохов. Сидели за одним столом, кушали шашлык и общались. Мохов что-то рассказывал, перекрикивая грустно вещавшего про печальный рояль Мишу Круга, и заразительно смеялся. Вахромеев был угрюм и сосредоточенно жевал.

— Мне сейчас дурно станет, — с чувством прошептал Иванов. — Неужели ВСЕ?! Неужели мы его вывели?

— А красавцев, кстати, — двое, — заметил Костя. — Оба круглые, оба без волос, и оба имеют доступ к информации.

— Но плешивый — только один, — веско заметил Иванов. — Мохов просто бреется наголо. Хлопцы — будьте здесь, мы с Костей пошли к Ибрагиму…

«Пирожок» хозяина «Азамата» нашли не сразу, он просто затерялся среди скопища как попало припаркованной военной техники.

— Вылезай, шашлык! — Иванов постучал по крыше «пирожка» и с опаской покосился на двух бойцов, которые с матюгами копались в моторе стоявшего через одну машину «ЗИЛа». — Пришло время расставить все точки… Ой… Костя… Костя!!!

А Костя и так уже замер как вкопанный, наклонившись к открытому окну с водительской стороны.

Со стороны могло показаться, что Ибрагим спит, уронив голову на баранку. Но, увы, разбудить его уже не могла даже самая страшная канонада этой войны. Потому что под левым ухом хозяина «Азамата» торчала рукоять десантного ножа, загнанного в плоть почти на всю длину лезвия…