"Книга птиц Восточной Африки" - читать интересную книгу автора (Дрейсон Николас)39 Средний кроншнеп— Да уж, — сказал мистер Патель своим товарищам по ныне распущенному комитету тем же вечером, когда они втроем сидели за своим обычным столиком, — кто бы мог подумать? Мистер Гопес недоуменно помотал головой: — И что на него нашло? Конечно, он не выиграл, но и не проиграл. — Должен признаться, я и сам удивлен отказом Малика. Его, так сказать, — Я все думаю, может, это бандиты на него так подействовали? — Так, что он наложил в набедренную повязку? — уточнил мистер Fonec. — Или он просто пожалел беднягу Хана. — Из-за истории с арестом? Кстати, Тигр, ты нам так ничего и не рассказал. — — Брось! — воскликнул мистер Fonec. — Неужто не поделишься с друзьями? Тигр на мгновение задумался. — Полагаю, от краткого ознакомления с обстоятельствами дела вреда не будет. Видите ли, вчера вечером Гарри Хан был задержан патрульным у казарм на Лимуру-роуд. — В смысле, рядом с ПРИВАТом? — Так точно. — Какого черта его туда понесло? — По его словам, он с двумя напарниками, австралийскими туристами, вооружившись фонарями, пытались увеличить счет на пару-тройку видов. Что, насколько я понимаю, никак не противоречит правилам. Мистер Гопес хмыкнул: — Нашли место светиться! — Совершенно согласен, А. Б. Впрочем, по моим сведениям, на тот момент все трое не подозревали, где находятся. Но вояки — в частности, полковник Первого и Второго батальонов кенийской стрелковой бригады Джомо Букото — их поведения не одобрили. — Как же тебе удалось их вытащить? — К сожалению, не Мистер Гопес ворчанием выразил вынужденное согласие. — Значит, двое других еще в кутузке? Тигр сверился с наручными часами. — Вероятно, сейчас полковник уже закончил партию в гольф и занят допросом. Дело скользкое, но до суда вряд ли дойдет. Надо думать, их по-тихому депортируют. — Депортируют? Они же ни в чем не виноваты? — Отсутствия злого умысла мало… Есть законы, запрещающие пребывать ночью вблизи военных объектов, даже если ты всего-навсего наблюдаешь за птицами. — Но ведь австралийцы наверняка поднимут шум, — сказал мистер Патель. — Весьма вероятно, но ситуация все же сомнительная. С одной стороны, наше правительство носится с каждым туристом как с писаной торбой, с другой — стремится показать, что с безопасностью в Кении полный порядок. В данном случае, готов поспорить, последнее перевесит. — Когда же их отсюда попросят? — Зависит от того, насколько правительство захочет предавать дело гласности. А. Б. Гопес громко фыркнул. — Помяните мое слово, из него выдоят все до капли. Только про это читать и будем. Мистер Патель с невинной улыбкой повернулся к другу. — Ну-у, — сказал он и потянулся за бумажником, — я даже не знаю. Согласно последней переписи, в Найроби официально проживает 1 431 116 женщин (и примерно столько же — неофициально). Все они, в том числе и Роз Мбиква, ничего не знали об этой истории. После возращения из Швейцарии Роз думала только о том, чтобы скорее поправиться. Ее хирург сказал, что у нее есть все шансы полностью выздороветь, однако торопить события бессмысленно и даже контрпродуктивно. Зрение благодаря новому хрусталику значительно улучшилось, но глазу требуется время на заживление. Его нельзя напрягать; повязку нужно носить еще как минимум месяц. Через неделю после возвращения в Найроби Роз спускалась по лестнице на первый этаж и вдруг поняла: она огорчена, что не повидалась с мистером Маликом, когда тот приезжал за своей машиной. А почему огорчена, бог его знает. Со своим зачесом и стеснительностью человечек он, конечно, смешной, но вообще хороший, а это основное. Он так давно ходит на птичьи экскурсии и всегда старается усадить в свой старый «мерседес» как можно больше народу. Увидев птицу, достойную, с его точки зрения, внимания, обязательно стремится ее всем показать — но скромно, не так, как некоторые. И эти его наклейки… «Осторожно: СПИД»… У нее самой такая же. Словом, все сразу. А главное, он тоже любит Кению и кенийских птиц. Еще Роз чуточку расстраивалась — по-другому, — что в городе нет Гарри Хана. С ним весело, а она, будучи в отъезде, как раз думала о том, что ей немного не хватает радости в жизни и пора что-то изменить. Поменьше прошлого и будущего, побольше настоящего… Гарри оставил ей сообщение, что на неделю или около того уезжает из Найроби по делам — что-то связанное с франчайзингом. «Может, встретимся, когда я вернусь?» Почему бы и нет. А вообще, может, ей грустно оттого, что, возвратившись домой после отлучки, пусть даже девятидневной, хочется чувствовать, что тебе рады. Или по крайней мере, что тебя здесь недоставало. Надо бы заехать в музей. Конечно, у нее отпуск на месяц, но, наверное, нужно подписать какие-нибудь чеки, разобрать срочные письма. Глаз под пиратской повязкой все еще болел, но в целом Роз чувствовала себя превосходно. Пожалуй, она пойдет прогуляться, прямо сейчас. Я уже говорил, что отличительной чертой Найроби является способ избавления от мусора. Дымные костры, благодаря которым улицы содержатся в относительной чистоте, пожирают все — от сухой листвы до дохлых собак (чистая правда, сам видел), и это, конечно, сильно влияет на свежесть воздуха. С учетом же выхлопов пятидесяти тысяч плохо отрегулированных дизельных двигателей городской аромат становится просто неповторимым. И все же тем октябрьским днем Роз, выйдя из дома, буквально наслаждалась бившей в нос, сладостно привычной вонью. Но эти машины. Не пройти. Пора, пора серьезно поговорить с судьей. Как сюда попала развалюха мистера Малика, очевидно, навсегда останется загадкой, — наверное, воры хотели от нее избавиться и решили, что здесь ее не сразу заметят. Роз радовалась, что узнала машину и что мистер Малик получил ее назад. И она Можно ли беспокоиться об одном и том же больше, чем прежде, и одновременно меньше? С мистером Маликом именно так и было. Нет, приглашение на бал ни при чем — дело прошлое. Хотя билеты прислали; вон они, на столике у входной двери. Он после решит, как с ними поступить. Машина благополучно вернулась из ремонта с новой задней осью и задним стеклом. Вмятину на крыше от валуна выправили, автомобиль выглядел примерно как раньше. Но старый блокнот так и не нашелся. С одной стороны, раз о нем до сих пор ничего не слышно, значит, он просто потерялся. Его выбросили, и все. С другой стороны, не исключено, что его сейчас внимательно изучают — Папочка, — спросила дочь Петула, сев с ним утром на веранде и заметив, что отец опять съел только один банан, — у тебя что-то случилось? Последнее время он такой тихий и бледный. И в клубе не был неделю. Лишь бы не сердце, подумала Петула. Мистер Малик поднял глаза от «Нескафе» и слабо улыбнулся: — Нет, дорогая, ничего. Если не сердце, тогда, наверное, тот неприятный случай, о котором он рассказывал. Вообразить только, ехать на спущенном колесе? Неудивительно, что «мерседес» перевернулся и крыша помялась. И что ему понадобилось в этой дурацкой деревне? Вот именно: Надо спросить Бенджамина. |
||||
|