"Тайна, покрытая мраком" - читать интересную книгу автора (Бахнов Владлен Ефимович)Без намековВиктор Кузнецкий — бессменный редактор нашей стенгазеты «За сокращенные штаты». Амбиция у него невероятная и, так сказать, обратно пропорциональная амуниции. Однако есть у Кузнецкого и одна редкая способность: он умеет любую самую простую ситуацию превратить в безвыходное положение, а потом из этого положения найти неожиданный выход. Недавно Кузнецкий заглянул к нам в конструкторское бюро и знаками вызвал меня в коридор. — Ну даешь! — сказал он, хлопая меня по плечу и восторженно тряся головой. — Ты о чем? — О твоем рассказе. Хороший рассказ, толковый! Пойдем покурим. Мы прошли в конец коридора, вышли на лестничную площадку и, усевшись на подоконник, закурили. Я вообще-то не курю. Но не так часто хвалят мои рассказы, и я надеялся услышать что-нибудь приятное. — Нужный рассказ и смешной, — сказал Витя, поблескивая очками. — Он будет украшением нашей стенгазеты! Только имя героя лучше все-таки изменить… — Почему? Обычное имя — Семен Семеныч. — Конечно, обычное. Но все подумают, что ты имеешь в виду Степан Степаныча. — При чем здесь Степан Степаныч? — искренне удивился я. — Ведь рассказ о том, что Семен Семеныч увлекается хоккеем в рабочее время. А всем известно, что наш Степан Степаныч ни разу не был на стадионе и не может отличить хоккея от футбола. — Вот видишь, — легко согласился Кузнецкий, — так зачем тебе нужно, чтобы кто-нибудь истолковал твой рассказ как-нибудь не так? Ты только не подумай, будто я заступаюсь за Степан Степаныча, потому что он наш директор… — Да поверь, я вовсе не имел его в виду. — Верю. Но ведь твое произведение буду читать не только я. Нет, нет, имя-отчество необходимо изменить. — Пожалуйста, я могу превратить Семен Семеныча в Иван Иваныча. — Степан Степаныч, Иван Иваныч… — медленно проговорил Витя, как бы прислушиваясь. — Нет! Все равно напрашиваются ненужные аналогии. — Хорошо, пусть героя зовут Пантелеймон Казимирович. — Уже лучше. Но все-таки многие догадаются. — О чем догадаются? — закричал я. — Старик, ну зачем ты так со мной разговариваешь? — обиделся Кузнецкий. — Ты же сам знаешь, что мне твой рассказ нравится и я тебе желаю добра. Ты сам говоришь, что не имел в виду Степан Степаныча. Значит, следует сделать так, чтобы это было ясно. — Каким образом? — Надо подумать. Беда, понимаешь, в том, что Степанович и Казимирович одинаково кончаются на «ич»… — В русском языке все отчества имеют окончание «ич». — Почему все? А Вера Михайловна, например? — Но Вера Михайловна женщина… — Ну и что? — А действительно, что, если героем рассказа будет не Семен Семеныч, а женщина — Аглая Тихоновна? — предложил я. — Это идея! — оживился Кузнецкий, но тут же снова задумался. — Нет, с женским именем еще обидней для шефа получается… Итак, Виктор Кузнецкий сделал свое дело: положение стало безвыходным. — А может, превратить рассказ в басню, — робко предложил я. — Один Медведь любил хоккей… — Шито белыми нитками! Неужели ты думаешь, никто не догадается, кого ты называешь Медведем? Ты уж лучше прямо напиши — Степан Степаныч! — Вдруг Кузнецкий обрадованно засмеялся и соскочил с подоконника. — Слушай, а что, если вправду назвать твоего героя Степан Степанычем? А? — Как? — не понял я. — А вот так: Степан Степаныч! — Но… — Никаких «но»! Это замечательный выход! Ведь никто не подумает, что ты решился в открытую писать про нашего Степан Степаныча. Без намеков, без всяких там басен, впрямую называя его полным именем. И всем будет ясно, что если бы ты имел в виду нашего Степан Степаныча, то назвал бы его Семен Семенычем, Пантелеймоном Казимировичем или Аглаей Тихоновной. Это азбучная истина. Положись на меня. Я положился, назвал героя Степан Степанычем, и рассказ поместили в стенгазету. Кузнецкий все-таки нашел выход из безвыходного положения! |
||||||||
|