Глава 37. Масленица.

Порядок, наведенный в Чернигове, имел неожиданные последствия. К Олегу пожаловала делегация горожан за разрешением отпраздновать масленицу. Война войной, а праздники по расписанию. Отказывать Олег не стал, он не ждал неприятностей. На площади срочно убрали виселицы. Первый день, понедельник, прошел без князя. Во вторник Олег решил еще день побыть без Светланы, ему нужно было убедиться в своей независимости. Физическая и духовная тяга к этой женщине мешала ему чувствовать себя свободным человеком. Её власть смущала, он боялся своего чувства, такого с Олегом не было никогда.

На второй день масленицы Олег решил покататься вместе с молодежью с горок. В купеческом платье его никто не узнавал. Скоро он уже был своим в компании такой

же, как он, или чуть моложе, молодежи. Перезнакомился с парнями, а тут подошли и девушки. Сани, как по мановению волшебной палочки, стали валиться при спуске. Всем было весело от таких падений в снег.

На Олега свалилась рыжая купчиха в богатом убранстве. Выражение лица у нее было важным, до смешного. Олег обнял красавицу, воспользовавшись моментом, за что получил две короткие пощечины. Восприняв это, как поощрение, Олег нежно поцеловал гордячку прямо в губы.

Девушка что-то яростно произнесла на диалекте. Слова были знакомые, как будто польские.

«Может быть, она из радимичей», – подумал Олег.

– Не понимаю, красавица.

– Пошел вон, голытьба, – оттолкнув Олега, купчиха отошла к подружкам.

– Как тебя зовут, чаровница, – спросил вслед Олег.

Та даже не повернулась. Но о чем-то зашушукалась с подружками.

– Не по себе сук рубишь, – засмеялся один из недавних знакомцев, – со двора Обоюдновых, дочка самого Сила.

– Кто такой этот Сил, не знаю, но дочка его мне понравилась, – засмеялся Олег.

– У вас прозвища по дворам интересные. Со смыслом, – добавил Олег через минуту.

– Их дед, он еще жив, на кулачках большой любитель был подраться.

Катания на санях продолжились. Рыжая гордячка держалась в стороне от Олега, но её подружка начала расспрашивать, то одного, то другого, об Олеге. Тот пару раз слышал своё имя, и всё понял правильно.

Через два часа Олег переоделся и навестил купеческого старшину, благо тот пригласил два дня назад Олега на праздник. Конечно, приглашение было формальностью. Старшина не ожидал Олега в гости и был приятно удивлен. На такое уважение он не рассчитывал.

Видя, что Олег не торопится, купец начал потихоньку рассказывать новому князю о проблемах купечества. Пока не прося ни о чем. Олег легко навел старшину на рассказ о влиятельных купцах. Имя купца Сила прозвучало одним из первых. Звали его, как и отца, уважительно получалось Сил Силыч. Занимался он торговлей зерна и пострадал меньше всех от превратностей войны. Осенние караваны судов давно безопасно достигли Новгорода, а весенняя, спекулятивная торговля на голоде, еще

не начиналась. Перед началом похода Сил Силыч отправил приказчика с деньгами для покупки зерна на юге, и теперь его нельзя было даже пограбить.

Расспросы такого рода навели старосту на неприятные мысли, он стал отвечать неохотно. «Старый дурак. Перед кем разоткровенничался? Одно название князь. Разбойник. С доброй улыбкой, вежливой речью, грамотный, удивительно хорошо образованный, но разбойник. Гораздо более опасный, чем страшные, тупые громилы, или даже жадные сынки новгородских купцов – ушкуйники», – корил себя староста.

Олег сразу почувствовал перемену в поведении купца, и легко угадал причину.

– Вижу, боишься меня, староста. Судить нужно людей по делам их. Вам, купцам, есть на что пожаловаться? Ужель так много бесчинств допустили мои войска в городе? – прямо спросил Олег.

– Твои расспросы, князь, смутили меня.

– Мне в Карачев нужно много зерна. Хочу договор заключить с достойным купцом. Поэтому и расспрашиваю. Можешь меня познакомить с Сил Силычем, не как князя, а как купца муромского?

– Не получится. У тебя говор другой. Обман сразу раскроется, – помягчел староста.

– На кого похож?

– На болгарина или грека. Много церковных слов в разговор вставляешь. А сколько зерна купить хочешь?

– Для начала тысячу мешков.

– Переодеться тебе надо. Такая богатая кольчуга не у каждого князя имеется.

– Это легко. Поехали к Сил Силычу, по дороге заедем в кремль.

– Быстрый какой! Так дела не делаются. Особенно в праздник.

– Мы только познакомиться, – успокоил купца Олег.

Неожиданный визит к Сил Силычу позволил Олегу увидеть рыженькую красавицу в домашнем платье. Даже в солнечный весенний день в доме было темновато. Но чего Олег не увидел, то нафантазировал. И чудесную стройную фигуру, и любопытный взгляд зеленых глаз, и румянец на нежной девичьей коже. Красавица упорхнула

прочь, а Олег повел долгий пустопорожний разговор. Умело лавируя между подводных камней купеческого искусства, переводя разговор на обычаи культуры народов ближнего востока, и диких нравов воинственного запада. История прошлого года

была изучена Олегом во всех доступных подробностях, что позволяло ему поддержать светскую беседу.

Совершенно случайно прозвучал вопрос о цели появления Олега в Чернигове. Сил Силыч изъявил готовность помочь молодому купцу с закупками зерна, и деловую часть сразу перенесли на неделю вперед. А сегодня Сил Силыч ограничился формальным приглашением на завтрашний обед. Долго уговаривал нового знакомого, зная, что тот не согласится. И ошибся.

Олег наладился ходить в гости каждый день. Сил Силыч поручил развлекать гостя своему сыну и дочери. Рыженький ангел имела острый язычок и еще более острый характер. Пикировка быстро надоела сыну Сил Силыча, и тот, при малейшей возможности, увлекал всех на улицу. Катания на качелях, или на санях с горок не позволяли сестре изощряться в остроумии.

Светлана в отсутствии Олега тиранила Марфу. Та прознала о фиаско соперницы, и радовалась, даже испытывая унижения. Почему-то, пренебрежение Олега Светланой было для нее важнее, чем успех неизвестной красавицы. Да и тиранила Светлана её

несерьезно. То заставит мыть пол, то отправит стирать. Даже не выпорола розгами, что непременно сделала бы сама Марфа. А когда на третий день, Светлана разрыдалась и проплакала весь день, Марфа присоединилась к ней и они выли в два голоса, проклиная горькую бабью долю. Обе любящие похотливого мерзавца, обе

ненавидящие его. Желающие уехать далеко-далеко, и не в силах стронуться с места.

К концу масленицы у Олега с Жданой, дочкой Сил Силыча, установились особые отношения. Ждана находила несомненное удовольствие в игре с Олегом. Непрерывные высмеивания большого безобидного поклонника, частое применение затрещин при попытках обнять и поцеловать. Поводов посмеяться у Жданы было много. Олег не умел танцевать, петь песни, не знал обычаев и привычных вещей. Странный ухажер жутко интриговал Ждану. Казалось, он не знал, что носит одежду приказчика, а не купца. Олег был независим и самоуверен. В последний день масленицы это вылилось в трагедию.

Не только Ждана судила людей по одежке. Трое загулявших, знакомых Ждане, купеческих сыновей решили поддержать её шутки в адрес Олега. Неожиданно, тот стал отвечать резко, жестко высмеивая парней. А когда те перешли на брань, ответил так обидно, что парни бросились в драку. Олег мгновенно преобразился. Добродушный тюфяк куда-то пропал, вместо него появился чужой, опасный человек. Ждана даже не успела понять, что все трое лежат на снегу сломанные, кричащие от боли.

– Прости. Я не умею драться. Сожалею о неприятностях. Я не должен был так поступать с твоими знакомыми, – уничижительно извинялся Олег.

– Ты ненормальный. Разве нельзя было просто ударить кулаком? Тебя потащат на суд к князю, вот увидишь.

– Я же сказал, что не умею драться. Я совсем не виноват.

– Смотри. Стражники идут. Приготовься к побоям, они любят сначала отдубасить, а уже потом бросают в яму, – наконец в голосе Жданы появилось сочувствие.

– Их только пятеро. Я справлюсь, – попытался успокоить её Олег.

– Не вздумай. Стражники мстительны. Поймают и изобьют до полусмерти. Всю оставшуюся жизнь кровью кашлять будешь, – Ждана чуть не плакала.

– Ну. Не надо волноваться. Может они мимо пройдут, – воспользовавшись моментом, Олег обнял Ждану. А сам за её спиной делал знаки своей охране.

Двое, из трех его охранников, сразу побежали наперерез стражникам. Они успели перехватить их шагов за десять до Олега.

– Ты зря волновалась, счастье мое, такие пустяки, как сломанные руки, стражников не интересуют, – Олег попытался поймать губы Жданы своими.

Ждана вырвалась из его объятий и автоматически дала пощечину.

«Это уже не смешно. Всю неделю получаю по морде. Такой долгой любви без секса у меня не было с восьмого класса. Зря Светку обидел, лучше бы ходил на поводке со строгим ошейником. Этот ребенок, Ждана, не стоит тех нервов, которые затратила из-за неё Светлана.»

Олег приплелся, как побитая собака, а Светлана была совсем не рада. В голове у нее, что-то переклинило. То ли полнолуние, то ли весенняя гормональная буря, а

может голодание последних дней, у Светланы совсем не было аппетита, оказали свое влияние. Вдруг, Олег сделался для Светланы безразличным. Щемящее чувство утраты пропало. Отсутствие близости с Олегом не воспринималось так остро.

– Так и будешь молчать, – в который раз попытался обнять Светлану Олег.

Светлана никак не реагировала.

– Виноват. Дурак. Бестолочь. Люблю тебя без памяти. Захотел проверить, смогу без тебя или нет, – продолжал каяться Олег.

– Красиво врешь. Так хочется поверить, – горько усмехнулась Света.

– Ты холодная, как лед. Безразличная такая. Лучше ударь меня! И прости.

– Как ребенок! – сквозь слезы проговорила Света.

– Я никого так не любил, как люблю тебя. Каждая частичка моя тебя хочет и о тебе страдает. Показалось, что привязала ты меня к себе намертво, что умру без тебя. А тут ты еще с Марфой затеялась, отдай её тебе в рабыни и всё. Не захотел становиться подкаблучником, взбунтовался.

– Врешь, конечно, но приятно, – оттаяла немного Светлана. Ей показалось, что в груди шевельнулось теплое чувство к Олегу. Оно никуда не пропадало.

Олег тонко уловил момент. Обнял её своими громадными руками.

В первый день после масленицы, к Сил Силычу пожаловал приказчик от Олега. Стал утрясать договор на поставку зерна. Ждана все глаза проглядела, высматривая Олега. Подговорила брата, тот попытался узнать у отца. Сил Силыча удивил такой интерес, коммерческие дела не требовали присутствия самого купца. Скрепить договор договорились у купеческого старосты. Об этом отец не счел возможным сообщать сыну. Вечером, у старосты, Олег передал Сил Силычу залог, и они расстались до прихода судов. Договорились встретиться весной, через две недели после ледохода.

Сил Силыч вернулся домой поздно. Увидев заплаканную дочь и выяснив причину слез, он решил, что Ждана засиделась в девках. Пора, давно пора выдавать её замуж. Кандидатура чужака Олега в качестве жениха не рассматривалась.

Глава 35.4. Запоздалая военная помощь.

Только два дня Олег смог заниматься психотерапией в кровати со Светланой. На

третий, с границы княжества прибыл патруль. Просьба черниговского князя о помощи, посланная два месяца назад, наконец, была выполнена. Князь галицкий Мстислав Удалой, во главе двух полков отборной конницы, следовал в Чернигов.

Знает ли Удалой о полном разгроме и гибели Мстислава Святославича, прекратит ли он вторжение в княжество, когда узнает, или захочет наказать захватчика?

Мстислав Мстиславич Удатный, сын Мстислава Ростиславича Храброго, захватил Галич год назад. Полководец Удалой отличался напористостью, стремительностью ударов. Он умело использовал военные хитрости, часто совершал неожиданные для врага маневры. И всегда побеждал.

Но битва за Галич была не только против венгров, но и против поляков. Галицко-Волынское княжество было огромно. После объединения, в 1199 году, оно переживало экономический подъем и быстрый рост политического могущества. Княжество находилось на стыке Руси, Польши и Венгрии. Удалой много воевал на юге Руси, понимал все выгоды княжения в Галиче. И в 1219 году смог его захватить.

В Галиче сидел венгерский королевич Коломан. Воеводою был Фильний, которого все звали «Филя прегордый». Он презирал галичан и не доверял им.

Удалой пригласил с собой в поход половцев и Владимира Рюриковича. Венгры позвали на помощь поляков.

Интересно то, что, по сложившейся практике, каждый сражался отдельно. Поляки бились против Владимира, и разбили его войска. Они обратили его в бегство и стали преследовать.

Удалой разбил Фильния и взял его в плен.

Половцы, стоявшие отдельно, набросились на венгров и галичан. Хватали оружие, лошадей, брали венгров и галичан в плен. Мстислав же приказал убивать всех без пощады. Вода в реке стала красной от крови.

Поляки, награбив добычи, вернулись с пленными на поле битвы. Там они наткнулись на войска князя Удалого, и были совершенно разбиты.

Венгры, сидевшие в Галиче, выгнали из города галичан, чтобы не кормить их во время осады. Узнав об этом, Мстислав объявил, что осажденным не будет пощады. Когда Мстислав вступил в Галич, Коломан с женою и знатнейшие венгры со своими семьями заперлись в церкви, и не сдавались, пока не стали умирать от голода и жажды. Удалой пощадил знатнейших венгерских баронов и отдельных поляков. Взял их в плен. Разбежавшихся венгров и поляков добивали галицкие селяне.

Новгородские ушкуйники успели уехать домой, и у Олега в Чернигове осталось около четырех тысяч воинов. Из них пять сотен муромских охотников за добычей, далеко не лучших воинов. Две сотни тяжелой карачевской кавалерии уравнивали шансы, но только на твердом ровном грунте. Вряд ли хитрющий варяг Удалой даст Олегу такую возможность. В Карачеве остались четыре сотни тяжелой кавалерии. Их приход не

оставил бы Удалому никаких шансов. Олег срочно послал Коробову письма с просьбой о помощи. Голубиная почта позволяла получать письма в Карачеве уже на следующий день. До ледохода осталось три недели, войска должны были успеть.

Задержать, идущие по Десне, войска Мстислава Удалого было невозможно. Река широкая, пойма реки – огромная. Оставалось единственная возможность, застрелить князя из засады. Для этого оставалась всего пара дней. Следовало торопиться. К имеющейся у Олега винтовке, Светлана присоединила свой десяток саней с арбалетами. Мощных, на пятьсот и более килограмм, крепостных арбалетов было

всего десяток, по одному на сани. При выстреле, они издавали ужасный шум и могли удачно замаскировать звук винтовки.

Ни маскхалаты, ни заранее подготовленные огневые точки и пути отхода, не давали хороших шансов для спасения после операции. Её Олег назначил на раннее утро.

Синхронизировать выстрелы арбалетов из саней с выстрелом из винтовки было просто, для этого существовала пара переговорных устройств. Напарник Олега стрелял из винтовки не намного хуже, а если бы ему чуть больше практики, оставил бы Олега далеко позади. Он был снайпером от рождения, с необыкновенно острым зрением и твердой рукой. Олег был уверен, что тот сделает работу лучше его, но было нестерпимое, мальчишеское желание самому поохотиться на крупную дичь, князя Удалого.

Всю ночь Олег с напарником ползли к лагерю врага. От кромки леса, от узкой

тропинки, было метров пятьсот глубокого снега. Двадцать минут пешком. Но ползком, с оружием, с громадным пуком веревки, дорога казалась бесконечной.

Олег подобрался к вражескому лагерю слишком близко. Маленький, слишком маленький пригорок, не давал ему хорошего обзора.

– Ты что-нибудь видишь, – шепотом спросил он напарника.

– Маловато света. Луна на убыль пошла. Ничего не видно. «Очки» дай.

– Ну, теперь, как?

– Охрану вижу. Может, поспим немного, до зари время есть.

– Спи. Толстокожий, я покараулю.

Через минуту напарник засопел.

Светлана занималась организацией обороны Чернигова. Жестко, выжимая все силы и средства из жителей. Пока князь Олег отправился на охоту, надо было кому-то побеспокоиться о запасах еды, стрел, смолы, дров. Отправить лишних людей на север, подготовить к уничтожению пригород, определить места обороны для каждого отряда, назначить резерв. Сделать сотни дел. Не успеть сделать тысячи.

Покушение прошло неудачно. Обычно, ранним утром бдительность снижена. Но ни в этот раз. Сани с крепостными арбалетами вражеские разъезды обнаружили раньше времени. Те развернулись, и выстрелили с пятисот метров. Стрелы, на излете, долетели до лагеря, но эффект маскировки для Олега был ничтожен. Олег стал стрелять по шатру, по шатру в центре лагеря, надеясь случайно попасть в князя. За пять минут сделал два десятка выстрелов. Понял, что тратит патроны, в сотни раз дороже золота, а убивает случайных людей. Успокоился и бросил стрелять, всё равно до отхода оставалось две-три минуты.

Но и через пять минут веревка не натянулась. Пара бойцов, с четверкой лошадей, оставленные на кромке леса, не спешили их вытаскивать. И Олег, и его напарник

занервничали. Олег не мог решиться покинуть большую лыжу, привязанную веревкой к лошади. Уходить пешком, рискуя, что тебя изрешетят стрелами, было смертельно опасно. Ждать – невыносимо. Враги двигались медленно, по глубокому снегу, но их крики раздавались все ближе и ближе.

Какое неудачное утро! Светлана была в ярости. Пока она завтракала, её

подчиненные, один за другим, докладывали о выполнении вчерашних заданий. Ни одно не было выполнено должным образом. Саботаж купеческой части Чернигова принял угрожающие масштабы. «Пора показать зубы. И начать надо с Сил Силыча», – Марфа

давно выяснила, где пасся Олег неделю назад, и доложила Светлане. «Госпожа» и «рабыня», «княгиня» и «безродная иноземка» питали друг к другу болезненную привязанность.

Наконец веревка натянулась, и лыжи стронулись с места. Враги были уже метрах в пятидесяти. Маскхалаты не помогли. Веревка, оружие, лыжи, обувь оставались легко заметными для лучников, стрелы посыпались градом. И хотя били навесом, по площади, стрелы падали буквально рядом.

Казалось еще полсотни метров, и опасность пропадет. Но, сначала одна стрела ударила в спину, пробила кольчугу, затем сразу вторая, прошила насквозь толстый меховой сапог. Олег сразу перестал чувствовать ногу.

Через секунду напарник захрипел, и соскользнул с лыжи. Олег даже не мог остановиться, помочь ему.

Пять минут дороги до леса казались вечностью. Олег судорожно вцепился в лыжу, в глазах появился красный туман, на секунду он потерял сознание. Очнулся, когда его пытались оторвать от спасшей ему жизнь деревяшки. И окончательно отключился.

В себя пришел в Чернигове. Увидел заботливые лица Светланы и Марфы, попытался улыбнуться, и снова потерял сознание.

Он слышал, что происходит рядом, разговоры, какие-то посторонние звуки. Светлана молилась, Марфа вторила ей временами. Дважды приходил муромский вождь, ворчал о каких-то проблемах. Светлана собралась уходить с ним, а Олегу так не хотелось этого. Он с трудом открыл глаза и позвал Свету. Тихо-тихо, еле слышно. Услышала Марфа.

Коробов старший получил письмо Олега ближе к вечеру. Через час интенданты уже готовились к завтрашнему отправлению. Им скакать впереди, готовить стоянки. Поздним вечером решили вопрос, кто поедет с посольством в Новгород-Северский, покупать разрешение на проход полков через княжество. Выбор пал на Валерия, тот имел богатый внешний вид и соотвествущую времени манеру держаться. Тяжелой

кавалерии дали на сборы весь следующий день. Четыре сотни кавалеристов, со своей обслугой, превращались в полноценный полк. Второй полк, три тысячи легкой кавалерии, должен был двигаться двумя частями, с авангардом из интендантов и арьергардом, с основным обозом.

– На всю дорогу даю вам десять дней. У каждого воина по две лошади. Думаю, что сможете уложиться в этот срок. Никаких самостоятельных военных действий. В Новгоде-Северском поступаете под команду моего старшего сына. В Чернигове он передает войска Олегу-Муромцу, – коротко поставил задачу Коробов.

– А если мы будем атакованы? – спросил самый молодой, безбородый еще, командир разведки.

– На провокации не поддаваться. Необходимо оторваться от врага с минимальными потерями, – жестко додавил Коробов.

– Даже если бандиты?

– Вы не должны потерять ни время, ни силы. Через десять дней вы должны быть в Чернигове.

– Мы будем там через неделю, – предложил тот же командир разведки.

– Олегу мы нужны все, а не только разведка, и на свежих лошадях, – поддержал Коробова командир лучшей, личной сотни Мышкина, с многообещающим прозвищем, Счастливчик. Остальные командиры его поддержали.

Именно его хотел назначить Коробов воеводой, но, опасаясь раздоров, поставил во главе войска сына. Сейчас он убедился, что сотник пользуется уважением и поддержкой.

– Воеводой пойдет – Счастливчик. Он подчиняется Валере, но войсками командует воевода, – решился Коробов. Ему показалось, что по комнате пронесся вздох облегчения.

Коробов попросил Валентина принести золотую, шейную гривну. Тот выбрал самую дорогую. Еще принес вымпел российских цветов.

– Вручаю тебе знаки воеводы. Вымпел твой ординарец будет возить на пике, – торжественно произнес Владимир Александрович.

Олег боялся нагноения, но бог миловал. А вот потеря крови была существенна. Сознания Олег больше не терял, но слабость была такая, что даже на третий день ему требовалась помощь, чтобы перевернуться с боку на бок. Светлана уходила по делам, как только Олег засыпал. Стоило ему проснуться, Марфа посылала служанку за Светланой. Они обе сюсюкали с ним, как с ребенком. О делах не говорили и никому не разрешали. Командир разведки, лихой, бесстрашный парень, во время посещения, случайно сбился на военные новости. Потом перехватил Светланин взгляд и впал в ступор. Олег пытался ободрить его, но тот убежал, даже не попрощавшись. Единственную оплошность допустила Светлана, разрешив визит личного бухгалтера Олега, Юрия. Она не знала, что тот вел дела с Сил Силычем под личиной приказчика.

– Как продвигается договор на закупку зерна, – сразу спросил Олег о рыженькой Ждане.

– Плохо. Старый урожай гниет в подвалах. Новые, незрелые всходы сорняки забили.

– Какие сорняки зимой? – ухватила Светлана за ворот бухгалтера.

– Ты тут что такое говоришь, сволочь, – зашипела Светлана ему в ухо.

– Света, отпусти моего человека. И выйдите обе. Обе, – подчеркнул Олег для Марфы, считающей, что её он давно не замечает.

Женщины ушли, изображая смирение.

– Светлана Сил Силыча бросила в подвал, в башню. Он получил тридцать плетей и конфискацию имущества. Я договорился с палачом, тот бил напоказ, несильно. Купец мужчина крепкий, выживет. Его сын и дочь биты розгами. Приказано было никому в городе не давать им приюта, – шептал в ухо Олегу бухгалтер.

– Ну. Где они сейчас?

– Живут этажом выше Вас, – улыбнулся Юрий.

– Дальше.

– Всё.

– Ты кого обманываешь?

– У обоих спина обезображена, – выдохнул Юрий.

– Я тебя запорю. Трус.

– Светлана бы меня раньше запорола, – попытался оправдаться бухгалтер.

– Позови Свету.

– Не надо.

– Зови, не бойся, – усмехнулся Олег, глядя на искаженное ужасом лицо Юрия.

Светлана ждала за дверью.

– Я посылаю моего бухгалтера за купеческим старшиной. Хочу видеть их не позже, чем через час. И позовите мне командира разведки.

– Завтра. Все завтра. И старшина, и разведчик, – мягко улыбнулась Света, – а ты подожди меня за дверью, болтунишка.

Но бухгалтер ждать её не стал. Он в ужасе бежал к старшине, проклиная свою близость к сильным мира сего.

Удалой остался лагерем на том месте, где Олег устроил глупую вылазку. До Чернигова было рукой подать, но Удалой не двигался с места, не присылал послов, не разорял окрестностей города.

Посольство Валеры в Новгороде-Северском прошло невероятно успешно. Князь его не принял. Формально, это было оскорбление, унижение, пренебрежение. Князь этим выражал солидарность со своими родственниками-князьями. Серебро принял мелкий чиновник.

– Князь возмущен. Он требует ухода черниговских войск с земель своего княжества. На это Вам дается три дня. Иначе война.

– Мои два полка – черниговские войска? И мы имеем возможность вернуться домой, в Чернигов? – уточнил Валерий.

– Да. Вон убирайтесь. В Чернигов. Сегодня на площади это все объявят народу.

Дорога по Десне была идеально гладкая. Наезжена. Для хорошо подкованных лошадей карачевского войска лучшего было не пожелать. На подковы были затрачены громадные деньги. Подковы удваивали стоимость лошади, но Коробов не жалел денег даже на обозных лошадей. Зато войско шло ходко, без задержек.

– За девять дней дойдем, – похвастался на привале воевода Валере.

– И ты туда же. Последний переход разобьем на два. Нужно дать всем отдохнуть. И лошадям, и людям.

Воевода оказался прав, до Чернигова добрались за девять дней. За десять километров до города, когда уже был отдан приказ разбивать лагерь, разведка доложила, что Чернигов не блокирован. Воевода посмотрел на Валеру, и тот согласился продолжить путь.

Последние отряды въезжали в город уже ночью.

Удалой простоял под Черниговым десять дней и повернул обратно, домой.

Ему было знамение. Десяток арбалетных стрел сделали свое дело. Одна из них попала Удалому в шлем, но пробить не смогла. От неожиданности князь поскользнулся, а когда упал, ему было видение. Подошел старец и сказал одно слово – дюжина.

Удалой решил ждать двенадцать дней. На десятый в город прибыло подкрепление. Князь считал, что избежал поражения.

Ко времени прибытия Валеры, Олег уже сам садился. Ходить на костылях не мог, от напряжения болела рана в спине. Ему казалось, что от наконечника стрелы остался осколок, и болит, стреляет, колет, нудит. Ногу Олег практически не чувствовал, и его мучили страхи, что поврежден нерв, что он не сможет больше ходить. За десять дней Олег сильно похудел. Ел много, старался помочь организму, много спал, но похудел килограммов на пять.

Светлана не поверила клятвам Олега о невиновности рыжей ведьмы, но согласилась амнистировать Сил Силыча. От Олега она потребовала не встречаться, даже не видеться, с Жданой.

Валера радостно, но осторожно, обнял Олега.

– Не повезло тебе друг мой. Рад я, что ты живой и скоро будешь здоров. Привел тебе два полка. Ну, Удалой, берегись теперь! Задаст Олег-Муромец тебе трепку, – с сильно преувеличенным оптимизмом и энтузиазмом, попытался поднять настроение раненному Валера.

– Пока я смогу в поход выехать, Удалой от скуки сдохнет, – мрачно отвечал Олег. Но настроение Валера ему немного поднял.

– Увы. Я командовать войсками не имею права. Ни образования, ни опыта. Только людей положу.

– А тренировать заставлял новобранцев, когда для Мышкина набор готовил! Те же потери кадрового состава. Только масштабы другие. Прикажу, поведешь в бой, никуда не денешься.

– Да ты совсем выздоровел! Смотри, как раскомандовался! – обрадовался Валера.

– Ладно. Не бойся. Воеводу я найду. Ты возьмешь на себя управление городом. Светлану нужно заменить, совсем баба без тормозов.

– Сегодня же впрягусь в работу, – успокоил Олега Валера.

– А Удалого нужно разбить. Калеку из меня сделал, сволочь! Я ему покажу, кто в Чернигове хозяин.

Олег ругался еще долго. Удалой оказался виноват даже в том, что выпороли Ждану. Валера долго не мог понять, кто такая Ждана, и зачем её пороли.

– Невинная девочка. Я, случайно, познакомился с ней на празднике. Светлана приревновала, без всякого повода, – запутал еще более Валеру Олег.

– А Удалой её захватил и выпорол? – удивился Валера.

– Ты тупой, или издеваешься? Приказала пороть Светлана. Но. Если бы я не был ранен, то хрен чего у нее вышло, – разозлился Олег.

– Перед дверью девушка сидит. Очень на карачевскую княжну похожа, – сменил опасную тему Валера.

– Это она и есть, – нехотя признался Олег.

– Не хочешь, не рассказывай, – отработал назад Валера.

– Нечего говорить. Сам запутался.

– Воеводой кого назначил? Кому полки передать? – наконец нашел безопасную тему Валера.

– Может, своего предложишь?

– У меня все слишком отчаянные. Странно, Мышкин был расчетливым и осторожным, а подобрал таких храбрецов?

– Доживут до его лет, станут, как Мышкин. Иннокентию Петровичу храбрости было не занимать. Вот дурости моей у него никогда не было, – повинился Олег.

– Есть у меня один рассудительный. К тому же Счастливчик! Это прозвище. Но он только сотник, правда, лучшей сотни Мышкина. Два года рядом с Иннокентием Петровичем!

– Знаю его хорошо. Из ушкуйников к Мышкину прибился. Хладнокровный до ужаса и жестокий. Нет в нем куража, импровизации, сплошная целесообразность. А прозвище ему дали ушкуйники, очень он добычливый был и потерь, практически, не было. Не нравится мне он, – поморщился Олег.

– Тебе решать.

– Ты пойми, Удалой – гений импровизации. Я хочу его победить. А Счастливчик, пользуясь рыцарской конницей, просто уничтожит полки Удалого. С кем мы против монголов будем воевать?

– Тебе решать.

– Что ты заладил, как попугай! Убедил, Счастливчик – воевода. Зови всех командиров. Про моего земляка не забудь. Его нужно будет отдельно уговаривать. Родня! – засмеялся Олег.

Счастливчик догнал Удалого на границе Черниговского княжества вечером второго дня. Оба войска обустроили лагеря, переночевали, а утром, не дав войскам позавтракать, Счастливчик обрушился на галицкого князя. Черниговские полки ударили подло, Удалой еще толком не построил свои войска. Шесть сотен рыцарской конницы прошли сквозь полки врага легко, без потерь. За ними, вниз по Десне,

поскакали пять сотен муромской конницы. Они, не задерживаясь, устремились вперед. Часть галицкого войска уходила в сторону Киева. Её нужно было догнать и разграбить.

Широкая пойма реки, позволяла галицким войскам легко отступить, спастись бегством. Дурную шутку сыграло со Счастливчиком время начала атаки. Погода

стояла ясная, днем было тепло, а ночью сильно подмораживало. На нетронутом снегу образовалась корка льда. Бережливый Счастливчик, заранее, приказал обмотать бабки и пясть лошадей для защиты от порезов, и предупредил, что нерадивых кавалеристов накажет. Через двести метров преследования все остановились, обмотки не выдержали.

Воевода с ужасом смотрел на своих спешенных воинов, перематывающих ноги лошадям. В это время у кромки леса галичане бросали лошадей и уходили в лес по твердому насту. Не оставляя следов.

К полудню начали возвращаться муромские отряды. Счастливчик направлял их на поиски галичан, обещая всю захваченную добычу, за вычетом княжеской доли.

К вечеру стало ясно, что Удалому удалось сбежать. Ни среди пленных, ни среди убитых его не было.

Счастливчику достались обоз и лошади. Практически без потерь. Хорошие лошади и неплохой обоз. Но самая большая часть добычи – пленники с богатыми доспехами скрылись.