"Язычник: Там ещё есть надежда (незаконченное)" - читать интересную книгу автора (Радов Анатолий Анатольевич)

21

 Лишив меча, который самолично забрал волхв, Вечеслава повели в поруб. Проходя сквозь глядящих на него рязанцев, он слышал, как некоторые из них, кто шёпотом, а кто и вкрик, спорили меж собой, разделившись примерно на две равные половины. Ведьмак же, поддерживающе хлопнув Вечеслава по плечу, тут же оставил его под конвоем Игната с Людотой, а сам протиснулся к окружённому голове, и что-то шепнув ему, отвёл того в сторонку, не забыв взглядом пригласить за собою и волхва.

— Ты, друже, не тужи — шепнул прямо в ухо Игнат — Дело плёвое, разом уладим.

Вечеславу от этих слов, а вернее от того, кем они были сказаны, стало слегка спокойнее. Надо же, вроде последним должен был его сторону принять, ан нет. И вправду стало быть выходит, не подравшись, настоящими друзьми не становятся. Не насмерть, конечно, а так, в серёдочку, чтобы не оставалось сомнений по поводу того, кого ты назовёшь коротким, но весомым словом «друг».

Скрипнувшая за спиною дверь поруба снова вернула к тягостным мыслям о ставшем вдруг таким неопределённым положении. Вечеслав молча прошёл ко второй, свободной скамье и улёгся на спину, подложив руки под голову. Нечай, пойманный им паренёк, проводил его недоумённым взглядом, и долгое время молчал, шумно соваясь на своей скамье. Наконец, не выдержав напора собственного любопытства, он осторожно, немного заискивающим голосом, спросил.

— А тебя-то, дядь, за что?

— Человека убил — задумчиво выдохнул Вечеслав, не сводя взгляда с засечины на одном из брёвен потолка.

— Ишь ты — удивился парень — Тута, что ли?

— Да нет, в сорока верстах, на дороге.

На минуту в порубе снова повисла тишина.

— А в бою, али так? — решился парень на следующую порцию вопросов.

— В бою. Он напал, а я ему сначала голень перерубил, а потом шею.

— Ого — выдохнул парень то ли с восхищением, то ли просто удивляясь — Дядь, а ежели в бою, то за что ж тогда тебя? Ведь ты и вой, гляжу я, чего ж…

Достроить витиеватый распрос парню не дала резко скрипнувшая дверь поруба.

— Устроился? — услышал Вечеслав шутливый голос ведьмака — Выходи давай.

— Чего ещё случилось? — Вечеслав безрадостно повернул голову.

— Да ничего. Думать будем, что дальше делать.

Вечеслав поднялся, и вышел из давящего полумрака местной маленькой тюрьмы. У входа стоял ведьмак вместе с волхвом, которой сердобольно смотрел на «арестанта».

— Бежать бы вам — проговорил он тихим голосом — Чего же пареньку из того времени помирать здесь? Ведь ежели весь решит его выдать, то кмети убийством не побрезгуют, а ежели отпор дать, так и в сече смерть ждать себя не заставляет.

— Бежать мы не станем — всё с той же твёрдостью, как и голове, ответил ведьмак — Сам посуди, Будимир, если ты нас отпустишь и мы из веси уйдём, что люди решат? Решат они, что Вечеслав виноват. Это первым делом. А вторым делом, посчитают тебя нашим пособником. А дальше вот что будет. Завид, Василий и Любомир давить на это станут, и люди в их словах правду увидят, и твоего слова слушать уже не станут. Нам по-другому делать надо, чтобы правда на нашей стороне была, тем более, что она и так на нашей стороне. Вечеслав воя того защищаясь убил.

— Кто ж словам пришлого поверит?

— Многие поверят. Те кто не желает дани платить, те кто хотят свободными оставаться поверят, а твоё слово, да Кузьмы Прокопыча в этой вере их укрепят.

— Добро было бы, ежели всё так и случилось. Ну, а в сече коли чего произойдёт?

— Я ж говорил уже, под моим присмотром он будет. Неужели ты думаешь, Будимир, что я вот в такую годину оставлю народ свой?

— Не серчай, Велес-батюшка, знаю, не оставишь. За него опасаюсь — волхв взглянул на Вечеслава — Как помыслю сколько ж колен его родичей рождалось, несло в жизнь частицу своего рода и умирало, прежде чем он появился на свет, так мороз по коже от величия творящегося в мире людском. Вот ведь и теперь где-то на земле нашей его прадеды живут. Може как раз и в веси этой, вот уж чудо-то было б.

— Ага — улыбнулся ведьмак — Игнат например. Разве не чудо своему прапра какому-то там деду морду набить, а? Ты уж прости, Будимир, но серьёзности теперь и так по края самые, вот и шуткую, чтобы через те края не хлынуло. А вот и голова подоспел — обернулся он на лёгкий хлопок закрывшейся створки ворот.

Кузьма Прокопыч шёл торопливо, но в тоже время чеканя шаг, а на лице его читалось глубокое и тяжёлое раздумье вперемежку с опасением. Подойдя, он тут же принялся высказывать свои мысли.

— С людьми таперича быть надо, а то ведь Завид своего не упустит. Ни меня, ни тебя Будимир-батюшка там нету, так ему воля-вольная, вот прям вижу, аки он сейчас настрополяет наших. Чего сказать хотел? — обратился голова к ведьмаку — Давай по-шустрому, да я назад побегу, покамест вся весь против нас не стала.

— Не станет, Кузьма Прокопыч — уверил ведьмак — Лучшие на нашей стороне так и останутся, Игнат с Людотой, да родами своими, Вышат Годславич с родом своим, да Мстивой, тот что стрелок у вас лучший. И не перечислишь всех.

— Ишь ты, а ведь верно говоришь — одобрительно кивнул голова — На самом-то деле токмо Завид артачится, да Кумей с Трифоном. С родами их, коих Владимирские кмети изрядно потрепали, выходит полсотни, не боле. Так это ещё и с бабёнками. Но со стороны другой-то, получается, что головник родич твой, а даже если защищаясь убил, то…

— Погодь, Кузьма Прокопыч — мягко остановил его ведьмак — Важную вещь тебе сказать хочу. Ты как услышишь, не поверишь сразу, да не поймёшь малость может быть, но мы растолкуем. А то, что правдою сказанное будет, вот Будимир словом своим подтвердит.

На лице Кузьмы Прокопыча сначала мелькнуло непонимание, но тут же сменилось на искреннюю заинтересованность, и он вскинув брови, принялся слушать.

— Ты чего, решил правду всю… — взволнованно заговорил волхв, но ведьмак остановил старика жестом.

— Чтобы не было сомнений у тебя, что мы скрываем от вас что-то, скажу тебе голова правду. Всем её открывать не стоит, потому как не для всех она, ведь не может такого быть, да и не должно, говоря от сердца. Парень вот этот — ведьмак кивком головы указал на Вечеслава — Он из потомков ваших, через тыщу лет от времени этого рождён, а сюда силой чародейской перенесён. Ему вернуться в своё время нужно, а не здесь от рук кметей княжих погибнуть. Такое вот дело.

— Как это перенесён? — поползли ещё выше брови Кузьмы Прокопыча — Разе ж такое быть може?

— Може, Кузьма — кивнул волхв и посмотрел на ведьмака, не решаясь лезть поперёк с объяснениями.

— Так вот, голова — продолжил тот — То что мы остаться решили, ты знаешь, потому как нет нашей вины ни в чём, и татями в ночь скрываться не хотим. Вот и помысли, как нам на вече завтрашнем правду свою отстоять, да с чистой совестью в дело общее впрячься.

— Ты о сече? — Кузьма Прокопыч на несколько секунд задумался, не в силах сразу переварить две новости. Одну о потомке, а вторую о сече, которая по уверенной о ней речи ведьмака и вправду показалась уже решённым делом.

— А вам-то чего с той сечи? — наконец спросил, поскребя жменью затылок.

— Нельзя по-другому — отрезал ведьмак.

— Ох и чудно-то, ума рехнуться! — воскликнул голова и перевёл взгляд с ведьмака сначала на Вечеслава, а потом уставился на волхва — С самого начала сердце у меня кольнуло Будимир-батюшка, тогда ещё, на суде том. Так и подумал, хитрое дело затевается. Так чего ж сразу не растолковали мне, кто парень сей?

— Каждому овощу… — начал было волхв, но голова отмахнулся.

— Да знаю я. Значит завтра на вече упереться придётся не шутейно. Дело-то хоть как было у вас с воями теми?

— Да как. Обычаем всё. Схотели они жизни нас лишить, прознали как-то, что попутчик мой не здешний, не со времени этого.

— И вправду, ума рехнуться — Кузьма Прокопыч повертел головой — И воя значит он того одолел? Выходит, лучше потомки наши мечом владеют, нежели мы?

— Совсем не владеют — влез в разговор Вечеслав, который до этого всё нерешался вставить своего слова, не зная до какой степени ведьмак готов сбросить покровы — Разве исторические реконструкторы только.

— А эти какого рода? — голова коротко хохотнул, вовсе сбиваясь с толку.

— Да бог с ним, с тем временем — недовольно заговорил ведьмак — Не о том речь, голова. Умение он у одного погибшего забрал, слыхал же небось про такой обряд?

— Слыхал — кивнул голова — Да вот не видал ни разу.

— Так ведь и нельзя увидать, если не тебя самого на кромку загоняют.

— Большой ты видать ведьмак, ежели обряды такие в умении твоём.

— Большой-большой. Потому и ведаю, о чём говорю. Завтра наша должна взять, а иначе… иначе Кузьма Прокопыч не сможем мы долю непутёвую переломить.

— Чью долю? — на лице головы появилось растерянное выражение.

— Потомков наших.

— Прощения прошу, люди добрые — неожиданно прозвучал голос Нечая, который стоял в проёме, с интересом разглядывая своего недолгого «сокамерника» — Не хотел подслухивать, да само вышло, не глухой же я. Неужто сеча находит? Так чего ж вы меня тогда в порубе держите, вы мне лучше оружие какое дайте, а я уж не подведу. Добро вы мне сделали, увечьем не наказали, а почадили токмо, так я ж таперича всё для веси этой… а тут вот и везение моё, глядь в бою верну себе имя доброе, да долю взрослую. А дядька сей, что словил меня, и вправду из того времени, что после нас будет?

Весь этот длинный монолог четверо присутствующих прослушали в полном ступоре, потому как совсем забыли в пылу своего разговора о сидевшем в порубе парне.

— Вот же ж — первым очнулся ведьмак, и шагнув к Нечаю, приложил ладонь к его лбу — Спи, паря, не твоё — быстро проговорил он, и у парня тут же закрылись веки и стали медленно подкашиваться ноги.

Прислонив оседающего парня к стенке поруба, ведьмак повернулся лицом к своим собеседникам.

— А что, и вправду, дайте ему топор какой, когда очнётся. Не врёт он, по голосу чую, не подведёт.

— Дадим — кивнул Кузьма Прокопыч — А он чего, разговор наш помнить будет?

— Не будет — ведьмак усмехнулся — Я и тебе, Кузьма Прокопыч, потом так же, ты только не обижайся. Зачем тебе знать про то, что в весь твою потомок наш заходил, ведь так?

— Добре, согласен я — кивнул голова — А вот насчёт потомка, пусть он всё ж до утра завтрешнего в порубе посидит, а я пока с Вышатой обкумекаю, чего говорить завтра. Был у него случай такой, посёк он одного ярого кметя из несвоего десятка за обиду, да хотели родичи погибшего его жизни лишить по обычаю мести кровной. Но вече не виновным Вышата признало, а родичам мстить запретило. В Полоцке дело было, сам он мне как-то об этом рассказал.

— Хорошо — кивнул ведьмак, и обернулся к Вечеславу — Еду тебе Будимир принесёт чуть после. За Нечая не переживай, до утра он не проснётся. Ну а я с тобой вместе к Вышату — он снова перевёл взгляд на Кузьму Прокопычу — Одна голова хорошо, две лучше, а три…

— Это уже Змей-Горыныч — улыбнулся голова.