«ДЕЛО ЩЁЛОКОВА»

Александр НАГОРНЫЙ, политолог, заместитель главного редактора газеты "ЗАВТРА".

     Уважаемые коллеги! Сейчас очень много говорится о реформе системы МВД, которая осуществляется сегодня по инициативе Дмитрия Медведева. Эта реформа, еще не начавшись, уже вызывает неоднозначные оценки экспертов, специалистов и российского общества в целом. Даже переименование милиции в полицию чаще всего воспринимается не как приближение к неким современным западным стандартам, а как возвращение в прошлое: то ли в Российскую империю начала ХХ века, то ли в немецкую оккупацию времен Великой Отечественной войны. Ни то, ни другое популярности президентской инициативе не прибавляет.

     Однако эта реформа, которая должна положить конец целому веку существования милиции в нашей стране, заставляет снова задуматься о том, какие функции должны выполнять органы внутренних дел, какое значение они имеют для государства и общества.

     Мы знаем, что криминальная ситуация в стране за последние двадцать лет не просто обострилась, а приобрела качественно новое измерение. Никакой "диктатурой закона" в Российской Федерации и не пахнет. Представители "властной вертикали" и крупного бизнеса живут в совершенно иной правовой ситуации, чем подавляющее большинство наших сограждан, для них, что называется, закон не писан, зато определяющее значение имеют "понятия". Согласно которым обычных граждан можно грабить, калечить, убивать — и получать за эти преступления либо условные сроки, либо вообще освобождаться от ответственности. Коррупция в стране достигла такого размаха, что её объёмы оцениваются примерно в 5% ВВП, то есть на взятки и "откаты" идёт больше денег, чем на образование и науку вместе взятые.

     В этих условиях органы внутренних дел в целом воспринимаются людьми как часть коррумпированной и криминальной социально-политической системы современной России.

     Но всегда ли так было? И если нет, то когда и каким образом произошла трагическая трансформация?

     В ноябре нынешнего года исполнится сто лет со дня рождения Николая Анисимовича Щёлокова, министра внутренних дел СССР в 1966-1982 годах, человека, бывшего одним из ближайших соратников Леонида Ильича Брежнева, — и после смерти "гениального секретаря" устраненного Юрием Владимировичем Андроповым, которого можно считать предтечей перестройки и рыночных реформ в нашей стране.

     Буквально на днях издательство "Молодая гвардия" в знаменитой серии "Жизнь замечательных людей" выпустило в свет книгу Сергея Кредова "Щёлоков", где об этом человеке можно узнать немало неожиданного. Но для начала попрошу дать профессиональную оценку деятельности Щёлокова наших экспертов.

     Владимир ОВЧИНСКИЙ, доктор юридических наук.

     Прежде всего, Щёлоков был истинным патриотом и державником, практиком и теоретиком создания уникальной системы органов внутренних дел. И нынешнее МВД, несмотря ни на что, продолжает стоять на "щелоковском" фундаменте, поскольку решение ЦК КПСС и Совета Министров СССР о воссоздании союзного министерства охраны общественного порядка, принятое в 1966 году, Брежнев поручил реализовать Щёлокову, которого знал еще с довоенного Днепропетровска, с которым вместе воевал, а после войны — работал в Молдавии. И Щёлоков 16 лет непрерывно руководил всей деятельностью министерства, которое по его настоянию было в 1968 году преобразовано в Министерство внутренних дел. Это был очень волевой, очень собранный, исключительно работоспособный человек, который мог заниматься делами по двадцать часов в сутки. Причем его работоспособность была сопряжена с потрясающей целеустремленностью и компетентностью.

     И это касалось не только создания дежурных частей, что резко повысило эффективность работы милиции, поскольку большая часть преступлений, как известно, раскрывается "по горячим следам", организации комсомольских оперативных отрядов или добровольных народных дружин, которые служили связующим звеном между милицией и населением страны, позволяя МВД в своей деятельности опираться на массовую поддержку общества.

     Например, уже в 1968 году Щёлоков, исходя из зарубежного опыта, поставил задачу создания в МВД собственного информационного центра с использованием ЭВМ. Вопросами технической оснащенности сотрудников МВД он вообще занимался постоянно — всё лучшее, что было по этой линии в нашей стране, использовалось милицией. Активно осваивался и зарубежный опыт, как социалистических, так и капиталистических стран.

     Чуть позже, уже в 70-е годы, когда началась разрядка, Щёлоков выступил с инициативой вступления Советского Союза в Интерпол. Конечно, это предложение тогда не прошло по политическим причинам.

     Точно так же, как — правда, по другим причинам — не прошла другая щёлоковская инициатива: разрешить осуждённым за нетяжкие преступления и на сроки не более трёх лет отбывать наказание вне мест лишения свободы, то есть по месту своего жительства и работы, но с публичным оглашением приговора, удержанием части зарплаты и, разумеется, с жестким увеличением срока за новые правонарушения. Щёлоков полагал — на мой взгляд, вполне обоснованно, что такая система исполнения наказаний будет куда более эффективной и в социальном, и в экономическом смысле, чем пребывание оступившихся людей в тюрьме или "на зоне". Частично эта мера была реализована через введение так называемой "химии", когда людей, совершивших нетяжкие преступления, в 70-х—80-х годах принудительно направляли на народно-хозяйственные стройки.

     В 1982 году количество заключенных в СССР составляло 1 678 623 человека, или 622,4 на 100 тысяч населения, а на 1 октября 2010 г. в учреждениях российского УИС содержалось 833,6 тыс. человек, то есть 587 на 100 тысяч населения — при гораздо более высоком уровне преступности.

     Олег МОРОЗОВ, генерал-майор милиции в запасе.

     Владимир Семёнович, если можно, я добавлю несколько замечаний как человек, долго работавший вместе с Николаем Анисимовичем. Должен отметить еще такую черту его личности, как заботу о людях. Причем это касалось не только ближайшего окружения министра или даже в целом сотрудников МВД, а всего населения страны. То есть у него был по-настоящему государственный подход к работе милиции. При Щёлокове всем милиционерам не только повысили зарплату так, что на эти деньги стало можно жить, а не выживать, не только пошили новую, удобную и красивую форму, не только стали строить ведомственное жилье и кооперативы, санатории и больницы, дома культуры и спортивные объекты. Огромное внимание он уделял повышению статуса милиции в глазах населения. При нём постоянной практикой были отчеты руководителей всех уровней перед населением о проделанной работе. И попасть к нему на приём имел возможность не только сотрудник милиции, но даже любой простой гражданин, хоть с Дальнего Востока, хоть из Средней Азии. Все, наверное, помнят, какие праздничные концерты, посвященные Дню милиции, транслировались по телевидению. Но ведь такие же концерты проводились и на местах для сотрудников милиции и членов их семей. Сколько фильмов и сериалов о милиции снималось, и каких: "Следствие ведут знатоки", "Рожденная революцией", "Место встречи изменить нельзя" — золотой фонд нашей культуры.

     Помню, почти сразу, после своего назначения министром он попросил собрать современные картины, посвященные милиции, и устроил прямо в министерстве выставку, на которую пригласил и художников, и сотрудников МВД. Причем не центрального аппарата, а, что называется, "с земли". Можно сказать, познакомил их и пригласил художников сделать их портреты в реальной рабочей обстановке. Такие же каналы взаимодействия налаживались и с писателями, и с музыкантами, и с артистами. А сколько внимания он уделял работе со школами! Ведь понимание основ правопорядка должно закладываться в человека с самого раннего возраста…

     Сергей КРЕДОВ, писатель.

     Спасибо, Олег Иванович за эти ценные дополнения! Кстати, у меня по мере знакомства с материалом возникло и всё время крепло ощущение того, что Щёлоков по своей натуре был прежде всего педагогом, который целых шестнадцать лет создавал прежде всего систему профилактики правонарушений. И, надо сказать, это ему почти удалось — такая система была создана и работала достаточно эффективно.

     Тем не менее, оценки Щелокова далеко неоднозначны: мол, это была до мозга костей коррумпированная фигура, характерная для той эпохи, своего рода символ "брежневского застоя". Над этим поработали большие специалисты своего дела — похоже, те же самые, которые в своё время приписали Григорию Васильевичу Романову "свадьбу дочери с битьём царских сервизов из Эрмитажа". Что касается "навешанных" на Щёлокова после отставки обвинений в незаконном присвоении материальных ценностей, "возмещения ущерба" и так далее, то практически всё это, как удалось выяснить, было придумано по заказу и не имело никакого отношения к действительности. Все предметы искусства, находившиеся в собственности Щёлокова, были либо куплены им в антикварных магазинах, либо просто подарены ему — в частности, известная картина армянского художника Мартироса Сарьяна "Полевые цветы". Ни в мздоимстве, ни в создании каких-то коррупционных схем Щёлокова по-серьёзному даже не подозревали, хотя соответствующие показания из его подчиненных выбивались. Говоря строгим юридическим языком, Щёлоков — руководитель министерства, в котором вскрылись финансово-хозяйственные нарушения. Не меньше, но и не больше. Начальника ХОЗУ МВД Калинина и еще нескольких его подчиненных в 1985 году осудили. Их деятельность подвергли тотальной проверке, ущерб в итоге оценили в 67,1 тысяч рублей. Вот это — единственная достоверная цифра, которая позволяет судить о масштабе злоупотреблений в МВД при Щёлокове. Просто Андропов и его группа сводили с Щёлоковым свои счёты.

     Александр НАГОРНЫЙ.

     А какой характер, по-вашему, носили эти счёты? Аппаратный или политический?

     Сергей КРЕДОВ.

     Сейчас уже трудно сказать об этом с полной определенностью. Ясно лишь то, что для "группы Андропова" Щелоков во главе МВД был абсолютно неприемлем. При нём милиция стала очень эффективно работающим и сильным ведомством, для которого "старшие соседи" из КГБ вовсе не были единственным "светом в окошке". Не случайно Андропов, став генеральным секретарем ЦК КПСС, сразу провёл решение об отставке Щелокова и поставил во главе МВД своего сменщика на посту председателя КГБ СССР Виталия Васильевича Федорчука, который провёл в милиции настоящий кадровый погром.

     Однажды Виктор Гюго сказал: "Жаль, что голоса считают, а не взвешивают". В какой-то момент я проанализировал все разноречивые свидетельства о Щёлокове и их "взвесил". Получилось, что показания "против" Щёлокова дают почти сплошь бывшие чекисты и партаппатчики, а показания "за" — заслуженные сыщики, деятели культуры, даже правозащитники. Для первых Щёлоков — мерзавец и проходимец, для вторых — "замечательный человек", как выразилась Галина Павловна Вишневская. По каким-то причинам особого доверия вызывают отзывы первых, а вторых просто не слышат, хотя обычно всё происходит с точностью до наоборот. Что-то здесь не так, согласитесь.

     Я был намерен во всём этом разобраться, но найти первоисточники оказалось очень непросто. Ведь память о Щёлокове в 1983-1985 годах целенаправленно уничтожалась. В музеях МВД изымались экспонаты, которые он туда дарил, сотрудников заставляли с металлических и мраморных поверхностей соскабливать дарственные надписи с его именем. Во дворе Центрального музея МВД (созданного Николаем Анисимовичем в 1981 году) сложили большой костер — жгли его фотографии. Снимки Щёлокова изымались даже из личных архивов милиционеров. Печатные работы не только экс-министра, но и его соратников, известных ученых-криминологов, оказались в библиотеках под запретом. Я столкнулся с множеством диких фактов: например, одного из его подчиненных, заслуженного оперативника, бросили в психушку, где кололи ему "сыворотку правды", выбивая показания на шефа. Он вышел оттуда инвалидом. Как? по-вашему, могли так действовать люди, уверенные в своей правоте? Я в этом очень сомневаюсь.

     Владимир ОВЧИНСКИЙ.

     Я полагаю, что здесь были и аппаратные, и политические, но в первую очередь — идеологические счёты.

     Щёлоков ведь, при всей его внешней простоте и открытости, был очень неординарным человеком, и об этом хорошо сказано в книге Сергея Кредова. Взять хотя бы его личную дружбу с Мстиславом Ростроповичем и Галиной Вишневской, его опеку над Александром Солженицыным. Ведь он выступил против его высылки из страны, причём даже не устно, а письменно, направил по этому поводу письмо в ЦК. Кирилл Столяров в книге "Голгофа" со ссылкой на В.Ф.Воробьёва перечисляет людей, в середине 60-х годов бывших, наряду со Щёлоковым и Солженицыным, постоянными гостями у Ростроповича и Вишневской. Это композитор Дмитрий Шостакович, академик, зампред Совмина СССР и глава Госкомтехники СССР Владимир Кириллин, академик Андрей Сахаров. Не правда ли, интересная компания собиралась вокруг "недалёкого коррумпированного служаки"?

     Александр НАГОРНЫЙ.

     Владимир Семёнович, не хотите ли вы сказать, что все эти люди, многие из которых чуть позже превратились в лидеров советского диссидентского движения, как-то влияли на "всесильного" министра внутренних дел СССР, или даже были его единомышленниками, а не просто искали его покровительства и поддержки?

     Владимир ОВЧИНСКИЙ.

     Судя по тому, с какой настойчивостью и даже ожесточением этих людей с конца 60-х годов выталкивали в "диссиденты", воспринимали их весьма серьёзно, и не исключено, что контакты со Щёлоковым играли при этом если не определяющую, то весьма важную роль.

     Александр НАГОРНЫЙ.

     После сказанного вами поневоле начинаешь воспринимать фигуру Щёлокова в одном ряду с другими псевдо-коррупционерами эпохи "застоя" — такими, как Романов, Гришин, Медунов и другие. Все дела, возбужденные против них, на поверку оказались ничем не подтверждены. "Хозяин Москвы" Гришин умер в собесе в очереди за пенсией, у Медунова после смерти в его бедной квартире не нашлось даже приличного костюма, Романову собирали средства для поддержания минимального уровня жизни. В любом случае, выбивание этих фигур из большой политики вело к ослаблению и даже уничтожению тех сил, которые могли противостоять выдвижению "команды Горбачева" и в дальнейшем — расчленению Советской России.

     Но случилось то, что случилось, и сегодня стоит вопрос не столько о реальном реформировании российской милиции, сколько о преобразовании её в полицию. Что в наследии Щёлокова может быть, на ваш взгляд, актуальным и полезным для нынешней проблематики?

     Олег МОРОЗОВ.

     Не хочу говорить о целесообразности или нецелесообразности задуманного переименования — пусть это решает политическое руководство страны, но должен сказать, что очень у многих ветеранов МВД, и у меня в том числе, такое переименование, мягко говоря, вызывает вопросы. Потому что мы считаем себя и являемся ветеранами милиции, а не полиции, тут историю не перепишешь. С другой стороны, такое переименование разрывает преемственность поколений в отечественном МВД, потому что для российских полицейских, если таковые появятся, история советской и российской милиции будет уже чем-то чуждым и не имеющим прямого отношения к их деятельности. То есть историю полиции придётся писать с чистого листа, но я очень сомневаюсь в том, что такой отказ послужит на пользу новой структуре органов внутренних дел.

     Сергей КРЕДОВ.

     Щёлокову досталась нищая, необразованная, плохо оснащенная, деморализованная милиция. Даже союзного МВД не было (Хрущев упразднил) — его пришлось заново создавать. С чего начал новый министр? С того, что стал приглашать в свою команду профессионалов. Это были люди неуживчивые, с норовом, но работа закипела. Вроде бы действовали не спеша, по цепочке: научная проработка — эксперимент в регионе — обсуждение эксперимента — формулирование предложений в правительство и Политбюро — внедрение. А получалось быстро. Они построили современную структуру МВД, создали институт профилактики преступлений, открыли 17 новых вузов и Академию, подняли на высоту милицейскую науку, обмундировали милиционеров, подняли им зарплату, оснастили их техникой, подняли престиж профессии, совершили своеобразную "культурную революцию" в различных областях искусства... Все эти меры проводились в комплексе, широко обсуждались в ведомстве, люди понимали, что от них хотят. Поэтому был результат. Облик милиции за 16 "щёлоковских" лет разительно изменился.

     А что теперь? За день переименовать милицию и видеть в этом нечто реформаторское? Такое тогда никому бы в голову не пришло. ГАИ, вон, переименовали, а что толку? За "милицией", при всех её недостатках, есть у нас традиция, есть Жеглов, Анискин, дядя Степа, наконец, а за "полицией" — пустота, она не вызывает у населения никаких положительных эмоций.

     Владимир ОВЧИНСКИЙ.

     Мне кажется, что реальная реформа российской милиции может и должна быть проведена только с учётом опыта "щёлоковской" эпохи. Потому что последние четверть века, на мой взгляд, в целом шла прогрессирующая деградация органов внутренних дел, а периодические попытки исправить ситуацию всякий раз натыкались на непреодолимые препятствия в самых верхних эшелонах нашей политической власти, после чего всё вновь возвращалось на круги своя: коррупция, "крышевание" теневой экономики, незаконное предпринимательство, погоня за формальной отчётностью и так далее, — перечислять все болячки нашей нынешней милиции здесь не хватит ни места, ни времени. Да и смысла особого нет — все они давно не только на слуху, но и на виду.

     Александр НАГОРНЫЙ.

     Постараюсь суммировать итоги нашего по необходимости краткого обсуждения "дела Щёлокова" и дел Щёлокова как крупнейшего реформатора отечественного МВД. Его деятельность была сконцентрирована по следующим направлениям. Во-первых, это централизация и федерализация управления. Во-вторых, системность и научность подхода к любой проблеме. В-третьих, постоянная ориентация на связку МВД с обществом, с народом. В-четвертых, выход на опережающее прогнозирование. И, наконец, в-пятых, профилактика преступлений и переход к социально-экономически обоснованным и эффективным мерам наказания. Должен выразить признательность всем участникам нашего "круглого стола". Надеюсь, что этот разговор найдёт продолжение и развитие на страницах газеты "Завтра".