"Отец мой" - читать интересную книгу автора (Уорд Дж. Р.)

Глава 8

Загородив дверной проем детской, Зейдист удостоверился, что футболка была заправлена в кожаные штаны.

О, как он любил запах этой комнаты. Пахнущая лимоном невиновность, так он думал. Сладкий как цветок, но не приторный. Чистый.

Бэлла взяла его за руку и подвела к колыбельке. Окруженная складками атласа, превышающими ее собственный рост, Налла свернулась калачиком, ее руки и ноги были прикрыты одеялом, глаза зажмурены, словно во сне она упорно-упорно-очень-упорно работала.

В тот момент, когда Зед просмотрел в колыбель, она пошевелилась. Засопела. Во сне протянула ручку… не к матери, к нему.

— Чего она хочет? — как дурак, спросил он.

— Она хочет, чтобы ты дотронулся до нее.

Он не двинулся, и Бэлла пробормотала:

— Она делает это во сне… она, кажется, знает, кто вокруг, и ей нравится, когда ее гладят.

Нужно было отдать должное его шеллан: она не вынуждала его делать хоть что-то.

Но Налла была недовольна. Она тянула к нему свои маленькие ручки.

Зед вытер свою ладонь о футболку, затем протер ею пару раз вверх-вниз по бедру. Наклонился вперед, его пальцы дрожали. Налла прикоснулась к нему. Дочь взяла его большой палец и вцепилась в него с такой силой, что он почувствовал гордость.

— Она сильная, — сказал Зед. Одобрение сквозило в его тоне.

Бэлла тихо вздохнула.

— Налла? — прошептал он, наклоняясь. Его дочь поморщила маленькие губки и ухватилась за него еще сильней.

— Я не могу поверить ее хватке.

Он позволил своему указательному пальцу слегка потрогать запястье дочери.

— Мягкая… о, мой Бог, она такая мягкая…

Веки Наллы резко поднялись. Его сердце остановилось — он словно смотрел в свои собственные золотистые глаза.

— Привет…

Налла моргнула, дернула его палец и изменила все: время замерло, будто она тронула не только его руку, но и сердце.

— Ты похожа на свою мамэн, — прошептал он. — Ты заставляешь мир остановиться…

Налла продолжала покачивать его рукой и ворковать.

— Я не могу поверить ее хватке…

Он поглядел на Бэллу.

— Она такая…

Слезы текли по лицу Бэллы, она обхватила себя руками, словно боялась рассыпаться на части.

Его сердце снова сжалось, но уже по другой причине.

— Иди сюда, налла, — сказал он, обращаясь к своей шеллан, притягивая ее к себе свободной рукой. — Иди сюда, к своему мужчине.

Бэлла спрятала свое лицо у него на груди. Их пальцы сплелись.

Стоя там и обнимая свою дочь и свою женщину, Зед чувствовал себя высотой в восемь тысяч футов, быстрее, чем его Каррера[17] и сильнее, чем целая армия.

Его сердце наполнилось новой целью. Они обе были его. Его и только его, и он был обязан заботиться о них. Одна была его сердцем, другая — частью его самого. Они дополняли его, заполняя пустоты, о существовании которых он и понятия не имел.

Налла посмотрела на своих родителей, издав удивительно восхитительный звук. Как прекрасно все разрешилось.

Но потом его дочь потянулась другой рукой… и дотронулась до метки раба на запястье.

Зед напрягся. Ничего не смог с собой поделать.

— Она не знает, что это, — мягко сказала Бэлла.

Он глубоко вздохнул.

— Она узнает. Когда-нибудь она узнает, что именно они значат.

Прежде, чем спуститься вниз к доку Джейн, Зед провел много времени со своими дамами. Он заказал еду для Бэллы и, пока ее готовили, впервые наблюдал, как кушает его дочь. Налла заснула сразу после этого, выбрав очень удачный момент, потому что вскоре прибыл Фритц с едой. Зед кормил свою шеллан из рук, испытывая особенное удовлетворение, выбирая самые лучшие кусочки куриного рулета и броколли.

Когда еда была съедена, а вино выпито, он вытер губы Бэллы узорчатой салфеткой. Ее глаза слипались. Уложив в постель, он поцеловал ее, поднял поднос и свой правый ботинок и вышел из комнаты.

Закрывая за собой дверь, он услышал щелчок замка, и чувство глубокой удовлетворенности разлилось внутри него. Его женщины были сыты и спали. Он сделал свою работу хорошо.

Работа? Скорее, цель его жизни.

Посмотрев на дверь детской, он задался вопросом: мог ли мужчина связаться со своими детьми? Он всегда слышал, что это происходит только с шеллан… но начинал понимать, что испытывает к Налле инстинкт защитника. А ведь он еще даже не держал ее на руках. Через две недели, когда он получше узнает ее? Да просто превратится в водородную бомбу, если что-то будет угрожать ей.

Так вот что значит быть отцом? Он и не догадывался. Ни у одного из братьев не было детей, и он не знал никого, у кого мог бы спросить.

Направляясь к лестнице, он хромая шел по коридору со статуями: шаг, статуя, шаг, статуя, шаг, статуя… и всю дорогу смотрел на свои запястья.

Спустившись, он отнес посуду на кухню, поблагодарил Фритца и вошел в туннель, ведущему к учебному центру. Если док Джейн уже ушла, он сам снимет гипс.

Выйдя в офис из шкафа, он услышал скрежет работающей циркулярной пилы и последовал на звук в тренажерный зал. По пути он хотел посмотреть, как продвигается строительство новый клиники Джейн. Три бокса, сформированные из одного помещения, разрабатывались так, чтобы функционировать и в качестве операционных, и в качестве палат для пациентов, и были оборудованы по последнему слову техники. Док Джейн вложила деньги в компьютерную аксиальную томографию, рентген с цифровым изображением и ультразвук, наряду с электронным оборудованием и высокотехнологичными хирургическими инструментами — этими запасами вполне могло бы обойтись целое отделение неотложки. Они не хотели зависеть от клиники Хэйверса.

Так было безопасней для всех. Благодаря Ви, дом Братства был окружен камерами наблюдения, чего нельзя было сказать о клинике Хейверса. А то нападение, совершенное прошлым летом? Братьев могли выследить в любой момент, так что стоило держать под рукой кучу нужных вещей.

Зед открыл одну из металлических дверей зала и остановился. Ого. Очевидно, в доке Джейн текла кровь участников «Extreme Home Makeover»[18].

Вчера вечером, когда Зеда привезли сюда, все было, как обычно. Теперь же, меньше, чем сутки спустя, на противоположенной стене разверзлась дыра шесть на двенадцать футов, окруженная обуглившимися кирпичами. Она открывала взору зал, который должен был подвергнуться переделке, и супругу Ви, берущую деревянный брус и скармливающую его циркулярной пиле. Ее тело казалось почти прозрачным, но руки были видны хорошо.

Заметив Зеда, она закончила с доской и выключила станок.

— Привет! — крикнула она, как только все стихло. — Ты готов к снятию гипса?

— Да. А ты, очевидно, хорошо управляешься с пилой.

— Лучше верь в это, — усмехнулась она, указывая на отверстие. — Как тебе нравится мой интерьер?

— Ты не сидела без дела.

— Молотки рулят, что я могу сказать?

— Я готов к новой доске, — прокричал Ви из соседнего помещения.

— Она тоже готова.

На вошедшем Ви был одет пояс для инструментов с молотком и несколькими долотами. Подойдя к своей женщине, он сказал:

— Привет, Зед. Как нога?

— Будет намного лучше, как только док Джейн снимает эту штуковину. — Кивком Зед указал на противоположенную стену. — Черт, вы, ребята, делаете успехи.

— Да, мы должны позаботиться о раме сегодня вечером.

Док Джейн протянула супругу доску и быстро поцеловала его — при прикосновении лицо обрело отчетливые формы.

— Я сейчас вернусь. Только сниму гипс.

— Не торопись. — Ви кивнул Зейдисту. — Ты хорошо выглядишь. Я рад.

— Твоя женщина — волшебница.

— Это точно.

— Хорошо, хватит чесать за ушком у эго, мальчики. — Она улыбнулась и снова поцеловала своего возлюбленного. — Пошли Зед. Давай сделаем это.

Она развернулась, и глаза Ви проследили за движениями ее тела… это, несомненно, означало, что, как только Зейдист перестанет надоедать им, они начнут трудиться не только над новой клиникой.

Док Джейн и Зед прошли в кабинет физиотерапии, и он запрыгнул на каталку.

— Я тут подумал, что, вероятно, ты бы хотела испробовать на мне ту циркулярную пилу?

— Не. У тебя в роду уже есть кое-кто без ноги. Двое — это уже слишком. — Она мягко улыбнулась. — Боли?

— Не-а.

Она подкатила передвижной рентгеновский аппарат.

— Положи ногу наверх — идеально. Спасибо.

Она снова подошла к нему, принеся просвинцованное покрывало, и он, взяв его, положил на себя.

— Могу я кое-что спросить? — поинтересовался он.

— Ага. Только подожди, пока я закончу.

Она включила рентгеновский излучатель и сделала снимок — в комнате прозвучал короткий жужжащий хлопок. Посмотрев на экран компьютера, расположенного напротив, она сказала:

— На бок, пожалуйста.

Он передвинулся, и она повернула его ногу другой стороной. После очередного непродолжительного жужжания и проверки монитора она сказала:

— Окей, можешь сесть. Нога выглядит замечательно, так что я собираюсь избавиться от этой выдающейся штукатурной работы, которую сама же и делала.

Она протянула ему одеяло и отвернулась, пока он снимал свои кожаные штаны. Затем она взяла пилу из нержавеющей стали и начала обрабатывать его гипс.

— Так что за вопрос? — спросила она, перекрикивая жужжание пилы.

Зед потер метку раба на запястье, потом протянул его, показывая ей.

— Ты, правда, думаешь, что я смогу удалить это?

Не выключая пилу, Джейн остановилась, несомненно, обдумывая не только медицинскую, но и личную точку зрения. У нее вырвался какой-то звук, что типа резкого «ха», а потом она быстро закончила разрезать гипс.

— Хочешь вымыть ногу? — спросила она, протягивая ему влажную мочалку.

— Да. Спасибо.

Он быстро закончил приводить себя в порядок, и она дала ему то, чем можно было вытереться.

— Не возражаешь, если я взгляну на кожу поближе? — спросила она, кивком указывая на запястье.

Он покачал головой, и она склонилась к его руке.

— С людской кожи татуировки лазером удаляются почти так же. У меня здесь нет нужного оборудования, но, если ты мне поможешь, у меня есть идея, как это можно устроить. И кто может сделать это для тебя.

Он уставился на черные метки и вспомнил, как маленькая ручка его дочери касалась плотных темных чернил.

— Я думаю… да, я думаю, что хочу попробовать.

Проснувшись и потянувшись в супружеской постели, Бэлла поняла, что чувствует себя так, словно провела целый месяц на отдыхе. Ее тело наполнилось свежестью, силой… ну и в определенных местах ощущалась боль. Несмотря на душ, который она приняла чуть раньше, запах Зейдиста оставался на ее теле, завершая идеальную картину.

Суда по часам, стоявшим на прикроватном столике, она отключилась часа на два, так что Бэлла поднялась, надела халат и, почистив зубы, подумала о том, чтобы нужно было бы проверить Наллу и, может быть, перехватить чего-нибудь на кухне. Она уже направилась к детской, когда в дверях появился Зейдист.

При виде него она не удержала радостной улыбки.

— Гипс сняли.

— Ммм — хммм… иди сюда, женщина.

Он подошел к ней, обхватил руками и потянул назад так, что ей пришлось схватить его за плечи, чтобы устоять на ногах. Он целовал ее долго, медленно, потираясь бедрами о ее ноги, прижимаясь к ней напряженной плотью.

— Я скучал по тебе, — проурчал он, прикасаясь к ее горлу.

— Но мы были вместе только два часа…

Его язык, скользнувший в ее рот, заставил ее замолчать, этой цели служили и ладони, в конце концов, обхватившие попку. Он поднес ее к одному из подоконников, и, посадив, расстегнул ширинку…

— О, Боже, — застонала она, улыбаясь.

Вот это… это был мужчина, которого она знала и любила. Всегда голодный. Всегда жаждущий близости. Когда он начал медленно двигаться внутри нее, она вспомнила начало их отношений, вспомнила, что было после того, как он, наконец, открылся ей. Ее поразила его потребность быть ближе: во время еды, или когда они зависали с Братством, или днем, когда спали. Словно он компенсировал века, проведенные без единого теплого, заботливого прикосновения.

Бэлла обвила руками его шею и прижалась щекой к уху — его по-детски мягкие короткие волосы ласкали ее лицо, пока он двигался.

— Мне понадобиться… твоя помощь, — сказал он, подаваясь вперед и выскальзывая назад.

— Все что угодно… только не останавливайся…

— И… не… мечтай… — Остальные слова потонули в разбушевавшемся море секса. — О, Боже… Бэлла!

Когда все кончилось, он слегка отодвинулся назад — цитриновые глаза искрились как шампанское.

— Кстати… привет. Забыл поздороваться, когда вошел.

— О, думаю, ты поприветствовал меня просто замечательно, спасибо тебе большое. — Она поцеловала его в губы. — Теперь… помощь?

— Давай тебя вымоем, — протянул он: огонек в его желтых глазах намекал, что купание может привести к еще большему беспорядку.

Что, конечно, и случилось.

Когда они оба насытились, она, как раз приняв свой третий душ, надела халат и начала вытирать полотенцем волосы.

— Ну так в чем тебе нужна моя помощь?

Зед облокотился на мраморную тумбу рядом с раковинами, и провел ладонью по коротко стриженному черепу, став совершенно серьезным.

Бэлла прекратила вытираться. Он продолжал молчать, и она отступила назад, сев на край джакузи, чтобы дать ему немного больше пространства. Она ждала, то сжимая, то отпуская собственные колени.

Пока он стоял там, собираясь с мыслями, она почему-то подумала о том, сколько всего произошло в этой ванной. Именно здесь она обнаружила его, свернувшегося над унитазом, после того, как он возбудился, прикоснувшись к ней в самый первый раз на той вечеринке. А потом… освободив ее из лессерского плена, он купал ее в этой ванной. А в душе, стоявшем напротив, он кормил ее в первый раз.

Она вспомнила тот тяжелый период их жизни: она сразу после похищения, он в борьбе с влечением к ней. Взглянув правее, она вспомнила, как нашла его сидевшим на плитке под струей ледяной воды: он обдирал свои запястья, веря, что выпачкан, что не способен покормить ее.

Он продемонстрировал огромное мужество. Преодоление всего, что случилось с ним, доверие ей — все это требовало огромного мужества.

Взгляд Бэллы снова вернулся к нему, и, поняв, что он не отрывает глаз от своих запястий, она сказала:

— Ты собираешься попробовать их удалить, так ведь?

Его рот изогнулся в полуулыбке, сторона, искаженная шрамом приподнялась.

— Ты так хорошо меня знаешь.

— Как ты сделаешь это?

Когда он закончил говорить, она кивнула.

— Превосходный план. И я пойду с тобой.

Он посмотрел на нее.

— Хорошо. Спасибо тебе. Не думаю, что смог бы сделать это без тебя.

Она встала и подошла к нему.

— Ты не должен беспокоиться об этом.