Глава 3 21.58–22.22

Пройдя так около квартала, Мэллори заметил, что вокруг становится светлее.

— Должно быть, я завертелся, — сообщил он Мюргенштюрму. — Я готов поклясться, что мы возвращаемся той же дорогой, которой пришли.

— Так и есть, Джон Джастин.

— Прежде на этой улице было темно, — тряхнул головой Мэллори. — А теперь погляди-ка. Фонари зажглись, да и во многих квартирах свет горит.

— Он все время горел, — заметил эльф.

— Чушь собачья.

— Горел, — стоял на своем эльф. — Просто он раньше не был виден вам.

— Почему это?

— Наверно, — Мюргенштюрм почесал в затылке, — потому что вы были чужаком, забредшим сюда из своего Манхэттена. А теперь, к добру или к худу, вы участник здешних событий.

— И что, это составляет какую-нибудь разницу?

— Самую грандиозную, какая только может быть.

— Почему?

— Отличный вопрос.

— Ты не знаешь, — резюмировал Мэллори.

— Я никогда и не претендовал на то, что я не таков, как есть: дьявольски очаровательный эльф с нормальным уровнем интеллекта и сексуальных потребностей…

— А также с крайне ничтожными видами на долголетие, — подкинул Мэллори.

— Правда, — горестно согласился Мюргенштюрм. — Во «ao*., случае, я никогда не причислял себя к ученым или ясновидящим и считаю, что с вашей стороны весьма нелюбезно постоянно унижать меня за эти маленькие недостатки.

Мэллори уже собирался ответить ему, но в этот миг они вслед за Фелиной обогнули угол, и детектив понял, что Манхэттен Мюргенштюрма зажил полноценной жизнью. Несмотря на прежний холод и дождь, по улицам суетливо шныряли эльфы, гномы, гоблины, тролли и даже менее человекообразные прохожие. Могучие разноцветные слоны и тягловые лошади везли бесконечный поток карет и экипажей, а диковинные уличные торговцы — не люди и даже не эльфы — предлагали все на свете, от игрушек до драгоценных камней, обладающих мистическими свойствами.

Перед витриной магазина готового платья стоял крупный мужчина с чешуйчатой кожей и странно вылупленными глазами. Он сжимал ручку шарманки длинными перепончатыми пальцами и медленно вертел ее, а белобрысый мальчонка на поводке подошел к Мэллори, держа в руке кружку и выжидательно улыбаясь. Мэллори бросил монетку, парнишка поймал ее кружкой, отвесил низкий поклон и прошелся колесом. Потом он отплясывал джигу перед проходившей мимо женщиной, пока она тоже не внесла свой вклад.

— Я на гонораре плюс накладные расходы, верно? — вдруг уточнил Мэллори.

— Совершенно верно, Джон Джастин, — подтвердил Мюргенштюрм.

— Я только хотел убедиться, что ты не забыл об этом.

— А что? — поинтересовался эльф.

— А то, что я промок до ниточки и промерз до задницы, — ответил Мэллори, направляясь ко входу в магазин одежды. Шарманщик уступил ему дорогу, и Мэллори заметил, что у того по обе стороны толстой шеи идут ряды жаберных щелей.

— Только не увлекайтесь, Джон Джастин, — предупредил Мюргенштюрм. — Мои средства весьма ограниченны.

— Тогда добудь еще немного из воздуха.

— Эти деньги непригодны.

— Что? — зловещим тоном переспросил Мэллори.

— О, в вашем-то Манхэттене они вполне пригодны, — заверил эльф. — Но куда бы скатился наш мир, если бы всякий, кому понадобились деньги, мог просто добыть их прямо из пустого воздуха?

— Тогда дай мне денег, которые примут здесь. Скупо отмусолив пятьсот долларов с горстью мелочи, Мюргенштюрм протянул их детективу. Тот мельком осмотрел деньги, сунул их в карман и вошел в магазин, несмотря на поздний час буквально забитый покупателями, облаченными в самые разнообразные наряды, — от смокингов до рыцарских доспехов, — кроме одного дородного пожилого мужчины, одетого лишь в шляпу-котелок и зонт с позолоченной ручкой. Большинство манекенов демонстрировало разнообразные шелковые и бархатные плащи и балахоны, хотя были тут выставлены на обозрение кольчуги, а один щеголял в галифе и остроконечном шлеме. Две манекенщицы — одна ростом более семи футов, а вторая даже мельче, чем Мюргенштюрм, — расхаживали вдоль подиума, $%,-ab`(`co уцененные наряды из индийского льна.

— Любопытно, — ответил Мэллори.

— Банально, — отозвался Мюргенштюрм, ничуть не заинтересованный происходящим.

— Не могу ли я вам помочь? — подходя к ним, осведомился элегантно одетый мужчина.

— Можете, — ответил Мэллори. — Мне нужно пальто, предпочтительно с меховым воротником.

— Боюсь, об этом не может быть и речи, сэр.

— А как насчет лыжных курток на овчинной подкладке? На лице клерка появилось страдальческое выражение.

— Мне ужасно жаль, сэр, но мы просто не держим ничего столь экзотического.

— Вы не держите ничего экзотического? — повторил Мэллори. — Черт возьми, а что это у вас на витрине?

— Вы, несомненно, подразумеваете наш костюм для сафари. — Клерк указал на манекен в остроконечном шлеме. — Боюсь, это единственный из имеющихся у нас истинно эксцентричных нарядов, сэр.

— Послушайте, — не вытерпел Мэллори, — мне всего-навсего нужно что-нибудь этакое, чтобы мне было тепло и более-менее сухо.

— И не слишком дорого, — поспешно вставил Мюргенштюрм.

— Что ж, позвольте мне взять ваши мерки, и я постараюсь вам что-нибудь подыскать, сэр, — сказал клерк, извлекая блокнот и ручку.

— А вам разве не нужна мерная лента? — поинтересовался Мэллори.

— Зачем? — Эта мысль немного позабавила клерка.

— Разрази меня гром, если знаю, — признался Мэллори.

— Не начать ли нам, сэр?

— Валяйте.

— Возраст?

— Тридцать семь, — озадаченно сообщил Мэллори.

— Ноги?

— Имеются.

Клерк постарался скрыть досаду.

— Сколько, сэр?

— Две.

— Цвет глаз?

— Карий.

— Шрамы?

— Шрамы? — с недоумением спросил Мэллори.

— Будьте любезны, сэр. Другие покупатели ждут.

— Один, после аппендицита, — пожал плечами детектив.

— Вы правша или левша?

— Правша.

— Полагаю, на этом все, — с улыбкой поднял глаза клерк. — Сейчас вернусь.

— Странно, — пробормотал Мэллори, провожая взглядом клерка, суетливо устремившегося через магазин.

— Что навело вас на эту мысль, Джон Джастин?

— А ты не находишь это необычным?

— Вообще-то нет. Разумеется, он должен был спросить про „/ $(-k и выпуклости, но, видно, у них нехватка персонала.

И тут в дальнем конце магазина раздался женский визг, а через мгновение Мэллори увидел, как Фелина с яростным шипением вспрыгнула на прилавок. На ней была надета шляпа, сделанная вроде бы исключительно из бананов, виноградных гроздей и апельсинов. Судя по виду, девушка была готова биться за эту шляпу не на жизнь, а на смерть.

— Если вы не заплатите за нее, то должны вернуть! — заявила продавщица, подходя к ней.

Фелина снова зашипела и легко перепрыгнула на люстру.

— Кошколюди в подобных заведениях проявляют себя отнюдь не лучшим образом, — печально промолвил Мюргенштюрм. — Они просто не понимают капиталистической этики.

— Ступай, купи для нее шляпу и вытащи ее отсюда, пока она кого-нибудь не прикончила, — распорядился Мэллори.

— Но на нее-то расходы не предусмотрены! — запротестовал Мюргенштюрм.

— Делай, как я сказал. Можешь вычесть эту сумму из моего гонорара.

Удовлетворенный этим эльф двинулся платить за шляпу.

Мгновение спустя вернулся клерк, обслуживающий Мэллори, неся красную шелковую накидку с угольно-черной пелериной.

— Как вам нравится, сэр? — осведомился продавец, повернув накидку к свету.

— Очаровательно, но я хотел не этого. Мне нужна уличная одежда.

— Совершенно верно. Потому-то я и выбрал красно-черную гамму. На ней грязь будет не так заметна, как на популярном сочетании белого с золотым.

— Но грязь меня волнует гораздо меньше, чем холод и дождь.

— А, вы имеете в виду пояс! — заметил клерк. — Не беспокойтесь, сэр, в новом поясе Экс-Би-223 система управления значительно усовершенствована. — Он предоставил пояс Мэллори для рассмотрения.

— Вообще-то я имел в виду ткань.

— А вы попробуйте ее надеть, сэр. — Клерк подставил накидку, чтобы Мэллори мог ее надеть. Детектив решил, что куда проще сделать поблажку продавцу, чем терять время на пустые споры, и позволил надеть на себя накидку. — В самую пору, сэр, ни малейших сомнений! Не готовы провести бесплатные полевые испытания?

— Полевые испытания?

— Совершенно верно. Мы ручаемся за качество нашей продукции. Прошу сюда, сэр.

Он подвел Мэллори к небольшой будочке с прозрачными стенками и пригласил войти в нее, попросив:

— Застегните пояс на первую дырочку.

Мэллори послушно выполнил это, и через секунду на него обрушился водопад из полудюжины потайных душевых головок. Через тридцать секунд ливень прекратился так же внезапно, как и начался.

— Как вы себя чувствуете, сэр? — спросил клерк.

— Сухим, — удивленно произнес детектив.

— А теперь не будете ли вы любезны затянуть ремень на вторую дырочку…

Мэллори выполнил просьбу, и будка стремительно заполнилась снегом. Чуть погодя снег исчез.

— Тепло и уютно? — поинтересовался клерк. Мэллори кивнул. — Эти пояса Экс-Би-223 просто сказка! — Клерк помолчал. — Не хотите ли провести полевые испытания в условиях пустыни, тропических дождевых лесов или подземных выработок?

— Нет. — Мэллори вышел из будки. — Этого хватит с лихвой.

— Прикажете сделать подарочную упаковку?

— Нет, я пойду прямо так. Сколько я вам должен?

— Двести семьдесят три рупии, включая налоги.

— А сколько это будет в долларах?

— Это индийское изделие, сэр. Боюсь, мы не можем принять за это американские деньги.

— Но у меня нет ни рупии!

— Ничего страшного, сэр. Прикажете записать на ваш счет?

— Почему бы и нет? — пожал Мэллори плечами.

— Назовите, пожалуйста, ваш адрес, — попросил клерк. Вдруг Мэллори пришла в голову светлая идея.

— А Гранди или Липучка Гиллеспи, случаем, не открыли у вас счет?

— Гранди? — побелев, как плат, прошептал продавец.

— Или Липучка Гиллеспи.

— А почему вас это интересует? — пролепетал клерк.

— Это мои старые друзья, но я где-то задевал их адреса.

— Они ваши друзья?! — ужаснулся клерк. — Возьмите накидку! Бесплатно!

— А где мне их найти?

— Не знаю, — заскулил клерк, пятясь от детектива. — Но когда вы их все-таки найдете, не забудьте сказать им, что я отдал вам накидку бесплатно!

Тут он развернулся и ринулся в толпу покупателей. Мэллори проводил его взглядом и вышел на улицу, где дожидались его Мюргенштюрм и Фелина. Девушка-кошка с улыбкой демонстрировала свою шляпку всем прохожим без исключения.

— Вы должны мне сто пятьдесят шесть песо, — провозгласил эльф.

— Мы квиты, — ответил Мэллори, застегивая пояс на первую дырочку и вновь изумляясь тому, насколько радикально накидка тут же защитила его от дождя. — Я получил плащ бесплатно.

— Как вам это удалось?

— У меня высокопоставленные друзья, — сухо сказал детектив. — Ладно, Фелина, ты можешь взять след Лютика?

Подойдя к Мэллори, девушка-кошка с мурлыканьем потерлась об него.

— Не делай так, — попросил он, беспокойно озираясь.

— Почеши мне спинку, — промурлыкала она.

— Но не на глазах же у всех!

Она снова потерлась об него, потребовав:

— Почеши мне спинку, или я ухожу.

Поморщившись, он принялся почесывать ей спину. Фелина расплылась в блаженной улыбке и начала томно извиваться у него под рукой.

— Хватит? — спросил Мэллори через некоторое время.

— Пока хватит, — самодовольно откликнулась она и устремилась вперед, придерживая шляпку одной рукой. Мэллори и Мюргенштюрм последовали за ней. Пройдя еще пару кварталов вдоль проспекта, Фелина свернула в тесную улочку, прошла с десяток ярдов, замешкалась, озадаченно озираясь, потом приблизилась к почтовому ящику и, вспрыгнув на него, принялась вылизывать правое бедро.

— В чем дело? — спросил Мэллори. Посвятив умыванию еще пару секунд, Фелина обернулась к нему и объяснила:

— Я потеряла след.

— Но Лютик наверняка вышел в этот переулок?

— По-моему, — развела она руками и снова взялась вылизывать бедро.

— По-твоему? — настойчиво поинтересовался он.

— Досюда он дошел, но тут прошло слишком много народу. Я не знаю, куда он направился дальше.

— Восхитительно, — проворчал Мэллори, пройдя шагов пять вдоль улицы. — А тут?

Спрыгнув с почтового ящика, Фелина подошла к Мэллори, понюхала воздух и пожала плечами.

Детектив бросил взгляд вдоль тускло освещенной, почти пустынной улочки. Фасады ряда входящих в него зданий были подновлены, а перед одним из них сверкало огнями кафе под открытым небом. Из-за холодного дождя большинство столиков пустовало, но за одним из них сидели два человека. Мужчина, сидевший спиной к Мэллори, был облачен в длинный плащ и фетровую шляпу, а посетитель напротив, поменьше ростом, щеголял в потрепанном двубортном костюме и постоянно утирал с лица капли дождя большим шелковым платком. Подойдя поближе, Мэллори разглядел, что они играют в шахматы.

— Что ж, надо же где-то начинать, — проронил Мэллори, подходя к игрокам. Постояв с минуту с мужчинами, сосредоточенно взирающими на шахматную доску, он отшатнулся. — Прошу прощения.

— Не за что, — отрезал мужчина в плаще, не отрывая взгляд от доски. — А теперь ступайте прочь.

— Я вот гадаю, нельзя ли задать вам один вопрос, — не унимался Мэллори.

— Однако я вряд ли вам отвечу.

— Но это отнимет всего секунду! Мужчина раздраженно поднял голову.

— Это уже отняло двадцать секунд. — Он обернулся к партнеру. — Чур, это не за счет моего времени.

— Конечно, за счет! — возразил коротышка с чуть гнусавым акцентом, распознать который Мэллори не сумел. — Помнишь День Победы над Японией? Я встал и крикнул „Ура!“, а ты вычел из моего времени целую минуту!

— Там другое дело, — стоял на своем мужчина в плаще. — Никто не просил тебя подсказывать.

— То был патриотический порыв.

— Ты сам решил предаться патриотическому порыву. Я же, напротив, был занят своим делом, когда ко мне подвалил этот неотесанный болван.

— Тридцать девять дней, восемь часов, шесть минут, шестнадцать секунд, и отсчет продолжается, — твердо заявил коротышка.

Мужчина в плаще воззрился на Мэллори испепеляющим взглядом, с упреком бросив:

— Видите, что вы натворили!

— Вы тут что-то говорили о победе над Японией, — заметил Мэллори. — Вы что, в самом деле играете со времен Второй мировой?

— С четвертого февраля 1937 года, если точнее, — проинформировал его коротышка.

— И кто ведет?

— Я отстаю на одну пешку, — сообщил обладатель плаща.

— Я имел в виду, сколько партий выиграл каждый из вас?

— Что за идиотский вопрос! Надеюсь, вы не думаете, что я торчал бы здесь в дождливую новогоднюю ночь, если бы уже победил его?

— Вы ни разу не победили его? — переспросил Мэллори. — Тогда зачем же продолжать?

— Он тоже меня не побил ни разу.

— Должно быть, вы поставили рекорд по количеству ничейных партий, сыгранных подряд, — предположил Мэллори.

— Мы ни разу не сыграли вничью. Мэллори усиленно заморгал из-за дождевых капель, попадающих в глаза.

— Позвольте мне сформулировать это напрямую, — сказал он наконец. — Вы в течение полувека играете одну-единственную партию?

— Около того, — подтвердил человек в плаще.

— Но шахматная партия не может тянуться настолько долго!

— Когда играем мы — может, — не без гордости заявил коротышка.

— Правильно, — подтвердил его партнер. — Игра — это вещь, во всяком случае, когда играем мы с Хорьком.

— С хорьком? — не понял Мэллори.

— Хорек — это я, — поведал коротышка с застенчивой улыбкой. — А он Плащ.

— А настоящих имен у вас нет?

— Мы знаем, кто мы такие, — отрубил Плащ, закуривая помятую сигарету „Кэмел“.

— И вы сидите здесь целых пятьдесят лет.

— Вообще-то нет, — пояснил Плащ. — Мы начали партию в салуне в Виллидж, но лет тридцать назад им отказали в аренде.

— Тридцать два года, если точнее, — вставил Хорек.

— Так что здесь мы сидим около трети века.

— Без отрыва? — поинтересовался Мэллори.

— Не считая естественных надобностей, — сказал Хорек.

— Едим мы прямо за столом, — добавил Плащ. — Это экономит время.

— А отсыпаюсь я, разумеется, во время его хода, — подхватил Хорек.

— Неужели ни одного из вас не интересовало, что творится на свете в последние полвека? — спросил Мэллори.

— От случая к случаю, — признал Хорек. — Войны еще ведутся?

— Тридцать или сорок штук, — ответил Мэллори.

— А преступления на улицах совершают?

— Конечно.

— А как насчет „Янки“? — встрял Плащ. — Они все еще выигрывают кубки?

— Время от времени.

— Ну вот вам и пожалуйста, — развел руками Плащ, — ничего не изменилось.

— Вы только подумайте, сколько денег мы сэкономили, не покупая газет, — приобщил Хорек.

— Но нельзя же просто отгородиться от мира и играть в шахматы до конца дней своих! — не сдавался Мэллори.

— Очень даже можно, — парировал Плащ.

— Во всяком случае, до конца игры, — подхватил Хорек.

— А она когда-нибудь кончится?

— Определенно, — уверенно заявил Хорек. — Лет через пятнадцать я его уделаю.

— Мечтай-мечтай, — презрительно усмехнулся Плащ.

— Мне это кажется бесполезной тратой времени, — заметил Мэллори. — Вы тут просто-напросто прозябаете.

— Это он прозябает, — изрек Хорек, — а я разрабатываю план, который позволит мне сокрушить его индийскую защиту. Плащ пристально воззрился на Мэллори:

— А вы-то чем уж таким важным заняты?

— Охочусь за единорогом.

— Ну, в городе вы его не найдете. Единорогам нужна вода и зелень. На вашем месте я бы поискал их в Африке, Австралии или каком-нибудь месте вроде того.

— Этот был похищен, — пояснил Мэллори.

— Ваш?

— Нет. Я детектив.

— Знаете, довольно курьезно, что вы это сказали.

— Да? Почему?

— Потому что я в свое время был детективом.

— А вы? — обернулся Мэллори к Хорьку. — Вы тоже были детективом?

— Au contraire [5], я был преступником.

— И что более существенно, — присовокупил Плащ, — он был моим преступником.

— Что-то я не очень понимаю, — промолвил Мэллори.

— Все очень просто, — пояснил Плащ. — Как называется то единственное, без чего детектив абсолютно не сможет обойтись? Преступники!

— А я не менее остро нуждался в нем, — подхватил Хорек. — Фактически говоря, друг без друга мы были бы круглыми нулями. Ты не сможешь совершить преступление, если нет закона, и не сможешь стоять на страже закона, если нет преступника. Можно сказать, что нас связывали симбиотические c'k. Заступив на работу ровно в восемь утра, я грабил, крал, воровал, тырил, лямзил…

— А я заступал на работу в девять — справедливость требовала, чтобы я дал ему время для нарушения каких-нибудь законов, — и пытался задержать его. — Плащ помолчал и улыбнулся, предавшись приятным воспоминаниям. — Мы мотались в поте лица своего весь день, он менял личины, ложился на дно и выныривал на поверхность, я собирал улики и старался выследить его…

— С часовым перерывом на ленч… — вставил Хорек.

— А в пять мы заканчивали работу и вместе отправлялись пропустить рюмочку-другую и приготовиться к завтрашнему дню.

— Мы даже согласовывали свои больничные и отпуска.

— Верно, — поддержал Плащ. — А потом как-то раз нас осенило, что игра куда важнее, чем вознаграждение.

— Я понял, что мне куда приятнее тягаться с ним умом, чем красть вещи. В конце концов, у меня был склад, битком набитый тостерами, а я ни разу не поел дома.

— А мне вообще-то наплевать на убийц и грабителей банков — поимка большинства из них представляла собой чересчур элементарную задачку, да к тому же все едино то и дело отпускали их на свободу.

— А еще мы поняли, что оба уже староваты, чтобы гоняться по всему городу и стрелять друг в дружку… — промолвил Хорек.

— Вообще-то мы и не стремились попасть один в другого…

— Так вот, поскольку нас больше всего занимало соперничество умов, мы решили отбросить все лишнее и перейти к сути состязания.

— Я нашел другую работу для своей секретарши Вельмы, — сообщил Плащ, и Мэллори скривился, — а затем мы с Хорьком сели за стол переговоров и приступили к обсуждению творческих альтернатив…

— Мы всерьез поразмыслили о картах — в соседнем квартале разыгрывается партия в покер за право владения Линкольном, штат Небраска, которая тянется даже дольше нашей, — но нам нужно было исключить влияние случайностей…

— Так что мы обратились к шахматам, — заключил Плащ.

— И вот вам итог. Совершив вылазку в глухую полночь, я похищаю его пешку…

— А я выслеживаю его в темных извилистых переулках среди слонов и коней, — резюмировал Плащ с удовлетворенным вздохом. — Это в самом деле куда приятнее, чем гоняться за убийцами. Или единорогами, если уж на то пошло.

— Кстати, о единорогах… — начал Мэллори.

— Я думал, мы говорим о шахматах, — возразил Плащ.

— Только некоторые из нас, — парировал Мэллори, — а некоторые ищут похищенного единорога.

— Я не вижу, чем мы можем вам помочь.

— Мы шли его дорогой до этой самой улицы, а потом потеряли след. Он не проходил здесь в последние два-три часа? При нем должен был находиться лепрехун.

— Кто знает? — развел руками Плащ. — Я уже два дня.!$c,k“ n свой очередной ход.

— А вы? — повернулся Мэллори к Хорьку.

— А я следовал за ним, чтобы ему не вздумалось плутовать.

— Во всяком случае, на вашем месте я бы не торопился изловить его, — заметил Плащ.

— Почему это?

— Поверьте коллеге-детективу: вы подходите к этому делу с неверных позиций. Один единорог, правильно и основательно похищенный, может обеспечить человека работой на всю жизнь.

— Спасибо за предложение, но жизнь-то вон его, — Мэллори ткнул пальцем в сторону Мюргенштюрма, — а она оборвется завтра поутру, если я не найду единорога.

— И кто же его убьет? — поинтересовался Плащ.

— Я чувствую, что за это право будут состязаться его гильдия и Гранди.

— Гранди? — Плащ приподнял одну бровь. — Неужели в этом деле замешан Гранди?

— Да.

— Остерегайтесь его, — предупредил Плащ. — Он подлый тип.

— А вы не можете мне что-нибудь поведать о нем?

— Я же только что поведал.

— А вам известно что-нибудь о лепрехуне по имени Липучка Гиллеспи?

— Только в общих чертах.

— В общих чертах? — переспросил Мэллори.

— Лепрехуны — порочные и злобные создания.

— По всей вероятности, у вас не возникает желания включиться в преследование?

Плащ пару секунд разглядывал доску, потом вздохнул и покачал головой:

— Нет, не в такой момент, когда я столь близок к сокрушительному удару.

— В таком случае вы можете удалиться, — заявил Хорек.

— Похоже, вы поставили его в затруднительное положение, — согласился Мэллори, мельком оглядев доску.

— Вы считаете? — торжествующе спросил Плащ. — Тогда полюбуйтесь-ка на это!

Потянувшись вперед, он подхватил ферзя и переставил его на соседний столик, за вазу с искусственными гвоздиками.

— Mon Dieux![6] — пробормотал пораженный Хорек.

— Какой смелый, наглый и откровенно блестящий ход! И тут же замолк, погрузившись в раздумья о том, как лучше защитить королевского слона от атаки, нацеленной на него с соседнего столика.

— Торчать здесь дальше бессмысленно, — заметил Мэллори, недоверчиво тряхнув головой. — Где, черт возьми, наш верный следопыт?

Мюргенштюрм указал вдоль улицы, на урну с табличкой „Сохраним город чистым“, в которой Фелина рылась голыми руками в поисках пищевых отходов.

— Зови ее, и по коням, — распорядился Мэллори. Как b.+l*. Мюргенштюрм направился за ней, Мэллори склонился к Хорьку и прошептал:

— Солонка на це четыре.

— А знаете, — широко распахнув глаза, взволнованно проговорил Хорек, — это настолько безумно, что может удаться! — и вернулся к изучению позиции.

— Что стряслось с твоей шляпой? — поинтересовался Мэллори, когда Фелина вернулась вместе с Мюргенштюрмом.

— Она мне надоела, — пожала плечами девушка.

— А что теперь, Джон Джастин? — озабоченно спросил Мюргенштюрм.

— Продолжаем искать Лютика.

— Но где? Мы ведь потеряли его след.

— Плакала надежда срезать угол, — сказал Мэллори. — Похоже, придется идти по трудному пути.

— По трудному пути?

Мэллори кивнул.

— Перед тем как охотиться за Лютиком, я должен поточнее знать, за кем именно охочусь. Как единорог выглядит? Чем он питается? Правда ли, что не помешает иметь под рукой девственницу? Где он вероятнее всего спрячется? Какие следы он оставляет после себя, не считая единорожьего дерьма? Отзывается ли на какой-нибудь конкретный звук или запах?

— Откуда мне знать? В мои обязанности входило только охранять проклятую тварь, а не изучать ее.

— А кто может знать?

— Понятия не имею, — ответил Мюргенштюрм.

За разговором они успели дойти до пересечения улочки с проспектом. По тротуарам шествовали толпы прохожих, по проезжей части сновали десятки тягловых животных, не обращая внимания на светофоры, а Фелина полезла на фонарный столб в погоне за летучей мышкой, кружившей вокруг светильника. 

— В смысле особа, способная бесконечно толковать о привычках и местах обитания единорогов, как-то не вписывается в мои представления о хорошем собеседнике.

— А как насчет зоолога? — предложил Мэллори.

— По-моему, подходяще, — согласился эльф. — У вас есть какой-нибудь на примете?

В ответ Мэллори лишь воззрился на него. Вдруг эльф победоносно прищелкнул пальцами:

— Есть!

— Что?

— Музей естественной истории! Там выставлено чучело единорога. Там должна быть масса информации о них.

— А он разве открыт? — с сомнением поинтересовался Мэллори.

— Я знаком с ночным сторожем. Он впустит нас за небольшое вознаграждение.

— Как это такому зеленому недомерку, как ты, могло прийти в голову проводить время в музее?

— Там есть галерея, закрытая на ремонт, а погода была такая… э… ну, сами знаете, как это бывает…

— Так это туда ты водил жертвы своего обаяния? — недоверчиво спросил Мэллори.

— Иногда, — признался эльф. — Только тех, что живут поблизости. Не более трех-четырех за вечер. — Он вытянулся во весь свой ничтожный рост и с достоинством добавил:

— К тому же они вовсе не были жертвами.

— Разве?

— Ну, когда я вел их туда, еще нет. Только когда мы уходили. И тут Фелина мягко спрыгнула рядом с ними на тротуар, деликатно утирая с губ клочок серого меха.

— Я прямо-таки окружен аппетитными зрелищами, — с отвращением проворчал Мэллори и поглядел вдоль проспекта. — Что ж, пошли.

И тут мимо проследовал мальчишка-газетчик, неся под мышкой стопку свежеотпечатанных газет.

— Гранди предупреждает! — выкрикнул он, размахивая над головой газетой, зажатой в свободной руке. — Читайте в номере! Гранди предупреждает!

— Видите? — уверенно заявил Мэллори. — Он настолько занят другими делами, что, наверно, не видел Лютика с тех пор, как украл его.

Тут с противоположной стороны подошел второй газетчик.

— Гранди угрожает Мэллори! — надрывался он. — Экстренный выпуск! Экстренный выпуск! Гранди угрожает Мэллори! „Винтики и шпунтики“ снова проиграли!

Мэллори направился к мальчишке, доставая из кармана мелочь.

— Дай-ка взглянуть!

Газетчик вручил ему газету, и детектив тотчас же развернул ее, вслух прочитав:

— „Мэллори, ступай домой, пока не поздно!“ — предупреждает Гранди.

— Это он о тебе? — поинтересовалась Фелина.

— Надо думать.

— Ты знаменит! — Она с улыбкой потерлась об него. Мэллори снова уставился на газету, потом перевел взгляд на Мюргенштюрма, в конце концов спросив:

— Где, черт побери, он раздобыл мое фото?

— Он же Гранди, — развел руками эльф.

Вдруг к Мэллори подбежал мальчонка в форме курьера почтовой экспресс-службы и вручил ему конверт.

— Что это? — осведомился детектив.

— Телеграмма, сэр.

— А ты уверен, что она предназначена именно мне?

— Вы ведь Джон Джастин, верно? Мэллори кивнул.

— Сколько я тебе должен?

— Все заплачено вперед.

Швырнув ему монетку, которую парнишка поймал уже на бегу, Мэллори вскрыл конверт.

Мэллори передал телеграмму Мюргенштюрму, и, читая ее, эльф стал чуть ли не таким же белым, как бумага. Секунды через три листок выскользнул из его дрожащих пальцев и упал на мокрый тротуар.

— Мы ведь решили идти в музей меньше пары минут назад, — заметил Мэллори.

— Знаю, — сглотнул эльф.

— Даже если к нам прицепили „жучка“ и прослушивают все наши разговоры, написание и доставка телеграммы занимает гораздо больше времени.

— Очевидно, не для Гранди, — дрожащим голосом выговорил Мюргенштюрм.

— По-моему, ты твердил, что он не обладает никакими магическими способностями.

— Совершенно правильно, Джон Джастин. Никакой магии не существует, и я всегда полагал, что нелепо в наш просвещенный век верить в нечто подобное.

— Тогда как же ты объяснишь телеграмму? — вопросил Мэллори.

— Может, я заблуждался, — блекло улыбнулся эльф.