"Клад Стервятника" - читать интересную книгу автора (Зорич Александр)Глава 6. Остерегайтесь торфяных болот!Ruff in the jungle, in the in the jungle Feel the jungle vibe, baby. "Ruff in the Jungle Bizness", Prodigy Пока я добирался до вертолета, Зона преподнесла мне еще один сюрприз. На этот раз, к счастью, приятный. Все окрестности, заводи и плавни окрасились в пастельные, розовые тона. И над Болотами взошло солнце – большая редкость в здешних местах. Для посадки Гордей выбрал идеальное место, которое только можно было высмотреть в интересующем нас секторе Болот. Я подозреваю, что и самое точное. Бьюсь об заклад, Гордей, еще будучи на "Янтаре", заранее просчитал маршрут и варианты посадочных мест как можно ближе к точке координат, указывающей место упокоения несчастного Слона с точностью до метра. Дождик, что накрапывал весь день, стих. Над косогором с большими проплешинами выгоревшей травы, где застыла цветным пятном железная "стрекоза", дул приятный ветерок, разгоняя гнилостные миазмы болотной воды. Солнце деловито разворотило тяжелый свинцово-белый свод небес, еще час назад нависавшии над землей плотным козырьком, и теперь Милостиво проливало тепло и свет на обездоленные хляби. А в его лучах, отчаянно щурясь и прикрывая лоб ладонью, стоял Гордей. Миляга глупо улыбался. Признаться, я надеялся, что застану его опирающимся на свой экстраполятор-восстановитель. Однако колдометр – весьма дорогая штука, и не только с точки зрения дензнаков. Сейчас он явно лежал, как следует упакованный, в летучей машине. А машина и впрямь впечатляла. Маленькая, обтекаемая, с аккуратной кабиной пилота, на легких, но прочных шасси-лыжах – да, эта железная стрекозка должна стоить немалых денег. Неужели теперь каждый очкарик примется барражировать над Зоной, безнаказанно посмеиваясь над незадачливым братом-сталкером и бесконтрольно выцепляя с воздуха наш хабар насущный? – Стой! Слабая вибрация прошла по земле как раз в тот момент, когда я услышал тихое гудение. Точно где-то рядом завелся рой невидимых, но очень деловитых чернобыльских ос. – Стой где стоишь, – негромко, но отчетливо произнес Гордей и медленно повел головой из стороны в сторону, фиксируя обстановку по обе стороны моего бренного тела. Я послушно застыл соляным столбом, ощущая в эту критическую минуту каждый позвонок своего хребта. Когда он меня предупредил, я с неприкрытой завистью таращился на его винтокрылую машину. А очкарик в это время, получается, смотрел мне под ноги. Он работал за меня! Ах я ворона… Ладно, собрались! Я уже давно приучил себя к мысли, что в подобных критических ситуациях, когда тебя аномалия "видит", а ты ее – нет, таким людям, как Гордей, нужно доверять. Честно говоря, окажись рядом мой кумир и старший товарищ Комбат и прикажи он мне бежать со всех ног, прыгать или петь песни, я бы все равно послушал сначала Гордея, наверное. Потому что Комбат – сталкер, пусть и великий. А Гордей – исследователь. И если у сталкера есть сноровка, опыт, память предыдущих рейдов и накрепко вбитая в башку карта Зоны со всеми прошлыми, настоящими и будущими аномалками, то у настоящего исследователя есть чутье. А чутье, ребята, в Зоне сполна заменяет иной раз и опыт, и память, и сноровку вкупе со всем прочим ассортиментом популярного магазинчика "Тысяча мелочей, или Как подольше не навернуться в Зоне". Этот магазинчик размещается в башке у каждого сталкера, и разница, по сути, лишь в ассортименте и торговых площадях. Чутье же я сейчас отчетливо увидел в глазах Гордея. Он весь подобрался, как ищейка, затрепетал ноздрями что твой припять-кабан и сделал первый осторожный шажок. Но почему-то, зараза, в противоположную от меня сторону! – Что… тут? – отчаянным шепотом просипел я. Гудение немедленно изменило тон, стало более интенсивным. Мой организм тут же среагировал: пот выступил на лбу крупными каплями и стал застилать глаза, несмотря на противотуманную защиту пылевых очков. Вместо ответа Гордей приложил палец к губам. Сделал еще один расчетливый шаг, вновь указал на свой рот и предостерегающе покачал головой. Молчи, значит. Ну, ясен пень. После чего очкарик просто и непринужденно повернулся ко мне задом. И вдруг ткнул себя в ягодицы пальцем. И стал себе чего-то там бесстыдно накручивать рукою! И при этом еще обернулся и нахально мне подмигнул! Тут уж я натурально впечатлился. Эге, да он не просто очкарик! – Нет свиного хвоста? – вдруг пропел Гордей на одной монотонной ноте. Я выпучил глаза, как лещ, и из-за этого даже не сразу понял суть вопроса. У нас что тут, ночь в опере? Мне живо представилось, как мой ученый дружок вышагивает вокруг своего вертолета, точно на одном конце сцены. И при том этот напыщенный петух поигрывает бровями и поминутно распевает фальшивым тенорком: – Иди ко мне! А я ему в ответ, прямо со дна неизвестной мне аномалии, педерастическим голосом, типа тоже баритон: – Иду к тебе! И так битых полчаса. А потом мы расходимся за кулисы, каждый в свой угол. Вернее, он садится в вертолет, а я низвергаюсь в ад. Так и не встретились два голубка! А Гордей щеки надувает, будто настоящий Трубач теперь уже не я, а он. Показывает руками на свое пузо, будто в мгновение ока забеременел противно всем законам природы. И снова крутит около задницы. А потом так же – у виска. И тут до меня дошло! "Свиной хвост"! Ему нужен артефакт. Быстренько перебираю в памяти. От чего же защищает "хвост" глупых сталкеров, угодивших в… в… Чем быстрее вспомню, тем скорее пойму, во что я вляпался. Тем более что "свиного хвоста" у меня, увы, нет. Гордей тут же энергично закивал, что означает: я знаю, что ты знаешь, что я знаю. "Что тут? "Горячее пятно"?" – безмолвно спросили мои глаза. Вот бы поменяться с ним сейчас местами – я бы мог читать все его вопросы по губам! Ага, размечтался. Гордей отрицательно мотает головой. А я боюсь повернуть голову, чтобы глянуть себе под ноги, и раскрыть рот, потому что эта фигня подо мною, похоже, активируется быстрее как раз под акустическим воздействием. Короче, свистни – и лопнешь. И хотя сейчас вовсе не до лекций, не удержусь от короткой справки. Вдруг в жизни пригодится? "Свиной хвост" – и вправду очень похожий на поросячий завиток увесистый белый сгусток него-то. И это что-то способно отпугивать всякие аномалии. Как? Почему? То неведомо. Но дрейфующие, нестационарные, бродячие аномалии раз за разом уверенно обминают владельца "свиного хвоста" десятой дорогой. Бродячие? Ах, вот куда я угодил! Она накрыла мои щиколотки сзади, неслышно поднявшись из грунта. И, кажется, намеревается пожевать сапоги. А раз так, значит, это… – Кар-русель, кар-русель, начинаем рассказ, это радость, шутки и весе-е-елье, – опять монотонно загундосил Гордей. – Стой и не рыпайся-а-а-а! И я понял, что угодил в "жабью карусель" – дальнюю родственницу "птичьей карусели". С отягчающими, так сказать, обстоятельствами. Во-первых, это явно карусель-бродяга. Блуждающая аномалия, которая, подобно песцам, подкрадывается незаметно. Во-вторых, у нее постоянный псевдосенсорный голод, как сказал бы высокоученый Гордей. То есть сенсоров у "карусели" нет, а жрать она все равно хочет. И оттого реагирует на любые акустические изменения среды. Например, учащенное дыхание сталкера или неприлично громкое пускание ветров – тоже случается! Поэтому Гордей и нудил на одной ноте. Более- менее стабильная частота – а на конкретном примере вокала нашего очкарика она весьма и весьма средняя, батенька! – более-менее сносно стабилизирует всю систему аномалии. Та в это время колышется, как кисель, но не прет наружу. И в-третьих, кажется, покойный приятель моего номинального шефа в "Лейке", олигарха скупщиков Хуареса, сталкер с характерным имечком Барбитурат, в свое время гробанулся именно на "жабьей карусели", которая мягко стелет, да быстро крутит. А если это так, то мне, как и бедняге Барбитурату, сейчас грозит самое настоящее четвертование! Комбат рассказывал, что тому прямо у них на глазах оторвало все конечности. Причем еще в воздухе, пока летел к земле-матушке. Мама дорогая! Все это я успел продумать в течение каких-то трех несчастных секунд. И это неудивительно: резкий выброс адреналина всегда приводит к "архивированию" времени. А Гордей тем временем, продолжая шамански гундосить себе под нос, снял с пояса что-то вроде ладанки и вынул оттуда прозрачный пакетик. После чего быстро показал его мне. Ага, "пленка". Очень тонкая стекловидная штука с хитрыми преломляющими свойствами. Эх, мне бы ее сейчас в руки, и можно было бы сбросить с плеч чудовищную усталость, которая не отпускала меня все эти дни. "Пленку" порождает другое исчадие Зоны под названием "лифт". Но у нее есть еще одно ценное свойство. Ребенок в свою очередь способен порождать собственного родителя. И это значит, что Гордей собрался сию минуту сгенерировать небольшое коммунально-лифтовое хозяйство. Пока я лихорадочно соображал, что к чему, ученый уже основательно размял "пленку" в кулаке, вытянутом точнехонько в мою сторону. В моем воспаленном мозгу тут же пронеслась невесть из каких уголков подсознания выхваченная надпись, нацарапанная гвоздем на обожженной пластмассовой панели вызова этажей в лифте дома моего детства: |
||
|