"Танк "Клим Ворошилов-2". Ради жизни на Земле" - читать интересную книгу автора (Логинов Анатолий Анатольевич)

8 июля 1942 г. г. Изюм.

Прибывший ночью на защищаемый бригадой участок генерал Галицкий оказался куда лучше, чем про него думал Сергей Иванов. Не заезжая в штаб, он сразу прошел по передовой, где в одном из окопов у уреза воды и нашел его вызванный посыльным Сергей. Генерал беседовал с расчетом одного из четырех оставшихся целыми «Васильков», с интересом расспрашивая об особенностях эксплуатации, ведения огня и надежности этого, пока не поступавшего в обычные стрелковые части, оружия.

Поздоровавшись с Ивановым, он распрощался с бойцами и отправился на КП бригады. Здесь, уточнив у Сергея обстоятельства боев, Кузьма Николаевич, печально вздохнув, признал, что был неправ. Такого, честно говоря, Сергей никак не ожидал и не сразу нашелся, как ответить. Впрочем, генерал ответа и не ждал, а приказал подготовиться к сдаче участка обороны подошедшей кавалерийской бригаде шестого кавкорпуса, а самим отбуксировать неисправную технику в тыл и готовится к погрузке. Оказывается Ставка бригаду у фронта забрала и на доукомплектование посылает.

Генерал, с недовольным видом озвучивавший этот приказ, неожиданно попросил Иванова провести разведку боем, попытавшись захватить плацдарм на том берегу. Сергей немного подумал, потом попросил придать на время корпусной дивизион пушек-гаубиц и разведбатальон. Сделав совершенно нейтральное лицо, он заявил, что части бригады понесли большие потери и без такого усиления не смогут удержать атаки противника. Генерал, при первых словах с негодующим лицом вскинувшийся, как пришпоренная лошадь, внезапно усмехнулся, вызвал адъютанта и надиктовал ему приказ.

— Кавалеристы пока задерживаются, так что время у вас есть. Примерно часов двадцать, — добавил он после этого, распрощался со всеми и уехал в штаб корпуса.

Не успел он еще отъехать на пару метров, а в землянке штаба уже вовсю кипела работа. Срочно вызванный Сергеев, мысленно матерясь, слушал приказ на проведение ночного поиска и также мысленно прикидывал, кого выделить и как они будут переправляться на ту сторону, рядом трудился над картами начальник оперативного отдела старший лейтенант Кузьмин, а Сергей Иванов, размышляя вслух, надиктовывал исходный вариант боевого приказа.

— Не получим мы по шапке за такую инициативу? — спросил, закончив работу с картой, Кузьмин.

— Не должны, если все успехом увенчается, — усмехнулся Иванов: — ну, а мы постараемся не оплошать. Гвардия мы или кто?

— Гвардия, гвардия, вот только сил все равно маловато.

— Сил на войне всегда много только у противника. И вообще Суворов говорил, что воюют не числом, а умением, — снова ответил Иванов.

— Суворов был типичным представителем феодального периода войны и сам реакционером, поэтому так и говорил, — ответил Кузьмин.

— Суворов был прежде всего великим русским полководцем, бившим всех врагов России. А что он не был марксистом, так время такое было. Но наши сегодняшние действия очень даже логичны, если подумать.

— Вы полагаете, товарищ полковник? — спросил, оторвавшись от бумаг, Сергеев.

Но вместо Иванова ему ответил Кузьмин:

— Точно. Как это я сразу не сообразил. Немцы примерно оценили наши потери и наверняка нашей активности не ждут. Нам же выгодно их атаковать, иначе они могут сами попытаться в наступление перейти…

— Вот, правильно мыслите, товарищ старший лейтенант! — ободрительно восклицает Иванов: — Тэк-с, вот у нас и готовый начштаба есть, — вызвав смущено-радостную улыбку Кузьмина, добавляет он и, повернувшись к Сергееву, поясняет: — Немцев надо всего лишь сковать и ошеломить. Пусть гадают, что мы хотим сделать. Так что особо не геройствуй и своим подчиненным это обязательно доведи. Ну, вперед!

— Есть! Пошел, — откозыряв, Сергей Олегович захватил бумаги и вышел из штабной палатки.

Через некоторое время из нее вышло и несколько штабных офицеров, направившихся к артиллеристам и в понемногу сосредотачивающийся в тылу разведывательный батальон стрелкового корпуса. Шла старательная подготовка к бою.

Пока же немецкая и советская артиллерия вела беспокоящий огонь, стараясь нащупать огневые позиции и войска, играя в смертельную игру «кто кого». Но вот наступил тот самый предутренний момент, который называется в Китае «часом быка», а у моряков — «собачьей вахтой». Время когда у самых стойких часовых глаза смыкаются сами собой, а сидящие у пулеметов номера дремлют, иногда даже с раскрытыми глазами и не осознавая этого.

В этот час на берегу возникло смутное, слабо различимое глазом шевеление, затем притихшая было русская артиллерия начала обстрел выявленных целей и в предрассветной полумгле вслед за огневым валом артиллерии, прикрываясь броней маленьких, юрких танков в районе брода поднялись в атаку мотострелки. Немцы, похоже ожидали чего-то подобного, после короткой заминки они открывают ураганный огонь по атакующим, одновременно стараясь подавить ведущую огонь советскую артиллерию. Атака захлебывается, русские осторожно вытаскивают из воды один подбитый танк, бешено обстреливаемые немцами. Практичесик по тому же сценарию отбита и атака разведбатальона пехоты, пустившего вперед плавающие танки Т-40. Однако все эти волнующие события настолько привлекают внимание немецких наблюдателей, что они не обращают внимания на плывущие по реке комья веток и обломки дерева, а вот внимательный наблюдатель заметил бы, что появились они еще до начала атаки и сейчас как-то странно перемещались в одну сторону, к занятому немцами берегу. Именно поэтому внезапно появившиеся словно из-под земли полуголые мокрые русские с ножами, пистолетами и гранатами, одним мгновенным броском оказываются в первой траншее. Одновременно снова атакуют, переправляясь по броду и несколько севернее его, остальные советские войска. В первой и второй траншеях кипят рукопашные схватки, в лучах рассвета мелькают отблески на ножевидных штыках немецких «маузеров» и советских «светок», трещат очереди пистолетов-пулеметов, грохочут взрывы ручных гранат, визжат, разрезая воздух и впиваясь в попавшиеся на траектории тела, осколки.

У одной из траншей командовавший атакой Сергей Олегович увидел неспешно и основательно устраивавшего и маскировавшего «лежку» снайпера.

— Это что такое? Семен Данилович, вы как здесь оказались?

— Однако товарищ старший лейтенант, воюю. Приказал комвзвода в тылу оставаться, но я его уговорил. Как я могу оттуда фашистов уничтожать, сам подумай. А так я еще несколько этих зверей убил.

— Черт побери! Антонов! Хотя… ладно. Смотрите Семен Данилович, мы в любое время можем отступить. Не хотелось бы, чтобы вы отстали или к немцам в плен попали.

— Не бойся, товарищ командир, я тут еще одну тропинку нашел, рядом с основным бродом. Если что, уйду незаметно.

От разговора с Номоконовым Сергеева отвлекает очередная немецкая контратака. Ее отбивают огнем из окопов при поддержке артиллерии из-за реки. «Теперь бы только день простоять и до ночи продержаться»,— думает Сергеев, замечая, что немцы атакуют все большими и большими силами. Похоже, плацдарм за рекой здорово им мешает, тем более что части корпусных разведчиков и мотострелков удается зацепиться за окопы на горе.