"Потерянный рай" - читать интересную книгу автора (Видар Гарм)

Глава 5

Спал Брайан, на удивление, спокойно и утром никак не мог вспомнить: снилось ему что-либо или нет.

Проснулся он поздно. На улице вовсю светило солнце. Анна уже ушла. В кухне на столе Брайана ждал завтрак и записка: «Буду поздно. Ужинай без меня. Целую».

Брайан сварил кофе, съел бутерброды, приготовленные Анной и, прихлёбывая медленно остывающий душистый напиток, задумался.

Они жили вместе почти полтора года, но Брайан к стыду своему так толком и не знал, чем же она занимается, когда его, Брайана, нет рядом. Он даже не был в курсе: было ли у неё… хотя бы раз?!

С удивлением Брайан вдруг осознал, что скудные сведения по поводу эпидемии повального безумия, просачивающиеся в печать, касаются только случаев, происшедших с мужчинами. В излишней щепетильности обвинить газетчиков было нельзя. Интересы государства тоже вряд ли имели дифференциацию по полу. Ещё понятно было бы стремление замять скандал с участием высокопоставленного лица. Но женщины?! Наверняка, если бы инциденты с ними имели место, то были раздуты до вселенских размеров. Тем более, что они могли содержать столько пикантных подробностей. Что же выходило?! Что эпидемия была сугубо мужской проблемой? Неужели отдельные анатомические различия обрекали, пусть далеко не лучшую, половину человечества на мучения?

Брайан хмыкнул, уж больно идиотской была мысль. Нет, конечно. Анатомия тут ни при чём. Болезнь была явно душевная, и, разумеется, её корни следовало искать в различии психики.

Брайан наконец допил кофе. Мысли об Анне отошли на второй план.

— Так что там Берт говорил насчёт старых планов города? — Брайан ухмыльнулся: днём всё выглядело совершенно иначе, чем ночью на фоне очередного кошмара. — Господи! Да ведь я обещал Клифски утром вернуть машину.

Брайан поспешно стал собираться. Натянул старые джинсы, накинул куртку. Мельком бросил взгляд на останки костюма, аккуратно развешанные на стуле, и бегом выскочил на улицу.

«Дьявол, надо было сначала ему перезвонить!» — Брайан кинулся к телефонному автомату и набрал домашний номер Клифски. Никого. Перезвонил в редакцию: вежливый мужской голос сообщил, что господина редактора ещё нет, но его прибытия ожидают с минуты на минуту.

Немного поразмыслив, Брайан решил отогнать машину к зданию редакции, хотя, конечно, существовала вероятность того, что Клифски всё-таки дома, а к телефону не подходит потому, что его скосил очередной Приступ.

«Ну да бог с ним! Оклемается, всё равно потопает на службу. — Брайан решительно уселся за руль. — К тому же от здания редакции до здания магистрата всего минут десять хода. Пора заглянуть в архив. Мы им пыль-то с ушей пообтряхнём».

Брайан благополучно подогнал машину к зданию редакции и, беззаботно насвистывая, отправился в магистрат.

В магистрате его встретили без особых восторгов. Чиновник, окинув презрительным взглядом джинсы и пробурчав что-то насчёт того, что день сегодня как раз для праздных визитов, всё-таки выписал пропуск в архив, но так, будто на каждую строчку уходило по нескольку капель его собственной крови.

В помещении, где хранились архивные бумаги, было сумрачно и тихо. Брайан ошарашенно побродил между стеллажами, он никак не ожидал, что помещение архива это целый лабиринт.

Сквозь неплотно зашторенные окна пробивался солнечный свет. В его лучах кружились редкие пылинки — бич любого архива.

Брайан протянул руку и взял наугад с ближайшего стеллажа первую попавшуюся папку.

Сначала читать было тяжело. Буквы расползались, а смысл ускользал. Брайан минут пять вчитывался в одну и туже фразу и с ужасом сознавал, что уже больше трёх месяцев вообще ни разу не мог прочесть ни строчки.

Но вот буквы сложились в слова, а слова обрели смысл.

Перед глазами Брайана была папка, на обложке которой было написано:

В верхнем правом углу едва заметен был полуистёртый гриф: «Для служебного пользования».

Раскрыв папку, Брайан обнаружил сотни три пожелтевших от времени листов, аккуратно сшитых в один довольно увесистый блок.

Вслед за титульным листом, повторявшим обложку, Брайан обнаружил какой-то рисунок. Повинуясь неведомому импульсу, Брайан осторожно, стараясь не шуметь, выдрал лист с рисунком и, сложив, сунул его в бумажник.

Где-то рядом раздался шорох, потом осторожные, но торопливые шаги.

Брайан невольно насторожился и застыл, прижав папку к груди.

В проходе между стеллажами появилась тень, а вслед за нею из бокового прохода вынырнула хрупкая фигурка.

— Клифски?! — Брайан невольно подался вперёд. В то же мгновение стеллаж, с которого он брал папку, угрожающе накренился и с него начали сыпаться книги, папки, какие-то ящики. Один из ящиков угодил Брайану в висок, и Брайан медленно осел на пол, постепенно погребаемый под противоестественным дождём…

Очнулся Брайан от того, что кто-то беспомощно тряс его за плечи и монотонно бубнил:

— Что случилось, Брайан? Что с тобой случилось? Что…

«А действительно, что же на самом-то деле произошло?» — Брайан с трудом разлепил налитые похмельной тяжестью веки. Он лежал посреди бесформенной кучи каких-то бумаг и ящиков, а над ним ВОЗВЫШАЛСЯ Клифски!

— Брайан! Ну, славу богу! — обрадованно залопотал Клифски. — Что же ты?! Осторожнее надо быть…

«Вот и Берт советовал мне быть осторожнее…» — мрачно ухмыльнулся Брайан и попытался сесть. Голова трещала не хуже, чем после Приступа, но вроде была цела.

— Я должен был отыскать здесь папку со списками почётных граждан нашего города… Гляжу — ты… а сверху сыплются папки и ящики…

Брайан, не обращая внимания на беспомощный лепет Клифски, лихорадочно стал перебирать папки, на которых сидел. Папки с грифом «Для служебного пользования» не было!

— Ты что-то потерял? — спросил скучным тоном Клифски, и Брайану показалось, что скука и равнодушие не вполне искренние.

— Нет, — в тон Клифски пробормотал Брайан, — скорее приобрёл! — и Брайан осторожно потрогал огромную шишку, вспухшую на виске.

«Видать, плашмя, — отчуждённо подумал он, — если бы углом — то, скорее всего, мои приключения на этом бы и закончились.»

Брайан попытался встать. Клифски суетливо кинулся ему помогать, и Брайан, улучив момент, когда Клифски этого никак не ожидал, тихо спросил:

— Тебе говорит о чём-нибудь словосочетание: «Серый лабиринт»?

Брайан мог поклясться, что Клифски вздрогнул.

— Какой лабиринт?

— Серый!

Брайан смотрел на Клифски в упор, и тот, как всегда, не выдержал, отвёл глаза и заюлил:

— Ты, наверно, имеешь в виду ту легенду?.. Ну, в которой говорится, что под городом существует некий лабиринт…

— Тебе никогда не попадались в архиве документы, связанные с этой… легендой?

— Какие же могут быть документы о легенде… Это так… устное творчество.

— И часто ты ищешь здесь списки почётных граждан? — не обращая внимания на лепет Клифски, спросил Брайан.

— Когда в этом возникает необходимость, — вдруг сухо ответил Клифски.

— Да-да, конечно, — понимающе кивнул Брайан, явственно ощущая, как огромная шишка заставляет голову клониться набок.

— Кстати, я благодарен тебе и за вчерашнее, и за машину, и за сегодняшнее, все эти… археологические раскопки. Если бы не ты, — криво ухмыльнулся Брайан, — то наверняка мой мумифицированный трупик нашли бы под этими папками лишь лет через пять.

— Ты напрасно иронизируешь, — хмуро буркнул Клифски, — архив действительно сейчас не самое посещаемое место.

«Да, — подумал Брайан, — похоже, что, по крайней мере, сегодня здесь, кроме нас, ни единой души! И поэтому сразу ненавязчиво возникает навязчивый вопрос: кто же меня по башке-то трахнул?!»

— Машину я отогнал к зданию редакции, — рассеянно сказал Брайан, осторожно ощупывая пульсирующую шишку.

Клифски что-то буркнул по этому поводу весьма маловразумительное и, опустившись на колени, стал перебирать разбросанные на полу папки.

— Так ты говоришь, что никогда не видел папки о Сером Лабиринте? — небрежно повторил Брайан, собираясь развернуться к выходу.

Клифски застыл на куче бумаг, словно ядовитый паук, готовый прыгнуть на свою ничего не подозревающую добычу, и тихо спросил:

— А ты?

— Нет! — неожиданно для самого себя ответил Брайан и беззаботно, насколько позволяла ушибленная голова, насвистывая направился к выходу.

Оказавшись на улице, Брайан отыскал телефонный автомат и позвонил Анне. Вслушиваясь в длинные гудки, Брайан в который раз подумал, что фактически не знает об Анне ничего.

«Я даже не знаю, где она работает… А вдруг она работает в… архиве?! — Брайан невольно потряс головой. — Нет! Я — окончательно спятил. Не хватает ещё, чтобы я заподозрил Анну…»

Брайан попытался дозвониться Берту в клинику, но там было постоянно занято.

«Ладно, — решил Брайан. — Берт должен быть на месте. Я надеюсь, что он мне уделит минут десять. Хотя, конечно, чем ближе к вечеру, тем больше у него нагрузка».

Почему-то Приступы почти никогда не начинались в первой половине дня. Только к двум-трём часам у Берта появлялись первые клиенты, а с девяти вечера и до полуночи — час пик. К пяти утра волна сходила на нет.

Брайан мельком глянул на часы: был полдень, так что до появления у Берта первых клиентов было ещё несколько часов. Сам Брайан надеялся, что после вчерашнего — сегодня — бог его милует.

Спускаясь на эскалаторе в подземку, Брайан достал из бумажника листок, добытый в архиве, и осторожно его развернул.

В правом верхнем углу стоял уже привычный штамп: «Для служебного пользования». А ниже была нарисована какая-то схема, причём немногочисленные подписи были сделаны на незнакомом Брайану языке.

Единственное, что он смог разобрать на рисунке, это — схематическое изображение Старой Башни и здания магистрата. А в отдалении ещё какого-то стилизованного новомодного строения.

Под ними странной рунической вязью, расположилась сложная сеть каких-то коммуникаций.

Брайан хмыкнул: «Тоже мне, бермудский треугольник!» бережно сложил листок и вновь спрятал его в бумажник.

«А Берт говорил, что Серый Лабиринт — это легенда, — возбуждённо подумал Брайан, втискиваясь в переполненный вагон подземки. — И вот что меня ещё, интригует: у меня первые симптомы заболевания появились два месяца назад, а идиосинкразия уже развилась до такой степени, что я едва могу прочесть пару строк. Клифски же, как он сам признался, болеет уже около трёх лет, что же он тогда делает в архиве, ведь он уже практически уже не должен различать буквы. Я уже не говорю о том, как он выполняет свои редакторские обязанности. Хотя это как раз не удивительно. Вот с остальным сложнее…»