"Адам женится на Еве" - читать интересную книгу автора (Штраль Руди)
2
Поначалу в декорациях находятся только защитник и обвинитель. Они опять в мантиях, у защитника на голове берет. В то время как он с видом гневного триумфатора сидит за своим столом и что-то усердно пишет, она, в позе несчастной грешницы, стоит возле него.
Обвинитель. Я ничего об этом не знала. Правда, ничего!
Защитник. О чем?
Обвинитель. Что в термосе был ром.
Защитник. Такое можно было унюхать!
Обвинитель (страдальчески). Запах-то я почувствовала. Но я подумала, что он пропустил перед этим. Мой тогда тоже так сделал. Правда, свалился он только во время семейного праздника.
Защитник (саркастически). Приношу свои запоздалые соболезнования. (Встает, повышает голос.) И тем не менее я заявляю самый решительный протест против ваших методов ведения дела. (Возмущенно.) А пока можете наслаждаться видом вашей несчастной жертвы. Вот она!
Широким жестом он указывает на дверь, в которую Ева и секретарь суда как раз вводят на сцену Адама. На нем снова костюм, на голове — компресс. Он, кажется, все еще не протрезвел.
Ева (обращаясь к секретарю суда). Это могло его погубить! От вина погибло больше людей, чем от холеры.
Секретарь (испуганно). Неужели?
Ева. Конечно! Особенно футболистов!
Адам (со стоном). Мне плохо.
Ева. Так тебе и надо.
Они осторожно сажают Адама на скамью. Обвинитель смотрит на него с виноватым видом. Защитник делает Адаму тайные знаки — которых тот, правда, не замечает — выжать из ситуации все, что можно.
Секретарь (робко). Я тоже против этого… Просто у меня насморк… хронический… Я только как лекарство… (В отчаянии.) Откуда я знал, что его будут потчевать моим ромом!
Ева (строго). Не будут, а будет. Она!
Обвинитель отворачивается и идет к своему столу. Секретарь суда пробирается на свое место и мимоходом пытается взять со стола защитника термос.
Защитник (сердито). Стоп! Это вещественное доказательство!
Секретарь суда оставляет термос в покое и направляется к своему табурету. Дверь комнаты для совещаний открывается, появляются судья и заседатели.
Секретарь. Суд идет!
Все встают. Адам покачивается. Ева его поддерживает.
Судья. Прошу садиться. (Обращаясь к Адаму.) Господин Шмитт, чувствуете ли вы себя достаточно отдохнувшим, чтобы принять участие в продолжении слушания?
Адам (слабым голосом). Да, конечно…
Защитник. Но при одном условии: если полностью будет учитываться плачевное состояние здоровья моего подзащитного, а подобные эксцессы не повторятся!
Секретарь. В термосе и так уже почти ничего не осталось.
Судья. А вам, господин секретарь, я объявляю строгий выговор. Вы обязаны были предостеречь молодого человека.
Секретарь. Когда люди хотят жениться, не помогут никакие предостережения.
Обвинитель и защитник просят слова. Она — с явной нерешительностью, он — порывисто.
Судья. Прощу вас, господин защитник.
Защитник (встает, быстро входит в раж). Высокий суд! На ваших глазах был проделан эксперимент, который я не могу квалифицировать иначе, чем гнусность. Одно из прекраснейших человеческих свойств — способность фантазировать — подверглось надругательству для того, чтобы спровоцировать одну из печальнейших человеческих слабостей: неверность. Фрау обвинитель не погнушалась прибегнуть к самым изощренным психологическим приемам и навязать моему подзащитному обстоятельства, бороться против которых его наивная молодая душа была не в силах. Постарайтесь, господа, повнимательнее рассмотреть фрау обвинителя… (Внезапно что-то придумав, обращается к обвинителю.) Не угодно ли вам разоблачиться еще разок?
Обвинитель (сухо). Нет, не угодно.
Защитник. Тогда я апеллирую к вашей фантазии, господин судья, и спрашиваю вас как мужчина мужчину: какой Адам смог бы устоять против такой Евы, пусть даже в столь локальном раю? А мой подзащитный устоял. Во всяком случае, он боролся с извечным могуществом женских чар до тех пор, пока они не выступили еще и в роли змеи и не презентовали своей жертве яблоко… Яблоко, выросшее в виде картофеля под Нордхаузеном… Сей плод, дамы и господа, в результате обыкновенного химического процесса, брожения, явился источником большего количества прегрешений, чем все плоды эдемского сада! Таким образом, если и создалось впечатление, что нашему молодому человеку грозило падение — что еще вовсе не доказано, поскольку, в конце концов, он упал не в руки соблазнительницы, а в объятия Морфея, — из этого следует сделать только один вывод…
Судья. Выводы, господин защитник, предоставьте, пожалуйста, делать суду. Слово имеет фрау обвинитель.
Обвинитель (встает, глубоко вздохнув, начинает очень тихим голосом). Собственно говоря, я очень рада, что случай сыграл здесь свою злую шутку. Как известно, он делает это частенько, охотно и повсеместно, в том числе, разумеется, и в Проре на Рюгене. Давайте рассматривать его как своего рода справедливую кару, поскольку, на мой взгляд, даже самая простая реальность сильнее самой пышной фантазии. Давайте спросим себя: а что могло бы случиться в подобной ситуации в реальной действительности? В дождливый ноябрьский вечер, вдали от родного дома, при наличии большого количества рома и в присутствии, несомненно, более привлекательной барменши?..
Защитник. Протестую!
Обвинитель. Премного благодарна! Но, как говорит опыт, вряд ли нужны более серьезные обстоятельства для того, чтобы заставить наивную молодую душу принять самую обыкновенную забегаловку за райские кущи! Любовь зависит от случая…
Судья. Вы тоже, фрау обвинитель, предоставьте, пожалуйста, право делать выводы суду. (Обращаясь к Адаму и Еве.) Подойдите-ка сюда оба!
Адам и Ева поднимаются со скамьи и подходят к столу судьи.
Судья. Вы-то как смотрите на это дело? Только откровенно!
Адам (жалобно). Я бы не сделал и глотка, но он так на меня уставился (указывает на секретаря суда), так уставился, что я подумал: будь что будет…
Судья. К аналогичному решению люди приходят зачастую и без помощи секретаря суда. А вы что на это скажете, фройляйн Мюллер?
Ева (нерешительно). Честно говоря, я не думала, что Ади так быстро сломается…
Адам. Да у меня же организм не принимает!
Ева. Я не это имею в виду! Я имею в виду, что если бы это был настоящий рай, то хватило бы, наверное, и яблочного сока… а Ева, подобная этой…
Адам стыдливо опускает голову, защитник ерошит на голове волосы, обвинитель надевает очки и с удивлением смотрит на Еву.
Ева (повышая голос). Но все это не имеет никакого отношения к тому, что Ади так молод, и что его забрали в армию, и что организм у него не принимает алкоголя. Такое может случиться и с человеком, который женат уже десять лет. Например, с каким-нибудь монтажником в командировке. Напоит такая…
Защитник облегченно вздыхает, секретарь суда склоняется над своим столом, обвинитель вертит в руках очки.
Адам (порывисто). Больше меня никто уже не напоит, Ева. Что бы там ни случилось. Лучше уж я подохну со скуки среди этих дурацких чаек…
Защитник (с воодушевлением). Браво, друг мой! (Обращаясь к Еве, настоятельно.) Продолжайте, дитя мое.
Ева. Вот, собственно говоря, и все, что я хотела сказать.
Адам. Во всяком случае, я постараюсь взять себя в руки. Не всегда же в Проре будет идти дождь. Я действительно буду гулять только по пляжу. Пусть себе кричат эти чайки… (Обращаясь к Еве.) Я буду думать о тебе.
Ева. Правильно, Ади. А когда пойдет дождь, оставайся лучше в казарме.
Судья. Мне кажется, что мы можем потихоньку закругляться…
Защитник. Я тоже так считаю!
Обвинитель. Извините, господин судья, но я другого мнения! Мы лишь слегка заглянули в настоящее и будущее наших кандидатов. Однако как обстоит дело с их прошлым?
Защитник (снисходительно). В восемнадцать лет прошлого не бывает.
Обвинитель. Бывает. Прошлое длиной в целых восемнадцать лет.
Защитник. За это время учатся ходить, приобретают зубы, болеют свинкой и получают двойки по математике!
Обвинитель (обращаясь к Адаму и Еве). Вы так же оценили бы свою прошлую жизнь?
Адам и Ева несколько нерешительно переглядываются.
Знаете вы все это друг о друге? Я имею в виду, что, например, один из вас болел свинкой, а другой получал двойки по математике?
Адам. Мы же знакомы всего три недели.
Ева (лукаво). Ведь надо оставить что-нибудь «на потом»… Когда каждый день будем вместе… Чтоб было о чем поговорить…
Защитник (с жаром). Золотые слова! Ведь сколько браков распадается только из-за того, что людям нечего больше сказать друг другу! Ведь фрау обвинитель считает наших кандидатов еще полудетьми, стало быть, она должна находить вполне естественным, что здесь не может быть и речи ни о каком прошлом. Разве элементарное математическое правило не учит нас, что два минуса дают плюс? (Торжествующе.) Ведь это неопровержимо! Тем более по отношению к нашим молодым людям! Их двойной минус в индивидуальном прошлом является плюсом, огромным плюсом для их совместного будущего!
Во время последних слов защитника дверь зрительного зала открывается. В ней появляются девушка, Гела, и юноша, Ганси, с футляром для трубы в руках. При виде обоих Ева пугается и смотрит на них широко раскрытыми глазами.
Защитник (не сразу осознав новую ситуацию). Так не будем же больше стоять на пути к их счастью! Пусть они наконец поженятся!
Гела и Ганси останавливаются при входе в зал, дверь за ними с шумом захлопывается!
Гела (торжествуя). Ну что, Ганси? Теперь ты веришь?
Ганси (упавшим голосом). Теперь мне уже не во что верить. Теперь я все знаю. Держи меня крепче, Гела, а то я сейчас упаду. (Внезапно воодушевившись.) Смотри, разве она не прелесть, такая красивая невеста?
Ева начинает плакать.
Гела. Нет, это я сейчас упаду, Ганси. Я имею в виду твой характер… Куда ветер подует, туда и ты!
Судья. Прошу тишины! Так на чем мы остановились?
Обвинитель просит слова.
Защитник (поспешно). На предложении закончить слушание. Фрау обвинитель, по-видимому, просит слова для заключительной речи?
Обвинитель. Господин защитник ошибается. Я хотела узнать, кто эти молодые люди.
Ева начинает плакать еще горше.
Адам (неуверенно). Девушка — это Гела, которая со слепой кишкой, то есть нет, уже без нее. А этого парня я вижу впервые. Кто это, Ева?
Ева (сквозь слезы). Это Ганси… Он трубач… (Громко всхлипывая.) О, Ганси!
Ганси (сочувственно). Не плачь, Ева. Я уже исчезаю. (Берется за ручку двери.)
Гела (удерживая его). Стоп!
Обвинитель. Постойте. (Обращаясь к суду.) Прошу привлечь фройляйн Гелу и господина Ганси в качестве свидетелей!
Защитник (вяло). Заявляю протест!
Судья. Протест отклоняется. (Обращаясь к Ганси и Геле.) Подойдите ближе. Вы будете выслушаны в качестве свидетелей.
Ганси (испуганно). В качестве свидетелей? То есть как? Ева ведь ничего не натворила?
Гела (подталкивая Ганси вперед). И это говоришь ты! Ты, которому она причинила столько зла. (Проходя мимо Евы.) И ты ему ничего не сказала! Ты же сразу хотела ему об этом сказать!
Адам. Что ты хотела сказать?
Ева. Что… (Громко всхлипывая.) О Ади!
Гела. Она и ему ничего не сказала! Ну разве мыслимо такое?
Ганси (высвобождается от Гелы, останавливается около Адама и Евы, подает Еве руку и добродушно говорит). Здравствуй, Ева. (Подает также руку Адаму.) Здравствуй, товарищ.
Адам. Здравствуй… (Обращаясь к Еве.) Кто это?
Ева снова громко всхлипывает.
Судья. Прошу кандидатов спокойно и внимательно выслушать показания свидетелей! (Обращаясь к Геле и Ганси.) Вы готовы дать показания?
Гела. Еще бы! (Возмущенно.) После всего того зла, которое она причинила Ганси… (С укором указывает на Еву.)
Ганси. За это ведь не судят! Тут никому статьи не пришьешь! Если и за это еще судить будут?!
Судья. Успокойтесь, свидетель. Здесь не уголовный суд, а слушание брачного дела. Это как бы вместо отдела регистрации гражданского состояния…
Секретарь. Отдела записи актов гражданского состояния!
Судья. Мы хотим выяснить индивидуальную обоснованность и общественную оправданность вступления в брак. Вы меня понимаете?
Гела. Ты понимаешь, Ганси? Ну конечно, понимаешь!
Ганси. Минуточку… (Напряженно размышляет.) Индивидуальную обоснованность и общественную оправданность вступления в брак… (С внезапным воодушевлением.) Вот здорово! Грандиозно! Поздравляю вас, ваша честь, с этим революционным нововведением!
Судья. Премного благодарен. Но не называйте меня «ваша честь»…
Ганси (с энтузиазмом). Честь тому, кто достоин чести!
Судья…говорите мне просто «господин судья». И еще я должен предупредить вас, что на все вопросы суда вы должны говорить правду.
Ганси (торжественно). Правду, одну только правду и ничего, кроме правды!
Гела. Он и так всегда говорит правду, наш Ганси. Это его принцип.
Защитник (поспешно). Великий и прекрасный принцип! Однако там, где вы почувствуете, что задета сфера ваших интимных отношений, вы можете не отвечать на вопрос.
Обвинитель. Но если вы принципиально предпочитаете говорить правду…
Ганси. Правду, одну только правду и…
Судья. Прекрасно. А теперь — к делу. Прошу вас, фрау обвинитель.
Обвинитель. В какой связи, свидетель, вы находитесь по отношению к фройляйн Мюллер?
Защитник. Заявляю протест! Слово «связь» в простонародном языке имеет столь специфическое значение…
Обвинитель. Как раз это я и имела в виду. Однако я не настаиваю на этом слове. (Обращаясь к Ганси.) По-видимому, вы поддерживали с фройляйн Мюллер определенные контакты. Какого рода были эти контакты?
Ганси. Ну, такого, что… Об этом так просто не скажешь… Мы с Евой…
Гела (не выдержав). Да они ходили друг с другом!
Адам (потрясенный). Нет!
Гела (торжествуя). Да!
Обвинитель. И как долго?
Ганси. Целую вечность.
Гела. Три года!
Защитник. Три года не обязательно…
Обвинитель (нервно обрывая его). Да перестаньте же вы наконец манипулировать вечностью!
Секретарь. Я записываю: «три года».
Адам (обращаясь к Еве, вне себя). И ты мне об этом ничего не сказала?!
Судья. Помолчите, молодой человек! А вы перестаньте наконец плакать, фройляйн Мюллер. Продолжайте, фрау обвинитель.
Обвинитель. Почему вы ничего не сказали своему Адаму о существовании свидетеля?
Ева. Я все время хотела сказать ему об этом… Но сначала не было повода… А потом я никак не могла решиться…
Обвинитель. А почему вы ничего не сказали свидетелю о господине Шмитте?
Ева. И об этом я тоже все время хотела сказать… Но сначала я никак не могла решиться, а потом все не было повода…
Защитник. Звучит убедительно.
Ганси. Вполне.
Гела. Для него всегда все убедительно! А потом он все время оказывается в дураках! Хотя в остальном он все схватывает моментально. Но при его доброте от этого нет никакой пользы. Вы не представляете, с каким трудом мне удалось его притащить сюда! Чтобы он посмотрел, что здесь происходит! Он ведь просто не хотел верить!
Защитник. Вас-то почему это так волнует, свидетельница? Вы же сами присутствовали при знакомстве фройляйн Евы с господином Адамом. И кажется, отнеслись к этому довольно терпимо, не так ли?
Гела (смущенно). Да, конечно… То есть, пока я не попала в больницу, все выглядело совершенно безобидно… А когда я оттуда выписалась, делать что-то было уже поздно. Но Ева пообещала мне тут же обо всем рассказать Ганси. И не рассказала. А когда я осторожненько хотела ему это втолковать…
Защитник (обращаясь к суду). Прошу высокий суд объявить свидетельницу пристрастным лицом и прекратить слушание ее показаний. Ее выступление продиктовано явно эгоистическими соображениями!
Ганси. Да нет же! Гела говорит правду. Зачем ей…
Защитник (торжествуя). А затем, что до фройляйн Мюллер ей гораздо меньше дела, чем до вас, свидетель!
Ганси (смущенно). До меня? То есть как это — до меня?
Обвинитель. Заявляю протест! Здесь обсуждаются не возможные симпатии свидетельницы…
Судья. Тем не менее суд считает просьбу защитника обоснованной и объявляет свидетельницу пристрастным лицом. (Обращаясь к Геле.) Садитесь, фройляйн Гела. Итак, вернемся к заявлению о том, что кандидатка и свидетель ходили друг с другом.
Защитник. Ходили! Это понятие означает всего лишь разновидность детской дружбы…
Гела. Вот уж не скажите!
Судья. Пожалуйста без комментариев, фройляйн Гела!
Защитник…во всяком случае, связь платонического характера, которая юридически не зафиксирована и не может быть отнесена к какой-либо морально-этической категории! Я прав, фройляйн Мюллер?
Ева. Не знаю… Не знаю, правильно ли я вас поняла…
Адам. Я вообще уже ничего не понимаю.
Обвинитель. Тогда давайте уточним. Свидетель, являлась ли фройляйн Ева вашей возлюбленной?
Защитник. Вы имеете право не отвечать на этот вопрос!
Ганси. Я… я отказываюсь отвечать на этот вопрос.
Обвинитель. Благодарю. Этого достаточно.
Адам (вскакивая с места). А мне нет! Я хочу в конце концов знать, что здесь происходит! (Обращаясь к Ганси.) А ну выкладывай все, да поскорее!
Судья. Если вы не уйметесь, кандидат, я прекращу слушание! Сядьте на свое место и говорите, только когда вас спросят!
Адам хочет еще что-то сказать, но замолкает и садится на место.
Судья. Фройляйн Ева, подойдите, пожалуйста.
Ева встает и подходит к столу судьи.
Не считаете ли вы, что при данных обстоятельствах было бы лучше объяснить ваши отношения со свидетелем?
Ева (тихо). Конечно, господин судья. Я ведь дей ствительно не просто так с ним ходила. Он ведь взаправду был моим другом. Как сейчас Ади. Нет, по-другому… Но тоже взаправду…
Адам (упавшим голосом). Теперь я все понимаю!
Секретарь. Тсс!
Ева. И когда я встретила Ади, я твердо решила, что между нами ничего не будет… Я имею в виду между Ади и мной… Из-за Ганси…
Ганси. Господин судья…
Секретарь. Тсс!
Ева. Сначала ничего и не было. Мы просто вместе гуляли и ходили купаться. Но, как я ни старалась думать о Ганси, я думала только об Ади. Мне и самой было смешно: все время думать о том, кто и так с тобой всегда рядом. Но это было так. А потом я вдруг начисто позабыла о Ганси…
Ганси (сочувственно). Я тебя понимаю, Ева. Господин судья, мне хотелось бы…
Адам. Да заткнись ты! Прошу прощения, господин судья.
Судья (обращаясь к Еве). Продолжайте, дитя мое.
Ева. И тут все это произошло… У меня даже не было никаких угрызений совести… Они появились только, когда я вернулась в Лангулу, чтобы собрать свои вещи и рассказать обо всем Ганси… Но он в это время был занят своим верхним до.
Судья (удивленно). Верхним до?
Ганси (горячо). Так точно, господин судья, верхним до. Потому что оно мне не всегда удается. Из-за него я даже не пошел в отпуск. Я ведь трубач, господин судья…
Обвинитель. Какое это имеет значение для ваших отношений с фройляйн Евой?
Ганси (обрадовавшись, что, наконец, может высказаться). Большое, я бы даже сказал, что от этого зависело все. Видите ли, Еве всегда было не по душе, что я трубач. Раньше-то я всего лишь дул в фанфары… По специальности я плотник… Но потом научился играть на трубе, стал выступать в окружном оркестре…
Гела (восхищенно). А в свободное время он играет в джазе. Прямо как Луи Армстронг! У него даже есть золотая медаль! Он настоящий молодой талант!
Судья. Все это прекрасно, но, тем не менее, я не понимаю…
Ева (с упреком). Потому что он все время думает только о своем верхнем до. Дует в трубу да дует… На остальное у него никогда не было времени…
Ганси (робко). Извини, Ева. (Обращаясь к судье.) Именно поэтому я и не поехал с ней в кемпинг. На природе мне никогда не удавалось взять эту ноту. Для верхнего до нужна акустика… (С воодушевлением.) Вот здесь она есть… Хотите, попробую? Можно?
Судья. Не стоит, свидетель.
Однако Ганси не обращает уже внимания на судью, он трепетно вытаскивает трубу из футляра.
Ева (печально). Вот видите, господин судья… Вот он, его фанатизм… Из-за этого я все меньше и меньше его понимала… Еще до того, как познакомилась с Ади… Не то чтобы Ганси мне больше не нравился… Но я не люблю фанатиков. А когда человек только и делает, что дует в трубу…
Ганси подносит трубу к губам и начинает в полном самозабвении играть, не замечая никого из окружающих. Он воспроизводит весь музыкальный ряд, включая верхнее до. Во время игры Гела встает, подходит к нему вплотную и прислушивается с таким же самозабвением, как и он, к последнему тону. Когда он отзвучал, она бросается Ганси на шею.
Гела. О Ганси! Так здорово у тебя еще никогда не получалось! Действительно, как у Луи Армстронга!
Ганси (радостно). Правда, Гела?
Гела. Да, Ганси.
Ганси. Сыграть еще что-нибудь?
Судья. Пожалуйста, не надо, свидетель.
Гела (с нежностью). Сыграешь в Лангуле, Ганси. Там можешь играть, сколько тебе захочется. А если некому будет слушать, послушаю я!
Ганси (с удивлением, обращаясь к Геле). Так, значит, это правда, что ты?..
Гела (радостно). Конечно, Ганси! Еще как!
Ганси (вне себя от радости). Даже несмотря на то, что я такой фанатик?
Гела (сквозь смех и слезы). Именно поэтому, Ганси, именно поэтому!
Защитник. Ну тогда, значит, все в порядке! Более счастливого поворота, высокий суд, вряд ли можно было и ожидать! Я думаю, что выражу мнение всех участников, если предложу, наконец, действительно закончить слушание этого дела.
Он победоносно оглядывает присутствующих, все кивают головой, особенно усердно Адам.
Мой подзащитный (указывает на Адама), кажется, тоже согласен с этим предложением. Не так ли, господин Шмитт?
Адам (встает, он выглядит скорее печальным, чем возбужденным, говорит решительно). Разумеется, господин адвокат… (Тяжело вздыхая, обращается к суду.) Потому что нам действительно нет смысла с Евой жениться… После всего, что здесь выяснилось. (Обращаясь к защитнику, протягивает ему руку.) Спасибо за труды! (Обращаясь к обвинителю и подавая ей руку.) Вы выиграли, фрау доктор. (Поворачивается к Еве, запинаясь.) Прощай, Ева…
Обвинитель (первая, преодолев всеобщее смятение, вскакивает с места, очень громко и возмущенно). Ну это уж слишком! Вы что, с неба свалились, молодой человек? Да и что наконец здесь выяснилось? Что эта девушка… (указывает на Еву, которая настолько ошеломлена, что не в состоянии даже плакать) действительно любит вас! Да, у нее был друг. Ну и что? Симпатичный парень. И до замужества. В то время как вы были готовы полгода спустя после женитьбы связаться с какой-то барменшей!
Защитник. Заявляю протест!
Обвинитель (грубо). Да оставьте вы это! В данный момент я выполняю ваши функции, коллега. Но теперь я перехожу к своим. Я вот что скажу вам. (Снова обращаясь к Адаму.) На вашем месте я бы сгорела со стыда. И вы хотите еще стать спортсменом! Да вы — обыватель! С вашим мещанством вам действительно лучше оставаться холостяком и всю жизнь ждать ту, для которой вы будете первым человеком! Допотопный вы человек, вот кто!
Адам. Минуточку, фрау доктор, одну минуточку! Дело совсем не в том!
Защитник (с надеждой). А в чем же?
Обвинитель (недоверчиво). В чем же?
Адам (поначалу сбивчиво и неуверенно, затем ровнее и убедительнее). Не в том, что у нее был друг. Было бы смешно, если бы у такой симпатичной восемнадцатилетней девушки никого не было… И не в том, что она мне об этом ничего не сказала. Может, потом сказала бы… Да хоть бы и не сказала… Меня это уже не трогало бы… Нет, из-за этого я бы не стал так выступать…
Ева (в растерянности). Из-за чего же тогда?
Гела и Ганси (одновременно). Из-за чего?
Адам (обращаясь к Еве). Во-первых, из-за того, что ты его начисто забыла! И это после того, как ты три года ходила с ним! (Обращаясь к суду.) Стоило только кому-то появиться и сказать ей: «Давай-ка, я попробую». Да я бы и так вытащил эту занозу… Во всяком случае, не забудет ли она и меня в один прекрасный день? Тогда и я окажусь в дураках, как сейчас он…
Ева. Нет, Ади! Тебя я никогда не забуду!
Адам. Ладно! Но хуже всего другое.
Судья. Что — другое?
Адам. С этой игрой на трубе! И с верхним до!
Судья. В каком смысле?
Адам. Видите ли, я не трубач. Я футболист… А знаете ли вы такого левого крайнего, который бы не был фанатиком? (Обращаясь к Еве.) Левый крайний обязан быть фанатиком.
Ева (в отчаянии). Пожалуйста, Ади, будь! Ты — пожалуйста!
Адам. Нет, Ева! Это ты сейчас так говоришь. Потому что я на тебе должен жениться! Только поэтому!
Ева. Что?
Адам. Потому что я должен на тебе жениться…
Ева (неожиданно вскакивает с места, возмущенно). Потому что ты должен? Не потому, что ты хочешь? Ну если ты думаешь так, Ади, ты просчитался. Да пропади ты пропадом! Ты мне не нужен! Привет! (Устремляется к выходу из зала.)
Защитник (бежит за ней). Фройляйн Ева! Постойте, останьтесь! Это недоразумение!
Ему удается поймать ее у двери, он начинает ей что-то втолковывать, но она не желает возвращаться.
Адам (упрямо). Раз так… я тоже уйду.
Он направляется к выходу. Секретарь суда бросается за ним, но Адам не дает ему себя схватить. Он отталкивает защитника и хочет выйти из зала.
Судья (громогласно). Стойте, господин Шмитт| Сейчас же вернитесь! Вы — тоже, фройляйн Ева.
Адам и Ева покорно позволяют привести себя обратно. С поникшими головами они останавливаются перед судьей.
Судья (громко, строгим голосом). Вы что это придумали? Окончание слушания определяется судом. Однако прежде, чем я его закончу…
Защитник (умоляя). Господин судья, прошу вас…
Судья. Нет! Это я прошу вас. Прошу соблюдать тишину. Прежде чем я закончу слушание, я хочу повторить свой первоначальный вопрос. (Очень громко и настойчиво.) Почему, собственно говоря, вы хотите пожениться?
Адам и Ева смотрят друг на друга и молчат.
Судья. Ну?
Защитник и обвинитель (одновременно шепотом подсказывают Адаму и Еве). Потому, что мы любим друг друга!
Адам и Ева (бормочут себе под нос). Потому, что мы любим друг друга…
Судья. А теперь? Теперь вы друг друга не любите?
Адам и Ева (снова взглянув друг на друга). Ах нет, нет! (Бросаются друг другу в объятия.)
Секретарь. Я записываю «ах нет, нет».
Судья. Эта реплика не для протокола. (Обращаясь к Адаму и Еве.) Сформулируйте фразу для протокола!
Адам и Ева. Мы все еще любим друг друга!
Секретарь. Мы-все-еще-любим-друг-друга.
Ева (поспешно). И все еще хотим пожениться! Правда, Адам?
Адам. Да, Ева! Да, господин судья!
Судья. А теперь, фрау обвинитель, я предоставляю вам заключительное слово.
Обвинитель (встает, надевает берет). Высокий суд! События, происшедшие на этом слушании, делают мое заключительное слово, собственно говоря, излишним. Они однозначно доказали, что о немедленном заключении брака между фройляйн Мюллер и господином Шмиттом не может быть и речи! Я убеждена, что их привязанность основана на прекрасных и подлинных чувствах. Однако даже самые прекрасные и подлинные чувства подвержены в супружеской жизни испытанию на прочность, по сравнению с которым наше слушание представляло собой всего лишь безобидную перебранку. Но уже здесь эти нежные узы были натянуты до предела! И разве не грозили они оборваться — как слабая ниточка в случае чуть-чуть большей нагрузки? (Повышая голос). О да! Ведь чем нежнее узы, тем слабее их связь. Я, во всяком случае, надеюсь, что они не порвутся окончательно за те шесть месяцев, которые, по моему мнению, необходимы для их укрепления.
Судья. Большое спасибо, фрау обвинитель! Прошу вас, господин защитник!
Защитник. Высокий суд! Поэтическое кружево фрау обвинителя (коротко поклонившись в ее сторону) — мне не хотелось бы выходить из созданного вами образа — игнорирует тот факт, что даже из тончайших нитей можно сплести прочнейший канат. Этот процесс, однако, осуществим лишь в том случае, если сначала будет создана прочная связь. Возможно, мне будет позволено, опять-таки ссылаясь на образ фрау обвинителя, употребить здесь выражение, которое в обиходе давно уже превратилось в устойчивое понятие: брачные узы! Да, брачные узы! Это простое выражение означает, что наши склонности, любовь и нежность сплетаются воедино. Да, именно сплетаются в узы брака! Их-то, высокий суд, я и прошу скрепить сегодня!
Судья. Благодарю вас, господин защитник. (Встает.) Суд удаляется на совещание!
Судья и заседатели удаляются в комнату для совещаний, защитник направляется к столу обвинителя.
Адам (с надеждой). Он сказал «сегодня». Да и она скостила полгода.
Ева. Но полгода еще осталось. (В ужасе.) Целых полгода!
Адам. Может, ему удастся сколько-нибудь выторговать.
Защитник (доходит до стола обвинителя и останавливается). Сейчас все будет позади. Выкурим еще по одной?
Обвинитель. Спасибо, я не курю так много. В отпуске хочу вообще бросить…
Защитник. А куда вы едете?
Обвинитель (помедлив). Вообще-то хотела в Бинц, да не знаю, будут ли там места…
Защитник. Мне тоже вряд ли удастся устроиться в Селлине. (Помолчав.) Остается только Херингсдорф. (Почти с блаженством.) Люблю жить в палатке!
Обвинитель (холодно). А я нет!
Секретарь суда ходит вокруг своего термоса, не решаясь его взять.
Ганси (нерешительно обращается к Геле). Когда ты сейчас бросилась мне на шею, Гела…
Гела. Да?
Ганси. Это было действительно из-за верхнего до?
Гела (немного помедлив). Конечно, Ганси! Прежде всего, из-за него. Но не только, Ганси…
Ганси (обнимая ее). Это же здорово, Гела! Знаешь, как я теперь буду трубить!
Секретарь. Суд идет!
Появляются судья и заседатели. Они занимают свои места. Защитник возвращается к своему столу.
Судья (стоя). Прошу садиться. Фрау обвинитель и господин защитник в своих заключительных выступлениях еще раз высказали все «за» и «против» по данному делу. В обязанности суда входило принять решение. Однако, несмотря на все наши старания, аргументы «за» и «против» настолько уравновесили чашу весов, что мы не пришли ни к какому конечному результату.
Ева (испуганно). Нет? А как же теперь?
Судья. Можно было бы назначить еще одно заседание. Однако, если оно состоится завтра или послезавтра, оно вряд ли даст иной результат, чем наше сегодняшнее слушание. С другой стороны, если мы отложим слушание на полгода…
Адам (умоляюще). Нет! Прошу вас!
Судья…это означало бы, что мы высказались против заключения брака. Это создало бы прецедент, наносящий ущерб нашему начинанию. (Как бы в задумчивости покидает свое место и приближается к публике.) Суд не побоялся, уважаемые дамы и господа, признаться вам в возникшей перед ним дилемме. Но допустимо ли, чтобы наше слушание закончилось безрезультатно? Вы ушли бы из этого зала разочарованные не меньше, чем наша молодая пара. Эти соображения навели нас на мысль, осуществление которой нуждается в вашей помощи… Вы все, уважаемые дамы и господа, знакомы с радостями и невзгодами семейной жизни. Вам ведь тоже приходится ежедневно принимать решения, которые не менее важны для вас, чем для Адама и Евы. А посему вам надлежит здесь также принять решение и в открытом голосовании ответить на вопрос: должны пожениться Адам и Ева или нет?
Ганси (с восхищением). Фантастика!
Защитник (вторя ему). Феноменально!
Секретарь. Фантастика, феноменально.
Адам (в смущении). Как это? Эти люди будут решать нашу судьбу?
Ева. А почему бы и нет? (Обращаясь к публике, умоляя.) Ну пожалуйста, проголосуйте «за»! Прошу вас!
Адам. Да, пожалуйста! Проголосуйте «за»…
Ева. Мы вас ни за что не подведем… Мы будем вечно любить друг друга… Правда, Ади?
Адам. Всегда и навеки!
Защитник (с восторгом). Навеки!
Судья. Переходим к голосованию. Кто за то, чтобы наша пара поженилась? Прошу поднять руку!
В случае если большинство зрителей тут же проголосует «за»:
Вариант № 1
Секретарь суда, защитник и судья начинают подсчитывать голоса. При этом важнее быстрота, а не точность подсчета. После приблизительного подсчета голосов.
Спасибо. Большинство из вас проголосовало «за». Таким образом, ваше свободное волеизъявление совпало с желанием наших молодых людей вступить в брак… А ну-ка, подойдите оба поближе. Вы выдержали экзамен, вернее… (После некоторой паузы, повышая голос.) Вы выдержали бы его… если бы на свете существовал такой суд по заключению браков…
Здесь, если большинство «за», далее идет текст на с. 60. «Но такого не существует»… В случае если «за» высказалось меньшинство, а большинство, возможно, просто постеснялось поднять руку:
Вариант № 2
Адам и Ева, Ганси и Гела, защитник и секретарь суда пытаются уговорить остальных голосовать «за», для того чтобы собрать большинство голосов. Здесь можно было бы прибегнуть к таким, например, репликам:
Ева. Помогите нам! Дайте нам шанс! Иначе я буду реветь дни и ночи! С Ади я как-нибудь справлюсь! Теперь я буду ему все рассказывать!
Адам. Теперь у нас будет все в порядке. Я больше не попадусь на удочку ни одной барменше! Мы вас правда не подведем! Честное слово! Теперь я буду гулять только по пляжу…
Защитник. Можете на них положиться! По крайней мере сегодня они все поняли! Вспомните свою молодость. Пожалуйста, проголосуйте «за»!
Обвинитель. Не забывайте о своей ответственности! Пожалуйста, не забывайте о своей ответственности!
Секретарь. Скажу по секрету: они справятся. Пусть попробуют!
Гела. Ну пожалуйста, пожалуйста, голосуйте «за». А уж Ганси-то я сумею утешить…
Ганси. Я первый проголосовал «за». У них наверняка все будет в порядке. Ведь Ади ей больше подходит. Не надо из-за меня голосовать «против». Голосуйте «за»!
Примечание: Разумеется, актеры и сами могут придумывать реплики. В случае если голосование все-таки склоняется к «против»:
Вариант № 3
Следует быстро прекратить попытки добиться согласия публики. Судья должен принять большинство голосов «против», словно другого результата он и не ожидал.
Судья. Большинство высказалось против немедленного заключения брака. А поскольку волю большинства мы рассматриваем как выражение благоразумия, мы признаем ее даже в том случае полезной и правильной, когда сами, возможно, и хотели бы принятия иного решения. Подойдите-ка поближе, Адам и Ева… На этот раз вы не выдержали экзамен… Вернее, вы не выдержали бы его, если бы на свете существовал такой суд, суд по заключению браков.
В дальнейшем одинаково для всех вариантов.
Но такого не существует. Пока что не существует. Молодые люди все еще сами должны задавать себе вопросы, которые ставились на данном судебном заседании. И сами должны находить на них ответы. На них и на многие-многие другие. (Обращаясь к Адаму и Еве.) Поставьте их себе и ищите ответы. Действительно, следует или не следует вам сейчас жениться? (Подавая им руку) Всего хорошего… Всего вам самого доброго!
Адам и Ева стоят, застыв на месте. Судья, защитник и обвинитель начинают снимать свои береты и мантии.
Адам (озадаченно). Минуточку, так, значит, нас просто разыграли?
Судья, защитник и обвинитель на какое-то время прерывают свое занятие, осматриваются вокруг и дружно кивают головами. Ева громко и разочарованно всхлипывает. Неожиданно что-то придумав, Адам хватает ее за руку.
Адам (очень громко). Тогда пошли, Ева! Ведь еще есть отдел регистрации гражданского состояния! (Увлекает за собой Еву и устремляется к выходу из зала.)
Секретарь (кричит им вслед). Сейчас это снова называется «отдел записи актов гражданского состояния»!
Ева (сквозь смех и слезы). Неважно! Главное, что теперь-то нас наверняка распишут! (Уже выйдя из зала.) Такси! Такси!
Гела (беря Ганси за руку, увлекает его к выходу, кричит). Постойте, мы с вами!
Защитник (обращаясь к обвинителю). Так почему же вы не любите жить в палатке?
Обвинитель (смущенно). Потому что… Потому что мне страшно оставаться там одной.
Защитник (хватая ее за руку, громко, с воодушевлением). Этого я никогда не допустил бы! Идемте! (Увлекает ее к выходу из зала.)
Обвинитель (почти испуганно). Но не можем же мы вот так просто взять и поехать в Херингсдорф…
Секретарь (наставительно кричит им вслед). В ЗАГС! Сначала в ЗАГС! Вспомните о морали! О заповедях с первой по десятую!
Судья (взглянув на часы, испуганно). Боже мой! Уже так поздно! Мне тоже ведь нужно…
Секретарь (надуто). И вам тоже? Что значит «тоже»? Вы ведь женаты!
Судья (хватает свои вещи, в спешке теряя все свое достоинство). Да-да, конечно… Пока женат! Но сегодня у нас развод… (Устремляясь к выходу, громко.) Уже третий по счету… Может быть, и вам стоит над этим подумать! (Исчезает.)
Секретарь (покачивая головой, задумчиво). Нет. Мне нечего думать. Я вдовец. А когда я еще раз надумаю пойти в отдел регистрации гражданского состояния… (поправляет себя) в отдел записи актов гражданского состояния, тогда, возможно, действительно уже будет что-то вроде суда по заключению браков. (Мечтательно.) И я попрошу, чтобы мне вынесли самый мягкий приговор… пожизненно… взят на поруки… Он так необходим с тех пор, как ведутся слушания «по делу Адама и Евы». Потому что любовь не кончается никогда! (Немного помолчав.) А здесь все уже кончилось? (В то время как гаснет свет, решительно.) И все-таки я бы проголосовал «против»!
Последняя фраза секретаря суда произносится только в том случае, если голосование закончилось в пользу заключения брака.