"Литерный эшелон" - читать интересную книгу автора (Марченко Андрей Михайлович)

Комиссия

Суд был недолгим. Пашку сочли виновным по всем статьям обвинения, смягчающих обстоятельств не выявили, поэтому присудили смертную казнь.

Измываться над смертником законы не велели, и вроде бы последние дни Павел хоть и в четырех стенах, но доживал в свое удовольствие.

Спал, сколько хотел, читал лишь то, что считал интересным. Если становилось скучно — бросал. Старался читать рассказы, короткие повестушки — крупный роман он запросто мог не успеть.

Затягивались раны, сходили синяки.

Наверное, впервые за всю жизнь Павел никуда не спешил.

Предложили, чтоб зашел священник, но анархист хоть и был крещенный, отказался. На душе стоял абсолютнейший штиль. Неоплаченных долгов, дел после казни не должно было остаться.

Неотвратимая близость смерти успокаивала.

Однако смерть не спешила. Сколотить виселицу — дело не хитрое, и, наверное, заминка произошла из-за отсутствия заплечных дел мастера. Но Павел не сомневался — палач найдется. В крайнем случае, позовут кого-то из арестантов, посулив, скажем, штоф водки. А то кликнут казаков, и те пристрелят его у щербатой тюремной стены.

Одним утром зашел батюшка: старичок ветхий и седой. Предложил исповедоваться и приобщиться Святых даров.

— Мне это без надобности, — ответил Пашка. — Я в бога не верую. Потому как если бы он был, да меня любил — умер бы я маленьким. А как вырос — так одни беды… Ничего хорошего. И если у вашего бога такое понятие о справедливости, я не хочу иметь ничего общего с таким богом.

— Богохульник…

— Ну, положим, и богохульник! Отчего он мне не окажет милость? Прямо здесь не пришибет?

— Оттого, сын мой, что у Бога про каждого — свои помыслы, кои человеку неведомы. А один раскаявшийся Господу нашему милее, чем десять не грешивших всю жизнь праведников.

Но далее в диспут батюшка вступать не стал, а молча удалился.

В тот же день, но где-то ближе к полудню, в камеру к Пашке зашли двое конвоиров.

— На выход, — распорядился один.

Пашка не стал спрашивать: с вещами или нет. Весь его скарб был на нем. Даже не поинтересовался: не на казнь ли?

Павла отвели в тюремный лазарет. Там его уже ждал доктор. Велел раздеться, стал щупать мышцы, смотреть в глаза, в рот, в уши. Послушал сердце.

— А это чего, проверяете, здоров ли я для шибеницы? — спросил Павел.

— Говоришь много. — ответствовал докторишка. — Приседай…

— Не понял?..

— Приседай, дурак… Двадцать приседаний.

После приседаний доктор снова послушал Павла через стетоскоп. Остался доволен:

— Так-так… Хорошо! Очень хорошо! Ну, что сказать, молодой человек. Своему здравию вы ноне обязаны своею жизнью. Я не знаю, сколь длинной и счастливой она будет. Но говорят, освобожденные смертники живут долго. Вы уж постарайтесь не опровергать…