Глава тридцатая О чем помнят боги

Она больше не лежала безвольно на руках у Дриззта – казалось, будто теперь она наблюдала за повергающим в трепет зрелищем, и, судя по её вздрагиваниям и вздохам, тёмный эльф мог только догадываться о том, какую битву вёл Кэддерли с королём призраков.

«Убей его», – Дриззт поймал себя на том, что нашёптывает эту фразу, выбираясь из руин собора через двойные двери и попадая на широкое крыльцо.

Это была своего рода мольба Кэддерли о том, чтобы тот нашёл обратный путь для Кэтти-бри. «Убей его», – фраза содержала в себе всё: от реального и осязаемого драколича до того безумия, которое охватило мир и поймало в ловушку Кэтти-бри. Он верил, что это был его последний шанс. Если Кэддерли не сможет понять, как разрушить заклятие, наложенное на возлюбленную дроу, то она навсегда останется для него потерянной.

К всеобщему облегчению, не осталось ни одного монстра, который мог бы встать у них на пути во время ухода из здания. Внутренний двор был выстлан мёртвыми телами существ, убитых Дриззтом, а потом и свирепой атакой Короля Призраков. Лужайку, когда– то такую безмятежную и красивую, теперь покрывали чёрные шрамы от драконьего огня, огромные, словно выгоревшие куски травы, омертвевшей от прикосновения драколича, и массивная борозда, оставшаяся после приземления зверя.

Джарлаксл и Бруенор возглавляли отход, и когда они обернулись и посмотрели на великий собор, на дело жизни Кэддерли Бонадьюса, то лучше поняли, почему атака так сильно сказалась на жреце. Из нескольких мест вырывалось пламя, и наиболее сильно полыхало в том крыле, которое они только что покинули. Это было место, где произошло первое огненное нападение, подавленное магией собора. Но теперь защита ослабла. Огонь не смог бы полностью поглотить это место, но урон был неизмеримым.

– Опусти её, друг, – сказал Джарлаксл, беря Дриззта за руку.

Дриззт покачал головой и отстранился. В этот момент глаза Кэтти-бри открылись, всего на мгновение, и Дриззт показалось, что он увидел в них некую ясность; он даже подумал, что она узнала его!

– Моя девочка! – вскрикнул Бруенор, очевидно тоже заметив это.

Но это было словно мимолётное виденье, если оно вообще что-то означало. Затем Кэтти-бри практически в тот же миг вновь погрузилась в летаргическое состояние, которое властвовало над ней с тех самых дней, когда разрушающееся Плетение ранило её.

Дриззт несколько раз позвал её и нежно встряхнул в своих руках.

– Кэтти! Кэтти-бри! Очнись!

Но не получил ответа.

Когда же все снова поняли, в каком тяжелом она состоянии, вдруг вскрикнул Атрогейт, и все глаза устремились на него, а потом в сторону открытых врат собора.

Оттуда вышел Кэддерли. Но не из плоти и крови. Он был прозрачным, всего лишь призраком старого жреца, сгорбленного, но шагающего твёрдо и целеустремлённо. Он приблизился к ним и прошёл через них насквозь, и каждый из них вздрогнул, когда почувствовал на себе холод приближающегося и проходящего мимо призрака.

Они позвали его, но жрец не мог слышать ничего, будто бы никого не было рядом. И все его спутники также знали, что они не существовали в реальности Кэддерли.

Оставляя позади пляшущее оранжевое пламя. старый жрец неторопливо прошёл к линии деревьев, и все последовали за ним. Кэддерли начал шептать, низко пригибаясь и протягивая руку к земле. За его спиной вдоль травы мягко мерцала сине–белая полоса, и спутники поняли, что полосу эту оставлял Кэддерли – она была его следом.

«Защитное заклинание», – понял Джарлаксл.

Он осторожно переступил через линию и заметно расслабился, когда она не причинила ему никакого вреда.

– Подобно барьеру в Лускане, – согласился Дриззт. – Магия, наложенная для того, чтобы укрыть весь старый город, где расхаживали немёртвые.

Кэддерли продолжал свой круг, несомненно, обходя по периметру храм Парящего Духа.

– Если Король Призраков вернётся, это должно произойти именно здесь, – сказал Джарлаксл, менее чем уверенным голосом, и его умозаключение звучало больше как оправдание. – Немёртвые не смогут покинуть это место.

– И как долго ему нужно будет плести заклинание? – спросил Бруенор.

– Он знал, – вздохнул Дриззт. – Его слова насчёт Даники…

– Это навсегда, – прошептал Джарлаксл.

Жрецу понадобилось немало времени, чтобы закончить свой первый круг, а затем начать новый, так как магия, с которой он начал, уже стала слабеть. Немногим позже, когда Кэддерли начинал второй заход, из тьмы леса раздался голос.

– Отец! – крикнул Рори Бонадьюс. – Он постарел! Мама, почему он выглядит таким старым?

Из–за деревьев выбежала Даника с детьми, затем последовали Айвен с Пайкелом. С радостными приветствиями воссоединения пришлось подождать: все трое молодых, но уже взрослых людей были подавлены увиденным, как и та, что так сильно любила Кэддерли.

Стоя с Кэтти-бри на руках, Дриззт ясно ощутил боль Даники.

– Что случилось? – спросила Даника, спеша присоединиться к остальным.

– Мы изгнали его и сильно ранили, – сказал Джарлаксл.

– А Кэддерли погнался за ним, когда тот исчез, – продолжил Бруенор.

Даника взглянула на горящий храм Парящего Духа позади них. Она, конечно же, поняла, почему её муж выглядел таким старым. храм разрушен, его магия ослабла и почти вовсе исчезла. Магия, которая поддерживала Кэддерли, так же крепко держала и древесную конструкцию, камень и стекло в соборе Денеира.

Магия, которая однажды сделала Кэддерли молодым, которая поддерживала его в таком состоянии.

Заклинание было разрушено.

Её муж был повергнут тоже…или же нет? Она смотрела на него и не знала, что думать.

– Его последние мысли были о вас, – сказал ей Дриззт. – И он всё ещё вас любит, так же, как и продолжает служить Денеиру и всем нам.

– Он ещё вернётся, – решительно заявила Ханалейса. – Он закончит своё дело и вернётся к нам!

Никто не стал разубеждать её, да и зачем это было нужно? Но взгляд Даники сказал Дриззту, что она тоже чувствовала всю правду. Кэддерли стал королём призраков. Кэддерли и его служба храму Парящего Духа и миру стала бесконечной.

Призрачный жрец уже наполовину прошёл третий круг, когда на горизонте, на востоке выглянуло солнце, но остальные, уже обессиленные, всё продолжали следовать за ним.

Солнечный свет делал мерцающего Кэддерли все более и более призрачным, пока он не исчез совсем. Его дети только испуганно открыли рты.

– Он исчез! – крикнул Тэмберли.

– Он вернётся к нам, – провозгласил Рори.

– Он не исчез, – мгновением позже сказал Джарлаксл и подозвал всех поближе к себе. Светящаяся линия продолжала свой путь, и возле её самой яркой точки воздух был наиболее холодным. Кэддерли всё ещё был там, невидимый из–за дневного света.

В храме Парящего Духа огонь уже почти потух, но группа не собиралась туда возвращаться, вместо этого она устроила лагерь на улице напротив парадных дверей. Многих одолела усталость, и они заснули, предусмотрительно выставив посты и постоянно меняя друг друга. Когда опустился вечер, Король Призраков – Кэддерли – вновь стал видимым, продолжая свой бесконечный круг.

Немного позже вернулось несколько ползучих тварей – небольшая группа, видимо, желающая снова атаковать храм Парящего Духа. Они выбежали из леса, но тут же закричали, как только приблизились к мерцающей линии, оставляемой жрецом. Тогда они вновь скрылись в темноте.

– Заклинание Кэддерли, – сказал Бруенор. – Очень хорошее.

После этого группа ещё немного отдохнула.

– Мы должны уходить отсюда, – заметил Джарлаксл немногим позже, той же ночью, тем самым привлекая к себе взгляды, некоторые из которых были благодарными. – Нам стоит уйти, – настаивал на своём дроу. – Мы должны рассказать этому миру о том, что здесь случилось.

– Тогда иди и расскажи, – зарычала на него Ханалейса, но Даника положила свою руку на предплечье дочери, чтобы успокоить её.

– Монстры отступили, но они всё ещё где–то здесь, – предупредил Джарлаксл.

– Но тогда нам лучше остаться здесь, где они не смогут нас достать, – начал спорить Рори.

– Драколич может вернуться по эту сторону заклинания, – предостерёг Джарлаксл. – Мы должны ухо...

Дриззт остановил его, подняв руку, а затем повернулся к Данике.

– Утром, с первым лучом солнца, – предложил он ей.

– Это наш дом. Куда мы пойдём?

– В Мифрил Халл, а оттуда в Серебристую Луну, – ответил Дриззт. – Если нужны ответы на вопросы, найдите леди Аластриэль.

Даника повернулась к своим детям, которые, как один нахмурились, но у них не было ничего, что можно было бы противопоставить очевидной истине. Да и еды, которую они успели вынести из здания, им не хватило бы надолго.

Они пришли к компромиссу и подождали ещё две ночи, но потом, даже Ханалейсе и Рори пришлось признать, что их отец не собирался возвращаться к ним.

Мрачным караваном в одно светлое утро они двинулись прочь от храма Парящего Духа. Повозка, стоящая во внутреннем дворе, была почти не повреждена, и пять дварфов–умельцев со знанием дела окончательно её починили. Их ждали хорошие новости: они нашли бедных мулов, испуганных и голодных, но вполне живых. Животные бродили по дальнему коридору собора на первом этаже, и даже их магические подковы были целы.

Путники двинулись медленным шагом к пустому и разрушенному Кэррадуну, а затем на север к Мифрил Халлу. Они знали, что могут нарваться на врагов в Снежных Хлопьях – а именно так и произошло – но для объединённых сил пяти дварфов, семьи Бонадьюс и двух дроу, небольшие скопления ползучих тварей, гигантских летучих мышей или даже ночных скитальцев не представляли большой угрозы.

Они сбавили шаг и через двадцать дней пересекли Сарбрин и вошли в Мифрил Халл.

***

Сгорбленный и безропотный Король Призраков Кэддерли ходил вокруг руин храма Парящего Духа той ночью. Той ночью и веки вечные.

***

Всё вокруг было размыто, всё кружилось в водовороте. Преобладающие серые краски делали всё неясным. Словно вспыхивающие, картины, многие из которых вселяли ужас, били по её чувствам и бросали из воспоминания в воспоминание, давая шанс еще раз пережить моменты, которые происходили в прошлом.

Всё вокруг было одним невообразимым пятном.

Но вскоре Кэтти-бри посреди всего этого движущегося моря увидела нечто, неподвижную точку, напоминающую конец верёвки, протянутый ей сквозь туман. Мысленно она протянула руку к этой ясной точке и, к своему удивлению, ясно почувствовала, что прикоснулась к ней. Она оказалась твёрдой, гладкой, словно сделанной из чистейшей слоновой кости.

Облака разошлись, освобождая пространство вокруг предмета, и впервые за десять дней её глаза смогли видеть ясно. Она посмотрела на свой спасательный трос – это был чей–то единственный рог – затем последовала в его сторону.

Единорог.

«Миликки», – выдохнула она.

Её сердце подпрыгнуло. Она попыталась справиться с замешательством, чтобы понять, что же произошло.

Нить Плетения! Кэтти-бри вспомнила, как одна из нитей Плетения затронула и ранила её.

Она всё ещё была там, внутри него. Вокруг точки, на которой она сконцентрировалась, клубились серые облака.

«Миликки» – повторила она, ничуть не сомневаясь в том, что это сейчас богиня стояла напротив.

Единорог склонил голову и приглашающе опустился на колени.

Сердце Кэтти-бри бешено заколотилось, и женщина подумала, что оно вот–вот выпрыгнет из груди. Слёзы заполнили её глаза, когда она попыталась отогнать мысль о том, что последует дальше, и тихо умоляла об отсрочке.

Единорог посмотрел на неё с глубоким сожалением в своих больших тёмных глазах. Затем встал и отступил на шаг.

«Дай мне эту единственную ночь», – прошептала Кэтти-бри.

Она выбежала из комнаты, босиком шлёпая по полу, добежала до следующей двери Мифрил Халла, той, которую знала очень хорошо – в комнату, что делила с Дриззтом.

Он лежал на постели и спал беспокойным сном, когда она вошла к нему. Затем освободив пояс на магическом одеянии, сбросила всю одежду на пол и скользнула в кровать, укладываясь позади дроу. Он повернулся, и Кэтти-бри встретила его страстным поцелуем. Переполненные чувствами, они занимались любовью, а затем, наконец, просто взялись за руки.

Теперь сон Дриззта был куда крепче, а когда Кэтти-бри услышала мягкое постукивание рога о закрытую дверь, то поняла, что это Миликки погрузила его в сонное состояние.

И теперь звала женщину исполнить свою судьбу.

Кэтти выскользнула из–под руки Дриззта, приподнялась на одном локте и поцеловала его рядом с ухом.

– Я всегда буду любить тебя, Дриззт До’Урден, – сказала она. – Моя жизнь была насыщенной и я ни о чём не сожалею, потому что знала тебя, и потому что ты дополнял меня. Спи спокойно, любовь моя.

Она встала с кровати и потянулась за своей магической рубашкой. Но затем остановилась, покачала головой и вместо этого подошла к своему комоду. Там она нашла одежду, которую ей дала леди Аластриэль из Серебристой Луны: белое одеяние, с подкладкой и без рукавов, имеющее большой вырез и множество складок и оборок. Платье было покроено так, чтобы повторяло каждое движение, подчёркивая, а не скрывая красоту тела.

Она взяла плащ с капюшоном, накинула себе на плечи и закружилась, чтобы посмотреть, как он развевается.

Босиком Кэтти вышла из комнаты. Ей больше не нужна была обувь.

Единорог ждал и не стал противиться, когда она тихо повела его по тёмному коридору к недалеко располагающейся от них двери. В той комнате лежал измученный и истощённый Реджис, он был едва живым, и то, потому что королевские жрецы всё ещё пытались вылечить его. Один из них сидел на кресле возле кровати хафлинга в глубокой дрёме.

Кэтти-бри не стала развязывать путы хафлинга, удерживающие его руки и ноги. Реджис сам освободился от верёвок, и тогда его подруга и соратница бережно подняла его на руки. Он застонал, но она прошептала ему какие–то нежные слова, усиленные магией Миликки, и хафлинг успокоился. В коридоре единорог снова опустился на колени, и Кэтти-бри села на него, свесив обе ноги на одну сторону. И они направились вниз по коридору.

***

Дриззта разбудил знакомый голос, который что-то кричал, и крик этот был абсолютно несовместим с тем великолепным и продолжительным ощущением тепла, оставшимся после прошлой ночи.

Если бешеные возгласы Бруенора и не разрушили заклинание сна до конца, то в ту же секунду Дриззт уже осознал всё, что произошло.

Кэтти-бри была здесь, была с ним, в его постели; её глаза были закрыты, а лицо безмятежно, как будто она спала.

Но это было не так.

Дриззт вскочил на кровати и уселся на ней прямо, задыхаясь в потрясении, широко раскрыв глаза; его руки тряслись.

– Кэтти! – выкрикнул он. – Кэтти, нет! – он склонился над ней. Женщина была такой холодной и спокойной. Он поднял её нереагирующее тело. – Нет, нет, вернись ко мне!.

– Эльф! – взвизгнул Бруенор – взвизгнул, а не крикнул. Никогда ещё Дриззт не слышал, исполненного с таким чувством голоса от всегда стойкого и уравновешенного дварфа. – О, боги! Эльф!

Дриззт опустил Кэтти-бри на кровать. Он не знал, что ему делать: коснуться её, поцеловать или попытаться вдохнуть в неё жизнь. Он не знал, что предпринять, и только третий выкрик Бруенора заставил его ринуться в сторону от кровати, а затем спотыкаясь через порог двери.

Он вылетел в коридор, голый и вспотевший, и практически врезался в Бруенора, который трясся и спотыкался, шагая вниз по коридору с безжизненным телом Реджиса на руках.

– О, эльф.

– Бруенор, Кэтти-бри… – Дриззт запнулся, но Бруенор перебил его.

– Она на этой чёртовой лошади с Пузаном!

Дриззт ошеломлённо уставился на него, а Бруенор указал подбородком вниз по коридору и зашагал по направлению к ближайшему проходу. Дриззт помог ему, подталкивая вперёд, и вместе они повернули за угол. Там перед ними предстала картина, которая, по большей части, и вызвала неистовый крик Бруенора.

На единороге ехала Кэтти-бри, свесив обе ноги на одну сторону, и держа в своих руках Реджиса. Ни конь, ни женщина не оглядывались назад, не смотря на весь беспорядок и дроу и дварфа, которые следовали за ними по пятам и кричали им вслед.

Коридор вновь резко свернул в сторону, но единорог нисколько не отклонился.

Он вошёл прямо в стену и исчез.

Дриззт с Бруенором остановились и стали выжидать, тяжело хватая воздух ртом, не в силах вымолвить и слова.

Позади раздались звуки суеты – другие дварфы отреагировали на крики их короля. К испуганной паре подбежал и Джарлаксл. Раздалось несколько возгласов при виде мёртвого Реджиса в руках Бруенора – хафлинга, который отлично служил в качестве дворецкого Мифрил Халла и ближайшего советника их величайшего короля.

Джарлаксл протянул свой плащ Дриззту, но был вынужден просто накинуть его на плечи следопыта, который испытывал в этот момент страх и боль. Наконец, Дриззт обратил внимание на Джарлаксла, затем схватил его за грудки и резко прижал к стене.

– Найди её! – взмолился Дриззт вопреки всякой логике, так как знал, где сейчас находилась женщина, всё ещё спокойная и холодная. – Ты должен найти её! Я сделаю всё, что ты попросишь… всё богатство мира!

– Мифрил Халл и всё, что в нём! – закричал Бруенор.

Джарлаксл попытался успокоить Бруенора и дроу. Он кивал и постукивал по плечу Дриззта, хотя и понятия не имел, с чего ему начать или что именно искать – душу Кэтти-бри?

Их обещания верности и сокровищ для Джарлаксла в этот момент звучали несколько вздорно. Он найдёт её, или, по крайней мере, попытается. На счёт этого он не сомневался.

Но, к удивлению самого Джарлаксла, он не собирался брать ни гроша за свои старания, как и не желал никаких обещаний верности от Дриззта До’Урдена. Вероятно, нечто иное двигало им в этот момент.