"Хроники Зареченска. Книга первая" - читать интересную книгу автора (Вербицкий Андрей)

Глава четырнадцатая

— Сейчас пойдём?

— Не стемнело ещё, — Сашка отполз немного назад в низину и повернулся на бок. Достал из рюкзака флягу. Когда напился, закрутил крышку, и положил емкость на место.

— Хватит пялиться, — предложил он бывшему омоновцу, — Давай немного поедим. Я первый.

— Как скажешь командир. Я очень даже не против, в желудке давно урчит.

Поели по очереди. Остатки упаковали обратно в рюкзаки и снова заняли позицию для наблюдения.

Спустя полчаса небо начало темнеть и в вышине мигнула первая звезда. Температура потихоньку опускалась, принося небольшое облегчение.

— Может надо было, как изначально планировали, провести разведку и только потом приступать к операции? — высказал сомнение Олег. — Вернулись бы домой. Подготовились, взяли побольше людей… Неспокойно на душе как-то.

— Я понимаю тебя. Но нет. Мы уже обсудили все. Будем работать сейчас, — ответил Бер. Он прекрасно понимал Старицкого и в какой-то мере разделял его опасения, но Никифоров прав. Лучшего шанса, чем сейчас, возможно долго не представиться.

Когда клановцы покинули контролируемую вэвэшниками территорию, коротко посовещались и решили не тянуть резину и провести разведку наличными силами. Никто не планировал вступать даже в минимальный огневой контакт с противником, поэтому пойти на авантюрный шаг посчитали приемлемым. Благо запасы, и снаряжение для небольшой вылазки, вполне достаточны.

Уазик спрятали недалеко в сухой балке и пешком выдвинулись к деревне. Рассматривая Верхнюю Юзовку с достаточно близкого расстояния четверка клановцев стали свидетелями события, которое заставило пересмотреть планы и принять решение об освобождении зазнобы Петровича именно сегодня.

Из Верхней Юзовки выехал Урал с кузовом накрытым тентом. В бинокль рассмотрели, что грузовик полон вооруженными дробышевцами. Машина укатила по грунтовой дороге на запад, где на карте располагалась слобода Курятинская. Помимо Зареченска, самый большой из уцелевших населенных пунктов. По последним данным там обитал сам Дробыш и основная часть верных ему боевиков.

Понаблюдав, какое-то время за окрестностями, Никифоров, как самый опытный вояка рекомендовал проникнуть в деревню когда стемнеет, мотивируя тем, что если отбывшие составляют гарнизон Юзовки, то значительный и имеет смысл провернуть операцию пока они не вернулись.

Бер недолго давал себя уговаривать. В конце концов решили разделиться на пары. Одна, в составе обоих Никифоровых, проникает внутрь поселения, производит поиск и эвакуацию объекта. Вторая страхует и в случае, если не получится тихо, с шумом отвлекает на себя Дробышевцев, оттягивая боевиков к уазику на котором вторая пара и должна оторваться от преследования. Затем по дуге обогнуть обнесенную стеной Юзовку и подобрать уходящих на своих двоих эвакуаторов с "добычей". Это, так сказать, "средний вариант". В идеале конечно тихо войти и тихо выйти, но это как получится.

Обсудили и крайний сценарий, когда преследуют обе группы. В этом случае Сашка и Олег в темпе подрываются к машине и на всех парах мчатся подобрать залетевших Никифоровых. О такой ситуации думать не хотелось, так как могли быть потери, но рискнуть стоило. Иначе завтра обстановка могла, лишь ухудшится. В конце концов не штурмовать же всем кланом деревню. Это все равно, что официально объявить войну барону. Отступить от задуманного также не хотелось, больно лакомый кус предложил Петрович.

Рация щелкнула условным сигналом. Значит Никифоровы уже на месте. "Пора и нам потихоньку". — Бер тронул Олега за плечо, молча отдавая команду на выдвижение.

Осторожно, где ползком, где быстрыми перебежками добрались до сгоревших домов. Погода благоволила им. Одну луну скрыли набежавшие перистые облака, а вторая, самая большая и яркая, пока не взошла на ночной небосвод. Ее время не наступило, поэтому стоило поторопиться.

Олег, согнувшись в три погибели скользнул вдоль почерневшей, обугленной стены. Он дошел до конца стены, присел и выглянул за угол. Никого не заметив, собрался короткой перебежкой переместиться к следующему дому, как услышал достаточно громкое, в ночной тишине, предупреждение Александра.

— Замри! Даже не шевелись!

Старицкий застыл в неудобной позе с поднятой ногой.

— Что? — более тихим шепотом спросил он.

— Кажется под твоей ногой растяжка.

Олег сдавлено выматерился и посмотрел вниз, но ничего не заметил. Стало ещё темнее, хоть глаз выколи.

— Я сейчас, — Бер опустился рядом на колени.

— Как ты увидел?

— Не увидел. Почувствовал. Грудь сдавила тревога, а дальше просто логика. Что тут может быть кроме мин, растяжек или секрета с часовым. Не дураки же они оставлять такой удобный скрытный подход к деревне без присмотра и подстраховки, — протараторил объяснение Сашка.

— Посмотри.

— Не шевелись, — попросил Бер.

Олег и не думал дёргаться, но мандраж по нервам ударил. Тем временем Александр у ног Старицкого очень медленно провел ладонью над землей. Наконец нащупал леску. Бер пробежался пальцами по слабо натянутой струне, чтобы определить расположение закладки. Нашел. Ф-1 запрятали под завалом из нескольких битых кирпичей щедро разбросанных в округе. Наверное бывшие хозяева дома собирались что-то строить или наоборот разломали. Растяжка перекрывал старую натоптанную тропинку вдоль дома и заодно блокировала нежданным посетителям удобный подход к следующему.

— Можешь сдать шаг назад.

Олег с облегчение послушался.

— Тебе помочь?

— Стой уж. Сам справлюсь, — Бер одной рукой придерживал леску, второй осторожно убрал кирпичи. Затем сноровисто, опыт армейской жизни напомнил о себе, обезвредил противопехотную гранату, которая благодаря французским и советским инженерам запомнилась всем как ф-1.

— Готово, — сказал Александр, приподнимаясь и пряча гранату в карман разгрузки. Пригодится ещё. — Пошли.

— Ноктовизоры не помешали бы, — буркнул под нос Олег.

— Ты знаешь, где достать? — услышал Старицкого Александр.

— Нет.

— Тогда нечего зря болтать. Вперед.

Теперь первым пошел Бер. Он изо всех сил пытался прощупать пространство вокруг, вдобавок напрягал зрение, изучая тьму впереди.

Больше они не встретили никаких сюрпризов, то ли не было их, то ли просто повезло, но в конечном итоге заняли намеченное место у ближайшего, к частоколу, дома.

Бер передал на оговоренной частоте сигнал "на позиции".

Никифоровы, опасаясь мин передвигались ползком друг за другом. Первым естественно майор, за ним Эдик. Хорошо, что с электричеством огромные проблемы, имелись бы на вышках прожектора, такой номер, достаточно легко не прокатил. Когда достигли стены, с облегчением прислонились спинами к преграде.

Вячеслав принюхался, пахло свежесрубленным лесом. Он поколупал ногтем кору вкопанного бревна за спиной, поднес к носу. Смолистый, кисловатый запах защекотал ноздри.

— Сосна, — больше для себя, чем племяннику шепнул он, — они бы еще керосином свой палисадник облили. Придурки. Поджечь бы сейчас все. Строители хреновы.

Минут двадцать прождали сигнала от Бера. Наконец в наушнике щелкнуло. Все пора. Вячеслав толкнул Эдика в плечо. Племянник молча подставил спину и плечи, на которые взгромоздился Вячеслав. Эдик с трудом выпрямился, поднимая своего дядю вверх. Бывший майор крепким хватом уцепился за край, подтянулся, напрягая мышцы. Голова оказалась поверх ограды. Он внимательно окинул взглядом открывшуюся картину.

Черные силуэты деревенских построек частично перекрывали обзор. Тусклый свет из окон уличную темноту не разгонял, а облака в вышине по-прежнему прятали небесных спутников этого мира. И это хорошо. Вячеслав подумал, что раз ему ничего практически не видно, то есть большой шанс, что и их никто не заметит. Никифоров подтянулся дальше и перекинул через верх ногу. Свесившись протянул руку вниз. Эдик подпрыгнул, руки сцепились. Помогая себе ногами Эдик, с помощью дяди, спустя несколько секунд лежал на ограде. Неровный край стены больно уперся в грудь.

Не мешкая "диверсанты" повисли на руках с внутренней стороны и спрыгнули на землю. Первый этап пока прошел успешно, теперь перевести дух, осмотреться и самое главное определить куда точно идти. Петрович подробно описал место расположение деревенской усадьбы и указал на карте, где жила мать его Любы. Никифоров, выбирая место проникновения руководствовался, как отдаленностью от наблюдательной вышки, так и достаточно близким расположением искомого дома к частоколу.

— Нам в ту сторону, — Вячеслав показал рукой в какую, — за этим строением нужный нам двор.

Вячеслав скорее ощутил, чем увидел, как племянник согласно кивнул.

Короткими перебежками, останавливаясь в самых затененных местах, достигли искомой постройки. Во дворе, почуяв чужаков забрехала псина. Определенно, по писклявому гавку, какая-то мелкая шавка-звонок.

Вячеслав в щель забора увидел, как вход в дом неярко озарился, скорее всего от масляной или керосиновой лампы. В проеме показался силуэт человека. На краткий миг лицо высветилось. Вышедший мужчина подкурил сигарету, глубоко затянулся, выпуская объемный клуб дыма.

— Заткнись Бим! А то пристрелю! — рявкнул любитель подышать никотином и ночным воздухом. Собака не вняла предупреждению и продолжала свой концерт, к лаю добавив звон звеньев цепи, на которой сидела. Вячеслав всегда удивлялся, зачем некоторые хозяева, садят мелких, размером с пекинеса друзей человеков на цепь.

— Ну, я тебе выдам по первое число, уродина! — мужчина быстро спустился и что-то поднял с земли. Бим, видать ученый жизнью, загремел "оковами" и поскуливая скрылся, судя по глухим звукам, в будке.

— А-а дрянь не нравится, — мужик запустил поднятым предметом в направлении, не видной отсюда, будки. БУМ. Попал. Перепуганный Бим выдал короткий скулеж и затих.

Вячеслав повернулся лицом к племяннику.

— Смещаемся левее, за пределы видимости и тихо перелазим.

— Понял, — также шепотом ответил Эдик.

Через пять минут родственники сидели под окном с обратной стороны дома. Внутри шла гулянка. Эдик заглянул. Чем-то обстановка напомнила ему виденный фильм про немцев. Трое полицаев жрут мутный самогон, а перепуганная крестьянка мечется у стола, пытаясь угодить "важным" постояльцам. В конкретном случае перепуганной выглядела любимая женщина Петровича.

— Она? — поинтересовался он у дяди.

Вячеслав смотрел через стекло внутрь, таким образом, чтобы его лицо не заметил гуляющий народ и сравнивал женщину с фотографией, которую ему дал для опознания старый сослуживец. Так, ничего примечательного в женщине не было. Обычная простушка примерно сорока лет. Заурядное лицо с курносым носом, близко посаженные глаза и длинные русые волосы. Битая жизнью и женскими переживаниями женщина. Таких на Руси сотни тысяч. Не во вкусе Вячеслава. Ему больше нравились фигуристые брюнетки с искрой стервозности в глазах. С такими жить интереснее, несмотря на то, что порой невозможно. Хоть стреляйся.

— Она, — с уверенностью ответил племяннику, когда хозяйка повернулась к оконному проёму лицом.

Люба так пристально уперлась взглядом в темноту за пределами помещения, что на какой-то миг Вячеславу почудилось, что она видит его. Слава инстинктивно отпрянул в сторону.

— Ты чего? — донесся шепот.

— Ничего. Так…. Показалось.

Никифоров снова осторожно заглянул в дом. Зазноба Петровича исчезла, дробышевцы продолжали выпивать и закусывать.

— Ты куда Любаша? — послышался голос на улице.

— В туалет. Или ты Митька собираешься мне подол подержать? — раздалось в ответ приятное женское сопрано.

— А что? Я это с удовольствием.

— Извращенец.

Со стороны крыльца раздался мужской смех.

— Иди, а то твои дружки весь самогон без тебя выжрут.

— Нет. Я больше не хочу. Лучше здесь посижу. Ночная прохлада, хмель, красивая женщина рядом, настоящему мужчине больше ничего не нужно.

— Философ, елки-палки. А вот женщине нужно, — громче необходимого сказала Люба.

— Иди, но возвращайся. Я буду ждать тебя.

— А я не одна приду.

— А с кем? — удивился тот кого женщина назвала Митькой.

— Как с кем? С кузнецом конечно.

Ее комментарий вызвал новый взрыв смеха у горе ухажера.

— Иди уж.

— Ой спасибо тебе благодетель. Чтобы без тебя делала?

Закончив дурашливую перепалку с любителем свежего воздуха Люба пересекла двор и вошла в деревянную кабинку туалета.

— Что будем делать? — спросил Эдуард. Сам он предпочел бы схватить эту Любу, ноги в руки и домой.

Вячеслав не успел ответить. Дверь уборной приоткрылась, зазноба Петровича выскользнула наружу и крадучись направилась в сторону Никифоровых.

"На ловца и зверь бежит", — Слава подобрался.

— Эй, — раздался тихий голос. — Я знаю, что вы там. Вы из Зареченска?

Вячеслав про себя выматерился.

— Мы не причиним тебе вреда. Нас прислал за тобой мой хороший друг и твой знакомый Петрович, то есть Глеб, — быстро поправился он.

— Глеб? — Люба удивилась.

— Да. Иди сюда. Не бойся и не шуми пожалуйста, — попросил Слава.

— Я не боюсь, — женщина остановилась в двух шагах от Никифоровых.

— Нам нужно уходить. Сейчас, пока твои гости пьют горькую тебя не хватятся. — У Вячеслава в голове появились вопросы к женщине, но сейчас задавать их не время и не место. — Пойдешь? — Насильно он никого тащить не собирался. Не хватало, чтоб она тут начала верезжать и отбиваться. Тогда точно "спасателей" пристрелят. На этот счет Вячеслав не обманывался. Это только в боевиках главный герой вошел и вышел, оставив после себя сто двадцать семь убитых и одного тяжело раненого в печень.

Люба размышляла недолго.

— Без мамы, нет.

Бывший майор закрыл глаза, в уме как на параде четко выстроились цепочки из слов, и каждое нелицеприятное.

— Она старенькая. Я не могу её бросить, — уперлась женщина. Ежу было понятно, что или придется уходить, или тащить еще и бабулю. Возможность уйти по-хорошему резко убавлялась.

Женщина, видать, поняла затруднение клановцев и предложила:

— Вы сейчас уходите, а утром я с мамой выйду за забор и вы нас подберете на машине. У вас же есть машина? Вы не волнуйтесь мы сможем выйти. Комендант уехал, а с Василием у меня хорошие отношения. Он выпустит меня с мамой прогуляться.

Ну, что здесь скажешь? "Утром я с мамой выйду за забор и вы нас подберете на машине". Сама простота. "Как можно было не учесть в расчетах мать, ведь Петрович упоминал к кому она отправилась. Я лох. И Бер тоже хорош, не напомнил. Что делать? И вообще какие такие у нее отношения с неким Василием. Ладно Петровичу мы не скажем", — шестеренки в черепушке натужно заскрипели, разгоняя мыслительный процесс.

Вариант забрать дамочек "на машине за двором" однозначно не подходил. Уводить немедленно, возможно придется упокоить расквартированных в доме боевиков и не факт, что получится без шума. А если….

— Послушай Любушка. Подскажи пожалуйста твоя мать пожилая, возможно у нее гипертония, внутриглазным давлением страдает?

— Э… есть, страдает, — не поняла Люба и уставилась на Вячеслава.

— Тогда скажи не сохранились ли в доме аптечка? Меня интересует клофелин, он может еще называться клонидин. Его часто принимают гипертоники. — Никифоров подумал, что пора закругляться с этой болтовней. Скоро хозяйскую дочку хватятся и пойдут искать. Куда исчезла наша Люба?

— Конечно есть, — даже в темноте Никифоровы увидали улыбку женщины, — я поняла. Накапаю им в самогон, они заснут как убитые, и мы сможем без препятствий уйти.

— Хорошо. Иди пока тебя не хватились. Мы подождем, — отпустил Слава женщину. Люба вернулась к туалету, хлопнула дверью (догадливая), будто только закончила маленькие и большие дела, и направилась в дом.

"Сообразительная дамочка, все на лету схватывает. Ушлая, как Петрович. Поэтому наверное и сошлись", — промелькнули в голове мысли.

— Заждались мы тебя хозяюшка.

— Ой ли? — игривые интонации Любы донеслись к месту нахождения клановцев. — Идемте в дом, Митя. Нехорошо бросать товарищей одних в борьбе с зеленым змием.

— Ох Любаня, разбиваешь ты мне сердце, — разговор стал приглушенным. Ответ женщины Никифоровы уже не услышали. Пара зашла внутрь.

Вячеслав вызвал Александра и в двух словах рассказал о сложившихся обстоятельствах. Быстро, уже понимали друг друга с полуслова, изменили план отхода.

Зазнобу Петровича ждали долго. Напоенные самогоном с клофелином дробышевцы никак не хотели впадать в бессознательное состояние. Наверное Люба напутала с дозировкой. Ветер в вышине частично разогнал облака и обе луны достаточно ярко осветили окрестности. Вячеслав нервничал все больше и больше.

— Отрубились голубчики, — Люба стояла рядом с клановцами. В бледных лучах, льющихся с неба, её лицо казалось мертвенно-бледным и осунувшимся. — Но у нас проблема.

Вячеслав еле сдержался от стона. Он почти догадался какая.

— Мама ни в какую не хочет уходить.

"Вот. Так я и думал, что просто и быстро только мухи родятся".

— Пойдем. Будем уговаривать твою маму. Как её зовут?

— Полина Егоровна.

— Я в этом доме родилась. Я в нем и умереть хочу, — сказала, точно отрезала, восьмидесятилетняя Полина Егоровна. — Забирайте Любашу в город. Нечего молодой тут делать, с этими алкашами и бандитами шашни заводить. Я отжила срок, хочу в собственном углу остаться доживать. Тут у меня огород, яблоньки растут, за ними уход нужен. Поливать почаще, а то местное солнце ой как сушит деревья, ой как сушит. Бима оставить не могу, — продолжала бабуля, — хоть и псина вредная, а душа все ж родная. А вещи? Не могу я трудом нажитое кинуть. Не могу.

Бывший майор военной разведки молча стоял и слушал старческий бред. Он исчерпал себя и мог лишь тупо пялиться на бабулю. Для него проще было вырезать весь охранный отряд Верхней Юзовки, чем продолжать спор с непробиваемой Полиной Егоровной.

Шебаршение позади прекратилось. Эдик закончил мародерствовать и теперь стоял рядом. Разгрузка и карманы топорщились от набитых автоматных магазинов и доставшейся на халяву полезной мелочевки.

Голос Александра в наушнике вывел Никифорова из ступора.

— В чем задержка?

— В старушке, — ответил он.

— Поторопитесь. Время.

— Принял.

Вячеслав сбросил с себя оцепенение.

— В общем так Полина Егоровна. Из-за вас, скорее всего, нас поймают и убьют. Раз бросить вас с Любой мы не можем. Значит придется остаться и принять бой с превосходящими силами бандитов. Жаль конечно, но что поделаешь. Себя мне не жалко, я в жизни многое повидал, вот Эдик…. Молодой еще жить и жить. Любить, детей нарожать, — Никифоров картинно вздохнул и обратился к племяннику. — Рядовой ты готов к смерти?

— Так точно, товарищ майор, — не подвел Эдуард. Дядину игру он раскусил и подыграл.

— Рядовой занимайте позицию у окна.

— Слушаюсь.

Никифоров посмотрел на старушку и спросил:

— Полина Егоровна, у вас есть бинты, обезболивающее. Бой будет долгим, прежде чем мы дорого продадим наши жизни нас неоднократно могут ранить. И уберите коврики с пола. А то кровью забрызгаем.

Бабуля всплеснула руками. Перепугано затараторила.

— Как же так? Какой бой дитятки? Разве же так можно? Убивать, да калечить? Ох…

— У нас четкий приказ. Доставить живыми гражданку…. — Слава в затруднении покосился на Любу.

— Давлетшина, — пришла на выручку Люба.

— ….гражданку Давлетшину Полину Егоровну с дочерью в город Зареченск или умереть. Времена наступили сложные, вы должно и сами понимать, поэтому приказы не обсуждаются, а выполняются беспрекословно.

Никифоров замолчал, наблюдая реакцию старушки на свою проникновенную, насквозь лживую речь. Похоже, старушка проглотила наживку. Вон как рот открывает и закрывает. "А не переборщил ли я? Не хватало мне стать виновником инфаркта", — забеспокоился Слава.

— Принеси маме водички, — попросил Никифоров.

Люба подорвалась с места. Спустя секунду отпаивала мать и бросала укоризненные взгляды на Вячеслава.

Голос Бера в рации снова ожил.

— Время вышло. Слышу шум двигателя. Бросайте все и уходите. Как поняли?

— Сколько у нас времени?

— Три минуты есть, — в голосе Александра слышались нотки тревоги.

— Клиенты созрели. Дашь минут десять? — Вячеслав затаил дыхание в ожидании ответа. В принципе стоило бросить женщин и не подставляться, но когда боевики очнутся, то моментально поймут, что сон, в котором они пребывали, вовсе не сон. Что будет с хозяйками дома в этом случае Никифоров не представлял. По любому ничего хорошего.

— Риск не оправдан. — Через секунду. — Ты сможешь вывести клиентов в поле?

— Да, — уверено ответил Слава.

Эдик вопросительно поднял бровь, мол дядя, каким же макаром мы будем выбираться?

— Время пошло. Олег вас встретит в намеченной точке. Отбой.

— Отбой.

Никифоров развернулся к женщинам.

— Все. Время вышло, одевайтесь. Ничего с собой не брать. Мы уходим немедленно.

Никто из женщин не посмел заговорить, тем более перечить. Понимали, время уговоров прошло. Через пять минут четверо людей стояли у частокола.

— Как перебираться будем? — Эдик с сомнением посмотрел на Полину Егоровну.

— Как-нибудь, — Вячеслав без колебаний забрался на подставленные плечи племянника, свесился с частокола, протянул вниз руку, — сначала подсади Любу.

Через минуту зазноба Петровича стояла с той стороны и отряхивала от пыли платье. Она не смогла устоять после приземления на ногах в итоге поцеловала землю пятой точкой.

— Ой, батюшки! Господь всемилостивый! — Раздалось сначала с одной стороны. — Что же вы черти делаете! Ой, я старая дура! — теперь с внешней стороны ограды.

— Лови мать, — прохрипел Никифоров.

— Мама я держу тебя, отпускай руку, — Люба схватила мать выше колен.

— Нет. Я упаду, — раздался в полутьме испуганный голос Полины Егоровны. Тихо говорить она не пыталась, отчего у Вячеслава постоянно возникали мысли-пожелания о безвременной кончине старушки. После каждого её вскрика и фразы, казалось, сбегутся все дружинники Дробыша в округе.

— Крепко держишь? — Слава глянул вниз.

— Держу, — послышался Любин голос.

Никифоров насильно высвободился от пальцев бабули. Все-таки дочь не устояла и вместе с матерью повалилась на землю. Никифоров не стал слушать женские причитания.

— Эдик, прыгай.

Племянник подпрыгнул, подтянулся и спустя полминуты клановцы, подхватив женщин под руки двинулись прочь от деревни. Шли осторожно, проверенной тропой, не забывая впрочем, что поле вокруг Юзовки могло быть заминировано. Но если посмотреть с другой стороны, откуда дробышевцы могли взять столько мин? Ниоткуда.

Беглецов все же заметили. В свете обеих лун не заметить четверых людей было проблематично. С левой вышки донесся крик, слова никто не расслышал, но что именно кричали догадаться не сложно. Вдобавок к моменту, когда их обнаружили к воротам подкатил грузовик, тот самый, который днем увозил боевиков из деревни. Фары высветили кусок грунтовой дороги и часть частокола.

По-тихому не получилось. Когда что-то идет хорошо, обязательно должна случиться гадость.

Со стороны разрушенных огнем и покинутых людьми домов затрещала длинная очередь. Бер вступил в игру. Вдогонку кучно летящим пулям глухо ухнул подствольник. Граната легла точно за Уралом, накрыв выпрыгивающих из кузова боевиков. Послышался громкие крики раненых. Внимание гарнизона переключилось на стрелка. Никифоровы воспользовались предоставленной минутой, выигранной для них подставившимся Бером. Времени как раз хватило на то, чтоб выйти из поля видимости охранника на вышке. Буквально через сто метров к беглецами подкатил, с выключенными фарами УАЗ клановцев. Из машины выскочил Олег.

— Все целы? — был его первый вопрос. Он с тревогой посматривал в сторону Верхней Юзовки. Стрельба в отдалении нарастала.

— Целы. Делаем так. Ты и Эдик увозите женщин. Я возвращаюсь. Нужно помочь Сашке выбраться из этой жопы. Боевиков слишком много для одного.

— Я иду с тобой. Ник сам справится, — возразил Старицкий.

— В километре отсюда, ближе к Зареченску, есть старый коровник. Вы видели его на карте. Езжайте и ждите. Мы будем прорываться туда. Возле него нас подберете. Всё, всё. Без пререканий. Это приказ. — Не дожидаясь ответа Вячеслав развернулся и побежал на звуки автоматных очередей. Олегу и Эдику ничего не оставалось, как выполнять, скрипя зубами, отданное распоряжение.

Пуля выбила щепку из деревянной рамы. Александр отпрянул в бок, провел по голове рукой. Мелкая труха и щепки запутались в волосах. Он на мгновение выглянул, выстрелил в ночь и сразу бросился на пол, отползая в сторону. Вовремя. Тучи металлических творений рук человеческих впились в многострадальные стены дома, подарившие краткое укрытие Беру. Десятки пуль влетели в окна, осыпая на пол остатки штукатурки. Александр прислонился спиной к стене. Поменял в автомате магазин. Уже собирался высунуться снова, как возле ноги плюхнулась РГД-5. Сашка, не думая схватил не званную гостью и выкинул в оконный проем. Моментально ухнуло. Дом застонал и заплакал последними сохранившимися в окнах стеклянными слезами. Ему вторил неудачник бросивший гранату внутрь. Не ожидал получить имущество обратно.

— Получи фашист гранату, — шепнул Бер.

Сашка четко осознавал, что живым ему без посторонней помощи не выбраться. По его ощущениям старый дом, ставший для него ловушкой и в которую он сам себя загнал, окружен. Он чувствовал пятнадцать человек вокруг и кольцо врагов, с сознанием переполненным ненавистью сжималось. После щедрого обмена выстрелами с боевиками, оставалось не более половины боекомплекта. Учитывая ситуацию могло случиться так, что остатки он не успеет истратить.

Обострившийся за последние месяцы инстинкт заставил его выпустить короткую очередь сквозь входную дверь. Снаружи с глухим стуком упало тело. Бер четко осознал — противник мертв. Сашка переключил внимание на окно. Он привстал на правое колено и на краткий миг показался в проеме раздолбанного окна, чтобы поймать в прицел перебегающего поближе к дому дробышевца. Нажал на спуск. Противник будто споткнулся, пробежал по инерции пару шагов и упал, чтобы больше никогда не встать.

Бер вдруг понял, наступил переходный момент. Или он остается здесь, в помещении, которое со сто процентной вероятностью, вскоре станет его последним прибежищем или он попытается вырваться. На задворках сознания теплилась надежда, что сумасшедшая задумка может получиться.

Александр подбежал к выходу, отворил простреленную дверь и со всей прыти понесся прочь. Он выпустил последнюю гранату из подствольника влево и дал длинную, почти на весь магазин, очередь вправо. Адреналин помог развить бешеную скорость. Пока ему везло и ни одна пуля, посланная вдогонку его не задела. Сашкиной целью был маленький кирпичный сарайчик в отдалении, за которым он надеялся отдышаться и перезарядить оц-14. К тому же там он не будет какое-то время окружен и сможет уйти дальше.

Над ухом вжикнуло. Бер перекатом вперед ушел с линии огня, пропуская над собой сестер первой выпущенной пули. Лежа на земле развернулся и выпустил остатки магазина в направлении стрелявшего, заставляя того искать надежное укрытие. Умирать боевику не хотелось. Сегодня Бер попил немало крови у дробышевцев. Они это оценили и не лезли, как в первые минуты.

Александр вскочил и продолжил бегство к намеченной цели. Осталось совсем чуть-чуть. Еще немножко. Опасность сзади подстегивала. Десять метров до укрытия, пять, три. Прыжок. Бер покатился по траве, поднялся и на карачках заполз за угол сарая. Недалеко взорвалась вог-25, кем-то выпущенная из подствольника. Дерн посыпался на Бера сверху и застучал по дырявой, покрытой шифером, крыше сарая. Не замечая собственного хриплого дыхания Сашка заменил магазин на новый.

Бер не стал засиживаться на новом месте. Он перекочевал к противоположному углу и встретил огнем перемещающихся вслед за ним противников.

— Са…ка, я…дом, — зашипела рация голосом Никифорова.

Глава клана посмотрел на рацию. Корпус лопнул, часть внутренностей торчали наружу. Когда и каким образом она сломалась Сашка не помнил. Оставалось удивляться, почему она до сих пор работает. Бер щелкнул переключателем, убедившись в его неработоспособности бросил бесполезное занятие и переключил внимание на преследователей.

Александр выстрелил пару раз, чтобы врагам было о чем подумать на досуге, и уже решил отступать дальше, когда в стороне послышалась автоматная перебранка. Бер понял, что пришла помощь и воспрянул духом. Он не стал долго раздумывать, высунулся из-за угла и начал давить огнем боевиков. Так перемещаясь от одного угла к другому, не давал приближаться дробышевцам. Теперь дружинники Дробышева вынуждены были вести боевые действия на два фронта. Так как они пока не сообразили, что подошедший Никифоров пришел на помощь один, то их действия стали несогласованными. Этим воспользовались клановцы. Никифоров, военная подготовка которого на две головы превосходила аналогичную у боевиков, состоящих в основном из бывших милиционеров и разного рода собранных "бароном" негодяев, ловко воспользовался ситуаций в свою пользу и лишил отряд противника, в первую минуту своего выступления, четверых боевиков. Сашка применяя собственные навыки и паранормальные способности засекал противника до того, как они успевали перевести на него внимание и лишил жизни еще парочку противников. Не ожидавшие таких быстрых потерь дробышевцы растерялись и отступили.

Сашка и Вячеслав сообразили что им выпал шанс более-менее уйти спокойно, воспользовались моментом и покинули зону боя.

Через несколько минут клановцы встретились на окраине разрушенной части поселения.

— Ты цел? — забеспокоился Слава при виде товарища.

Бер в ответ кивнул, сил говорить не осталось. Внешний вид главы клана мог вызвать только сочувствие. Лицо грязное, над бровью красовался синяк. Если у Александра спросить, где он его получил, тот не смог бы ответить. Одежда в нескольких местах порвана, выпачкана землей и темно-зелеными травяными разводами. Радиостанция раздолбана, боекомплект пуст. Вдобавок Бера начал бить мандраж. Последствия адреналинового допинга.

— Наши все в порядке. Ждут в условленном месте. Женщины с ними. — Ответил Никифоров на не заданный Сашкой вопрос.

Бер молча кивнул и ускорил шаг.