"Пропавшее сокровище. Мир иной" - читать интересную книгу автора (Гребнев Григорий Никитич)Профессор СтрелецкийПрошла неделя после происшествия на книжной толкучке, а новый знакомый позвонил Тасе Березкиной всего один раз. Он рассказал, что обошел все московские букинистические магазины, торгующие иностранными книгами. Он надеялся, что старушка с кошелкой все же снесла свои французские книжки букинистам и тогда по накладной можно было бы узнать ее фамилию и адрес. Но никто не приносил в эти магазины книг, названия которых Тася ему сказала. Ничего не могли сказать о старушке и в книжной лавке писателей. — Бедный! — воскликнула Тася. — Вы, наверное, замучились. Все магазины обошли!.. — Нет, не очень замучился, — беспечным тоном ответил Волошин. — В Москве всего лишь… два букинистических магазина берут и продают безыдейную иностранную литературу. У него были лукавые глаза. Тася не видела их, но знала, что они сейчас такие. Он пригласил ее сходить в кино, но Тася отказалась: приближались экзамены. Отойдя от телефона, она села на диван и задумалась над книгой, вспомнила шапку каштановых волос, четкий профиль с длинноватым «гоголевским» носом, веселые карие глаза… «Любит книги… Увлекается боксом и шахматами… Бригадмилец… Любопытный парень»… Через неделю Иван Волошин снова позвонил Тасе. В его тоне уже не было обычного спокойствия и шутливости. — Нам необходимо встретиться немедленно, — торопливо сказал он. — Чрезвычайное происшествие с нашей древней «библией»… — Что случилось? — Нас обоих хочет видеть профессор Стрелецкий. Это знаток древней литературы. Итак, старинная книга уже попала в руки ученых. — Хорошо. Когда мы должны к нему явиться? — Сегодня в любое время. Он ждет нас… Они условились встретиться через полчаса в Александровском сквере напротив обелиска. Тася пришла в сквер почти вовремя, опоздав всего лишь на двадцать минут. Молодой бригадмилец мрачно буркнул: — Салют! Идемте… — В отделение? — смеясь, спросила Тася. — Я по дороге расскажу, что знаю. Профессор живет недалеко, на Волхонке. У Волошина был озабоченный вид. Он шагал так, что Тася едва поспевала за ним. — Дело о покушении гражданина Феклина мошенническим путем присвоить книгу, принадлежавшую неизвестной гражданке, приостановлено из-за отсутствия потерпевшей, — стал он объяснять Тасе, подражая языку милицейских протоколов. — Но по ходу следствия вещественное доказательство, то есть старинная книга, было передано на экспертизу профессору Стрелецкому Игнатию Яковлевичу. Этот ученый установил, что книга имеет большое… ну, как бы это сказать… культурное значение как памятник древней литературы… — Да, но мы с вами тут при чем? — спросила Тася. — Если книга ценная, пускай отдадут ее в Ленинку, и все… — Нет, не все. Мы с вами только звено в цепи. Профессор хочет найти пропавшую старушку. И мы должны ему помочь. Шире шаг, Настенька! — Я не Настенька, а Тася, — с обидой ответила девушка. — Жалко! Настенька хорошее русское имя. — Идейное? — Вполне… Они прошли кремлевским сквером и, миновав Каменный мост, через маленький старинный Лебяжий переулок вышли на Волхонку. — Здесь, — остановившись, сказал Волошин и указал на высокий дом. Им открыла пожилая женщина в белом пуховом платке, накинутом на плечи. Внимательно посмотрев на Волошина и Тасю, она сказала: — Игнатий Яковлевич вас ждет. Он в кабинете… Волошин постучал в дверь кабинета. Кто-то высоким фальцетом прокричал: — Войдите! Они вошли в большую, высокую комнату, уставленную книжными шкафами и шестиярусными стеллажами. Кроме книг, здесь были лишь письменный стол и кожаные кресла. Но и они, то есть стол и кресла, также были завалены книгами: старыми, пожелтевшими, в кожаных переплетах с медными пряжками, книгами новыми, еще пахнущими типографской краской, книжечками миниатюрными, которые можно спрятать в рукаве, книжками среднего формата и огромными, как надгробные плиты, инкунабулами. Это была скорее библиотека, чем кабинет… Здесь были собраны тысячи книг. Одни из них чинно стояли на полках, другие вповалку лежали на креслах, третьи Монбланами высились на письменном столе, а некоторые просто стопками стояли на паркетном полу подле полок. Видимо, у хозяина этой библиотеки хватало времени снять с полки, просмотреть или прочитать нужную книгу, но водворить ее на место у него уже не хватало ни духу, ни времени… Но где же он? Где хозяин этой библиотеки?… — Я здесь! Здесь, молодые люди! Сейчас я к вам сойду! — пропищал кто-то тоненьким голоском позади них. Только тут Волошин и Тася заметили стремянку, на верхней широкой ступеньке которой сидел с книгами на коленях маленький человечек в больших стариковских очках. Это и был профессор Стрелецкий, ученый с мировым именем, арабист, автор многих трудов по древнерусской литературе и знаток литературы древнего Востока. Ему недавно исполнилось семьдесят лет, но он весь светился, блестел, подрагивал, как ртутный шарик. Со стремянки он не сошел, а скатился… Своей белой вздыбленной шевелюрой, пышными приглаженными усами, бритым лицом и острыми, наблюдательными глазами он напомнил Тасе какого-то композитора, которого она видела на фотографии в журнале. Но какого, она никак не могла припомнить. Стрелецкий сунул Тасе и Волошину маленькую сухую руку и сказал: — Бригадмилец Иван Волошин и студентка Анастасия Березкина. Очень приятно! — Бригадмилец — это моя побочная профессия, — сказал Волошин. — Знаю! Знаю! — воскликнул профессор. — Вы техник-электрик и большой любитель книг. Все знаю!.. А вы будущий педагог и знаток французского языка, Настенька. Правильно? — Она не Настенька, а Тася, — стараясь избежать взгляда девушки, сказал Волошин. — Тася! Чудесное имя! — с восторгом воскликнул Стрелецкий и повел своих гостей к письменному столу. — Садитесь! Гости недоверчиво поглядели на кресла, заполненные книгами, и остались стоять. — Ах, книги! — воскликнул Стрелецкий и беспомощно оглянулся. — Маша! Машенька! — позвал он. В дверь заглянула жена Стрелецкого. — Там кто-нибудь есть? Принесите стулья. Профессорша сокрушенно покачала головой и ушла. — Вы знаете, зачем я позвал вас, друзья мои? — спросил профессор, остановившись перед Тасей. — Нет, я не знаю, — тихо сказала она. — Мы немного догадываемся, — поправил ее Волошин. Домработница внесла стулья. Тася и Волошин сели, но Стрелецкий остался на ногах. Заложив большие пальцы в карманы жилетки, он засеменил по кабинету, то удаляясь к двери, то возвращаясь к столу. «Григ!.. Эдвард Григ! — вспомнила Тася. — Вот на кого похож лицом этот маленький старик». — Произошло совершенно необыкновенное, невероятное событие! — заговорил тонким, дребезжащим, взволнованным голосочком Стрелецкий, путешествуя по кабинету. — Невольно вы приоткрыли завесу над тайной, которая волнует вот уже много лет целые поколения ученых… Волошин и Тася переглянулись. — Да, да, друзья мои! Не удивляйтесь. Стрелецкий схватил со стола толстую старинную книгу и поднял над головой (Тася узнала в ней ту самую книгу, которую старался выудить у старушки на Кузнецком мосту Фенимор Куприн). — Эта книга есть не что иное, как антология византийских поэтов пятого века. Составителем ее был один из интереснейших представителей византийской культуры — Агафий, ученый и поэт… Тася уже с интересом смотрела на старинную книгу. Листая ее и любуясь, Стрелецкий вновь засеменил по кабинету, потом положил книгу на стол и продолжал: — Она сама является большой ценностью. Но… — Стрелецкий умолк и остановился перед Тасей. Он посмотрел на нее гипнотизирующим взглядом. Казалось, он сейчас протянет вперед руку повелительным жестом и скажет: «У вас в сумочке тринадцать рублей двенадцать копеек, билет на метро, флакончик с духами «Белая сирень» и паспорт серии CXX за номером 705532, выданный пятидесятым отделением милиции»… — Но, — снова многозначительно повторил профессор, — сейчас нас интересует уже вопрос, откуда она взялась, как вынырнула из тьмы веков, где была погребена, захоронена сотни лет назад… Тася и Волошин переглянулись, они ничего не поняли. Стрелецкий, как он ни был взволнован, все же заметил это. — Бедные мои воробышки! — воскликнул он сокрушенно. — Вы ничего не понимаете! Вы уже с опаской поглядываете на старого профессора и думаете: «А не спятил ли старичок с ума?…» — Что вы! Мы очень заинтересованы! — сказала Тася и посмотрела на молодого бригадмильца. — Правда? — Истинная правда! — подтвердил Волошин. — Я жду, что вы, профессор, расскажете нам какую-то интересную историю. — Да! Да! Да, друзья мои, я расскажу вам совершенно удивительную историю библиотеки Ивана Грозного. |
||||
|