"Змеёныш" - читать интересную книгу автора (Левицкий Андрей, Жаков Лев Захарович)

ГЛАВА ШЕСТАЯ ГНЕВ СЛОНА. ИЗГНАНИЕ

1

Слон в тихой ярости мерил шагами кабинет. Когда-то именно здесь не удалось разобраться со Змеёнышем — сегодня он исправит ошибку. Хозяин Лесного Дома проверил, снят ли с предохранителя пистолет в кобуре, предусмотрительно надетой под рубаху. Нет, убивать щенка он не собирался, но если тот опять попробует схватиться за артефакты — всадит пулю ему в плечо.

Со двора донеслись голоса, и он раздвинул полоски жалюзи. Выглянул. Оксана бежала за ведущими Змеёныша сталкерами, кричала, ругалась охрипшим голосом. Ишь, недовольна… Ещё спасибо бате скажет! Одумается, придёт в себя — и поймёт, что он прав. Ведь для неё старается. В этом возрасте у девок сплошная чушь на уме, фантазии всякие, а подрастёт — всё поймёт. Бабы с возрастом тоже умнеют. Иногда…

Слон проверил крепость решётки на окне — толстые прутья держали хорошо.

Дверь распахнулась, и он повернулся, сунув руку под рубашку. Коновал и Дикобраз, самые крупные, жилистые мужики из тех, что работали на Слона, втолкнули в комнату Змеёныша. На скуле у того расплывался синяк. Слон поморщился.

— Снимите с него… — начал он.

Заточка вышел из-за спины Змеёныша, положил на стол «узи» и контейнер, который обычно висел у мальчишки на поясе. Сдвинул крышку.

— А, хорошо, — кивнул хозяин, заглядывая в контейнер. Тот был пуст. Слон вытащил из автомата магазин, кинул в ящик стола, опустившись в кресло, побарабанил пальцами по столешнице. Заточка захлопнул дверь, прислонившись к ней спиной, сложил руки на груди, как прокурор, горящим взглядом прожигал затылок Змеёныша. В дверь забарабанили.

— Папа, открой! — кричала Оксана сорванным, дрожащим от слёз голосом.

Слон был настроен решительно. Змеёныш невозмутимо следил за ним, словно не его вещами распоряжался сейчас Большой Хозяин, будто не его привели сюда силой. И Слон, увидев это холодное равнодушие во взгляде пленника, взъярился.

— Иди в комнату, с тобой потом поговорю! — гаркнул он, тяжело поднимаясь. Обогнув стол, встал перед Змеёнышем, навис над ним, разглядывая сверкающими глазами. На виске Слона пульсировала жилка.

— Короче, так. Моё терпение кончилось. Пока ты по лесу вокруг шатался да у людей моих артефакты на спички менял — я тебя терпел. Но дочь моя — это не спички. Она не для тебя на свет родилась, мутант.

Заточка, что-то злобно пробормотав себе под нос, ткнул пленника кулаком в ухо.

— Не для тебя, понял?

— Заткнись! — рявкнул на него Слон и повернул голову к Дикобразу с Коновалом. — Отпустите его, никуда отсюда не денется.

Сталкеры отошли на полшага. Заточка изнемогал от злости, переминался с ноги на ногу, сжимал и разжимал кулаки, ожидая, когда же можно будет бить.

Слон глянул на помощника, перевёл взгляд на пленника, пожевал губами.

— Короче, слушай, щенок, два раза повторять не буду. Пшёл вон с глаз моих, и чтоб я тебя больше не видел никогда. На мою территорию не суйся. Ты знаешь её границы. Этим же утром все мои люди получат приказ: стрелять, если увидят тебя у холма. Стрелять в башку… — Рука Слона поднялась, толстый палец упёрся Змеёнышу между бровей, но тот не пошевелился и даже не моргнул. Рука опустилась, и палец сильно ткнул в левую полови ну груди. — Или в сердце. На поражение, ясно? Я хочу, чтобы тебе до ума дошло, потому что сейчас — последний раз, когда ты видишь моё снисхождение. Больше жалости не будет, потому повторяю: на мою территорию тебе отныне вход воспрещён, сунешься — убьют без разговоров. Можешь жить в Зоне, я дам жратвы и припасов столько, что тебе на несколько месяцев хватит. А про Оксану забудь. Всё.

В глазах Змеёныша мелькнуло какое-то выражение — едва уловимое, будто рыбка, сверкнувшая неглубоко под водой, — потом они вновь стали безучастными. И всё же было в них что-то ещё, что-то такое… Снисходительность? презрение? Слон не мог понять — но его вдруг, как ледяной водой, окатило яростью, глаза бешено сверкнули, испарина проступила по всему телу, и он с разворота ударил мальчишку. Большой волосатый кулак врезался в голову сбоку, ноги Змеёныша подогнулись, он повалился на пол.

— А! — чуть не с наслаждением выдохнул Заточка, наклоняясь над ним. Порученец оскалился, серый лоб пошёл глубокими складками, левая рука скользнула к самодельному стилету на ремне.

— Вы, двое, идите наружу, смотрите, чтоб Оксанка за дверь ни ногой. Заточка, Колобка ко мне.

— Хозяин, так ты его вправду отпускаешь? — не поверил порученец. Узкое лицо его налилось кровью.

— А что мне, башку ему оторвать и в помойку выбросить? — рявкнул Слон. — Пошли уже!

Дикобраз с Коновалом, сумрачно переглянувшись, вышли. Змеёныш уселся на полу под стеной, сплюнул кровью, вытер губы и усмехнулся чему-то своему.

— Да он над тобой смеётся! — взвился Заточка. Напряжение превысило его душевные возможности, и, не помня себе от ярости, он с урчанием бросился к пленнику. Щёлкнуло, выскакивая, лезвие ножа в правой руке, блеснул стилет в левой.

— Я те счас вторую улыбку нарисую!

Раздался скрип, и пролетевший через всю комнату тяжёлый стул спинкой врезал Заточке между лопаток. Слон, только что сидевший на этом стуле, швырнул его с нечеловеческой силой — порученца отбросило к двери, он упал.

Но тут же вскочил, позабыв обо всём на свете, метнулся обратно. В падении Заточка неловко подогнул руку, и лезвие раскладного ножа оставило на тыльной стороне ладони глубокий порез.

— Стоять! — Слон врезал кулаком по столу, и глиняная статуэтка на стопке бумаг подскочила. Хозяин бросился к дерущимся.

Тускло блеснувшее лезвие пошло вниз, Змеёныш подобрался, отклоняясь, перехватил Заточку за кисть, вывернул её необычным вращательным движением, дёрнул — порученец повалился на него, но мальчишка ужом выскользнул из-под противника. Однако и Заточка не растерялся — падая, ударил левой.

Змеёныш вскочил, стилет был у него. Лезвие раскладного ножа распороло куртку на груди, старую футболку, процарапало кожу. Заточка, встав на колени, выбросил перед собой руку, но тут Слон схватил запястье Заточки, сжал с такой силой, что порученец со стоном выпустил нож. Слон ногой отбросил его в угол, разжал хватку и сказал, тяжело дыша:

— Ещё раз сцепитесь — убью обоих на месте.

Змеёныш лишь пожал плечами. Заточка, часто моргая, на четвереньках отодвинулся к окну, выпрямился, потом присел на корточки. Змеёныш покрутил в руках его стилет и разжал пальцы — тот упал, вонзившись в ковёр. Змеёныш потрогал ухо, Заточка, сжав руку в кулак, оглядел его и лизнул рану, оставленную раскладным ножом.

— Почему ты не хочешь, чтобы я убил его, хозяин? — глухим голосом спросил он, разглядывая кровь, текущую по запястью.

В другое время Слон бы не стал отвечать, но сейчас он видел — Заточка сильно не в себе и может вообще свихнуться. Слон даже понял причину: помощник втрескался в Оксану, по-своему, по-заточьи, то есть это не значит, что он когда-нибудь попытается объясниться с ней в любви или там подарить девчонке цветы, ему такое даже в голову не взбредёт, но он защищает её, как верный пёс — хозяйку, страдает от её невнимания, а ещё — безумно ревнует ко всякому другому псу, который пытается приблизиться к ней. А тут — ненавистный Змеёныш! Слон хорошо знал своего первого помощника и понимал: тот не мучается возвышенными переживаниями, он просто видит в Змеёныше конкурента — красивого, молодого, но не менее, а может, и более опытного в делах Зоны…

— Не хочу, чтоб Оксана думала, будто её отец убийца, — громко и отчётливо, чтобы до Заточки дошло, произнёс Слон. — А ты хочешь, чтобы она так думала о тебе? Чтобы боялась тебя, не хотела, чтоб ты к ней подходил?

Безучастное лицо Заточки исказилось, он вскинул голову, глянул на хозяина.

— Почему не хотела…

— Она видела, как этот мутант вошёл сюда. И если он отсюда не выйдет… Виноваты будем ты и я. Завтра я отправлю её в город, но пока что… — Слон пожал плечами и скользнул взглядом по Змеёнышу, который молча стоял под стеной.

Заточка сел на полу, сунув лицо между коленей и закрыв голову руками. Плечи его вдруг затряслись.

— Вставай! — велел хозяин, ткнув порученца сапогом. — Вниз иди, распорядись о жратве с боеприпасами для него. И Колобка ко мне. Ну, живо!

Заточка поднялся и боком вышел из кабинета, не глядя ни на кого. Слон вернулся в кресло, вытирая руки о штаны, по дороге поднял жалюзи на окне.

Дверь раскрылась.

— Звали? — Колобок выглядел немного смущённым. И вину испытывал за то, что девушку проспал, и неприятно было ему Оксану в водокачку тянуть. Хозяйская дочка упиралась, пришлось тащить её, держать за руки. А когда Коновал и Дикобраз схватили мальчишку да поволокли на холм — она сама за ними бросилась, Колобок её оттаскивал, Оксана на него с кулаками… В общем, хреновая какая-то ситуация, пакостная.

— Тебе задание. Отведёшь мутанта к оврагу, который на границе, там отдашь ему это. — Хозяин придвинул к краю стола разряженный «узи» и пустой контейнер. — Ещё рюкзак Заточка сейчас принесёт, в нём жратва и патроны. Но раньше не отдавай, только у оврага. И проследи, чтоб мутант ушёл. Не возвращайся, пока не отойдёт далеко.

Оглядев Змеёныша с головы до ног, Колобок кивнул.

— Вот это для меня работа, хозяин. А вот с девкой воевать — увольте…

— Поговори мне! — рыкнул Слон. Колобок пожал плечами, вытащил из нагрудного кармана пачку клубничной жвачки и сунул в рот розовую пластинку.

— Когда выходить?

— Как только Заточка барахло притащит. Поведёшь не сразу к воротам, водокачку обойдите.

— Это зачем? — Колобок на миг прекратил жевать.

— Затем, что я так сказал! Делай, как приказано, не рассуждай, жирный. Обойдёшь водокачку и тогда уж веди его вниз. Не понял? Ну блин — чтоб из того окна его было видно! — Слон кивнул на дверь. Колобок перевёл туда недоумённый взгляд, на лице его отразилась усиленная работа мысли. Змеёныш всё это время стоял не шевелясь, будто статуя, и смотрел в окно, на тёмный лес за холмом, едва проступивший в предрассветных сумерках.

Заточка, открыв дверь плечом, положил на пол объёмный рюкзак — самый старый из нашедшихся у Игната.

— Припёр, — буркнул он, не глядя на стоящего сбоку от двери мальчишку. — Может, я тож пойду, хозяин? Подстрахую, чтоб он не вернулся…

— А за Оксаной кто смотреть будет? Всё, шагайте. — Слон сгрёб со стола «узи» и контейнер, подал Колобку. Тот подхватил рюкзак, накинул на шею ремень, пристегнул контейнер к поясу.

— Ну чё, пошли? — обратился он к Змеёнышу.

Тот не пошевелился, будто и не ему сказали. Заточка выкрикнул ему в лицо:

— Катись, мутант!

Змеёныш обвёл взглядом уставившихся на него людей, будто впервые их видел, и направился к дверям. Колобок пошёл за ним.

Дикобраз присел на раскладушку Колобка, Коновал стоял, сложив руки на груди, прислонившись мощным плечом к косяку. Оба вопросительно посмотрели на Слона, когда тот вышел из кабинета следом за Змеёнышем. Ссутулившийся Заточка остановился на пороге.

— Не так-то просто быть отцом, — пробормотал Слон, разглядывая дверь в комнату дочери. Колобок и Змеёныш уже спускались по лестнице.

Из-за двери слышались сдавленные рыдания. Слон помассировал налитую кровью шею, провёл ладонью по ёжику седых волос на затылке и решительно вошёл в комнату.

Оксана лежала на кровати, лицом ткнувшись в подушку и обхватив её обеими руками, плечи сотрясались. Услышав звук шагов, подняла голову. Быстро села на краю кровати и вытерла рукавом слёзы. Слон прикрыл дверь за собой.

— Чего ревёшь? — сказал он, стараясь скрыть смущение, и понял, что вышло грубо. — Не надо сырость разводить, — добавил Слон уже мягче, присаживаясь на край кровати, и положил ладонь дочери на голову, но Оксана, вздрогнув, отодвинулась. Слон нахмурился. — Знал я, что девки в этом возрасте глупеют, но от тебя не ожидал.

Оксана громко сглотнула и встала.

— Зачем ты всё это делаешь? — спросила она, стараясь скрыть дрожь в голосе.

— Сама должна понимать… Да что там «должна» — в душе понимаешь наверняка, глупости это всё. Мальчишки, вздохи при луне… — Он замолчал, к чему-то прислушиваясь.

— Какие глупости, о чём ты? — закричала Оксана. — Мы просто гуляли! Чем тебе Змеёныш помешал?!

— Он бродяга, мутантово отродье, сам почти мутант! — Слон повысил голос, невольно раздражаясь. Он хотел быть спокойным, надёжным, властным, как и подобает настоящему отцу, но у него не получалось. — Ты головой подумала, чего от него ждать можно? Он живёт в лесу, как зверь! — Слон поднялся, шагнул к окну. Оксана напряжённо следила за ним. Она придвинула столик к лазу, но фанера всё равно была заметна. Если отец посмотрит вниз…

Слон искоса глянул в окно, повернулся к дочери.

— Оксана, я хочу, чтобы у тебя было всё самое лучшее. Жизнь лучшая. А Змеёныш этот — бродяга и дрянь, от него ничего хорошего в жизни не увидишь. Ну погуляете сейчас, а потом что? Где ты жить с ним будешь? Ночевать в дупле, на ветке, в норе? А он так и живёт. Сама подумай…

— Это моё дело, — сказала Оксана, не глядя на него. — Мне не десять лет и не тринадцать. Я сама буду решать, с кем дружить…

— Дружить? Так вы, значит, просто дружили там… при луне?

— Мы… — начала она и заключила: — Отпусти Змеёныша!

— А кто его держит? — Слон пожал плечами. — Вон, сама глянь…

Оксана непонимающе посмотрела на него. Слон поманил дочь, кивнув на окно. Оксана подошла, встала так, чтобы прикрыть от отца лаз, и выглянула. Через двор шли Змеёныш с Колобком.

— Видишь? — Слон ткнул пальцем, цокнув ногтем по стеклу. — Я поговорил со Змеёнышем, и он согласился отстать от тебя за рюкзак еды и боеприпасов. Извини за грубость, дочка, но… В Зоне патроны ценнее женщин.

— Неправда! — Оксана побледнела. — Змеёныш! Слон едва успел перехватить её руку, протянутую к задвижке окна.

— Ну, зачем кричать? Не унижай себя!

Змеёныш поднял голову, словно услышал Оксану. Их глаза встретились, секунду они смотрели друг на друга. Потом Змеёныш отвернулся и легко зашагал дальше. Заточка уже отпирал ворота. Оксана бессильно прислонилась лбом к стеклу, Слон осторожно привлёк её к себе, обнял, стал неловко поглаживать по волосам.

«Узи» болтался за спиной, в руках Колобок держал свой любимый короткоствольный помповик, ствол неотступно смотрел между лопаток Змеёныша. Вид у того был беспечный, он шагал, не оглядываясь, словно его не волновало, идёт ли сзади Колобок, нацелено ли в спину оружие. Телохранителю порой казалось, что это Змеёныш ведёт его, а не он Змеёныша.

Ночь закончилась, холодный утренний свет разлился над полем.

— Ты, пацан, играешь с огнём, — добродушно пробасил Колобок, когда они только вышли за ворота и спускались по дороге, петлями опоясывающей холм. — Со Слоном шутки плохи, вроде сам не знаешь. Я когда понял, что ты натворил, так удивился, что ты с кабинета выходишь живой, тока ухо распухло. Считай, легко отделался. Всего-то хозяин со своей территории тебя выпер, повезло. Слона, думаешь, в Зоне зря Большим Хозяином кличут? У него всё схвачено, реально всё. Полковник один к нему приезжает докладывать, важный вояка с Периметра, а это тебе не псевдопсу хвост крутить. Пирожок хочешь?

Змеёныш бросил на провожатого короткий взгляд через плечо.

— Ну, не хочешь, как хочешь. — Колобок откусил сразу половину и принялся размеренно двигать челюстями. Прожевав, заговорил вновь: — Вот ты, я вижу, как на игру на это всё смотришь. А ведь Слону убить тебя — что чихнуть. Я тебе зла не желаю, мутант. И потому советую: со Слоном не связывайся. Ты ведь нужен в Зоне, всем сталкерам нужен. Как ты от Слона тогда сбежал, стал в Зоне жить, — многим жизнь спас, от своих братьев-мутантов уберёг. И люди помнят, да. Так что брось ты это. Большой Хозяин за Оксанку со свету любого сживёт. Ясно это?

Змеёныш вскинул голову, сбился с шага. Палец Колобка на спусковом крючке напрягся, телохранитель остановился.

— Э, ты чего? Куда?!

К счастью, выстрелить он не успел. Змеёныш сошёл с тропы — как в воду нырнул, исчез в кустах, Колобок и не заметил, где именно. Зато хорошо рассмотрел в пяти шагах перед собой характерную дрожь воздуха. Телохранитель чертыхнулся, осторожно попятился, крутя головой. Змеёныш неожиданно возник впереди, на тропе далеко за аномалией, оглянувшись, рукой указал на кусты слева. Машинально кивнув, Колобок обошёл аномалию, ломая подлесок, выбрался на тропу. Первым делом наставил ствол на Змеёныша, но тот уже двинулся дальше. Колобок потопал за ним.

— Добрый ты, — со вздохом продолжал он, будто ничего не произошло. — Ну скажи, зачем тебе эта фифа городская? Я ж рядом с ней уже сколько топчусь, охраняю, всё вижу. Она хоть и незлая да симпатишная, а избалованная вкрай, привыкшая, что все вокруг пляшут… — Он заметил, как напряглась спина Змеёныша, и добавил: — У тебя, может, к ней всё серьёзно, потому что дремучий ты, нормальных девок и не видел раньше. А она с тобой играет. Ну, не специально играет, а просто ты для неё это… экзотика после прежних ухажёров её на «портах» да с лапотниками, полными отцовских бабок, ей потому с тобой интересно поначалу, может, она даже решила, что влюбилась, — в её возрасте ещё хрен разберёшь. А потом… поматросит и бросит. Тока не ты её, а она тебя. Уедет в свои заграницы за олигарха замуж выходить, а ты тут мучаться останешься. — Колобок дожевал пирожок, отлепил жвачку от мочки уха, сунул в рот и, видя, что разговоры его не доходят до ума и сердца мальчишки, вздохнул: — Ладно, пацан, твоё дело. Я только…

— Откуда ты можешь знать, что Оксана играет со мной? — вдруг спросил Змеёныш.

Колобок чуть не поперхнулся жвачкой, закашлялся.

— Ну, я этого наверняка знать не могу, — согласился он. — Но ты про другое подумай: даже если у вас обоих это всё всерьёз — дальше чё, а? Ну, что делать будете? Ты, что ль, за ней в мир уедешь? Да ты знаешь, какой он, этот мир снаружи Зоны? Ты там жить не сможешь, точно!

— Я и не собираюсь, — сказал Змеёныш.

— Ага! А что тогда собираешься? Хочешь, чтоб Оксана здесь осталась? Так она в Зоне не сможет так же, как ты — снаружи! Потому что она привыкла к этому… комфорту. Здесь-то у неё навроде отпуска перед заграницей, ей потому здесь хорошо, что она знает — скоро уедет отсюда, в прежнюю жизнь вернётся. А теперь что? Бабам в Зоне не место. Хочешь, чтоб она с тобой навсегда осталась? В избушке на болоте жила? Не-е, вам вместе не быть, всё равно как… — Колобок щёлкнул пальцами, — как дельфину с русалкой.

Некоторое время они шли молча, потом Колобок, которого не оставляло желание предостеречь мальчишку от ошибок, заговорил вновь:

— Я хозяина знаю. Ты для него — мутант, понятно? Слон считает, что Зона — это кладовка такая с артефактами, а мутанты — крысы в этой кладовке, и их уничтожать надо. И ты — одна из крыс, тока поумнее других. Вроде такой хозяин крыс, во. Я вот даже удивляюсь, что он с тобой так мягко, будто боится тебя или вину какую чувствует. Может, из-за Мазая это? Алё, Змеёныш? Чё-то я никак не пойму, что у тебя на уме…

Змеёныш остановился, помповик ткнулся ему между лопаток. Колобок притормозил.

— Чего встал?

— Кабаны. — Змеёныш мотнул головой, чёрные волосы взметнулись. Колобок прислушался, повёл стволом в сторону, оттуда донёсся приглушённый топот и треск ветвей. Звук быстро приближался.

— Бля, на нас прут! — Поправив лямки тяжёлого рюкзака, телохранитель дёрнул спутника за руку. — А ну быстро отсюда!

— Они нас не заметят. Только ты потише. — Змеёныш отступил с тропы к молодым осинкам. Листья их крупно дрожали, хотя ветра не было.

— Ненадёжное укрытие, — прошептал Колобок, невольно следуя за спутником. — Хоть бы вон на тот дуб залезть…

Змеёныш положил узкую ладонь ему на плечо, и дрожь пробрала сталкера. Он готов был поклясться, что из пальцев мальчишки потекла какая-то энергия — кожа под одеждой нагрелась. Но всё равно Колобка бил озноб. Он не понимал, что происходит, но чувствовал, что от Змеёныша исходят невидимые волны.

Топот стал громче, послышался натужный сип, тяжёлое дыхание, всхрапнул кабан… Колобок напрягся, поднял помповик — не лучшее оружие против стаи крупных мутантов. Как они вообще тут оказались? Вроде только два дня назад Слон посылал рейд на очистку своей территории…

Земля тряслась от топота копыт, Колобок нервничал. Чего они тут стоят? Кабаны могут выскочить прямо на них, и тогда хана!

Громкий треск, раздавшийся совсем близко, прозвучал как взрыв. Сталкер не выдержал, вскинув оружие, нажал на спусковой крючок.

На тропу прыгнул огромный кабан, снеся куст, за ним, топча растительность, выскакивали другие.

Помповик не выстрелил.

Холодный пот потёк по спине. Колобок схватился за нож на поясе. В пяти шагах кабаны топтались на тропе, ворочая длинными рылами, чёрные ноздри раздувались: мутанты чуяли человеческий запах.

Горячая ладонь легла на запястье, обожгла кожу. Колобок едва не вскрикнул, он совсем забыл про Змеёныша. А тот приложил палец к губам и улыбнулся своей загадочной полуулыбкой. Колобок сжал зубы — вожак стаи повернулся к ним.

Змеёныш шагнул ему навстречу, телохранитель протянул руку, чтобы остановить сумасшедшего, но не успел.

Огромный матёрый кабан попятился от улыбающегося человека. Словно испугался — хотя Змеёныш перед мутантом был как тростинка перед гранитной булыгой.

За вожаком попятились остальные. Змеёныш медленно поднял ладонь, коснулся низкого мохнатого лба кабана. Глаза того остекленели. Мутант развернулся на заплетающихся ногах и побрёл прочь, за ним, недоумённо хрюкая, пошли остальные. Змеёныш поднял другую руку — вожак перешёл на рысь, постепенно набирая ход. Стая скрылась в подлеске, какое-то время слышался топот и треск ветвей, затем всё стихло.

Змеёныш повернулся к провожатому. Колобок вдруг понял, что не дышит уже с минуту. Он с шумом выдохнул, втянул воздух сквозь зубы.

— Ну ты даёшь, мута… парень, — пробормотал он. Улыбнувшись ему, Змеёныш направился вперёд по тропе. Колобок встряхнулся, опустил ствол и побрёл следом — теперь его вели, а не он конвоировал.

Когда вышли к оврагу, совсем рассвело, за сплошными облаками над кронами деревьев поблёскивало размытое светлое пятно — солнце взошло. Холод отступил, но было по-утреннему зябко — Колобок ёжился. Трава поблёскивала, ботинки от росы стали мокрыми.

— Стой! — Он скинул рюкзак, снял с шеи ремень «узи», протянул Змеёнышу. — Держи. И консервы с патронами тоже.

На севере владения Слона заканчивались возле широкого оврага, по дну которого тёк ручей. Недавно прошли дожди, вода бурлила, клокотала, над отвесными берегами взлетали брызги. За оврагом начиналась настоящая Зона, лес становился гуще, опаснее — в нём жили псевдоплоти и стаи слепых псов. Накинув лямки рюкзака на плечи, Змеёныш пошёл к перекинутому через овраг бревну.

— Стой! — не выдержал Колобок.

Спутник кинул через плечо вопросительный взгляд.

— Слышь, парень… — телохранитель говорил с трудом, слова не давались. — Ты легко мог сбежать. Толкнуть меня в аномалию, бросить кабанам… Так чего не сделал этого?

Слабо улыбнувшись, Змеёныш ступил на бревно.

Колобок следил, как он уходит в лес, и потом ещё долго стоял, глядя на деревья, между которыми скрылось это странное существо.

— Ну, мутант… удачи тебе, — вздохнул он, повернулся и зашагал прочь.

Он шёл, не оборачиваясь, и не видел, как Змеёныш вернулся, как снял рюкзак с барахлом Слона, бросил в ручей и спрыгнул с бревна по ту сторону оврага, где стоял Лесной Дом.