"Чёрный бушлат-2" - читать интересную книгу автора (Конторович Александр Сергеевич)

Глава 6

Яковлев на следующий день не появился. Травников же приехал к десяти часам утра и сообщил, что генерал занят серьезными вопросами.

- У нас с вами, Александр Сергеевич, и без него есть о чем поговорить, - он удобно устроился в кресле у меня в домике. - Не возражаете, если я курить тут у вас буду? Понимаю, что вредно, но - привык.

- Да, ради бога, Александр Яковлевич, мне это не мешает. Кстати, может быть вы все же объясните мне наконец, какая такая глобальная цель стоит перед нами всеми? Я имею в виду - перед управлением? Вчера вы так и не окончили свое повествование об истории подразделения и о его задачах. Травников, не спеша, набил табаком свою трубку, прикурил и удовлетворенно причмокнул губами.

- Нет, есть все же в этом процессе какая-то, пусть и извращенная, прелесть! Н-н-да! Ну, ладно, вернемся к нашим баранам. История, говорите вы? Да, я работаю в управлении почти что с самого его создания. До этого была особая группа при ЦК ВКП(б), потом при СМЕРШе, а уж потом - наше управление. Оно, так сказать, отпочковалось от управления В1. Дату создания вы знаете. Изначально задача перед нами была поставлена следующая - тщательно проверить всю имеющуюся информацию о случаях переноса сознания и обо всех фактах, которые могут прямо или косвенно к ним относиться. Задача практического использования этой информации на тот момент не ставилась. Но, уже через год стало ясно - явление имеет место быть! Косвенной информации накопилось предостаточно, не хватало только достоверно подтвержденных случаев. Мы топтались на месте довольно долго и это стало уже напрягать наше руководство там, - он указал трубкой на потолок. - Но вот тут-то нам неожиданно помогли наши заокеанские оппоненты. Разведка ухитрилась спереть у них приличное количество важнейшей информации по различным вопросам. В том числе, и по аналогичной нашим исследованиям, тематике. Тут уж речь о нашем закрытии более и не поднималась. Напротив, нам дали самые широкие полномочия. Ну, и мы тоже в долгу не остались, да… Про Институт Мозга вы уже знаете? А то, что это не единственная НАША контора? Результаты наших исследований сознания, если так можно выразиться, подвигли к жизни целые пласты прикладных разработок! И не только в военной сфере!

Он возбужденно поднялся и начал кругами ходить по комнате. При этом он периодически попыхивал своей трубкой, не переставая говорить.

- Многое, очень многое нам пришлось передавать в другие организации. От нас уходили туда виднейшие умы, талантливые сотрудники! Что поделать, их работа того стоила… Но, основной вопрос, поставленный перед нами еще в дни создания, решить не удавалось. Мы провели ряд экспериментов, перелопатили горы бумаг и, в итоге, пришли к выводу - ключ ко всему лежит в мозге! Вернее в некоторых особенностях его устройства у отдельных людей. За годы работы мы научились таких людей находить. И вот в 1974 году был проведен первый эксперимент с передачей сознания. Неудачно, мы еле спасли нашего… м-м-м… оператора. С ним ничего не произошло, но напугал он нас изрядно! Мы уж думали - все, помер! Ан нет, живой оказался. Ничего он не увидел и не запомнил. Второй такой эксперимент провели уже через три года. Этот оказался более успешным. Оператор пришел в себя сам, через два дня, и рассказал, что слышал какие-то голоса и даже видел перед собой людей в старой военной форме. Но ни описать их, ни вспомнить содержимое разговоров он не смог. Своего тела он тоже не видел, помнил только сильную боль в ногах. Что это было? Перенос сознания или галлюцинации? Однако же на его ногах вдруг проявились следы от ранений, а их раньше не было! Снова годы подготовки и новый эксперимент. Третий… не вернулся. Он пролежал в коме шесть месяцев и умер, не приходя в сознание. Это был тяжелый удар для всех нас. Академик Благов, тогдашний руководитель проекта, слег с осложнением на сердце, да так и не поднялся больше…

- Извините, Александр Яковлевич, а вот ко мне приезжал полковник, тоже Благов, он что? Сын что ли? Ну, в смысле - академика?

- Да.

- Опа… Сурово тут у вас…

Травников удивленно на меня посмотрел, но ничего не сказал. Повертев в руках пустую уже трубку, он с сожалением положил ее на стол, и продолжил.

- Да… Так вот, как удалось выяснить нашим… э-э-э… информаторам, американцы на мелочи не разменивались. Они сразу же решили переправить в прошлое конкретного, специально для этой цели подготовленного, человека. Подвели под это дело теорию, получили финансирование… в общем - понеслось!

- И как?

- По состоянию на 1983 год на их кладбище было похоронено восемь испытателей. Еще несколько, точного количества мы не знаем, направлены для стационарного лечения в различные учреждения.

- Ничего себе! Вот это размах! И все без толку?

- Да. Их теория оказалась полностью несостоятельной. В известной мере, этому поспособствовали и мы. Организовали ряд утечек информации, свидетельствующих о том, что и мы работаем именно в этом направлении. Вот они и закусили удила. Вопрос об их закрытии был поднят четыре года назад.

- То есть, вы выиграли?

- Не совсем. Закрыто было только это направление. Группа, работающая над мозгом, так же как и мы, осталась. О ней долго не было слышно ничего, мы предположили даже, что и их тихонько разогнали. Но, как показывают последние события, они целы и даже прибавили в весе, если так можно выразиться.

- И в чем же теперь состоит их цель?

- Я полагаю, что они пытаются повторить наш путь. Хотя, у генерала на это есть своя точка зрения. Он считает, что там существует борьба между двумя направлениями. Ныне закрытым, назовем их «транспортировщиками» и, так сказать, «мозговиками». Он считает, что покушение на вас было организовано как раз «транспортировщиками». Нет вас - нет и доказательства правоты «мозговиков».

- Позвольте, а попытка моего захвата? Тут кто руку приложил?

- А вот это - «мозговики». Вы им нужны как пример удачного переноса сознания.

- То есть у них есть копия «дневника Манзырева»?

- Достоверно это не установлено. Но, я полагаю - есть.

- Интересно у вас выходит, Александр Яковлевич. «Транспортировщиков» разогнали, однако они обладают возможностями творить тут беспредел. Не стыкуется как-то.

- Ну, из армии-то их не поперли? Отдел не сокращен, только свернуто одно из направлений работы. Они может и потеряли какие-то должности, но в системе остались. А значит, и возможности у них есть.

- Ну, хорошо, с этими разобрались. А наша-то задача в чем состоит?

- Для начала нам, Александр Сергеевич, надо понять - что есть такого особенного в вашем организме, что позволило вам совершить этот вояж? По окрестностям вы гуляли уже?

- Вчера прошелся. Так, посмотрел, погулял.

- «Детсад» видели?

- Что?

- Вон там, - академик махнул рукой в сторону, где я видел «хитрый домик». - Это филиал нашей исследовательской лаборатории. Он построен тут специально для проведения всестороннего обследования наших испытателей.

- «Детсад», надо же… Юморные тут у вас товарищи работают…

- Да уж! Что есть - то есть!

- Ладно, с юморными и общаться веселее.

- Так что, начиная с завтрашнего дня, будьте любезны туда. На всестороннее обследование. Посмотрим вас, подлечим, если нужно будет. Сами вы, небось и не подозреваете, что у вас внутри происходит?

Вспомнив высказывание Кира, я рассказал об этом академику. Он воспринял это серьезно, слушал не перебивая. Несколько раз задавал уточняющие вопросы, на большинство из которых я не смог ответить.

- Ничего-ничего! И с ним тоже поговорим, вдруг да подскажет что-нибудь интересное? Надо же, и там, значит, что-то происходило? Интересно… надо будет народ порасспрашивать. Это вообще места своеобразные, недаром… - тут он умолк и некоторое время просидел молча, вертя в руке трубку. Видно было, что какая-то мысль завладела им полностью.

Наступило время обеда и нам принесли поесть. Академик был погружен в свои мысли, ел чисто автоматически. Пообедав, он стал прощаться.

Выйдя на улицу, чтобы его проводить, я спросил у охранника, где отыскать Колесникова. Буквально через несколько минут тот постучал ко мне в дверь.

- Добрый день, товарищ подполковник!

- Привет, Антон! Ты мне скажи, есть тут место, где можно поразмяться?

- Есть. Километр по дорожке и будет спортзал. Там все есть, даже и бассейн имеется. И баня.

- А пострелять?

- Рядом есть подземный тир. Большого стрельбища у нас тут нет, надо ехать.

- Тир-то нормальный?

- Обижаете, Александр Сергеевич. Он по самой современной моде оборудован. Оружие есть практически любое.

- И когда всем этим заняться можно?

- Да, когда хотите. В любое время охране скажете, они машину подадут.

- Ну, я еще не настолько обессилел, чтобы километр на машине ехать. И так пробегусь. Да и твои ребята жирок порастрясут.

- И так можно. Это им только на пользу пойдет.

- Тогда, давай так сделаем. Завтра мне к медикам, в ваш хитрый домик. Когда они меня отпустят - бог весть. Поэтому, давай сегодня, через часок рванем в спортзал. А дальше - это уж от медиков зависит. Однако, думаю, туда я только по вечерам попадать буду. Так что, давай, уже вместе покумекаем, как все лучше устроить. Чтобы каждый день я, хотя бы час, но отзанимался. Никому там не помешаем?

- Я все организую, не беспокойтесь. Вот, кстати, вам кобура под «Глок», обойма и патроны запасные ко всем вашим пистолетам.

В домик я возвратился только к ужину. Спортзал и тир, как мне говорил Колесников, оказались на уровне. Пожалуй, что и у нас в управлении такого не было. Странно, зачем им тут такие сооружения. У них же, вроде бы, голова - основное оружие? Или как? Чего-то я еще не знаю про здешние порядки. В принципе, и не удивительно. Без году неделя я здесь, странно было бы за это время выяснить всю подноготную этой хитрой конторы. А то, что она весьма хитрая, это стало ясно мне не сегодня. Да, вот взять, хотя бы разговор с академиком. Как он на упоминание о полковнике Благове среагировал? А ведь тренированный дед, должен собою владеть и в таких вот, каверзных, ситуациях. Что-то тут нечисто с этим полковником. Ежели они его сами заземлили, то нравы и порядки у них жуткие. Подумать только - сына первого своего руководителя прикопать без раздумий. Ну ладно, допустил он ляп, сорвал задание, но чтобы за это автокатастрофу устраивать? А если вдруг я лопухнусь? Нет, пора с генералом по душам поговорить, расставить, так сказать точки…

Войдя в дом, я вытащил из стола телефон, который мне передал Яковлев. Поднялся на второй этаж, вышел на балкон и присел в кресло. Набрал номер. На том конце долго не поднимали трубку, пришлось перезвонить еще раз.

- Слушаю вас?

- Привет, брюхонога!

- Папа?! - это была старшая дочь. - Ты где?

- В Москве. У друзей в гостях. Как вы там живы?

- Нормально! Ребята твои заезжали, всяких вкусностей притащили. Ездили с ними на стрельбище, там малышам дали пострелять.

Да уж, что-что, а это у меня парни любят. Хлебом их не корми, дай только бахнуть из чего-нибудь огнестрельного.

- Только малышам? А сама?

- Делать мне больше нечего! Я и без них успею еще.

- Это каким таким образом? Колись!

- А тут Макс приезжал, мне и маме по пистолету привез. Сказал - в подарок. И патронов тоже оставил. Говорит, учитесь, мол, это никогда не помешает.

- Хренасе там у вас подарочки! Я вот ему выскажу пару ласковых, когда вернусь! Ну, маме, ладно еще, а тебе-то пистолет за каким хреном сдался?

- Чтоб был. Сам говорил - лишний ствол в хозяйстве не помеха.

- Хм… Ну, я ж не тебя в виду имел…

- А напрасно! Я, к твоему сведению, вполне уже взрослая. И голова у меня на плечах есть!

- Ладно, насчет твоей головы у меня свое мнение имеется. Мама-то где?

- На море пошли, сейчас жарко, самое время.

- А ты что же дома зависла?

- Так у меня сессия, не забыл? Готовлюсь вот, вся в учебниках сижу, обложилась ими, как партизан в засаде. Ты когда к нам приедешь? Соскучились уже все.

- Я и уехал от вас-то всего ничего. Работы много. Пока тут побуду.

- В поселке?

- Побоку его теперь. Опять на службу вернулся.

- Опять!!!

- Пришлось, Катюнь, обстоятельства так уж сложились…

- Зачем ты так? Только спокойно жить начали, а ты опять… Как я маме скажу?

- Эх, брюхонога, не знаешь ты всего… Не так спокойно все, как ты видишь. Всякие обстоятельства бывают. Зато работа у меня теперь непыльная, злодеев ловить уже не надобно. Инструктором работать буду. И не в Абхазии, а в Москве, улавливаешь разницу? А тут и контора прикроет от всяких там любителей «палки» посшибать.

- Знаю я тебя. Сам вот теперь звони и все матери рассказывай! Что я ей говорить буду?

- Ладно, не торопись. Еще и сам приеду, вместе погуляем на море, тогда и поговорим. Чего ее сейчас, раньше времени, волновать? Никуда же пока не еду, сижу за городом, тут у нас дачка неплохая. Все есть, что только не захочешь. Да и сами увидите, как вернетесь.

- Ладно… Врешь ты все… давай приезжай поскорее, хорошо?

- Заметано! Малышей чмокни за меня, добро?

- Хорошо. Ты там, осторожнее…

Катька положила трубку. Переживает… Судя по всему, не она одна. Ребята молодцы, не забывают. Приеду, надо будет с ними посидеть, поблагодарить. Да и вообще, нам всегда есть о чем поговорить. Так, все это будет после, а сейчас и на боковую пора. А то возьмут меня завтра эти умники в оборот, так потом о каждой минуте недосыпа жалеть буду.

Предположения мои оправдались. Утром, стоило мне только позавтракать, как доселе молчавший телефон разразился неожиданным звонком.

- Да! Слушаю вас?

- Александр Сергеевич?

- А кого еще вы тут надеялись застать? Я это.

- Очень приятно! Киреев моя фамилия. Олег Николаевич. Я руководитель медицинской группы, которая…

- Препарировать меня будете? Травников уже предупредил, что вы ребята веселые.

- Хм… Да, с юмором у вас все в порядке. Нет, препарировать вас незачем, а вот проверить и подлечить - не помешает. Вы, как - свободны сейчас?

- Ну, пока не припахал еще никто, вы первый.

- Так и не будем больше никого дожидаться. А то, вдруг, да образуется в окрестностях еще кто-то, кому вас позарез увидеть надо? Машина за вами вышла, встречайте.

- Оружие мне с собой брать?

- Да, хоть пулемет на колесиках тащите! Будет чем нашим техникам заняться, а то они от безделья дурью маются. Хотя, зачем оно вам? При таком количестве охраны на квадратный метр, я на вашем месте тут бы в плавках и с зубной щеткой разгуливал.

- А зубная щетка тогда зачем?

- Хм… Похоже, что мы с вами сработаемся…

Серая «Волга» подошла через пару минут. Мы с Антоном и парочкой его ребят туда загрузились, и вскоре уже тормозили на стоянке около «хитрого домика». На ступенях стоял симпатичный парень, лет тридцати, с вьющимися темно-русыми волосами. Увидев подъезжающую машину, он сбежал вниз. Быстро бежит, ровно, видать тренирован он неплохо. Скорее всего борьба, какая? Он ловко обогнул, почти обтек по касательной столб, поддерживающий козырек над входными дверями. Движется пластично, привык к круговым обходным движениям… айкидо?

- Александр Сергеевич?

- Я. А вы, надо полагать, Олег Николаевич?

- Можно просто - Олег. Вы все же старше меня, почти на двадцать лет…

- Добро.

- Пулемет не привезли?

- В машину не влез.

- Ну, тогда и без него обойдемся. Пойдемте, покажу вам наше хозяйство.

Хозяйство оказалось неожиданно большим, дом, оказывается, имел еще три подземных этажа. И битком был забит разнообразнейшей аппаратурой, назначения которой я даже и не смог предположить.

Антон с ребятами следовали за нами неотступно. Даже в кабинет, куда мы с Олегом собирались заходить, сначала заглядывал один их них. После чего, он обычно оставался у ближайшего окна или около двери, если окно отсутствовало. Остальные дежурили в коридоре. Судя по всему, они твердо вознамерились не выпускать меня из виду ни на секунду.

- Олег, ты какой борьбой занимаешься? - спросил я у него, улучив минутку, свободную от пояснений.

- Ушу. Четыре года занимался. Сейчас айкидо, уже год как начал. А что?

- Да, ничего, просто внимание обратил на твою походку. Манера препятствия у тебя обходить заметная, внимание привлекает сразу.

- Надо же! А у вас что за плечами?

- Да, я и не помню всего-то. Самбо, само собой, это мы все изучали. Таэквондо годик отзанимался, каратэ - сам Штурмин обучал, повезло. Ну и так еще, этот покажет, другой… Понемногу вот и набрался опыта.

- Интересно. Покажете что-нибудь?

- Да когда же? Вы меня тут как запряжете, так и не дохнешь небось?

- Зря вы так думаете. Нам ваше поведение в естественной обстановке интересно, при наличии разных раздражителей, так что борьба тут - самое то! Ну, да сами все увидите…

После длительной экскурсии по различным кабинетам, меня отдали в руки двух симпатичных медсестер, которые с ходу приступили к проведению первичного осмотра. Для начала, меня исследовали, чуть не с лупой в руках, деловито описав все особенности моего телосложения и только что не пересчитав все волоски на теле. Замерили и сфотографировали все шрамы на теле, пересчитали все царапинки и родинки, описав местоположение каждой из них. После чего настала очередь всевозможной аппаратуры. Начали с компьютерного томографа. Сей чудный агрегат я увидел впервые и был даже слегка разочарован. В госпитале у нас он был, только вот очередь… я трезво оценивал свои шансы, и в нее не лез. По рассказам этот аппарат представлялся мне чем-то колоссальными и впечатляющим, размером чуть ли не с дом. Так что, сначала я был даже слегка удивлен несоответствием реального аппарата и воображаемого.

- Олег, объясни мне, за каким рожном, у меня тут все волосы пересчитывают?

- Это необходимо, - серьезно ответил он. - Вот, у вас шрам на левом боку - откуда это? В истории болезни у вас этого не отмечено. Я имею в виду - до выписки из госпиталя. Да и при поступлении туда его тоже не зафиксировано. Операции вам там не делали, откуда шрам-то взялся?

- Ну… узбек этот, будь он неладен, вроде бы сюда и стрельнул.

- Да, этот шрам похож на пулевое ранение. Но при попадании в такое место… в обычной ситуации нашего разговора уже не было бы. Так что, некоторые ваши действия ТАМ, могут иметь зримое воплощение уже ЗДЕСЬ. Это, знаете ли, тоже, некоторым образом, косвенное подтверждение ваших похождений. Мало ли что с вами еще может произойти? Вы же у нас человек необычный.

- Ну… хвост вроде бы еще не вырос… Или я чего-то не заметил?

- Этого наши девушки не пропустили бы. Я все же полагаю, что ваша необычность внешних проявлений не имеет. Ну, да еще не вечер. Успеем вместе над этим подумать.

Мытарства мои прервались только на обед, после чего успевшие отдохнуть медики взялись за меня с новой силой. Я и не подозревал, что существует на свете такое количество аппаратуры для исследования человеческого организма. Закончили мы только в семь вечера, после чего машина отвезла нас домой. Быстро поужинав, я, затребовав машину, рванул в спортзал. В этот раз нам организовали еще и баню.

С утра все пошло по накатанной колее. По истечении трех дней, я понемногу втянулся в этот ритм и когда однажды утром серая «Волга» не появилась у крыльца, я поинтересовался у охраны - почему? Ответ меня несколько обескуражил - воскресенье. Надо же, а я и забыл, что существуют выходные.

Ну, раз у меня законный повод для сачкования, то грех им не воспользоваться. Я позвонил Антону и через пару часов мы с ним (и целой бригадой сопровождения) нагрянули в мою многострадальную квартиру. Генерал был прав, ремонт там сделали быстро и качественно. Заодно и подъезд в порядок привели. В квартире нас встретили двое крепких парней, которые теперь жили тут постоянно, меняясь время от времени. Все вещи уже лежали и стояли на своих местах, ребята спали на кухне, там у них стояли раскладушки. Я переселил их в гостиную, заметив, что на кухне принято есть, а не спать. И диван в комнате стоит именно для этой цели, а не просто для видимости. Заодно мы с Антоном смотались в мебельный, и я купил там девчонкам новую стенку и компьютерный стол. Пусть порадуются, когда приедут. В домик мы вернулись уже к ужину. Спортзал, тир, баня - и к утру я был снова готов к трудовым свершениям. Вот, только от меня лично, ничего, как мне казалось, в этом трудовом процессе не зависело. Так прошла еще одна неделя. Я уже строил планы на следующее воскресенье, как вдруг, вечером в субботу, приехал Яковлев. О его появлении меня предупредил всезнающий Антон.

Я встретил генерала на улице.

- Вечер добрый, товарищ генерал-лейтенант! Совсем вы тут про меня забыли, скоро уже мхом обрасту от безделья…

- Не прибедняйтесь! - Яковлев крепко стиснул мою ладонь. - Мне тут уже доложили о ваших успехах в спортзале и в тире. Если от этого мхом обрастают, то я и не знаю, каковы вы будете в настоящем деле.

- Будет дело, посмотрите.

- Хм… - генерал глянул в сторону въездных ворот. - Давайте уж в дом пойдем. Чаю закажем, еще чего-нибудь. Кто сегодня на хозяйстве?

- С утра Вера заступила. Они тут недавно меня вкусными такими плюшками угощали, может их и закажем?

- Ну, плюшки, так плюшки. Попробуем их творение.

- Ждем кого, Виктор Петрович?

- Михайловского. Он скоро быть должен, я с ним минут десять как созванивался.

- Ну, как раз к чаю и поспеет. Пойду, Вере позвоню, пусть готовить начинает.

Димка приехал через двадцать минут. Выйдя из машины, он с интересом осмотрелся по сторонам. Подойдя к нам, поздоровался с Яковлевым и обнялся со мной.

- Я смотрю, ты тут отожрался на казенных-то харчах?! Вон морда какая стала - поперек себя шире!

- Попроси генерала, пусть и тебя тут поселят - у меня второй этаж пустой. Глядишь, и сам поправишься. А то на работе только кофе, да бутерброды. Забыл, как тебя недавно прихватило от такой еды? Сколько ты тогда в госпитале Бурденко потерял, килограмм двадцать?

- Около того… Так ведь сюда к тебе не пустят… Я и сам-то про это место только сегодня и узнал - позор на мою седую голову!

- Когда это ты поседеть успел? - удивился я. - Что-то не вижу? Или красить волосы уже стал?

- Ну, не поседел, так поседею. Особенно, если некоторые товарищи, - он выразительно посмотрел на Яковлева. - Будут мне такие головоломки подбрасывать. Я ж не следственный отдел, товарищ генерал-лейтенант, у меня опыта таких расследований нет!

- Ну… у вас зато такой механизм в руках, любой следак от зависти удавится! - Яковлев потер ладони друг о друга. - Давайте, что ли, в дом пойдем? Вечер уже, прохладно, а у нас и чай скоро поспеет. С плюшками! Или что покрепче отыскать?

- Это после. Сначала чай, потом дело, а там посмотрим.

Войдя в дом, мы расселись вокруг стола в каминном зале. Я уже привык тут обедать и ужинать. Завтракал я обычно на балконе второго этажа. Прибежавшие по телефонному звонку девушки, быстро сервировали стол, и, поставив на него три небольших чайника с чаем, скрылись за дверью. Для Димки принесли чайник с травяным чаем, чему он был немало удивлен. Поднял крышку, принюхался…

- Надо же! Я как раз такой на работе и пью! Кто ж это меня заложил?

- У меня память на запахи хорошая, - Яковлев налил себе чаю из другого чайника. - Вы меня в тот раз именно таким и угощали. Я и запомнил.

- Один - ноль! - Димка налил чаю и себе. - Тебе не предлагаю, извращенец, - покосился он на меня. - Ты этой прелести не понимаешь!

Я хмыкнул. Наша с ним пикировка по поводу того, кто и какой чай пьет, стала уже обычным ритуалом при каждой встрече.

Михайловский отхлебнул чаю, попробовал Верины плюшки.

- Вкусно! Мне бы на работу такого повара! А то, у нас в столовой повара, как будто вчера училище окончили. Нет, чтобы, начальника какой-нибудь вкусняшкой порадовать. Гонят стандартное меню, никаких изысков.

Мягко говоря, он преувеличивал. Кормили у них в столовой - дай боже каждому! Еще раз налив себе чаю, Димка, однако, пить не стал. Поставил чашку, чуть пригубив, и взял в руки свой дипломат. Открыл, вынул из него папку, и положил его около кресла.

- Ну, что, товарищи родные, готовы?

- К чему бы это? - Я подозрительно на него посмотрел. - Что ты еще придумал, страшный человек?

- Ну, кто из нас еще страшнее… Да и не я тут главный придумщик. Сценарист у нас тут, можно сказать, коллективный. Я бы даже сказал - международный!

Он расстегнул замок на папке и начал выкладывать из нее на стол бумаги и фотографии.

- Итак, что мы имели в начале всего этого дела? - Он вопросительно посмотрел на нас. - Массу разрозненных фактов. Очевидно было только одно - где-то произошла серьезная утечка информации. Зная ваше, товарищ генерал-лейтенант, м-м-м… ведомство, мне было весьма трудно эту самую утечку отыскать. Тем более, что и про сам факт существования такой конторы я узнал относительно недавно. Поэтому, в вашу внутреннюю кухню я не полез. Да и кто бы мне это разрешил?

Яковлев согласно кивнул головой.

- Тем не менее, вам такое разрешение было дано сверху.

- Спасибо. Это мне несколько облегчило задачу, но всей проблемы не решило. Абсолютно очевидными были несколько фактов. Первое - целевая атака грузинского спецназа, информация, полученная от Скорцени, и показания Хайнемана. Четко выяснена цель всей этой операции - это ты, друг мой любезный! - Димка ткнул пальцем в мою сторону.

- Ну, я уже и тогда это знал.

- Точнее будет сказать - предполагал! Однако, продолжим. Вторая зацепка в этом деле - Мирон и его ребятишки. Тут уж я, пользуясь полученными полномочиями, дал ребятам на земле порезвиться вволю… - Михайловский плотоядно облизнулся.

Я представил себе, что могут натворить на своей земле, пусть даже и рядовые опера, если их снабдить хотя бы малой частью информации, хранящейся в Димкиных компах. Да-а-а… в некоторых местах народ теперь собственной тени будет бояться еще долго…

- Несколько попугав Мирона, и обрисовав ему его невеселое будущее, которое его ждет в том случае, если он вдруг проявит ослиное упрямство, я потребовал от него полной откровенности. - Димка отхлебнул из чашки и продолжил. - Меня интересовали в первую очередь, два вопроса - кто вывел его на адрес и где он взял помехогенератор? Так вот, на адрес его вывел - кто бы, вы думали?

- Не тяни уж, злодей! - я тоже отпил чаю и закусил плюшкой.

- Аскеров.

- Генрих?

- Он самый. Еще более интересно - кто привез Мирону глушилку?

- И кто же?

- Аскеровский папа.

- Ох, и ни ху….

- Именно так! Оказывается, они с Мироном - давние знакомцы. Еще на заре перестройки познакомились, так вместе по жизни и идут. Получив эту информацию, я начал копать папу и был приятно удивлен! Папочка этот - человек широких интересов. Коммерческих и не совсем коммерческих. Имеет массу, скажем так, сомнительных контор по всему свету. В том числе и в США. Он там выступает в роли соучредителя. Мирону, кстати, помогает его денежки, трудами неправедными заработанные, прокручивать. Контор папочка там наплодил… кошмарная жуткость. Получи МВД, да хоть бы и ваши, товарищ генерал-лейтенант, следаки эту гору бумаг - просто утонули бы в ней. Навсегда. И никогда бы не всплыли уже. Ну, проверили бы они, да и то - вряд ли, чистоту этих фирм. Ну, нарыли бы какие-то противозаконные операции… И что? Чем бы это нам помогло в решении главной задачи?

- Они до сих пор лопатят то, что вы им прислали, - Яковлев согласно кивнул головой. - И эффект от этого, пока что, не очень впечатляющий. Нарыли много интересного, но все это, увы, не по нашей линии. В МВД мы эти материалы, конечно, передадим. Но, нам-то с этого какой навар?

- Ну, так! Я и не сомневался в этом ни минуты. Конечно, дай им время, они и сами бы нарыли там много чего полезного. Мирону мы бы хвост прищемили, даже и по этому поводу. Американцы бы на папу обиделись, могли и посадить. Когда-нибудь, потом… Сколько и у кого эта дружная парочка украла, и куда после девала, это я уже довольно скоро сказать мог. Но, это меня как раз и не интересовало. Начал я копать с двух сторон - от генератора и от папочки. И выплыло тут одно интересное дело. Папочка ведет дела с фирмой «Спейслаб Инжиниринг». Ну, ведет и что? А то, что учредителя и генерального директора данной фирмы зовут - как?

- Не тяни. Я же вижу, что ты что-то нарыл там жареного, ведь так? На вот тебе плюшку, в знак признательности, - протянул я ее Димке.

- Вот и трудись тут денно и нощно! А вместо спасибо - плюшками награждают… Ну, хоть не пинками, и то хлеб! - он сокрушенно покачал головой. - Михель Хайнеман, полковник ВВС США в отставке.

- Бывший начальник службы безопасности отдела Д5? - Яковлев аж привстал с места.

- Михель Дж. Хайнеман, полковник, личный номер …, - Димка покосился в бумаги.

- Дайте-ка мне их сюда - Яковлев протянул руку и взял у Димки бумаги. - Ага, у вас и фото есть! Да, это он, морда знакомая… Так значит, наш Хайнеман?

- Его сын. Это я уже проверил, все совпадает.

- Вот оно как?! - Яковлев прошелся по комнате. - Да, вы сидите, мне так думать проще, привык, знаете ли… Надо же как получается? Так, ну я вижу, что и это не конец?

- Совершенно верно! - Димка повертел в руках пустую чашку, заглянул в чайник. - Все, что ли? Больше не дадут, не заслужил еще?

- Минутку, - взял я телефонную трубку. - Верочка? Можно нам повторить? Чай уже закончился, да и плюшки ваши… тоже того…

Пока девушки пополняли наши запасы, Яковлев стоял у окна и невидящим взглядом смотрел куда-то в темноту.

- Продолжим? - спросил Димка, когда официантки вышли из комнаты.

- Да-да, конечно! - Яковлев отошел от окна. - Рассказывайте дальше, генерал, я вас очень внимательно слушаю.

- Подняв транспортные документы «Спейслаб Инжиниринг», я отследил переправку папе некоего «медицинского» оборудования - генератора УВЧ - ультравысоких частот. Таким образом помехогенератор и прибыл в Москву. Официально, через таможню. Все, как положено. На этом можно было бы и успокоиться, так ведь? Но, мы же люди упрямые. Мне с самого начале не давал покоя вопрос об утечке. Откуда папа узнал, кто именно интересуется тобой? - Михайловский снова ткнул в меня пальцем.

- Колись, злодей! Долго ты нас тут загадками доставать будешь? Я готов авансом признать тебя величайшим сыщиком всех времен и народов!

- Ну, наконец-то… Теперь можно и на пенсию уходить, признание состоялось! Так вот, мне с самого начала не давала покоя странная смерть полковника Благова.

- Мы расследовали это дело, - Яковлев снова присел к столу. - МВД проверяло по своей линии, мы - по своей. Доказано, что это была автокатастрофа.

- Не спорю. А за руль он как попал? Он же машину водить не умел?

- Права у него были.

- И у дурака голова бывает! И что? Его всегда кто-то возил. За последние пятнадцать лет его за рулем никто и не видел. Да и на этой машине его возил шофер.

- Знаем. Но в этот день он был болен. Он представил нам свой больничный - все правильно.

- И сколько же он проболел?

- Девять дней. У него было обострение хронического гастрита.

- И кто же возил полковника все это время?

- Прикомандированный водитель. Из ХОЗУ.

- И где же он был во время аварии?

- Тоже заболел. Недолго, один день всего. Я помню, Благов тогда сокрушался, что опаздывает. Ему надо было куда-то срочно приехать, а машин, как назло, свободных не было. Ко мне он звонить поопасался, памятуя мой разнос за Абхазию. Сказал сослуживцам, что поедет на такси.

- И оказался за рулем служебной автомашины. Каким образом? Ключи где взял?

- Они в дежурке, на доске висят. Водители, уходя, их туда вешают. Благов мог спокойно их взять.

- Надо полагать, он это и сделал. Иначе бы машину не завел. Хорошо, что вы мне это сказали, меньше непоняток будет.

- Но, ключи - это не ответ на вопрос. Кто за рулем-то сидел?

- Видите ли, Виктор Петрович, Аскеров, тот который Генрих, у нас человек южный. Любвеобильный и щедрый. Подруг у него много.

- Да, пускай хоть гарем заведет! Один хрен, недолго осталось. Что я, в постель к нему заглядывать должен?

- Ну, думаю, что ничего, принципиально нового, вы бы там не увидели. Хотя… Но, я не об этом. На девушек надо производить впечатление. Что для этого нужно?

- Да, черт его знает. Ну… машина нужна…

- Правильно! Вот он на последней модели «Ауди» и рассекает. Но, кроме того, нужен еще и оттопыренный телефон! Такой, чтобы все видели - вот идет настоящий мужчина! Вот и ходит наш Генрих с телефоном «Верту».

- Охренеть! Я, генерал, начальник управления - и то с «Нокией» хожу.

- Так вы же не опер? И не из уголовного розыска? И коммерсанты от вас, товарищ генерал, не зависят. Да и папа у вас, мягко говоря, не тот…

Яковлев фыркнул. Залпом опрокинул чашку с чаем.

- Продолжайте, пожалуйста, Дмитрий Валентинович, хотя, откровенно говоря, ход ваших мыслей мне непонятен.

- Так вы же, Виктор Петрович, не аналитик? У вас задача другая, вот вы и смотрите под другим углом. Как, кстати говоря, и следствие смотрело. Слышали ведь такое понятие, как «стереотип мышления»? Оттого у нас и все беды, что мыслим стандартно! Ладно, продолжим. Служебные свои разговоры Генрих ведет по вполне обыкновенному телефону, который, кстати, часто меняет. А вот с девушками своими он говорит исключительно по «Верту». Телефон этот он постоянно с собой носит и никогда нигде не оставляет. И уж тем более, никому его не дает. Так вот, пробили мы все телефоны его девушек, установили, когда и кто ему звонил. И где он в это время находился. Так вот и выяснилось, что с одной из своих девушек он разговаривал как раз в то время, когда полковник торопился на выезд. И находился Аскеров аккурат напротив вашей проходной. Подняли мы тогда и Благовские звонки. Оказалось, что разговаривал он с кем-то неизвестным в этот день трижды. И подолгу. Пробили мы и этот номер. И установили, что, хотя и покупал его человек из окружения папы, пользовался им в то время Генрих. Стало быть, ему полковник и звонил, он же и за руль сел. Ну, а уж что дальше было, это уж пускай следствие выясняет. Во всяком случае, у места аварии, за пять минут, до ее наступления, Аскеров опять говорил со своей девушкой, правда, на этот раз - с другой. Что же касается всего прочего, то, полагаю, за Благовым следили достаточно давно. Кто такой его отец - все знали. Во всяком случае, все, кому это было действительно нужно. Так что и интерес полковника к Котову, сразу же привлек к себе внимание. Ну, а дальше, Виктор Петрович, уже не моя епархия, тут вы сами разбирайтесь.

- Благов получил задание подготовить Александра Сергеевича к возможному сотрудничеству. Провести с ним установочные беседы, ну…, сами небось знаете… Так что его ошибка очень дорого нам всем обошлась…

- Ну, этого я и не знал. Поскольку, к полученным мною материалам эта смерть никак не касалась, то, сами понимаете, в этом контексте ее и до нас никто не рассматривал. И, уж тем более, не интересовались контактами Генриха и его звонками.

- Тем более, что на контакт с Аскеровым полковник получил официальное разрешение. От меня. Получив задание, он выехал на место, осмотрелся и подал мне рапорт, в котором честно указал, что без помощи милиции выполнить задание ему будет трудно. Поскольку объект, то есть вы, Александр Сергеевич, предположительно имеет контакты с уголовным миром.

- Ну, контакты эти были у Аскерова. Не случайно же подменный водитель полковника слег на пару дней. Его избили хулиганы. Вечером, около дома. Избили его в воскресенье, вот он и не хотел врача вызывать. Тем паче, что и сам был подшофе. Вот и боялся, что это все вскроется.

- Вы и это успели выяснить?

- Обижаете, Виктор Петрович!

- Да, Дмитрий Валентинович, я смотрю, даже и опытным операм есть чему у вас поучиться…

- Ну, это не совсем так. Просто технических возможностей у меня больше, сотрудники наши мыслят не так зашоренно, как в других организациях. Да и сроки раскрытия на них не давят. Материал они докладывают мне и мнение любого другого руководства, сколь угодно высокопоставленного, им неинтересно. И влияния на их деятельность оно никак не оказывает. Все выводы и результаты докладываю я, так что, ребята мои могут работать спокойно, без нервотрепки. А то, что данные материалы, - Димка подбросил на руке папку. - Могут существенно усложнить жизнь немалому количеству больших и маленьких начальников, это уж я вам гарантирую. Кое-кому, так и вовсе сделать ее совсем непереносимой.

- Да уж, страшная у вас в руках машина… Это еще хорошо, что вы на нашей стороне, я это серьезно говорю. С вашими-то возможностями можно ведь такие деньжищи огребать… Не каждый устоять сумеет. Поверьте мне, я знаю нынешнее положение дел в стране.

- Я тоже, товарищ генерал-лейтенант, в курсе. И предложения такие мне делались. И не раз. И сейчас, бывает, ищут, так сказать, взаимопонимание…

- Да, трудно вам. Но, ничего, прорвемся! Так, что там у нас дальше?

- В основном - все. Фамилии исполнителей, анализы их связей и переговоров, круг общения… Это уже материал для розыска и следствия, мы свою работу закончили. Если не будет других задач, то, с вашего позволения, я вернусь к своей повседневной деятельности. Тут у меня тоже неслабо хвостов поднакопилось. А с материалами пускай теперь ваши ребята поработают, МВД подключите, ну, вам виднее, что дальше делать. Я ваших целей не знаю. В принципе, здесь материалов - хоть на вербовку, хоть на посадку - более, чем достаточно.

- Спасибо! - Яковлев встал и пожал Димке руку. - Работу вы громадную провели, буду ходатайствовать перед руководством, чтобы заслуги всех участников этого расследования, были бы отмечены соответствующим образом. Ну, а сейчас, надеюсь, что от хорошего коньяку вы не откажетесь?

- От хорошего? Да, с превеликим удовольствием буду!

Я фыркнул. Димка покосился на меня и тоже усмехнулся. Яковлев удивленно на нас посмотрел. А я вспомнил…

… Аэропорт Баграм, ясный полдень. С неба жарит сумасшедшее солнце. Жара такая, что ботинки оставляют на асфальте вдавленные следы. Большой, собранный из гофрированного железа, ангар. На стандартных армейских кроватях, установленных в два яруса, в живописном беспорядке спят, ожидающие вылета, ребята нашей группы. В дальнем углу дрыхнет отряд спецназа ВДВ, они только что сгрузились с прилетевшего борта. И сейчас без задних ног попадали, кто где присел. Видимо, их помотало изрядно. Даже духота в ангаре не мешает крепкому сну. В ангар заходит Борисыч, прапорщик из аэродромной обслуги. Ему тоже жарко, пот градом стекает ему за воротник. В руках у него полиэтиленовая канистра литров на пять.

- Кто будет пить спирт?

С дальней койки поднимается растрепанная голова.

- Авиационный?

- Ну!

- Антиобледенитель?

- Ну, так!

- Неразведенный?

- Угу!

- В сорокаградусную жару и из жестяной кружки?

- А то!

- Да с превеликим удовольствием! - Вопрошающий спрыгивает на пол, а за ним начинают вставать и остальные.

Димка про этот случай знал, в свое время я про него рассказал в кругу наших общих знакомых, и с тех пор данное выражение у нас укоренилось. В двух словах я рассказал об этом и Яковлеву. Он тоже усмехнулся.

- Ну, сорока градусов жары у нас тут нет, да и коньяк здешний мало напоминает антиобледенитель. Так что, и удовольствия будет побольше. Сейчас, только вот озадачу Верочку, пусть нам тут все организует как положено.

Димка уехал через час. Проводив его, мы с Яковлевым вернулись в дом.

- Товарищ генерал-лейтенант, можно с личной просьбой обратиться?

- Да, ради бога! А в чем дело, Александр Сергеевич? Вам что-то нужно?

- Что теперь будет с этими мерзюками? - кивнул я на папку с Димкиными документами.

- Ну, с кем-то мы еще и поработаем, а основных фигурантов пора, по-моему, и за заднее место уже брать. Мелочевку в МУР передадим, там на них уже и без нас, наверное, целое досье имеется. А с таким подкреплением, как эти материалы - сядут крепко. И всерьез. А вам-то, какое до них дело?

- С теми, кто лично меня обидеть пытался, я уже поквитался. Но, вот с тем, кто всю эту шелупонь направил, очень бы хотелось лично пообщаться…

- Это с Генрихом-то? Или с папой?

- Папочку его я не видел и личной неприязни к нему нет. Хотя, в зубы ему, при встрече, закатал бы с удовольствием. Для него это бизнес - Родиной торговать. Он, поди, и всерьез считает, что ничего особенного не совершил. А вот с сыночком я очень даже душевно бы поговорил…

- Не знаю, не знаю… Рисковать вашей жизнью как-то вот нету у меня желания.

- Да какой тут риск, товарищ генерал-лейтенант?! Я этого сопляка в бараний рог сверну! И не чихнет, просто не сумеет! Да и ребята ваши, - я указал на дверь. - Рядом будут, если что…

- Ну… посмотрим. Я тут прикину, что к чему. Пару дней вам обождать придется. Там видно будет.

- Виктор Петрович! Вы не сомневайтесь, все будет, как положено! Я вам его в упаковке, ленточкой перевязанного, принесу. И к разговору вполне готовым.

- Да уж! - Яковлев улыбнулся. - Вот насчет ленточки, пожалуй перебор. А то, я себе на секунду представил это зрелище, по-моему слишком. И на двух ногах дойдет.

- Не дойдет, так доползет!

- Ладно, посмотрим еще. Отдыхайте, пока время есть. Тренировки свои продолжайте, ребята о них очень положительно отзываются, говорят, много для себя полезного узнали.

Мы вышли из дома, попрощались и генерал сел в свою машину. Димкину папку он увез с собой.

На следующий день я с нетерпением дожидался вечера и окончания всех медицинских процедур. Очень уж меня занимала идея «дружеского» разговора с Генрихом. Мое нетерпение, казалось, передалось и моим сопровождающим. Поэтому, когда мы оказались, наконец, в тире, я с места взвинтил темп. Ребята только удивленно цокали языком, сменяя простреленные мишени. Разогревшись, я положил на стойку пистолет и повернулся к Антону.

- Ну, как? Спарринг?

- Давайте, Александр Сергеевич. Вон, пускай сегодня Володя с вами поработает. Ему подтянуться надо, запаздывать что-то стал.

- Нет, Антон. Сегодня давай мне еще кого-нибудь, одного оппонента мало будет.

- Вот даже как? Ну, тогда и я, если не возражаете, выйду.

- Отлично! Заряжайтесь! - и я вытащил из шкафчика тренировочный пистолет. На вид, на вес, по габаритам - вылитое боевое оружие. Только стрелял он пластиковыми шарами калибра шесть миллиметров. Дури в нем, однако, было предостаточно - консервную банку он простреливал. Не насквозь, конечно, но одну стенку дырявил лихо. Заряжался он баллончиками с углекислотой, и хватало ее выстрелов на пятьдесят. На дистанции до двадцати метров отличия от боевого ствола практически не было. Даже отдача присутствовала, хоть и не такая сильная. Зарядив пистолет, я взялся за второй. Сбоку тем же самым занимался Антон. Володя уже успел снарядить свое оружие и переминался с ноги на ногу в нетерпении. Крепко сбитый парень, он сейчас напоминал хищного зверя перед прыжком. Мы надели очки, чтобы в горячке не словить пулю прямо в глаз. Шесть миллиметров - это все же не девять, но глазам и этого более чем до фига.

- Где сегодня работать будем, Александр Сергеевич? Улица?

- Нет, Володя, сегодня в здании. В «офис» пойдем.

«Офисом» называлось у нас помещение, в котором были расставлены столы, стулья и несколько шкафов. Достаточно большая комната, метров тридцать длиной. На стенах висели мишени, некоторые из них неожиданно выскакивали из-за мебели. Но, сегодня они были отключены. У пульта управления встал один из «сопровождающих», Анатолий. Остальные ребята в это время меняли мебель местами. Так делалось каждый раз, дабы не возникло привычки к какому-то однообразному расположению обстановки.

Мы разошлись по разные стороны комнаты. Она имела три входа. Два с торцов и один посередине.

- Готовы? - это Толя.

- Первый готов!

- Второй готов!

- Третий готов!

Щелкнул выключатель и помещение погрузилось в темноту. Через несколько секунд Толя снова включит свет и этого времени должно хватить на вход и маскировку.

Прыжок вперед! Стоп, что это тут? Шкаф? Нет, рука на уровне плеча не находит препятствия. Что справа? Проход? Как далеко? Пара шагов и снова преграда. На этот раз высокая, точно - это шкаф, вот и дверцы есть. Налево? Не успеть… наверняка там пустое пространство, так под выстрелы и выйду. Рукой вокруг! Что это тут? Кресло? Супер! Пущенное резким броском, оно врезалось куда-то. Там что-то загрохотало, опрокидываясь и тут же резко хлопнул пистолет. Ага! Это спереди, ближе к середине. А второй где? Молчит, ждет. Ага, значит так? Один стреляет, второй ждет удобного момента. Неслабо, однако, ничего нового в этом нет. Видали мы такие фокусы…

Под потолком налились светом лампы. Прямо перед входом, тыльной стороной ко мне лежал на боку шкаф. Рядом, также на боку - стол. Замыкал этот тупичок еще один шкаф. Этот стоял, как ему и положено. Вся остальная мебель выстроилась вдоль стен, оставляя центр свободным. Это у кого ж такая фантазия неуемная? В центр выходить нельзя - подстрелят. Двигаться вдоль стен? Подстрелят с противоположной стороны, для этого достаточно оставить одного человека на месте и я сам приду к нему на мушку. Сидеть в засаде? Не выход, я же не знаю где они, да и по условию спарринга я должен пересечь комнату и выйти в противоположную дверь. И это отпадает. Ладно, будем думать…

Где сидит первый стрелок, тот, который на звук стрелял? Кресло я кидал налево, попадания пули не слышал, значит, что? Значит, нет перед ним преграды, в которую эта пуля попала бы. И где же он тогда сидит? Центр пуст, укрытий нет. Справа он сидит. Вошел в дверь, комнату пересек и сидит у правой стены. А второй где? Рядом с ним? Маловероятно, зачем ему это? Слева? Возможно…

Видят ли они этот вход? Наверняка. А вот, судя по упавшему креслу, должен я быть где-то слева от него. Там меня и ждут, туда и смотрят. Отлично, первый плюсик есть!

Что тут у меня под рукой есть? А ничего нету. Два шкафа и стол, вот и все. Приникнув глазом к щели, я осмотрелся вокруг. Так… понятно… возьмем на заметочку… Значит, так. Принимаем за основу то, что первый сидит справа - это я знаю точно. Второй, скорее всего, контролирует центр и боковые укрытия просматривает слабо. Итак, первым шагом ставим правого стрелка в неудобное положение. Они оба сейчас контролируют участок слева от меня. Им обоим он должен быть виден. Вывод? Ухожу вправо, к первому стрелку. Метрах в двух перед выходом из моего «тамбура» стоит еще один шкаф. Слева от него валяется антресоль, сбитая брошенным мною креслом. Так, пистолеты за пояс, присели, приготовились…

Опа! Мощным прыжком я пересек ту пару метров, что отделяла меня от стоящего шкафа и, со всей дури врезался левым плечом прямо в него. Шкаф с грохотом рухнул на пол, а я, оттолкнувшись от него, кубарем прокатился мимо своего «тамбура», но уже с внешней стороны. Щелк! Щелк! Щелк! Пули запоздало долбанули по падающему шкафу. Щелк! Это уже ближе, но… поздно… я уже выбрался из ловушки «тамбура». Теперь правый стрелок меня не видит, мы с ним в одинаковом положении, обоим мебель мешает. А последний-то выстрел был спереди! У входа второй сидит, теперь и это ясно! Не выдержал, уж больно соблазн велик был.

Новое укрытие представляло собою стоящий шкаф и несколько столов, сваленных в кучу.

Рядом стояли стулья, штук пять. Весь этот бардак меня надежно прикрывал. Если и не от пуль, так от взглядов - однозначно.

Что мы имеем теперь? Правый стрелок в невыгодной позиции, меня больше не видит. Будет позицию менять? И так может быть. И на месте может отсидеться.

Два щелчка! Сигнал! Они о чем-то договариваются! Ответ, тоже два щелчка. Договорились. О чем же?

По моему укрытию хлестанули пули - заработал «центровой». Ага, значит прорыв, «правый» будет перемещаться. Ну… давай, родной, попробуй, сейчас уже ты бегать будешь. А я - стрелять… Вот он! Вскинув оба пистолета, я частым огнем обстрелял обоих. Вскочив на ноги, метнулся вперед, огибая столы. Так, им резко стало не до бега и прицельной стрельбы, пули прошли совсем рядом. «Центровой» спрятал голову за поваленный шкаф, а «правый» метнулся обратно. Хрен тебе, голуба, а не прорыв!

Нырнув под стену, я перевел дух. Осторожно посмотрел в щель. Что там у нас? А все по-прежнему. Сидят оба на своих местах. Только вот я на другой позиции сижу. Рупь за сто - никто не усек! Не до того было, пули почти по волосам шли. Отдыхать будем? А вот вам хрен, дорогие мои! И еще одно кресло перелетело проход и врезалось в противоположную мебель.

Пах! Пах! Пах!

Заработали оба ствола. У вас, ребята что - по рюкзаку патронов у каждого?

Кувырок вперед-вправо. Огибаю кучу мебели, вкатываюсь в проход и, вскочив на ноги, тяну на себя очередной шкаф. Бабах! И он с грохотом падает на пол. Следом за ним падаю и я, поворачиваясь лицом к проходу. Топот ног! Они решили, что я прорываюсь напрямик! Сшибая мебель, иду вдоль стены. И в проход между мебелью, с пистолетом навскидку, ворвался Антон. Пах! Минус один… Антон грустно уселся на ближайший стул, чтобы не отсвечивать на виду.

Так… ну где же ты, любовь моя? Для кого твои глазки горят? Для меня, для кого ж еще… Ага, заворочался, не видит напарника. Ну, посмотри, посмотри… Я дважды щелкнул пистолетом по пряжке ремня. Ответный щелчок! Еще один! Начали!

Высунув левый пистолет из-за шкафа, я дважды выстрелил куда-то в сторону противоположного края прохода.

Пах! Пах! Пах! - «центровой» поддержал меня огнем. Для этого он чуть чуть-чуть приподнялся над поваленным на бок шкафом.

Пах! Все… приплыл…не повезло тебе сегодня…

- Ну, вы, Александр Сергеевич, и даете! Ведь знаю этот ваш прием - выманить на себя противника ложной атакой! А вот сегодня - опять на него подловился! - Сокрушался Антон, уже сидя в парилке. - Почему так опять получилось?

- У меня, Антон, перед тобой есть одно важное преимущество.

- Это какое же?

- Вот смотри. Физически ты накачан лучше меня. Стрелять умеешь, смотреть и ходить, тоже, в принципе, можешь. Не совсем так, как я, но вполне на уровне. Есть, однако, одна особенность. Вот, когда ты на контакт с противником идешь, думаешь что в этот момент? Небось, прикидываешь, как он поступит, куда пойдет, куда смотреть будет? Так?

- Ну, а как же иначе-то?

- Вот! Тут и утык! Нет, делаешь ты все, в общем, правильно. Только вот не надо противнику инициативу отдавать. Не он должен прикидывать, что сейчас делать будет, а ты сам его должен к этому ненавязчиво подталкивать. При этом, разумеется, будешь его не абы куда пихать, а в нужную тебе сторону. Атаку ложную обозначь, выстрели с неудобной для тебя позиции, пусть он думает, что загнал оппонента в угол, или еще в какую дыру. Так у него самомнение и повысится, а, значит, и мыслить он будет уже не столь критически. Как же! В угол загнал, тут и расслабиться можно, и возгордиться - вон я какой умный и ловкий! А как расслабился - все, можно могилу копать.

- Понятно…

- В этом у меня с тобой, Антон, да и с вами всеми, отличие и состоит. Я стараюсь головой думать, да и опыт у меня - не вашему чета. Вот и выходят на автомате вещи, для меня естественные, а для вас непонятные. Пока непонятные, хотелось бы на это надеяться. Просто я думаю быстрее и знаю больше, вот и все.

- Хм. Если послушать медиков, то ваша, Александр Сергеевич, способность к быстрому мышлению ставит в тупик даже их.

- Стоп-стоп! А почему я об этом ничего не знаю?!

- Так вы же и не спрашиваете. А я по должности обязан, да и интересно это мне.

- Так!

Завтра я Олега за хвост подергаю основательно! Надо же! Накопал кучу интересного и молчит! Выполнить свое намерение я, однако, назавтра не сумел…

- «Ясень?»

- На связи! - щелкнул я тангентой переговорного устройства.

- «Облако» в канале. Вариант один. Как поняли?

- Понял вас. Вариант один. Ноль-ноль.

- Ноль-ноль. (Цифровое обозначение окончания связи, принятое в спецподразделениях и в правоохранительных органах).

- Все слышали? - я посмотрел на «сопровождающих».

Мы сидели внутри салона невзрачной «Газели». Цельнометаллические бока кузова украшала надпись «Служба грузовых перевозок». Внутри, однако, было все достаточно чисто и аккуратно. Имелись сиденья вдоль бортов, на которых мы все и размещались. Наша «Газель» стояла недалеко от отделения милиции, в котором ныне трудился младший Аскеров.

Началось все это, как у нас обычно и бывает, достаточно внезапно. Утром, не успел я еще и кофе допить после завтрака, позвонил Яковлев. И сходу меня огорошил тем, что принято решение брать Генриха. Захват его поручен мне, совместно со всей бригадой «сопровождающих».

- Постановление о его аресте уже подписано, к вам его привезут. Оперативный транспорт уже выехал, служба наружного наблюдения Аскерова ведет. Канал связи с ними определен, вам его сообщат. Планировка отделения стандартная, комната Аскерова отмечена на плане, который вам будет передан вместе со всеми остальными документами. Вопросы есть?

- Никак нет, товарищ генерал-лейтенант! Спасибо вам!

- Не за что. Поаккуратнее там. В случае чего - не церемоньтесь с этим мерзавцем. Нам главное, чтобы он говорить мог. А будет он это сидя делать, стоя или лежа - не принципиально.

- Ну, дара речи я его не лишу. Не то что говорить - петь будет!

- Тогда и послушаем. Еще раз говорю вам - аккуратнее! Это приказ, товарищ подполковник, ясно?

- Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Разрешите исполнять?

- Исполняйте! - и Яковлев положил трубку.

У крыльца уже стоял Антон, вместе с остальными ребятами. Экипированы они были по первому разряду. Словно собирались идти на штурм укрепленных позиций противника. Только пулемета не хватало. Хотя, если покопаться в багажнике автомашины, то, думаю, что там не только пулемет можно было бы отыскать.

- Доброе утро, Александр Сергеевич!

- Утро добрым не бывает… Антон, вы что - в бой собрались?

- Нет, на задержание…

- Так нас там взвод автоматчиков, слава Богу, не ждет. Мы ж не в офис к бандюгам идем, а в милицию. Там к таким визитерам не привыкли, могут и переполох поднять. Еще и стрельнет кто-нибудь от неожиданности. Найдите пару-тройку комплектов обычной милицейской формы, их же бронежилеты. Парочку АКСУ прихватите. Так внутрь и войдем, никто и не почешется даже. Если еще и машину найдем из оперполка - вообще красота! А остальные, уже в полной экипировке, нас поддержат при необходимости.

- Машину найдем.

- Вот и хорошо.

- Держите, Александр Сергеевич. - Антон взял у одного из ребят бронежилет скрытого ношения. - Под куртку наденете - самое то. И не возражайте, это приказ генерала!

- Так уж и сам генерал сказал?

- Да. Без средств защиты выезд из расположения запрещаю - так он мне и сказал.

- Ну, раз сам генерал сказал - делать нечего. Давайте жилет сюда.

Рация ожила через десять минут.

- «Ясень?».

- На связи!

- Здесь «Облако». Визит. Повторяю - визит.

- «Ясень» понял, визит.

Кто-то из ребят открыл дверь и я выскочил из машины на асфальт. Скрипнув тормозами, около меня остановилась обычная милицейская машина - УАЗ. Вышедший из нее парень, в форме сержанта милиции, открыл мне заднюю дверь - «собачник». Я забрался в него и мы тронулись к отделению. Следом неторопливо покатилась наша «Газель». Вот и отделение, около дверей стоят и курят несколько человек в форме. Наш УАЗ остановился недалеко от входа, водитель, заглушив двигатель, откинулся на спинку кресла, словно решил подремать. Остальные двое вылезли из машины и вытащили меня из «собачника». Держа руки за спиной, наклонив голову, я двинулся за ними в сторону входной двери. На нас покосились, но никто ничего не спросил. Только в дежурке нас окликнул из-за стекла дежурный.

- Куда?

- К Аскерову, - ответил один из мнимых милиционеров. - Где он сидит?

- Пока еще не сидит. Работает он. Второй этаж, второй справа кабинет. Кого притащили?

- По ориентировке, вроде бы похож на разыскиваемого. Документов нет, молчит. Звонили Аскерову, тот сказал - везите, я его знаю.

Такой звонок действительно был. Установить, кого и когда подал в розыск наш клиент, было нетрудно. Осталось только найти последнего в этом списке, что и было сделано. Перед самым нашим подъездом к зданию, один из «сопровождающих» позвонил Аскерову и сообщил ему эту весть. Так что, нас должны были тут ждать.

- Ну, раз знает… Пускай тогда сам и разговаривает, - теряя к нам интерес, пробурчал дежурный.

Поднявшись по лестнице, мы остановились у искомой двери. За нею был слышен разговор, кто-то громко говорил по мобильнику.

- Разрешите? - один из моих сопровождающих постучал в дверь.

- Да! Кто там?

«Сержант» открыл дверь и вошел, мы пока оставались в коридоре.

- Мне нужен капитан Аскеров. Не подскажете, где он?

- Я Аскеров, а в чем дело?

- Тут по вашей ориентировке человека задержали.

- Ну так давайте его сюда! Чего тянете?!

- Миха! - «сержант» обернулся к двери. - Давай сюда этого!

Я сделал несколько шагов к столу, по-прежнему не поднимая головы. Боковым зрением я осмотрел кабинет. Стол Аскерова стоял слева от двери. Справа был еще один и за ним сейчас сидел молодой парень, увлеченно писавший что-то в толстой тетради. Шедший за мной сотрудник сместился в его сторону, страхуя нас от проявления этим парнем ненужной активности.

- Ну! - крикнул Аскеров.- Голову ему поднимите, что он лицо прячет?

- Да я и сам это сделать могу… - и я посмотрел ему в лицо.

Надо отдать должное, Генрих узнал меня сразу. Лицо его перекосилось и он рванул на себя верхний ящик стола.

- Н-н-на! - от всей души я пробил ногой по столу.

Как и следовало ожидать, стол от удара поехал назад и буквально припечатал Аскерова к стенке. Локоть его правой руки въехал в нее и Генрих скривился от боли. «Сержант» подскочил к нему и рывком выдернул из-за стола. Припечатал мордой к стене и сноровисто, пинком ноги развел его ноги на максимально возможную ширину. Я прыжком перемахнул через стол и заглянул в ящик. «ПМ», х-м-м, я большего ожидал… Сзади завозились, я повернул голову и увидел молодого. Он уже уткнулся мордой в стол, а его правая рука была заломлена вторым «милиционером» за спину. В другой руке тот держал отобранный у молодого опера пистолет.

- Не паникуй парень, - посоветовал я ему. - Подполковник Котов, ФСБ. Проводим задержание преступника. Вот он, перед тобой стоит. Постановление показать?

- Отпустите меня…

- Давай, - кивнул я «милиционеру». - Отпусти его. Ствол пока не отдавай.

Опер поднялся, растирая руку.

- Вот мое удостоверение, смотри, - протянул я ему раскрытый документ. - Вопросы есть?

- Начальнику отделения доложить надо…

- Это я и сам сообразил уже. На этот счет не волнуйся. Забирай свои бумаги и поищи себе на время другое рабочее место.

Взяв у сотрудника пистолет, я вытащил из него магазин и проверил ствол. Патрона там не было.

- Держи, - протянул я ему пистолет и магазин. - Без дураков, усек?

- Да, понял я все…

- Проследи, - кивнул я на него «милиционеру».

Повернувшись, я подошел к Генриху. Развернул его к себе лицом. «Сержант» уже успел надеть на Аскерова наручники и проверить карманы.

- Ну, что, родной, рад встрече?

- Т-т-ты… пожалеешь об этом… не надо было этого делать…

- Надо же?! Я тебе должен был в пояс поклониться?

- Завтра тебя поставят раком!

Оклемался? Что-то быстро… Аскеров выбросил ногу в моем направлении - боевиков насмотрелся? Легко уйдя от удара, я со всем удовольствием дал ему по морде. Поднял с пола и добавил. Вторично поднимать не стал. Сидя на полу, он вытирал скованными руками разбитое лицо.

- Руки расковать? - присел я на корточки. - Тогда у тебя будет возможность меня ударить всерьез. Только вот и у меня будут все основания для того, чтобы сделать из тебя отбивную. И как бы все ни повернулось в дальнейшем, про девушек тебе придется забыть. Совсем. Ну, снять наручники?

- Не надо…

- Страшно стало?

Он не ответил, посмотрел мимо меня. Я проследил его взгляд, он смотрел на молодого опера, который суетливо собирал свои бумаги.

- Парень, ты там надолго завис?

- Сейчас-сейчас, я уже все… все собрал… - он запихал бумаги в пластиковый пакет. - Я пошел? 

Я посмотрел на стоявшего с ним сотрудника, тот медленно закрыл глаза и снова их открыл.

- Иди, дорогой. Шума не поднимай, мы твоему руководству сами доложимся.

Когда за ним закрылась дверь, я набрал номер на телефоне.

- По плану. Давайте сюда следака и понятых.

Положив трубку, я подошел к окну. Въезд во двор был отсюда виден хорошо. Вот из -за угла вывернулась «Волга» и въехала во двор. Из нее вышли трое и направились ко входу в отделение. Через пару минут в дверь постучали.

- Кто там?

- Капитан Гребельников, следственное управление.

- Заходи, - «милиционер» открыл дверь и отступил в сторону.

В кабинет вошли пассажиры «Волги».

- Этот? - кивнул на Генриха первый из вошедших.

Хорошо сшитый костюм сидел на нем как влитой. Уж на кого-кого, а на следователя он был похож менее всего.

- Он самый. Оказал вооруженное сопротивление при задержании, вон там в верхнем ящике, его пистолет. Выстрелить не успел, хотя и старался.

- Присаживайтесь поудобнее, товарищи, - Гребельников повернулся к остальным. - Много времени у нас это не займет.

- Ну, вы тут работайте, а я к начальнику отделения зайду, расстрою мужика, - я повернулся к двери. - Надолго не задержусь, не успеете заскучать.

Начальник отделения оказался полным лысоватым майором. Неприятную для себя новость он уже знал, судя по всему, молодой опер направился сразу к нему. Качать права начальник не стал, видимо уже успел позвонить руководству и оценил серьезность момента. Однако, расстроен он был всерьез, мне даже стало его жалко. Вместе с ним я вернулся в кабинет Аскерова. Там начальник поприсутствовал при изъятии у Генриха еще одного пистолета, на этот раз это оказался уже «Глок». Пистолет был у Генриха в барсетке. Заодно оттуда извлекли немаленькую сумму денег. В долларах и в рублях. Следователь, с невозмутимостью арифмометра, фиксировал все находки в протоколе. Дело уже подходило к концу, когда у меня зазвонил телефон.

- Да?

- Заканчиваете?

- Минут пять еще надо.

- Это хорошо. Не засиживайтесь там надолго.

- Понял.

Я нажал на клавишу отбоя.

- Не зависаем, ребята. Пора уже тут закругляться.

Через несколько минут понятые расписались в протоколе, и их проводили к выходу. Я осмотрел напоследок кабинет и повернулся к Генриху.

- Ну что, родной, пошли? Дорога к длинному сроку начинается с первого шага, так кажется? А он у тебя будет немаленьким, можешь не сомневаться.

Аскеров отвернулся, говорить ему явно не хотелось.

Вся наша компания спустилась по лестнице и, пройдя мимо дежурной части, вышла во двор. Там было пусто, все любители покурить куда-то испарились. Только наш УАЗ стоял посредине двора. Так, где наша «Газель»? Вон, стоит у стены. Все на месте? Похоже, что все…

«Сержант» вышел во двор, огляделся и махнул нам рукой. Гуськом мы быстро, но без особенной спешки, проскочили свободное пространство и подошли к УАЗу. Лязгнула дверь «собачника», куда в темпе засунули Аскерова. Мы забрались в машину и водитель крутанул руль, нацеливаясь в ворота. Вот мы и на улице, пока все тихо.

- «Облако?»

- На связи.

- «Ясень» движение начал.

- Понял вас. Вариант два. Как меня поняли?

- Понял вас, вариант два.

- Ноль-ноль.

Теперь, вперед - наш путь ведет вверх по улице. Набирая скорость, УАЗ взревел мотором. Отделение осталось сзади, справа, наша машина поднималась вверх, к перекрестку.

- Слева! - ударил в уши крик из рации.

Из-за угла вылетел грузовик. «Камаз», военный вариант, - машинально отметило сознание. Наш водитель налег на баранку, выкручивая руль вправо, в попытке уйти от удара. Однако же совсем вывернуться нам не удалось. Грузовик летел точно в водительский борт. Приглушенный треск! Лобовое стекло грузовика пересекла цепочка отверстий, да и сам он вдруг резко осел на левую сторону. От колес полетели какие-то лохмотья, видимо остатки расстрелянных скатов.

Хрясть!

Бортами мы все-таки стукнулись. УАЗ отбросило в сторону и мы с маху впоролись радиатором в полуразобранный киоск.

Бзынь!

Вверх и в стороны взлетели остатки стекол киоска и под аккомпанемент ломающихся досок и фанеры машина протаранила киоск насквозь. Скрипнули тормоза и мы горохом посыпались на асфальт.

- Первый! - крикнул я, заняв позицию за кучей старых покрышек.

- Второй!

- Третий!

- Четвертый!

Так, все на месте и, похоже, что целы. Ну, что теперь придумают наши оппоненты?

Глаза у них есть и то, что мы за покрышками залегли, наверняка уже кто-то срисовал. Отлично, значит по УАЗу стрелять не будут, а то, как бы там Генрих со страху не помер. Пулей его не возьмут, борта бронированные, стекло тоже. Правда, со стороны этого не видно, так что попытать счастья могут. Ну, это смотря кто данный наезд организовал.

Дзынь!

В доме напротив посыпалось стекло и в окне показался человек с автоматом. Вскинул его, прицеливаясь и тут же отлетел вглубь комнаты. Автомат глухо брякнулся на асфальт. Так, первый пошел… Хотя, если еще и водителя «Камаза» учесть… За нашими спинами что-то бухнулось на землю. Скосив глаза, я увидел ногу, торчащую из-за угла. Ага, значит и здесь кто-то нас ожидал. Ладненько… На некоторое время наступило затишье. Никто по нам не стрелял и ниоткуда не высовывался. Видимо мгновенная смерть тех, кто попытался это сделать, резко отрезвила остальных. А что же вы, ребята, хотели? Тут с ночи еще снайперы засели, каждое окно на прицеле держат. Ну, что, по домам теперь расползетесь?

Снова рев моторов! Со стороны отделения показались два черных джипа. Оставляя отделение справа от себя, они резво перли на наше импровизированное укрытие. У переднего джипа поползло вниз стекло пассажирской двери и оттуда высунулся ствол дробовика. Блин, ну точно - кино насмотрелись! Сначала Генрих со своими дурацкими ноговыкрутасами, теперь вот этот… ганфайтер… Слева от меня коротко протрещал автомат и ствол дробовика исчез внутри салона. Откуда-то со стороны джипов бабахнул пистолет и пуля зарылась в покрышки. Ну-ну, зря их что ли всю ночь песком засыпали? Так что, пистолет тут не пляшет, да и посерьезнее ствол тоже, не шибко опасен. Интересно, долго они так переть, не снижая скорости, собираются? Таранить наше укрытие? Вряд ли, позади него стена дома, они и сами об нее долбанутся так, что мало не покажется. Мимо нас по дороге? Это, интересно, в какую степь? Ехать-то некуда, дорогу «Камаз» перекрыл. Пора уже и по тормозам, так и до беды недалеко. Или не дошло до сих пор? Ну, так мы и помочь можем…

- Второй, третий! Ну-ка тормозните мне этих гонщиков!

- Есть!

Стандартные АКСУ, еще при посадке в УАЗ, ребята успели заменить на «Вихри». И теперь в два ствола врезали по моторной части переднего автомобиля. Слаженный рев мощных движков мгновенно сменился визгом и скрежетом. От капота повалил пар, радиатор мгновенно накрылся медным тазом. Передний автомобиль вдруг занесло и задний со всей дури боднул его в борт. Ребята перенесли огонь на вторую машину и ее радиатор тоже выпустил клуб пара, а движок заткнулся. Громыхающая железом куча-мала со скрежетом проползла мимо нас и остановилась только чуток не добравшись до «Камаза».

- Четвертый - прикрытие! Второй, третий - захват!

Сзади коротко треснул автомат и боковые стекла в обоих джипах осыпались сверкающим дождем осколков. Две быстрые фигуры скользнули к машинам. Опа! Это еще что за самодеятельность? В окне джипа показался пистолетный ствол. Ну, не повезло тебе парень, должен был бы уже понять, что тут все всерьез. Автомат дернулся у меня в руках, и незадачливый стрелок с воплем исчез внутри салона. Вслед за ним туда полетела светозвуковая граната. Аналогичный подарок достался и второй машине.

- Хренак!!

Машины аж подпрыгнули, а по ушам нам приложило даже и тут…

Я сидел на заднем бампере УАЗа и смотрел как наши бойцы выволакивают из машин их пассажиров. Ребята уже оставили свои позиции, и теперь их на улице было около десятка. Двоих убитых нападавших сразу отнесли в сторону и положили на асфальт. Отбегались. Еще двоих вытащили из кабины «Камаза» и еще троих притащили откуда-то со стороны.

- Вы не имеете права! Я буду жаловаться! Что вы тут себе позволяете?!

Здрасьте, это еще кто такой? Я подошел к джипу.

- Кто это тут такой шумный?

- Да, вот…

Во втором джипе сидел. Ба, да это же Аскеров-старший! Вот так встреча! Взыграла, значит, родная кровь, правильно Яковлев все рассчитал. А я, признаться, до последнего момента сомневался. В то, что он своих боевиков пошлет - верил, а вот в то, что и сам приедет… Надо же, прав оказался генерал, голова, нечего сказать.

- Чего он тут орет?

- Надо полагать, в тюрьму не хочет.

- Да кому ж туда охота? Оружие у него было?

- Нет.

- Как это? Тут вон его сколько валяется, наверняка хоть один ствол, да у него был. Ну-ка, проверьте его еще разок!

Оглохший «папа» наших слов расслышать не мог, но общий настрой уловить сумел. Дернулся, сбрасывая с себя руку бойца и тут же схлопотал прикладом в толстое брюхо. Согнулся, бороздя асфальт лбом и более уже не рыпался. Со стороны отделения, обходя парящие радиаторами джипы, неторопливо подошел Гребельников.

- Ну надо же! Только и успел на два квартала отъехать! Остановился перекусить и вот - на тебе!

- Ну, что ж я тут сказать могу? Это вот к нему, - я указал на старшего Аскерова, из кармана которого только что вытащили «ТТ» и теперь старательно фиксировали все это на видеокамеру.

- Это он у нас тут такой нетерпеливый. А мы, так - мимо ехали.

- Да уж! Это вам хорошо - постреляли и домой, а мне тут сколько писать придется?

Метрах в двадцати от линии оцепления остановилось несколько автомашин.

- Ну вот, - тяжко вздохнул Гребельников. - Прокурор приехал, начальник УВД, теперь будут мне мозги выносить.

Из последней автомашины вышел Яковлев.

- О! - сразу повеселел Гребельников. - Нашего полку прибыло! Теперь уже не в одиночку отдуваться буду!

Яковлев приехал только к вечеру. Машина остановилась около крыльца и генерал, выйдя из нее, быстро взбежал по ступенькам.

- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант! Ну, как, не съели вас прокурорские?

- Э-э-э, Александр Сергеевич, меня сожрать не так-то просто! Да и предварительная подготовка наша очень даже кстати оказалась. Походили вокруг, посмотрели. И выявили что-то интересное. Там, в одном из домов, какая-то контора обосновалась. Времена нынче непростые, вот и понатыкали себе видеокамер. Так что, запись эта прямо-таки в точку вышла. Прокурор только руками развел. А адвокат Аскеровский сразу сдулся, понял, что тут ничего не светит.

Ага, как же! Случайность! Так я и поверил. Скорее всего, запись вели наши, а вот подали ее, как материалы с камер видеонаблюдения. Зуб даю, сотрудники конторы все, что угодно подтвердят. И экспертиза сделает соответствующие выводы.

- Что, у него там с собой и адвокат был? - удивился я. - Где ж он, падла, прятался?

- Адвокат на место прикатил уже через полчаса, видать наготове сидел где-то неподалеку. Сразу стал права качать, а тут и ребята подоспели с нужной информацией. Он, как про видеозапись услышал, так и скис.

- И ствол у «папы» на запись попал? - поинтересовался я.

- Нет, это только на одной камере есть, на той, что у оперативников была. Зато - крупным планом!

- Виктор Петрович! Ну вы хоть мне-то про случайности не рассказывайте, а? Я ж не первый год замужем, соображаю кое-чего.

Генерал рассмеялся, хлопнул меня по плечу.

- Старую школу не проведешь! Где у нас тут коньяк оставался? По такому случаю не грех и отпраздновать! Давайте, Александр Сергеевич, потрошите свои закрома, а я позвоню, чтобы нам тут стол соответствующий организовали.

Потирая руки, генерал прошелся по комнате. Видно было, что эмоции его переполняли. Пока пришедшая девушка накрывала на стол, он продолжал ходить по комнате, что-то напевая себе под нос. Когда Верочка вышла на улицу, он подошел к столу и щедро плеснул себе и мне коньяка.

- Ну, вздрогнули! За успех!

Мы чокнулись и выпили. Яковлев уселся на диван, по дороге прихватив себе тарелочку с бутербродами.

- Итак, с чего начнем?

- Вам виднее, кое-что я уже и сам просек, но всей картины не знаю.

- Значит, так. Прослушку мы обоим Аскеровым впихнули уже давно, так что были в курсе многих их махинаций. Даже и того, что мы за это время услышали, лет на десять им бы за глаза хватило. Но нам не просто посадить их было надо, надо было еще и пользу от этого получить. Вот, тогда и рассчитали эту комбинацию. Опер тот, что с Генрихом сидел в кабинете, давно уже, в основном, на него и пахал. Вот мы и рассчитали, что он папе стукнет обязательно, ежели с сыном что-то стрясется. А уж когда он и вашу фамилию назвал… У папы аж в зобу дыханье сперло! Разом двух зайцев убить можно. И сына спасти, и перед американцами оправдаться. Чай, за предыдущий провал они ему благодарность не выписывали. Вот он с собой тоже камеру-то и прихватил.

- Он, что, совсем умом подвинулся?

- Ну, из страны ему и так и так линять приходилось, так что стесняться было нечего. Сам момент нападения они, естественно, снять не успели. Но, вот подготовку к нему, да и дату еще специально перед камерой назвали - это они зафиксировали. Да и не в камере дело! С «папой» в машине должен был еще и куратор сидеть, чтобы лично во всем убедиться.

- Да ну, на фиг! Неужто мы его проворонили? Там же, кроме боевиков не было больше никого? Куда ж он делся?

- А он из машины, еще на подъезде к отделению, вышел. Не совсем же дурак, есть голова-то на плечах? Только вот то, что мы эти машины уже полчаса, как пасем плотно, он знать не мог. Вот и попался на глаза ребятам из «наружки». А они сей факт прилежно задокументировали. Так что, «сюрприз» мы американцам изрядный приготовили. Где там коньяк? Плесните еще по чуть-чуть.

Мы повторили. Коньяк пошел хорошо!

- Так вот. После того, как опер этот панику поднял и фамилию вашу сообщил, «папа» задергался. Сразу же начал своих «быков» собирать, Мирону позвонил. Выслали они «Камаз» и троих автоматчиков на перекресток. Ну, это мы еще раньше предвидели, не зря же к отделению только одна дорога и осталась, на другой ремонт идет. И движение там одностороннее. Так что, отъезжать вы могли только в одну сторону. Поэтому и укрытие вам заранее приготовили, ну, да это вы и сами знаете. Да и, кроме того, там еще с ночи снайперы в засаде сидели, и все поспешные приготовления этих умников срисовали.

- И засняли…

- Экий вы хитрый! Это не мы! Это, скажем так, сознательные граждане.

- Ну, да… А если ко всему этому еще и материалы прослушки присовокупить…

- А то! Благо, что все это было сделано насквозь официально, в рамках расследования дела о нападении на вас. Так что, гонорар адвокату тут не светит. «Папа», надо отдать ему должное, это понял. И теперь поет, как соловей.

- А сынок? Не поумнел пока?

- В шоке пребывает. Мы ж его успели просветить в том плане, что покушение было именно на него. Дабы не слишком болтал на следствии.

- Во как? Это кто же такой добрый отыскался? Среди ваших-то волкодавов?

- Гребельников. Я, когда сам в его честные глаза смотрю, тоже во все, что угодно, поверить готов. Есть у человека дар убеждения. Так мозги закомпостировать может, что перестаешь соображать - где ты и что с тобой происходит.

Яковлев расправился с бутербродами и встал.

- Ну, давайте еще по одной, и на этом - хорош! Эту страничку мы перевернули, дело дальше само собой пойдет. Тут уже много народу за дверью ждет, когда им отмашку дадут. Вот, пускай они эту телегу и тянут. А мы с вами, Александр Сергеевич, к прямым своим обязанностям вернемся. Медицинские обследования ваши, в основном, завершены. Так что - ждите гостя.

- Травникова?

- Так точно. Он вас в курс дела вводить будет, пора уже.

Мы выпили еще по рюмке коньяку и генерал вышел на улицу. Я проводил его до машины. Неслышной тенью около нее стоял Антон.

- Вот, кстати, - обернулся к нему Яковлев. - Сколько твои ребята сегодня патронов расстреляли?

- Штук сто, товарищ генерал-лейтенант.

- А скольких подстрелили?

- Одного, товарищ генерал-лейтенант.

- А вы, Александр Сергеевич?

- Тоже одного. Четыре патрона расстрелял.

- Вот! - поднял палец генерал. - А вы, товарищ капитан, меня спрашивали, чем отличается старая правильная школа от современного обучения!

- Так… товарищ генерал-лейтенант, мы ж еще и по движкам стреляли! И по окнам.

- И много тому окну пуль надо, чтобы стекло вынесло? Да и на движки магазина хватит, на оба.

- …

- Не расстраивайтесь, капитан. Сработали вы все сегодня на уровне! Хрен с ними, с патронами, главное, что задачу выполнили на пять с плюсом! Ребятам передайте мою личную благодарность, а обо всем прочем отдел кадров позаботится. А что до выучки - вот вам учитель! - Яковлев похлопал меня по плечу. - Пока время есть, мотайте на ус! Ну, счастливо вам тут всем оставаться! До встречи!

Габаритные огни его «Волги» скрылись за поворотом. Я не пошел в дом, а присел на лавочку около крыльца. Привычные дела закончились, надо ждать Травникова. Что же он мне расскажет на этот раз?

Травников приехал через день. Выглядел он устало и видно было, что спал он в последнее время недостаточно. Войдя в дом, академик поздоровался и грузно сел в кресло. Покачав головой, я налил ему кофе и пододвинул поближе столик. Травников благодарно кивнул головой и взяв в руку чашку, отпил из нее немного.

- Александр Яковлевич, что-то вы выглядите неважнецки. Случилось что-нибудь? Или так по работе перенапряглись?

- Да, всего понемногу, Александр Сергеевич. И напрягов хватает, и случайности всякие… Всего и не перечислить, - он махнул рукой. - У вас тут где-то коньяк есть, так ведь?

- Есть. И коньяк есть и водка вон там, в шкафу, стоит. Вам чего?

- Водки налейте.

Немало этому подивившись, я достал из шкафа бутылку водки и набулькал академику грамм сто. Плеснул и себе, хотя и не так щедро. Достал из холодильника тарелку с ветчинной нарезкой, поставил все это на стол перед ним. Ни слова не говоря, Травников махнул водку залпом, поставил стакан и поднявшись, зашагал по комнате. Что-то с ним сегодня было не то… Походив немного, он снова уселся в кресло и поднял телефонную трубку.

- Здесь Травников. С кем говорю? Машенька? Милая моя, сделайте пожалуйста легкий перекус на двоих. Александр Сергеевич, вы что будете?

- Да… Все равно, то же, что и вы.

- Хорошо. Машенька, нам без изысков, на ваше усмотрение.

Академик положил трубку и снова о чем-то задумался. Тряхнул головой, повертел в руках пустой стакан и, перевернув его вверх дном, поставил на стол. Да, что это с ним сегодня?

- Ладно, - он хлопнул ладонями по коленям. - Пока там девушки собираются, начнем, благословясь… Как вы себя чувствуете, Александр Сергеевич?

- Нормально чувствую, а что?

- Сны какие-нибудь тревожные не беспокоят?

- Да я вообще последнее время их не вижу. Сплю, как младенец.

- После этой вашей стычки с «папашей» настроение в норме?

- И даже более чем. Нечасто случается в наше время, чтобы крутого бизнесмена можно было бы безнаказанно и по делу мордой в асфальт положить. Это, знаете ли, очень повышению морального тонуса способствует.

- И никак вы не наиграетесь… эх! Прямо как дети малые!

Я представил себе Антона и его ребят, играющими в песочнице и, не удержавшись, фыркнул. Травников удивленно на меня покосился.

- Значит так, Александр Сергеевич, ваше обследование завершено. Надо сказать, что кое-что интересное мы, в процессе этого действия, получили. Только вот, особенных успехов нам достичь так и не удалось. Не скрою, первоначальные наши намерения подверглись самой серьезной корректировке. Некоторые моменты дорабатывались прямо на ходу. И, тем не менее, результат вышел, мягко говоря - не тот.

- Что-то я вас, Александр Яковлевич, не понимаю. Вы мне тут рассказываете, а я ни уха, ни рыла в данной теме.

- Да, извините, это я малость поторопился. Короче, получив результаты вашего обследования, мы решили, что наконец нашли нужный алгоритм действий. У вас в организме имеются некоторые любопытные особенности. Вот мы и решили, что в этом-то и кроется разгадка «феномена Манзырева». Тем более, что по отдельности, данные явления были нами неплохо изучены и раньше. Просто, в такой комбинации, они до того не встречались. Мы умеем задавать человеческому мозгу определенные, если хотите, матрицы поведения. Так, что человек на некоторое время приобретает способности, ранее ему недоступные. Ну, например, как знание иностранного языка. Это понятно?

- Что-то вроде скоростного обучения?

- И даже сверхскоростного. Надолго этот эффект не закрепляется. Но, это пока! Раньше у нас, вообще, удавалось достичь стойкости… э-э-э…, ну, скажем, наведенной памяти, всего на несколько дней.

- А сейчас?

- До года.

- Ого!

- Ну, так! Не лаптем щи хлебаем. Кроме того, действие наведенной памяти ослабевает постепенно, многое, хотя и не все, остается уже в памяти, так сказать, естественной. То есть, человек запоминает полученные знания.

- Сколь хорошо?

- Достаточно хорошо. Мастером он, к сожалению не станет, но и салагой его назвать уже нельзя. Более того, достигается даже эффект мышечной памяти! Не очень, правда, стойкий, но и это уже кое-что! И все это, при условии полного незнания им данного предмета ранее!

- Весело тут у вас… Ну, а в данном случае, где прокол?

- Мы скопировали некоторые особенности вашей, м-м-м, психоматрицы и совместили ее с мозгом испытателя…

- И?

- Мы попробовали осуществить управляемый заброс в прошлое.

- Судя по вашему виду, он…

- Не удался. То есть, все пошло в штатном режиме, но вот потом… Короче, он в коме, жизнь еле теплится в его теле.

- Охреносоветь…

- Да…

В дверь постучали и вошла Машенька. Перед собой она прикатила столик с провизией. Пока она накрывала на стол, Травников молчал. Мне тоже говорить было нечего.

- Так вот, Александр Сергеевич, в итоге мы вновь стоим на тех же позициях, что и ранее. И, откровенно говоря, я не знаю куда идти дальше.

- Вы? Не знаете? Ну, вы, блин, даете! А кто ж тогда знает?

- Где-то мы ошиблись. Только вот, где? И в чем?

- Знаете что, Александр Яковлевич, я вообще про этот ваш процесс не знаю абсолютно ничего. У меня это произошло в результате прыжка в окно. А как это происходит у вас? Надеюсь, вы своих подопечных из окна в обрыв не пихаете?

- Скажете тоже! Мы, контора серьезная, и…

- Методы у вас соответствующие…

- Типун вам на язык! Серьезный человек, а подкалываете! Нет. В окно мы никого не выпихиваем, да и не знали мы, до вашего у нас появления, об этом.

- А если бы знали - пихнули бы? В смысле - в окно?

- Так и оно тоже ведь не каждое для этого подойдет, а? Как вы сами-то думаете?

- Боюсь, что добровольцев на эту операцию вы искали бы долго…

- Надо полагать, что, да. Но, слава Богу, у нас есть другие, тщательно выверенные методы. Иными словами, перенос сознания может произойти только в строго определенных условиях. «Донору» в этом случае должно быть максимально хреново, ну, во всяком случае он должен быть в этом абсолютно убежден. Нет, пугать его и сталкивать с обрыва никто, естественно, не собирается. Общая идея заключается в том, что перенос сознания может произойти только у двух, относительно близких по своим характеристикам, организмов. То есть, совпадение ваших психофизических параметров должно быть как можно более близким.

- Иными словами - в тело молоденькой девушки я не попаду?

- И даже в молодого мужчину - тоже не получится. Только в человека, максимально вам соответствующего по своим данным. Так что, ни Иосиф Виссарионович, ни товарищ Жуков - вам не светят.

- Понятно. А я уж губы-то раскатал…

- Причем, данный человек должен находиться в полной, так сказать, отключке. И его предполагаемое будущее, должно быть предпочтительным, по сравнению с будущим «донора». Из двух зол, в данном случае, выбирается меньшее. Понятно, что бить «донора» палкой по башке никто не собирается. Ситуацию крайней опасности легко можно смоделировать прямо в мозгу испытателя. Наша аппаратура это позволяет.

- Так, в чем тогда проблема?

- Если бы только одна! Надо подобрать время и место проведения эксперимента, рассчитать возможность нахождения в этом месте и в это время пригодного для переноса сознания реципиента. Не вдаваясь в подробности, скажу, что, только на решение этого вопроса ушло пятнадцать лет.

- Ого!

- А то! Но и это не самое главное!

- Продолжайте…

- Как говорил один из ваших знакомых? Ну, в вашем споре на Алтае, лет пятнадцать тому назад?

- Э-э-э… это кто же? Да и вы об этом откуда знаете?

- Андрей Шевцов. От него и знаем. Вы, что же думали, вашу жизнь мы только по автобиографии изучать будем? Уму непостижимо, сколько народу опросить пришлось, чтобы более-менее прояснить многие вопросы.

Я посмотрел в окно на стоявшие неподалеку от дома елки…

Точно такие же ели стояли тогда по склонам узкого ущелья. По дну его шумела небольшая река, вытекавшая из-под глыб ледника. Сам ледник был выше нас метров на пятьсот и перегораживал все ущелье поперек. Вечерело и заходящее солнце своими лучами освещало эту мрачную и величественную картину. От ледника ощутимо тянуло холодом, и Андрей плотнее запахнул на себе куртку. Свои длинные волосы он заправил в пучок и в профиль напоминал индейца, какими их любят показывать в кино. Точно так же он сидел на корточках у костра, и ворошил угли длинным сучком.

- Ну, что, решили? Завтра вверх пойдем? - он выкатил из углей горячую картофелину.

- За каким рожном? Ледника этого, в таком состоянии, мы встретить не ожидали. По снегу прошли бы, не вопрос, а вот по этим глыбам карабкаться - пятьсот метров в день. То есть до более-менее нормального пути нам дня два, как минимум, ползти придется. И то - еще не факт!

- Ну и что?

- А то! Снаряжения для ледового восхождения у нас с тобой нет. Два ледоруба, молоток, одна веревка и пяток крючьев. Кто нам наобещал, что тут поле ровное, как по дороге пройдем?

- Ну… ошиблись ребята, они же не альпинисты все-таки. Что ты хочешь от пастухов?

- От них? Да уже ничего, разве что сказать пару ласковых слов, при встрече. Так вот! Что у нас с едой? На сколько дней запас?

- На пять.

- Два дня только вверх лезть. Еще день, как минимум, до вершины. Итого - три, так?

- Ну, так.

- Назад нам, до этого места, еще пару дней. Так?

- Так. И что?

- А то, что еще вниз, до стойбища, еще три дня топать не жравши - это забыл? Какие, в свете этого, будут предложения?

- Но, мы же к этому выходу год готовились!

- Значит, плохо готовились!

- Сань, но ведь главная цель любой экспедиции - дойти до точки назначения! Ведь так?!

- Нет, Андрей. Главная цель любого выхода - вернуться назад. Ибо, если ты дойдешь до точки назначения и там накроешься медным тазом, то легче от этого не будет никому. И толку от твоего выхода не будет. И никто об этом не узнает даже…

Я повернулся к Травникову.

- Главное - вернуться? Так я вас понял, Александр Яковлевич?

- Да. Именно так. Только возврат испытателя назад может поставить наконец точку в многолетних спорах и гипотезах.

- Но - я же вернулся!

- Как?

- Ну… не знаю…

- Я тоже. И никто не знает. Мы, в общих чертах, знаем какие процессы происходили в вашем теле в период пребывания в коме. Но, никто специально за вами не наблюдал. И выявить, что же именно может послужить толчком к возврату, так и не сумели. И мы не знаем, что нужно сделать, чтобы человек вышел из комы не овощем, а вполне здоровым и в сознании. Несомненно, есть жесткая взаимосвязь между состоянием тела «донора» и его действиями в прошлом. Но, мы не знаем какова она, эта связь. Многое прояснил ваш дневник, кое-что мы поняли и сами, но полной картины нет.

- Ну, толчком к возврату послужил выстрел этого самого узбека.

- Вы в этом уверены?

- В смысле?

- В вас что, первый раз стреляли?

- Нет, раньше тоже было. Только я всегда успевал уйти.

- А почему в этот раз не ушли? Что так уж сложно это было сделать? В крайнем случае - руку ему прострелить. Чтобы не попал. Совсем-совсем это было невозможно?

- Ну, выстрелить я тогда мог…

- Но не сумел! А вы знаете, что за сутки перед вашим выходом из комы у вас изменился сердечный ритм?

- Откуда я это могу знать?

- Ну, да, действительно… Тем не менее, это так, можете мне поверить. И это - еще одна загадка.

- Ну, хорошо. Загадок еще много, это я понял. Что дальше, Александр Яковлевич?

Травников встал и снова зашагал по комнате. Остановился у окна, оперся ладонями о подоконник.

- Выход у нас только один. Я вынужден просить вас, Александр Сергеевич, принять участие в нашем эксперименте.

- То есть - назад в прошлое?

- Да. Я понимаю, что ваш возраст и прочие сопутствующие обстоятельства этому могут помешать. Но, другого выхода у нас нет.

- У вас? Или и у меня тоже?

- У нас. Приказать вам я не могу, это дело сугубо добровольное. Не должно быть у вас в мозгу внутреннего неприятия этого решения. Ничего в этом случае не выйдет, проверено.

- Иными словами, вы, Александр Яковлевич, предлагаете мне прыгнуть с самолета без парашюта. В надежде на то, что там, внизу, за облаками, может оказаться стог сена. На который я, возможно, и попаду. Или не попаду…

- Да…

- Охренеть… - я налил себе грамм сто и шарахнул их без закуски.

Нет, я не боюсь встать на стреляющий пулемет, бывали прецеденты. В этом случае все зависит от меня, моих знаний, опыта, способностей. Можно выйти в бой с голыми руками на десяток отморозков. И даже в этом случае есть шанс уцелеть. Но, вот так… лежа на койке, в полной отключке… беспомощным младенцем… Разум мой противился этому изо всех сил.

- То есть шансов на возврат у меня, - повернулся я к академику. - Сколько?

- Неделю назад я сказал бы - более семидесяти. Сейчас - не знаю. Врать не хочу, возможно, что и ни одного.

Я сел в кресло, поставил локти на подлокотники и положил голову на ладони.

- Да, товарищ академик, долбанули вы меня пустым мешком из-за угла. Какого же ответа вы от меня сейчас ждете?

- Сейчас? Никакого. Я и сам, на вашем месте, был бы ошеломлен. Отдохните, подумайте. Беспокоить вас не будут. Хорошо?

- Да уж… Куда лучше-то…

Травников еще потоптался около кресла, видно было, что он еще что-то хочет сказать. Так и не сделав этого, он кивнул мне на прощание головой, и вышел. Я остался сидеть в кресле.

Было слышно, как хлопнула дверь автомашины. Зарычал мотор, машина тронулась. Звук мотора затих в отдалении и наступила почти мертвая тишина. Даже птиц не было слышно.

Утром мне позвонил Яковлев.

- Александр Сергеевич? Не разбудил?

- Нет, Виктор Петрович, я уже час как не сплю.

- Ну и хорошо. Не заняты?

- Нет. Медики меня более не дергают, другой работы нет. Так что сижу, вот тут, на крыльце и на небо смотрю.

- Ага. Вас не затруднит подъехать ко мне на часок?

- К вам - это куда? В Управление?

- Нет. Антон знает это место. У нас оно называется «госпиталь». Я ему перезвоню, и вас туда отвезут.

- Понятно, товарищ генерал-лейтенант. Вы тоже туда подъедете?

- Я уже тут.

Антон зашел за мной минут через пятнадцать. Прихватив из сейфа АПС, я сбежал по лестнице, на ходу убирая пистолет в кобуру, запрыгнул в джип, и наша кавалькада из трех машин рванулась к выходу из поселка. Ехали мы недолго, чуть больше часа. При этом все время двигались какими-то неприметными дорогами, которые, тем не менее, были неплохо асфальтированы и весьма ухожены. Наконец, машины остановились перед зеленым забором. Створки ворот, перед которыми мы стояли, бесшумно разошлись в стороны, и машины въехали на небольшую площадку.

- Приехали, Александр Сергеевич, - повернулся ко мне Антон. - Дальше пешком. Машины туда не пускают.

Вместе со мной он вышел из автомобиля и зашагал по узкой тропинке между деревьями. Видно было, что этот путь был ему знаком. Остальные ребята остались у машин. Пройдя метров двести, мы подошли к одноэтажному дому, и Антон, поднявшись на крыльцо, постучал в дверь.

- Разрешите?

- Да, входите.

За дверью оказалась небольшая комната. Вся она выглядела какой-то очень домашней. Казалось, время остановилось тут еще в семидесятых годах, да так и не собралось двигаться дальше. Во всяком случае, мебель здорово напомнила мне мое детство. Единственным современным предметом в данной комнате был ноутбук, лежащий на столе, за которым сидел Яковлев. Увидев нас, он закрыл крышку компьютера и поднялся.

- Заходите, присаживайтесь. Антон, обождите здесь, пока мы с подполковником прогуляемся.

- Но, товарищ генерал-лейтенант, я же всегда должен быть рядом.

- Знаю. Не волнуйтесь, капитан. Тут нас никто не съест. Под мою ответственность.

Антон молча отошел в сторону и сел в кресло около небольшого столика. Генерал кивнул мне на дверь и двинулся вперед. Выйдя из домика, мы пошли по тропинке дальше.

- Товарищ генерал-лейтенант, тут ко мне Травников приезжал. Какой-то он странный был, как не в себе.

- Знаю, Александр Сергеевич, знаю. Я в курсе.

- Что с ним случилось?

- Узнаете.

Генерал больше ничего не говорил, и я к нему с вопросами не лез. Деревья неожиданно расступились в стороны, и мы вышли на небольшую полянку. Точнее, на кладбище. На нем в несколько рядов стояли памятники.

- Что это, Виктор Петрович? Куда мы пришли?

- Это наше кладбище, Александр Сергеевич. Здесь похоронены наши сотрудники. Те, кто погиб за время существования нашего отдела. Первые два ряда - испытатели, те, кто не вернулся. Остальные погибли по другой причине.

- Мои прежние охранники тоже тут?

- Да, последний ряд. Не под всеми памятниками лежат люди. Некоторые из них погибли далеко отсюда, и не все тела мы смогли найти. Некоторые по просьбе родственников похоронены в других местах. Но памятники всем стоят здесь. Все наши сотрудники приходят сюда, когда начинают работать. Память, Александр Сергеевич, - это такая вещь, которая очень сильно нам помогает. Иногда мы сами не осознаем, насколько важно для нас помнить обо всех, кто был перед нами.

- Понимаю, товарищ генерал…

- Да… Пойдемте дальше.

Еще метров через пятьсот мы вышли к комплексу двухэтажных домиков. Запрятанные под деревьями, эти домики были совсем незаметными. Между собой они соединялись застекленными воздушными переходами. Подойдя к одному из домиков, Яковлев вытащил из кармана пластиковую карточку пропуска и провел ей по считывателю. Щелкнул замок. За дверью оказался коридор, чем-то напоминавший больничный. Возможно, это мне показалось из-за запаха, свойственного любому медицинскому учреждению. Справа и слева находились двери, рядом с которыми в стене были сделаны большие окна. Навстречу нам вышла миниатюрная девушка в белом халате.

- Товарищ генерал?

- Не волнуйтесь, Людочка. Мы ненадолго. Занимайтесь своими делами.

Генерал прошелся по коридору и остановился около одной из дверей. Я подошел ближе, и прочитал табличку - «Капитан Громов Михаил Павлович». В окно была видна кровать, на которой лежал человек, накрытый одеялом. Рядом стояла стойка с мониторами. На мониторах сверкали огоньки, бегали какие-то диаграммы.

- Кто это, товарищ генерал-лейтенант?

- Здесь лежат наши испытатели. Те, кого мы еще надеемся вытащить. Пройдите дальше. Я вас подожду здесь.

Я шел по коридору, читая таблички на дверях. «Старший лейтенант Рюмин Игорь Петрович», «Майор Тахиев Ильяс Анварович». Всего таких табличек было девять. У последней из них я остановился. «Старший лейтенант Травников Виктор Александрович». Травников? Я повернулся и подошел к Яковлеву.

- Там, в конце коридора. Старший лейтенант Травников, это…

- Да. Это его внук. Теперь вы понимаете, почему он находится в таком подавленном состоянии?

- Так что же, последний из испытателей…

- Да. Академик не мог рисковать.

- И поэтому отправил своего внука?

- А как бы вы поступили на его месте?

- Не знаю. У меня нет ответа. А как давно здесь лежит первый?

- Семь лет.

- И что же вы собираетесь делать?

- Все, что могли, мы уже сделали. Ваше появление было для нас последней надеждой. Видимо, мы что-то не учли в наших расчетах. Травникова надеялись вернуть уже через неделю. Однако, этого сделать не получилось. Вот так, Александр Сергеевич. Теперь вы знаете всё.

- И что же я должен делать в данном случае?

- А вот на этот вопрос ответа нет уже у меня.

Мы вышли на улицу и зашагали по тропинке назад. Подойдя к дому, где находился его кабинет, генерал повернулся ко мне.

- Я еще останусь здесь, поработаю. Вы можете возвращаться назад. До свидания.

- До свидания, товарищ генерал-лейтенант.

Смеркалось. Я сидел на лавочке и смотрел на потухающее небо. Сзади чуть скрипнул песок, по дорожке подходил Антон.

- Не помешаю?

- Садись.

Он присел рядом. В его кармане что-то забормотала рация. Он прислушался, коротко ответил: «Понял». Я посмотрел на него.

- Ты Травникова знал?

- Младшего? Знал. Он у нас в отделе раньше работал.

- Давно?

- Сразу после училища пришел. Это уже потом его в группу испытателей перевели. Всего год назад.

- Скажи, Антон, вот это место… «госпиталь», это что, действительно госпиталь?

- Да. Точнее, теперь это только его часть. Та, где проходят реабилитацию испытатели. Первые попытки «выхода» были сделаны именно там.

- «Выход»? Что это?

- Так у нас называют попытку заброса.

- Надо же… никогда бы не подумал… А ты-то откуда все это знаешь?

- Так у нас основная работа - обеспечение безопасности персонала и испытателей. Вот и ездим повсюду.

- Странно, на первый взгляд, этот ваш «госпиталь» - обычный профилакторий. Ни сооружений тебе серьезных, ни охраны… Даже кабинет у генерала какой-то весь из себя устарелый.

- А что, надо по периметру танковый полк разместить? И вышки пулеметные поставить? Там в охране почти батальон сидит, просто их не видно. Вся территория контролируется техникой. Вы один, без генерала, и десяти шагов бы не прошли. А кабинет… это кабинет первого начальника Управления. Он почти всегда такой был, его никто не трогает. По традиции, перед «выходом» испытателя инструктирует лично начальник Управления. В этом самом кабинете. Он раньше другим был, еще приемная была, но здание перестроили, вот и увеличили кабинет за ее счет. С той поры так и стоит.

- Хм… Традиции, говоришь? И какие они еще тут есть?

- Разные. У каждой службы своя имеется.

- И что, руководство этому не препятствует?

- Нет. Даже негласно одобряет. Считается, что они способствуют укреплению коллектива.

- Везде бы так…

- Да, неплохо было бы.

Мы еще посидели около получаса. Потом в кармане у Антона снова забормотала рация и он, извинившись, поднялся со скамейки и ушел куда-то в темноту. Следом за ним ушел и я.

Войдя в дом, я подошел к шкафу и на ощупь отыскал там начатую бутылку коньяка. Плеснул себе в рюмку и сел с ней у камина.

Ну, что, везунчик, пришло время отдавать долги? С какого это бы рожна? Я им тут что, на шею вешался? Изо всех переделок сам вылез, да еще и с прибытком для Управления. Так? Так. Могу я их сейчас послать? Да, запросто. Приказа такого мне никто не отдаст, да и не смогут со мной без моего желания что-либо сделать. Академик это прямо сказал. И чем все это мне грозит? Выпрут на пенсию? Три раза «ха». Можно подумать, что я там с голоду подохну. Да и не станут они это делать, им тоже обратного хода нет. Автокатастрофу организуют? А зачем? По злобе что ли? Нет, не те тут люди собрались. А что они тогда сделают? Воображение услужливо нарисовало мне еще несколько дверей с соответствующими табличками. Да, вот это они могут, запросто. Собственно говоря, другого выхода у них нет. Так, что делать-то будем?

Отыскав в кармане телефон, я нажал на нем нужную клавишу. Гудок, еще один…

- Слушаю?

- Товарищ генерал-лейтенант?

- А кого вы тут ожидали найти? В половине третьего ночи?

- Извините товарищ генерал-лейтенант, просто дело важное.

- Излагайте.

- У меня нет телефона Александра Яковлевича, я хотел ему позвонить…

- На предмет?

- Я согласен на «выход».

Голос Яковлева дрогнул.

- Вы серьезно!? В вашем-то возрасте?

- Как давно я вернулся? Уже постареть успел?

- Нет, но… Я ему перезвоню, утром он будет у вас!

- Хорошо. Дождусь утра.

- Да, конечно! Мы будем оба.

- До свидания, товарищ генерал-лейтенант. Извините за поздний звонок, и спокойной вам ночи.

- И вам тоже! И… спасибо вам, Александр Сергеевич!

- Не за что пока.

Я положил трубку, поставил на стол нетронутый коньяк. Голова теперь должна быть свежей…

И вновь наш кортеж заруливает на уже знакомую мне площадку в «госпитале». Невидимая, как и прежде, охрана закрывает за нами ворота. На площадке уже стоят два автомобиля. Генеральская «Волга» и черный «Шевроле» - фургон. Я уже видел такие в Москве - эдакий кабинет на колесах.

Генерал ждал нас на площадке, прохаживаясь перед своей машиной. Сегодня он был в полной форме, с немаленьким иконостасом наград на груди. Однако же! Я понимал, конечно, что он дядя заслуженный. Но, чтобы вот настолько…

- Добрый день, Александр Сергеевич!

- Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!

- Как самочувствие?

- Да, нормально все, жив-здоров, чего и вам желаю. А это кто пожаловал? - показал я на черный фургон.

- Травников приехал. Чувствует он себя неважно, вот с ним врачи и путешествуют повсюду.

Да, академик изрядно сдал за последнее время. В течение всего периода подготовки (а был он весьма недолгим), мы встречались с ним трижды и было видно, что происшедшее давит на него тяжелым грузом. Вообще, я был удивлен той активностью, которую проявили все эти «веселые ребята» из медицинского центра. Складывалось впечатление, что я попал на хорошо отлаженный конвейер по подготовке - кого? Я и сам не понимал. В основном вся подготовка велась во время моего погружения в какое-то полусонное состояние. Что происходило в этот момент, так и осталось для меня загадкой. По пробуждении я не помнил практически ничего. На мои вопросы Киреев отвечал весьма подробно. Но, лучше бы он этого и не делал вовсе. Ибо из его пространных объяснений об активизации N-процесса в височных долях головного мозга, я понял только то, что являюсь абсолютным профаном в этой области. Ситуация зашла в тупик. Объяснить эти манипуляции простыми словами Олег не мог. А сложных объяснений я не понимал. Утешало лишь то, что Травников в категорической форме запретил производить надо мною какие-либо капитальные «модернизации» и улучшения. Дабы не повлиять таким образом на мой, и без того натруженный, мозг. Этот запрет привел «веселых ребят» в некоторое уныние. Как мне пояснил Олег, они могли в короткие сроки сделать из меня кандидата в академики. А пришлось ограничиться лишь кратким обучающим курсом. И это их весьма печалило. Уже расставаясь, я спросил его, за каким хреном эти процедуры были вообще нужны, ибо в первый мой «выход» я прекрасно обошелся и без них?

- Этой области вашего сознания мы вообще не касались.

- Так что же вы, в итоге, надо мною все неделю шаманили? Зачем?

- Мы слегка усилили ваши способности и несколько расширили багаж знаний, которыми вы можете теперь пользоваться.

- То есть, я теперь на третий этаж с места прыгать буду?

- Нет. Это же относится к вашему здешнему телу, а вот куда и в кого вас занесет - этого мы планировать пока не можем. Значит, и повлиять на него прямо не сумеем. Но вот ваши знания мы расширили существенно! Большинство языков вы теперь можете понимать и на некоторых можете общаться. Основательно добавили вам и медицинских познаний, ну и чисто военных - тоже. Это уж само собой разумеется. Чуток расширили и ваши аналитические способности. Ну, они у вас и так были весьма неплохи. Так что президентом банка, по возвращении, работать сможете.

- Что-то вот не ощущаю я в себе лингвистических способностей…

- Должен пройти небольшой период активации этих способностей. Это нормально. Да и особой потребности у вас в этом пока нет.

- Иначе говоря - припрет и на суахили заговорю?

- Это вряд ли. Данный язык мы не рассматривали в качестве необходимого. А что, вы чувствуете эту потребность? Так время пока еще есть…

- Типун тебе на язык! Я просто так сказал!

- Ох, сомневаюсь я… Просто так в голову ничего не приходит. Особенно у вас…

На этой ноте мы и расстались. Дай им волю, они такого наворотят!

Между тем, мы подошли к знакомому домику. Генерал открыл дверь и вошел. Я поднялся следом. В помещении прохаживался Травников. Увидев меня, он подошел и обнял меня. Отпустил, похлопал по плечу и, ничего не говоря, вышел из кабинета. Я проводил его взглядом.

- Чего это он так?

- Переживает. К внуку пошел.

Яковлев сел за стол и указал мне на кресло напротив.

- Присаживайтесь, Александр Сергеевич.

- Спасибо.

- Вы все взвесили? Ваше решение является осознанным и окончательным?

- Да, товарищ генерал-лейтенант. Все взвесил и продумал.

- Вы не встретились с семьей, почему?

- Не хочу их чрезмерно перенапрягать. Я им в последнее время часто звонил, подолгу разговаривал. Надеюсь, что не разорю контору счетами за межгород? Сейчас они спокойны. Ну, во всяком случае не ожидают чего-то особенного. Я им сказал, что отъеду на некоторое время в командировку. Вот письма, - я протянул генералу пачку исписанных листов.

- Даты проставите, я там пояснил, что звонить отсюда проблематично, не говоря уже и обо всем прочем. Пару моих фотографий в экзотической обстановке добавьте. Ну, да вы и сами все это лучше меня знаете.

- Сделаем. Не волнуйтесь. Еще какие-нибудь пожелания у вас есть?

- Коньяку бы хлопнул на дорожку, но ведь нельзя?

- Увы, - развел руками генерал. - Не тот случай. Но уж по возвращении… Обязательно отметим!

Он встал из-за стола, одернул мундир. Я тоже поднялся.

- Товарищ подполковник! Александр Сергеевич! Мы отправляем вас на серьезное и ответственное задание. Вы сами знаете степень его рискованности и опасности. Любые мои предостережения сейчас будут звучать, по меньшей мере, странно. Вы единственный из нас, кто уже был там. И намного лучше нас ориентируетесь в тогдашней обстановке. Мы не можем снабдить вас современным вооружением, наделить вас сверхспособностями и железным здоровьем. Все, что мы можем вам дать - это знания. И умения применять их по необходимости. Мы все будем вас ждать. Всегда. Помните об этом!

- Готовы? - склонился надо мною Травников.

- Готов.

- Приблизительное время вашего перехода - весна 1942 года. Местонахождение возможного «реципиента» недалеко от Харькова. Мы предполагаем, и наши расчеты это подтверждают, что это будет кто-то из командиров среднего звена сто сорок второго маршевого полка. Это подразделение попало под удар немецкой авиации еще на подходе к линии фронта. Большая часть его переменного и постоянного состава сейчас находится в госпиталях и медсанбатах на излечении. Так что, у вас будет время на вхождение в образ. Вам понятно?

- Понятно, - и я вспомнил слова академика: «…перенос сознания может произойти только в строго определенных условиях… только у двух, относительно близких по своим характеристикам, организмов. То есть, совпадение ваших психофизических параметров должно быть как можно более близким…». Хм, кого же они там отыскать сумели? И каким образом? Надо будет их потом на эту тему пораспрашивать… А почему Харьков? Надо полагать, что в настоящий момент более никуда не попасть. Или нет? Скорее всего, у них просто не было возможности отыскать в другом времени наиболее полно подходящего для внедрения человека. Или они выбрали наиболее изученный период войны? Скорее всего, именно так, должны же у них быть какие-то свои, другим недоступные, данные. Значит ими и руководствуются, выбирая временной отрезок. Интересно…

- Душевно вас прошу, Александр Сергеевич, не зарывайтесь и не геройствуйте! Лучше всего - остаться в том же госпитале или в медсанбате. У вас будет больше шансов уцелеть в то нелегкое время. Помните, ваша главная цель - вернуться назад!

- Помню.

- До свидания! - он сжал мне руку.

На мое лицо надели маску и голос ассистента начал отсчет. На цифре двадцать два я провалился в небытие…