Единство и борьба

«Собрание множества мелких полусуверенных политических единиц в унитарное государство, управляемое абсолютным монархом, было осуществлено в России методами, отличными от тех, которые знакомы из западной истории» (Р. Пайпс «Россия при старом режиме»).

Итак, выше я сформулировал следующее правило:

Там где есть экономико-географическое единство, там, в конечном итоге, складывается единая хозяйственная система. Единая хозяйственная система, рано или поздно, будет обеспечена и политическим единством.

Географическое устройство европейской части России можно рассматривать как своеобразный диполь. Северная часть этого диполя представляет собой лесную территорию, южная часть — степные пространства. Осью диполя, пронизывающей лес и степь, представляется Волга, которая служит транспортной артерией, соединяющей север и юг.

Кочевое животноводство юга требует торгового обмена на ремесленные и земледельческие продукты. Лесной Север, где травостой сильно уступает степному, требует обратного обмена ремесленной и земледельческой продукции На продукцию животноводства. В общем и целом лес и степь взаимно дополняют друг друга, предоставляя необходимые товары. Монополией лесного севера, к примеру, являются меха. Степной юг может поставлять в большом количестве лошадей, разведение которых в степи является гораздо менее трудоемким процессом, т.к. заготовка фуража или не требуется совсем, или требуется только для подкормки.

Н. С. Трубецкой дает следующую географическую характеристику России:

«Географически территория России... может быть определена следующей схемой. Существует длинная, более или менее непрерывная полоса безлесных равнин и плоскогорий, тянущаяся почти от Тихого океана до устьев Дуная. Эту полосу можно назвать системой степи. С севера она окаймлена широкой полосой лесов, за которой идет полоса тундр. С юга система степи окаймлена горными хребтами. Таким образом, имеются четыре тянущиеся с запада на восток параллельные полосы: тундровая, лесная, степная, горная. В меридиональном направлении, т.е. с севера на юг или с юга на север, вся эта система четырех полос пересекается системами больших рек. Такова сущность внутреннего географического строения рассматриваемой географической области. Внешние очертания ее характеризуются отсутствием выхода к открытому морю и отсутствием той изорванности береговой линии, которая так типична, с одной стороны, для Западной и Средней Европы, с другой, — для Восточной и Южной Азии. Наконец, в отношении климатическом вся рассматриваемая область отличается как от Европы, так и от собственно Азии целым рядом признаков, которые можно объединить под выражением «континентальность климата»: резкое различие между температурой зимы и лета, особое направление изотерм и ветров и т. д. Все это, вместе взятое, позволяет отделять рассматриваемую область от собственно Европы и собственно Азии и считать ее особым материком, особой частью света, которую в отличие от Европы и Азии можно назвать Евразией» («Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока»; http://www.kulicki.com).

Важной характеристикой является однотипность климата. Не секрет, что климат влияет на количество издержек при производстве любого продукта, хоть сельскохозяйственного, хоть промышленного. Политическое объединение двух территорий с резко различным уровнем трудовых общественных издержек вряд ли возможно. В таком случае часть страны будет работать меньше, а потреблять больше, другая же часть — наоборот, больше работать и меньше потреблять. Данное обстоятельство будет являться источником всяческих конфликтов между территориями с разным уровнем издержек.

Еще один важный фактор — транспортные артерии. В системе Русь—Орда таковой являлась Волга.

Н. С. Трубецкой утверждает следующее:

«... системы больших рек на территории Евразии идут большей частью в меридиональном направлении, тогда как система степей проходит через всю Евразию с востока на запад. При этом речных систем много, а система степи в принципе одна. Отсюда следует, что путь сообщения между востоком и западом — один, а путей сообщения между севером и югом — несколько, причем все эти (речные) дороги между югом и севером пересекают и (степную) дорогу между востоком и западом. С точки зрения исторической задачи государственного объединения Евразии отсюда вытекает следующий важный факт: всякий народ, овладевший той или иной речной системой, оказывался господином только одной определенной части Евразии; народ же, овладевший системой степи, оказывался господином всей Евразии, так как, господствуя над протекающими через степь отрезками сех речных систем, он тем самым подчинял себе и каждую из этих речных систем в ее целом. Итак, объединить всю Евразию могло только государство, овладевшее всей системой степи» («Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока»).

Здесь возникает следующее соображение. К XIII веку существовало два речных транспортных пути — по Днепру и по Волге. И тот и другой путь в низовьях пересекали степные территории половцев.

Р. Пайпс утверждает, что Киевская Русь в своей основе имела торговое предприятие, контролировавшее маршрут «из варяг в греки», т.е. по Днепру.

«Варяжское государство в России напоминало скорее великие европейские торговые предприятия XVII-XVIII ее., такие, как Ост-индская компания или Компания Гудзонова залива, созданные для получения прибыли, но вынужденные из-за отсутствия какой-либо администрации в районах своей деятельности сделаться как бы суррогатом государственной власти» («Россия при старом режиме»).

Естественной задачей этого государства-корпорации представляется полный контроль над речной системой пути «из варяг в греки». А зачем этот «полный контроль», — может спросить читатель? Как зачем? Для снижения транспортных издержек. Представьте себе, что дорогу контроляруют двадцать феодалов и каждому нужно платить пошлину. Подобное обстоятельство делает торговлю невыгодной и заставляет каждую экономическую систему вариться в собственном соку натурального хозяйства.

Европейская хозяйственная система требовала товарообмена с Востоком, а что могла предложить транзитная, транспортная система Киевской Руси? Линию, которая упиралась в половцев-кочевников и, следовательно, в дополнительные расходы?

Очевидно именно поэтому Запад, начиная с 1096 года, стал активно проводить политику крестовых походов с целью установления прямых экономических связей с Востоком. Путь «из варяг в греки» начал хиреть.

Итак. Требуется контроль над степью.

Смогло ли государство-корпорация Киевская Русь побиться своих целей? Увы, нет.

Есть такая вещь как диалектика. Семья представляет из собой единое целое, единый хозяйственный механизм, но интересы отдельных субъектов могут не совпадать и даже противоречить друг другу, поэтому политическая власть в семье должна принадлежать кому -то одному, чтобы обеспечить эффективность управления. Лесная и степная зоны представляли из собой целостную экономическую систему, но кому должна была принадлежать политическая власть?

Некоторые историки превращают «борьбу леса со степью» в категорию мистическую, не поддающуюся логическому осмыслению, а подлежащую скорее экстрасенсорному восприятию. Так, например, В. В. Каргалов утверждает:

«Это было столкновение двух различных хозяйственных укладов, во многом исключавших друг друга, — оседлого земледелия и кочевого скотоводства. Стремление кочевников к безграничному расширению своих пастбищ, к уничтожению всего, что мешало земле превратиться в пастбища, угрожало самому существованию оседлых земледельческих народов» («Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси»).

Скажите пожалуйста, каким образом кочевники стремились к «безграничному расширению своих пастбищ»? Систематически вырубали леса? Сносили горные хребты? А каким путем еще можно безгранично расширить пастбища? В. В. Каргалов в своей нелюбви к кочевым народностям иногда переходит некоторые границы. Тем не менее определенный смысл в этих словах есть и мы ими позже воспользуемся.

Могли ли половцы завоевать Русь? Нет, таких возможностей у них не было. Но и Киевская Русь так же не смогла завоевать половцев, хотя надо отдать должное, по, пытки в этом направлении производились и возможности имелись. «Когда же Владимир Мономах навел порядок на Руси и в 1111-1116 гг. перенес войну в степь, половцы были разбиты, расколоты на несколько племенных союзов и нашли себе применение в качестве союзников тех князей...; которые нанимали их за плату. Независимые, или «дикие».) половцы остались за Доном и стали союзниками Суздальских князей.

Действительно, если бы половцы не капитулировали своевременно, а продолжали войну против Руси, то они были бы начисто уничтожены. Телеги, запряженные волами, движутся по степи со скоростью 4 км в час, а по пересеченной местности еще медленнее. Зато русская конница на рысях могла проходить 15 км, а рысцой (быстрым шагом)— 8 — 10км. Знайте, кочевья были фактические беззащитны против русских ударов, тем более что легкая половецкая конница не выдерживала натиска тяжеловооруженных русских, а маневренность не имела значения при обороне жен и детей на телегах. Наконец, половецкие зимовья не были ни мобильны, ни укреплены, тогда как русские крепости надежно защищали их обитателей, а лес всегда удобное укрытие для беглецов. Половецкие ханы были бы неразумны, если бы они не учитывали всех этих обстоятельств» (Гумилев Л. Н. «Древняя Русь и Великая степь»).

Набеги половцев прекратились после поражений от русских князей в 1103-1116 гг. при Владимире II Мономахе (1053-1125), но дело не было доведено до конца. «Врали стоит сомневаться, что Русь была сильнее половецких, союзов, но она удержалась от ненужного (а на мой взгляд, совершенно необходимого. — К. П.) завоевания» (Л. Н. Гумилев), а потому набеги возобновились в середине XII века. Киевская Русь не имела политического единства в это время.

Борьбу за владычество над степью могло вести в XII веке только политически единое Владимиро-Суздальское княжество, обладавшее к тому же значительными людскими ресурсами и экономическими возможностями. Однако есть одно «но»...

Для контроля над степью требовалось, во-первых, как ни жестоко это звучит, ликвидировать половцев-кипчаков, как определенную целостность, чтобы устранить впоследствии их политическое возрождение. Во-вторых, требовалось разместить в степной зоне регулярную кавалерийскую армию. Тут мы подходим к сути вопроса. Политическую власть получал тот, в чьих руках находилась эта кавалерийская армия. Должен был получить. Завоевать Владимиро-Суздальскую Русь данный политик не мог в принципе, поскольку она представляла из собой естественную крепость, тем не менее от нее требовалось определенное подчинение, т.е. Владимиро-суздальская Русь и Русь вообще должны были платить деньги на содержание степного войска и выставлять рекрутов для его пополнения, в обмен получая доходы от международной торговли. Потому, политическая власть размещалась в степи, а экономическое ее основание находилось на Руси, центром которой вначале являлся Владимир, затем Москва.

Первая часть программы началась с 1223 года, с битвы на Калке, в ходе которой половцы и их союзники, но не повелители, южнорусы потерпели сокрушительное поражение. С этого года до нас доходят сведения об ожесточенной борьбе в степи.

Шихаб-ад-дин Абдаллах ибн Фазлаллах сообщает в «Истории Вассафа» (www.vostlit.info):

«В 626 г. х. (Хиджры, 30. Х1.1225-19. XI.1226) Угетай-Каан назначил в (разные) страны света, от одного конца до дpyroro огромные войска со (своими) братьями и нойонами (между прочих) отправил Куктая и Сунтай-нойона (Субедей. — К. П.) с 30 000 всадников в сторону Кипчака, Саксина и Булгара».

«В лето 6737 (1229)... Того же лета Саксини и Полов ци възбегоша из низу к Болгаромъ предъ Татары, и стер жове Болгарстии прибегоша бьени отъ Татар близ рекь ей же имя Яикъ» (Типографская летопись).

Галицко-Волынская летопись под этим годом не сообщает о татарах. На западе в это время идет выяснение отношений между Даниилом Галицким и его разлюбезными венграми, без половцев при этом дело не обошлось.

«Данилъ же приведе к собе ляхы и половце Котяневы. А у короля беаху половци Беговаръсови».

Татары действовали не одни, в союзе с ними выступали бродники, что следует из сообщений летописей повествующих о битве на Калке, об этом союзе пишет Л. Н. Гумилев:

«На Дону монголы обрели союзников. Это был этнос бродников... Бродники населяли пойму Дона и прибрежные террасы, оставив половцам водораздельные степи. Оба эти этноса враждовали между собою, и потому бродники поддержали монголов. Благодаря помощи бродников монголы ударили по половецким тылам и разгромили Юрия Кончаковича, а хана Котяна, тестя Мстислава Удалого, отогнали за Днестр» («Древняя Русь и Великая степь»).

Хана Котяна с остатками половецкого народа принял в Венгрии король Бела IV.

«Половцы, согласно договору, крестились в католичество и составили крепкую силу, подчиненную королю. Но венгерские магнаты, обеспокоенные усилением короны, предательски убили в Петите Котяна и других неофитов. Узнав об этом, половцы восстали и ушли на Балканы. Позднее уцелевшие половцы поступили на службу к императору Никеи Иоанну III Ватацу» («Древняя Русь и Великая степь»).

Далее происходят следующие события:

«В лето 6744 (1236) пришедше безбожнии Татарове, поплениша всю землю Болгарскую и град ихъ Великый взяша и изсекоша всехъ моужи и жены и дети, а прочихъ в полонъ взяшя. Того же лета бысть знамение въ солнце: месяца августа 3, в неделю по обедехъ видьша вси, яко месяць 4 дний» (Типографская летопись»).

События идут по нарастающей и к 1237 году достигают своего апогея:

«Первый удар весной 1237 г. был нанесен монголами кыпчакам (половцам) и аланам. С Нижней Волги завоеватели двинулись «облавой, и страну, которая попалась в нее, захватили, идя строями». Левый фланг «облавы», который шел вдоль берега Каспийского моря и далее по степям Северного Кавказа к устью Дона, составляли отряды Монкэ-хана и Гукж-хана. Правый фланг «облавы», двигавшийся севернее, по половецким степям, составляли войска Менгу-хана. Монголо- татары широким фронтом («идя строями») прошли прикаспийские степи и соединились где -то в районе Нижнего Дона. Половцам и аланам был нанесен сильный удар. Рашид-ад-Дин сообщает, что во время этого похода монголы убили «Бачмана, который был из храбрейших тамошних вождей из общества Кыпчакского» и «Кагир-Укуле, из эмиров асов» (Каргалов В. В. «Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси»).

Если то, о чем пишет Каргалов, не «этническая зачистка», то что же это тогда еще? Планировалось ли переселение на «зачищенные» территории каких-либо халха-монголов? Вовсе нет. Мы имеем сведения об отправке экспедиционных монгольских военных корпусов, но не имеем сведений о каком-либо переселении. Зато мы имеем сведения о насильственном перемещении в Орду славянского населения.

Здесь возникает ряд вопросов. Монгольский корпус Субедея был отправлен в Кипчакию, согласно «Истории Вассафа», в 1226 году. В 1228 г. Угедеем в помощь Субедею был отправлен другой корпус:

«Точно также он отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено» («Сокровенное сказание монголов»),

В 1236 году был отправлен третий корпус:

«Царевичи, которые были назначены на завоевание Кипчакской степи и тех краев, [были следующие]: из детей Тулуй-хана — старший сын, Менгу-хан, и брат его Бучен; из рода Угедей-каана — старший сын, Гуюк-хан, и брат его Кадан; из детей Чагатая — Бури и Байдар и брат казна, Кулкан; сыновья Джучи; Бату, Орда, Шейбан и Тангут; из почтенных эмиров: Субэдай-бахадур и несколько других эмиров. Они все сообща двинулись весною бичин-ил, года обезьяны, который приходится на месяц джумад 633 г. х. [Хиджры, 11 февраля — 11 марта 1236 г. н.э.]; лето они провели в пути, а осенью в пределах Булгара соединились с родом Джучи: Бату, Ордой, Шейбаном и Гангу том...» (Рашид Ад-Дин. «Сборник летописей», т. II, Изд-во АН СССР, 1960; http://www.hrono.ru)

Главный вопрос, а где же «воины из покоренных народов»?

С 1223 по 1237 гг., т.е. четырнадцать лет, монголы покоряли кипчаков, аланов, мокшу, буртасов, болгар, неужели они не могли «набрать воинов из покоренных стран»? Зачем им понадобился третий корпус? Двумя не смогли покорить половцев?

Как они могли еще и Русь покорить?

А они ее и не покоряли.

Здесь опять следует вспомнить слова Плано Карпини про «... русских клириков и других, бывших с ними, причем некоторые пребывали тридцать лет на войне и при других

деяниях Татар и знали все их деяния, так как знали язык и неотлучно пребывали с ними некоторые двадцать, некоторые десять лет, некоторые больше, некоторые меньше...»

В монгольских корпусах, как минимум с 1216 года присутствовали русские бойцы. Присутствовали они и при походах Чингисхана и при других походах.

Подкрепления для войны против половцев монголы получали из Руси.

Почему владимиро-суздальцы не действовали самостоятельно, без всяких степных союзников? Могли действовать и самостоятельно. Но дело не в том, что силы в руках не имелось. Дело в том, что монголы обладали тем знанием, которое и являлось наиболее важным фактором. Монголы имели опыт организации регулярной степной кавалерийской армии. А у Владимиро-суздальской Руси стояла именно такая задача— организовать регулярную кавалерийскую армию для контроля над степью, чтобы установить полный контроль над волжским тороговым путем.

После «завоевания» Руси, как обоснованно замечают историки, татары угнали в полон весьма значительное количество людей. Часть из них, не без этого, была продана на невольничьих рынках, что соответствовало традиции, как известно, и на Руси новгородцы продавали захваченных суздальцев, а суздальцы продавали захваченных рязанцев. В те времена кто только и кого только не продавал. А как бы иначе в Египте образовалась целая армия мамлюков? Но большая часть людей была именно переселена в Орду. Конечно данное переселение было насильственным, но разве в России что-нибудь делалось по другому? Тьма примеров подтверждает это даже в ее новейшей истории (переселяли чеченцев, крымских татар, евреев в Биробиджан и т. д.). Часть переселенцев, в первую очередь, использовалась для организации Орды, еще часть для ее материального обеспечения, (ремесленники, строители и прочие). Еще часть, и это очень показательно, были крестьяне.

Рубрук сообщает:

«Наконец, когда я доказал им, что мы трудимся на общую пользу всех христиан, они дали нам быков и людей; самим же нам надлежало итти пешком. В то время они жали рожь. Пшеница не родилась там хорошо, а просо имеют они в большом количестве. Русские женщины убирают головы так же, как наши, а платья свои с лицевой стороны украшают беличьими или горностаевыми мехами от ног до колен. Мужчины носят епанчи, как и Немцы, а на голове имеют войлочные шляпы, заостренные наверху длинным острием» (Вильгельм де Рубрук. «Путешествие в восточные страны», пер. А. И. Малеина. М., 1957; http://hist.msu.ru).

А сейчас давайте вспомним слова В. В. Каргалова о «стремлении кочевников к безграничному расширению своих пастбищ, к уничтожению всего, что мешало земле превратиться в пастбища»! Разве заселение степных и лесостепных зон крестьянами напоминает политику кочевников?

Обоснованно можно утверждать, что политика Орды с самого начала ее существования есть политика русской колонизации степных земель и проводилась она, в том числе, в интересах крестьянского сословия Руси.

Колонизация территорий по нижнему течению Волги — это факт. Можно как угодно интерпретировать его: дескать «русских угоняли в рабство» и т. д. и т. п., давя тем самым читателю на патриотически-националистический мозоль. Но лучше все-таки умерить эмоции и попытаться мыслить в категориях объективной реальности.

Сейчас же отвлечемся немного от событий на Руси и обратим свой пытливый взор на соседей. А именно — на Византию.