"Вокруг света №2 (2833) | Февраль 2010" - читать интересную книгу автора
 |
В поисках идеала
Ванкувер — один из лидеров всемирного чемпионата городов по «пригодности для жизни». Муниципальные власти многих столиц сегодня серьезно изучают его опыт и даже пользуются при этом специальным термином — ванкуверизм. В преддверии Олимпиады мы попросили наших корреспондентов разобраться на месте, чем он так привлекателен.
В Ванкувере я когда-то был, правда, всего один день. Но что такое ванкуверизм? Посылаю e-mail друзьям, много лет прожившим в Канаде. Получаю ответ: «Ванкуверизм? Никогда о нем не слышали, наверняка изобретение московских журналистов».
Еще один e-mail, на этот раз в отдел туризма Ванкувера. Ответ: «Не волнуйтесь, ванкуверизм существует! Есть два человека, которые могут вам подробно о нем рассказать: архитектор Майкл Грин, его фирма активно участвует во всех экспериментальных проектах городской среды, и журналист Тревор Бодди, который, кстати, и придумал этот термин лет 15 назад. Правда, Майкл Грин сейчас в Лондоне, но вам поможет его партнер, Стив Мак-Фарлейн. В субботу утром он будет ждать вас в кафе «Медина», это излюбленное место встреч архитекторов».
Универсальный небоскреб
Стив Мак-Фарлейн оказывается сравнительно молодым человеком и, что называется, «без понтов». Никогда не скажешь, что это преуспевающий архитектор. Впрочем, в Канаде все намного демократичнее, чем в США или России. Фирма Стива выиграла в 2004 году конкурс на новое здание Внуковского аэропорта, но по непонятным для Стива причинам заказ был отдан кому-то другому. Мы с фотографом понимающе переглядываемся.
— Что такое ванкуверизм? — перевожу я разговор на интересующую нас тему.
— Это набор определенных градостроительных принципов, главные из которых — смешанная застройка и высокая плотность населения в центре города, что помогает жителям обходиться без автомобилей. Типичное здание в центре состоит из 4–5-этажного «подиума» с магазинами и предприятиями обслуживания. На эту базу поставлена 30–40-этажная жилая башня. База может занимать целый квартал, а башня делается как можно более узкой, чтобы не загораживать вид на океан или горы из соседних башен. Возможность видеть из окна бесконечные дали — одно из главных требований ванкуверизма, это важнее, чем размер жилья.
— Идеальная схема, лишенная недостатков?
— К сожалению, нет. Успех этого принципа почти полностью парализовал творческий поиск. Архитекторы стараются пользоваться проверенными решениями, поэтому в городе нет по-настоящему яркой архитектуры. Вторая проблема опять-таки связана с привлекательностью ванкуверизма: все больше людей хотят жить в этих башнях в центре, в результате цены поднялись до 10 000–15 000 американских долларов за квадратный метр, так что жить там могут только очень богатые люди. Сейчас мы вместе с Тревором Бодди и несколькими архитекторами организуем конкурс на новые градостроительные идеи, которые призваны разрушить привычную схему жилых башен-небоскребов. Нам удалось доказать, что низкая этажность может обеспечить такую же плотность с гораздо меньшими расходами.
— Чтобы понять истоки ванкуверизма, — включается в разговор Тревор, — нужно прежде всего понять, чего не сделало канадское правительство, в отличие от правительства США. Вы когда-нибудь задумывались о причинах катастрофического расползания американских городов, когда центр постепенно превращается в трущобы, а богатое население переезжает все дальше в пригороды? Среди прочих факторов к расползанию городов привела американская мечта о собственном домике с садиком, поддержанная федеральным правительством: Америка — единственная из развитых стран, где ипотечные проценты списываются с подоходного налога.
Второй фактор — система скоростных автомагистралей, хайвеев, строительство которых после Второй мировой войны финансировалось, в частности, Департаментом обороны США для массовой переброски войск внутри страны. Ни того, ни другого фактора в Канаде не существует. Здесь люди предпочитают жить в городских квартирах, а не в сельских домах, стараются не пользоваться автомобилями, а хайвеи строятся, только когда они абсолютно необходимы. В Ванкувере, например, их нет совсем.
В конечном итоге, как считает Тревор, все сводится к разнице национальных идеологий. Американская Декларация независимости гарантирует «право на жизнь, свободу» и «стремление к счастью», в то время как канадская конституция обещает «мир, порядок и разумное управление».
— У ванкуверизма, — говорит напоследок Тревор, — есть еще один важный компонент: это европейский феномен (не забывайте, что мы принадлежим британской короне) со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мы очень левые, особенно по сравнению с американцами, мы заботимся об экологии и мы очень толерантны — к бездомным, наркоманам, меньшинствам и иммигрантам.
Кстати об иммигрантах: сегодня 30% населения города — китайцы, в основном из Гонконга. Чтобы понять, что это означает, мы сейчас по едем в «Абердин», самый большой китайский торговый центр в Северной Америке. Будьте готовы к тому, что мы окажемся единственными посетителями, говорящими по-английски.
Дружба народов
Массовое переселение китайцев в Ванкувер происходило дважды. Первый раз после победы коммунистов в Китае в 1949 году, второй — перед передачей Гонконга Китаю в 1997-м. Богатые жители города искали место с максимально близким Гонконгу стилем жизни, куда можно было бы вывезти семью и деньги. Несколько городов — Сидней, Гонолулу, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сиэтл и Ванкувер — боролись за право принять эти несколько тысяч состоятельных и высокообразованных иммигрантов. Победил Ванкувер, получив за это приз в виде 15 миллиардов долларов, вложенных в недвижимость, что тоже повлияло на рост цен на жилье.
Одна из причин победы Ванкувера — сознательная установка местных властей на сохранение и развитие этнического и культурного многообразия. В 1980 году комиссия по планировке утвердила документ «Цели развития Ванкувера», где, в частности, говорилось: «Основным фактором, определяющим лицо города, мы считаем этническое многообразие». Результаты очевидны. В 2006 году меньшинства составляли 51% населения и только для 50% английский язык был родным. Сегодня процент меньшинств только увеличился. В отличие от многих американских городов, где расовые бунты не редкость, сосуществование культур в Ванкувере носит сравнительно мирный характер.
— Вы просто обязаны попробовать дим-сум в ресторане Fisherman’s Terrace в центре «Абердин», — говорит Тревор Бодди. — Мне приходилось есть дим-сум в разных странах, включая Гонконг, но такого больше нет нигде.
В ресторане нас радостно приветствуют на чистом кантонийском наречии. Тревору удается объясниться с официантом жестами, и скоро наш стол покрывается мисочками с удивительными произведениями кулинарного искусства.
— И теперь, — говорит Тревор после ужина, — самый главный объект: «Олимпийский овал».
Природный элемент
В феврале 2009 года мэр Ванкувера Грегор Робертсон опубликовал новую программу: «Самый зеленый город». Суть ее состоит в том, чтобы к 2020 году сделать Ванкувер самым экологически чистым населенным пунктом в мире. В программе говорится, что жителям города неслыханно повезло с красотами природы. Чтобы они дошли до детей и внуков, нужно свести следы экономической деятельности к минимуму. Хороший пример «экологически сознательного» проектирования — каток под названием «Олимпийский овал». В последние годы глобальное потепление нанесло серьезный ущерб лесной промышленности Канады. Здесь растут те же самые сосны, что и в Сибири, и заражены они тем же самым вредителем-короедом (Dendroctonus ponderosae). Но в Сибири вредители за зиму успевают замерзнуть. В Западной Канаде раньше они тоже замерзали. Когда же средняя зимняя температура Ванкувера поднялась на несколько градусов, этого оказалось достаточно, чтобы вредители смогли пережить зиму и бурно размножиться. Результат: сотни квадратных километров мертвых деревьев. Их древесина, как показала практика, не уступает по прочности древесине живых. Архитектор Боб Джонстон решил превратить ее в крышу здания катка. Она перекрывает 33 750 м2 и целиком собрана из сотен тысяч брусков размером 5#215;10 сантимет ров. За этот проект архитектор получил специальную премию Королевского архитектурного института Канады. В решении жюри назывались такие качества, как экологически чистое использование «мертвой» древесины для создания уникальной эстетики потолка, размещение в балках из клееной древесины всей системы коммуникаций, а также возможность трансформировать пространство здания под различные виды спорта. «Олимпийский овал» получил и Первую премию Организации строительных инженеров, опередив и Bird’s Nest пекинской Олимпиады, и уникальную раздвижную крышу центрального корта Уимблдона.
«Ванстердам»
Либеральные городские власти Ванкувера вот уже пятый год проводят социальный эксперимент. В городе серьезная проблема с наркоманией. Это, видимо, наследие эпохи хиппи, когда Сан-Франциско и Ванкувер, в которых никогда не бывает ни слишком жарко, ни слишком холодно, стали прибежищами бездомных «детей цветов». Полицейская борьба с наркоманией, как утверждают работники городской медслужбы, усугуб ляет проблему и обходится городу в миллионы долларов. Наркоманы колются в грязных подворотнях, передавая друг другу шприцы, часто зараженные СПИДом и гепатитом. Потом их подбирает скорая помощь, и они попадают в больницы, где их спасают за счет налогоплательщиков. Первый шаг к излечению от наркомании, считают городские медики, — вывести наркоманов из антисанитарных условий.
Для этого в 2003 году в центре Ванкувера был открыт «Инсайт» — первое в Северной Америке учреждение для наркоманов, куда можно прийти в любое время дня и ночи, бесплатно получить стерильный шприц и под наблюдением мед сестры вколоть себе дозу. Наркотики, правда, надо приносить с собой, но купить их здесь почти так же легко, как в Амстердаме: неслучайно местные жители называют свой город «Ванстердамом». Я чувствую, в этом месте отдельные читатели решат, что либеральный ванкуверизм — это для них, и начнут складывать чемоданы, но я бы все-таки посоветовал дочитать до конца. Этот «наркотический рай» имеет свои теневые стороны.
Тревор Бодди посоветовал нам побродить вечером по Ист-Энду и своими глазами увидеть результаты либерального отношения к наркомании. Идем по улице Кордова, поворачиваем налево, а потом, как учил Тревор, еще раз налево. Мы в проезде между домами. Справа явно модный ресторан, слева из полумрака появляется женская фигура. Не обращая на нас внимания и не замедляя шагов, женщина сосредоточенно красит ресницы. Еще сто метров между мусорными баками — и перед нами появляется другая женская фигура, несколько оплывшая и бесформенная.
— Всего за двадцать пять долларов, — говорит она нам заговорщицким тоном, — я могу прочесть вам свою поэму.
— Один доллар, — предлагаю я.
— Три! — быстро парирует она.
Сходимся на двух ради возможности ее сфотографировать. Поэтесса читает нам что-то про любовь к природе, получает гонорар и скрывается в темноте. Тут же появляется другая творческая личность, на этот раз художница. Она сообщает, что ее зовут Триш, и зазывно машет перед нами своим произведением. Ее фотография обходится нам в лишний доллар.
Надо сказать, что толерантность городских властей к наркотикам не распространяется на торговлю ими. Иными словами, если полицейский нашел у тебя индивидуальную дозу, он отпустит тебя с миром (в отличие от США, где ты немедленно попал бы в тюрьму), но целая партия «тяжелых» наркотиков — это уже преступление даже в либеральном Ванкувере (как, впрочем, и в Амстердаме). Первое, что мы видим, подходя к местному пабу, — это группу полицейских, обыскивающих сумку черного парня и тут же надевающих на него наручники. Вид у парня спокойный и даже скучающий, видно, ему не привыкать.
Приглядываемся к толпе входящих и выходящих из паба. Похоже, что мы единственные, кто не находится в состоянии наркотического или алкогольного опьянения. Заметив наши фотоаппараты, некоторые подходят и пытаются рассказать всю историю своей трудной жизни. Каждый рассказ обычно кончается фразой:
— Я-то сам не наркоман, и вообще я здесь случайно, но остальные — конченые люди. Посмотрите на них — настоящие зомби.
Рейс Ванкувер — Лос-Анджелес. Я возвращаюсь домой. Что же мне удалось выяснить? Для разных людей ванкуверизм означает разное. Для одних это возможность видеть из окна горы и океан. Для других — не пользоваться автомобилем и ходить пешком за покупками. Для третьих — вколоть себе дозу героина в комфортабельных условиях. Кому-то нравится отсутствие шовинизма и возможность прожить с одним кантонийским диалектом. Кто-то доволен тем, что с утра можно совершить восхождение на гору, днем заняться виндсерфингом, а вечером поваляться на пляже. Зимой к этому добавляются еще два горнолыжных курорта мирового класса — Уистлер и Банфф.
Каждое из этих качеств, как мы выяснили, имеет и обратную сторону. И все же уникальное сочетание нетронутой природы, рационального планирования, изысканной многонациональной кухни и европейской элегантности городского ландшафта делают Ванкувер местом, из которого не хочется уезжать.
Остановите самолет!
Экологическая программа города на ближайшие 10 лет
• Создать 20 000 новых рабочих мест в экологически чистой промышленности.
• Сократить зависимость от нефти и других видов ископаемого топлива.
• Увеличить термоэффективность зданий на 20%.
• Уменьшить пользование автомобилем: 50% всех передвижений по городу должны производиться пешком, на велосипеде или общественном транспорте.
• Сократить количество сжигаемых твердых отходов на 40%.
• Добиться, чтобы каждый житель города находился в пяти минутах ходьбы от парка, пляжа или другого оазиса природы.
• Сократить «экологический след» каждого жителя на 33%.
• Сделать воду из водопровода самой чистой в мире и сократить ее потребление на 33%.
• Довести чистоту воздуха Ванкувера до уровня требований Всемирной организации здравоохранения.
• Резко увеличить местное производство пищевых продуктов.
Несгинувшие майя
Название народа майя чаще всего сочетают с эпитетом «древний», а об их цивилизации говорят не иначе как о «таинственно исчезнувшей». Да, великие майянские города по неизвестной причине опустели еще до прихода конкистадоров. Но сами майя никуда не пропали, они и сегодня составляют большинство населения Гватемалы.
Современные майя относятся к своим прославленным предкам примерно так же, как современные греки, египтяне и прочие наследники древних цивилизаций — к своим. С той лишь разницей, что долгое время их наследие никого не интересовало и целенаправленно уничтожалось — так мало доверия внушал испанцам коренной народ Мезоамерики.
Напористая, лучше оснащенная технически и идеологически, европейская цивилизация, казалось, не оставляла майянской шансов. На смену обсидиановому ножу пришел железный мачете, человеческие жертвоприношения уступили место католическим процессиям, вместо извести в строительстве стали использовать цемент. И все же за прошедшие 500 лет майя отчасти сохранили тысячелетнее наследие предков и причудливо включили его в современную жизнь. Со следами древних обычаев часто приходится сталкиваться в Гватемале, где майя намного больше, чем в соседней Мексике, причем в самых неожиданных ситуациях.
Вопрос удобства
В аэропорту Гватемала-Сити с огромного плаката на прибывающих смотрели черные и блестящие, как маслины, глаза индейского мальчика. Многоцветное полотно, которым ребенок был привязан к материнской спине, и надпись «сердце мира майя» однозначно указывали на его этническую принадлежность. Под плакатом гватемальский таможенник не глядя ставил печати в паспорта. Он был чем-то неуловимо похож на мальчика с плаката. Но с уверенностью утверждать, что он майя, было невозможно.
Каждый гватемалец свою этническую принадлежность определяет сам. Поэтому данные о составе населения очень расплывчаты: от 40% до 75% — майя, остальные — испано-индейские метисы, ладино. По физическим характеристикам различить их в большинстве случаев нельзя, чем многие и пользуются, причисляя себя то к одной, то к другой категории. Те, кто носит традиционный костюм и говорит на одном из майянских языков, принадлежат к «коренному народу». Те, кто одевается на европейский манер и владеет испанским, считаются ладино.
Ярким представителем этой категории был наш гид Рикардо, которого все его знакомые уважительно именовали доном Ричардом. Меня он называл исключительно «мамуся», несмотря на то что я могла бы сойти за его дочь: «Мамуся, посмотри на Рехиса, — говорил он про нашего водителя, пока тот не слышал. — По рождению он майя-киче, но ходит в джинсах и на языке киче не говорит, он — типичный ладино в первом поколении».
Еще лет двадцать назад наш Рехис очень порадовал бы своей жизненной позицией гватемальские власти (традиционно состоящие из ладино), которым будущее виделось более привлекательным без «отсталого индейского элемента». Сегодня, когда в моде национальное своеобразие, Гватемала вдруг вспомнила, что ее главное достояние — коренной народ, объявила себя «сердцем мира майя», рассчитывая на приток туристов. Привлечь их было непросто: слава у Гватемалы до недавних пор была сомнительная — до 1996 года в стране 36 лет шла гражданская война, потом общество стали терроризировать бандитские группировки — мары…
Но на все есть решение у правительства: туристические зоны теперь под надежной охраной, и даже те, кто захочет сойти с проторенных троп, могут рассчитывать на поддержку властей. И вот мы мчимся на запад от столицы, в горную часть страны, по прекрасному Панамериканскому шоссе, а ровно на полкорпуса сзади мчится патрульная машина с мигалкой. Трое до зубов вооруженных полицейских готовы при необходимости защищать корреспондентов «Вокруг света». «Нашей безопасности что-то угрожает?» — «Что ты, мамуся, Гватемала — абсолютно безопасная страна. Обычная мера предосторожности для особых гостей». Серьезность меры несколько смягчало то, что все трое грозных патрульных, как и все «коренное население» страны, были ниже меня примерно на голову, а мой рост — 1,62 метра.
Полезные товары
Мы уже несколько часов бродили по «самому большому в мире» майянскому рынку. Он занимал горный поселок Чичикастенанго целиком. За нами по рынку бродили взрослые и дети с тюками, наполненными тканными вручную полотнами таких цветов, что сводило скулы. Сюжетам вышивки позавидовал бы любой музей наивного искусства. Но на рынке, куда привозят всех туристов, посещающих Гватемалу, просто из спортивного интереса хотелось найти что-нибудь «нетуристическое».
Из «нетуристического» чаще всего попадались черные шары мыла из свиного жира, куски смолы для ароматических курений (пом) и ржавые мачете. Но мое внимание привлек другой предмет: мекапаль — налобник для переноски грузов. Он представляет собой полоску толстой кожи, к которой с обоих концов прикреплены веревки. Полоску закрепляют на лбу, веревками закрепляют за спиной груз. При помощи мекапаля местные мужчины могут в одиночку перенести средней величины шкаф или мешок кукурузы в собственный рост. Однажды мы видели, как пожилой индеец таким образом в одиночку нес гроб (думаю, что пустой).
Когда-то майя зажимали при помощи дощечек головы новорожденных, чтобы их череп принимал продолговатую форму. Некоторые ученые считают, что они делали это не только для красоты, но и чтобы лучше держался мекапаль. Приверженность древнего народа этому приспособлению понятна — он не знал колеса. Но и сегодня его потомки признают колесо только в составе транспортного средства: автобуса, грузовика, на худой конец велосипеда. Производителям тачек, сумок-тележек и детских колясок бессмысленно бороться за гватемальский рынок. Женщины здесь носят детей за спиной в полотняном тюке, мелкий груз — на голове, а крупный груз переносят мужчины с помощью мекапаля.
«Какой лучше?» — спросила я у торговца мекапалями. «Вам для какого груза?» — спросил он в ответ на ломаном испанском. Его вопрос вернул меня к реальности, и вместо мекапаля я купила у кроткой женщины с ребенком за спиной синего деревянного ягуара с желтыми цветами на боках.
Маисовые люди
Знаменитую книгу «Пополь-Вух» («Книга Совета») называют «индейской Библией», потому что это единственный сохранившийся майянский источник, который описывает сотворение мира и людей. Согласно ей, древним богам удалось сделать человека лишь с третьей попытки, когда в качестве материала был избран маис (люди из глины и дерева оказались ущербными, и их пришлось уничтожить). Строго говоря, «Книга Совета» описывает историю только одного народа майя — киче. Но все, кого принято причислять к майя — около 30 этнических групп Гватемалы, южных штатов Мексики, Белиза, Сальвадора и запада Гондураса, — называют себя «маисовыми людьми».
Помимо общего происхождения от кукурузы их объединяет язык — все живые варианты (около 30 языков, из них 21 только в Гватемале) восходят к одному праязыку. Он разделился еще до прихода испанцев. Майяб («Страна майя») никогда не была империей, подобно ацтекской или римской, а состояла из десятков городов-государств, которые торговали между собой, объединялись в союзы, завоевывали соседей. Каждое из них имело свой язык, историю и даже богов. Но бог маиса, изображавшийся в виде юноши, почитался по всему Майябу. В мифе о происхождении человека отражена та гигантская роль, которую сыграл маис в жизни индейцев Мезоамерики: окультуривание этого злака (около XIV века до н. э.) позволило им экономить время на охоте и собирательстве и посвятить себя строительству, астрономии и земледелию. Кукуруза и сегодня остается царицей гватемальских полей и основой рациона гватемальцев. С древности майя отваривают маис в растворе негашеной извести, чтобы сделать зерна более мягкими и придать массе вязкость (отчего кукурузные лепешки в Гватемале имеют голубоватый цвет). Сопутствующие этому химические процессы повышают усвояемость минералов, аминокислот и витаминов, в особенности ниацина (витамин В3).
Именно поэтому майя удавалось и удается избежать ряда заболеваний, в частности пеллагры, которые характерны для тех районов, где основным пищевым продуктом служит кукуруза. Столь полезное сочетание маиса и извести стало, по одной из версий, косвенной причиной гибели древней майянской цивилизации классического периода, центры которой находились в джунглях департамента Петен. Огромные массивы леса вырубались не только под посевы, но и для обжига известняка (известь служила также строительным материалом), в результате чего изменился климат, последовали засуха, голод, войны, и древним майя пришлось покинуть свои города. Сегодня над маисовыми людьми нависла другая проблема: биотопливо из кукурузы. Его изобретение привело к повышению мировых цен на маис, тогда как Гватемала, будучи крупнейшим производителем кукурузы, ежегодно вынуждена докупать значительное ее количество. Рассчитывая перевести 40% своего автопарка на биоэтанол к 2022 году, американцы планировали закупать сырье в Гватемале. Пока эти планы вряд ли осуществимы — экспорт кукурузы означал бы для страны угрозу тотального голода.
Веселая братия
Рынок перетекал в церковь Святого Фомы почти незаметно. Торговые точки располагались даже на ведущих к храму крутых ступенях — таких же, какие ведут на древние пирамиды. Ступеней было ровно 20 — священное для майя число. На них торговали цветами, свечами и помом. Так же как перед пирамидами, перед лестницей был установлен алтарь — круглый плоский камень, с которого клубами поднимался дым от тлеющего пома. Вместе с дымом к небу поднимались разнообразные просьбы местных жителей. Прямо перед входом нарядно одетый мужчина размахивал жестяной банкой, из которой тоже валил дым.
Сквозь толпу к нам протиснулся бойкий парень в оранжевом жилете, какие носят дорожные строители. «Виктор, официальный местный гид, — представился он и указал на мужчину с жестяной банкой. — Это ахких, майянский жрец, он мой дядя. Не хотите ли зайти в церковь, где была найдена индейская библия «Пополь-Вух»?» Внутри церковь была похожа на ангар с двумя рядами скамеек. В проходе между скамейками лежали плиты, под которыми покоились священные предки майя. Окруженный людьми ахких жег над плитами пом и свечи, лил водку и мед, сыпал лепестки цветов. Ничуть не смущаясь христианским антуражем и взглядами зевак, он выступал посредником между майя и их древними предками.
Испанские миссионеры специально построили церковь на месте языческого капища, рассудив, что так индейцев будет проще «заманить» на проповедь. В целом так и вышло, но сами проповеди католических монахов часто давали неожиданный и даже противоположный ожидаемому результат. Например, эпизод распятия Христа майя, которые ко времени конкисты уже фактически не приносили в жертву людей, восприняли буквально и стали распинать младенцев во славу Господа. Миссионерам все время приходилось бороться с последствиями собственных нововведений. Так, для организации прихожан в Новом Свете была введена испанская система религиозных братств, но очень скоро епископы в ужасе писали на родину, что братства стали рассадниками «идолопоклонничества и прочих свойственных индейцам грехов», и просили их упразднить.
Заседание братства святого Иеронима в Чичикастенанго свидетельствовало о том, что образования эти упразднить не удалось. Они прекрасно вписались в майянскую систему организации общества и превратились в замаскированные органы местного самоуправления. На заседание нас привел тот же ахких, который действительно оказался дядей Виктора, а также членом братства. Братья-жрецы заседали у него дома. В комнате, освещаемой только светом из входной двери, нещадно жгли пом, отчего щипало в глазах и горле. Человек двадцать в одинаковых, расшитых цветами, черных жилетах сидели вдоль стен на узких лавках. В руках они держали серебряные жезлы, увенчанные изображением Солнца — майянским символом власти. Это были так называемые отцы местной общины.
Обсуждение общинных дел, целиком проходившее на языке киче, завершалось раздачей всем присутствующим священного напитка. Нам тоже протянули по калебасу, доверху наполненному атолем. Мне хотелось бы сказать «ароматным и вкусным атолем», но это противоречило бы истине. Напиток из вываренных в воде кукурузных зерен без намека на соль или сахар может показаться душистым только человеку, влюбленному в кукурузу. Потом точно так же передавали еще один священный напиток майя, не в пример более приятный на вкус — какао.
На этом заседание закончилось, и отцы стали выходить. На прощание они преклоняли одно колено перед хозяйками дома — жрицами. Подняться с колена получалось с первого раза не у всех. Некоторые уважаемые жрецы были изрядно пьяны, поскольку атоль и какао они втихаря чередовали с принесенной под полой «огненной водой». Это вполне соответствовало древней традиции. Испанский епископ Диего де Ланда, описывая в ХVI веке обычаи майя, отмечал: «Их жрецы всегда были первыми в увеселениях и выпивке».
В день собрания братство обеспечивало увеселения для всей деревни. На улице был сооружен помост, где приглашенные музыканты играли на длинном деревянном ксилофоне — маримбе. Тут же отпускали водку «Кетцальтека особая», в народе прозванную «индианочкой». Мерзавчик «индианочки» стоил на наши деньги шесть рублей, с тарой — восемь. Непьющие в большинстве своем женщины сидели на тротуаре. Под мелодически малоразличимые композиции на маримбе индейские мужчины танцевали друг с другом. Вечером на месте маримбы можно было наблюдать неясные силуэты их недвижимых тел. Над некоторыми всю ночь бдели жены.
Алкоголизм — страшный бич гватемальских индейцев. Цирроз печени входит в пятерку основных причин мужской смертности. Распространенное мнение о том, что до колонизации индейцы не пробовали «огненной воды», неверно. Древние майя знали массу хмельных напитков, которые играли важную роль в ритуалах. Но у них был строгий закон, запрещающий пьянство. Просто потом следить за его выполнением стало некому, а в организме американских индейцев, как известно, алкогольдегидрогеназы вырабатывается мало. Впрочем, в некоторых гватемальских селениях советом общины был введен сухой закон. Веселые жрецы Чичикастенанго до этого пока не дошли, поэтому утром, выезжая из города, мы встретили длинную вереницу жен, которые вели своих непутевых мужей по домам. Холостяки так и остались лежать среди мусора.
Магия чисел
Слухи о том, что древние майя предсказали точный день конца света — 21 декабря 2012 года, вот уже несколько лет смущают умы жителей планеты. Многие слышали о том, что древние майя были удивительно сильны в астрономии и что их календарь был точнее европейского. Может быть, они знали то, чего не знает современная наука? Современные майя на этот счет спокойны. На их взгляд, в этот день произойдет то же, что и всегда: зимнее солнцестояние. Также в этот день закончится тринадцатый бактун. Периоды в 13 бактунов (около 5000 лет), по логике майянского календаря, всегда должны завершаться в день солнцестояния. Бактун — это единица так называемого «длинного счета» майя. Он равен четырем катунам, катун — 20 тунам, тун — 360 дням. Известно, что цикл из 13 бактунов, в который мы живем, начался по грегорианскому календарю 11 авгус та 3114 года до н. э., соответственно закончится он 21 декабря 2012 года. Ни в майянской мифологии, ни в их календарях нет ни одного сколько-нибудь достоверного указания на то, что в 2012 году будет конец света. Единственное, чего можно ожидать после завершения 13-го бактуна, это начало очередного цикла. Даты начала и конца циклов майя отмечали установкой пирамид, а даты исторических событий записывали на специальных каменных стелах. Для записи чисел майя использовали двоичную систему счета, подобную языку современных компьютеров, знаки которой изображались с помощью точки и горизонтальной черты. Сейчас эти знаки можно встретить на купюрах гватемальской валюты, кетцаля: номинал банкнот дублируется древнемайянской системой счета — точка и черта. Помимо дат, надписи на стелах содержат рисунки, к которым ученые очень долго не знали, как отнестись: то ли это буквы, то ли пиктограммы… И если календарные записи были расшифрованы уже к концу XIX века, то загадка иероглифического письма майя до сих пор до конца не разгадана. В первую очередь потому, что полноценных текстов до нас дошло крайне мало: уцелели лишь четыре фрагмента так называемых майянских кодексов. Долгое время они пылились в музеях и библиотеках Европы как курьез — никакой возможности расшифровать их ученые не видели. В середине ХХ века репродукции кодексов из Национальной библиотеки Берлина, привезенные в СССР после взятия германской столицы, попали в руки ученого Юрия Кнорозова. Наш соотечественник предположил, что письмо майя было словесно-слоговой системой, то есть отдельные символы (иероглифы) могли обозначать не только отдельный звук, как думали ранее, но и слог или даже слово. На сегодняшний день из около 800 известных знаков расшифровано примерно 75%, что позволяет прочитать с той или иной степенью достоверности до 90% надписей.
Индейский «святой»
«После войны много развелось шарлатанов», — сказал нам главный жрец Чичикастенанго, чучкахау Луис, который жил у подножия священного холма Паскуаль-Абах. Шарлатаны, по его словам, не соблюдали указаний древнего календаря. За деньги они могли устроить ритуальную церемонию для туристов в любой момент, что совершенно недопустимо. Только умеющий читать календарь знает, как и в какой день следует благодарить богов, просить излечения, дождя или семейного счастья. Чучкахау Луис умел читать календарь. В доказательство он достал с полки пыльную брошюру, отпечатанную типографским способом в 1997 году. На желтоватой бумаге голубой краской были оттиснуты древние иероглифы, обозначающие дни и месяцы. Мы надеялись, что, посмотрев на них, он скажет, когда можно будет застать людей за подлинным общением с майянскими богами. Но это решалось индивидуально. Для каждого конкретного случая и человека календарь цолькин выдавал свою дату и час для церемонии.
Единственным культом, для которого не требовался календарь, был, по уверениям Луиса, культ Машимона, поскольку он может считаться индейским лишь наполовину.
Самый известный Машимон находился совсем недалеко от Чичикастенанго, в городе Сантьяго-Атитлан, откуда распространился этот культ. Машимона придумали по образу и подобию католических святых, но все же он не очень вписывался в христианскую традицию. Его изображение падре не разрешали вносить в храм, поэтому часовня Машимона была построена отдельно — напротив католического собора на центральной площади. Часовня эта почти всегда закрыта на замок. Материальное воплощение Машимона — кукла из дерева и тряпок — появляется здесь только раз в году, на Страстной неделе. Все остальное время она находится в доме специального человека — телинеля. Каждый год телинель разный, и Машимон «переезжает» из дома в дом.
Кто из общины будет следующим телинелем, узнают просто: «святой» предварительно является ему во сне. Телинелю полагаются двое подручных, и все трое освобождаются на год от всех работ, полностью посвящая себя уходу за «святым». Это, конечно, не мешки ворочать, но дело хлопотное. Каждый вечер Машимона нужно раздеть, поднять на второй этаж и уложить спать в специальный ящик. Утром его нужно искупать, заново одеть и усадить на место, чтобы он мог принимать «прихожан». Кроме хлопот, как нам объяснили на входе, у телинеля много расходов: на электричество, на одежду, на праздник, который он должен будет устроить для всех на Страстной неделе. В общем, за доступ к Машимону нужно платить. Сколько не жалко.
Первое, что выхватывал глаз из дымной полутьмы, это бесстрастное деревянное лицо с сигаретой во рту. Постепенно прояснялись общие очертания фигуры — на ней был традиционный индейский костюм, две шляпы и с десяток разноцветных галстуков. Машимоны, которых мы видели до этого в музеях, имели один галстук и были одеты в строгий черный костюм. Но тут возможны разнообразные варианты. Иногда образ «святого» дополняют темные очки. Иногда его одевают в военную форму — говорят, что в таком случае он помогает с визой в США. Одни антропологи усматривают в лице Машимона портретное сходство с конкистадором Педро де Альварадо и считают его воплощением белого человека вообще. Другие ученые полагают, что он олицетворяет майянского бога Мама, духа зла, который потому лишь не вредит людям, что привязан где-то глубоко под землей. Собственно, это и означает его имя на языке майя — «привязанный». Католические священники предпочитают толковать слово как «удушенный» и видят в Машимоне Иуду Искариота.
Помимо множества галстуков конкретно этого Машимона отличало отсутствие рук. По местной версии, он был похотлив, хватал и портил девок, поэтому руки ему отрубили. Но, как и все Машимоны, он пил и курил: во рту у него дымилась сигарета, а за спиной рядком стояли пустые бутылки «Кетцальтеки особой». За столом телинель играл в карты со своими помощниками. Время от времени один из них, не прерывая игры, подносил к дымящейся в машимоновом рту сигарете пепельницу и легким постукиванием пальцев стряхивал в нее пепел. Когда сигарета дотлевала, сам телинель откладывал карты, выкидывал окурок и, перед тем как вставить в отверстие новую сигарету, заливал туда водку. Именно так (ритуальными воскурением табака и пролитием спиртного) почитали майя в древности всех богов.
Перед Машимоном в деревянном кресле сидел мужчина, одетый поверх своей одежды в такой же костюм, как у «святого». Вокруг него дымил помом ачких. Он подпрыгивал, закатывал глаза и общался с божеством на языке цутухиль с вкраплениями испанских слов. Периодически он снимал с мужчины предметы ритуальной одежды и энергично ими тряс. Было ясно, что он изгонял из «клиента» какой-то недуг. У стены на банкетке сидела женщина с младенцем, очевидно, жена больного, и в ее взгляде читалась смесь тревоги и надежды. У другой стены стоял стеклянный гроб, в котором лежала деревянная скульптура снятого с креста Иисуса. Вдоль гроба, потихоньку переговариваясь, сидели в очереди люди. Все это напоминало по обстановке поликлинику.
Наконец ахких сказал «Аминь» и еще что-то обращенное к «пациенту». По смыслу это было «раздевайтесь», потому что тот снял с себя лишние одеяния, а также шляпу и ботинки. Следующий в очереди мужчина приготовился просить успеха в бизнесе, пожелав, чтобы род бизнеса остался в секрете. Я спросила мужчину, почему он пришел к Машимону. «Если это Иуда, который предал Христа и получил за это 30 сребреников, — ответил тот, — значит он должен помогать в денежных делах». Каждый год тех, кто верит в Машимона, становится меньше. Каждый год на улицах Сантьяго-Атитлана становится больше миссионеров-протестантов. Майя их любят: они помогают строить дома, привозят продукты и лекарства. Миссионеры очень расстраиваются, когда их подопечные поклоняются Дьяволу в лице Машимона, поэтому майя, обращенные в протестантизм, если и ходят к своему индейскому «святому», то тайком.
Мы снова сели в машину. Мимо призывно открытых дверей евангелистской церкви «Голгофа», пятидесятнической «Добрый пастырь» и баптистской «Путь на небеса» мы спустились к берегу озера Атитлан.
Дети природы
Окруженное горами и вулканами озеро Атитлан было спокойным и ласковым. В его теплых водах застенчивые девушки стирали белье и мыли посуду. На одном берегу девушки-цутухиль были одеты в сиреневые блузы — уипили и закручивали вокруг головы длинную оранжевую ленту. На другом девушки-какчикель носили лазоревые уипили и фиолетовые тюрбаны. Дети обеих народностей с разбегу ныряли в озеро, разгоняя островки мыльной пены.
Жители прибрежных поселков спускались к озеру за водой по узким тропинкам, мимо дощатых интернет-кафе. В некоторых кафе сидели хиппи и восхищались тем, что майя как жили без водопровода 3000 лет, так и сейчас прекрасно без него обходятся. Хиппи со всего мира любят приезжать в Гватемалу — они преклоняются перед мировоззрением майя, которое учит жить в гармонии с природой. Это не мешает длинноволосым юношам и девушкам в интернет-кафе пить только бутилированную воду: они знают, что первая причина смертности в Гватемале — кишечные инфекции.
Даже если бы они этого не знали, многое могло бы натолкнуть их на эту мысль. Например, мусор. Мы ехали среди зеленых долин на запад от озера Атитлан, и кучи мусора вдоль дорог портили буколический пейзаж. Время от времени мы видели, как на мосты над горными речками приходили жители деревень с мешками и высыпали их содержимое в пенящийся поток. Коричневые воды привычно подхватывали пластиковые бутылки, жестяные банки, пакеты и прочие отходы и несли их вниз по течению. На берегах росли мусорные кучи, над которыми плавно парили стервятники. Иногда им перепадали издохшие собаки и даже лошади.
Дон Ричард в духе хиппи объяснял загаженность местности тем, что индейцы, «дети природы», не понимают, что пластик — это не кукурузные стебли и разлагается очень долго. Я подозреваю, что за годы знакомства с пластиком майя поняли, что он долго разлагается. Но мусор же надо куда-то девать. Майя, конечно, почитают природу как мать всего сущего, и их верования вменяют трепетное к ней отношение. Но одними верованиями проблему природопользования не решишь. Их предки тоже спрашивали разрешения у богов, чтобы срубить дерево, однако одна из теорий гибели цивилизации майя говорит, что виной всему была вырубка под кукурузные поля огромных массивов леса. Население древних городов было большим, кукурузы нужно было много. Американский ученый Билл Тернер утверждал: «Если бы вы посмотрели на Гватемалу с самолета в самый расцвет классической цивилизации (III–Х века), то увидели бы нечто похожее на современный сельскохозяйственный пейзаж американского штата Огайо».
Судя по тому, что мы видели, путешествуя по горной Гватемале, с тех пор мало что изменилось. Вся земля была, как в современном Огайо, расчерчена квадратами полей. Основную их массу занимали, как у древних майя, посевы кукурузы. Между колосящимся маисом на плодородных вулканических почвах цвела картошка и зеленел лук. На полях трудолюбивые майя занимались «органическим сельским хозяйством», то есть вручную, без тракторов и пестицидов выращивали овощи, а потом мыли их в огромных тазах вдоль дороги. Женщины собирали в плетеные корзины редис. Сами майя его не едят, они предпочитают маис, фасоль и тыкву. Но за экологически чистый редис, перец, огурцы и прочие культуры оптовики из США платят хорошие деньги. Чтобы овощи было удобнее вывозить, американцы иногда помогают гватемальскому правительству в строительстве дорог.
Наша патрульная машина где-то отстала, только доверху груженные луком с морковью пикапы составляли нам компанию на шоссе. Дорога шла все время вверх. Мы въехали в облако, которое накрывало всю верхнюю треть вулкана Чикабаль. Леса, растущие на его склонах, называются туманными и свое название оправдывают вполне. Раньше в этих лесах водилась птица кетцаль с длинным зеленым хвостом, чьи перья украшали головные уборы древних правителей. Гватемалу называют землей кетцаля, эта птица изображена на государственном гербе, в ее честь называются гватемальские деньги, но в природе ее увидеть почти невозможно. Индейцы говорят, что последние кетцали отсюда улетели пятьдесят лет назад, когда началась гражданская война.
Дикий Восток
Горы расступились, освобождая место для пастбищ и банановых плантаций. Вернувшись из западных высокогорных районов, теперь мы ехали на восток от гватемальской столицы. Уже через сотню километров стало казаться, что мы попали в другую страну. Климат из прохладного превратился сначала просто в жаркий, а после того как от границы с Белизом мы повернули на север, в жаркий и влажный. Живописные поселки горной Гватемалы сменили небольшие ранчо. Вместо картошки и редиса здесь растили дыни и ананасы. Мы въехали в Петен — самый большой и малонаселенный департамент страны.
Именно здесь до Х века, выражаясь фигурально, билось «сердце мира майя». В петенских джунглях, где не было источников воды, где людям угрожали тропические болезни, дикие животные и ядовитые змеи, цивилизация майя достигла наивысшего расцвета и пережила трагический упадок. К приходу конкистадоров великие майянские города с пирамидами, дворцами, обсерваториями и километрами известковых дорог снова поглотил непроходимый лес. По иронии судьбы здесь, в «сердце мира майя», исконных обитателей осталось гораздо меньше, чем ладино. Майянская речь слышится редко, и даже цвета традиционных уипилей в Петене какие-то бледные. Массовый туризм и скотоводство, бурно развившиеся после окончания гражданской войны, не оставляли места для традиционного образа жизни майя-ица и майя-мопанов. Его еще сохраняли вдали от природоохранных зон и археологических парков майя-лакандоны и майя-чоли, давно укрывшиеся в непроходимых лесах. Они живут по ту и другую сторону гватемальско-мексиканской границы, и до их селений доходят только археологические экспедиции и банды наркоторговцев.
Мы рассчитывали, что нас туда проведут сборщики чикле — смолы дерева Manilkara zapota, которая служит основой для изготовления жевательной резинки. Работа чиклеро очень тяжела и опасна. На долгие месяцы люди уходят в глухие джунгли, где еще сохранились рощи нужного дерева. Они делают на стволах надрезы и ждут, пока накапает тягучая смола, которую древние майя жевали для очищения полости рта.
Мы хотели найти чиклеро, но все, у кого мы спрашивали о них, только качали головами. «Чиклеро здесь больше нет, — говорили владельцы скотоводческих ранчо, — чикле уже никому не нужен». Владельцы ранчо были из ладино. Им принадлежала вся пригодная для выгона скота земля Петена. Но насчет чиклеро они ошибались: с тех пор как основой жевательной резинки стал продукт переработки нефти, сборщиков смолы стало меньше, но они не исчезли. Натуральную жвачку у Гватемалы покупают японцы, большие любители натуральных продуктов.
«Вы можете узнать чиклеро по отсутствию ушей», — сообщили нам рейнджеры в заповедниках. Они знали, о чем говорили: в их обязанности входит гонять сборщиков чикле из заповедных зон. А имели в виду они последствия укусов мошки Lutzomyia, от которых часто страдают люди, подолгу живущие в джунглях. Мошка откладывает в хрящи ушных раковин личинки, которые в процессе роста пожирают человеческую плоть.
Старожилы подсказали, что единственное место, где можно встретить чиклеро, — кооператив по сбору натуральных продуктов в день выплаты денег. Когда мы туда приехали, оказалось, что чиклеро зарплату уже получили и поехали тратить ее в соседний поселок Сан-Франсиско-Чачаклум, где в тот день был праздник покровителя города Франциска Ассизского.
В праздничной программе были мотокросс, лошадиные бега, петушиные бои и родео. Крупные мужчины, которых здесь было много и в жилах которых текло очень мало индейской крови, носили ковбойские шляпы, массивные золотые цепи и пистолеты за поясом. Эти мужчины не пили «Кетцальтеку». Они пили пиво и виски. Ставки на лошадь за кон достигали 5000 долларов. Те болельщики, чья лошадь пришла к финишу первой, радовались как дети и палили в воздух почем зря.
«Коренное население» ставок не делало и оружия не носило. Родео, петушиные бои и дискотека-кантри проходили за высокими заборами, сколоченными из жестяных листов. Большие белые мужчины пускали внутрь только за деньги. «Коренное население» заглядывало в дырки между листами. Возможно, среди его представителей и были получившие зарплату чиклеро, но достоверно сказать было сложно, потому что все они были в широкополых шляпах, скрывающих уши.
За ужином дон Ричард выложил на стол несколько 9-миллиметровых гильз, которые он подобрал на поле, где проходили скачки. «Возьми, мамуся, — сказал он, — на память о Гватемале».
Вместо эпилога. Игра в мяч
Оставив надежды найти чиклеро, мы поехали туда, куда в Петене едут все — в Тикаль. Неподалеку от руин самого большого в мире майянского города-государства даже специально построили аэропорт, чтобы принимать туристические группы. В сезон дождей туристов не было, и покой мертвого города нарушали только стаи обезьян-ревунов, истошно ревущих в кронах деревьев. Перед пирамидами были установлены закопченные от дыма круглые камни. «Действующие алтари майя. Не наступать», — было написано на табличках. Но над алтарями никто не жег пом, потому что это случается только в дни больших праздников вроде майянского Нового года (в мае), когда паломников-майя со всей страны допускают в охранную зону. В остальное время древние пирамиды — то место, где майя встретить сложнее всего.
Тикаль был и одним из немногих мест, куда наши патрульные сопровождали нас не по долгу службы, а из любознательности: они никогда не видели пирамид. Но им быстро надоело лазить по ним под палящим солнцем. Это требовало серьезного напряжения сил, поскольку ступени высокие, узкие и местами обрушенные. А вид с вершины всякий раз открывался одинаковый: море джунглей до самого горизонта. Гораздо больше их заинтересовала площадка для ритуальной игры в мяч. Никто точно не знает, как именно играли в мяч древние майя. Известно только, что игра заканчивалась принесением в жертву капитана одной из команд. По некоторым версиям, мяч представлял собой его закатанную в каучук голову. «Жалко, что эти правила не применяются в гватемальской сборной по футболу. Тогда бы небось они больше старались», — сказал один из полицейских.
Когда мы слезли с последней, самой высокой пирамиды Двухголовой змеи, на пустой поляне перед ней шел дружеский футбольный матч: смотрители парка против уборщиков. Наши заскучавшие было патрульные, укрыв автоматы форменными рубашками, пошли играть за смотрителей. Без формы они совершенно не отличались от «коренного населения». На ступенях древней пирамиды Рехис и дон Ричард пили кокосовое молоко из разрубленных пополам кокосов и напряженно следили за игрой в мяч. Мы тоже купили по кокосу у старика-индейца, сели на зеленые от мха ступени и стали болеть за наших патрульных.
Анна Папченко
Дамоклово море
Гидростанции до недавних пор были самым безопасным источником электроэнергии, ни одной крупной аварии на ГЭС в мире не случалось. Правда, строительство таких станций почти всегда сопряжено с колоссальными экологическими и социальными издержками, но это все же представлялось меньшим злом, чем загрязнение среды выбросами тепловых станций или взрыв реактора АЭС, который после Чернобыля уже не кажется чем-то невозможным.
У ГЭС есть ряд неоспоримых достоинств: это и возобновляемость источника энергии, и отсутствие всего, что связано с добычей, перевозкой и подготовкой топлива, утилизацией отходов. Кроме того, энергия ГЭС самая дешевая — и тем дешевле, чем крупнее станция. Если стоимость киловаттчаса, вырабатываемого на Верхневолжском каскаде (Рыбинской ГЭС мощностью 110 МВт и Угличской — 40 МВт) принять за 100 единиц, то соответствующая цифра для СШГЭС (6400 МВт) будет всего 21,5, в то время как для крупнейшей тепловой Пермской ГРЭС (2400 МВт) — 149.
Но утром 17 августа 2009 года все иллюзии относительно безопасности гидростанций рассеялись как дым — вылетевший словно пробка из бутылки гидроагрегат весом под две тысячи тонн, полное разрушение машинного зала, десятки погибших. Самое же главное: после такой аварии уже отнюдь не кажется невозможным прорыв плотины, ниже которой по течению Енисея стоят крупные города — Саяногорск, Абакан, почти миллионный Красноярск, секретный «атомный центр» Железногорск (бывший Красноярск-26) со стотысячным населением и действующими атомными реакторами, складами и могильниками радиоактивных материалов...
13 ноября 2009-го в газете «Красноярский рабочий» появилось открытое письмо жителей Хакасии и Красноярского края к президенту и премьер-министру. «Все мы очень обеспокоены состоянием плотины Саяно-Шушенской ГЭС, и не только в связи с аварией 17 августа этого года. Многое из того, что мы знали на уровне слухов, подтверждается выводами авторитетных ученых и специалистов… Обращаясь к вам, уважаемые Дмитрий Анатольевич и Владимир Владимирович, мы просим ради безопасности сотен тысяч человеческих жизней принять решение о полном спуске Саяно-Шушенского водохранилища и закрытии Саяно-Шушенской ГЭС».
Обжегшись на молоке, люди склонны дуть на воду. Но так ли беспочвенны их страхи и что на самом деле происходит с плотиной СШГЭС?
Большой скачок
В прессе сейчас много пишут о слабых места плотины, несовершенстве ее конструкции, ошибках проектировщиков и строителей. Валентин Анатольевич Стафиевский, занимавший с 1983 по 2005 год должность сначала заместителя главного инженера, а затем главного инженера станции, предлагает исходить все же из того, что новое неизбежно сопряжено с риском: «Надо понимать, что ни в мире, ни тем более в нашем государстве не было достаточного опыта проектирования таких плотин». Правда, в случае Саяно-Шушенской риск этот он оценивает как чрезмерный: «...нормы на проектирование такой мощной станции — сразу агрегаты по 640 МВт на таких высоких напорах — сохранились старые, от опыта эксплуатации равнинных станций. Практически был поставлен эксперимент». Такого рода масштабные, связанные со значительным риском эксперименты в СССР были обычной практикой. Воспетая советскими поэтами, композиторами и художниками Братская ГЭС с ее 124-метровой плотиной тоже для своего времени была уникальной. К тому же спешка, вызванная стремлением закончить стройку непременно к 7 ноября 1967 года — 50-летию Октябрьской революции, — сильно сказалась на качестве конструкций. В результате проблемы с плотиной возникают у эксплуатационников по сию пору и постоянно. Уроки Братской ГЭС были учтены при проектировании и строительстве Красноярской ГЭС, плотина которой имеет ту же высоту.
Но, в отличие от Саяно-Шушенской, плотины обеих этих станций были уникальны именно своей высотой, по конструкции же они относились к хорошо уже изученным гравитационным, то есть прямым, тяжелым, опирающимся на дно плотинам, которые ставятся на равнинных реках. Для того чтобы построить аналогичную плотину вдвое большей высоты, как планировалось в случае СШГЭС, пришлось бы уложить колоссальное количество бетона. Поэтому была выбрана более экономичная, не имеющая аналогов в мире конструкция: арочногравитационная. Это позволило уменьшить объем бетонных работ примерно на четверть.
Арочная конструкция имеет то замечательное свойство, что в ней материал работает не на изгиб, как в плоском перекрытии, а на сжатие, которое хрупкие материалы — бетон, камень, кирпич — выдерживают гораздо лучше. Арочная плотина — это, по сути, та же арка, только не вертикальная, а положенная на бок выгнутостью в сторону водохранилища и опирающаяся на высокие скальные берега. Они и воспринимают значительную часть нагрузки. Наиболее напряженные участки — места заделки арки в берег, поэтому плотина СШГЭС слева и справа врезана в скалу на глубину соответственно 15 и 10 метров.
Арочные плотины обычно строят в узком каньоне, здесь же расстояние — километр с лишним, поэтому проектировщики Саяно-Шушенской решили подстраховаться и сделать плотину отчасти гравитационной, то есть заложить такую площадь основания и такой вес, чтобы бетонная стена «держалась» не только за берега, но и за скальное дно, в которое конструкция заглублена на пять метров. Гладко было на бумаге — как пишет в своей книге генеральный директор СШГЭС с 1977 по 2001 год Валентин Брызгалов: «Опыт сооружения за сравнительно короткое время — 10–15 лет — высоких гравитационных плотин (100–125 метров) Братской, Красноярской и Усть-Илимской ГЭС был расценен как полная готовность к возведению принципиально иной конструкции плотины, к тому же вдвое превышающей высоты». Время показало — расценен ошибочно: на СШГЭС уже с пуском первого агрегата все пошло вкривь и вкось.
Авария за аварией
В конце 1978 года на недостроенной плотине, при отсутствии каких-либо средств сброса воды в случае непредвиденных обстоятельств, был в срочном порядке (чтобы успеть к 6 декабря, дню рождения Брежнева) сдан в эксплуатацию первый гидроэнергетический агрегат. Брызгалов, ненавидевший, как всякий настоящий инженер, штурмовщину, по этому поводу пишет: «Предполагалось, что к пуску агрегата в 1978 г. будет уложено в плотину 1592 тыс. куб. м, фактически (уложили. — Прим. ред.) — 1200 тыс. куб. м». В результате к половодью 1979 года (самому большому за все время эксплуатации плотины) станция оказалась не готова. Паводок просто перехлестнул через край плотины, и 23 мая 1979 года первый агрегат и машинный зал были затоплены.
Следующая крупная авария случилась через шесть лет, и связана она с ошибками при проектировании водосбросной системы СШГЭС. Эта система зимой, когда воды мало, не работает — вся вода поступает на турбины через 10 водоводов станционной части плотины. Но в другие сезоны их пропускной способности не хватает, поэтому открывают задвижки 11 колодцев водосбросной части. Через них вода попадает на общий лоток, по форме напоминающий трамплин, и далее в так называемый водобойный колодец, расположенный у основания плотины. Нагрузки колодец, особенно во время паводка, должен выдерживать чудовищные — как если бы в него с 250-метровой высоты каждую секунду падал стандартный панельный дом.
И когда в 1985-м случилось большое половодье, вода разрушила до 80% дна колодца: бетонные плиты двухметровой толщины поток выбрасывал, как пенопластовые кубики, а крепящие их к скальному основанию анкерные болты диаметром 50 миллиметров рвал, как нитки. Такая же авария, но несколько меньшего масштаба повторилась в 1988 году.
Эксплуатационники были вынуждены ограничить пропускную способность водосбросных колодцев. Однако для потока воды есть всего два пути — либо через водосброс, либо через турбины гидроагрегатов. Но функционирование последних в режиме максимального расхода (то есть максимальной вырабатываемой мощности) на практике невозможно — может оказаться, что энергию попросту некуда будет девать.
Так, в первой половине 1990-х годов не хватало пропускной способности тогдашних линий электропередач, и станция в среднем выдавала лишь половину номинальной мощности. Из-за явно недостаточной пропускной способности водосбросов плотины сброс экстремальных (с вероятностью раз в 100 лет) или даже просто неверно предсказанных паводков практически невозможен — плотину захлестнет, как это было в 1979 году. Заметим, что на пропуск всего паводка плотина и не рассчитана. Нормальная ее эксплуатация предусматривает превентивное снижение уровня водохранилища в зимне-весенний период. Но слишком сильно снижать нельзя — летом воды может не хватить, и напор будет ниже оптимального для работы турбин.
Вопрос о строительстве дополнительного берегового водосброса, не предусмотренного проектом, обсуждался давно, но начало работ все время откладывалось. Главным образом, из-за непомерной стоимости объекта — 5,5 миллиарда рублей, что превышает годовую выручку от эксплуатации СШГЭС, составившую в самом урожайном 2006 году 3,9 миллиарда, и равно приблизительно трети стоимости всей станции. Но в 2005 году строительство началось, и первую очередь с пропускной способностью 4000 м3/с планируют завершить к июню 2010 года, то есть к периоду максимального заполнения водохранилища. Учитывая, что сброс воды через водоводы турбин после аварии стал невозможен, это более чем своевременно. Иными словами, проблема сброса к лету 2010 года так или иначе будет решена, а вот состояние самой плотины вызывает большую тревогу.
Отрыв от дна
Еще в 1980-е годы в теле плотины появились глубокие трещины, некоторые от берега до берега, ее основание отошло от дна русла (специалисты это называют «раскрытием стыка плотина — скальное основание»). И, что самое неприятное, обнаружились явные признаки того, что доктор технических наук Владимир Тетельмин называет «сползанием плотины вниз».
Трещины, ответственные за просачивание воды через плотину (это называется фильтрацией), которое достигало в отдельные периоды 500 литров в секунду и приводило к размыванию бетона, возникли не только из-за ошибок проектировщиков, но и вследствие нарушения технологии строительства. Брызгалов отмечает в своей книге, что «бетонирование четвертого (низового) столба было выполнено с опозданием, длительное время напор воспринимался более тонкой, недостроенной по профилю плотиной». К середине 1990-х с трещинами худо-бедно научились справляться с помощью французской фирмы Sol#233;tanche Bachy, разработавшей технологию заливки полостей полимерным составом, но сам процесс не прекратился: «В русловых секциях, — пишет Тетельмин — раскрытие заинъектированных трещин увеличивается. Выполненная цементация обжала дефектную зону первого столба, заполнила пустоты и трещины, но не остановила процесс трещинообразования».
Главное же — не получается восстановить прочность сцепления плотины с основанием. Не вдаваясь в подробности, отметим, что плотина в настоящее время «держится» за дно максимум третью своего основания. Фактически она перестала быть арочно-гравитационной и сделалась чисто арочной, то есть «висит», опираясь о берега. При этом плотина качается, то есть при повышении уровня водохранилища наклоняется вниз по течению, а при снижении — отрабатывает назад. Но не до конца, а каждый год, как утверждает Тетельмин, «на 1–2 мм все более сползает в сторону нижнего бьефа». Это смещение, измеренное по гребню плотины, к настоящему времени составило на отдельных участках 100 миллиметров и более. Беда в том, что в разных секциях оно разное, из-за чего в теле плотины, по словам того же Тетельмина, возникли «чудовищные внутренние напряжения».
Капризы земной коры
Еще одна группа проблем связана с реакцией пород и земной коры в районе станции на давление колоссальных масс воды и бетона. СШГЭС проектировалась с расчетом на 6–7балльные землетрясения. В 1988 году, после Спитака, расчеты сейсмической устойчивости плотины были проведены заново. Они показали, что она не боится и 8-балльного землетрясения. Вероятность такого события оценить трудно. Есть мнение, что давление провоцирует землетрясения, но имеются и данные, что оно как раз способствует снятию напряжений в земной коре и тем самым не позволяет развиться катастрофическому землетрясению. Мелкие же в районе плотины происходят постоянно.
Но Тетельмина куда больше землетрясений волнуют другие процессы, происходящие в земной коре. Она «в районе водохранилища под действием нагрузки медленно погружается в вязкое вещество подстилающей мантии... На периферии этих процессов происходит компенсационное поднятие земной коры. Приблизительные расчеты показывают, что за годы эксплуатации «стрела прогиба» толщи земной коры в районе створа плотины составляет около 30 см». К этому надо прибавить и то, что «массив кристаллических сланцев под воздействием передаваемой от плотины сдвигающей нагрузки почти в 18 млн т испытывает необратимые пластические деформации».
Пороки системы
Сегодня состояние плотины — главная забота и эксплуатационников, и жителей городов ниже по Енисею. Но к случившейся 17 августа аварии оно имеет лишь косвенное отношение. Да, вполне вероятно, что смещение плотины сказалось на уровне вибрации 2-го агрегата, как утверждает Тетельмин. Но и без этого катастрофы вряд ли удалось бы избежать.
17 августа в 00:20 (здесь и далее время местное) на пульте Братской ГЭС случился пожар, который вывел из строя систему связи. В 00:31 диспетчер оперативно-диспетчерского управления (ОДУ) Сибири вместо Братской назначил Саяно-Шушенскую станцию главной в системе регулирования мощности Сибирской энергосистемы и перевел ее на автоматическое управление (хотя Братская ГЭС работала исправно, из-за отсутствия связи оператор этого не знал).
До утра СШГЭС работала, непрерывно меняя мощность за счет преимущественно второго агрегата. Поясним, гидроагрегаты станции могут функционировать в разных режимах, причем стабильными являются только два: I — при малой отдаваемой мощности и III — около номинальной. Промежуточный II режим считается нештатным, поскольку сопряжен с мощными пульсациями струи воды, поступающей на лопатки турбины. Особенно опасно, когда частота этих пульсаций совпадает с частотой биения главного вала агрегата (а такие биения всегда присутствуют из-за люфтов в местах его крепления) и возникает резонанс. Зону II инструкция предписывает «проходить быстро», но о том, как долго агрегат может в ней находиться, не сказано ни слова.
Второй агрегат, на котором и без того отмечалась повышенная вибрация главного вала, ночью 17 августа опасную зону II проходил шесть раз. В результате непосредственно перед аварией амплитуда вибрации в контрольной точке возросла за 13 минут с 0,6 до 0,84 миллиметра при предельно допустимом уровне 0,16 миллиметра (то есть превышение было в пять с лишним раз). И при очередном снижении мощности и вхождении в зону II (в 8:13) от такой вибрации разрушились узлы крепления гидроагрегата — под давлением 212-метрового столба воды эту 1800-тонную махину подбросило более чем на 10 метров.
Конечно, персонал обязан был, зафиксировав столь сильную вибрацию, остановить 2-й агрегат. Однако, возможно, что он просто о ней ничего не знал: система непрерывного виброконтроля, установленная лишь в 2009 году, не была полностью введена в эксплуатацию — показания датчиков лишь сохранялись для истории, как в «черном ящике» самолета. Другой порок системы управления станции — не было предусмотрено автоматическое аварийное закрытие затворов на гребне плотины, через которые вода поступает в турбинные водоводы. Вручную же полностью закрыть затворы удалось лишь к 9:30. То есть почти полтора часа в разрушенный машинный зал продолжала хлестать вода, заливая нижние его этажи, где в момент аварии находилась почти вся утренняя смена станции.
В результате погибли 75 человек, разрушен машинный зал, из 10 агрегатов только два не требуют капремонта или полной замены, масляное пятно растянулось по Енисею на 130 километров, из-за чего, кроме всего прочего, возникли проблемы со снабжением водой многих населенных пунктов. Перечень бед можно продолжать и продолжать. Этой зимой воду из водохранилища впервые приходится спускать через открытый водосброс, а не через ведущие к турбинам закрытые водоводы. В телепрограмме «Вести» показали впечатляющие кадры: ремонтники из последних сил борются со льдом, непрерывно нарастающим на всех поверхностях плотины из-за висящего в воздухе водно-ледяного тумана. «Акт технического расследования» и другие источники позволяют сделать вывод: как плачевное состояние плотины, так и повышенные вибрации 2-го агрегата есть следствие одного и того же порока — штурмовщины, допущенной в ходе проектирования и строительства. «С моей точки зрения, — говорит Стафиевский, — многих проблем можно было бы избежать очень просто: поставить одну турбину. Провести испытания. Выявить все слабые места. А как у нас — сразу десять. Сегодня мы опять на эти грабли наступаем и заключаем договор на все машины (заказанные взамен разрушенных. — Прим. ред.)».
Вина за аварию лежит на всех. И «нижних чинах» — тех, кто устанавливал и запускал недоделанную автоматизированную систему управления, и операторах, в ночь перед аварией нагружавших проблемный агрегат № 2 сверх меры. И среднем звене — руководителях ГЭС, не настоявших на своевременном запуске АСУ и замене устаревшего оборудования. И особенно на «генералах» — начиная с министра энергетики СССР Петра Непорожнего, санкционировавшего штурмовщину при проектировании и строительстве, и заканчивая Анатолием Чубайсом, подписавшим вместе с еще 38 членами комиссии приказ о приеме в эксплуатацию проблемной станции. Заметим, что в числе этих 38 один академик и три члена-корреспондента РАН. На чем основывается вера граждан, направивших письмо в «Красноярский рабочий», в «выводы авторитетных ученых и специалистов», непонятно…
Что делать?
Ясно, что станцию закрывать никто не будет. Как не велики разрушения, в течение полугода можно будет запустить три из десяти гидрогенераторов. К лету, после введения в строй берегового водосброса, снизится нагрузка на плотину. Полное восстановление станции потребует нескольких лет и более 40 миллиардов рублей (которые, по крайней мере частично, компенсирует население, вынужденное платить за электричество по повышенным тарифам), но спуск плотины и демонтаж станции с последующей рекультивацией земель едва ли выльется в меньшие затраты. К тому же образовавшийся дефицит электроэнергии (до аварии СШГЭС обеспечивала более 10% потребности предприятий Сибири) придется покрывать за счет угольных электростанций, а это значит, что ежегодно придется сжигать лишние 6,5 миллиона тонн угля со всеми вытекающими последствиями для экологии. Достаточно сказать, что одной ртути будет поступать в окружающую среду в год около тонны: такое количество способно отравить объем в три Саяно-Шушенских водохранилища.
Но все же эти беды ничто в сравнении с прорывом плотины. И раз станцию закрывать не собираются, нужно как-то по-другому обезопасить граждан. МЧС распространило по социальным учреждениям Хакасии памятку с описанием возможного сценария катастрофы и планом эвакуации населения. (Знаменательно, что в марте 2008 года на Абаканской ТЭЦ были проведены учения, имитирующие ситуацию прорыва плотины Саяно-Шушенской.) В ней сказано, что в случае прорыва высота водяного вала непосредственно у плотины превысит 50 метров. Через 10 минут он достигнет Майнской ГЭС и полностью ее разрушит, а через 20 — Саяногорска, который уйдет под воду. Затопление Абакана начнется через 5–6 часов. Через 17 — уровень Енисея в районе этого города повысится на 30 метров.
Согласно некоторым расчетам, если волна достигнет Красноярского водохранилища, то его уровень поднимется на 10 метров, вода перельется через плотину Красноярской ГЭС и выведет ее из строя. Произойдет также затопление отдельных районов Красноярска и ряда лежащих ниже по течению поселений. Наиболее пессимистичный сценарий — полное разрушение плотины Красноярской ГЭС. Тогда серьезная угроза нависнет даже над «атомным центром» Железногорском, расположенным в 64 километрах от Красноярска.
И все же большинство специалистов сходятся в том, что если за состоянием плотины непрерывно следить, ее можно эксплуатировать еще долго. Но один мониторинг полной гарантии все же дать не может. «Выход-то всегда был: просто понизить уровень водохранилища», — замечает Стафиевский. По этому пути пошли в 1997 году. Тогда было принято решение опустить максимальный рабочий уровень на один метр по сравнению с проектным, в результате чего ожидалось значительное снижение интенсивности необратимых процессов в теле плотины и в окружающих массивах. Но этого не случилось. Теперь Тетельмин предлагает пожертвовать частью мощности ГЭС и уже радикально, на 10 метров понизить максимально допустимый уровень водохранилища. Тогда плотину можно будет безопасно эксплуатировать еще 100 лет. Но все, скорее всего, упрется в обычную человеческую жадность — ведь снижение уровня означает и снижение вырабатываемой мощности, и всегда найдутся специалисты, готовые подписать что угодно ради сиюминутной выгоды, своей или государственной — неважно.
Стафиевский вспоминает, что на одном из совещаний по развитию энергетики Сибири председатель правительства СССР Алексей Косыгин (который делал робкие попытки хоть как-то реформировать советскую экономику) сказал: «Мы должны принимать решения такие, чтобы потомки не плевали на наши могилы». В условиях победившего капитализма эти мысль по-прежнему остается актуальной.
Кумранское искушение
50 лет назад бестселлером советской научно-популярной литературы стала книга Иосифа Амусина «Рукописи Мертвого моря». Когда интеллигенция зачитывалась этой книгой, науке было известно меньше четверти того, что мы знаем о Кумране сегодня. Записанные между серединой III века до н. э. и серединой I века н. э. на тысячах пергаментных обрывков, тексты составляют библиотеку иудейской секты, повлиявшей на становление христианства.
В начале февраля 1947 года пятнадцатилетний бедуин Мухаммед ад-Дин по прозвищу Волк из племени таамире пас коз в пустынной местности Вади-Кумран (два километра западнее Мертвого моря, 13 километров южнее Иерихона и 25 километров восточнее Иерусалима) и случайно нашел в пещере семь пергаментных свитков… Так начинаются все без исключения рассказы о кумранской эпопее. Версия звучит романтично, но несколько упрощает реальность: на рукописи кумранской общины натыкались и раньше. В III веке великий христианский богослов Ориген находил их в окрестностях Иерихона в глиняном сосуде. Около 800 года собака привела охотника-араба к одной из кумранских пещер, откуда он достал какие-то свитки и передал их иерусалимским евреям. Наконец, в конце ХIX века один кумранский документ обнаружили в древней каирской синагоге. Но находки эти не делали погоды в науке. Кумран вышел на авансцену истории тогда же, когда там оказался и весь Ближний Восток — в середине ХХ столетия.
«Индиана Джонс»
В апреле 1947-го бедуин Волк предложил находку вифлеемскому антиквару Ибрагиму Иджхе, который интереса к ней не проявил. Другой торговец, Кандо, за треть будущих барышей согласился искать покупателя. Свитки были предложены монастырю Святого Марка — и опять неудачно. Лишь в июле митрополит Сирийской православной церкви в Иерусалиме Самуил согласился купить четыре рукописи за 24 фунта (250 долларов). Еще один манускрипт некий египетский коммерсант принес через месяц агенту разведки США в Дамаске Майлзу Копленду. Тот согласился сфотографировать его и выяснить, не заинтересуется ли кто этим раритетом. Снимать решили на крыше, чтобы было посветлее — сильный порыв ветра разнес свиток в пыль. В ноябре три свитка купил профессор археологии Элиэзер Сукеник из Еврейского университета. В феврале 1948-го купленные христианами свитки были доставлены в Американскую школу восточных исследований в Иерусалиме. Там была признана их древность. Вслед за американцами аналогичное заявление сделал и Сукеник, до того не желавший поднимать шумиху, чтобы не взвинтить цену. Но начавшаяся в мае арабо-израильская война прервала все контакты продавцов с покупателями, а ученых друг с другом. Сукеник потерял на ней сына и на время забыл про свитки.
Рукописи, что были куплены сирийскими христианами, митрополит Самуил перевез в Нью-Йорк, куда отправился для сбора средств на нужды палестинских беженцев. Свитки были продемонстрированы в Библиотеке Конгресса. В 1950 году в Филадельфии состоялись публичные дебаты, на которых сторонники подлинности свитков одержали решительную победу над теми, кто считал их фальшивками. Между тем Иордания объявила Самуила вне закона как вора, и он решил свитки продать. За 250 000 долларов их купил для Израиля второй сын профессора Сукеника, герой арабо-израильской войны Иггаэль Ядин, для которого это стало исполнением предсмертной воли отца. Разумеется, он действовал через подставных лиц: израильтянину митрополит не продал бы ни за что!
По результатам войны территория Кумрана отошла к Иордании, и все исследования там вели французские археологи-католики, стремившиеся найти как можно более древние корни христианства в Палестине. В ноябре 1951 года бедуины из племени таамире принесли директору Рокфеллеровского музея в Восточном Иерусалиме Иосифу Сааду найденный свиток. Когда они отказались раскрыть место, где была сделана находка, директор недолго думая взял одного из них в заложники и так узнал про новую пещеру свитков. Но его все равно опередил священник Ролан де Во, уже находившийся на месте. В 1952 году были открыты пять пещер и найдены 15 000 фрагментов от 574 рукописей — их собрали во французской Библейской и археологической школе в Восточном Иерусалиме. В том же году, уже после завершения археологического сезона, бедуины нашли еще одну пещеру рядом с местом раскопок — оттуда они продали тысячи обрывков от 575 рукописей. Все это переехало в Рокфеллеровский музей. Весной 1955 года обнаружились еще четыре пещеры со свитками.
В январе 1956 года эпоха новых пещер завершилась: всего около Мертвого моря их было открыто около 40, но рукописи оказались лишь в 11. В «командном зачете» соревнования между учеными и бедуинами первые победили со счетом 6 : 5. Число находок достигло 25 000, но из них целых свитков было всего 10 штук, а остальное — обрывки, многие из которых не превышают по размеру почтовую марку. Некоторые свитки разодрали бедуины, зарабатывавшие по иорданскому фунту за каждый квадратный сантиметр.
Медный свиток
Несомненно, самой сенсационной находкой Кумрана были не обрывки пергамента, а два больших свитка из чистой, хотя и сильно окислившейся меди. Они были откопаны в 1953 году у входа в Третью пещеру. На внутренней поверхности металла был выгравирован какой-то древнееврейский текст, но прочесть его было нельзя: оказалось невозможно развернуть свитки, не сломав. Тогда ученые добились разрешения вывезти их в Манчестер, где аккуратно распилили на полосы и наконец прочли. И вот тут ученых ждала настоящая сенсация: свиток (это был единый предмет длиной 2,4 метра, шириной около 39 сантиметров, переломившийся пополам) содержал указания на конкретные 60 мест в Палестине, где зарыты гигантские сокровища общей суммой от 138 до 200 тонн драгоценных металлов!
Например: «В крепости, которая в долине Ахор, сорок локтей под ступенями, ведущими к востоку, сундук с деньгами и его содержимое: семнадцать талантов весом» (№ 1); «Шестьдесят локтей от «Соломоновой канавы» в направлении большой сторожевой башни зарыто на три локтя: 13 талантов серебра» (№ 24); «Под надгробием Авессалома, на западной стороне, зарыто на двенадцать локтей: 80 талантов» (№ 49). Первая мысль была: откуда у нищей общины кумранитов такие богатства? Ответ нашелся быстро: это жрецы Иерусалимского храма рассовали храмовые сокровища по тайникам накануне римской осады 70 года, а ключ к кладам спрятали в пещере. В 1959 году спешно, пока о тайне не прознали кладоискатели, археологи организовали экспедицию, руководствуясь указаниями Медного свитка… Впустую! Все оказалось надувательством. Но кому могло понадобиться гравировать такое вранье на дорогостоящем металле? Видимо, текст носит иносказательный характер и речь там о мистических, а не о реальных богатствах. Как бы то ни было, во время войны 1967 года Медный свиток стал единственным кумранским предметом, который эвакуировали в Амман как стратегический объект.
Укорочение Голиафа
Радиоуглеродный анализ показал, что кумранские пергаменты относятся к периоду между 250 годом до н. э. и 70 годом н. э. Они ровно на тысячу лет старше, чем все (за исключением одной) физически сохранившиеся библейские рукописи. К примеру, фрагмент списка Книги пророка Даниила всего на 50 лет отстоит от того момента, когда, по предположению ученых, была написана сама эта книга! Из полученных обрывков удалось путем сложного анализа и сопоставления выделить около 900 фрагментов древних текстов преимущественно на древнееврейском и арамейском языках, лишь немногие — по-гречески. Четвертую часть находок составляли отрывки из библейского канона — все слагаемые Ветхого Завета, за исключением Книги Эсфирь. Обнаружение списков, столь близких ко времени написания оригиналов, заставляет кое в чем пересмотреть традиционную текстологию Библии. Например, рост Голиафа в «шесть локтей с пядью» (более трех метров) должен быть исправлен на «четыре локтя с пядью», то есть сказочный великан превратился просто в двухметрового баскетболиста.
Помимо библейских текстов и комментариев к ним имелись и тексты апокрифические, то есть примыкающие по содержанию к каноническим, но не включенные в канон по разным причинам. Например, Книга гигантов в III веке н. э. стала священным текстом манихейства — религии, едва не выигравшей в конкурентной борьбе с христианством. А еще Книга Юбилеев, Апокриф Книги Бытия, Книга Еноха. Но все же самым интересным оказался третий раздел «библиотеки» — собственные тексты кумранской общины: уставы, литургические предписания, гороскопы. Одни только названия способны вскружить голову: Книга огней, Гимны бедных, Книга стражей, Заветы двенадцати Патриархов, Астрономическая книга Еноха, Устав войны, Песни Вразумляющего, Наставление сынам рассвета, Проклятия Сатане, Гимн омовения, Книга Тайн, Песни субботнего всесожжения, Слуги тьмы, Дети спасения и, самое интригующее, Проделки распутной женщины.
Долгое время было неясно, кто были обитатели Кумрана. Первая гипотеза (она же в конце концов и утвердилась) состояла в том, что кумранская библиотека принадлежала секте ессеев. Про нее из письменных источников известно немало: недовольные тем, что официальный иудаизм приспосабливается к эллинистической моде, сектанты удалились в пещеры для буквального исполнения предписаний Библии. Их обычаи были столь странны, что Иосиф Флавий, пытаясь дать представление о них греческому читателю, сказал, что они «практикуют образ жизни, который у греков демонстрировал Пифагор». Недалеко от пещер археологи обнаружили остатки поселения. Найденные там монеты датируются тем же периодом, что и свитки. Обнаружены цистерны для воды, залы для собраний и даже… две чернильницы. Но проблема в том, что в найденных свитках прослеживаются сотни разных почерков, да и вообще непонятно, как мог существовать огромный скрипторий в маленьком поселении? Стало быть, свитки приносили откуда-то со стороны, может быть, в пещерах была даже не библиотека, а просто тайник? Но, значит, совокупность найденных там текстов необязательно отражает сектантские взгляды ессеев? Загадка Кумрана состоит в том, что в отличие от нескольких других мест неподалеку, где также найдены свитки, здесь нет никаких нерелигиозных текстов: кумраниты не оставили нам ни одной хозяйственной описи или частного письма, ни одной долговой расписки или судебного приговора, а ведь именно такие документы обычно свидетельствуют о жизни общины. Потому-то разнообразные гипотезы появляются вплоть до настоящего времени. Так, в 1998-м один исследователь предположил, что Кумран был не столицей ессейской общины, а временным прибежищем отколовшихся от нее экстремистов. В 2004 году несколько археологов высказали гипотезу, что поселение в Кумране было вообще гончарной фабрикой, а свитки в пещерах оставили беженцы из разрушенного римлянами Иерусалима. Еще одна загадка кумранских пещер: там не найдено ни одной человеческой кости. А ведь большинство пещер, обнаруженных в Иудейской пустыне, служило последним пристанищем беженцам, искавшим спасения от македонского, а позднее римского террора. Одна даже получила имя пещеры Ужасов — в ней нашли 200 скелетов.
Торг неуместен
В 1960 году генерал Иггаэль Ядин, сын профессора Сукеника, ушел в отставку и занялся археологией. Однажды он получил письмо из США от анонима, который вызвался посредничать при продаже свитка невероятной ценности. За 10 000 долларов посредник прислал Ядину оторванный от рукописи фрагмент, но потом связь прервалась. Как только отгремели залпы «шестидневной войны», Ядин, пользуясь своими армейскими связями, организовал рейд в Вифлеем: он справедливо рассудил, что анонимным продавцом мог выступать лишь антиквар Кандо, с которого началась за 20 лет до этого кумранская эпопея. И действительно, в подполе его дома, в коробке из-под ботинок, лежал большой, почти целый свиток (полученный по почте фрагмент немедленно встал в нем на место), получивший название Храмового. Антиквару заплатили 105 000 долларов, но торговаться не позволили.
«Код да Винчи»
В сущности, как ни любопытны кумранские рукописи, как ни ценны они для науки, интерес к ним не продержался бы на первоначальном уровне в течение вот уже полувека, если бы историки не усмотрели в них возможную разгадку зарождения христианства. В 1956 году один из главных исследователей свитков, англичанин Джон Аллегро, обнародовал в выступлении на Би-би-си собственную теорию, что кумранская община поклонялась распятому Мессии, то есть что христиане — это просто плагиаторы. Другие ученые опубликовали в «Таймс» возмущенное опровержение, но джинн общественного ажиотажа был уже выпущен из бутылки. Впоследствии Аллегро сделался «анфантерибль» кумранистики: в 1966-м он опубликовал в почтенном журнале «Харперс» «Нерассказанную историю свитков Мертвого моря», где утверждал, что церковники злонамеренно утаивают неприятную для них правду о Христе. К Аллегро перестали относиться всерьез после скандальной монографии «Священный гриб и крест» (1970) о том, что все религии, включая христианство, развились из культа галлюциногенных грибов. (Памятное многим открытие Сергея Курехина, сделанное в 1991 году, будто грибом был В.И. Ленин, нельзя считать совершенно оригинальным.) Так что никто уже не удивился и книге Аллегро «Свитки Мертвого моря и христианский миф» (1979), где он настаивал, что Иисус — вымышленный герой, скопированный с кумранского Учителя Праведности». Аллегро , разумеется, преувеличивал степень политизации и клерикализации кумранистики, но дыма без огня не бывает. Действительно, тексты публиковались крайне медленно, никто не хотел делиться с другими, люди, имевшие доступ к свиткам, не пускали к ним своих конкурентов, создавалось впечатление, что кто-то что-то утаивает или сознательно искажает в переводе. Да и место, где разворачивался конфликт ученых, не располагало к спокойствию. В 1966 году Аллегро убедил иорданское правительство национализировать Рокфеллеровский музей, но его триумф был недолгим: разразившаяся вскоре «шестидневная война» поставила Восточный Иерусалим под контроль евреев. В руки израильских исследователей попал Храмовый свиток.
Однако коллекцию Рокфеллеровского музея израильтяне, дабы не обострять ситуацию, оставили в руках католических исследователей — Ролана де Во и Жозефа Милика. Те и раньше не допускали к свиткам евреев, а уж теперь и вовсе отказались от сотрудничества с оккупантами. В 1990 году руководитель издательского проекта католик Джон Стругнелл дал израильской газете интервью, в котором назвал иудаизм «отвратительной религией» и выразил сожаление, что евреи вообще выжили. После этого он, впрочем, потерял свой пост.
К 1991 году была опубликована едва лишь пятая часть найденных текстов! В том же году вышла сенсационная книга «Обман со свитками Мертвого моря», авторы которой, Майкл Бейджент и Ричард Ли, настаивали, что существует католический заговор с целью скрыть позорные тайны христианства. Как всегда, теория заговора недооценивала более мелких, но не менее важных факторов, например личного честолюбия. Как бы то ни было, ситуация становилась нестерпимой, и вот наконец новое руководство проекта объявило политику полной открытости всех текстов для всех желающих (чему способствовало распространение персональных компьютеров). Это облегчило работу со старыми текстами: в 1993 году были опубликованы фотографии всех сохранившихся фрагментов. Но положение с новыми лишь ухудшилось: еще в 1979-м Израиль постановил, что всякая древняя находка есть государственное достояние. Это сразу сделало невозможным никакое легальное приобретение свитков у охотников за кладами. В 2005 году профессор Ханаан Эшель был арестован за покупку на черном рынке фрагментов свитка, но потом выпущен без предъявления обвинений. Обрывки были конфискованы Управлением древностей Израиля, а потом оказалось, что они погибли в ходе тестирования, когда чиновники пытались доказать их фальсифицированность. Проблема легализации находок остается для кумранистики чрезвычайно острой. Но есть и поводы для оптимизма. К примеру, появление таких новых методов, как анализ ДНК, облегчит выкладывание пазла из тысяч обрывков: во-первых, станет ясно, какие из них написаны на пергаменте, выделанном из шкуры одного и того же животного. Во-вторых, удастся установить иерархическую значимость разных свитков: ведь корова или домашняя коза считались более «ритуально чистыми» животными, нежели газель или дикий козел. Ну и, наконец, из печати уже вышло 38 томов академической серии «Тексты Иудейской пустыни», в работе очередной том. Нас могут ждать новые открытия.
Тема нон грата
Советские ученые по понятным причинам не могли участвовать в поисках и расшифровке свитков, однако коллеги держали их в курсе дела. Уже в 1956 году в «Вестнике древней истории» информацию о Кумране опубликовала замечательная питерская гебраистка Клавдия Старкова. Но истинную интеллектуальную сенсацию произвела книга Иосифа Амусина «Рукописи Мертвого моря» (1960), излагавшая детективную историю находок. Весь ее тираж был немедленно раскуплен, и сразу тем же тиражом был выпущен второй завод. То был разгар «оттепели», и все равно появление подобной книги в период хрущевского наступления на религию выглядит совершенным чудом. Ведь Амусину каким-то образом удалось в ней упомянуть Иисуса как реально существовавшего человека. Однако подготовленная Старковой документальная публикация «Тексты Кумрана» была остановлена цензурой из-за «шестидневной войны» и начавшейся «борьбы с сионизмом». Книга появилась лишь 30 лет спустя.
Близнецы-соперники
Помимо скандалов и соперничества сама суть кумранских текстов буквально провоцировала ученых на скоропалительные выводы. В свитках говорилось про некоего Учителя Праведности, который погиб от рук бывших последователей. Упоминается в этих текстах и Человек Лжи, предавший Учителя. Помимо напрашивавшихся отождествлений с Иисусом и Иудой учеными предлагались самые удивительные идентификации. Например, в 1986 году американский библеист Роберт Айзенман объявил, что Учитель Праведности — это новозаветный Иаков, брат Господень, а Человек Лжи — апостол Павел. В 1992 году австралийский богослов Барбара Тиринг выпустила книгу «Иисус и загадка свитков Мертвого моря», в которой утверждала, что Учитель Праведности — Иоанн Креститель, а Человек Лжи — Иисус. Правда, публикация полного корпуса текстов Кумрана окончательно убедила всех, что община возникла задолго до христианства, около 197 года до н. э., и что Учитель жил примерно 30 годами позднее.
Все обстоятельства создания секты и внутренней борьбы в ней излагаются в свитках в крайне туманной и иносказательной форме, многое поддается реконструкции с величайшим трудом. Однако теперь можно быть уверенным, что учение кумранитов было весьма далеко от постулатов раннего христианства, просто между сектами всегда есть типологические сходства. Например, сверхъестественная стойкость ессеев очень напоминает раннехристианских мучеников. По словам Иосифа Флавия, римляне ессев «завинчивали и растягивали, члены у них были спалены и раздроблены; над ними пробовали все орудия пытки, чтобы заставить их хулить законодателя или отведать запретную пищу, но их ничем нельзя было склонить ни к тому, ни к другому. Они стойко выдерживали мучения, не издавая ни единого звука и не роняя ни единой слезы. Улыбаясь под пытками, посмеиваясь над теми, которые их пытали, они весело отдавали свои души в полной уверенности, что снова их получат в будущем». Но ведь такая экзальтация характерна для последователей многих других сект в разные эпохи, а тут еще обе опирались на один и тот же Ветхий Завет и действовали в одной и той же местности. Понятно, отчего «христианская» интерпретация буквально лезла исследователям на язык. Например, одно сильно испорченное место первый издатель с помощью инфракрасного просвечивания расшифровал как «Когда породит Бог помазанника». Но потом было предложено еще около десятка других прочтений, и в конце концов пассаж признали нечитаемым.
И все же кумранские тексты помогают многое понять в раннем христианстве, восстанавливая ту атмосферу напряженного ожидания Мессии, которая царила в Иудее в кризисную эпоху. Например, в Ветхом Завете Мельхиседек упоминается лишь дважды, в весьма туманном контексте, и потому совершенно необъяснимой выглядела популярность этого образа в новозаветной литературе, особенно то, что ему уподобляют Христа. Теперь это стало понятно: в кумранском документе Мельхиседек — небожитель, глава сонма ангелов, покровитель «сынов света», эсхатологический судия и благовестник спасения. Если с основными двумя течениями иудаизма — фарисейством и саддукейством — Иисус в Евангелии жестоко полемизирует, то третье по важности течение, ессейство, не упомянуто ни разу. Можно ли отсюда заключить, что Иисус не знал о нем? Это маловероятно. Какие-то выражения, вроде «Святой Дух», «Сын Божий», «сыны света», «нищие духом», явно заимствованы христианами у кумранитов. Словосочетание «Новый Завет» тоже введено ими. Кстати, Храмовый свиток, по всей видимости, был написан Учителем Праведности и объявлен им частью Торы, ее боговдохновенным дополнением. Поразительное сходство наблюдается между ессейской общинной трапезой хлебом и вином и евхаристией. Да и самый парадоксальный призыв Иисуса — не противиться злому — находит параллель в уставе ессеев: «Я никому не воздам злом, а добром преследую мужа». И чему же здесь удивляться, если и Иоанн Креститель «был в пустынях до дня явления своего Израилю» и «проповедует в пустыне Иудейской», да и Иисус «был там в пустыне сорок дней, искушаемый сатаною, и был со зверями», и позднее опять «пошел в страну близ пустыни», и вообще пустыня была (и всегда остается!) — рукой подать от цветущих садов Иудеи. Когда Иоанн Креститель послал к Иисусу спросить «Ты ли тот, Которому должно прийти, или другого ожидать нам?», тот заявил: «Пойдите, скажите Иоанну, что вы видели и слышали — слепые прозревают, хромые ходят, прокаженные очищаются, глухие слышат, мертвые воскресают и нищие слышат благую весть». Эти слова являются монтажом множества ветхозаветных цитат. И только один мотив отсутствует в Библии — там нигде не говорится о воскрешении мертвых. Зато это прямая цитата из кумранского сочинения «О воскресении». Существует основательное предположение, что ессеи населяли целый квартал в юго-западной части Иерусалима, и именно там остановился Иисус, там происходила и Тайная вечеря. Есть в Евангелии и такие мотивы, которые в свете кумранских свитков выглядят как полемика с ессеями. Например, Христос вопрошает: «Кто из вас, имея одну овцу, если она в субботу упадет в яму, не возьмет ее и не вытащит?» Это может быть прямым возражением на ессейский постулат: «И если животное упадет в яму или канаву, пусть никто не поднимает его в субботу».
Однако главное различие коренится в самой сути: ессеи обращались к одним лишь иудеям, христиане перешли к пропаганде среди язычников; ессеи считали Учителя пророком, но не Богом; ессеи надеялись на реальную земную победу над «сынами тьмы», что же касается христиан, то их религия приобрела столько последователей именно потому, что после разрушения в 70 году н. э. императором Титом Иерусалимского храма ни о какой реальной победе над непобедимым Римом и мечтать стало невозможно. Оставалось одно оружие — слово. Или Слово.
Сергей Иванов
Польские пределы мировой революции
В августе 1918 года, еще до провозглашения польского государства, большевики признали независимость Польши. Однако всего через полтора года русские и поляки отчаянно сражались друг с другом. Почему же заполыхало пространство между Днепром и Вислой? И почему мирным договором остались недовольны решительно все?
Важнейший для каждого католика праздник — 15 августа, Успение Пресвятой Девы Марии. Но в Польше эту дату отмечают с особым размахом — ведь именно 15 августа 1920 года, девяносто лет назад, началось «чудо на Висле», контрнаступление, завершившееся полным разгромом безбожных большевиков. Сама Богородица заступилась за польский народ. Причем поляки, выстоявшие под страшным натиском, спасли не только свою независимость, но и остановили «коммунистическую чуму», которая угрожала всей Европе. А ведь еще накануне казалось, что положение Польши безнадежно…
Естественно, по другую сторону фронта сохранились совсем иные воспоминания. Для Советского Союза «панская Польша» была агрессором, который лишь случайно избежал заслуженного возмездия и даже захватил куски Украины, Белоруссии и Литвы. Кроме того, в польском плену погибли десятки тысяч советских военнопленных…
«Географические новости»
Первая мировая война не пощадила польские земли. Именно здесь и проходил Восточный фронт. Поляки, разделенный народ, сражались против друг друга в армиях России, Австрии и Пруссии. И даже в самых смелых мечтах они не могли вообразить себе, что все три империи так скоро рухнут. Однако это произошло. На развалинах великих держав образовался широкий пояс новых независимых государств — от Финляндии до Югославии. Юный возраст горячил им кровь, а мечты о великой судьбе не давали покоя.
В самом центре региона и в самой гуще событий была Польша, скроенная из трех кусков — российского Царства Польского, германской Познани, австрийской Галиции. «Начальником польского государства» стал Юзеф Клеменс Пилсудский, революционер и польский националист, сражавшийся против России в Первую мировую. Однако границы молодой страны еще только предстояло прочертить. На севере и западе Польша конфликтовала с Германией, на юго-западе — с Чехословакией. Но еще труднее было разобраться с восточными рубежами…
Элита мечтала о новой Речи Посполитой «от моря до моря» (от Балтийского до Черного), о границах 1772 года — до первого раздела. А значит, и о землях, населенных украинцами, белорусами, литовцами, где поляки — в основном помещики и горожане — находились в явном меньшинстве. Естественно, когда правительство Советской России признавало независимость Польши, у него и в мыслях не было уступать ей украинские и белорусские земли. Да большевики их и не контролировали. В России шла ожесточенная Гражданская война. А на окраинах образовались «самостийные» республики, и у каждой, конечно же, были свои представления о политической карте будущей Европы. Украинцы претендовали на Львов, город с польским большинством (хотя и среди украинских земель) и один из важнейших центров польской культуры, белорусы — на Белосток, литовцы — на Вильно (Вильнюс) и Гродно.
Так Польша оказалась в конфликте со всеми своими соседями и урегулировала их в основном силой. Первое вооруженное столкновение произошло с силами новоявленной Западно-Украинской народной республики за Львов, потом — с Чехословакией за Тешинскую область, ну а через несколько месяцев польские части уже вошли в Вильно, затем в Минск и Двинск (Даугавпилс). Пилсудский публично предлагал создать «Междуморье» — федеративное государство, включающее Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, Белоруссию и Украину. Приглашались также Финляндия, Чехословакия, Румыния, Венгрия, новообразованная Югославия, но Польше в любом случае должна была принадлежать доминирующая роль. Целью союза было создание прочного барьера против России. Но только что завоевавшие независимость молодые государства опасались чрезмерного польского влияния, да и не вызывало у соседей особого доверия государство, стремившееся к экспансии за их же счет.
В июле 1919 года Пилсудский, добив вооруженные силы Западно-Украинской народной республики, подступил к реке Збруч — старой русско-австрийской границе. По другую сторону от нее шли бои между большевиками и Добровольческой армией генерала Антона Деникина. Если бы в этот момент силы Пилсудского ударили по красным, они бы могли, возможно, решить исход Гражданской войны. Но победы Деникина поляки не хотели: белое движение прочно ассоциировалось с лозунгом восстановления «единой и неделимой России». Поэтому польская армия остановилась, дав большевикам возможность одержать верх.
В ноябре 1919 года совет Антанты официально предложил полякам линию Керзона (названную так в честь британского министра иностранных дел лорда Джорджа Керзона) — проект восточной границы, проведенной по этническому принципу. Белорусским и украинским территориям, оказавшимся к востоку от нее, предполагалось предоставить независимость как от Польши, так и от России. Линия Керзона, соответствующая идее самоопределения народов, получила поддержку в Англии и США, но ей воспротивилась Франция, стремившаяся доминировать в Европе и нуждавшаяся для этого в сильном и надежном союзнике на востоке. Пилсудский принял решение двигаться вперед. И в этом ему помог атаман Симон Петлюра: от имени фактически несуществующей «Украинской народной республики» (УНР) он согласился передать полякам всю Галицию и практически всю Волынь (которые он и сам не контролировал), а также признал права польских помещиков на других украинских землях. Остатки петлюровской армии перешли под контроль польского командования — для совместной борьбы с «москалями».
Тем временем красные тоже не дремали. Победа над белым движением в целом была достигнута. В Германии, Венгрии, Словакии только что отгремели революции, Францию и Италию сотрясали мощнейшие стачки. Россия, скинув с себя ярмо империализма, должна была, как казалось московским мечтателям, разворачивать мировую революцию. Кратчайший путь для решающего броска в Европу шел через Польшу. За ней лежала растерзанная и разоруженная Германия с ее мощным коммунистическим движением. Еще немного — и части РККА, казалось, могут оказаться на Рейне…
Речь Посполитая до Киева доведет
Настоящие приготовления к войне начались в 1920 году. Поляки мобилизовали и поставили под ружье миллион человек. Союзники — в особенности Франция и США — помогли деньгами и снаряжением. На Восточный фронт прибыла 70-тысячная «голубая армия» генерала Юзефа Галлера, сформированная из американских и французских поляков, прошедших войну и облаченных в списанные голубые мундиры французской армии (французы к этому времени уже переоделись в форму цвета хаки). Именно корпус Галлера, наряду с бывшими польскими частями германской, австро-венгерской и русской армий, составил костяк Войска польского. Самыми опытными авиаторами в нем были американские летчики. Несколько сот французских офицеров служили инструкторами, среди них был и молодой Шарль де Голль.
Обороняться никто из противников не собирался: красные планировали наступление в Белоруссии, поляки — на Украине. На юге Пилсудский мог опереться на дружественную ему Румынию и остатки петлюровцев, на севере же Литва, позабыв недавнюю вражду с красными, была готова их поддержать, чтобы завладеть Вильнюсом. К началу войны Пилсудский смог сосредоточить более 300 000 штыков и сабель против 90 000 у красных. Поляки имели значительный перевес в технике — орудиях, пулеметах, аэропланах. Разведка большевиков, находившаяся в эмбриональном состоянии, эти широкомасштабные приготовления проморгала. В марте Пилсудский организовал отвлекающее наступление под Мозырем, а через месяц ударил там, где линия красных была наиболее тонкой — на Житомир. Части Красной армии, сформированные из «галичан», тайно сочувствовавших Польше, восстали, и фронт практически обнажился. На пути польской армии не осталось никого. Даже Киев был сдан без боя. Пройдя две сотни километров и взяв немало пленных, войска Пилсудского расположились на левом берегу Днепра. Забыв про все обещания, данные Петлюре, поляки не стали устанавливать в городе власть УНР. Речь Посполитая 1772 года, казалось, возродилась.
Но и большевики не собирались признавать поражение. Началась массовая переброска частей Красной армии на польский фронт — одних только комиссаров сюда было направлено 9000! Под Киев откомандировали наркома по делам национальностей Иосифа Сталина. А в советском Генштабе было создано особое совещание под руководством знаменитого генерал-адъютанта Алексея Брусилова, одного из самых известных военачальников Первой мировой. Оно обратилось с воззванием «Ко всем бывшим офицерам, где бы они ни находились»: им предлагалось вступить в ряды Красной армии. Белогвардейцы решили, что советская власть начала возвращаться к государственному мышлению, и бросились спасать Родину от польского нашествия. Только в Москве на воззвание отозвались полторы тысячи офицеров. В РККА записывались те, кто только что воевал за белых, кто прятался от ареста, кто сидел в лагерях.
Командующим Западным фронтом, действовавшим в Белоруссии, был назначен 27-летний Михаил Тухачевский, военачальник решительный и амбициозный, поставивший своей задачей разгромить польскую армию стремительным броском на Варшаву. Правда, первые попытки прорвать линию фронта в районе реки Березины потерпели неудачу — пока на помощь не подоспела Первая конная армия Семена Буденного…
В апреле — мае она совершила марш в тысячу верст с Северного Кавказа на Украину, по пути потрепав гуляйпольскую армию Нестора Махно, и вышла на польский фронт в районе Винницы. В Первой конной насчитывалось порядка 17 000 сабель, а также артиллерия, бронепоезда и аэропланы. Однако главной ударной силой были знаменитые тачанки — махновское изобретение, взятое на вооружение красными. 5 июня авангард Первой конной — бригада легендарного дворянина-анархиста Григория Котовского — прорвала фронт там же, где 40 дней назад это сделали сами поляки — под Житомиром. Буденный неудержимо устремился на Волынь. Третья армия во главе с лучшим польским генералом Эдвардом Рыдз-Смиглы героически сопротивлялась, но должна была оставить Киев. Окружить ее не удалось — красным не хватало на этом направлении пехоты, да она и не успевала за конницей. Кроме того, в войске Буденного не все было благополучно — некоторые насильно мобилизованные в нее белые казаки (один из командиров полков Конармии был даже ранее деникинским офицером) дезертировали к полякам. Вместе с тем с прибытием на Волынь Буденный получил возможность опереться на местных крестьян , для которых любой враг их польских господ был другом. Пошла массовая запись в красное ополчение.
Хуже всего пришлось многочисленному еврейскому населению тех краев. Погибли не менее 70 000 человек. Наиболее последовательно истребляли евреев петлюровцы, но доставалось им и от поляков, в сознании которых «еврей» и «комиссар» слились воедино, и даже от красных — они притесняли евреев как «классово чуждых».
Даешь Варшаву!
Теперь поляки были вынуждены перебрасывать войска обратно на Украину. Белорусские и литовские части польской армии оказались ненадежны, бойцы массами сдавались в плен. Тухачевский начал стремительное наступление на севере, и поляки побежали. На плечах отступавших войска Тухачевского ворвались в Минск, а затем вышли на берега Немана. Красная армия покатилась вперед подобно лавине. Не спасли поляков ни полесские болота, ни германские укрепления Первой мировой, и даже Брестская крепость, которая должна была стать центром польской обороны на Западном Буге, продержалась всего несколько часов. На правом фланге Западного фронта действовал 3-й кавалерийский корпус под командованием Гайка Бжишкяна (Гая), состоявший из казаков и горцев. Всего за несколько дней он промчался вдоль литовской границы, миновав Вильно и Гродно, и оказался на польской земле. Таких рейдов Европа не видала уже более 100 лет — со времен Наполеона.
Польша официально запросила страны Антанты о помощи. В ответ те согласились на посредническую миссию, но потребовали отвода польских войск на линию Керзона. Поляки выразили согласие. Но теперь уже большевики не хотели останавливаться. И даже ультиматум союзников ничего не изменил — стоило англичанам пригрозить военным вмешательством, как у них самих начались массовые забастовки. В Германии также началось бурление: как ни странно, красных ждали не только левые, но и правые — в них видели силу, способную сломать ненавистную всем немцам Версальскую систему. Большевики были врагами врагов, а значит, почти что союзниками. Поэтому Германия и Чехословакия закрыли свои границы для военных поставок в Польшу. Франция и США могли оказывать помощь лишь через один балтийский порт — вольный город Данциг.
23 июля в Москве открылся Второй конгресс Коминтерна. При открытии Ленин заявил о необходимости создания единой мировой пролетарской армии и всемирной Советской республики. В тот же день Москва отдала приказ о движении к Варшаве, и был создан Временный Революционный комитет Польши во главе с Феликсом Дзержинским и Юлианом Мархлевским. Польревком провозгласил в Польше Республику Советов, призвал польских солдат, рабочих и батраков к восстанию против власти, объявил об отделении церкви от государства и отмене частной земельной собственности. Ревкомы и батрацкие комитеты стали прибирать власть к рукам. Энтузиазма у населения это не вызвало. Безусловно, товарищи погорячились, но эйфория была уже слишком сильна, а всемирный масштаб событий мешал разглядеть такие «мелочи», как польский патриотизм и истовая религиозность. В тот же самый день было принято решение, сыгравшее решающую роль в войне. Первая конная была отправлена на юго-запад — брать Львов. Решение принял главнокомандующий Сергей Каменев (не путать с партийным вождем Львом Каменевым). Для профессионального генштабиста такой ход был странным — гораздо выгоднее было бы сосредоточить больше сил под Варшавой. Скорее всего, на него повлияло большевистское руководство. В конце концов, Тухачевский слал победные реляции — казалось, что польская столица вот-вот падет.
Уже больше половины польской территории было потеряно, и поляки искали выхода из безнадежной ситуации. В Польше было сформировано коалиционное правительство из представителей всех влиятельных партий — и 7 августа оно заявило о согласии на мирные переговоры без чьего-либо посредничества, которых уже полтора года требовала Москва. Но теперь московские условия стали заметно жестче. Советская Россия признавала польскую государственность в этнических границах, однако фактически требовала демилитаризации Польши: у нее должны были остаться 50-тысячная армия, а также созданная под коммунистическим контролем вооруженная рабочая милиция. Производство вооружений запрещалось, а избытки оружия передавались Советской России. Заведомо невыполнимые условия звучали как ультиматум. Кроме того, в июле был срочно подписан советско-литовский договор, по которому только что занятые Красной армией Вильно, Лида и Гродно передавались Литве. Тем самым Советы получали дружественный нейтралитет со стороны литовцев, а поляки теряли территории, которые считали своими. Поддержки ждать было неоткуда: все соседи Польши были настроены к ней враждебно. Чехословацкое правительство заявило, что оно придет на помощь русским, если поляки не уступят им спорную Тешинскую область. Уступка последовала незамедлительно.
В Польше начинался настоящий патриотический подъем. Почти 200 000 человек записались добровольцами в армию. Польская католическая церковь объявила войну священной. Пропаганда сравнивала красных с войском Батыя и писала о массовом насилии над местным населением. Но и всплеск патриотизма, казалось, не мог спасти поляков…
Чудо на Висле
Пилсудский пребывал в тяжелой депрессии. Европейская печать уже похоронила Польшу. Тухачевский должен был не позднее 12 августа взять Варшаву. Лавры Суворова не давали покоя молодому командующему, в распоряжении которого оставалось лишь 50 000 штыков и сабель. Предполагалось стремительным броском охватить польскую столицу с севера и запада и ворваться в нее с неожиданного направления. Ни численности, ни расположения войск противника штаб фронта точно не знал, а между тем оборонявшиеся уже имели двукратный перевес в силах. Таким образом, Тухачевский сам лез в мешок между основными польскими силами и германской границей. А Первая конная, которая могла бы его выручить, находилась далеко, завязнув в тяжелых боях под Львовом. Здесь под бомбами американской авиации красные три с лишним недели упорно пытались теснить превосходящие их численностью польские войска. Удар окончательно разбился о стену обороны в окрестностях Львова. Впрочем, даже в случае его взятия войска лишь бесполезно уперлись бы в Карпаты и границу с Чехословакией. А ведь если бы красные вовремя заняли оборону на этом направлении и отправили буденновцев под Варшаву, они могли бы выиграть всю кампанию.
И все же, хотя и с опозданием, план Тухачевского был близок к реализации: корпус Гая форсировал Вислу, перекрыл стратегическую трассу Варшава — Данциг и оказался в 100 километрах западнее польской столицы. Тем самым Польшу окончательно отрезали от внешнего мира. А с востока к Варшаве вплотную подступили 3-я и 16-я армии Владимира Лазаревича и Николая Соллогуба. Но это уже было наступление на пределе сил. 15 и 16 августа легионеры Галлера — лучшие польские войска — нанесли отчаянные контр удары и сразу в нескольких местах вышли в тыл красным. Такого успеха не ожидали сами поляки. Будь в составе красного Западного фронта Первая конная, Галлер оказался бы окружен и разгромлен. Но вышло наоборот. Для красных это была катастрофа.
До сих пор идут споры: кто же разработал план, спасший Польшу от разгрома, — Юзеф Пилсудский или французский генерал Максим Вейган, присланный на помощь Антантой и возглавивший польский Генштаб? Один из политических противников Пилсуд ского, Станислав Стронский, пустил в оборот выражение «чудо на Висле», имея в виду, что лишь чудо могло спасти поляков в условиях бездарного политического руководства. Однако со временем ироничный подтекст забылся.
Кровавое похмелье
Во время хрущевской оттепели был запущен миф, что именно Сталин помешал Первой конной вовремя прийти к Варшаве. Однако это не так. Виновно было командование, недооценившее силу польского сопротивления. Увязнув в окрестностях Львова, Первая конная уже была не способна к таким прорывам, какие она совершала несколькими месяцами раньше, — это хорошо понимал Иосиф Сталин и по этому выступил против перебазирования армии на север. Тем временем половина сил Тухачевского, включая корпус Гая, оказалась приперта к германской границе. Несколько попыток прорыва на восток закончились неудачно. Эти войска отошли в Восточную Пруссию и были интернированы. Остальные части Западного фронта попали в плен или обратились в беспорядочное бегство. Уже через неделю поляки опять взяли Белосток. В конце августа Первая конная все же попыталась прорваться к Варшаве, но столкнулась с отборным конным резервом Пилсудского и чуть не угодила в окружение. Юго-Западный фронт отступил на Волынь. И вновь Англия и США потребовали, чтобы войска противников остановились на линии Керзона, но поляки, пользуясь поддержкой Франции, проигнорировали эти предложения и продолжили наступление. Красным ничего не оставалось, как согласиться на переговоры на нейтральной территории — в Риге.
15 августа 1920 года. Красная армия входит в Дзялдово (Зольдау) , бывший германский город, отошедший к Польше по Версальскому мирному договору. Немецкие жители встречали советские войска цветами. Фото: ROGER VIOLLET/EAST NEWS
Впрочем, даже теперь, когда шли переговоры, никто из противников не собирался уступать. Пилсудский стремился вперед, а председатель Реввоенсовета Лев Троцкий призывал опять идти на Варшаву. После новых наступлений и контрнаступлений линия фронта практически вернулась к исходной — и боевые действия сошли на нет. Силы сторон были исчерпаны, экономика обеих стран — в печальном положении. Был подписан предварительный договор, по которому Галиция и Волынь переходили к Польше, белорусские земли делились пополам (Минск оставался у красных). В Слуцком уезде, по которому проходил фронт, была провозглашена Белорусская Народная Республика, которую Пилсудский на первых порах поддержал. Из русских, воевавших на стороне Польши, сформировалась Русская народная добровольческая армия во главе с Борисом Савинковым и Станиславом Булак-Балаховичем (бывшим красным командиром и генералом армии Юденича, мастером партизанской войны). Она перешла советско-польскую линию фронта и попыталась взять под контроль белорусское По лесье, истребляя «жидов и комиссаров», но была быстро разгромлена советскими войсками.
18 марта 1921 года стороны подписали Рижский мирный договор. Большевики торопились: в РСФСР было неспокойно, по стране покатилась волна крестьянских восстаний, взбунтовался Кронштадт. Кроме того, в те же дни были подписаны соглашения о военном союзе Польши с Францией и Румынией. Румыния уже входила в Малую Антанту — военно-политический союз с Чехословакией и Югославией. Создавался он против Венгрии (у которой эти три страны отхватили по результатам Первой мировой почти #190; территории), но мог быть использован и против большевиков. По мирному соглашению Советы в течение года выплачивали Польше контрибуцию в 30 миллионов золотых рублей и передавали имущество стоимостью 18 миллионов. Условия мира были самыми тяжелыми для России со времен Смутного времени (не считая Брестского мира, расторгнутого через несколько месяцев после подписания). Впрочем, с польской стороны тоже далеко не все были довольны Рижским мирным договором. Граница 1772 года достигнута не была. Пилсудский, к этому времени уже отстраненный от власти, считал заключение Рижского мира «проявлением трусости».
Итоги войны
Советско-польская война в тактическом отношении была продолжением Первой мировой и ее отрицанием. С 1914 по 1918 год большую часть времени воюющие армии сидели в окопах, продвижение на несколько километров стоило иногда десятков и сотен тысяч солдатских жизней. На фоне этого стремительные броски как польских, так и советских войск поражали воображение. Офицеры, прошедшие советско-польскую войну, гораздо лучше понимали, какой будет следующая война. Военное руководство как в Англии, так и во Франции считало, что грядущая война будет вновь окопнопозиционной и лучший способ победить немцев — выстроить непроходимую линию обороны, на которой они застрянут. А вот Шарль де Голль предсказал, что войска в грядущей войне будут двигаться стремительно, а особую роль будут играть танковые подразделения и авиация. К сожалению, его подняли на смех. К точно таким же выводам независимо от де Голля пришли другие участники войны — поляк Владислав Сикорский, впоследствии глава польского правительства в изгнании, и Михаил Тухачевский. Впрочем, делались из опыта советско-польской войны и ложные выводы. К примеру, Пилсудский, памятуя о роли, которую сыграла в войне кавалерия, всячески ее пестовал, и Вторую мировую войну поляки встретили с 11 кавалерийскими бригадами, которые оказались совершенно беспомощны против немецких танков.
Не менее важными были и политические уроки войны. Осмелевшие после побед в Гражданской войне большевистские лидеры получили серьезный урок. В 1920-е годы планы мировой революции постепенно уступили место «строительству социализма в одной отдельно взятой стране». Кроме того, советско-польская война надолго посеяла недоверие в Восточной Европе — и к большевистской России, и к Польше. Война показала, что и большевики, и поляки стремятся к экспансии за счет соседей. Поэтому во время чехословацкого кризиса 1938 года Польша и Румыния наотрез отказались пропустить войска, которые СССР был готов отправить на помощь Чехословакии — слишком сильными были опасения, что они так там и останутся. Но и проект «Междуморья» был похоронен: Литва не могла простить полякам захваченного Вильнюса, объявив Каунас временной столицей; Чехословакия опасалась за Тешинскую область, которую поляки у нее и правда отберут в 1938 году при помощи Гитлера; западные украинцы так и не примирились с польской властью. Все это вместе сыграет немалую роль в развязывании Второй мировой войны.
Школа выживания
Большую часть жизни бабочка проводит в виде червеобразной личинки — гусеницы. Она растет, несколько раз линяет и, наконец, превращается в неподвижную куколку, из которой и выходит собственно бабочка. Но чтобы это чудесное превращение состоялось, гусеницам надо избежать множества опасностей. И тут все средства хороши — совершенная маскировка, бессовестный обман, устрашение, колючие волоски и даже яд!
Вооружена и очень опасна
Коварство как жизненный принцип
Внешность обманчива
Чудовище вида ужасного
Волчий аппетит молодого организма
В образе инопланетянина
Великая притворщица
Дельфиний спецназ
В 1989 году во время учений спецназа ВМФ на Черном море по неосмотрительности была утеряна сверхмалая подлодка «Тритон-1М». Спецназовцы подумали: раз дельфин умеет искать мины и затонувшие торпеды, то уж большой «Тритон» он должен и вовсе найти за считанные минуты. Так и вышло — ему понадобился всего один «заход», чтобы найти пропажу. Субмарину подняли, заменили аккумуляторы и возвратили в строй.
Многие читатели, наверное, знают о Театре зверей им. В.Л. Дурова, который в начале прошлого века создал в Москве известный русский дрессировщик и цирковой артист Владимир Леонидович Дуров. Его еще называют «Уголок дедушки Дурова». Менее известен тот факт, что еще в 1915 году Владимир Дуров предложил русскому Морскому Генеральному штабу подготовить специальный отряд из морских животных, в задачу которых входили бы «вывод из строя неприятельских судов, срезывание морских мин на мертвых якорях, спасение утопающих при гибели судна…».
Адмиралам идея показалась весьма многообещающей, и вскоре под Севастополем, на побережье Балаклавской бухты, была сформирована особая часть, в которую «призвали» два десятка тюленей. Через три месяца усато-хвостатый «спецназ» был полностью готов к действиям, но применить его в бою не успели — однажды ночью все животные были отравлены.
«Я добился поразительных результатов, но чьей-то злоумышленной рукой они все были отравлены, что подтверждено медицинским вскрытием, — писал в докладной записке Владимир Дуров. — Для новых расходов на приобретение новых тюленей, считая мой месячный оклад, необходимо 50 тысяч рублей». Деньги так и не нашлись. На дворе стоял 1916-й, Российская империя уже трещала по швам, было не до тюленей.
Делом об отравлении занялась военная контрразведка, но довести его до конца помешала начавшаяся революция. Вся же разработанная Дуровым методическая литература по обучению хвостатых «спецназовцев» была, как считается, из каких-то соображений полностью уничтожена генералом Михаилом Алексеевичем Беляевым, последним военным министром Российской империи. На долгие годы в нашей стране о возможности использования в войне морских млекопитающих забыли.
Зато эту идею стали активно прорабатывать за океаном — в Соединенных Штатах. Так, в 1958 году нейробиолог Джон Каннингэм Лилли прочитал в Пентагоне доклад на тему о возможности использования в интересах ВМС США дельфинов и отдельных видов китов. «Кито образные могут быть полезны при поиске боеголовок ракет, спутников и всего прочего, что усилиями человека раз за разом обрушивается в океан, — утверждал американский ученый. — Их можно обучить ведению разведки и несению патрульной службы при кораблях и подводных лодках, их также можно перевозить в разные места и использовать в гаванях в качестве подрывников». Лилли был уверен, что морских млекопитающих, в частности дельфинов, можно использовать и в качестве «самонаводящегося оружия против человека». Например, они могли бы по ночам «выходить в гавань» и ловить шпионов, забрасываемых противником при помощи подлодок или самолетов.
Среди посетивших конференцию военных и представителей спецслужб нашлось много благодарных слушателей, сумевших по достоинству оценить идеи Джона Лилли. А в 1962 году, как утверждают американские источники, на полигоне у острова Ки-Уэст во Флориде спецгруппа ЦРУ провела первое учение с использованием специально тренированных дельфинов-подрывников, которые должны были обнаружить в группе судов боевые корабли и поставить на их днища мины. Результаты оказались неожиданными — животные наотрез отказывались распознавать цели и, видимо, желая сделать приятное своим тренерам, ставили мины на все подряд. В итоге в последующие недели военным и цэрэушникам пришлось объясняться с яхтсменами, неожиданно обнаруживавшими у себя на яхтах и катерах диверсионные мины. Хорошо, что они были учебными…
Знаменитый американский дельфинолог Форрест Гленн Вуд, длительное время работавший в Научно-исследовательском управлении ВМС США в Сан-Диего, писал позднее в своем ставшем классикой труде «Морские млекопитающие и человек», изданном в СССР в 1979 году: «В ответ на вопросы о том, почему именно флот должен взять на себя расходы по изучению морских млекопитающих, мы обычно говорили: «Потому что они могут стать помощниками военных водолазов». Никто и никогда не обучал дельфинов исполнению команд в открытом море, и поэтому сама идея выглядела попросту спекулятивной. И, прежде чем ее осуществить, нам предстояло разработать методы и аппаратуру».
От Вьетнама до Ирака
Первыми в настоящий бой вступили «бойцы» подразделения, предназначенного для защиты объектов ВМС от боевых пловцов противника. Дело в том, что во время войны во Вьетнаме американский флот, столкнувшись с хорошо обученными (с помощью советских специалистов) боевыми пловцами Вьетконга (Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама), стал нести весьма ощутимые потери. Не помогли даже специально созданные подразделения противодиверсионной обороны — вьетнамские «люди-лягушки» буквально просачивались сквозь оборонительные рубежи и минировали корабли, суда и портовые объекты. И тогда в дело вступило особое подразделение — шесть боевых дельфинов, которые в рамках операции Short Time в течение 15 месяцев несли охрану военно-морской базы Камрань.
Информация о результатах операции до сих пор официально не обнародована и крайне противоречива. Например, газета «Нейви таймс» сообщила в 1972 году, что «группа специально обученных дельфинов», использовавшихся ВМС США для охраны базы, действовала по следующему алгоритму: обнаружив диверсанта, дельфин подавал сигнал своему «тренеру», а получив приказ «атаковать», тыкал во врага прикрепленным на роструме (носу) оружием — иглой-шприцем, посредством которой в тело пловца вводился яд нервнопаралитического действия. Советская разведка, впрочем, была убеждена, что через иглу вводился углекислый газ — от газодинамического удара внутренности человека «разрывались» и диверсант шел на дно. По словам бывшего руководителя Минского филиала Московского института эволюционной морфологии и экологии животных АН СССР Александра Сыкало, американцы обучили дельфинов охоте за диверсантами весьма оригинальным способом: животных приучали выпрашивать рыбу ударами рострумом по туловищу тренера, а затем такого дельфина, вооруженного предварительно баллончиком со сжатым углекислым газом и длинной титановой иглой, выпускали в море. Когда дельфин встречал на своем пути плывущего человека, он приближался к нему и, просто выпрашивая рыбу, ударял его носом с иглой, тогда-то в тело диверсанта и выбрасывался газ.
Командование ВМС США отказывалось комментировать даже сам факт наличия «программы нейтрализации боевых пловцов», но в том же 1972 году на слушаниях сенатского комитета по делам разведки один из бывших специалистов ВМС, зоопсихолог Майкл Гринвуд, подтвердил под присягой факт дрессировки американским флотом морских млекопитающих специально для «охоты» на людей.
Известно также, что в 1976 году группа из шести дельфинов, обученных обнаруживать вражеских боевых пловцов и водолазов, была воссоздана в ВМС США. Это направление деятельности получило обозначение «морская биологическая система» (Mk6 mod. 1 MMS). В октябре 1987 года, во время Ирано-иракской войны, группа из шести дельфинов и 25 моряков была направлена в Персидский залив, где восемь месяцев обеспечивала безопасность судоходства (операция Earnest Will). В 1991 году ВМС США объявили (отчасти под давлением защитников прав животных) о закрытии программы подготовки «спецназа» из наших «меньших братьев». Однако через четыре года систему Mk6 MMS пришлось вновь воссоздать — дельфинов бросили на защиту южнокорейской базы Пхохан от северокорейских диверсантов (операция Freedom Banner), а в 1996 году группу использовали для охраны американской ВМБ Сан-Диего.
С той поры о дельфинах — борцах с «людьми-лягушками» достоверной информации нет, зато на арену выходит система Mk7 MMS — тренированные для этих же целей калифорнийские морские львы. Так, в 2003 году группа таких животных была переброшена в Бахрейн — для защиты якорных стоянок кораблей и судов ВМС США, принимавших участие в «борьбе с международным терроризмом». Тогда-то и наводнили Интернет снимки зевающих усатых «спецназовцев», позирующих на фоне бахрейнской базы. В отличие от дельфинов, львов тренировали прикреплять к ногам диверсантов специальный зажим, соединенный с тросом, который, в свою очередь, крепился к лодке с бойцами противодиверсионного подразделения. Получив от своего питомца условный сигнал, спецназовцы просто выбирали затем трос вместе с беспомощно болтающимся на нем пленником.
Более активно в Персидском заливе применялись животные, натренированные на поиск и обезвреживание морских мин различного типа. Так, система Mk7 mod. 1 MMS, включавшая две группы по четыре дельфина и предназначенная для поиска и идентификации донных мин, установленных на глубинах 30–100 метров, в 2003 году была переброшена в залив на десантном корабле-доке «Ганстон Холл», в специальных надувных бассейнах-пулах. Ранее, в 1996 году, эта группа привлекалась к охране ВМБ Сан-Диего. Недавно «система» прошла модернизацию: теперь дельфины могут проводить операции по поиску и уничтожению мин в мелководных районах и полосе прибоя на глубинах 3–12 метров против противодесантных минных заграждений.
«Красные дельфины»
Однажды (дело было в 1965 году) на рабочем столе капитана 1-го ранга Виктора Калганова — легендарного Бороды, командира разведгруппы советского ВМФ, о котором написана книга «Отряд Бороды» и снят художественный фильм «Разведчики», — зазвонил телефон: «русского Отто Скорцени» вызвал к себе главком ВМФ Сергей Горшков. В кабинете адмирала бушевала гроза: Горшков был весьма раздосадован информацией о том, что американцы уже несколько лет готовят боевых дельфинов-разведчиков, и есть все основания полагать, что янки уже сильно продвинулись в этом направлении. Знай главком, что первой мыслью американских военных была подготовка «дельфинов-камикадзе», снаряженных мощными минами (именно по такой программе в Сан-Диего спецслужбы начали готовить первую выловленную партию дельфинов), его гнев был бы более сокрушительным. Итогом вызова на ковер стал приказ Калганову: быстро найти в стране место, где можно было бы создать базу для подготовки боевых морских млекопитающих. Выбор пал на бухту Казачья в Черном море, на мысе Херсонес, а летом 1965 года Совмином СССР и ВМФ СССР принимаются соответствующие решения о создании особой гидробионической научно-исследовательской базы. 24 февраля 1966 года утверждается штат Океанариума ВМФ, сверхсекретной в/ч 13132-К, или «Площадки 75». Интересно, что в том же году Минрыбхоз СССР запретил наконец-то промысел дельфинов в СССР. Первым начальником спецчасти стал, естественно, Виктор Калганов, отличавшийся необычайной энергией и всецело отдавший себя новому интересному делу. Сотрудники Океанариума шутили: «Да он на парашюте приземлится в приемной Горшкова и выбьет все что нужно!»
По словам Андрея Калганова, сына знаменитого Бороды, когда советская программа заработала на полную катушку, на «Площадке 75» обучалось до 120 «красных дельфинов», как их прозвали в Пентагоне. Для сравнения: в период 1938–1980 годов американцы отловили для военных и гражданских нужд не менее 1500 дельфинов, часть из которых погибла, а в 1970–1980-х годах численность боевых морских млекопитающих ВМС США в среднем составляла 110–115 особей.
Но путь к созданию биотехнической системы (БТС) в составе «дельфин — человек — компьютер» (позже в нее вошли еще и белухи, и сивучи) был долог и тернист, несмотря на то что на Океанариум работали полсотни НИИ, КБ и других организаций по всему Советскому Союзу. Американскую же идею с иглой-баллончиком наши специалисты подвергли критике, посчитав более эффективным разработку «намордников» с ножом или пистолетом, крепившимся к специальному титановому «седлу». Впрочем, животные не особо жаловали такую амуницию, нервничали и долго к ней приучались. Тогда их стали обучать срывать маску и вытаскивать трубку изо рта диверсанта, после чего дельфин выталкивал пловца на поверхность, где его ликвидировали бойцы противодиверсионных отрядов.
Наконец, в 1971 году биотехническую систему решились показать начальству в действии. У входа в бухту Казачья на расстоянии 700 метров друг от друга установили две клети размером 4#215;4#215;4 метра, в которые поместили не обычных вахтенных — специально обученных на «Площадке 75» дельфинов-афалин. Жарко палит солнце, животные спокойно покачиваются в воде… Вдруг дельфины резко оживляются и начинают нажимать носом на установленную в клетке педаль — на пульт находящегося наверху дежурного поступает сигнал: в бухте обнаружен чужой. Тренеры быстро выбегают к месту дислокации дельфинов и надевают на них боевую амуницию — титановые «седла» с намордниками и оружием, а затем открывают клетки и выпускают их в бухту. Все! Можно считать, что враг уничтожен.
Через некоторое время животные заступили на «боевую службу» по охране Севастопольской военно-морской базы. Подразделение боевых дельфинов базировалось в Константиновском равелине, в тоннелях прибрежной скалы, откуда они и выходили в гавань на дежурство. Технология была отработана до мелочей: вахту дельфины несли круглосуточно, каждая пара дежурила три часа, затем происходила смена. По данным различных источников, дельфины дежурили в двух или четырех плавучих клетях, расположенных на расстоянии 200– 400 метров друг от друга. Как только «часовые» обнаруживали «чужого» (на дистанции до 400–500 метров), они тут же жали на педаль, дальше в дело вступали люди. Впоследствии, ближе к концу 1980-х, систему усовершенствовали: над клетями расположили телекамеры, изображение с которых выводилось на один экран на диспетчерском пункте. Обнаружив источник звука, дельфины разворачивались в ту сторону, и оператор автоматически (по пеленгам с камер, которые поворачивались в ту же, что и дельфины, сторону) определял приблизительное направление и даже координаты нарушителя.
Дельфины для президента
Отдыхавший на госдаче «Заря» на Черном море президент СССР Михаил Горбачев доставлял много хлопот сотрудникам 9-го управления КГБ, охранявшим высших лиц государства, — частенько заплывал далеко в море, но ведь и там его требовалось охранять. Тогда Юрий Пляченко, командир одного из отрядов противодиверсионных сил и средств, предложил использовать для этой цели боевых дельфинов: «На мой взгляд, эта частная задача ими была бы успешно решена. Кроме того, купание совместно с дельфинами наверняка представляло бы удовольствие для президента». Однако КГБ не приняло предложение флотских специалистов, предпочтя сформировать для этой цели группу боевых пловцов и установить техническую систему подводной противодиверсионной обороны.
Дельфин — тральщик: счет 2 : 0
И американские, и советские специалисты обратились к поисково-разведывательным способностям морских млекопитающих лишь после того, как обучили их борьбе с вражескими диверсантами. Однако именно этому направлению и в СССР, и за рубежом постепенно начали отдавать предпочтение. И неудивительно — поисковые способности дельфинов потрясли видавших виды адмиралов. Например, еще в начале 1970-х американцы на острове Оаху за два года обучили двух гринд и двух касаток поиску и подъему с глубины до 90 метров затонувших торпед Mk46. Их советские «коллеги-дельфины» поднимать такие тяжелые объекты из воды, конечно, не могли, но зато проявили себя лучшими ищейками. Так, в 1974 году черноморский «спецназовец» Геркулес, подготовленный капитан-лейтенантом Валерием Кулагиным, обнаружил и обозначил затонувшую торпеду на глубине 51 метр. Поверив в возможности дельфинов, черноморцы с их помощью в течение последующих месяцев обнаружили и подняли со дна полсотни утерянных ранее торпед, мин и ракет.
Вскоре новый мировой рекорд: в 1978 году подготовленный Кулагиным дельфин Антей совершил «нырок» на 102 метра — и вновь дельфин безошибочно нашел и обозначил торпеду. Заметим: рекорд лучшего американского «поисковика», дельфина Таффи, принимавшего участие в поиске обломков космического корабля «Челленджер», «всего» 92 метра. За это ему, кстати, было официально присвоено звание старшины.
Как выяснили биологи, «гидролокатор» дельфина позволяет ему легко обнаруживать в воде предметы величиной со сливу на расстоянии до 15 метров! Что уж говорить об огромных минах и торпедах. Уникальные поисковые способности дельфинов особенно наглядно продемонстрировал советский «спецназовец» по имени Тиран, подготовленный Антоном Пуговкиным. Он за считанные минуты обнаруживал практически любую цель, да еще и научился «метить» мину: он нырял к ней в специальном наморднике с буем-маркером и тыкал торчащей впереди штангой прямо в мину — буек освобождался и всплывал, обозначая опасный предмет. То есть животное фиксировало место, а уже подъемом объекта и его обезвреживанием занимались люди.
Весной 1983 года за Тирана взялись всерьез. Учебную мину прятали по всей Казачьей бухте — зарывали в ил, прикрывали разным хламом, а однажды и вовсе запихнули под борт затонувшего судна. Бесполезно — дельфин все равно ее отыскивал. Тогда против Тирана выставили морской тральщик — участникам «состязания» надлежало по очереди искать донную мину в назначенном районе полигона. Первым вышел дельфин и нашел объект за 15 минут, а двинувшийся вторым тральщик оконфузился: проутюжив район два дня, он мину так и не обнаружил.
Перед самым распадом Советского Союза, в 1989 году, на Черноморском флоте провели очередную поисковую экспедицию с участием дельфинов. Всего за месяц, с 28 августа по 25 сентября, те обнаружили шесть затонувших опытных торпед и сверхмалую подлодку. А в ноябре 1991 года за работой боевых дельфинов могли наблюдать зрители программы «Клуб путешественников»: показывали снятый летом фильм об организованной на загадочный черноморский остров Змеиный археологической экспедиции — четыре «спецназовца» разыскивали на дне амфоры, древние якоря и всячески помогали аквалангистам.
«Устами младенца»
Письмо от американской девочки из штата Нью-Йорк. «Ученым военно-морских сил из Центра по изучению дельфинов в Пойнт-Мугу (Калифорния). Дорогой сэр! Мне 11 лет, и вдруг вчера я прочла в газете «Вечерние новости Буффало» о том, что вы учите дельфинов распознавать металлы. Я согласна с вами, что дельфинов можно сделать помощниками человека. Но вы хотите, чтобы они несли взрывчатую сбрую, чтобы они гонялись за вражескими подводными лодками и взрывались вместе с ними! Такие вещи могут делать только ужасно злые люди! Чем обидели вас невинные млекопитающие, что вам захотелось их поубивать? Придумайте какой-нибудь другой способ избавляться от подводных лодок! Я знаю, что огромное количество детей в нашей стране, которые видели дельфинов и полюбили их, как я, не позволят вам осуществить ваш план! В любом случае надеюсь на это».
Десантники и священные дельфины
Особой гордостью Океанариума ВМФ стал отряд дельфинов, предназначенный для оперативной переброски в удаленные районы — почти силы быстрого реагирования. Эта группа могла быстро погрузиться на военно-транспортный самолет или вертолеты, а в намеченной точке дельфинов сбрасывали на парашютах. Впервые такой элемент отработали уже в 1975 году — в условный район, где по сценарию учения находился «противник», вертолетом были доставлены и выброшены на парашюте дельфин и его тренер — капитан 2-го ранга Борис Журид. Американцы же повторили такой опыт только в следующем десятилетии.
Не обходилось во время подготовки боевых животных и без курьезов. Например, дрессировавшая боевых дельфинов Галина Шурепова (именно она дублировала Анастасию Вертинскую в подводных сценах в фильме «Человек-амфибия»), обнаружив, что у самцов-афалин весьма чувствительны эрогенные зоны, стала использовать это в процессе тренировки животных. Руководитель минской лаборатории проблем адаптации Александр Сыкало вспоминал, что однажды невольными свидетелями такой «работы» стала группа адмиралов, присутствовавших на тренировке. Когда после выполнения задания боевой дельфин стал демонстрировать свои «прелести», требуя от тренера «поощрения», флотоводцы сначала впали в легкий шок, но быстро пришли в себя и вместо ожидавшегося внушения отделались солеными морскими шутками.
Эпилог
На момент распада СССР в спецподразделениях флота «служили» более 150 афалин и белух, почти 50 сивучей. После «парада суверенитетов» севастопольская база отошла Украине — в 2000 году 27 оставшихся животных и спецоборудование были проданы в Иран (с ними ушли и тренеры), а двумя годами ранее была закрыта база на Дальнем Востоке. Достоверной информации о судьбе подразделения на Северном флоте нет.
С другой стороны, дельфины украинского НИЦ «Государственный океанариум» сегодня работают и по гражданской специальности — невропатологами, лечат детей с различными заболеваниями, да и взрослых тоже (так называемая дельфинотерапия).
Зато в США сегодня существует целых пять центров ВМС, активно занимающихся подготовкой боевых морских млекопитающих. Утверждается, что аналогичной деятельностью занимается и спеццентр ЦРУ в Ки-Уэст (Флорида), который в 1980-х годах даже готовил группу млекопитающих для совершения покушения на Фиделя Кастро и минирования кораблей и судов в портах Кубы. Во время разрушительного урагана «Катрина» с одной из баз удрали в море 36 «боевых» дельфинов — военным пришлось затем долго отлавливать дезертиров, но часть животных так и не вернулась из самоволки.
Интересно, что американцами предпринимались даже попытки использования в военных целях акул, черепах и других обитателей моря, но, правда, безрезультатно. Оказалось, для того чтобы «тянуть лямку» военно-морской службы, кроме силы нужен еще и ум. Пусть и животный.
Владимир Щербаков
Сухопутный крейсер адмирала Бэрда
Эта история случилась ровно 70 лет назад, и в Европе ее толком и не заметили: уже шла Вторая мировая война. Да и конец уникального антарктического вездехода размером с крейсер был печальным: он… утонул. А может, кстати, и не утонул. Но вернуться сейчас к давно минувшим дням стоит уже потому, что в конструкции гигантского автомобиля применили технологии, которые сегодня только-только внедряются. Фото вверху: СТУДИЯ «ПАРОВОЗ»
Свет погас, замелькали первые кадры старой хроники: 1934 год, в ледяной пустыне Антарктиды отважный полярный исследователь контрадмирал Ричард Бэрд обреченно ждет смерти в хижине, отрезанный от всего мира страшной непогодой, какая в этих местах, у Южного полюса, случается регулярно. Вновь и вновь его друг и заместитель профессор Томас Поултер пытается прорваться к адмиралу через 123 мили на тракторах-снегоходах. И, наконец, третья попытка увенчивается успехом, хотя сил у спасателей и спасаемых почти не остается. Конец, титры.
Именно в 1934 году Поултер и задумал создать специализированное транспортное средство для поездки к полюсу, которому были бы не страшны ни снежные бури, ни 80-градусные морозы, ни коварные бездонные трещины, прикрытые тонким слоем смерзшегося снега (фирна). Двигатель и экипаж должны были быть защищены от непогоды и холода, а люди — иметь достаточно места для длительного (неделями и месяцами) пребывания в машине, сам автомобиль должен быть заметно длиннее ширины средней расщелины, иначе провалится.
Поултер был типичным американцем, то есть не только ученым-физиком, но и оборотистым бизнесменом. Во всяком случае, он убедил конгресс в том, что такой Snow Cruiser («Снежный крейсер») построить не только можно, но и нужно, и обойдется вся затея в какие-то 150 000 долларов, которые к тому же дадут частные инвесторы. От правительства Поултер просил всего-то ничего: оплатить расходы на саму экспедицию и переброску левиафана в Антарктиду и обратно.
Ударная стройка империализма
Строительство Snow Cruiser началось 8 августа 1939 года на чикагском заводе Pullmann, и всего на постройку, испытания и доставку в порт отвели… 11 недель! 24 октября крейсер был почти готов. Во всяком случае, настолько, чтобы своим ходом пуститься за 1700 километров в Бостон для погрузки на судно North Star. Опоздай он к 15 ноября — и все, очередная уникальная экспедиция адмирала Бэрда сорвалась бы. Только вообразите себе: на хайвее ярко-красный 34-тонный монстр длиной 17 метров, высотой 4,9 метра и шириной 6 метров. Пришлось перекрывать движение и разгонять толпы любопытных, буквально кидавшихся под огромные трехметровые колеса. Этот пробег и стал единственным ходовым испытанием Snow Cruiser, что и сыграло с ним злую шутку в Антарктиде. Снег оказался совсем непохожим по свойствам на асфальт.
Супертехнологии столетней давности
Как вращать колесо диаметром три метра? Нечего было и думать о подведении к каждому карданного вала — все механизмы должны были быть спрятаны внутри корпуса, чтобы их можно было чинить, не выходя на мороз. К тому же все четыре колеса ради маневренности могли поворачиваться, так что «крейсер» мог плыть по снежной глади не только вперед или назад, но и под углом. Создатели применили схему дизельэлектрохода: два двигателя по 150 л. с. вращали роторы двух генераторов, а колеса приводили во вращение встроенные в каждое (места хватало) электромоторы по 75 л. с. Вам кажется, что для такой махины силенок явно маловато? А вот конструкторам почему-то так не показалось, а зря… Впрочем, на шоссе Snow Cruiser развивал аж 48 км/ч. А зачем ему больше? Моторы и так получились на редкость прожорливыми, хорошо хоть, что в огромные баки можно было взять 9463 литра солярки (этого должно было хватить на 8000 километров пробега). И, кстати, внутри этого монстра экипаж из пяти человек и лабрадора Нави мог прожить в автономном режиме целый год — еды и тепла хватило бы.
Еще одна особенность «крейсера» — втягивающиеся на 1,2 метра колеса: это было необходимо, в частности, для преодоления широких расщелин.
Крах надежд
Не будем описывать все перипетии разгрузки Snow Cruiser в Антарктиде, скажем лишь, что колеса тяжелой машины, погружавшиеся в снег более чем на 0,9 метра, начинали беспомощно прокручиваться, а двигатели перегревались. Снег, в отличие от асфальта, проминался, и колеса все время оказывались в яме, а выехать из нее не хватало мощности. Единственной возможностью пройти хотя бы 148 километров оказалось… движение задним ходом (спасибо «правильной» развесовке носа и кормы, а также профилю днища и свесам). Впрочем, существование в уютных каютах рядом с теплыми дизелями оказалось весьма комфортным, и крейсер встал на вечный прикол в качестве базы для полярников. Потом его занесло снегом, и лишь длинный бамбуковый шест выдавал место «подземного» лагеря. Потом война отодвинула полярные исследования на второй план, и только в 1958 году машину откопали, посмотрели и уехали. А еще через пару лет она вдруг исчезла! По одной из версий, крейсер откололся вместе с ледником, уплыл в море и там утонул. Вторая (более экзотическая, но не то чтобы вовсе невероятная): коварные русские, мол, украли машину для изучения и увезли ее в Сибирь. Во всяком случае, так писали некоторые газеты той поры. А может быть, его просто не слишком хорошо искали?
Алексей Воробьев-Обухов
Сам спорт ногу сломит
Известно, что регулярные занятия спортом укрепляют здоровье. Так было, когда «спортом» называли разного рода занятия, которым обеспеченные люди предавались ради развлечения и состязания друг с другом. Это и сегодня остается справедливым для любителей здорового образа жизни. Чего нельзя сказать о современном «спорте высоких достижений», который превратился в серьезнейшую угрозу здоровью атлетов. По данным Федерального центра лечебной физкультуры и спортивной медицины Минздравсоцразвития РФ, лишь около 12% спортсменов такого класса к моменту завершения спортивной карьеры (наступающему обычно между 30 и 40 годами, то есть в возрасте, который для людей любой другой профессии считался бы расцветом сил) могут быть признаны практически здоровыми. И это несмотря на то, что по плотности медицинского контроля и обеспеченности всем лучшим, что только есть в отечественной медицине — от врачей до приборов и препаратов, — спортивная элита не имеет себе равных, кроме разве что космонавтов и высшего политического руководства страны.
Причин превращения рекордсмена в больного довольно много. К ним относятся и хронический стресс (оборотная сторона азарта, без которого в спорте ничего не добьешься), и систематическое употребление искусственных стимуляторов (допинга), и сам момент ухода из спорта, связанный как с возрастным, так и с психологическим кризисом... Но один из главных факторов разрушения здоровья спортсменов — травмы, получаемые на тренировках и состязаниях.
Травматлон
Разумеется, риску подвержены не только спортсмены экстра-класса. Уровень травматизма в спорте характеризуют несколькими показателями. Самый популярный — так называемый интенсивный показатель травматичности (ИПТ), определяемый как число случаев на 1000 спортсменов в год. В отечественной литературе часто можно прочитать, что среднее значение этого показателя для людей, регулярно занимающихся каким-либо спортом, составляет примерно 4,7. Цифра выглядит не слишком устрашающей: если выбрать наугад 1000 самых обычных, не связанных со спортом людей и проследить за ними в течение года, травм будет никак не меньше. Правда, при более внимательном изучении вопроса выясняется, что в основе этой благополучной цифры лежит статистика сорокалетней давности, когда объем нагрузок в большом спорте был совсем другим.
Однако средний ИПТ не более информативен, чем пресловутая «средняя температура по больнице»: в разных видах спорта и для разных категорий спортсменов этот показатель может различаться на два-три порядка. В 2003 году American Sports Data (крупнейшая американская маркетинговая фирма, специализирующаяся на изучении рынка спортивных товаров и услуг) опубликовала результаты масштабного исследования спортивного травматизма в США, в которое вошли данные по 20 миллионам американских спортсменов — профессионалов и любителей. Согласно этой сводке, в некоторых видах спорта ИПТ выражается трехзначными цифрами. Причем бокс, где соперники сознательно стремятся нанести друг другу повреждения, занял всего лишь третье место в списке самых травматичных дисциплин. Его ИПТ — «всего» 127. Лидирующие места заняли регби (188) и хоккей (159). Иными словами, в 2002 году почти каждый пятый американский регбист получил травму, повлекшую как минимум кратковременный выход из игры. В том же исследовании приводится и другой показатель: число случаев на 1000 «сеансов спорта» (athlete exposures) — тренировок или выступлений на состязаниях. Здесь цифры ниже и ровнее: лидирует с заметным отрывом бокс (5,2), а за ним плотной группой идут регби, хоккей и сноуборд (меньше 4).
Другое крупное статистическое исследование, опубликованное в 2007 году Национальной ассоциацией университетского спорта США (NCAA), основано на анализе более чем миллиона протоколов тренировок и состязаний с 1988/1989 по 2003/2004 учебный год. В них обнаружились сведения о 182 000 травм, полученных американскими студентами-спортсменами. Цифры получились похожими на те, что приводит American Sports Data (хотя напрямую сравнивать их трудно, поскольку NCAA отслеживала почти исключительно командные виды спорта), но университетское исследование выявило некоторые дополнительные детали. Во-первых, оказалось, что в любой дисциплине уровень травматизма на соревнованиях в несколько раз выше, чем на тренировках: в среднем на 1000 тренировок приходится 4 травмы, а на 1000 выступлений на соревнованиях — 13,8. Во-вторых, в течение охваченных исследованием 16 лет частота травм практически не менялась, хотя все эти годы и администрация университетов, и сами спортивные ассоциации всеми силами старались ее снизить. Конечно, эта сводка целиком относится к любительскому спорту. Мировая спортивная элита предпочитает держать втайне врачебные подробности спорта высших достижений, но косвенные данные заставляют предполагать, что травматизм чрезвычайно высок. По словам сотрудников отделения спортивной и балетной травмы Центрального института травматологии и ортопедии, ни в советской команде на Олимпиаде в Сеуле, ни в команде РФ на Олимпиаде в Атланте не было ни одного гимнаста или гимнастки, не прооперированных к тому времени хотя бы раз в их отделении. О том же свидетельствуют и биографии спортсменов, многие из которых из-за травм вынуждены оставлять спорт в расцвете или даже в самом начале своей спортивной карьеры. Возможно, все дело в том, что современный профессиональный спорт уже достиг пределов физических возможностей человека. Кумир 1920—1930-х годов Джонни Вайсмюллер, легендарный Тарзан, был, как известно, пятикратным олимпийским чемпионом по плаванию. В 1924 году он установил мировой рекорд на дистанции 400 метров (5 минут 4,2 секунды). Сегодня обладатель подобного результата не получил бы и первого разряда. Впрочем, еще быстрее, чем рекорды, росли нагрузки на тренировках: в 1952 году (первый год участия советских спортсменов в Олимпийских играх) марафонцы советской олимпийской команды в среднем пробегали за год на тренировках около 1750 километров. К 1980 году этот показатель вырос почти в пять раз (при том что лучшее время на марафонской дистанции за эти годы снизилось всего на 16,5 минуты — с 2:27:28 до 2:10:58). Как вскоре выяснилось, это был потолок объема нагрузок. О том же свидетельствует прогрессирующее замедление роста значений мировых рекордов во всех видах спорта, кроме тех дисциплин, где рост результатов обеспечен качественно новыми приемами выполнения упражнения (например, массовым распространением техники «фосбери-флоп» в прыжках в высоту) или применением новых материалов (фибергласового шеста в прыжках с шестом).
Это означает, что шанс на победу есть только у тех, кто работает на пределе собственных возможностей. Конечно, национальные и международные спортивные организации стараются сделать большой спорт как можно безопаснее. Сегодня ни один боксер не может выйти на официальный бой без шлема, ни один горнолыжник не наденет лыжи без «безопасных» (автоматически отстегивающихся при нештатных нагрузках) креплений, заметно выросли защитные возможности экипировки в командных видах спорта. И тем не менее травматизм в спорте высоких достижений не снижается.
Параллельно с ужесточением требований безопасности на традиционных соревнованиях рождались и стремительно приобретали популярность так называемые экстремальные виды спорта: сноубординг, лыжный и велосипедный фристайл, рафтинг, прыжки с высоких строений (бейсджампинг и роупджампинг) и т. д. Их привлекательность связана именно с необычайно высокой степенью риска, что не позволяет надеяться сделать когда-нибудь большой спорт безопасным.
Цена профессионализма
Между тем в медицинской литературе давно прижился специальный термин — «боксерское слабоумие», или «боксерская деменция», хотя сейчас некоторые специалисты предпочитают называть это заболевание политкорректно — «синдром Мартланда», по имени американского невропатолога, описавшего это заболевание еще в 1928 году. Речь идет о прогрессирующей энцефалопатии, внешне выражающейся в ослаблении высших психических функций (памяти, мышления, речи), эмоциональной неустойчивости и симптомах, сходных с симптомами болезни Паркинсона. Легендарный боксер 1950—1960-х годов, бывший абсолютный чемпион мира Флойд Паттерсон вынужден был подать в отставку с поста председателя Нью-Йоркской атлетической комиссии, когда его память ухудшилась настолько, что он не мог даже давать интервью.
По единодушному мнению специалистов, причина синдрома Мартланда — бесчисленные микротравмы мозга, возникающие во время ударов по голове. Принято думать, что эта расплата за былые победы настигает боксеров в пожилом возрасте, уже после завершения спортивной карьеры. Однако легендарного Мохаммеда Али это заболевание заставило покинуть ринг в неполные 40 лет, а у некоторых отчетливые признаки обнаруживаются еще до 30. Эхо от полученных ударов может проявиться также отслоением сетчатки, нарушением слуха, эпилепсией...
Впрочем, в то, что регулярные удары по голове могут со временем приводить к серьезным последствиям, поверить нетрудно. Но, казалось бы, какую опасность может представлять такой мирный спорт, как теннис? Однако еще в 1873 году английский хирург Рунге описал заболевание, выражающееся в регулярных болях в локтевом суставе. Оно оказалось характерным для многих людей, которым приходится совершать однообразные движения мышцами запястья и предплечья, — плотников, машинисток, некоторых музыкантов. Но Рунге дал ему название «теннисный локоть»: именно у теннисистов данный синдром проявлялся чаще и четче, чем у кого-либо еще. «Теннисный локоть» — классический пример характерного для многих видов спорта тендиноза — заболевания сухожилий, возникающего при повторяющейся нагрузке на определенные мышцы. Если эта нагрузка слишком велика, начинается перерождение хрящевой ткани, входящей в состав сухожилия и придающей ему эластичность. Хрящевые волокна замещаются жировой тканью, в них (обычно в местах микроразрывов) возникают отложения нерастворимых солей кальция. В наиболее запущенных случаях хрящ замещается костной тканью: на кости, к которой крепится сухожилие, появляются разрастания — шипы, остеофиты и костные шпоры. Это не только ухудшает механические характеристики сухожилия, но и травмирует окружающие мягкие ткани, вызывая боль. Наряду с «теннисным локтем» известен «локоть метателя» (характерный также для толкателей ядра и баскетболистов), футболисты страдают синдромом тонкой мышцы. Переход регулярных микротравм, вызываемых повторяющимися воздействиями, в серьезные заболевания характерен и для других органов и физиологических систем. Например, для стрелков и биатлонистов характерны невриты (воспаления) слухового нерва — нетрудно догадаться, почему.
Между пьедесталом и койкой
Рассказать в одной журнальной статье о методах лечения спортивных травм и их последствий не представляется возможным, хотя оно не так уж сильно отличается от лечения травм бытовых или производственных. Сломанный на боксерском ринге нос требует такого же лечения, как и разбитый в школьной драке. Конечно, есть специфические случаи: у современного человека мало шансов заработать отрыв грудной мышцы где-либо, кроме спортзала.
Правда, сами спортсмены отличаются от обычных пациентов: для организма, приученного к регулярным физическим нагрузкам, их резкое ограничение может стать причиной некоторых медицинских проблем — от нарушений в работе сердца до развития депрессии. Отчасти это преодолевается специальными упражнениями, выполнять которые можно и на больничной койке. Но как тренировать пораженную часть тела, например сломанную ногу? Чтобы кость правильно срослась, ее необходимо зафиксировать в нужном положении и удерживать в неподвижности. Однако при этом мышцы теряют массу и могут даже перерождаться. А мозг тем временем создает новые двигательные стереотипы, в которые пострадавшая конечность не включена... Чтобы предотвратить такое развитие событий, применяют массаж, пассивные движения (при помощи специальных тренажеров) и даже так называемые идеомоторные тренировки, в ходе которых спортсмен мысленно напрягает мышцы, скрытые под гипсом. Такие упражнения можно выполнять даже в первые дни после травмы, на фоне отека и болей.
Когда пациент встает с больничной койки и приступает к более привычным тренировкам, проблем не убавляется. Травмированный участок должен работать, участвовать в привычных движениях — это необходимо прежде всего для предотвращения так называемого неполного восстановления — ограничения подвижности пострадавшего сустава, утраты сложных двигательных и других профессиональных навыков. В то же время чем интенсивнее эти движения, тем выше вероятность повторного повреждения или обострения недолеченной травмы. Нужно немалое искусство, чтобы как-то преодолеть это противоречие, подобрав оптимальную нагрузку.
Положение осложняется еще и тем, что восстанавливающий физическую форму спортсмен обычно испытывает естественный страх: перед необходимостью нагружать поврежденную часть тела и особенно перед тем упражнением, которое привело к травме. Иногда именно он, а не физические последствия травмы, делает дальнейшую спортивную карьеру невозможной. 9 ноября 2001 года несчастье, сломавшее жизнь Елены Мухиной, повторилось почти в точности с другой спортсменкой. Мария Засыпкина, успевшая к своим 16 годам стать чемпионкой Европы и серебряным призером мирового первенства по спортивной гимнастике, упала на тренировке при выполнении сложного элемента. По свидетельству очевидцев, «вошла головой в пол». К счастью, за 20 лет медицина кое-чему научилась, кроме того, Засыпкину прооперировали уже через несколько часов после травмы, а не на шестой день, как Мухину. Впрочем, даже после второй операции врачи не гарантировали, что Маша сможет ходить. Но через полтора месяца после травмы она уже выписалась из больницы, через полгода практически восстановила спортивную форму... а еще через несколько месяцев навсегда ушла из большого спорта, убедившись в том, что прежде было радостью и главным делом жизни, теперь внушает лишь страх. Несколько раньше по той же причине ушла из гимнастики 18-летняя Екатерина Лабазнюк.
После каждой подобной истории в обществе возникает вопрос: а стоит ли овчинка выделки? Если спорт высоких достижений не только не способствует здоровью, но и оказывается источником дополнительных рисков, нужен ли он вообще? Наверное, на этот вопрос у каждого человека есть свой собственный ответ. Но что касается медицины, то для нее существование одержимых спортивными достижениями людей — безусловное благо. Вряд ли ей удалось бы найти другой столь удобный, массовый и надежный источник информации о предельных возможностях человеческого организма.
Борис Жуков
Нил Шубин. Рука рыбы
Нил Шубин — американский палеонтолог и биолог, профессор Чикагского университета и один из первооткрывателей легендарного тиктаалика — ископаемого животного, представляющего собой промежуточное звено между рыбами и наземными позвоночными. Предлагаем читателю фрагмент из его нашумевшей книги «Внутренняя рыба». В ней Шубин занимательно рассказывает о работе палеонтолога, и о том, как изучение давно вымерших видов влияет на современные биологию и медицину.
Поразительная человечность наших рук уже давно вызывает интерес и восторг ученых. В 1822 году выдающийся шотландский хирург сэр Чарлз Белл написал классическую книгу об анатомии кистей рук. Ее заголовком все сказано: «Рука, ее механизм и важнейшие функции как свидетельство вышнего замысла». По мнению Белла, строение руки совершенно, потому что она сложна и как нельзя лучше приспособлена для нашего образа жизни.
Одним из ведущих ученых, занимавшихся поиском божественного порядка в наших телах, был великий анатом сэр Ричард Оуэн. Ему повезло быть анатомом в середине XIX века, когда науке еще предстояло открыть в удаленных уголках Земли немало групп животных. По мере того как европейцы исследовали новые районы нашей планеты, в лаборатории и музеи попадали самые разнообразные экзотические существа.
Оуэн впервые описал строение гориллы по экземпляру, привезенному из экспедиции в Центральную Африку. Он впервые предложил термин «динозавр» — так он назвал ранее неизвестную группу ископаемых, одно из которых было обнаружено в Англии. Изучение всех этих причудливых созданий позволило ему увидеть определенный порядок в кажущемся хаосе разнообразия жизни. Оуэн открыл, что наши руки и ноги, в том числе кисти и ступни, соответствуют некой общей для многих животных схеме. Анатомы и задолго до Оуэна знали схему строения скелета человеческой руки: одна плечевая кость, две кости предплечья, набор из девяти маленьких косточек запястья и пять пальцев, состоящих из нескольких последовательно соединенных костей. Скелет ноги устроен сходным образом: одна кость, две кости, много маленьких косточек и пять пальцев. Сравнивая эту схему со схемой строения разнообразных скелетов, привезенных со всего света, Оуэн сделал замечательное открытие.
Он открыл и впоследствии пропагандировал в своих лекциях и книгах черты исключительного сходства в строении таких непохожих существ, как лягушки и люди. У всех представителей наземных позвоночных конечности, будь то крылья, ласты, ноги или руки, принципиально устроены одинаково. Одна кость, плечевая в передних конечностях и бедренная в задних, соединена суставом с двумя костями, которые, в свою очередь, соединяются с рядом маленьких косточек, соединенных с костями пальцев. Такова схема строения любых конечностей наземных позвоночных. Хотите получить крыло летучей мыши? Сделайте пальцы очень длинными. Ногу лошади? Удлините средний палец и сократите остальные. Различия между скелетами этих существ состоят в форме и размере костей, а также в числе пальцев и косточек, с которыми они соединяются. Несмотря на существенные изменения функций и облика конечностей, принципиальный план их строения всегда остается одним и тем же.
Открытие общего плана строения конечностей было для Оуэна лишь первым этапом. Исследуя черепа и позвоночники, да и весь скелет разных животных, он везде обнаружил то же самое. Существует фундаментальный план строения скелета, общий для всех позвоночных. Лягушки, летучие мыши, люди и ящерицы представляют собой вариации на одну и ту же тему. По мнению Оуэна, эта тема есть не что иное, как божественный замысел Создателя.
Вскоре после того как Оуэн опубликовал свои выводы в монографии «О природе конечностей», Чарлз Дарвин нашел этим фактам изящное объяснение. Причина, по которой крыло летучей мыши и рука человека обладают общей схемой строения, состоит в том, что летучие мыши и люди происходят от общего предка. То же относится к руке человека и крылу птицы, ноге человека и ноге лягушки — и к любым конечностям любых наземных позвоночных. Между теориями Оуэна и Дарвина есть принципиальная разница: теория Дарвина позволяет нам делать довольно точные предсказания. Мы можем ожидать, что описанный Оуэном план имеет историю, которую можно проследить вплоть до существ, у которых вовсе не было конечностей. Где же нам искать истоки этой схемы? Их нужно искать в рыбах и в скелетах их плавников.
Обратимся к рыбам
Во времена Оуэна и Дарвина пропасть между плавниками рыб и конечностями наземных позвоночных казалась почти непреодолимой. Снаружи плавники большинства рыб оторочены перепонкой. Наши конечности не имеют таких перепонок, как и конечности всех других наземных позвоночных, в том числе повторно оказавшихся в воде. Если мы вскроем плавник и рассмотрим его скелет, сравнивать то, что мы увидим, со строением скелета наших конечностей будет ничуть не проще. У большинства рыб нет ничего, что можно было бы сравнить с выявленной Оуэном схемой (кость — две кости — много косточек — пальцы). У всех наземных позвоночных в основании находится одна длинная кость — плечевая в передних конечностях и бедренная в задних. У рыб весь скелет выглядит совсем по-другому. В основании типичного рыбьего плавника расположено четыре или более костей.
В середине XIX века анатомы впервые познакомились с загадочными рыбами на южных материках. Одна из первых была открыта немецкими учеными, работавшими в Южной Америке. Она похожа на обычную рыбу, с плавниками и чешуей, но глубже глотки у нее имеются два больших сосудистых мешка — легкие! И все же у этого существа есть чешуя и плавники. Первооткрыватели этого животного были столь озадачены, что дали ему название Lepidosiren paradoxa, что означает «парадоксальное чешуйчатое земноводное». Другие рыбы, тоже наделенные легкими, были вскоре обнаружены в Африке и Австралии. Они получили название двоякодышащих. Исследователи Африки привезли одну такую рыбу Оуэну. Некоторые ученые, например Томас Гексли и Карл Гегенбаур, считали, что эти рыбы представляют собой что-то вроде гибрида между амфибией и рыбой. Местные жители находили их вкусными.
Схема строения скелетной основы плавников этих рыб, в которой на первый взгляд нет ничего особенного, сыграла в науке немалую роль. В основании их плавников находится всего одна кость, которая крепится к лопатке. Для любого анатома сходство с наземными позвоночными очевидно. У нас тоже есть всего одна плечевая кость, которая крепится к лопатке. Стало быть, двоякодышащие — это рыбы, у которых есть плечевая кость. Примечательно, что эти рыбы, кроме того, обладают легкими. Что это, простое совпадение?
Когда горстка живущих в наши дни видов этой группы стала известна науке XIX века, в распоряжение ученых стали поступать и свидетельства иного рода. Как вы уже, наверное, догадались, речь идет об ископаемых древних рыбах.
Одна из первых таких рыб была обнаружена на берегах полуострова Гаспе в Квебеке (Канада), в породе возрастом около 380 миллионов лет. Этой рыбе дали название Eusthenopteron. У эустеноптерона наблюдалась удивительная смесь признаков рыб и земноводных. Из описанных Оуэном костей конечности (кость — две кости — много косточек — пальцы) плавники эустеноптерона содержали первые два элемента (кость — две кости). Стало быть, у некоторых рыб плавники были устроены подобно конечностям позвоночных. Оуэновский архетип не был извечным божественным свойством жизни. Он развился постепенно, и следы его развития сохранились в породах девонского периода, которые образовались в промежутке между 390 и 360 миллионами лет назад. Это важное открытие определяло новую программу для дальнейших исследований: где-то в породах девонского периода нужно искать свидетельства возникновения пальцев.
В двадцатые годы XX века ископаемые принесли новые сюрпризы. Молодому шведскому палеонтологу Гуннару СавеСодербергу посчастливилось исследовать восточное побережье Гренландии. В то время там была совершенная terra incognita, но Саве-Содерберг установил, что эта территория необычайно богата девонскими отложениями. Он был одним из немногих палеонтологов-полевиков того времени и благодаря неутомимому духу исследователя и исключительному вниманию к деталям смог добыть за свою недолгую жизнь немало ценных для науки ископаемых. (К сожалению, его жизнь трагически оборвалась: он умер молодым от туберкулеза.) В ходе экспедиций, предпринятых в период с 1929 по 1934 год, команда Саве-Содерберга открыла ископаемых, которые в те времена прославились как одно из важнейших недостающих звеньев палеонтологической летописи. Об этом открытии писали газеты всего мира, его высмеивали в карикатурах и обсуждали его важность в редакционных статьях. Открытые группой Саве-Содерберга ископаемые обладали настоящим калейдоскопом признаков: голова и хвост напоминали рыбьи, но конечности были вполне сформированы, как у наземного позвоночного (с развитыми пальцами), а позвонки были необычайно похожи на позвонки земноводных. После смерти Саве-Содерберга его друг и коллега Эрик Ярвик описал этих ископаемых, и одно из них получило название Ichthyostega soderberghi (ихтиостега Содерберга).
К сожалению, ихтиостега не очень помогла решению нашей проблемы. По ряду черт строения головы и позвоночника она и правда была весьма примечательной промежуточной формой, но мало говорила о происхождении конечностей, потому что у нее уже были пальцы на ногах, как у всех настоящих амфибий (земноводных). Несколько десятилетий спустя другое открытое Саве-Содербергом ископаемое, которому, когда о нем было объявлено, не уделили особого внимания, позволило сильно продвинуться в решении вопроса о происхождении конечностей наземных позвоночных. Этому второму ископаемому суждено было оставаться загадкой до 1988 года, когда моя коллега-палеонтолог Дженни Клэк вернулась на исследованные Саве-Содербергом местонахождения и обнаружила там новые остатки этого древнего существа. Это животное было описано по добытым Саве-Содербергом фрагментам еще в двадцатые годы и получило название Acanthostega gunnari (акантостега Гуннара). Новые находки позволили выяснить, что у акантостеги тоже были полноценные конечности с развитыми пальцами. Но один из ее признаков оказался настоящим сюрпризом: Дженни Клэк установила, что конечность акантостеги имела форму плавника, подобного ластам тюленя. Исходя из этого, Дженни предположила, что древнейшие конечности наземных позвоночных возникли как орган для плавания, а не передвижения по суше. Эта идея была ощутимым прорывом, но по-прежнему оставался без ответа вопрос, как именно возникли конечности, ведь у акантостеги были вполне сформированные пальцы, а также запястье и лодыжка, и не было свойственной рыбьим плавникам перепонки. Конечности акантостеги были полноценными конечностями наземного позвоночного, хотя и весьма примитивного. Чтобы узнать, как возникли кисти рук и ступни ног, запястье и лодыжка, нужно было искать более древних ископаемых. Так обстояли дела вплоть до 1995 года.
Открытие рыбы с пальцами и запястьем
Как-то раз в 1995 году мы с Тедом Дешлером вернулись домой в Филадельфию после того, как проехали по всей Центральной Пенсильвании в поисках новых дорожно-строительных работ. Тед Дешлер занимался палеонтологией под моим руководством с 1993 года. Наше с ним сотрудничество изменило жизнь наc обоих. Благодаря различию характеров мы прекрасно дополняем друг друга: мне никогда не сидится на месте, и я все время думаю о том, где мы будем искать дальше, а Тед терпелив и знает, когда нужно остановиться и копать, чтобы не пропустить золотую жилу. Мы с Тедом начали исследовать девонские породы в Пенсильвании в надежде найти новые материалы о происхождении конечностей наземных позвоночных. Мы нашли чудесный участок выемки грунта на 15-й трассе к северу от Уильямспорта, где департаментом транспорта был сотворен гигантский обрыв из песчаника возрастом около 365 миллионов лет. Это было идеальное место для охоты на ископаемых. Мы вышли из машины и стали ползать по камням, многие из которых были размером с небольшую микроволновую печь. На поверхности некоторых из них попадалась рыбья чешуя, и мы решили захватить несколько таких камней с собой в Филадельфию. Когда мы приехали к Теду домой, его четырехлетняя дочка Дейзи выбежала встречать папу и спросила, что мы нашли.
Показывая Дейзи один из камней, мы внезапно осознали, что из него выступал фрагмент плавника крупной рыбы. В поле мы этого почему-то не заметили. Вскоре нам предстояло узнать, что это не обычный рыбий плавник: внутри него было немало костей. Препараторы в лаборатории потратили около месяца на извлечение скелета этого плавника из камня — и когда он был извлечен, взорам людей впервые предстали остатки скелета рыбы, соответствующие схеме Оуэна. Ближе всего к туловищу располагалась одна кость. К ней крепились еще две. От них отходили шесть рядов небольших костей. По всем признакам это была рыба, наделенная пальцами.
Плавник этой рыбы обладал полноценной перепонкой, его основание было покрыто чешуей, а лопатка была рыбьего типа, но в глубине плавника находились кости, во многом соответствующие костям «стандартной» конечности наземного позвоночного. Теперь нам надо было найти место, где можно будет обнаружить полные скелеты таких существ. Единственный отдельный плавник никогда бы не позволил нам ответить на главные вопросы: как это существо пользовалось своими плавниками и были ли в его плавниках суставы, соответствующие нашим и работающие по тому же принципу? Ответ можно было найти, только добыв целый скелет.
На его поиск ушло почти десять лет. И не мне первому посчастливилось увидеть его. Первыми были два препаратора ископаемых, Фред Маллисон и Боб Машек. Препараторы у нас занимаются тем, что с помощью зубоврачебного оборудования удаляют фрагменты породы с собранных нами в поле образцов. Препаратору требуются месяцы, а иногда и годы на то, чтобы превратить большой камень в красивый образец, доступный для изучения. В ходе экспедиции 2004 года мы собрали на острове Элсмир три крупных куска породы девонского периода размером с большой предмет ручной клади. В каждом из них были остатки животного с плоской головой. В полевых условиях мы очистили головы этих ископаемых и извлекли достаточно крупные куски породы за ними, чтобы в лабораторных условиях исследовать строение тела этих существ. Затем образцы были упакованы в гипс для транспортировки. Когда в лаборатории с образцов снимают гипс, это похоже на вскрытие капсулы с посланием из прошлого. В этом гипсе заключены фрагменты нашей жизни в Арктике, зафиксированные также в полевых записях, посвященных каждому собранному образцу.
Фред в Филадельфии и Боб в Чикаго одновременно удаляли породу с двух разных образцов. Из одного из них Боб извлек маленькую косточку, входившую в состав плавника большой рыбы (по рекомендации совета старейшин арктической территории Нунавут мы назвали ее тиктааликом). Но вот что отличало эту кубическую косточку от любой другой известной ранее косточки рыбьего плавника: на ее конце был сустав с углублениями для четырех других костей. Иными словами, эта косточка была поразительно похожа на кость запястья. К сожалению, плавники образца, с которым работал Боб, слишком плохо сохранились, чтобы можно было сказать что-то большее. Новые данные пришли неделей позже из Филадельфии. Фред, пользуясь своими зубоврачебными инструментами, как по волшебству извлек из камня остатки целого плавника. Как раз на правильном месте, на конце плечевой кости, в этом плавнике была та самая косточка. И к той самой косточке крепились четыре следующие. Нашим взорам предстало свидетельство происхождения части наших собственных тел, заключенное в рыбе возрастом 375 миллионов лет. Мы нашли рыбу, у которой было запястье. За последующие несколько месяцев мы увидели значительную часть остального скелета этой конечности. Она представляла собой нечто среднее между рыбьим плавником и конечностью наземного позвоночного. На плавниках у нашей рыбы была перепонка, но их скелет представлял собой примитивный вариант схемы Оуэна. В полном соответствии с предсказанием, следующим из теории Дарвина, в определенном месте и в отложениях определенного времени мы нашли форму, промежуточную между двумя разными группами животных.
Находка этого плавника была лишь первым пунктом нашего открытия. Самое интересное для нашей команды началось, когда мы стали разбираться с функциями и работой этого плавника и выдвигать гипотезы о том, почему в нем вообще возник сустав запястья. Решение этих проблем можно найти, изучая строение костей и соединяющих их суставов.
Когда мы разобрали по частям скелет плавника тиктаалика, мы обнаружили нечто весьма примечательное: поверхности костей в каждом суставе очень хорошо сохранились. У тиктаалика были лопатка, плечо, предплечье и запястье, состоящие из тех же костей, что и соответствующие части человеческой руки. Изучая строение суставов, соединяющих эти кости, чтобы понять, как они двигались друг относительно друга, мы убедились, что конечности тиктаалика были приспособлены для выполнения довольно необычной функции: они позволяли этой рыбе отжиматься.
Когда мы отжимаемся, ладони наших рук прижаты к земле, руки согнуты в локтях, и мы поднимаем и опускаем туловище с помощью грудных мышц. Тело тиктаалика позволяло ему проделывать то же самое упражнение. Конечности могли сгибаться в локтях, как наши руки, а запястье позволяло отогнуть конец плавника в сторону, так что рыбья «ладонь» прижималась к земле. Что же до грудных мышц, у тиктаалика они были, по-видимому, прекрасно развиты. Если мы посмотрим на его лопатки и на нижнюю сторону его плечевых костей в том месте, где они соединялись друг с другом, мы увидим массивные гребни и борозды, к которым, вероятно, крепились крупные грудные мышцы.
Зачем рыбе могло понадобиться отжиматься? Чтобы разобраться в этом, рассмотрим ее остальные признаки. Плоская голова с глазами наверху и ребра, по-видимому, говорят нам о том, что тиктаалик мог успешно передвигаться по дну на мелководьях рек или озерков и даже шлепать по грязи возле берега. Плавники, позволяющие поддерживать тело, помогали бы рыбе сохранять маневренность во всех этих средах. Эта интерпретация также соответствует геологическим особенностям места, где мы нашли ископаемые остатки тиктаалика. Строение слоев и зернистая структура здешних горных пород обладают характерными признаками отложений, оставленных неглубокой рекой, окруженной обширной регулярно заливаемой поймой.
Что могло заставить рыбу покинуть толщу воды и поселиться на мелководье? Подумайте вот о чем: едва ли не все рыбы, жившие в реках в те далекие времена, были хищниками того или иного рода. Некоторые из них достигали в длину пяти метров — вдвое больше, чем самый крупный тиктаалик. Самая обычная рыба, остатки которой встречаются рядом с остатками тиктаалика, превышала два метра в длину и имела голову шириной с баскетбольный мяч. Ее зубы были размером с костыли, которыми закрепляют железнодорожные рельсы. Захотелось бы вам поплавать в этой древней реке?
Стратегии, которые позволяли выжить в таких условиях, вполне очевидны: стать большим, одеть тело в доспехи или выбраться из воды. Похоже, наши древние предки были не из тех, кто лезет в драку. Эта склонность наших предков избегать конфликтов имеет для нас огромное значение. Мы можем найти истоки структур наших собственных конечностей в плавниках этих рыб. Подвигайте кистью руки, сгибая и разгибая руку в запястье. Сожмите и разожмите пальцы. Делая это, вы пользуетесь суставами, впервые возникшими в плавниках рыб вроде тиктаалика. До него таких суставов не было. А после мы находим их в конечностях наземных позвоночных.
Перейдем от тиктаалика к амфибиям и дальше, к млекопитающим, и нам станет совершенно ясно, что древнейшие обладатели костей нашего плеча и предплечья, и даже нашего запястья и кисти руки, обладали также чешуей и перепонкой на плавниках. Эти существа были рыбами.
Что нам дает этот план строения: одна кость — две кости — много косточек — пальцы, который Оуэн считал замыслом Создателя? У некоторых рыб, например двоякодышащих, у основания скелета плавников тоже имеется одна кость. У других, например у эустеноптерона, есть уже конструкция: одна кость — две кости. Далее идут существа вроде тиктаалика, у которых есть одна кость, две кости и много косточек. В наших конечностях заключена не одна рыба, а целый аквариум. Фундаментальный план Оуэна был разработан рыбами.
Хотя тиктаалик, по-видимому, действительно мог «отжиматься», он никак не мог играть в бейсбол или на фортепиано и ходить на двух ногах. Но вот важный и во многом удивительный факт: большинство костей, которые позволяют людям ходить или бросать что-нибудь, или хватать что-нибудь рукой, впервые появилось у животных, живших десятки и сотни миллионов лет назад. Предшественники наших плечевых и бедренных костей были у рыб вроде эустеноптерона, которому 380 миллионов лет. Тиктаалик открыл нам ранние этапы эволюции нашего запястья, ладони и пальцев. Первые настоящие пальцы мы видим у амфибий, которым 365 миллионов лет, — таких как акантостега. Наконец, полный комплект всех костей человеческого запястья и лодыжки впервые встречается у рептилий возрастом 250 миллионов лет. Скелет наших рук и ног формировался за сотни миллионов лет, сперва в плавниках рыб, затем в конечностях амфибий и рептилий.
Но в чем состояли те важнейшие изменения скелета, которые позволили нам пользоваться руками и ходить на двух ногах? Давайте обратимся к двум прос тым примерам конечностей, чтобы отчасти ответить на эти вопросы. Мы, люди, как и многие другие млекопитающие, можем вращать большим пальцем руки относительно предплечья. Эта нехитрая способность очень важна для использования рук в повседневной жизни — представьте, как сложно нам было бы есть, писать или бросать мяч, если бы наша кисть была зафиксирована неподвижно.
Мы обладаем этой способностью потому, что одна из костей предплечья, лучевая, вращается вокруг оси, проходящей через локтевой сустав. Его строение на удивление хорошо приспособлено для этого. В конце плечевой кости располагается шарик. Кончик лучевой кости, закрепленный здесь, снабжен красивым маленьким углублением, в которое входит участок поверхности шарика. Этот шаровой шарнир и позволяет нам вращать кистью руки. Такое движение называют «пронация» (вращательное движение кисти снаружи внутрь — правая рука при этом будет двигаться, соответственно, против часовой стрелки, левая — по часовой стрелке) и «супинация» (в обратном направлении). У кого мы находим истоки этой способности? У существ вроде тиктаалика. У тиктаалика на конце локтевой кости располагается удлиненное утолщение, с которым соединяется углубление на конце лучевой кости. Когда тиктаалик сгибал конечность в локте, кончик его радиальной кости вращался (пронатировал) относительно локтя. Стадии совершенствования этой способности мы наблюдаем у амфибий и рептилий, у которых конец плечевой кости превращается в настоящий шарик, почти такой же, как у нас.
Обратимся теперь ко второй паре конечностей. Здесь мы найдем ключевой признак, который позволяет нам ходить. Этот признак есть не только у нас, но и у других млекопитающих. В отличие от рыб и амфибий у нас колени и локти смотрят в разные стороны. Это отличие принципиально: представьте себе, каково было бы ходить, если бы колени смотрели назад. Совсем другую картину мы видим у рыб вроде эустеноптерона, у которых сочленения, соответствующие нашим коленям и локтям, смотрят, по сути, в одну и ту же сторону. В ходе внутриутробного развития колени и локти у нас поворачиваются и занимают положение, свойственное человеку.
Когда мы ходим на двух ногах, движения наших бедер, коленей, лодыжек и ступней несут наше тело вперед в выпрямленном положении, совсем не похожем на приземленную позу таких существ, как тиктаалик. Принципиальная разница заключается в положении бедра. Наши ноги не торчат в стороны, как ноги крокодила или амфибии, или плавники рыбы: они направлены вниз, под туловище. Положение ног поменялось благодаря изменениям тазобедренного сустава, таза и бедра: наш таз приобрел форму чаши, вертлужная впадина тазобедренного сустава, в которой крепится бедро, углубилась, а само бедро обрело свою характерную шейку, которая позволяет ему быть направленным вниз, а не вбок от туловища.
Означают ли эти факты нашей древней истории, что людей нельзя считать особенными и уникальными среди других живых существ? Конечно, нет. Напротив, знания о глубоких корнях человечества делают факт нашего существования еще примечательнее: все наши экстраординарные способности развились на основе признаков, выработанных в ходе эволюции древними рыбами и другими животными. Из общих для многих животных частей возникла поистине уникальная конструкция. Мы не отделены пропастью от мира прочих живых существ — мы являемся его частью до мозга костей и даже до генов, заключенных в наших клетках.
Оглядываясь назад, я понимаю, что тот момент, когда я впервые увидел запястье рыбы, означал для меня не меньше, чем тот, когда я освободил от марли пальцы трупа на практических занятиях по анатомии человека. В обоих случаях я открыл для себя глубокую связь между мной самим и другим существом.
Как лечил нас доктор Брэгг
Лечение голоданием остается необыкновенно популярным благодаря обаятельной легенде, которую сложил о себе основатель учения. Между тем мифическая биография гуру имеет мало общего с реальной.
Почтенная нью-йоркская газета 12 июля 1976 года сообщила, что в результате несчастного случая во время серфинга на 96-м году жизни скончался всемирно известный диетолог, поборник голодания и здорового питания доктор Пол Брэгг. Его отменное здоровье служило наилучшей рекламой пропагандируемого им образа жизни, и когда бы не трагическая случайность, он, разумеется, дожил бы до 120, как и планировал. Однако в тот же день в другой не менее почтенной газете было написано, что доктору Брэггу на улице стало плохо, как это случается иногда с людьми его возраста, и умер он в больнице от банальной сердечной недостаточности. Никто в стране, погрузившейся тогда в глубокую скорбь, не обратил внимания на эти неувязочки.
Американская сказка
Имя доктора к тому времени было отлично известно практически каждому американцу, а его книги «Излечи себя сам» и «Чудо голодания» давным-давно стали мировыми бестселлерами. Сам Брэгг разъезжал с лекциями о здоровом образе жизни по всей стране, и чтобы попасть к нему на прием, нужно было записываться не раньше, чем за три месяца. Вскоре после смерти знаменитого диетолога на один из центральных телеканалов американского телевидения пригласили его дочь Патрицию — поделиться воспоминаниями о своем легендарном отце. Она тоже была врачом, тоже специалистом по здоровому питанию и к тому же стала преемницей дела Брэгга — после смерти Пола к ней перешло управление всей его огромной империей. Американцам лицо Патриции было хорошо знакомо: изображение лучезарно улыбавшейся дамы неопределенного возраста в неизменной розовой шляпке красовалось на бутылках знаменитого яблочного уксуса, который Пол Брэгг в свое время обессмертил. В студии на встречу с Патрицией собрались поклонники знаменитого диетолога и приверженцы его учения, а телефон надрывался от бесконечных звонков телезрителей.
Патриция охотно рассказала о детстве своего отца. Пол вырос на огромной богатой ферме в штате Виргиния. Его отец, Роберт Элтон, славился своим умением выращивать бесподобные овощи и фрукты. Из яблок производили уксус в специальных деревянных бочонках — ими был забит весь обширный подвал дома. Мать Пола, Кэролайн, традиционно добавляла несколько капель яблочного уксуса в еду заболевшим домочадцам и домашним животным — коровам, козам, даже курам, и те чудесным образом выздоравливали.
Шоу шло гладко, пока один из зрителей, почтенный господин преклонных лет, не пожелал уточнить, как вяжется с идиллическим образом фермы, изобилующей свежими фруктами, свидетельство самого Брэгга, писавшего в одной из своих ранних книг, что в детстве его кормили исключительно жареным и жирным — других блюд его мать готовить не умела. Тонко улыбнувшись, Патриция ответила, что в семье были проблемы с бабушкой Кэролайн, женой ее деда Роберта. Дедушка-то понимал всю важность того, что мы отправляем себе в желудки, а вот его жена готовила так, как все средние американские домохозяйки XIX века. Не исключено, что от этого Пол и заболел туберкулезом.
И дочь с удовольствием повторила историю, которую охотно рассказывал и сам доктор Брэгг. Будто он внезапно заболел туберкулезом лет в 16, харкал кровью и так ослабел, что едва добирался до ванной комнаты. Один из медицинских светил штата предупредил родителей, что ему остается всего месяц жизни. И они решились на последнее средство: отправить Пола в швейцарскую клинику доктора Огюста Роллье, знаменитого натуропата, лечившего с помощью солнечных ванн и физических упражнений самые серьезные заболевания. В результате усилий Роллье Пол выздоровел и торжественно пообещал своему спасителю, что тоже станет врачом.
Патриция собралась уже переходить к презентации своих новых книг, но пожилой джентльмен не унимался: «Госпожа Брэгг, вы сказали, что ваш отец был средним из трех братьев, но ведь сам он писал, что у него была сестра Луиза, которую он вылечил своим методом». — «Это кузина папы, просто кузина Луиза, они вместе росли», — любезно улыбнулась Патриция.
Больше пытливому джентльмену ведущий не давал слова, и Патриции удалось без помех рассказать трогательную сказку о своем детстве. Как Пол женился на ее матери — калифорнийке Нетти Пендлетон, когда он был уже признанным авторитетом в области диетологии. Это был абсолютно гармоничный брак. Родители держали друг друга за руки до самой смерти матери от несчастного случая: Нетти сбила машина. Следуя системе мужа, она до старости сохраняла стройность, свежесть и красоту. Пожалуй, у них был весьма необычный дом: в старинном дубовом буфете никогда не водилось ни сахара, ни кофе. А тем более никаких лекарств, даже простого аспирина: отец предал все это анафеме много лет назад.
Патриция никогда в своей жизни не брала в рот мяса, до сих пор не знает вкуса шоколада... Папа запрещал ей носить наручные часы и прокалывать уши — это плохо влияет на кровообращение, а также… при этих словах Патриция, как девочка, смущенно хихикнула: да-да, она никогда не брила ноги и никогда не пользовалась дезодорантом, вместо него она всегда употребляет подсоленную воду из пульверизатора. Отца она с детства боготворила, ездила вместе с ним во многие поездки, слушала, впитывала, училась… И в конце концов стала его правой рукой. Конечно, ей приходится очень много работать! Шутка ли, управлять «империей Брэгга», которая включает по всей Америке десятки магазинов натуральной продукции, торгующих всем — от конфет до мыла, три крупных книжных издательства, три фермы по 120 акров земли в Калифорнии и Австралии, на которых овощи и фрукты выращивают органическим методом. Словом, если бы благодаря отцу Патриция не обрела сверхздоровье, то просто рухнула бы от такого множества дел, как загнанная лошадка, а она абсолютно свежа…
Неувязки и нестыковки
Патриция продолжала рассказывать миру эту легенду до 1980 года, когда корреспондент «Вашингтон пост» задал ей весьма неожиданный вопрос: если Пол Брэгг родился 6 февраля 1881 года, как он сам пишет во всех своих книгах, и оказался в клинике Роллье в 16 лет, то это должно было случиться в 1897 году, верно? Подвох заключался в том, что Огюст Роллье открыл клинику в местечке Лейзин только в 1903-м! На это госпожа Брэгг не моргнув глазом ответила, что у ее отца всегда была скверная память на цифры.
Образ мачо создавался не без помощи ретуши. И не всегда последовательно. Во всяком случае, это единственное фото Брэгга, где у него на груди приметная растительность
Поначалу на эту нестыковку не обратили большого внимания. Но госпожа Брэгг, видимо, чтобы придать убедительность истории о клинике, добавила, что именно там ее отец увлекся спортивной борьбой — швейцарский врач очень поощрял пациентов к занятиям спортом, и Пол настолько преуспел в спорте, что позднее вошел в олимпийскую сборную и выиграл Олимпийские игры в 1908 году, а потом в 1912-м. О том, что доктор Брэгг до самой смерти участвовал в состязаниях по борьбе, знали все: он сам часто об этом упоминал. Но точные даты провоцируют любознательность. Один из ценителей исторической точности немедленно выяснил по старым газетам, подшивки которых так тщательно и аккуратно хранят американские библиотеки, что Пол Брэгг никогда не входил в составы олимпийских команд — ни в 1908-м, ни в 1912 годах.
Мелкие неувязочки в биографии великого Брэгга провоцировали все новые расследования. И в один прекрасный день дотошная журналистская братия докопалась до его свидетельства о рождении, сохранившегося в публичной библиотеке города Бейтсвилл штата Индиана. В том самом городе, в котором Пол Брэгг действительно появился на свет, но только не 6 февраля 1881 года, как утверждал он сам, а 6 февраля 1895 года. Так открылась тайна его беспрецедентной моложавости. Великий Брэгг прибавил себе 14 лет! Гениальный маркетинговый ход!
В конце концов картина жизни Брэгга, которую удалось собрать из лоскутов и осколков достоверных свидетельств, принципиально отличается от той легенды, которую доктор сам для себя придумал.
Ретушерам пришлось потрудиться, чтобы на этом фото Брэгг стоял на голове болееменее прямо
Упрямые факты
Не было никакой процветающей фермы в Виргинии, а был покосившийся жалкий домишко в пригороде Индианаполиса — Бейтсвилле, где ютилось семейство типографщика Роберта Элтона Брэгга. У него было трое сыновей, из которых Пол — средний. Никакой сестры Луизы, или «просто кузины», отродясь не существовало. Поскольку денег вечно не хватало, Роберт перевез семью в Вашингтон, где ему удалось найти сносную работу. Вся история с туберкулезом и швейцарской клиникой была чистейшей выдумкой — юношей Пол обладал отменным здоровьем, обожал спорт, особенно борьбу, и побеждал во всех школьных соревнованиях. Разумеется, никогда он не участвовал ни в каких Олимпийских играх.
После школы Брэгг самостоятельно перебрался в Нью-Йорк и перебивался там случайными заработками. 5 января 1915 года в церкви Святого Бенедикта в Нью-Йорке он обвенчался со своей давней любовью, девушкой по имени Нева Парнин, приехавшей к нему из Индианаполиса. Их брачное свидетельство тоже удалось отыскать, благодаря чему и выплыл наружу факт женитьбы Брэгга на этой женщине, имени которой он ни разу не упомянул в своих книгах. Судя по всему, это родители Невы уговорили молодых вернуться в Индианаполис — и Пол устроился там страховым агентом в крупную фирму — The Metropolitan Life Insurance Company. Однако живой и горячий темперамент Брэгга никак не соответствовал рутинному существованию страхового агента. Энергия била в нем через край, тело требовало нагрузки, и часто, оттарабанив в офисе по телефону заученную речь клиентам, он смешил сотрудников различными акробатическими трюками, которым научился, глядя на заезжих циркачей, или же предлагал всем и каждому помериться силами: борьба была его страстью. Иногда в городе устраивались любительские состязания, где Пол нередко завоевывал призы, но только отнюдь не олимпийские.
Оказывается, доктор Брэгг всю жизнь скрывал, что от брака с Невой Парнин у него к 1921 году уже имелось трое детей: две дочери, Полина и Лоррин, и сын Роберт. Видимо, Брэггу все-таки осточертел Индианаполис и он, решив попытать счастья на другом побережье, перетащил семью в Лос-Анджелес, где ему удалось устроиться в приличную школу преподавателем физкультуры.
Возникает вопрос: когда же Пол успел увлечься медициной и голоданием, выучиться, поменять специальность, ведь обучение на врача, особенно в те годы, требовало много времени и денег? Никогда. И хотя большинство его книг подписаны им самим: «Пол Брэгг, доктор медицины», это ученое звание он присвоил себе сам.
В самых ранних интервью в конце 1920-х годов Брэгг вскользь упоминает одного своего приятеля-японца, который научил его в свое время приемам дзюдо. Японец утверждал, что если выйти на поединок после 24-часового голодания, то силы утраиваются. Однажды Брэгг применил его рекомендацию на практике и впервые играючи положил на лопатки самого сильного борца в их штате. Скорее всего, именно после этого он всерьез заинтересовался голоданием. Наверняка тогда Пол прочел книги доктора Джона Келлога о вегетарианстве, по крайней мере Брэгг часто потом упоминал это имя в своих статьях. Не исключено, что читал он и Огюста Роллье, швейцарского врача, у которого якобы лечился. Книгами Роллье о пользе солнечного света и аэробных физических упражнений многие зачитывались в 1920-е годы.
Как Брэгг расстался с семьей — в точности неизвестно, скорее всего, он замучил жену своими новыми идеями. Однако доподлинно известно, что Нева Парнин пережила своего первого мужа и умерла в 1988 году в реальном, а не вымышленном возрасте, в 91 год.
На водных лыжах Брэгг кататься действительно любил, но к его кончине это увлечение отношения не имело
Освободившись от докучливых семейных обязанностей, Пол усиленно размышлял: что же ему делать со своей жизнью? Надо было что-то придумать, не век же учить школьников кувыркаться. И вот в 1929 году в местной газете появляется объявление, что доктор Брэгг читает популярные лекции об омоложении: «Если вы сегодня выглядите на тридцать пять, я сделаю так, что через месяц вы будете выглядеть на двадцать, а если вам не повезло и вы выглядите на пятьдесят, то я сделаю так, что вы станете снова тридцатилетним!» В небольшой душный зальчик в Пасадене битком набился народ, по большей части экзальтированные дамы. И вот на сцену вышел лектор. Одна из слушательниц этой первой лекции утверждала, что перед ними предстал «ну просто греческий бог». Загорелый, атлетически сложенный, с волнистой густой шевелюрой. Он начал с того, что предложил угадать его возраст. Предположения колебались между 25 и 30 годами. И тогда Пол обрушил на слушателей тяжелую артиллерию: «Мне сорок девять лет, господа!» Зал ахнул. Они не дышали, они сидели замерев и боясь пропустить хоть одно слово из того, что говорил этот человек, сумевший обмануть природу. Голодать? Не есть мяса? И это все? Лекция была бесплатной, но после нее к Брэггу выстроилась огромная колонна людей, желавших записаться на частную консультацию. Весьма впечатляющая по тем временам цена в 25 долларов решительно никого не смущала.
Тогда же, в 1929 году, в Dallas Mogning News, одной из первых газет, взявших интервью у «доктора» Брэгга, он впервые публично прибавил себе 14 лет. А уже год спустя фасад одного из домов на престижной Саут-Хилл в Лос-Анджелесе украсила вывеска с надписью «Центр здоровья Брэгга», а дверь внушительного, обитого кожей кабинета — солидная табличка: «Доктор медицины П. Брэгг».
Жизнь приняла новое направление. С тех пор Пол стал разъезжать с публичными лекциями о здоровом образе жизни сначала по Калифорнии, а потом и по другим штатам. У него появились ученики, последователи и обожатели. Брэгг постепенно научился театрализованно обставлять свои выступления, из него бы в самом деле вышел отличный актер. Он неутомимо изобретал все новые и новые аспекты избранной темы: как оздоровиться натуральными средствами.
Помимо лекций Брэгг начал писать и издавать книги на свои излюбленные темы. Первые две — «Правда о сексе» и «Излечи себя сам» — вышли в 1929 году. Написаны все они, кстати, талантливо, живо, легко, в них нет ни занудства, ни наукообразия. Первый тираж был 1000 экземпляров, следующий — 10 000, а через пять лет — уже 50 000. Брэгг приобретал славу с ураганной скоростью.
Несмотря на выдвигавшиеся сомнения, есть основания полагать, что книги он писал сам, не имея никакого специального образования. Достаточно посмотреть сохранившиеся видеозаписи выступлений Брэгга. Тексты, которые он произносит, обращаясь к аудитории, по стилю, лексике и интонациям очень напоминают манеру, в которой написаны его книги. Так, например, знаменитый диетолог усаживался за приготовленный ему стол и, деловито заложив в стоявшую перед ним гигантскую кастрюлю заранее подготовленные куски сырого мяса, крупы, сыр и огромные помидоры, начинал свой знаменитый монолог: «Сейчас вы отправите в свои сведенные голодом желудки вот это варево и вместе с ним вкуснейшие антибиотики, которыми угощали коров, перед тем как прирезать, отменную клейковину из круп — она склеит ваши кишки, чистейшие беспримесные нитраты и нитриты вот из этих восхитительных крупных краснощеких помидоров и других здоровых и полезных овощей, только сегодня приобретенных мною в супермаркете как раз для нашей праздничной встречи». Брэгг брал огромную поварешку и начинал раскладывать «блюдо» по одноразовым пластиковым тарелкам. «Изумительный пластик, — продолжал он, — взаимодействуя с горячей пищей, выделяет отменного качества яд». Зал смеялся и плакал…
Не навреди
Приклеить «доктору» Брэггу ярлык авантюриста и бессовестного шарлатана, которому все сошло с рук, конечно, было бы проще всего… Однако он очень много читал и внимательно следил за появляющейся все в больших количествах новой литературой по здоровому питанию, со временем в своих собственных книгах он все чаще цитировал серьезных врачей. Конечно, он был в первую очередь талантливым компилятором, но, как бы то ни было, благодаря его таланту пропагандиста и популяризатора американское общество увлеклось идеями здорового образа жизни и страна фастфуда стала интересоваться натуральными органическими продуктами.
Мистификатор Пол в своем стремлении стать «первым и главным» иногда сильно преувеличивал. Например, он утверждал, что еще в 1912 году открыл в Лос-Анджелесе первый магазин здорового питания, где продавались выращенные без химикатов овощи и фрукты. Это чистой воды блеф! Однако в 1950-е годы Брэггу в самом деле удалось учредить сеть таких магазинов, популярность которых год от года только увеличивалась. Кроме того, все свои рекомендации Брэгг сначала проверял на себе. Долгие годы он держал себя в «ежовых рукавицах», питался только сырыми фруктами и овощами, раз в неделю голодал. Испробовал 30-дневный лечебный голод и поначалу думал, что умрет, но вышел из голодовки в самом деле помолодевшим.
Между прочим, президент Рузвельт, один из постоянных клиентов знаменитого диетолога (с его сыном Брэгг несколько лет занимался боксом), удивлялся: почему доктор не назначает ему столь же радикальных мер, которыми пользуется сам и о которых рассказывает на лекциях? Но с пациентами, любыми, Брэгг был осторожен, как солдат на минном поле. Хотя он и не получил медицинского образования, однако строго придерживался главного принципа профессиональных врачей: не навреди. И постепенными изменениями в диете, медленным отказом от мяса, непродолжительным голоданием Брэггу в самом деле удавалось совершать исцеления. Гари Купера он вылечил от начинающегося артрита, Джуди Гарленд от мучительных головных болей, Флеминга от цирроза печени… Постепенно Брэгга стали считать почти чудотворцем. Однако и у него случались неудачи, которые, естественно, тщательно замалчивались. В архивах хранятся свидетельства о нескольких судебных процессах, возбужденных против диетолога пациентами, которые подорвали здоровье, пользуясь его рекомендациями, были даже два случая со смертельным исходом, но всякий раз адвокатам удавалось выпутать Пола из неприятных историй.
Человек без возраста
Раскрыть некоторые маленькие и большие тайны Брэгга неожиданно помогли опубликованные дневники актрисы Глории Свенсон. Долгие годы она была любовницей «доктора», и, насколько можно судить, связь с ней стала тяжким испытанием для твердых принципов и железного распорядка жизни Брэгга. Как прикажете отучить эту избалованную голливудскую диву от шампанского и шоколадных конфет? А без взбитых сливок Глория просто не засыпала. Описывая события 1952 года, памятные для нее по личным причинам, Глория упомянула, что сын Брэгга, Роберт Элтон, с помпой женился на некоей умопомрачительной красотке Патриции Пенделтон. Затем следовали завистливые описания стареющей Глории, как хороша невестка Брэгга — 26-летняя миниатюрная блондинка с голубыми глазами и ямочками на щеках, чем-то похожая на саму Глорию в молодости. Далее Свенсон писала, что «старый ненасытный кот» Пол тоже положил глаз на Патрицию, и когда через четыре года Роберт Брэгг развелся с молодой женой, ею якобы «занялся» отец. Факты, а особенно документы, — упрямая вещь. Аккуратная подпись с завитушками, поставленная урожденной Патрицией Пенделтон под договором о разводе с Робертом Брэггом 12 марта 1956 года, в точности совпадет с автографами, которые «дочь» Пола ставит на титульных листах своих многочисленных книг. По всему выходит, что Патриция Брэгг, преспокойно выдающая себя всему миру за родную дочь гуру, на самом деле является его бывшей невесткой, а если верить намекам Глории Свенсон, то и бывшей любовницей. Кто из них, Пол или Патриция, сочинил трогательную легенду, согласно которой она является его единственной дочерью, так никогда и не вышедшей замуж, дабы продолжать дело отца, сейчас сказать невозможно. Но возникает вопрос: ну а как же дети Брэгга? Почему они молчали все это время? Сын Роберт вскоре после развода порвал отношения с отцом и больше не желал о нем слышать. Что касается дочерей, Полины и Лоррэн, то Патриция, скорее всего, попросту купила их молчание. Вообще она проявляла завидную ловкость. Например, в 1975 году журнал «Пипл» опубликовал одно из последних интервью с Полом Брэггом. Его спросили, в каком возрасте, с его точки зрения, заканчивается сексуальная активность, на что он ответил: «Вам следует обратиться к кому-то другому с этим вопросом, так как мне всего лишь 95 лет». После смерти Брэгга Патриция, переиздавая книгу с его лучшими интервью, заменила окончание этой фразы: «...я человек без возраста». И в дальнейшем при переиздании Пола Брэгга она ловко убирала отдельные фразы — так, чтобы у читателя даже создавалось впечатление, что «великий дед Брэгг», негерои чески почивший от банального сердечного приступа, по-прежнему жив и здравствует.
Не дам тебе замерзнуть
Грог, глинтвейн, пунш — эти теплые слова ассоциируются для всех, и в первую очередь для жителей Северной Европы, с морозами. Они как будто бы придуманы прежде всего для согрева и удовольствия. Сама природа подсказывает, что главное в напитках такого типа — температура и градус, а сладость и пряности — просто приятные нюансы. Глинтвейн — он и без корицы глинтвейн, а вот холодным уже никакого интереса не представляет.
Если обратиться к истории, то все наши представления о подогретых алкогольных напитках перевернутся с ног на голову. Окажется, что глинтвейн родился в отнюдь не морозном Древнем Риме, а пунш — в еще более жаркой Индии. Да и пили их холодными — так же, как менее древнюю испанскую сангрию. Легенда о ее происхождении — хорошая иллюстрация того, что человеческий выбор определяется прежде всего вкусом, соображения практической пользы вступают в дело гораздо позднее. Сейчас уже не узнать, каким было вино урожая 1679 года в испанской провинции Ла-Риоха, однако на окрестных феодалов оно произвело столь тягостное впечатление, что они обрушили свой гнев на селения виноградарей и устроили там настоящий погром. Унять их буйство смог только некий, как написали бы в наши дни на сертификате, коктейль на основе виноградного вина, приготовленный одним смекалистым крестьянином. Нехватку во вкусе фруктовых и пряных нот он компенсировал кусочками фруктов, сахаром и специями. Однако назвать его изобретателем ароматизированных напитков можно разве что в части исправления неудачного, кислого или просто скисшего вина. Ведь задолго до этого люди уже экспериментировали с ароматизацией вин, а для усиления пряного вкуса начали его подогревать. Кстати, ароматы горячих паров оказались хорошим лекарством от простуды.
Горячая палитра
Вино. Как правило, используются недорогие сухие красные столовые вина класса House wine (домашнее вино). Можно приготовить белый глинтвейн, заменив красное вино белым. Из привычных для нашего употребления можете взять хванчкару, киндзмараули, кагор, каберне.
Сахар. Сладость напитка варьируется в зависимости от личного вкуса. Собственно, умерив сладость, можно предложить напиток в сопровождение горячих мясных блюд, а в более сладком варианте — перевести его в разряд десертных.
Специи. Классический набор обязательных для глинтвейна пряностей включает корицу, гвоздику, ваниль, анис, душистый перец горошком, кориандр, шафран. Особенно богатый аромат придают глинтвейну не только пряности, но и всевозможные фрукты. Если напиток готовится из сладких вин, лучше всего использовать лимон или лайм, если вино кисловато, то хорошо подойдет сладкий апельсин или мандарин.
Мед. Не только хороший сахарозаменитель. Он также смягчает вкус глинтвейна, обогащая напиток в зависимости от сорта меда тонкими вкусовыми нотами.
Кофе. Сильный ингредиент, перебивающий аромат специй. К нему подходят ром, коньяк и мед. Самый знаменитый глинтвейн с кофе называется «мокко-глинтвейн».
Крепкие алкогольные напитки. Иногда для вкуса и крепости в глинтвейн добавляют коньяк, ром, джин, водку. Принято считать, что в глинтвейне содержание алкоголя не должно превышать 10%, а в гроге оно может быть и вдвое выше.
Винный этикет
Глинтвейн хорошо сочетается как с сухим печеньем, так и с яблочным штруделем, твердым сыром и несладкими фруктами. Он также подходит и к горячим блюдам, например к мясу или сосискам, зажаренным на гриле, особенно с учетом того, что его часто пьют на улице. Глинтвейн из белого вина можно пить даже в сопровождении японских суси. Подавать глинтвейн лучше всего в высоких узких стеклянных стаканах или бокалах, с плавающими на дне кусочками фруктов. Можно разлить и в керамические кружки. К глоггу — скандинавской разновидности глинтвейна — обязательно добавляют изюм и миндаль, поэтому гостям подают еще и ложки для вылавливания пропитавшихся спиртом добавок.
Пылающее вино
Пряное вино — римский прообраз глинтвейна — называлось Сonditum paradoxum (кстати, этот напиток с таким же названием производится в Италии и по сей день). Согласно поваренной книге Марка Гавия Апиция, написанной в I веке н. э., оно варится с медом и добавлением перца, смолы мастикового дерева, лаврового листа, шафрана, фиников и их обжаренных косточек, а затем вновь разбавляется вином. Кстати, добавление смолы в вино было в Античности распространенным способом продлить его жизнь.
Римская империя пала, менялись времена и нравы, но любовь к пряному вину у человечества сохранилась. До Средних веков этот напиток, утратив по дороге свою финиковую составляющую, дожил уже под именем «пимен» (от латинского Pimenta dionica — двудомная пимента, или ямайский перец). Герой рыцарских сказаний Персиваль в романе Кретьена де Труа, написанном в 1182 году, пьет пимен в конце трапезы, более того, ему подносят этот напиток в самый торжественный момент — при выносе легендарного Грааля. В 1307 году знаменитый каталонский врач и теолог Арнальдо де Виланова рекомендовал пимен для лечения самых разных болезней в своем трактате Regiment de sanitat («Правила здоровья»). Однако это едва ли не последнее из дошедших до нас упоминаний пимена. В дальнейшем он получает название «гипокрас» по имени легендарного древнегреческого врача Гиппократа. Что вполне оправдано, учитывая целебные свойства, которые ему приписывали.
Первый из дошедших до нас рецептов гипокраса был записан в 1390 году. Выглядит он следующим образом: «Три унции корицы и три унции имбиря. Одна мера испанского нарда. Гвоздика, стручковый перец, трава галингал (по-нашему сыть, родственник имбиря) и мускатный орех. Майоран и кардамон — каждого по четверти унции. Гвинейские зерна (малагетта, или гвинейский перец) и цветки корицы — того и другого по десятой части унции. Сделай из этого порошок и смешай его». В целом понятно, что напиток этот воспринимался как некое волшебное зелье и к тому же предмет роскоши. Ведь пряности стоили целого состояния, в приведенном же рецепте мы видим не просто их обилие, а какой-то запредельный избыток. Добавим к этому, что и сахар в те времена приравнивался к пряностям и был доступен лишь людям состоятельным. Вплоть до XVII столетия в состав гипокраса входили только вино и пряности, позднее туда стали добавлять миндаль и фрукты: апельсины, лимоны, яблоки. Постепенно, с удешевлением пряностей, напиток становился в Европе все более популярным, и имя его тоже стало простым и демократичным, далеким от ученой латыни: «пылающее вино» на немецком звучит как Gl#252;ehwein, отсюда в нашей речи появился и «глинтвейн», без которого сегодня просто невозможно представить зимние гулянья и уличные базары в Германии, Англии или странах Скандинавии.
UP SPIRITS!
Британский адмирал Эдвард Вернон (1684–1757) вошел в историю не только как победитель битвы при Портобелло в ходе войны «из-за уха Дженкинса» (конфликт был назван так потому, что поводом к нему послужил инцидент с капитаном торгового судна Робертом Дженкинсом, который представил свое собственное отрезанное ухо английскому парламенту в доказательство агрессии испанцев).
Прославился он еще и как борец с пьянством на британском флоте. 21 августа 1740 года он издал приказ об обязательном разбавлении рома водой на всех британских судах. Полпинты рома (около четверти литра) требовалось разбавить квартой (почти литром) воды. Для улучшения вкуса к смеси добавляли еще лимонный сок и сахар. Два раза в сутки звучал сигнал Up spirits, и каждый член экипажа получал свою чарку. Именно этот напиток, более двух веков просуществовавший на флоте, назвали в соответствии с прозвищем, давно закрепившимся за адмиралом , — Старый Грог: он получил его из-за пристрастия к плащу из пропитанной смолой шерстяной ткани в рубчик, по-английски называвшейся «грограм». Норма крепости грога, установленная Верноном, разумеется, не была нерушимой догмой. Отступления совершались в обе стороны. У моряков даже появились свои обозначения степени забористости напитка. Норд означал ром, а вест — воду. И если говорили «вест-норд-вест», то следовало понимать, что на две трети воды наливали только треть рома, а «норд-вест» означал, что смесь составлена в равных долях ингредиентов.
Полигон для эксперимента
Главный секрет приготовления глинтвейна состоит в том, чтобы хорошо прогреть вино, не давая ему закипеть: ведь в момент кипения начинает интенсивно испаряться спирт, и вкус вина необратимо меняется. Другой немаловажный нюанс: нельзя использовать молотые специи. Смешавшись с вином в виде взвеси, они сделают его неприглядно мутным. И еще одно правило: пить глинтвейн следует горячим, пока он не остыл. Ведь вкусовая гамма повторно разогретого напитка рассыпается буквально на части. Поэтому готовить его всегда стоит в разумных количествах — это не щи, сваренные впрок, на три дня. Если же некоторое количество глинтвейна все-таки осталось, его можно перелить в термос, предварительно вынув кусочки лимона, иначе корка, настоявшись, придаст ему ненужную горечь.
Множество вариантов глинтвейна не ограничено ничем, кроме нашей фантазии. Немного поэкспериментировав, нетрудно изобрести и собственный неповторимый рецепт. Неизменным условием является лишь приготовление в два этапа. Первый шаг — создание сладкого настоя специй, второй — соединение его с вином. Для начала лучше всего потренироваться на самом легком и одновременно классическом варианте.
Для этого нужно: 1 бутылка сухого красного вина, 6–7 бутонов гвоздики, щепотка тертого мускатного ореха, 1/3 стакана воды, 1 столовая ложка меда. Гвоздику и молотый мускатный орех засыпать в турку, залить кипятком, снова довести до кипения и варить не больше одной минуты. Снять с огня и дать настояться минут десять. Затем вино вылить в кастрюлю и подогреть на медленном огне. Как только оно станет теплым, вылить в него содержимое турки, добавить столовую ложку меда и нагреть до температуры 70 градусов.
Конечно же, это очень вкусно, но… банально. Гораздо более изысканные результаты дают рецепты с добавлением коньяка, ликера или яичного желтка.
Индийский гость крамбамбули
Для приготовления этого напитка нужны: бутылка рома (желательно темного, поскольку более тонкий аромат светлого рома быстро улетучивается при нагревании), две бутылки простого красного вина (по ароматической совместимости с ромом — лучше каберне совиньон), два лимона и два апельсина, немного корицы, гвоздики и 200 граммов сахара (лучше кускового тростникового). Красное вино подогреть в кастрюле вместе с гвоздикой, корицей, лимонной и апельсиновой кожурой. Можно добавлять апельсиновый сок, а также апельсиновый или вишневый ликер. Куски сахара помещают на решетку или ситечко над кастрюлей и поливают из ложки ромом, пока они полностью не пропитаются им, затем поджигают. Несколько минут сахар будет плавиться и стекать вниз, но для этого его все время следует продолжать понемногу поливать ромом. Обычно при приготовлении крамбамбули используется ром с 54-процентным содержанием спирта. Если температура горения окажется низкой, сахар просто растворится, вместо того чтобы превратиться в карамель. Главное, чтобы сахар горел хотя бы несколько минут.
Пунш — традиционно зимний напиток, подогретый до 65 °С. Фактически это коктейль, в состав которого входят мед, пряности, сок, ломтики фруктов и, конечно же, ром. Впрочем экспериментаторы добавляют и другие крепкие напитки, такие как коньяк или виски.
Огненные «душегрейки»
Пунша, в отличие от глинтвейна, Европа вплоть до Нового времени не знала. Причина тому — различие главного алкогольного компонента в этих напитках. Глинтвейн родом из винодельческой Античности, пунш же — из рисовой культуры Востока. Потому что основой последнего служит индийский дистиллят рисового вина, арак, а название его происходит от слова «панч», что на хинди означает «пять». Эта пятерка — не пятерня пальцев, а базовые компоненты древнего индийского напитка: арак, сахар, лимоны, чай (либо пряности) и вода. Великий немецкий поэт Фридрих Шиллер, правда, в своей «Пуншевой песне» уверял, что чай здесь концептуально избыточен, и упростил композицию до четырех элементов. Хотя русской поэзии, начиная с Пушкина, есть чем ответить на эти строки, по части философского осмысления пунша приходится все-таки отдать пальму первенства немцам. Слава же первооткрывателей досталась англичанам (хотя наверняка еще до того с ним познакомились португальцы). Именно англичане в XVII столетии привезли пунш к себе на родину, откуда он распространился по всей Европе и к концу XVIII века стал неотъемлемой частью светских пирушек. К тому же времени относится и рецепт воспетого Пушкиным «огненного пунша» («И пунша пламень голубой»), который носит еще и забавное название — крамбамбули. «Були» — это очевидное превращение английского bowle — пуншевой миски, куда с каминных щипцов капал плавящийся сахар, собственно и делавший пунш огненным. Каминные щипцы в наши дни заменяют металлической решеткой или ситечком. Если пунш приготовлен правильно, то он будет несильно гореть и после того, как вы разольете его по кружкам. Существуют охлажденные варианты — так называемые «шведские пунши». В них принципиально присутствие лайма вместо апельсина и лимона.
Что же касается грога, то это, в сущности, просто ром, разбавленный сладким горячим чаем или водой. Простой и будничный напиток английских моряков, входивший в их ежедневный рацион вплоть до 30 июля 1970 года — дня, получившего название «черного глотка», когда согревающая добавка была исключена из норм морского довольствия.
Однако этот «траур» коснулся только служащих на флоте, для всех остальных пунш, грог и глинтвейн — вполне доступные напитки, на основе которых можно приготовить сотни других, чтобы употребить их под соответствующее настроение. Нельзя не согласиться с Вольтером, что эти горячительные напитки «зажигают в глубине души волшебный фейерверк искрящегося остроумия и радости».
Разгневанная мать и хозяйка бесов
Палдэн-Лхамо («Прославленная Богиня») — так называют это божество буддисты Тибета и Монголии. По легенде, Лхамо была женой цейлонского царя. В отличие от мужа она исповедовала буддизм и очень терзалась тем, что их единственный сын был равнодушен к этой религии. Много лет царица пыталась наставить принца на истинный путь, но безуспешно. Когда же ребенок достиг совершеннолетия, он грубо потребовал от матери, чтобы та оставила его в покое. Тогда разгневанная Лхамо убила сына, содрала с него кожу и уехала на север, в Тибет, став одним из защитников веры. Но даже в этой стране буддистских святых ее побаиваются. Так, в монастырях изображения Лхамо, как правило, помещают в углу за занавесом. А ее имя без надобности стараются не произносить: не стоит лишний раз беспокоить хозяйку болезней и плотоядных демонов кладбищ. Однако дхармапалы — это не кровожадные маньяки, переметнувшиеся на сторону буддизма из неких корыстных соображений или по принуждению. На самом деле это гневные ипостаси бодхисатв — существ, которым осталось последнее перерождение до обретения нирваны, но которые добровольно остались в этом мире, дабы помогать людям и защищать учение. Так, Лхамо считается гневной ипостасью Тары — бодхисатвы сострадания. И в Тибете ходит много легенд, в которых Лхамо предстает буддийской праведницей. Говорят, что когда-то в горах Тибета жил демон, держащий в страхе всю округу. Мужчины, отправлявшиеся искать его логово, не возвращались. В конце концов одна местная девушка, видя страдания людей, решила пожертвовать собой ради блага соседей. Своей красотой она соблазнила демона и убила его во время соития. Но через некоторое время поняла, что беременна. Местный же монах предсказал, что родившийся ребенок тоже будет инфернальным существом. Из любви к ближним девушка сразу после родов убила дитя. В награду за такое самопожертвование в следующем перерождении она стала покровительницей рожениц, заступницей детей и повелительницей демонов — Лхамо. Из этой легенды видно, что образ Лхамо впитал в себя образы местных женских богинь плодородия с традиционным для них набором противоположных качеств, связанных с циклами жизни и смерти в природе: в нашем случае Лхамо убивает собственного ребенка, но выступает и как богиня, дарующая детей.
| © 2024 Библиотека RealLib.org (support [a t] reallib.org) |