Глава 2

Сьюзен приехала около часа ночи.

Я добрался домой из паба и, спустившись в подвал лаборатории, занялся чародейством, которое требовало от меня полной концентрации. В течение нескольких последующих часов я подготовил пару вещей, которые могли пригодиться в ближайшем будущем. Потом я поднялся по стремянке в квартиру и надел энергетические кольца. Каждое из них объединяло три отдельных кольца, и я зачаровал их, чтобы они накапливали немного кинетической энергии всякий раз, когда я шевелю рукой. Они весьма эффективны, но сейчас кольца были почти разряжены, так что я потратил полчаса, выбивая пыль из тяжелой груши, подвешенной в одном из углов комнаты.

Я принял душ, побрился, приготовил ужин, и в целом не прекращал двигаться. Если я остановлюсь, мысли снова могут начать кружиться в голове, и я не был уверен, смогу ли совладать с ними на этот раз.

Я даже не рассматривал возможности немного поспать. Это просто было невозможно.

Так что я оставался в непрерывном движении. Я убрал на кухне; искупал Мыша и расчесал ему шерсть; прибрался в гостиной, моей спальне, ванной; поменял содержимое маленькой коробки Мистера; вычистил камин и поставил новые свечи для освещения комнаты.

Прошло несколько часов, и я понял, что пытаюсь сделать квартиру более опрятной и красивой, потому что Сьюзен приедет. Я полагаю, старые привычки умирают тяжело.

Я спорил сам с собою, стоит ли вымыть Мистера (при этом чувствовал пристальный взгляд ярко блестевших глаз, следящих за мною с высоты самой последней книжной полки), когда раздался очень вежливый стук в дверь.

Моё сердце бешено заколотилось. Я распахнул дверь и увидел смотревшую на меня Сьюзен. Она была женщиной среднего роста, что означало, что она была на фут ниже меня. У неё были острые черты лица, за исключением рта; темные, прямые волосы и еще более темные глаза, и я никогда не видел у нее такого насыщенного бронзового загара. Она выглядела худее, её скулы стали более резкими, чем прежде. Я мог видеть сухожилия и мышцы под кожей её шеи. Она была одета в черные кожаные штаны, черную футболку и кожаную куртку, в комплекте к штанам.

И она не постарела ни на один день.

Уже прошло почти десятилетие с тех пор, как я видел её. За это время вы ожидаете, что люди изменятся, хоть немного. О, конечно, ничего существенного. Чуть больше фунтов, несколько новых морщин, несколько седых прядей. Люди меняются. Но Сьюзен не изменилась. Совершенно.

Я думаю, что это — бонус, получаемый полуобращенными вампирами Красной Коллегии.

— Привет, — тихо произнесла она.

— Привет, — сказал я в ответ. Я мог встретить ее взгляд, не волнуясь о том, что загляну ей в душу. Мы уже видели души друг друга.

Она отвела глаза, и её руки скользнули в карманы куртки.

— Гарри… я могу войти?

Я сделал полшага назад.

— Я не знаю. Ты можешь войти?

Её глаза блеснули искорками гнева.

— Ты думаешь, я обратилась до конца?

— Я думаю, что перестраховаться лишний раз не помешает, — пожал я плечами.

Она недовольно сжала губы, но кивнула в знак согласия и шагнула через порог в мою квартиру, перешагнув барьер магической энергии, который окружает любой дом — действие просто невозможное для вампира, не получившего на то приглашение.

— Хорошо, — сказал я, отступая в сторону, чтобы дать ей возможность пройти, прежде чем я закрою дверь. Когда я сделал это, то увидел светловолосого, невзрачно выглядевшего мужчину, который удобно устроился наверху бетонной лестницы, ведущей в мою квартиру. Он был одет в штаны цвета хаки и джинсовую куртку. Из-под куртки виднелась подмышечная кобура для пистолета. Это был напарник Сьюзен по имени Мартин.

— Ты, — буркнул я. — Вот это радость.

Губы Мартина немного искривились в отдаленной пародии на улыбку.

— Взаимно.

Я закрыл перед ним дверь и, просто из чувства вредности, щелкнул засовом так громко, как только смог.

Сьюзен немного улыбнулась и покачала головой. Она мельком оглядела квартиру и мгновенно напряглась, когда из темноты алькова моей мини-кухни пророкотало рычание. Мыш не появился, и его рычание не было той ужасающей вещью, которую я пару раз слышал прежде, но это определённо был звук вежливого предупреждения.

Сьюзен на мгновенье застыла на месте, всматриваясь в темноту кухни, затем произнесла:

— У тебя появилась собака.

— Он думает, что это я появился у него, — ответил я.

Сьюзен кивнула и обвела взглядом мою небольшую квартирку.

— Ты сделал небольшой ремонт.

— Зомби, — пояснил я. — И оборотни. Несколько раз это место разносили на куски.

— Я никогда не понимала, почему ты никуда не переедешь из этой заплесневелой маленькой дыры.

— Заплесневелой? Маленькой? Это мой дом! — возмутился я. — Принести тебе что-нибудь? Колы, пива?

— Воды.

— Конечно, присаживайся.

Сьюзен бесшумно подошла к одному из легких кресел, которые стояли возле камина и села на край, держа спину прямо. Я налил немного ледяной воды, захватил себе колы и, поставив стакан перед, ней сел в другое кресло, так что мы сидели практически лицом к лицу. Я открыл свой напиток.

— Ты действительно собираешься оставить Мартина сидящим снаружи? — спросила она с нотками веселья в голосе.

— Я больше чем уверен в этом, — ответил я невозмутимо и сделал глоток колы.

Она кивнула и прикоснулась стаканом к губам, сделав небольшой глоток.

Я подождал так долго, как только смог (может быть целых две или три секунды), прежде чем сломал тяжелую тишину.

— Итак, — спросил я небрежно, — что нового?

Темные глаза оценивающе глянули на меня, прежде чем её губы сложились в тонкую жесткую линию.

— Это будет болезненно для нас обоих. А у нас нет времени, чтобы танцевать вокруг да около.

— Хорошо. Наш ребенок? — спросил я. — Твой и мой?

— Да.

— Откуда ты это знаешь?

Её лицо застыло.

— Не было кого-либо еще, Гарри. Не с той ночи с тобой. Не перед этим …в течение более двух лет.

Если она лгала, этого не было заметно. Я думал об этом в течение времени необходимого, для того чтобы отхлебнуть немного колы.

— Мне кажется, ты должна была сказать мне.

Я сказал это голосом намного более спокойным, чем я думал это возможно. Я не знаю, как выглядело моё лицо, когда я говорил это. Но темная загорелая кожа Сьюзен стала на несколько тонов светлее.

— Гарри, — сказала она тихо, — я знаю. Ты должно быть в ярости.

— Я сжигаю вещи дотла и пробиваю дыры в зданиях, когда я в ярости, — ответил я. — А сейчас я уже сделал несколько шагов за этой чертой.

— У тебя есть все основания для этого. Но я сделала так, как я считала, будет лучше для неё. И для тебя.

Шторм в моей груди поднимался все выше, грозя вылиться наружу. Но я заставил себя сидеть неподвижно, дыша размеренно и неторопливо.

— Я слушаю.

Она кивнула, и замерла на мгновенье, собираясь с мыслями. Затем стала говорить.

— Ты не знаешь, каково это. Центральная Америка, все, что ниже Бразилии. Есть причина, по которой многие живущие там, существуют в условиях близких к анархии.

— Красная Коллегия, — кивнул я. — Я знаю.

— Ты знаешь это абстрактно. Никто из Белого Совета не проводит там времени. Не живет там. Не видит, что случается с людьми при правлении Красных, — она вздрогнула и сложила руки на животе. — Это кошмар. И нет никого, кроме Братства и нескольких недостаточно финансируемых отделений Церкви, чтобы противостоять им.

Братство Святого Жиля — это собрание изгоев и заблудших сверхъестественного мира, многие из которых полувампиры, как Сьюзен. Они ненавидят Красную Коллегию практически святой ненавистью и делают все, что в их силах, чтобы бороться с вампирами при каждом удобном случае. Они действуют ячейками, выбирают цели, тренируют рекрутов, закладывают бомбы и финансируют свои операции через сотни теневых сделок. По существу они террористы — умные, быстрые и жесткие, потому что иначе им не выжить.

— Но, тем не менее, весь остальной мир тоже далеко не Диснейленд, — сказал я спокойно. — Я увидел свою долю кошмаров в течение войны. И помимо неё тоже.

— Я не пытаюсь умалить действия Белого Совета, — скривилась она. — Я только пытаюсь объяснить тебе, что я наблюдала все время. Команды из Братства редко спят на одних и тех же кроватях дважды. Мы всегда в движении. Всегда планируем что-то или убегаем от кого-то. В этом нет места для ребенка.

— Только если не было кого-то с собственным домом и регулярным заработком, чтобы она могла там остаться, — прорычал я.

В глазах Сьюзен появился лед.

— Как много людей умерло вокруг тебя, Гарри? Как много было ранено? — она нервно провела пальцами по волосам. — Ради Бога. Ты сам сказал, что на твою квартиру нападали. Неужели было бы лучше, если бы у тебя был ребенок, смотревший на все это?

— Полагаю, этого мы никогда не узнаем, — резко сказал я.

— Я знаю, — её голос внезапно забурлил от эмоций. — Господи, ты думаешь, я не хотела бы быть частью её жизни? Я кричу по ночам, когда я могу спать. Но, в конце концов, я не могла предложить ей ничего, кроме жизни в бегах. И ты не можешь предложить ей ничего, кроме жизни в осаде.

Я внимательно посмотрел на неё.

Но не проронил ни слова.

— Так что я сделала единственную вещь, которую могла сделать. Я нашла для нее дом. Вдали от войны. Там, где у неё могла быть нормальная жизнь. Любящая семья.

— И никогда не говорила мне, — проговорил я.

— Если бы Красная Коллегия узнала о моем ребенке, то они могли использовать её против меня. Со временем. Для шантажа или просто для мести. Чем меньше людей знали про неё, тем в большей безопасности она была. Я знала, что это неправильно ничего не говорить тебе. Я знала, что это приведет тебя в ярость, потому что это напомнит тебе твое собственное детство, — она подалась вперед, её глаза лихорадочно горели. — И я бы сделала вещи в тысячу раз хуже, если бы это значило, что она будет лучше защищена.

Я выпил еще немного колы.

— Так, — холодно сказал я. — Ты утаила её от меня, чтобы ей было безопаснее. Ты отдала её на воспитание незнакомцам, чтобы ей было безопаснее. — Шторм во мне вздымался все выше, внося в мой голос эхо своего яростного завывания. — И чем это закончилось?

Глаза Сьюзен полыхнули. Красные, кружевные отметки начали появляться на её коже, как татуировки сделанные исчезающими чернилами, только наоборот — кольца настроения от Братства. Они покрывали её лицо и шею.

— Братство было скомпрометировано, — сказала она резким голосом. — Герцогиня Арианна из Красной Коллегии узнала о ней и похитила. Ты знаешь, кто она такая?

— Да, — кивнул я, пытаясь игнорировать ледяной холод, пробежавший по моим венам при упоминании этого имени. — Вдова герцога Ортеги. Она поклялась отомстить мне…и однажды она пыталась купить меня на «eBay».

Сьюзен удивленно моргнула.

— Как это… Впрочем неважно. Наши источники в Красной Коллегии утверждают, что она планирует для Мэгги что-то особенное. Мы должны её вернуть.

Я сделал еще один медленный вдох и закрыл на секунду глаза.

— Мэгги, да?

— В честь твоей матери, — прошептала Сьюзен. — Маргарет-Анжелика. — Я услышал, как она нащупывает что-то в кармане. Затем она сказала, — Вот.

Я открыл глаза и посмотрел на небольшую фотографию, размером примерно с бумажник. На ней была запечатлена темноглазая девочка возрастом около пяти лет, в розовой одежде, с темными волосами, заплетенными фиолетовыми лентами. Она улыбалась широкой заразительной улыбкой. Какая-то невозмутимая, отдельная часть меня зафиксировала лицо, на тот случай если мне потребуется узнать её впоследствии. Остальная часть меня сжалась от мысли об изображении, как о чем-то намного большем, чем просто бумага и немного чернил.

— Эта фотография было сделана несколько лет назад, — тихо сказала Сьюзен. — Но это самое свежее фото, которое у меня есть. — Она прикусила губу и протянула его мне.

— Оставь себе, — сказал я ей спокойно. Она его спрятала. Красный узор исчезал с её кожи, так же, как появился. Я потер глаза.

— С этого момента, — сказал я медленно, — мы забудем о твоем решении вычеркнуть меня из её жизни. Потому что, переливая из пустого в порожнее, мы ей сейчас не поможем, и потому что у неё будут лучшие шансы выбраться из этого, если мы будем работать вместе. Согласна?

Сьюзен кивнула.

Следующие слова я процедил сквозь зубы:

— Но я не забуду. Никогда не забуду этого. Позже тебе придется рассчитаться по этому счету. Ты поняла?

— Да, — прошептала она, глядя на меня большими, темными, сияющими глазами. — Я никогда не хотела причинить тебе боль. Или ей. Я только…

— Нет, — остановил я её. — Сейчас для этого слишком поздно. Мы только теряем время. Мы не можем позволить себе проиграть.

Сьюзен резко отвернула к огню лицо и закрыла глаза. Когда она снова их открыла, она уже себя контролировала.

— Хорошо, — кивнула она. — Прежде чем мы сделаем следующий шаг, у нас есть кое-какой выбор.

— Например?

— Дипломатия, — сказала она. — Я слышала истории о тебя. Половина из них, наверное, не правда, но я знаю, что у тебя есть какие-то эмиссары, которых ты можешь призвать. Если достаточно членов Соглашения проголосуют, мы можем вернуть её обратно без инцидента.

Я пренебрежительно фыркнул.

— Или?

— Предложить выкуп Красному Королю в обмен на жизнь ребенка. У него нет личной заинтересованности в этом вопросе, и он превосходит по статусу Арианну. Дать ему достаточно большой выкуп, и она будет вынуждена отпустить Мэгги.

— Неправильно выстроенный подход, — зло прохрипел я.

Сьюзен пристально смотрела на меня.

— Что ты полагаешь, мы должны сделать?

Я почувствовал, как мои губы скривились во что-то, что вряд ли выглядело как улыбка. Шторм бесился где-то вокруг моего сердца, и безрассудные торнадо его ярости поднимались по моему горлу. Прошло около десяти секунд, прежде чем я смог говорить, и даже тогда это было больше похоже на рычание.

— Сделать? Красные украли нашу маленькую девочку. Я чертовски уверен, что мы не собирается платить им за это.

Горячий и внушающий страх голод в глазах Сьюзен вспыхнул в ответ на мои слова.

— Мы найдем Мэгги, — сказал я. — Мы вернем её. И мы убьем любого, кто станет у нас на пути.

Сьюзен задрожала, её глаза расширились. Она наклонила голову и облегченно вздохнула. Потом она наклонилась вперед и нежно коснулась моей левой руки, которая все еще была покрыта медленно исчезающими шрамами. Она глянула на мою руку и, вздрогнув, медленно отодвинулась.

Я поймал её пальцы и крепко сжал. Она в ответ сделала то же самое. Мы держались за руки долгую безмолвную минуту.

— Спасибо тебе, — прошептала она. Я чувствовал дрожь в ее пальцах. — Спасибо тебе, Гарри.

Я кивнул. Я собирался сказать что-то жесткое и сохранить дистанцию, но тепло её рук было тем, что я не мог игнорировать. Я был в бешенстве оттого, что сделала Сьюзен, разъярен так сильно, как только может быть разъярен человек, получивший удар в спину от того, кто ему небезразличен. Но вывод из этого был неизбежен — у меня все еще были чувства к ней, иначе я не был бы в ярости.

— Мы найдем её, — сказал я, — и я сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуть её в целости и сохранности.

Сьюзен смотрела на меня и кивала. По ее лицу стекали слезы. Потом она подняла руку и легонько провела пальцами по шраму на моей щеке. Этот был новым — все еще свежий и яркий. Я думаю, это делало меня похожим на актера старой немецкой школы Золотого Века Голливуда, со шрамами после дуэльных сцен. Её пальцы были нежными и теплыми.

— Я не знаю, что я собиралась делать, — прошептала она. — Нет никого, готового противостоять им. Нет никого.

Наши глаза встретились и внезапно старые чувства, которые были между нами, вырвались наружу из наших соединенных рук, из её дрожащих пальцев, скользивших по моему лицу. Её зрачки немного расширились, и мое сердце ускорено забилось. Я был в бешенстве от поступка Сьюзен. Но, несомненно, моё тело прочитало это как «волнение» не беспокоясь о мелком шрифте. Я долго смотрел ей в глаза, прежде чем прохрипел, проталкивая слова через пересохшее горло:

— Это не напоминает тебе то, как мы влипли в эту историю?

Она издала вибрирующий звук, который должно быть означал смех, но был заполнен понимающей иронией, и убрала руки.

— Мне… Мне жаль… Я не имела в виду… — её голос дрогнул. — Прошло так много времени…

Я знал, что она имела в виду. Я сделал несколько медленных, глубоких вдохов, отделяя ум от тела. Потом сказал спокойно, не повышая голоса:

— Сьюзен. Чтобы не произошло дальше… между нами все кончено, — я глянул на неё. — Ты знаешь это. Ты знала это, когда решила не говорить мне.

Она выглядела хрупкой. Помолчав, она медленно кивнула, словно что-то могло сломаться, если она сделает это чуть быстрее, и сложила руки на коленях.

— Я… я знаю это. Я знала это, когда так сделала.

Наступила напряженная тишина.

— Правильно, — сказал я, наконец. — Сейчас… — С мыслью, что это мне поможет, я сделал еще один глубокий вдох. — Мне кажется, что ты не прилетела бы в Чикаго, только чтобы поболтать со мной. Тебе для этого не нужен был бы Мартин.

Она удивленно приподняла брови и кивнула.

— Верно.

— Тогда, почему?

Она казалось, подобралась, её голос зазвучал более делово.

— Тут есть аванпост Красных. Это — стартовая точка.

— Хорошо, — сказал я, поднимаясь. — Тогда начнем.