"Евреи и социализм" - читать интересную книгу автора (Кара-Мурза Сергей Георгиевич)

Возможен ли диалог?

Начиная диалог с радикальными представителями еврейства, мы должны сначала осмыслить их первые заявления о России. Не будем трогать гротескные фигуры вроде Новодворской. Возьмём сугубо академическое издание — упомянутую книгу «Русская идея и евреи» (1994), выпущенную небывалым для издательства «Наука» тиражом в 15 тыс. экземпляров.

Первое, что бросается в глаза, это как раз уход от всякого диалога. В этой книге все оригинальные работы собраны в раздел «Христианство после Освенцима и ГУЛАГа». Здесь много говорится о Православии, но не дано слова ни одному православному священнику или писателю. Авторы — польский ксендз, еврейский богослов, историк Талмуда (христианин неизвестной конфессии), писательница из диссидентов и историк западной науки XVI века. Возможно, православных и приглашали, но те, прочитав, что написано их соавторами, отказались. Итак, каковы же главные мысли?

Первая из них в том, что христианство по сути своей есть антисемитизм и юдофобия. Корень зла — в христианстве.

Эта мысль настолько непреклонна, что христианство представлено почти как непосредственная причина Холокоста (уничтожения евреев нацистами). Вот что мы читаем:

«Христианские теологи впервые задумываются над темой «антииудаизм в Новом Завете». Они обнаруживают юдофобский потенциал Нового Завета — потенциал, который сполна реализовался в истории Церкви».

«В евангелии Матфея мы находим… пароль христианского антисемитизма: «Весь народ сказал: пусть кровь Его будет на нас и на детях наших» (27:25). Что же касается евангелия Иоанна, то в нем есть текст, ставший ключевым для христианского варианта идеи жидо-масонского заговора».

«Сегодня Освенцим надвигается на нас, как суд над самим христианством… Не будь юдофобии в самом христианстве, Освенцим был бы невозможен в сердце христианской Европы… Неспособность христиан противостоять нацистской юдофобии была обусловлена юдофобией целого ряда христианских святых, в том числе Иоанна Златоуста, Августина, Фомы Аквинского и Мартина Лютера».

Не будучи религиозным человеком, я все же скажу, что подобная прямая увязка социальных процессов ХХ века с Новым Заветом или Иоанном Златоустом — невиданная профанация религии. Тем более когда речь идет о Западной Европе, где, как давным-давно сказал Ницше, «Бог умер». Об атрофии «естественного религиозного органа» в среднем человеке буржуазного общества много писали богословы и историки культуры — к чему же обвинять христианство? Европеец давно уже не выводит из него свои политические и социальные идеи.

И потом, почему же христиане Европы виновны, что не пошли на смерть, защищая евреев, если сами евреи не стали защищать ни друг друга, ни даже свои семьи? Ведь нацистам не стоило ни капли крови собрать и уничтожить, как говорят, 6 миллионов евреев. Это было бы невозможно, если бы среди них возникла хоть какаято воля к сопротивлению. Восстание в Варшавском гетто — единичный и в масштабах мировой бойни небольшой эпизод.

Более того, Э. Фромм в своей известной книге «Анатомия человеческой деструктивности», подробно цитируя исследование Б. Беттельхайма о поведении разных групп людей в нацистских концлагерях, говорит о том, что именно «аполитичные заключенные из среднего класса (особенно евреи)» вели себя несолидарно и были пособниками СС: «Они принимали все слова и действия СС как совершенно законные и возражали только против того, что они сами стали жертвами; а преследования других они считали вполне справедливыми».

Но все же книга посвящена русской идее. При чем здесь христианство Запада? Отделяющие евреев от христиан постановления Латеранского собора (1215 г.), которые не раз поминаются в книге, были приняты после полного разрыва Запада с Православием, даже после разграбления Византии крестоносцами. Но по контексту книги выходит, что все равно русские виноваты. А ведь православные христиане и их сыновья дали отпор Гитлеру, спасли значительную часть евреев от Холокоста, освободили Освенцим. Как это ни поразительно, в книге об этом ни слова!

В целом Православие в книге представлено как бы не христианским, почти языческим, национальным (а уж его поддержка российской государственности в советский период трактуется как «сотрудничество с палачами»). Один из авторов пишет: «Я думаю, что наше православное христианство утратило характер Евангелия… Взамен этого оно стало «стержнем русской культуры»… Принеся некогда проповедь Евангелия в жертву национальной идее, Русская православная церковь по-прежнему остается верой нерассуждающих крестьян и людей, чье сознание связано с общинным менталитетом… Не уверен, что РПЦ станет той церковью, которая приблизит русский народ к пониманию христианских ценностей демократии».

Давайте остановимся на этих тезисах. Ведь они составляют идейное ядро классической западной русофобии (понятие о которой авторы книги, видимо, по незнанию, связывают с Шафаревичем). Историк-эмигрант Н. И. Ульянов пишет:

«С давних пор отшлифовался взгляд на сомнительность русского христианства, на варварство и богопротивность его обрядов, на отступничество русских, подлость их натуры, их раболепие и деспотизм, татарщину, азиатчину, и на последнее место, которое занимает в человеческом роде презренный народ московитов. На начало 30х годов XIX в. падает небывалый взрыв русофобии в Европе, растущий с тех пор крещендо до самой эпохи франко-русского союза».

Упрёки в том, что Православная церковь (видимо, в отличие от западной) не ведет нас к «ценностям демократии», — вообще поразительный рецидив инфантильного евроцентризма либеральной галерки прошлого века (она, по выражению Н. И. Ульянова, была уверена, что «на Западе и полиция добрее, и церковь прогрессивнее»). Связывать церковь, стоящую на догматах почти двухтысячелетней давности, с современной западной демократией, возникшей пару веков назад, просто глупо. Даже странно — где же здесь хваленая еврейская логика?

Итак, куда ни кинь, везде клин. На Западе христианство истинно, следует Новому Завету и потому оно — антисемитизм. Россия встала против Гитлера, но это потому, что Православие, будучи неистинным, сплотило народ языческой державной идеей, отказавшись от Евангелия. Здесь антисемитизм вытекает из христианства потому, что оно неистинно («национально»). То есть, в 1994 г. повторяется формула, которой В. Гроссман определил Отечественную войну: «Наше дело было неправое». Что-то во всем этом есть ненормальное. Какой-то болезненный духовный надлом.

Перейдём от христианства к русской идее в ее более широком смысле, к идее России. В упомянутой книге евреи видят мир через призму Холокоста. Ну что ж, через любую призму что-то можно увидеть, надо только честно излагать увиденное. Что же видят авторы, которые претендуют быть выразителями еврейства?

Трудно писать такие вещи, но в общем у них получается, что Холокост — порождение именно России. Если бы я не знал лично и довольно близко некоторых из этих авторов, я бы подумал, что это пишут люди, свихнувшиеся из-за невыносимого, иррационального страха, — как Лютер, которому мерещился чёрт. Россия, в которую собралось более половины евреев всего мира, гонимых из Западной Европы, теперь объявлена именно главной и практически единственной губительницей евреев!

Такую общую установку дал один из основателей и президент Научно-просветительского центра «Холокост» историк М. Я. Гефтер в своей книге «Эхо Холокоста и русский еврейский вопрос» (1995). Звучит она так: «Холокост, взятый в своем философско-историческом и в экзистенциальном объёме, — это русская тема, это русский вопрос».

Итак, хотя евреев уничтожали в 40х годах ХХ века немцы, а 3–4 века до этого все другие страны Запада, в «философско-историческом» плане виновна в этом Россия. При этом «дело Бейлиса» 1913 г. и «дело врачей» 1953 г. (оба дела без единой жертвы со стороны евреев) ставятся совершенно на одну доску с уничтожением 6 млн. евреев нацистами. Таковы гири и весы, которыми взвешивает «вину России» еврейская Фемида.

Какова логика «философско-исторических» обвинений Гефтера? На мой взгляд, логики нет никакой, а есть просто, как «установка сверху», утверждение о якобы генетической связи между проявлениями антисемитизма в России и делами нацистов. С точки зрения науки это подлог, поскольку фашизм есть очень необычное порождение Запада и только Запада. Никакой генетической связи с внешне похожими явлениями в России, Индии, Китае и т. д. он не имеет. Вся эта «философская история» — идеология чистой воды. Даже на Западе фашизм был разрывом непрерывности, болезненным припадком, который вовсе не «вытекал» из предыдущих состояний культуры. Известно, что антисемитизм нацистов совершенно не связан с антисемитизмом Веймарской республики. Нет, нам настойчиво предлагают версию закономерности Холокоста, причем исходящей из России. Читаем:

«Историческая судьба евреев, на которую их обрекли христианские народы, в Бабьем Яре просто продолжалась. Гитлеровцы были не первыми, кто устроил массовое уничтожение евреев на Украине. Их предшественником был Богдан Хмельницкий, один из самых страшных злодеев в исторической памяти еврейского народа… Коренное население оккупированных нацистами территорий СССР активно участвовало в уничтожении евреев».

Фразеология этих рассуждений такова, что следующим шагом будет просто изъятие всяких упоминаний о гитлеровцах. Уже сейчас молодой неискушенный читатель может воспринять нацистов как второстепенных и пассивных участников уничтожения евреев в ХХ веке. Вот что значит исказить меру — вроде бы и не соврал, но белое представил черным. А ведь с такой логикой можно сказать, что «евреи активно участвовали в уничтожении евреев» — в гораздо большей степени, чем русские и белорусы.

Недавно в стремлении вбить клин между русскими и евреями пресса раздула совсем уж неприличную кампанию вокруг посредственного фильма Спилберга «Список Шиндлера» (в философском смысле фильм просто убогий). Смысл кампании был в том, чтобы вытеснить из нашей исторической памяти тех советских людей, которые прятали в подполе евреев и шли за это на виселицу (или Василь Быков уже сжёг, как партбилет, свои рассказы о таких людях?). Фигурой спасителя сделан не белорусский колхозник, а Шиндлер, сколотивший на труде евреев крупный капитал и живший среди заключённых евреек, как петух в курятнике.

Напор, с которым подавался этот фильм во всем мире, перешел все границы, и в западной прессе было сделано уточнение (на основании книги воспоминаний его жены): Шиндлер был агентом гестапо и все делал в рамках согласованной акции. Так что не он спас сотню евреев, а гестапо. Бежать на Запад ему пришлось от советских войск, ввиду неминуемого наказания за его акции в концлагерях.

Чтобы представить Россию виновницей Холокоста, идеологи вынуждены создавать два почти взаимоисключающих мифа — о глубинном антисемитизме царской России и одновременно о государственном антисемитизме в СССР. То есть, подвести читателя к выводу, что антисемитизм — присущее России сущностное качество. Р.Рывкина в книге «Евреи в постсоветской России: кто они?» (1996) так и пишет: «Антисемитизм в России (речь идет об антисемитизме политических группировок) инвариантен всем ее политическим режимам: он сохраняется независимо от того, какая именно власть устанавливается в стране».

Вновь откроем книгу «Русская идея и евреи». Здесь такая связь времен: «В недра мира было брошено семя злодейства. Ненависть к евреям, нарастающая в предреволюционной России, подожгла Германию, а затем и Россию. Мир — единое целое. Россия заплатила за жажду расправы над евреями ГУЛАГом».

Итак, именно в России — семя зла, Россия «подожгла Германию». И вывод: ГУЛАГ — справедливое наказание России. Поскольку «жажда расправы над евреями» якобы вечно присуща России (инвариантна), то какое следующее, после ГУЛАГа, наказание нам готовится? Ведь этот вопрос просто напрашивается.

Вот образ русских в книге: «Из недр «христианнейшего» народа слышится только: «Ж-ж-ид прок-ля-тый!..». Этот «Ж-ж-ид прок-ля-тый!» взят у В. В. Розанова, но это ложь. Никогда он не говорил, что «из недр» слышится только это. Это исходило из очень немногих уст в момент слома всей жизни. Зачем же врать так банально?

Странная, кстати, логика: слово «христианнейший» взято в издевательские кавычки, но ведь чуть выше доказывалось, что корень антисемитизма как раз в христианстве. Впрочем, с логикой неважно во всей книге в целом, цель ее — загипнотизировать читателя, а не пробудить. Интереснее другое: своим тоталитарным обвинением авторы книги заявляют, что они исторгли себя из «недр» русского народа, противопоставили себя ему полностью и непримиримо. Услышь их юдофил В. С. Соловьёв, он бы, я думаю, замахал на своих последователей руками: «Чур! Чур меня!».

Приписывать большому народу (на деле — множеству народов России) и большой культуре инвариантную, генетическую склонность к злодейству, «жажду расправы» — значит выходить не только за рамки науки, но и вообще рационального мышления. Это как раз и есть расизм, но даже расизм всегда пытается как-то объяснить истоки вражды. Здесь же во всей книге нет никаких попыток найти возможные причины предполагаемого патологического антисемитизма русских. С точки зрения обоснованности и даже просто добросовестности у нынешних идеологов антирусского еврейства произошел потрясающий откат по сравнению с еврейскими историками и деятелями сионизма первой половины века.

Снова подчеркну, что я выбрал не хлесткие газетные слова. Это мысли, изложенные в академическом издании и отражающие весь контекст книги. А ведь она претендует на отражение диалога («рокового спора»). Какой там диалог! Я прочел ее несколько раз и не нашел следа противоположной точки зрения, хотя бы в изложении. Светлым пятном в России представлены лишь «свеча Б.Пастернака, светившая и в этой ночи, отщепенство и дезертирство со всех фронтов Юрия Живаго». Чтобы заслужить одобрение, надо быть отщепенцем русского народа и «дезертиром со всех фронтов».

Даже оговорка о том, что «свое слово миру Россия сказала своей литературой», противоречит всему контексту, поскольку, выходит, эта литература в самой России была услышана и понята лишь отщепенцами:

«Сын еврейского коммерсанта из Киева, автор «Апофеоза беспочвенности», философ библейского экзистенциализма Лев Шестов как никто другой усвоил философский смысл хранимого русской литературой опыта… Кто, кроме еврея, «филолога» милостью и заповедью Божией, может испытывать всепоглощающую любовь к русскому слову, русской речи и литературе?».

Это какая-то фантасмагория. Иной раз думаешь, нет ли тут скрытого издевательства над евреями. Когда читаешь всех этих почитателей Льва Шестова и Спинозы «в одном пакете», удивляет их неспособность взглянуть на свои тексты со стороны. Как будто их подмывает сказать нечто прямо противоположное здравому смыслу.

Кстати, благосклонное упоминание о русской литературе (как будто она «вырвалась» не из тех же недр) — не более чем прием «доброго следователя». Тут же в элитарном академическом журнале «Общественные науки и современность» некто Аб Мише, взяв Гоголя в качестве всемирного эталона антисемитизма, пишет: «Гоголь бессмертен. И вездесущ. Глаголом антисемитским жегшие сердца людей, вот они, гоголи, каждому народу свои», — и перечисляет главных гоголей разных народов, в том числе: «в России — вождь декабризма Пестель, ничтожный Булгарин и великий Пушкин, Достоевский, И. Аксаков»… и т. д. Так что и русская литература по указу Аб Мише должна нашить себе звезду антисемита.

И главное, ненависть направлена не на какой-то неверный образ России, в ней нет ошибки. Если выписать все выдвинутые в книге обвинения в адрес русских и очистить их от злобных оценок, отражающих темперамент и воспитание авторов, то видно, что суть подмечена верно. Ядро России, русские, соединены державным мышлением и общинным духом (это называется «тоталитаризм» — в качестве ругательства). Отсюда — несовместимость с индивидуализмом и демократией западного типа, трудности в создании гражданского общества. Все так. Это вы и ненавидите? Но ведь эти свойства в гораздо большей степени, нежели русским, присущи самим евреям! Виднейшие авторитеты еврейства даже называют евреев не народом, а семьёй.

Да это и очевидно: впусти евреи в свою среду разъединяющую силу демократии и гражданского общества, они бы растворились в больших нациях без следа. Весь механизм соединения евреев тысячелетними традициями и праздниками, ритуалами и запретами (даже в пище) охраняется самым тщательным образом. До недавнего времени этот механизм доходил именно до крайнего тоталитаризма (это у меня не ругательство). Виднейший деятель сионизма В. Е. Жаботинский писал в 1936 г.: «Я тут разочарую наивного читателя, который всегда верил, что в гетто нас силой запер какой-то злой папа или злой курфюрст… Гетто образовали мы сами, добровольно, по той же причине, почему европейцы в Шанхае селятся в отдельном квартале».

В. В. Розанов как раз в тех своих записках, где он идеализирует евреев, представляет еврейский кагал высшим образцом общинной жизни, доходит до его апологетики: «Естественное качество кагала — не давать отделяться от себя, вражда к тому, кто отделился (судьба Спинозы в Амстердаме и «херема» над ним)… Херем и был совершенно справедлив, потому что «община» важнее личности, пусть даже эта личность будет Сократ или Спиноза… Но и вообще и в частности, без отношения к Христу и отношения к евреям, — «кагал» есть естественно-социальная форма жизни всех людей».

Другое дело, что вне своей среды евреи в Новое время были разъединяющей, рыночной (и демократизирующей, то есть выступающей против и аристократии, и крестьянства — «общины») силой, что и вызывало упреки, конфликты и катастрофы, подобные изгнанию из Испании. Но это — особая большая проблема, которой авторы книги, возможно, и понять не могут. Как раз из-за своей ненависти к общине.

Противопоставляя евреев «русской идее», эти авторы умалчивают о том показательном факте, что евреи вовлечены даже в русскую общинность сильнее русских (самый русский пьяница в пивной — еврей). Даже в российскую державность вовлечены. Причем не ассимилируясь с русскими, а именно в силу своего еврейства:

Вот эта глухота радикальных интеллектуалов еврейства к важным чертам и России, и российских евреев, прискорбна. Это даже нельзя назвать тенденциозностью, от этого веет ненавистью, желанием разрыва, войны, мщения. Разрыва не только с Россией, но и внутри самого еврейства. Не об авторах, которые уже стали винтиками в идеологической машине стравливания граждан России, я говорю. Прискорбно, что никто из евреев их не остановит и даже не бросит им слова упрека. С кем же вести диалог?

Но пытаться вести его надо.