"Сначала замужство, потом постель" - читать интересную книгу автора (Джеффрис Сабрина)

Глава 7

Спустя пять дней после того, как семейство Пейдж покинуло Беркшир, Дэвид возвращался домой после утренней прогулки верхом. Подобное времяпрепровождение стало для него спасением после отъезда Шарлотты, о которой он не переставал думать ни днем, ни ночью.

На губах Дэвида заиграла улыбка. Он влюбился. Сомнений быть не может. Каждую ночь он засыпал с мыслями о Шарлотте. А всего через два дня он увидит ее снова, только теперь уже в Лондоне. На этот раз он заставит ее дать ответ. Пусть он молод и иногда совершает глупости, но он не позволит ей ускользнуть.

Конечно, отец будет счастлив. Дэвид вздохнул. Ему была ненавистна мысль о том, что он действует на руку отцу, но что теперь поделаешь? Если случилось так, что любовь и расчет вдруг встретились и переплелись, то кто он такой, чтобы вмешиваться?

Как только Дэвид вошел в дом, слуга сообщил, что его требует к себе отец. Поспешив в кабинет, Дэвид с удивлением обнаружил, что виконт со стаканом виски нервно расхаживает из угла в угол, — дурной знак.

— Вы звали меня, отец?

Развернувшись, виконт одарил сына взглядом, способным заморозить бурный поток, а затем швырнул на стол газету.

— Не хочешь объяснить, как подобное случилось?

— Что именно? — недоуменно спросил Дэвид.

— В газете опубликована статья, поносящая джентльмена, ужасно похожего на тебя.

Холодок пробежал по спине Дэвида. Что за статья в этой треклятой бульварной газетенке «Морнинг таттлер»?

Схватив со стола газету, Дэвид принялся читать. Передовица содержала в себе нападки на «сбившегося с пути» джентльмена. В качестве примера автор статьи приводил письмо молодой леди, чье достоинство было унижено этим самым джентльменом.

«Любезный Мистер Отвратительный Вкус!

Недавно я пришла к пониманию того, что честь и совесть — всего лишь маскарадный костюм, который вы надеваете, чтобы покорить очередную приглянувшуюся ему девушку. Но мы оба знаем, что под дорогостоящим полосатым халатом, который так тешит ваше самолюбие, скрывается сердце, столь же переменчивое и опасное, как водная гладь Темзы.

Так вот. Пока вы играете в карты и развратничаете вместе со своими испорченными дружками из Кембриджа, считая дни до того момента, когда станете виконтом, помните: есть на свете молодая леди, которая поняла, что вы собой представляете на самом деле. Оказалось, за каждым вашим поцелуем кроются только похоть, тщеславие и фальшь. Вы убаюкали ее здравый смысл на короткое время с помощью искусно сплетенной чувственной паутины, но, к счастью, она разглядела в вас бессовестного распутника, находящего удовольствие в том, чтобы разрушать жизнь невинных молодых девушек.

Если вам вздумается просить ее руки, четко уясните одно. Она выйдет за вас замуж, если ее к этому принудят, но не станет закрывать глаза на ваш беспутный образ жизни, никогда не одобрит вашего пьянства и никогда не подарит вам того, что мужчина ожидает от жены, а именно: преданности и поддержки. Так что подумайте дважды, прежде чем пустить в ход свое обаяние в следующий раз.

С презрением, ваша Мисс Мартышка».

Дэвид не мог дышать. Сердце так громко колотилось у него в груди, что ему показалось, будто он вот-вот лишится чувств словно излишне чувствительная девчонка. Мисс Мартышка. Неужели автор письма — Шарлотта? Как она могла написать такой отвратительный… пасквиль?

Каждое слово было подобно удару ножа в сердце. Дэвид едва дочитал статью, в которой автор глумился над молодым джентльменом, отравляющим жизнь добропорядочным леди в окрестностях Кембриджа. Дэвид не слышал вопросов отца и не замечал, что происходит вокруг, — просто стоял, ошеломленный поступком Шарлотты.

Почему она написала такое? Чем он это заслужил? Они же поняли друг друга. Дэвид был уверен, что небезразличен Шарлотте. Их последний разговор свидетельствовал о том, что она так же счастлива стать его женой, как и он — ее мужем.

— Ну же? — настойчиво повторил отец. — Я вижу по твоему лицу, что статья о тебе.

Дэвид лишь кивнул, почти не понимая, что говорит ему отец.

— Судя по дате публикации, письмо написано Шарлоттой Пейдж.

— Совершенно верно, — вяло пробормотал Дэвид.

— Ну и что ты скажешь в свою защиту? Чем ты обидел эту девушку?

Краска прилила к щекам Дэвида.

— Ничего такого. Всего лишь попросил ее стать моей женой. — Он вел себя словно ослепленный любовью болван, и обнажил свое сердце для удара. Оно до сих пор болезненно сжималось в груди.

— Должно быть, по возвращении в Лондон она услышала какие-то бредни обо мне.

Но почему она поверила? Вот что ранило Дэвида больнее всего — тот факт, что, услышав сплетни, Шарлотта нанесла удар, вместо того чтобы обратиться к нему за объяснениями. Она даже не дождалась встречи с ним, чтобы бросить обвинения ему в лицо. Шарлотта написала отвратительное письмо и послала во второсортную бульварную газету. Как она могла?

Дэвид знал, что Шарлотта немного резка в суждениях, догадывался, что она думает о нем и его репутации, но обойтись с ним столь жестоко… Разве девушка способна на такое?

Дэвида немного утешало лишь то, что никто не догадается о том, кого описывают в письме.

Но в тот же момент кровь застыла в жилах Дэвида. Он вновь перечитал статью, и по его спине заструился холодный пот.

— Все поймут, что речь обо мне.

— Ужасно, — произнес виконт. — Слава Богу, у нее хватило ума не называть имен. Меня навело на мысль о тебе лишь упоминание о халате.

Дэвид взглянул на отца.

— Верно. Я постоянно носил его в Кембридже. Все знают это. — Дэвид непристойно выругался. — Совсем скоро я стану притчей во языцех.

Кровь отлила от лица виконта.

— И где этот халат сейчас?

— Я отдал его Джайлзу.

Виконт послал за младшим сыном. Как только молодой человек появился в кабинете, виконт спросил:

— Где халат, подаренный тебе Дэвидом?

Джайлз неуверенно посмотрел на брата.

— А почему вы спрашиваете?

— Он у тебя? — рявкнул виконт.

— В моем шкафу.

— Ты еще не показывался в нем на людях?

Джайлз судорожно сглотнул, подозревая, что его хотят в чем-то обвинить.

— Нет, сэр.

— Хорошо. Сожги его.

— Почему?

Дэвид бросил брату газету, а потом повернулся к отцу.

— Нет смысла делать это. В Кембридже меня видело в нем слишком много народу.

Пока Джайлз читал статью, Дэвид расхаживал по кабинету, не в силах согреться.

— Мы обвиним газету в клевете, — произнес виконт. Дэвид развернулся.

— И тем самым подтвердим, что речь в статье идет обо мне? Вы с ума сошли?

— Ты сам сказал, что все поняли, — язвительно заметил виконт. — Кроме того, раз эта маленькая дрянь решила оскорбить тебя публично, то и ей унижения не избежать.

Внезапно Дэвид вспомнил Шарлотту, в ужасе пятящуюся от реки. Она лгала ему, прикидывалась. Если бы Шарлотта действительно боялась отца, то не послала бы письмо в газету. Она достаточно умна, чтобы понять: лорд Пейдж непременно узнает стиль дочери. Кроме того, однажды утром он видел Дэвида в треклятом халате, Он сопоставит факты и…

Дэвид едва не выругался вновь. Возможно, Шарлотта решилась на такой шаг, чтобы наказать отца. По крайней мере, это объяснение логично. Ей не хватило смелости, чтобы назвать свое имя, зато она оказалась достаточно храброй, чтобы раздуть скандал вокруг имени сына друга своего отца. И все для того, чтобы разрушить планы лорда Пейджа.

Но каковы бы ни были мотивы ее поступка, оправдания Шарлотте не было. Дэвид никогда не забудет того, что она с ним сделала. И никогда не простит ее.

Он гневно нахмурился.

— Мысль о том, чтобы отплатить мисс Пейдж за унижение, очень привлекательна, — процедил Дэвид. — Но, боюсь, тем самым мы лишь подольем масла в огонь. Шарлотту выставят мученицей, а меня за попытку вывести ее на чистую воду назовут негодяем, поносящим ее. Газетчикам только дай волю, и они порвут нас на куски точно голодные псы. Они непременно раскопают информацию не только о том, что вы хотели женить меня на ее приданом, но и на весь свет раззвонят, что отец Шарлотты намеревался с вашей помощью устроить свою политическую карьеру. Мы будем публично унижены, как грязные интриганы. А ведь Шарлотта именно этого и добивается. В молчании наше спасение. Мы должны замереть и надеяться на то, что никто не свяжет мое имя с этим проклятым письмом.

Виконт посмотрел на Джайлза.

— Ну что стоишь как идиот с открытым ртом? Ступай и сожги этот чертов халат. По крайней мере, это-то мы можем сделать.

— Да, сэр, — промямлил Джайлз, покидая кабинет. Дэвид проводил брата взглядом. Он так и стоял, оцепенев с головы до ног.

— Мне жаль, сын, — тихо произнес виконт. — Я виноват в том, что пригласил сюда эту семью. Что предложил тебе в качестве жены эту мерзавку. Я понятия не имел, что она способна на такое.

А вот Дэвид это знал. В глубине души он весьма настороженно относился ко всем без исключения и поэтому сразу почувствовал, что члены семейства Пейдж весьма непредсказуемы. Нужно было прислушаться к внутреннему голосу, вместо того чтобы позволять органу, болтающемуся между ног, вовлечь его в очередную передрягу.

Дэвид ненавидел соглашаться с отцом, но на этот раз он вынужден был признать, что тот прав. Любовь — для глупцов и детей. Не стоило ему смешивать выгоду от женитьбы на Шарлотте с сомнительным и глупым чувством. Будь Дэвид немного осмотрительнее, не пришлось бы ему сейчас рыдать над осколками собственного разбитого сердца.

Что ж! Он постарается пережить удар и учтет собственные ошибки. Он положит конец распутству, перестанет сетовать на капиталовложения отца и не станет больше устраивать пьяных оргий с друзьями. И уж конечно, Дэвид больше не позволит себе влюбиться. С этим покончено. Он будет строить свою жизнь с такой же безжалостной деловитостью, как и Шарлотта.

А когда сплетни утихнут, Дэвид разработает план, направленный на то, чтобы заставить Шарлотту отплатить за публичное осмеяние. И будь он проклят, если не осуществит задуманное.

Шарлотта хотела уже зайти в столовую, когда до ее слуха донесся голос отца. Он был явно чем-то разгневан.

— Говорю тебе, на этот раз она зашла слишком далеко! — кричал отец.

С отчаянно бьющимся сердцем Шарлотта подкралась к двери и прислушалась.

— Ты же не знаешь наверняка, что это сделала она, — робко попыталась возразить мать. — Право, Роланд…

— Что? И после всего ты еще защищаешь ее? — Шарлотта услышала шорох бумаги, — Господи, да из всех газет она выбрала именно «Морнинг таттлер»! Я однажды видел молодого Мастерса в этом халате, и знаю, что именно о нем говорится в письме.

У Шарлотты на мгновение остановилось сердце. Письмо? Нет, это невозможно. Оно не могло оказаться в газете.

— Герой статьи похож на него, — согласилась мать, — но я уверена, что в газету написала какая-то другая девушка. Ты же знаешь его репутацию.

— А как насчет этого: «…столь же переменчивое и опасное, как водная гладь Темзы»? Вполне в духе Шарлотты. Она называла его бессовестным распутником еще до нашей поездки в Беркшир. Вспомни, она ведь всегда считала его друзей испорченными.

Липкие пальцы страха сжали сердце Шарлотты, заставив пошатнуться, когда она узнала фразы из своего собственного письма. Господи, Господи, Господи, как оно попало в «Морнинг таттлер»?

— Я не думаю, что наша Шарлотта…

Послышался звук удара, а потом раздался испуганный крик матери. Шарлотта замерла, охваченная паникой. Насколько она знала, отец никогда не бил мать. И если ударил ее сейчас из-за этого глупого письма…

— Роланд, прошу тебя… — тихо произнесла мать, — ломая мебель, ты ничего не изменишь. К тому же слуги услышат. И потом, ты же не знаешь наверняка, что это она.

Шарлотта испытала облегчение, но ненадолго. После этих слов гнев отца станет неконтролируемым. Что он с ней сделает? Отец никогда не простит ее. Никогда!

— Я уже трижды спрашивал ее мнение о Дэвиде Мастерсе, — орал отец, — но она ни разу мне не ответила. — Вновь зашуршала газета. — А все потому, что она задумала вот это, черт бы ее побрал! Я этого так не оставлю, слышишь? Она лично извинится перед ним. Я заставлю ее ползать на коленях перед его семьей, если понадобится! А если она откажется, я возьму ее за ногу и буду держать вниз головой над рекой до тех пор, пока она не согласится принести извинения!

От этих слов Шарлотту сковал ужас.

Отец же продолжал ругаться, меряя шагами комнату.

— Клянусь, я больше не выпущу ее из дому. Запру в комнате, и пусть сидит там до скончания века! Хватит с меня ее дерзости!

Это конец. Боясь, что отец в любую минуту выбежит из столовой и застанет ее за подслушиванием, Шарлотта на цыпочках пошла к задней двери. Выбравшись на улицу, она бросилась в дальний угол сада.

Она расхаживала взад и вперед под любимой ивой, не в силах понять, что же, в конце концов, произошло и что ей теперь делать. Как письмо попало в газету? Ох, если Том Демпси снова попадется ей на глаза, она уши ему оторвет! Шарлотта уже поняла, что что-то пошло не так, когда торговец не явился за второй сережкой.

— Мисс Пейдж! — раздался за спиной Шарлотты шепот, заставивший ее подскочить от неожиданности.

Повернувшись к железной ограде, она с удивлением обнаружила капитана Харриса верхом на своем боевом коне. Краска бросилась Шарлотте в лицо. В последние несколько дней она совсем не думала о нем, поглощенная болью от предательства Дэвида.

— Что вы здесь делаете? — прошептала Шарлотта, спеша к ограде.

Однако прежде чем она успела остановить его, капитан спрыгнул с коня и перемахнул через ограду, увенчанную острыми пиками.

— Я приехал к вам, — пояснил он, — а дворецкий сказал, что вы не принимаете посетителей. Поэтому я поехал по улице в надежде увидеть вас.

В сложившейся ситуации Шарлотта не знала, чувствовать ли себя польщенной или насторожиться.

— Я… я полагаю, вы прочитали в газете письмо.

Капитан прищурился.

— Значит, я был прав. Это вы его написали.

Сгорая от стыда, Шарлотта опустила голову.

— Я не думала, что оно окажется в газете, клянусь вам. Это письмо личного характера. — Внезапно в голову Шарлотте пришла мысль, от которой кровь застыла у нее в жилах. — А откуда вы знаете, что его написала я? — Раз об этом догадался капитан Харрис, догадаются и остальные.

Шарлотта не назвала имени, чтобы никто не заподозрил Дэвида, но ведь читатели могли понять, кто именно написал письмо. В таком случае ей не суждено выйти замуж! Кто же захочет жениться на женщине, решившейся на такой поступок, даже если у нее были на то веские основания?

Взяв девушку за подбородок, капитан Харрис приподнял ее лицо, чтобы заглянуть в глаза.

— Я так страдал, когда вы исчезли, что заплатил одному из слуг, чтобы тот сказал, где вы. Так я узнал, что вы с родителями уехали в Беркшир навестить лорда Керквуда. В городе уже поползли слухи, что человек, о котором говорится в письме, Дэвид Мастерс. Но я ни единой душе не рассказал о том, что вы как-то с этим связаны.

Лицо капитана Харриса приобрело торжественное выражение, и он сжал руку Шарлотты.

— Четно говоря, я приехал, чтобы спасти вас. Я не могу позволить, чтобы отец выдал вас замуж за такого негодяя.

У Шарлотты перехватило дыхание.

— Что вы намерены сделать?

— Жениться на вас, моя дорогая. — Опустившись на колено, капитан Харрис страстно прижался к руке Шарлотты губами. — Я обожаю вас. Неужели вы не видите?

Шарлотта лихорадочно размышляла. Конечно, капитан Харрис не был ни повесой, ни негодяем. Он не разбивал девичьих сердец и не мог нанести девушке оскорбление горячими, но вместе с тем крайне непристойными поцелуями. И если это делало его чуть менее интересным, то только потому, что подлость бывает иногда очень привлекательной. Но подлость подлостью, а появление капитана, несмотря на позор Шарлотты, говорило о том, что он порядочный человек.

— Мы отправимся в Шотландию прямо сейчас, — продолжал тем временем капитан Харрис, глядя на Шарлотту с выражением обожания на лице. — Мой друг дожидается нас с почтовой каретой наготове. Ваш отец не сможет нас догнать. Через несколько дней мы окажемся в Гретна-Грин, и вы будете раз и навсегда спасены от мучительного брака, на который обрекает вас отец.

Это был дерзкий и невероятно романтичный план, который еще пару недель назад заставил бы Шарлотту броситься в объятия бравого капитана. Но предательство Дэвида сделало ее осторожной. Несмотря на то что предложение капитана Харриса казалось невероятно заманчивым, жестокие слова отца о его нечестивых намерениях прочно засели у Шарлотты в голове и отравляли ее сознание подобно коварному яду.

— Все это так неожиданно, — произнесла девушка. Лицо молодого человека потемнело.

— Наверное, вы все еще питаете нежные чувства к этому негодяю.

— Нет! — Шарлотта сжала руку капитана. — Нет-нет, что вы.

Устремив на Шарлотту полный искренности взгляд, капитан Харрис прижал ее руку к своей груди.

— Если все дело в вашем с ним прошлом, то, право, не стоит беспокоиться. Я не стану упрекать вас за то, что вы, возможно, сделали под влиянием чувств.

— Мое прошлое? — недоуменно переспросила Шарлотта, а когда до нее дошел смысл сказанного, густо, покраснела и попыталась вырвать у капитана свою руку. — Уверяю вас, сэр, я все еще целомудренна. Я бы никогда не позволила…

— Конечно, нет, моя дорогая Шарлотта. Иначе я и помыслить не мог. — Не отпуская руку Шарлотты, капитан Харрис вновь покрыл ее горячими поцелуями. — Вы ведь позволите мне называть вас Шарлоттой, не так ли? — Нежность, какой лучились глаза капитана, немного смягчила оскорбительность его предположения.

— Знайте, что отец вероятнее всего не даст за мной приданого, — предупредила Шарлотта молодого человека. — Он очень разозлился на меня за это письмо.

— Мне все равно, — горделиво ответил капитан. — Мне нужны вы. Мы будем жить нашей любовью.

Идиллическое обещание заставило Шарлотту поморщиться. Теперь она уже не знала наверняка, что же такое любовь, но определенно не питала этого чувства к капитану Харрису. И все же, если он любит ее, этого вполне достаточно теперь, когда она сломала себе жизнь. Капитан Харрис многим рисковал, решив жениться на ней: Если кто-нибудь узнает, что письмо написала она, он подвергнется публичному осмеянию. И если уж мужчина решился на такое, значит, его чувства действительно глубоки и искренни.

Но разве у Шарлотты есть выбор? Если она не выйдет замуж, за капитана Харриса, то отец превратит ее жизнь в ад. Он заставит ее извиниться перед Дэвидом, хотя ей претила сама мысль об этом.

Публикация ее письма в газете ошеломила Шарлотту, но она все же не видела причины извиняться перед Дэвидом — ведь это он поступил с ней подло.

Кроме того, если репортеры прознают о том, что письмо написала она, ситуация лишь усугубится. Разразится грандиозный скандал, и отец в отместку заставит ее страдать.

Но если Шарлотта убежит с капитаном Харрисом, отец больше никогда не сможет причинить ей боль. У нее будет собственный дом и обожающий ее муж. Со временем и она наверняка его полюбит.

Шарлотта улыбнулась собственным мыслям, и капитан Харрис прижал ее руку к своему сердцу.

— Вы согласны, моя дорогая Шарлотта? — спросил он, и его глаза показались Шарлотте такими же восхитительными, как у Дэвида.

Поймав себя на том, что сравнивает двух молодых людей, Шарлотта прогнала предательские мысли прочь и накрыла руку капитана своей.

— Да, сэр. Я принимаю ваше предложение.