Глава 3

- Я надеюсь, ты не держишь старых обид? - спросил меня  Мартин, когда мы отъехали  от маленькой гравийной парковки, возле моего  дома.

Сьюзен перебралась на заднее сиденье арендованной машины, из уважения к моим аистиным  ногам.

– Старых обид? – переспросил я.

- Насчет нашей первой встречи, - ответил Мартин. Он вел машину точно так же, как он делал все – вежливо. Соблюдал остановки. Пять миль в час выше допустимого. Куда бы мы ни направлялись, это грозило растянуться на целую вечность.

- Ты подразумеваешь то, как вы  использовали меня, чтобы попытаться убить старого Ортегу? – спросил я. – Гарантируя этим то, что Дуэльный Кодекс будет нарушен, дуэль признают недействительной, и  война вампиров  с Белым Советом продолжится?

Мартин глянул на меня, а затем в зеркало заднего вида на Сьюзен.

- Я говорила тебе, - сказала она Мартину. – Он тупит только короткий срок. В конце концов, он во всем разбирается.

Я послал  Сьюзен небрежный  кивок головой в знак согласия.

– Не трудно понять, что вы действовали, оглядываясь назад в прошлое, - продолжил я. – Война Красной Коллегии с Белым Советом должно быть лучшее, что случилось с Братством за века.

- Я с ними только чуть более сотни лет, - бесстрастно сказал Мартин. – Но да, это лучшее что случилось за это время. Белый Совет – это единственная организация на планете, у которой есть ресурсы для серьезного противостояния им. И каждый раз, когда Совет одерживает победу – или даже выживает, что все равно означает сокрушительную победу – это означает, что Красная Коллегия разрывается изнутри на клочки. У некоторых из них были тысячелетия, чтобы выпестовать обиды и зависть к конкурентам. Так что это эпическое по своим масштабам действие.

- Можете называть меня чокнутым, - буркнул я, - но я видел слишком много детей, умерших в войне, которую ты помог гарантировать. Старые обиды? – я улыбнулся ему – формально. – Марти, верь мне, когда я говорю, что ты не захочешь чтобы я начал разбираться с моими обидами прямо сейчас.

Я почувствовал,  взгляд Мартина скользящий по мне, и увидел, как  напряжение охватило его тело. Плечо мужчины дернулось. Он думал о своей пушке. Мартин был действительно хорош с огнестрельным оружием. В ночь моей дуэли с вампиром Красной Коллегии по имени Ортега, парень попал в цель, используя одну из этих ужасных снайперских винтовок, за полсекунды до того, как вампир тем или иным способом прикончил бы меня. Это было грубое нарушение Дуэльного Кодекса - свода правил для того, чтобы решать личные конфликты между представителями наций, подписавших Соглашение. Исход честной дуэли, возможно, положил бы ранний конец войне между Красной Коллегией и Белым Советом Чародеев, и спас бы множество жизней. Но все вышло по-другому.

- Не волнуйся, парень, - сказал я ему. – Ортега уже был наполовину к тому, чтобы нарушить Дуэльный  Кодекс. Так что Кодекс был бы нарушен независимо от того, что ты сделал той ночью. Твое присутствие привело к тому, что в последнюю секунду он  получил пулю вместо меня. Ты спас мою жизнь. Я помню об этом.

Я продолжал ему улыбаться поскольку не чувствовал себя абсолютно честным, таким образом я постарался сделать разговор немного весомее.

– Я также абсолютно уверен, что если бы ты мог получить то, чего ты добивался, выпустив пулю в мою спину вместо его груди, ты бы сделал это, не моргнув и глазом. Так что даже не думай, что мы приятели.

Мартин посмотрел на меня и затем расслабился. Он произнес:

- Какая ирония, что ты, мустанг Белого Совета, так крепко держишься за их самодовольные позиции моральных убеждений.

- Поясни? – попросил я спокойно.

Он говорил беспристрастно, но я чувствовал огонь, горевший где-то глубоко за этими словами – впервые за все то  время, что я его знал.

– Дрезден, я тоже видел, как умирают дети, забиваемые, как животные, властью, которую никто не замечает.  И могущественный Совет выглядел так, как будто его чертовски все устраивало – потому что жертвы были бедны и далеко, а  это хорошая причина, чтобы дать им умереть. Так что -  да. Если бы выпустить пулю в тебя означало, что Совет бросит силы на противостояние с  Красной Коллегией, я бы сделал это дважды и еще бы приплатил за привилегию. – Он остановился перед знаком «стоп», прямо посмотрел на меня и продолжил. – Это хорошо, что мы все прояснили. Есть что-нибудь еще, что ты хочешь сказать?

Я глянул на мужчину и серьезно проговорил:

- Ты стал блондином. Это делает тебя похожим на гея.

Мартин, абсолютно невозмутимо пожал плечами.

– Мое последнее задание проходило на круизном лайнере, обслуживающем людей с нетрадиционными взглядами.

Я нахмурился и посмотрел на Сьюзен.

Она кивнула.

– Было дело.

Я поднял руки, хмуро глядя в ночь, и буркнул:

- Откровенно говоря, я убивал людей, которые мне нравились больше чем ты, Мартин. – Помолчав  несколько секунд, я спросил:  - Мы уже прибыли?

Мартин остановил машину перед зданием.

- Это находится здесь.

Я рассматривал здание. Ничего особенного, для Чикаго. Двенадцать этажей, немного обветшалое, вся территория сдается в аренду.

– Красные не могут… Послушайте, это не может быть здесь, - возмутился  я. – Это здание, где находится мой офис!

- Известный факт, что бизнес-холдинг Красной Коллегии купил его почти восемь лет назад, - подал голос Мартин, загоняя машину на парковку и включая аварийные огни. – Я могу представить, что было, когда ты увидел внеплановое повышение арендной платы.

Я удивлено моргнул несколько раз.

– Я… платил аренду Красной Коллегии?

- Завышенную аренду, - поправил меня Мартин с бледным намеком на эмоции. – У герцогини Арианны, несомненно, странное чувство юмора. Если для тебя это послужит небольшим утешением… люди, работающие здесь, не имеют ни малейшего представления о том, на кого они в действительности вкалывают. Они думают, что это фирма, которая предоставляет защищенное хранилище информации межнациональным корпорациям.

- Но это… моё здание. – Я нахмурился и покачал головой. – И что мы, более конкретно, собираемся делать?

Мартин выбрался из машины и открыл багажник. Сьюзен присоединилась к нему. Я вылез из машины за компанию.

- Мы, - сказал Мартин, явно не включая меня, - собираемся совершить взлом офиса и отыскать файлы, в которых, как мы надеемся, содержится информация о местонахождении Арианны и её намереньях. Ты собираешься остаться в машине.

- Черта с два, - ответил я.

- Гарри, - сказала Сьюзен отрывисто,  многозначительным тоном, - это компьютеры.

Я хмыкнул, как если бы Сьюзен слегка пихнула меня локтем. Чародеи и компьютеры чувствуют себя наедине друг с другом так же хорошо, как огнеметы и библиотеки. Вся техника имеет тенденцию работать с перебоями в присутствии смертного чародея, и чем она круче, тем больше у неё шансов выйти из строя. Если я последую за ними, ну… вы же не берете с собой своего кота, когда идете в птичий магазин. Не потому что кот невоспитан, а потому что он кот.

– Ох, - пробормотал  я. – Тогда… я… полагаю, я останусь в машине.

- Есть вероятность, что нас заметили или за нами следили, - сказал Мартин Сьюзен. – Мы в спешке покидали Гватемалу и не так чисто ушли, как могли бы.

- У нас в резерве не было лишних дней, - ответила Сьюзен, тоном знакомого усталого раздражения. Это напоминало часто повторяющуюся ссору между мужем и женой. Она раскрыла коробку в багажнике и рассовала что-то по  карманам. – Предположение принято во внимание.

Мартин  несколько секунд смотрел на неё, затем достал из багажника рюкзак с жесткой спинкой, и закинул его за спину, подтянув лямки на плечах. По-видимому, в нем были компьютерные штучки. Я стоял на противоположной стороне автомобиля и старался  мыслить позитивно.

- Просто поглядывай, на всякий случай, Гарри, - попросила Сьюзен. – Мы вернемся через двадцать минут или меньше.

- Или не вернемся, - буркнул Мартин. – В этом случае мы будем знать, что наш неподготовленный отход не смог их обмануть.

Сьюзен раздраженно фыркнула и  они, широко шагая, направились к зданию; подошли в закрытой входной двери, провозились несколько секунд и исчезли внутри.

- И я просто торчу здесь, - пробормотал я. – Как будто я Клиффорд Большой Красный Пес. Слишком большой и тупой, чтобы пойти внутрь с Эмили Элизабет. И это - моё здание.

Я покачал головой.  Адские колокола, я на своей волне. Или сошел с ума. Я имею в виду - я уже разговариваю сам с собой.

Я знаю, почему я говорю сам с собой – если я заткнусь, мне не останется не о чем думать, кроме как о маленьком человечке, испуганном и одиноком наедине с монстрами. И это заставит меня думать о том, как я был вырезан из её жизни. И это заставит меня думать о бестии в моей груди, которая рвет когтями в попытках вырваться.

Когда местная отморозок из Красной Коллегии, покойная ныне  Бьянка, похитила Сьюзен и начала её превращение в полноценного вампира, она преследовала цель нас  разлучить. Так или иначе – она преуспела.  Сьюзен, которая была  всегда шутящая, всегда смеющаяся, всегда касающаяся, целующая или иначе  наслаждающаяся жизнью вообще и со мной в частности – исчезла.

Сейчас она была кем-то между Эммой Пил и дамой Халком. И однажды после этого мы занимались любовью. И ребенок родился, потому что это было. И Сьюзен солгала…

Прежде чем я смог поставить точку и вырваться из этого порочного круга, холодное ощущение кусочком льда скользнуло вниз по моей спине.

Я даже не оглядывал округу. Несколько лет напряженных заданий со Стражами, недостаточно взрослыми, чтобы покупать себе пиво, приучили меня доверять своим инстинктам. Особенно, когда они сходят с ума в темном городе в два часа ночи. Даже не думая об этом, я пригнулся, стараясь остаться незамеченным, и накинул на себя завесу.

Завеса - тонкая искусная магия, использующая одну из нескольких базовых теорий о том, как делать предметы или людей менее видимыми, чем они есть на самом деле. Я был так плох во владении завесами, что даже не пытался применять их – но я владел ими в достаточной мере, чтобы обучать использованию их  мою ученицу Молли Карпентер. У Молли настоящий дар и она быстро обучается, но я заставляю её совершенствовать свои таланты – и это требует множество личной практики от меня, чтобы проделывать это достаточно хорошо и выглядеть компетентным перед  Кузнечиком.

Конец длинной истории – быстрые, простые завесы  больше не были для меня недосягаемы.

Улица немного потемнела вокруг меня, когда я взял взаймы тень и отдал свет. Пребывание под завесой всегда снижает вашу собственную способность видеть то, что происходит вокруг, но это был оправданный риск. Я предполагаю, это того стоило. Если кто-то направит пистолет в мою сторону, мне придется чертовски долго бежать, прежде чем я смогу завернуть за привлекательный ближайший  угол здания. Так что лучше быть незамеченным.

Я припал к земле возле машины - не полностью невидимый, но очень близок к этому. Способность быть спокойным и бесшумным была на самом беле незаменимой при использовании завесы. Это тяжело, когда ты только и делаешь, что думаешь об опасности и о том, кто задумал отправить тебя с земли на небеса. Но я подавил адреналиновые волны и успокоил своё дыхание. Тише едешь, дальше будешь, Гарри.

Так что у меня был превосходный обзор, и я смог рассмотреть с  полдюжины фигур, которые стремительно двигались в сторону офисного здания с какой-то омерзительной, паучьей грацией. Двое из них, неопределенной гуманоидной формы перемещались по крышам, так плавно, словно они были  охотящимися котами. Еще трое приближались к зданию с различных сторон на уровне земли, скользя от тени к тени. На таком расстоянии я ощущал их, как пятна тумана в воздухе и еще, как сильную дрожь вдоль своего позвоночника.

Последняя форма на самом деле перемещалась вниз по торцевым сторонам зданий на этой же улице, перепрыгивая с одного на другое, скользя по стенам с  ужасающей скоростью, как какой-то гигантский паук.

Я никогда не видел их так, как сейчас – мерцающие тени, передвигающиеся со зловещей целеустремленностью. Но я знал, на что я смотрю.

Вампиры.

Вампиры Красной Коллегии.

Они приближались к моему офисному зданию, как акулы на кровоточащий кусок мяса. В моей груди бушевала буря, пока я наблюдал за тем, как они исчезают в здании – моем долбаном здании – похожие на тараканов, каким-то образом нашедших извилистый путь туда, где они не должны быть. Ярость поднялась из моей груди и захлестнула глаза,  отражения уличных огней в оконных стеклах окрасились в красный цвет.

Я позволил вампирам войти в здание.

А затем собрал воедино мою ярость и боль, затачивая их, как какие-то духовные мечи и вошел следом.