Глава 1

Сняв телефонную трубку, я услышал голос   Сьюзен Родригез:

- Они забрали нашу дочь.

Промолчав,  долгих пять секунд, я рухнул в кресло и нервно сглотнув,  переспросил:

- Гм. Что?

- Ты слышал меня, Гарри, - произнесла Сьюзен мягко.

- Ох, - вздохнул я. – Да.

- Линия не безопасна, - продолжила она. – Я буду в городе ночью. Тогда мы сможем поговорить.

- Даа, - протянул  я. – Ладно.

- Гарри… - сказала Сьюзен. – Я никогда не хотела… - Она с нетерпеливым вздохом оборвала слова. В  динамике раздался приглушенный голос, говорящий что-то на испанском. -  У нас еще будет для этого время. Самолет уже готов к взлету. Мне надо идти.  Около двенадцати часов.

- Хорошо.  Я… я буду здесь.

Она колебалась, словно хотела сказать что-то еще, но потом  отключилась.

Я сидел  с прижатой к уху  телефонной трубкой до тех пор, пока сигнал «занято» не стал пищать с удвоенной скоростью.

Наша дочь.

Она сказала НАША ДОЧЬ.

Я положил телефонную трубку. Или попытался. База с грохотом упала на пол.

Мыш - мой большой, лохматый серый пес, поднялся со своего обычного спального места в тесной кухоньке моей полуподвальной квартиры. Подойдя,  он  привалился к моим ногам, глядя на меня темными, встревоженными собачьими глазами. Через мгновение он фыркнул, аккуратно поднял зубами телефон и положил его на базу. Затем  опять поднял на меня глаза и вернулся к встревоженному созерцанию.

- У… - я запнулся, пытаясь собрать  мысли в кучу. – У… У меня может быть ребенок.

Мыш издал неопределенный высокий и пронзительный звук.

- Да. Как ты думаешь, что я  чувствую? – я уставился на дальнюю стену. Затем  поднялся и натянул  плащ. – Я… думаю, мне необходимо выпить, -  я, не задумываясь, кивнул сам себе. – Да. Что-то вроде этого… да.

Мыш выдохнул стон страдания и поднялся.

- Конечно, - сказал я ему. – Ты можешь пойти. Может быть, потом сможешь отвести меня домой или что-то типа того…

По  дороге к  МакЭнелли я постоянно жал на сигнал. Мне было все равно. Я делал это, чтобы ни в кого не врезаться. Это ведь важная вещь, верно?

Запихнув свой  потрепанный, надежный старый «Фольксваген Жук» на парковочное место рядом с Маковым я  направился внутрь.

Мыш негодующе фыркнул.

Я оглянулся через плечо. Дверь машины осталась открытой. Большой пес вздохнул и носом закрыл её.

- Спасибо, - кивнул я.

Мы зашли в паб.

Заведение Мака выглядело как «Будь здоров» после мирного апокалипсиса. Тринадцать деревянных колонн поддерживающих крышу  беспорядочно разбросаны по залу. Все они   украшены резьбой со сценами  сказок Старого Света. Некоторые из них казались забавные, большая часть - зловещими. Тринадцать потолочных  вентиляторов лениво гоняли воздух по помещению. У полированной деревянной барной стойки, необычной формы, стояли  тринадцать стульев. Тут же  в комнате находились  тринадцать столиков, расставленных без определенного порядка.

- Слишком много чертовой дюжины, - сказал я сам себе.

Было около двух тридцати после  полудня. В пабе не было ни души, за исключением меня и пса – о, и Мака. Мак -  мужчина среднего роста и среднего телосложения, с сильными, тонкими запястьями и сияющей, гладкой лысиной на голове, на которой никогда не замечалось даже призрака волос. Ему могло быть где-то между тридцатью и пятидесятью и, как всегда, на нем был одет безупречно белый, без единого пятнышка, фартук.

Мыш пару секунд пристально смотрел на Мака, затем  неожиданно остановился прямо на входе - наверху небольшой лестницы - потоптался на месте и улегся  возле двери, положив морду на лапы.

Мак глянул на нас.

– Гарри.

Я неуклюжей походкой потащился к барной стойке. Мак достал бутылку пива приготовленного в его собственной мини пивоварне, но я покачал головой.

– Гм. Я бы сказал “Виски, Мак”, но я не знаю, есть ли у тебя хоть какое-то виски. Я думаю, мне необходимо что-то крепкое.

Мак удивленно приподнял бровь и посмотрел на меня. Вам следовало знать этого парня лучше. Он практически кричал. Но он налил мне  чего-то светло-золотистого в небольшой стакан, и я выпил это залпом. Оно обжигало. Я с присвистом вздохнул и постучал пальцем по краю стакана.

Мак, хмуро глядя на меня, снова наполнил его.

Второй стакан я выпил более медленно. Напиток по-прежнему обжигал внутренности. Боль дала мне что-то, чтобы мобилизоваться. Мысли начали собираться вместе, и затем кристаллизовались в точный образ.

Сьюзен позвонила мне. Она в пути.

И у нас есть ребенок.

И она никогда не говорила мне.

Сьюзен была репортером желтой газеты, которая печатала сверхъестественные новости. Большинство сотрудников работающих там считали, что они публикуют полный бред, но Сьюзен была достаточно хорошо осведомлена о сверхъестественном мире и мы несколько раз ссорились и скандалили, прежде чем сошлись вместе. Мы  были вместе ужасно долгое время – чуть меньше двух лет. Мы оба были молоды, и мы сделали друг друга счастливыми.

Может быть, мне надо было больше думать. Если ты не стоишь у обочины и не игнорируешь мир вокруг тебя,  то рано или поздно наживаешь врагов. Одна из них, вампир по имени Бьянка, похитила Сьюзен и заразила её жаждой крови Красной Коллегии. Сьюзен не прошла этот путь до конца – но если она когда-нибудь потеряет контроль над собой, когда-нибудь попробует чужую кровь, она  изменится.

Она оставила меня, испугавшись, что если  не сможет сдержаться и превратится в монстра, один из нас может пострадать. Сьюзен отправилась по миру, пытаясь найти  способы справиться с проблемой.

Я говорил себе, что у неё были веские причины, чтобы так поступить, но причины и разбитое сердце не говорят на одном языке. Я никогда на самом деле не простил себе то, что случилось с ней. Я догадываюсь, что причины и вина  также не говорят на одном языке.

То, что налил мне Мак,  было чертовски хорошей вещью. Я впал в шок, ощущая эмоции, как огромных зверей, которые бесились где-то глубоко внутри меня; как скопление силы во время шторма далеко в море. Я не мог видеть их. Я мог только чувствовать их влияние, но этого было достаточно, чтобы знать - то, что поднимается внутри меня, было мощным. Яростным. Опасным. Бессмысленный гнев убивает каждый день. Но в моём случае, все могло быть гораздо хуже.

Я -  профессиональный чародей.

Я могу заставить случиться  гораздо больше вещей, чем большинство людей.

Магия и эмоции связаны неразрывно. Я уже бывал в сражениях прежде, и старался не обращать внимания на ужас и ярость, чтобы в бою  мыслить здраво и хладнокровно решать возникающие проблемы. Я несколько раз  использовал эти чувства, как топливо для моей магии в ситуациях, когда все шло псу под хвост, и я видел, каким пугающим был результат. Когда большинство людей теряет контроль над своим гневом, кто-то может пострадать. Может быть даже умереть. Когда это случается с чародеем, страховые компании разоряются и меняют профиль.

По сравнению с тем, что бушевало сейчас во мне, предыдущие ощущения ярости были беспомощными котятами.

- Мне нужно поговорить с кем-нибудь, - услышал я свой тихий, спокойный голос. – С кем-то беспристрастным, объективным. Мне нужно начать рассуждать здраво, прежде чем все понесется  в там-тарарам.

Мак смотрел на меня, оперевшись на барную стойку.

Я покачал стакан в  руке и тихо спросил:

- Ты помнишь Сьюзен Родригез?

Он кивнул.

- Она сказала, что кто-то забрал нашу дочь. Она сказала, что  будет здесь ближе к полуночи.

Мак медленно вдохнул и выдохнул. Затем он поднял бутылку, налил себе в стакан и выпил напиток  маленькими глотками.

- Я любил её, - произнес  я. – Может быть, люблю до сих пор. И она не сказала мне.

Он кивнул головой.

- Она могла солгать.

Он пожал плечами.

- Меня уже использовали прежде. Я легкая добыча для женщин.

- Да, - кивнул Мак.

Я посмотрел на него. Он слегка улыбнулся.

- Ей сейчас… шесть? Семь? – я покачал головой. – Я не могу даже точно подсчитать.

Мак чуть сжал губы.

– Тяжелый случай.

Я закончил второй стакан. Некоторые из острых граней стали мягче. Мак коснулся пальцем бутылки, наблюдая за мной. Я покачал головой.

- Она могла солгать мне, - сказал я тихо. – Если же нет… тогда…

Мак быстро закрыл глаза и кивнул.

-Тогда у этой маленькой девочки проблемы, -  я чувствовал, как  непроизвольно сжались мои челюсти, и шторм во мне угрожающе усилился. Я проигнорировал это.-  Моей маленькой девочки.

Он кивнул снова.

- Я не знаю, рассказывал ли я тебе это прежде, - продолжил я. – Я был сиротой.

Мак безмолвно смотрел на меня.

- Были времена, когда… это было ужасно. Когда я хотел, чтобы кто-то пришел и спас меня. Я желал этого так сильно. Мечтал о…  том, чтобы не быть одиноким. И когда, кто-то, наконец, появился, он оказался самым страшным монстром из всех. – Я покачал головой. – Я не допущу, чтобы это случилось с моим ребенком.

Мак положил руки на стойку, пристально посмотрел на меня и сказал звучным баритоном:

– Тебе надо быть очень аккуратным, Гарри.

Я потрясенно смотрел на него. Он… использовал предложение.

- Пришло время испытать себя, -  продолжал Мак. – Ты собираешься узнать, кто ты на самом деле, Гарри. Ты собираешься узнать, от каких принципов ты не отступишь даже на краю могилы и, какие границы ты пересечешь. – Он забрал пустой стакан из моей руки, - Ты собираешься ступить на очень зыбкую почву, где можно очень легко утонуть.

Я наблюдал за ним в ошеломленной тишине, пока он заканчивал допивать свой  виски. Он чуть скривился, словно напиток обжигал ему горло по пути вниз. Может быть, он напряг  голос, используя его так интенсивно.

Я какое-то время разглядывал свои руки. А потом произнес:

- Мясной сэндвич. И что-нибудь для дворняжки.

Мак проворчал что-то утвердительное и начал готовить. Он не спешил, предугадывая мои намерения  с инстинктами бармена. Я не чувствовал  голода, но мне надо было убить время, чтобы отойти от звонка.

Мак поставил передо мной тарелку с сэндвичем, затем отнес Мышу миску с костями и небольшим количеством мяса и плошку с водой. Я откусил свой  сэндвич и лениво отметил, что Мак никогда ни для кого не выносил еду. Догадываюсь, он был собачником.

Я медленно доел  и заплатил Маку.

- Спасибо, - поблагодарил я его.

Он кивнул.

– Удачи.

Я поднялся и направился обратно к машине. Мыш следовал возле меня, его глаза косили, наблюдая за тем, что я буду делать. Я собрал  свои мысли. Мне следует быть аккуратным. Мне следует быть осторожным. Мне следует держать глаза широко раскрытыми. Мне следует удержать шторм внутри  от взрыва, потому, что одной вещью, которую я знал наверняка, было то, что кто-то – может быть Сьюзен, может быть мои враги – пытались манипулировать мной.

В любом случае, Мак был прав.

Я ступаю на очень зыбкую почву.