"Коронованный на кресте" - читать интересную книгу автора (Ходаковский Николай Иванович)

ПО СЛЕДАМ ГРААЛЯ

Мы уже выяснили с вами, уважаемый читатель, что Иосиф Аримафейский собрал в чашу Кровь умирающего Христа. Эту пасхальную Чашу, согласно версии де Борона, Иосиф Аримафейский получил от Понтия Пилата.

После распятия он снял и омыл тело Спасителя. Потом, когда Христос воскрес, Иосиф был обвинен в похищении тела Иисуса и посажен в тюрьму. Но ему удалось передать священный сосуд своему зятю Хевронскому, который увез ее в «долины Аваронские». Там он превратился в Брона «богатого ловца». По преданию, в тюрьме к Иосифу явился Христос в сиянии яркого света и поручил ему заботиться о Чаше. Когда освободили Иосифа из-под стражи, он вынужден был эмигрировать. По одной из версий, он со своей сестрой Эниген и ее мужем по имени Брон уехал в Европу.

Там был создан стол, названный Первым Столом Грааля, который символизировал тот стол, за которым происходила Тайная вечеря.

Вторым хранителем Грааля, по преданию, был Брон, который получил прозвище Богатый Рыбак. Хранителей Чаши с этого времени называли Королями Грааля. Брон и его ученики остановились в местности, которая называлась Аварон (Авалон). Они ждали появления третьего Хранителя Грааля.

В месте под названием Монсальват (Montsalvat), что означало «гора Спасения», или Монсальваш (Munsalvaesche — «дикая гора»), был создан орден рыцарей Грааля. Задача рыцарей — служить этому волшебному сосуду и охранять его. Был построен замок.

А существует ли этот замок сейчас? Да. Это замок Монсегюр на юге Франции.

Если вы будете на юге Франции, то советую вам непременно посетить катарские замки. От городка Лавлане нужно проехать всего 10 километров, и вы окажетесь у замка окситанских катаров Монсегюр, расположенного на вершине горы. К замку ведет единственная тропа, берущая начало у юго-западного склона горы, возле дороги. Подъем займет у вас минут 40. Но я любил лазать туда по тропе Па дю Требюше или взбираться по склону Рок де ла Тур. Впрочем, для этого нужна основательная сноровка и опыт путешествия по горам. Я с детства любил горы, и поэтому хотелось еще и еще раз испытать пьянящее чувство опасности. «Лучше гор могут быть только горы», — пел король поэтов.

Но ежели вы пойдете по тропе юго-западного склона, вы даже по-своему выиграете, так как неминуемо окажетесь сначала на Поле Погибших в Пламени костра (Camp dels Grematz). Там вы увидите памятник, точнее небольшой, плоский камень, напоминающий по форме катарский крест. На нем изображена пятиконечная звезда, а под ней крест и надпись: «ALS CATARS ALS MARTIRS DEL PUR AMOR CRESTIAN» («Катарам, мученикам за христианскую любовь»). Ниже высечены слова Бэкона: «Еретик не тот, кого сжигают, а тот, кто разжигает костер». У подножия памятника катарское знамя из живых чередующихся вертикальных полос красных и желтых цветов.

Чтобы понять буквальный смысл слов Бэкона «Еретик не тот, кого сжигают, а тот, кто разжигает костер», надо знать страшную историю катаров, которая считается самой загадочной и захватывающей страницей средневековья.

Как считают историки, в X–XI веках н. э. во Франции, да и в других странах Западной Европы возникло новое вероучение, сторонников которого называли катарами. Религия катаров была христианской религией, но она отличалась от католической и якобы от православной, и поэтому их называли еретиками.

Историки говорят, что религия катаров «тесно связана с идеями болгарской секты богомилов», что означает «друзья Бога» или «Милые Богу» — Катары исповедовали дуалистическую версию христианства. А именно «дуализм основан на простой идее. Два принципа лежат с основе всего: Добро и Зло. Однако есть только один Бог, Бог Добра… Зло является более низким принципом, сотворившим «Мир», то есть, другими словами, материю и время».

Говоря об истории катаризма, следует вспомнить, что Франция в то время была поделена на две части: собственно Францию, страну языка «ойль», находившуюся к северу от Луары, и Окситанию, находившуюся к югу от Луары. Окситанию населяли в основном уроженцы Средиземноморского бассейна. Причем Окситания считалась самой цивилизованной страной Западной Европы. Большинство окситанских городов, больших и малых, управлялись выборными муниципалитетами, наделенными обширными полномочиями, например имели право объявлять войну и заключать мир. В Тулузе городской совет именовался капитулом. Советники избирались как из дворян, так и из простых горожан.

Милые Богу народы основали затем здесь костяк аристократии на территории Франции в XIV–XVI веках.

Другое название катаров — Альба, как известно, происходит от слова альба (белый). Вот как пишет о катарах один из исследователей их истории, французский исследователь Жерар де Сед: «С середины XII века на дорогах Окситании начали появляться люди, одетые в простые черные рясы с капюшонами, перепоясанные конопляными веревками. Они ходили парами и проповедовали в городах, деревнях и замках. У них не было ни мулов, ни пышной свиты, как у епископов и каноников, они брели пешком, обутые в сандалии, с посохом паломника в руке, не ели ни мяса, ни яиц, ни молочных продуктов, никогда не заглядывались на женщин, не боялись физического труда. Народ называл их Совершенными или просто Добрыми Людьми».

Секрет их влияния заключался в том, что слова у них не расходились с делом, в то время как католическое духовенство поступало прямо противоположным образом.

Вот как сам Папа нарисовал портрет подобных католических священников: «Слепцы, немые псы, продажные души, торгующие справедливостью, отпускающие грехи богатому и проклинающие бедняка; они не соблюдают церковных законов, накапливают сокровища, доверяют звания священника людям недостойным, имеют кошелек вместо сердца и вызывают насмешки мирян».

Добрые Люди, напротив, делают своим девизом выражение: «La fe sens obras morte es» — «Вера без добрых дел мертва есть». Необычно строгие к себе, они полны снисходительности к слабостям ближнего, даже тех, коих обратили в свою веру и кто теперь называется просто «верующим».

Учение катаров в основных положениях радикально отличалось от учения католиков, так что вставал вопрос: является ли катаризм всего лишь ересью по отношению к католической церкви, или это отдельная самостоятельная религия? В отличие от протестантов у них даже не возникала мысль реформировать Римскую церковь, ибо та, по их мнению, давно утратила право именоваться христианской и стала «синагогой Сатаны». Кстати, следует заметить, что средневековая Окситания — единственная в Европе страна, где евреи не подвергались дискриминации. Они пользовались покровительством городских властей, свободно исповедовали свою религию, обладали всеми гражданскими правами, в частности могли занимать государственные должности.

Снисходительность катаров к людским слабостям, признаваемое ими равенство женщины с мужчиной, щепетильное отношение к человеческой личности и ее свободе, их суровая мораль, требования коей они соблюдали прежде всего по отношению к самим себе, — все это полностью соответствовало тем общечеловеческим ценностям, которые господствовали тогда в окситанском обществе, сумевшем в самый разгар средневековья достичь такого высокого уровня культуры, какого остальная Европа достигла лишь в эпоху Возрождения.

Окситанию в такой степени отождествляли с «чистыми», что нередко называли terra mondino, что по-окситански означает «чистая земля», а жителей соответственно именовали Чистыми (Mondis).

Католическая церковь теряла свои позиции в Окситании. Потеряв монополии на души, католическая церковь одновременно теряла и доходы от десятины, ибо Совершенные призывали не платить ее. Сначала католическая церковь вела борьбу с катарами на уровне диспутов, отвечая на проповедь проповедью, но затем была объявлена в Западной Европе «еретической».

В XVI веке начинается эпоха жестоких войн с разнообразными ересями. Катаров обвиняли в поклонении как Богу, так и дьяволу. Православным катарам, поклоняющимся Иисусу Христу, приписали и поклонение дьяволу, и обвинили в ереси.

Естественно, что основной удар католической церкви был направлен на катаров. Но крестоносцами, как показывают многие исследования, двигало не только и не столько борьба с ересью, а поиски Грааля. Грааль, по их мнению, хранился у катаров.

Крестоносцы подошли к стенам Безье. Виконт Тренкавель предпринял попытку начать переговоры с крестоносцами, но легат Арно-Амори ее отвергает. Тренкавель, забрав с собой своих сторонников, уезжает в замок катаров Каркассонн (Carcassonne), веря в несокрушимость укреплений крепости. Крестоносцы захватывают город Безье и устраивают там резню, тысячами убивают мужчин, женщин, стариков, детей.

Погибли практически все жители. Довольный военачальник крестоносцев легат Арно-Аморе пишет Папе: «Наши воины истребили 20 000 человек, невзирая ни на титулы, ни на пол, ни на возраст, затем, после полного уничтожения врагов наших, город был разграблен и предан огню: Господня месть свершилась наилучшим образом».

Весть о случившемся быстро разнеслась повсюду. Жители равнинных городов и замков стали покидать их. Но катары, жившие в горных районах края, были полны решимости сопротивляться. Это прежде всего замки Минерва, Терм, Ластурс, Юссон, Керибюс и многие другие «орлиные гнезда», как их называют во Франции. Они, словно призраки, возвышаются на утесах и по сей день.

Крестоносцы, полностью уничтожив Безье, подошли к замку Каркассонн, где скрылся юный Район-Роже Тренкавель. Яростные бои идут две недели, но крестоносцам не удается преодолеть городские укрепления. Стоит неимоверная жара. В замке не хватает воды, мгновенно портится мясо забиваемого для еды скота и гниет. Распространяется зараза.

Тренкавель вынужден идти на переговоры. Он предлагает крестоносцам дать возможность выйти безоружным жителям из крепости, а он до полного их исхода останется в лагере крестоносцев заложником. Крестоносцы, понимая, что силой они все равно не возьмут замок, соглашаются.

Когда крестоносцы вошли в замок, там никого не было. Тренкавеля же крестоносцы, несмотря на данное ему слово, не отпустили, а заковали в цепи в башне Пент Каркассоннской крепости, где он вскоре умер.

Но жители города, выйдя из него, не бежали, а продолжали сражаться с крестоносцами, перейдя в другие замки катаров. Бои возобновились, истребление катаров продолжалось.

Разрушались их замки, пленных «еретиков» сжигали на кострах. Тридцать с лишним лет истребляли катаров. Катары не отрекались от православной веры. До наших дней сохранились на вершинах гор разбитые замки катаров.

Одним из таких замков и был замок Монсегюр, с которого мы начали рассказ о катарах. Десять долгих месяцев катары защищали замок. Им предлагали великолепные условия мира, если они отрекутся от своей веры, или сожжение на костре, если они не согласятся. Катары не соглашались.

Не в силах защищать основательно разрушенный замок, похоронив с почестями погибших, 215 человек, мужчин, женщин, детей, вышли из крепости. Их схватили и заковали в цепи. Закованные катары медленно спускались с горы.

Впереди с гордо поднятой головой шел патриарх Бертлан Марти. Следом за ним — старая Маркезия де Ланта и ее дочь Корба с внучкой Эсклармондой на руках. Следом шли защитники замка, раненные в последних боях, за ними женщины.

У подножия скалы, возле юго-западного склона, на поле инквизиторы разожгли огромный костер. Взявшись за руки и распевая гимны, катары взошли на пылающий костер.

С того момента место их гибели зовется Полем Погибших в Пламени костра. На том месте, где был разожжен костер, сегодня стоит каменная стела с пятиконечной звездой и равносторонним крестом.

Существует предание, что четверо защитников замка: Амьель Экар, Гуго, Пуатвен и сопровождавший их неизвестный, спасая сокровище церкви катаров, спустились по веревке с отвесного обрыва. Они прошли узким ущельем Фро, что значит «страх», через лес Басков, где неподалеку от деревушки Коссу находилась пещера. В этой пещере и хранились сокровища замка. Совершенные взяли сокровища и тайно перебрались в катарский замок Монреаль де Со. На подходе к замку к ним присоединился еретик Матеус.

В эпоху крестового похода против катаров крепость Монреаль де Со считалась самой неприступной и лучше всего укрепленной. Она принадлежала королю Арагона, погибшему в битве при Мюре с армией Симона де Монфора на стороне графа Тулузского.