"Малая война партизанство и диверсии" - читать интересную книгу автора (Дробов М А)ГЛАВА 4. РАЗМАХ МАЛОЙ ВОЙНЫ В ПОСЛЕВОЕННЫЙ ПЕРИОД РОСТА ПАРТИЗАНСТВА И ПОВСТАНЧЕСТВАС окончанием мировой войны применение форм малой войны не прекратилось. Наоборот, наблюдаем расширение ее размаха. Этому способствуют главным образом три фактора: 1) борьба мирового империализма, в первую голову Англии и Франции против СССР; 2) обострившаяся конкурентная борьба между самими империалистическими государствами за «сферы влияния»; 3) национально–революционная борьба в странах Востока (Азии, Африки и Индонезии). Англия в полном контакте с Францией в годы гражданской войны вооружала и снабжала всем необходимым Колчака, Деникина, Врангеля, Юденича. На средства этих держав и при помощи их агентов организовывались Ярославский и Кронштадтский мятежи и заговоры т. п.[35]. Все это происходило, несмотря на то что юридически мы не состояли в войне с Англией. Не ограничиваясь организацией блока государств против СССР в целях его экономического удушения и подготовки плацдармов к будущей войне, Англия перешла к действиям по нашим тылам для ослабления мощи, расстройства хозяйственной системы и внесения паники. Эта война ведется при помощи одиночных агентов, небольших отрядов и групп — пятерок или десяток, комплектуемых из русских белогвардейцев, эстонцев, финнов и др. Свидетельства белогвардейца Эвельгрена, соратника Савинкова, а также других ясно указывают, какие поручения давались Черчиллем по отправке в СССР агентов для организации поджогов, покушений и восстаний. Покушение на Мессинга, представителя ОГПУ в Ленинграде, неудавшееся покушение на Чичерина, Красина, Чубаря и Петровского и др. были связаны с работой английских агентов. Поджог склада боеприпасов в Ленинграде, завода в Дубровке, взрыв бомбы в клубе в Ленинграде, железнодорожные катастрофы, события на шахтинских рудниках [36] — уничтожение шахт, оборудования заводов, разрушение системы Донбасса (угольный центр) и т. п. — разве это не типичные акты «малой войны», своеобразного партизанства наоборот, осуществляемого в условиях мирного времени?! Англия организует у нас в тылу, на нашей территории, бандитские шайки для совершения террористических актов, разных налетов и порчи государственного имущества, заговоров и восстаний; Финляндия при содействии «великой державы» забрасывает в Карелию ряд банд для захвата территории и железных дорог без всякого объявления войны. Это же проделывают Польша и Румыния…[37] В связи с процессом фальшивомонетчиков в Берлине «Vossische Zeitung» в первых числах февраля 1927 года опубликовала некоторые данные об антисоветских планах империалистов, зафиксированных на организованном нефтяным магнатом Детердингом лондонском совещании 1926 года. В этом совещании принимали участие кроме Детердинга и немецкого генерала Гофмана замминистра иностранных дел Англии Леккер Лемпсон, белогвардеец грузин Кедия и др. Первый пункт порядка дня совещания, озаглавленный «Европейские государства и большевизм», заканчивается краткой формулой: «Большевизм следует ликвидировать». Второй пункт, озаглавленный «Интересы Европы на Ближнем Востоке», заканчивается выводом: «Общие интересы Англии и Германии заключаются в том, чтобы преградить путь панславизму и закрыть для него рынки. Кавказ представляет громадную важность как для Германии, так и для Англии в отношении блокады СССР и преграждения большевистской экспансии в направлении Турции, Персии и Индии». Участие Германии в «освободительной работе» было формулировано в следующих пунктах: 1) военно–техническое руководство; 2) вербовка человеческого материала и инструкторов; 3) снабжение техническим материалом, а также производство военного материала по фиктивным заказам пограничных государств и частично производство военных материалов в самих государствах, принимающих практическое участие в операциях; 4) с официальной стороны внешнее соблюдение нейтралитета из тактических соображений, диктуемых особенностями положения Германии после Версальского договора; 5) участие в хозяйственном восстановлении «освобожденных стран», которое впоследствии должно быть оформлено договором; 6) использование немецких элементов за границей, как, например, колонистов; 7) активизация русского магометанского населения. Заслуживает упоминания еще один пункт повестки этого совещания, который касается помощи соседних с СССР государств. В числе этих государств упомянуты Турция, Болгария, Персия, Румыния, Чехословакия и Финляндия. По этому поводу в повестке дня указывается следующее: Турция поддерживает военные приготовления, обеспечивает связь, а при случае поставляет человеческий материал и оказывает дипломатическую помощь. Такая же подготовка ведется в Болгарии. В Персии дело обстоит благоприятно. Констатирована также заинтересованность в этом начинании Румынии. В Польше сторонники Пилсудского заинтересованы в Украине. Сотрудничество Польши и Румынии представляется возможным при дипломатической поддержке Англии и при условии гарантии, что Польша не должна будет освобождать оккупированные ею украинские области. В Чехословакии украинской культурной пропаганде оказывается «дружественный прием», причем отдельные министры дружественно относятся к украинскому националистическому движению. В Финляндии контакт с представителями шюцкорских кругов, а также с представителями одного ведомства показал, что эти планы встречают там сочувствие. Что же касается экономических интересов, составляющих фундамент всего этого предприятия, то о них красноречиво говорит особый пункт повестки дня об англо–кавказских переговорах и подготовке совещания с представителями нефтеносных областей Кавказа. В том же пункте предусмотрено предложение сформулировать впоследствии также англо германские интересы на Украине и равным образом отложить дальнейшее обсуждение германских экономических интересов. При осуществлении проекта германскому техническому руководству гарантируется свобода действий при условии лояльного сотрудничества с английскими представителями Германии. Предусмотрено также предоставление возможности переселения участвующих в этой интервенции немцев. При содействии англо–германских и кавказских фирм могут быть образуемы хозяйственные консорциумы с вовлечением других хозяйственных группировок. «Vossische Zeitung» указывает, что этот порядок дня совещания, происходившего в 1926 году, должен был служить основной для предполагавшегося похода против СССР. Желательных результатов от этого похода империалисты не получили, зато успели создать кое–какую организацию фальшивомонетчиков из монархистов, международных жуликов, авантюристов и разных отребьев буржуазных клоак с шумными планами о «всероссийской раскачке», долженствующей выразиться в организации на территории СССР повстанческих боевых дружин, в устройстве забастовок, взрывов правительственных учреждений, мостов, нефтепроводов, препятствий вывозу нефти, зерна, леса и т. п.[38] Некоторые группы таких активистов перешли нашу границу, но были быстро раскрыты[39]. Во взаимных отношениях между самими империалистами также наблюдаются тенденции к причинению своим конкурентам вреда всеми доступными средствами. Италия для «освоения» Югославии посредством Албании в мирное время организует партизанские отряды из македонских автономистов, которые оперируют в Югославии по складам, железным дорогам, комендатурам и т. д. В самое последнее время белградская газета «Политика» сообщала, что под влиянием Италии албанское правительство закрыло албанско–югославскую границу для того, чтобы провести соответствующие весенние приготовления к партизанской деятельности. По словам газеты, Летом 1929 г. в «Джорнале Д'Италия» опубликован документ, относящийся к организации Югославией пограничных банд (комитаджиев), находящихся в непосредственном подчинении Белграду. Назначение банд — в случае конфликта с Италией или Венгрией вести малую войну в тылу противника. Участники этих банд проходят специальный курс обучения и должны быть в высшей степени здоровыми и физически крепкими людьми, способными наводить трепет и ужас на противника кинжалом, ядом и огнем. Для облегчения выполнения порученных задач они маскируются под противника, переодеваясь в его форму. Все пленные, взятые ими, подлежат уничтожению, то же самое относится и к собственным раненым, которых нельзя отправить к себе. Попавшие в плен должны покончить самоубийством и т. д. Подобная деятельность наблюдается и со стороны Франции по отношению к Германии, африканским государствам и др., у Японии в отношении Китая и Америки в отношении Японии и т.д. и т.п. Эта «малая война» мирного времени, война по тылам противника, ведется не регулярными войсками в массах, а небольшими группами, даже одиночками, окученными, организованными и снабженными всем необходимым для боевых операций, и таким образом является одним из новых видов «малой войны», не предусмотренных ни Балком, ни кем–либо другим из военных исследователей. «Военные обычаи», «честь походить наружным видом на солдат» отошли в область преданий; границы государств стерлись, как стерлись и грани между фронтом и тылом; «международное право» и «прирожденное человеку понятие о праве и рыцарский дух, живущий в армиях всех цивилизованных государств» (Балк), — превратились в обветшалые одежды, проеденные молью, в которые еще пробуют кутаться простаки–пацифисты или же отъявленные хищники для одурачивания своих жертв. Классовая борьба, переходящая в вооруженное восстание, вливает новое содержание в задачи, формы и методы вооруженной борьбы и, прежде всего, обусловливает неукротимую и жестокую злобу буржуазии, не брезгующей никакими средствами для подавления движения трудящихся — безразлично на европейских или внеевропейских театрах. Особенность революционной борьбы на фоне классовых противоречий заключается в том, что она продолжается «во время войны» и в «мирные периоды», вовлекая в свою орбиту и солдат регулярных армий, и остальных граждан страны. Во время войны действуют крупные армейские массы и отдельные мелкие отряды, а в «мирное» — только мелкие отряды и группы, могущие, однако, вырасти в поголовное массовое восстание, сметающее с лица земли целые регулярные армии буржуазии. Мировая война углубила противоречия капитализма, усилила конкуренцию между отдельными государствами за экономическое и политическое господство, развязала силы новых восходящих классов, показав буржуазии непрочность ее положения и создав постоянную угрозу для нее лишения источников грабежей и колониальной эксплуатации. Поэтому правительства буржуазных государств не только усиливают вооружения своих армий, но уже в мирное время организуют целый ряд действий против своих противников для ослабления их мощи, замедления их хозяйственного роста, разложения государственной системы и усиления различных антагонизмов (классовых, национальных, религиозных и др.), не забывая, однако, борьбы с революцией и «большевистской заразой». Борьбу с последней империалисты ведут на широком фронте, охватывая и подчиненные им колониальные и полуколониальные страны. Особую активность в этом отношении проявляет британский империализм. В целях защиты Индии от могущего просочиться туда через Афганистан «большевистского влияния» Англия стремится обработать афганского эмира и стать твердой ногой в Афганистане (Афганистан на протяжении 3 000 км примыкает к самой беспокойной части английских владений, населенных афганскими или родственными племенами). Для этого английское правительство принимает целый ряд мер вплоть до поддержки деньгами, оружием и другими средствами всех реакционных элементов в стране (Хостинское восстание 1924 года и др.). Любопытная картина развертывается в Персии и, в частности, в персидском Курдистане, где англичане заинтересованы в образовании для себя экономической сырьевой базы, а также стратегического плацдарма против СССР. Поэтому Курдистан стал ареной английской политики и в отношении Турции, Персии и СССР. Чтобы нажать на Резу–шаха и заставить его быть уступчивее, английские агенты стараются использовать малейшие затруднения персидского правительства внутри страны, создавая их иногда своими дипломатическими и экономическими довольно искусными комбинациями, не брезгуя при этом никакими средствами. Когда персидское правительство решило разоружить курдов, английские агенты учли возможности сопротивления со стороны последних и заблаговременно приняли участие в подготовке этого сопротивления в целях ослабления правительства Персии. Они прежде всего озаботились организацией своих консульств в Сенне и Банне как баз руководства и снабжения курдов, а также для беспрепятственного наблюдения и своевременного получения соответствующей информации с мест. Керманшахский консул объехал район в качестве «знатного путешественника». После этого вождь иракских курдов — англоагент — Сеид–Таги совместно с английскими офицерами начал чисто военную подготовку восстания; в качестве активного участника англичанами был выдвинут дядя Ахмет–шаха Каджара–Садар–од–довле, один из преданнейших агентов англичан; на случай неудачи была создана база в Ревандузе и пр. Так подготавливалась организация восстания в районе Керманшаха, Сенна и Сердешта, а затем и в Урмийском районе в 1926 году с целью создания «независимого Курдистана» при поддержке Англии, обещавшей оружие, амуницию, деньги и пр. Чтобы ослабить влияние Турции, с одной стороны, и получить свободный доступ к Черному морю с другой, английское правительство в 1922 г. «симпатизирует» греческой организации на территории Турции «Понтос», задавшейся целью вызвать вооруженное восстание на побережье Черного моря, в районе Синоп–Трапезунд, под лозунгом создания в этом районе отдельной республики. Эта «республика» на границе с СССР являлась для англичан буфером и плацдармом для будущих действий в Грузии и Азербайджане. Центральный комитет «Понтоса» был организован в Париже. Организация привлекла в свои ряды греческих беженцев, вооружала их на собранные деньги (в том числе и английские), создавала по деревням роты, батальоны, делала определенные запасы, базы и выжидала момента ослабления правительства Турции, чтобы поднять восстание. Однако следственными властями Турции подобная работа был своевременно раскрыта и ликвидирована…[40] Таким образом, империалисты действительно применяют формы малой войны как в своей борьбе против СССР, так и в борьбе друг с другом и для обеспечения своего влияния в отсталых странах. Но наряду с этим мы наблюдаем борьбу в форме малой войны, обращенную против самих империалистов. Такая борьба после мировой войны развернулась среди целого ряда угнетенных народов. Из многочисленных эпизодов ее мы остановимся на следующих: борьба в Марокко и в Месопотамии, восстания в Индии (племя Мопла, Вазиристан), восстания в Персии и, наконец, гражданская война в Ирландии. Наиболее характерными для борьбы в Марокко и в Месопотамии являлись те методы, которые применялись повстанцами для обеспечения материального снабжения своих отрядов, разобщенных от внешнего мира кольцом вражеских войск. Знаменитый предводитель восстания в Марокко Абдель–Керим в зиму 1925 года сумел проложить свои коммуникации через фронт противника, под неослабным наблюдением французского и испанского флотов, блокировавших Марокко, именно через Танжер. Туда караваны в сотни мулов тащили чай, муку, сахар, оружие и боевые припасы для повстанческой армии. Этим же путем проникли к Абдель–Кериму и советники–инструкторы в повстанческие отряды: немецкие офицеры Форстер, Дитрих, фон–Танненберг и др., некоторые турецкие и сербские офицеры и др. Кроме того, марокканцы применили новый способ «просачивания» в район, занятый французскими войсками. Это «просачивание» состояло в том, что повстанцы, атакуя небольшими группами одиночные посты и людей на «линии фронта», пробирались к племенам, расположенным позади фронта и всякими способами заставляли их подняться против французов. То же отчасти наблюдалось и в Месопотамии в 1920 году в борьбе против англичан. Весьма широкий размах приняли действия по методам малой войны в Индии. В 1921 году в Малабаре началось серьезное движение против англичан среди племени Мопла. Для поднятия восстания, с целью низвержения власти Великобритании, в Индии соединились две крупные политически партии — индусская партия Ганди и калифатская партия Шаукат Али. Вожди повстанцев объявили, что британская власть, равно и армия перестали существовать в Малабаре. Восстание началось 25 июля в Пуккатуре. Повстанцы организовали отряды общей численностью до *000 человек, вооруженных главным образом саблями. Началось с разгрома полицейских участков, где были захвачены винтовки и другое оружие. Затем отряды повстанцев принялись за правительственные здания и каучуковые предприятия, часть которых была разграблена и сожжена. Индусские храмы также были разгромлены. Некоторые железнодорожные станции сожжены, пути разобраны, мосты и подземные ходы разрушены. На наиболее важных безрельсовых путях были устроены преграды в виде поваленных при помощи слонов, деревьев, и одновременно было организовано нападение на английские войска, устроены засады и т. п. Однако осуществляемая таким образом малая война должна была в скором времени изменить свой характер, так как прибывшие английские войска вынудили повстанцев к открытым боям, что было для них, безусловно, гибельно. В первых же столкновениях повстанцы, несмотря на свой героизм и упорство, понесли большие потери. Они не имели достаточного вооружения и действовали «фанатической толпой», без всякого применения к местности, гибкого маневрирования и управления. Например, у Пунктаура они потеряли 400 человек убитыми, потери же англичан не превышали 10 человек, у Пандикада — потери повстанцев свыше 500 человек, у англичан — около 60 человек, а все повстанцы потеряли одними убитыми 2 300 человек, англичане убитыми 48 человек и ранеными 133 [41]. Такая же картина была в Пенджабе, где действовала повстанческая организация «Бабур–Акали». В Вазиристане (Индия) с 1852 по 1910 г. было 17 восстаний, с 1911 по 1923 г. — 4 восстания. Во время афганской войны в 1919 г. вспыхнуло восстание во всем Вазиристане[42]. Полиция была обезоружена или уничтожена повстанцами, были захвачены и обезоружены также пограничные посты регулярных войск, благодаря чему в руки повстанцев попало значительное количество оружия и военного имущества. Английское правительство двинуло войска с целью захватить долину р. Тохи и перерезать лучшие пути в Афганистан, а затем занять страну махсудов. Повстанцы своими небольшими отрядами, довольно гибкими и легкими, стали захватывать обозы, разрушать дороги и мосты, телеграфную и телефонную связь, нападать на караулы, мелкие войсковые части, постоянно и неуклонно изматывая своего противника. Экспедиция англичан внутрь страны продолжалась около двух лет, но не дала желаемого результата. Тогда британское правительство применило чрезвычайные репрессии, начав бомбардировку целых аулов и стад при помощи авиации, расстреливая население из пушек, пулеметов, бронемашин и пр. Однако борьба продолжалась вплоть до 1923 г., когда Англия довела свои регулярные экспедиционные силы до 20 батальонов пехоты с горной артиллерией, бронемашинами и двумя эскадрильями воздушных сил (24 аппарата) против вооруженных повстанцев, насчитывающих в лучшем случае 5 000–7 000 человек… В Персии на почве тяжелого экономического положения крестьян началось повстанческое движение еще с 1920 г. Возглавлялось оно Кучук–ханом, Гейдар–ханом и Эссанулла–ханом, а в Хорасанском районе — Мамед–Таги–ханом. Даже английский генерал Денстерлвилль в своей книге «Поход на Кавказ и Персию» отмечает, что сила движения гилянских повстанцев заключалась в том, что они имели под рукой источник «добровольных формирований отрядов крестьян, пришедших в состояние революции на почве аграрных отношений». Помещичьи земли захватывались, имения сжигались, ханы и помещики арестовывались и сажались в тюрьмы, крестьянская беднота вливалась в отряды Мамед–Таги–хана и производила налеты на правительственные войска, полицию и т.п. Но в такой форме малая война кончилась неудачно для повстанцев. Однако повстанчество не было задушено окончательно. Вооруженные силы повстанцев к 1925 г. сохранились в виде Ибрагима–хана, скрывавшегося в джунглях (в густых зарослях леса) в районе Фумен (Гилян). Ибрагим–хан вел агитацию среди крестьян о том, что шах продался англичанам, призывал их к неплатежу налогов помещикам и.т.д. Отряды его облагали помещиков налогами в свою пользу и в пользу бедноты, захватывали некоторых помещиков, требуя с них выкупа, устраивали засады правительственным войскам или практиковали внезапные нападения на них, распространяли среди солдат воззвания о продажности офицеров и правительства и т.п. В своем составе отряды Ибрагима имели: крестьян и солдат – 36%, старых революционеров кучук–хановцев – 38%, рабочих – 14% и прочих 12%. Крестьяне оказывали дженгелевцам помощь продовольствием, укрывали от властей, вели разведку и наблюдение за правительственными войсками и полицией, дезинформируя их о повстанцах и давая возможность последним производить внезапные налеты на армию. Но в конце концов движение все–таки было ликвидировано. Зато в 1926 г. начался ряд восстаний в армии — в частях северо–западной дивизии и восточной дивизии, с лозунгом — «борьба с буржуазией и монархией», выброшенным партией «Падаш». Районами восстаний были — Салмас, Хоросан и Гилян, то есть почти те же, что и раньше. Восстанием руководил Салар–Дженг, сподвижник Мамеда–Таги–хана по движению 1920 г. Сначала повстанцы имели отряд вооруженных в 400 человек (гарнизон Морава–Тепе). Вынужденные форсировать свое выступление до назначенного срока восстания, они немедленно разослали письма воззвания о присоединении к ним других районов. В воззвании писалось: Не ожидая прилива крестьян в Морава–Тепе, повстанцы двинулись в Бурджунард, усиливая по пути свой отряд за счет крестьян и солдат. Гарнизон Бурджунарда присоединился к повстанцам, увеличив их силы до 1 100 чел. при 10 пулеметах, а через несколько дней к ним присоединились крестьяне из сел, и отряд возрос до 1 600 человек. После нескольких стычек с правительственными войсками повстанцы заняли Ширван и продолжали движение в Кучан, где произошел сравнительно большой бой, в котором войска правительства были разбиты и бежали в горы… Повстанцы, не разбрасывая своих сил и выделив один небольшой отряд на юг, продолжали держать главные силы в кулаке в районе Кучана. Правительство применило тогда бомбометание с аэропланов (5 аппаратов, из которых три были английские, бомбы с английскими маркерами). Новые силы правительства подтянулись к Кучанскому району, и целый ряд боев обессилил повстанцев: у них осталось по 2 патрона на винтовку и около 1 000 на все пулеметы; нового притока огнеприпасов ожидать было неоткуда. Это обстоятельство вынудило их начать отход на Баджигран, и в конце концов около 680 повстанцев перешли границу Персии и были интернированы СССР[43]. Наиболее интересный характер приняла малая война в Ирландии в 1919–1921 гг. Коллинс, один из руководителей повстанчества в своей работе «The tactical unit of the volunteer system» писал: В это же время газета повстанцев «An t'Oglach» писала: Насколько своеобразен был характер этой войны — показывают следующие факты: в апреле 1920 года, в ночь под Пасху, в Дублине, Корке и других местах Ирландии были сделаны почти одновременно налеты добровольцев на все конторы, ведающие сбором подоходного налога в пользу английского правительства. Конторы были сожжены, все документы уничтожены; таким образом во всей Ирландии была на несколько месяцев нарушена вся работа по сбору подоходного налога. В другую ночь было уничтожено 315 казарм войсковых частей. Это было сигналом для начала целого ряда нападений в целях возможно полного ослабления (Complete collapse) английского правительственного аппарата в Ирландии [46]. Через несколько дней было сожжено и разрушено еще более 30 контор по подоходному налогу и 95 казарм, а также некоторое количество таможен, в том числе и в Белфасте. Помимо этого, волонтеры, организованные в небольшие отрядики, нападали на склады оружия, войсковые патрули, убивали шпионов, жандармов, захватывали банки, рвали связь, разрушали или портили железнодорожные сообщения, электрическую сеть и т.п. С увеличением правительственных войск синфейнеры перешли к организации так называемых «летучих колонн» (flying columnes), которые чрезвычайно активно развили свои действия, в особенности в Лонгфорде и южной Ирландии. Это были небольшие части добровольцев, выделенные из каждого бригадного округа. Двигаясь вдоль границ своих округов, иногда пересекая район вдоль и поперек, колонны производили внезапные налеты на казармы, жандармов, войсковые части, устраивали засады и пр., пользуясь помощью местных добровольцев, крестьян и всегда контактируя свою работу с соседями. Иногда несколько таких колонн (по две, по три) объединялись для одной более крупной операции. Сила таких колонн не была постоянной или штатной. Она часто изменялась в зависимости от задачи, численности, вооружения и активности бригадного округа, но никогда не превышала 30 человек. Такие колонны, находясь в движении, нанося вправо и влево удары противнику, постоянно преследуемые жандармами, шпионами и регулярными войсками, вели неослабную малую войну с безусловным успехом и упорством. Успех покажется еще более обязательным, если учесть, что на небольшой сравнительно территории были размещены регулярная армия в 50 000 человек со всей современной техникой и около 15 000 жандармерии, не считая полицейских, шпионов и всяких других агентов добровольного сыска. Конечно, такая война, которую сам Коллинс называет гверильей, могла вестись только при активной поддержке населения. Добровольческие отряды, особенно летучие колонны, размещались по селениям и местечкам, пригородам и предместьям, крупным населенным центрам вроде Дублина, население которых с радостью давало повстанцам пищу и кров. Жители помогали добровольцам разведкой, наблюдением за противником, организацией транспорта, связи, заботой о больных и раненых, охраной некоторых складов и баз и многими другими службами, необходимыми для ведения малой войны. Этим и объясняется, что, когда, например, в ноябрьскую ночь 1920 г. в округе Корк одна колонна добровольцев попала в засаду и была окружена жандармами и полицией, для оттяжки сил противника были сделаны с целью поджога налеты на товарные склады в ливерпульских доках; поджог удался: им было уничтожено 70 складов. Одновременно с налетами были проведены нападения на несколько десятков казарм, постов и патрулей[47]. В городах сформировали также небольшие летучие патрули ежедневно нападавшие на крупные английские магазины, конторы, правительственные учреждения, склады, лавки наиболее крупных дельцов–англичан с целью парализования экономической жизни в центрах страны. Патрули работали в городах, летучие колонны вне городов, но цель у них была одна — дезорганизовать государственно–экономическую жизнь на местах и не дать возможности быстро ее наладить притоком свежих сил и средств из Англии. Поэтому наряду с названными отрядами выделялись особые колонны со специальной целью разрушения и порчи транспорта и путей сообщения. Работа в этом направлении сводилась к систематическому перекапыванию (взрыву) шоссейных и почтовых дорог, разрушению мостов, труб, виадуков, к устройству особых замаскированных на дорогах ям. Вдоль дорог делались канавы (окопы), служившие прикрытием при организации засад и не допускавшие продвижения грузовиков на сторону с дороги или объезда препятствий для обоза. Английское правительство для ремонта дорог высылало части инженерных парков с вооруженным прикрытием, которые часто попадали в засаду. Правительственные войска, отлично снабженные и вооруженные винтовками, автоматами, пулеметами, артиллерией с броневиками, радио и прочей техникой, не могли, однако, ничего сделать с небольшими, подвижными и дерзкими отрядами волонтеров, вооруженных большей частью только револьверами и автоматическими пистолетами, иногда располагавших по полдюжины патронов на человека. Более или менее значительных открытых боев добровольцы не принимали, разве только в исключительных случаях, поэтому современная боевая техника регулярной армии была бессильна в этой борьбе с нештатными, постоянно меняющимися в количестве и качестве группами повстанцев. С внешней стороны война состояла как бы из серии разрозненных, изолированных друг от друга действий, слившихся, однако, во времени и пространстве в один поток последовательно развивавшегося национально–революционного движения масс. Основная цель всех операций повстанцев заключалась в том, чтобы обмануть, запутать и измотать противника, задержать развертывание действий по подавлению повстанчества, дезорганизовать государственно–экономическое управление англичан и ослабить их контроль над Ирландией. Поэтому, когда Бальфур указывал на жестокость, бессистемность и «варварство» ирландских добровольцев, упрекая их в «бессердечии» и других грехах, «An t'Oglach» в апреле 1921 года ему ответила: И война продолжалась. Дневник одной дублинской добровольческой бригады за май месяц 1921 года показывает, что за месяц было совершено 97 различных боевых операций. Из них было 27 нападений на грузовики и платформы противника и 7 открытых боевых столкновений с войсками; захвачено и разрушено 23 военных склада, не считая значительного количества мотоциклов, велосипедов, телеграфных и телефонных аппаратов и др. военного снаряжения, взятого во время нападения на противника. Различных военных моторов уничтожено на 40 000 фунтов стерлингов, аэропланного имущества на 3 000 фунтов, уничтожено также несколько партий инженерных парков и взято 5 грузовиков полуброневого типа. За это же время было произведено 12 атак на казармы противника и несколько нападений на укрепленные форты, 6 раз была перехвачена почта (военная) противника и сожжено несколько таможен[48]. А вот данные, приведенные в книге Макреди: Как видим, борьба велась довольно широко и ожесточенно. Недаром Денинг чрезвычайно боится повторения войны гверильи, правильно учитывая слабость методов борьбы с массой со стороны правительства и его войск. Отсюда и его горячее желание понудить всех заинтересованных в поддержании существующего капиталистического порядка к полному и всестороннему изучению опыта войны–гверильи в целях быстрой ликвидации подобных движений. Во всех приведенных примерах налицо уже новая черта малой войны по сравнению с периодом до мировой войны, а именно: здесь малая война явилась результатом массового движения населения или за освобождение от гнета своей (и конечно, чужой) буржуазии или за освобождение от гнета империалистов–иностранцев, то есть малая война является средством борющихся классов, стихийно нарастающего народного (национального) движения. В связи с этим она локальна[50] (связана с определенной территорией и известной политической партией), как это было у племени Мопла или в Вазиристане, Марокко, Ирландии и т.д. Однако это создает для всего движения большие трудности. Господствующий класс, имеющий в своих руках всю полноту власти, государственно–принудительный аппарат, армию и полицию, прессу и науку, технику и искусства, обыкновенно обрушивается на малейшее проявление повстанчества со стороны угнетенных классов всей своей мощью и репрессиями карательных и боевых органов. В результате слабые повстанческие попытки подвергаются разгрому, если повстанцы не находят своевременно целесообразных и гибких форм борьбы, если они чрезвычайно уплотняются в своей массе, привязавшись к определенному району, по существу, обрекающему повстанцев на пассивность и предопределяющему близкое поражение их, так как это ведет к открытым боям[51], где повстанцы–партизаны не могут соперничать с регулярной армией. Поэтому свобода от территории в современной малой войне для партизан играет всегда большую роль и является фактором, содействующим их успеху. Здесь уместно вспомнить, что Германия, ведя малую войну на Востоке, в этом отношении была более независима от территории, чем другие страны. Ее отряды могли перебрасываться из Владивостока в Кантон или Индию, из Тяньтзина в Ханьколу или в западный Китай, из Гамбурга в Лярош или в Австралию или Америку и т.п. Правда, в данном случае немцы не связывали своей деятельности с движением масс, территорией того или иного государства, вступившего в освободительную войну со своими угнетателями. Они преследовали свои цели и лишь приспосабливались в боевой практике к окружающей обстановке, по существу, не заинтересованные в разрешении местных вопросов борьбы, но используя для своих задач одинаково и «революционную» и контрреволюционную организации. Ирландцам же, наоборот, пришлось маневрировать и приспосабливать формы и методы малой войны к условиям небольшой территории культурного театра войны. Но нужно сказать, что это маневрирование проводилось ими блестяще. Начав примитивной импровизацией — в смысле отличия от регулярной и постоянной армии, ирландцы довели импровизацию малой войны до высокой виртуозности, систематичности, постоянной организованности и гибкости при высоком коэффициенте динамичности и полезной активности. Отсюда можно извлечь тот полезный урок, что малая война требует особого искусства всегда быть наилучшим образом готовым к действию, быть организованным всегда и на поле сражения, и в тылу — словом, везде, где нужно действовать и бить врага. Иначе разброд, несогласованность, медлительность во времени и пространстве сведут малую войну на нет, поставив ее участников под топор врага, или в лучшем случае переведут ее на рельсы индивидуалистического кустарничества, мелочности и крохоборства, никогда не достигающих целей. Малая война не требует массирования и централизации сил и средств, что наблюдалось, например, у персидских повстанцев, но согласованность децентрализованных усилий, общность замыслов, систематически проводимых в различных районах подвижными и неподвижными небольшими отрядами при учете всей динамики конкретной обстановки массовых движений, необходимы для ведения малой войны, а следовательно, необходима и заблаговременная плановая подготовка ее, что особенно удачно было сделано у ирландцев и почти отсутствовало у Мопла, персидских повстанцев и др. Таким образом, за период мировой войны и после нее содержание малой войны, ее задачи, методы и средства *** по линии нащупывания и реализации союзников своего дела, раскола и разложения в противоборствующем классе, ослабления его сил за счет промежуточных слоев или ***тания своих сил за счет колеблющихся элементов, *** умелом и искусном использовании национальных, религиозных и других интересов в тыловых районах врага и на ****те самой борьбы. Ирландские синфейнеры бьют по аппарату принуждения великобританского правительства, стремясь ослабить экономическую базу этого аппарата. Они ******руют вокруг себя фермерское крестьянство, мелкую буржуазию городов (интеллигенцию) и отчасти пролетарские элементы, связываются с сочувствующей их идее национального самоопределения американской буржуазией, получая оттуда деньги и др. В начале борьбы синфейнеры не располагали достаточными силами и материальными средствами, поэтому этот период носит характер отдельных выступлений, подкрепляемых повстанческими вспышками. Вовлечение в борьбу масс разбивает эту форму борьбы, связи борющихся ширятся и перерастают связи отдельных городов и местечек, оболочка малой войны меняется. Малая война переходит в новую стадию своего развития, таящую в себе новые возможности вплоть до вооруженного массового восстания для свержения в Ирландии великобританского правительства или же полного достижения своих целей. На фронте малой войны в отношении СССР для империалистов пока ничего не остается, кроме организации отдельных актов террора, всяческого материального вредительства социалистическому строительству, фальсификации восстаний всякими доступными им средствами. Поэтому их агентами являются только белогвардейцы, нэпманы, кулаки, попы всех мастей и социал–фашисты всех оттенков милюково–дано–черновского типа. Конечно, в этой области отдельные операции могут вообще перейти в широкое повстанчество, но в нашей конкретной обстановке данная возможность не переходит в необходимость, а следовательно, не реализуется. Иными словами, здесь малая война выявляется только одной своей стороной, одним звеном цепи классовой борьбы, одним моментом процесса развития этой борьбы в СССР. В колониальных странах малая война дает свои, ей присущие на данный конкретный период борьбы формы. У племени Мопла это выражается в уничтожении официальных представителей английского правительства и затем во всеобщем восстании, имеющем свои переходы. Угнетенные ищут помощи среди угнетенных же, и когда не остается сил открыто сопротивляться, они рассеиваются в горах и лесах. Англичане в своей борьбе опираются на симпатии командующей верхушки этих племен — угнетателей, но более мелкой марки, чем сами они. Своим развитым государственным аппаратом принуждения, отличной боевой техникой они побеждают восставшие племена, однако не могут уничтожить действующих пружин борьбы (для этого англичане должны самоуничтожиться), которая продолжается до сего времени, но формы ее стали иными. Повстанчество снизило свои темпы и размахи … В общем же малая война расширила свои рамки, переключившись из сферы армий на рельсы повстанчества, работы с политическими организациями, для более полного использования ресурсов страны, помимо войсковых. Партизанство, организуемое войсками, дополнилось партизанством повстанцев при одновременном развитии диверсий. Районы действий малой войны от ближних тылов фронтов передвинулись в более глубокие области стран, захватив даже нейтральные государства в соответствии с задачами нанесения материального или иного ущерба противнику и его истощения всякими средствами и способами. Партизанство войскового типа проявило тенденцию отхода на второй план (чему немало способствовала позиционная война) перед партизанством, повстанчеством и в особенности перед диверсиями и индивидуальными актами агентурного порядка… Организационные формы из чисто военных трансформировались в общегражданские с резкой тенденцией к засекречиванию и всяческому завуалированию, чтобы противник не разгадал оперативных замыслов и не смог принять заблаговременно контрмер. Количество объектов, в связи с расширением задач, тоже увеличилось, но преобладающее значение стали приобретать объекты экономического порядка в противовес чисто военным. Сочетание военных задач с социально–политическими и экономическими стало базой всей политики малой войны, что, в свою очередь, вызвало крупные изменения в масштабе и характере малой войны. |
||
|