Глава 9

Тим проснулся задолго до рассвета — только-только небо сереть начало. Очаг потух, в хижине было настолько темно, что пробираясь к выходу он ухитрился задеть голову Апа. Гигант и не подумал просыпаться — даже храпеть не перестал.

Обильная роса на траве и кустах обещала жаркий ясный день, но Тим едва не околел, пробираясь через мокрые заросли. Выбравшись на берег реки, он умылся и немного поупражнялся с мечом, разогревая замерзшее тело. При этом обратил внимание, что в воде то и дело плещутся аппетитные на вид рыбины. Вернувшись к хижине, он достал снасти, на столе обнаружил чудом не замеченный Апом кусочек ноги краба.

Рыба, к сожалению, предложенный деликатес не оценила — на белое крабье мясо клевать отказывалась. Тим, соблазняемый активным плеском, вспомнил, как детворой таскал мелких рыбешек из степных речушек, и решил тряхнуть стариной. Снял со снасти монету-грузило, на крючок нацепил жирную муху, беззаботно гревшуюся в первых лучах поднимающегося Солнца. Наживка, упав в воду, вызвала мгновенный ажиотаж — к ней сразу рвануло несколько рыбин. Тим даже не успел подсечь — грубый крючок обглодали вмиг.

Больше он промашек не допускал — позабыв про все, вытаскивал рыбину за рыбиной. Больше времени уходило на ловлю мух, чем на саму рыбалку. Это ему не нравилось — он с нетерпением ожидал пробуждение Апа, чтобы приставить здоровяка к этому занятию.

Появление Апа он проворонил. Просто, вытащив очередную рыбу, обернулся, и увидел, что гигант стоит в нескольких шагах за спиной.

— Доброе утро, соня. Ну ты и спишь! Слушай, помоги мне — лови мух, они вон, на стволах деревьев сидят. Ты ими занимайся, а я на них буду ловить рыбу. Да тебе даже не надо с места сходить — вокруг тебя мухи тучей вьются, хватай их, когда на куртку садятся!

Ап на слова Тима ничего не ответил и тот, увлеченный азартом рыбаки, не сразу понял, что с товарищем что-то неладно. Здоровяк был бледен как мел, а в руках держал маленький туесок, сплетенный из тонких полосок коры.

— Что с тобой? Ты заболел?

Ап ответил дрожащим, тихим голосом:

— Нет. Я не заболел. Все гораздо хуже — я увидел Суслика.

— Не понял? Суслика?

— Да. Суслика.

— Ну и что?

— Тимур, да ты не понял — я видел того-самого Суслика, про которого эта чокнутая магичка все время говорит. Живот прихватило — пошел в кусты, а он там.

— Ничего не понял. И что?

— Да ничего! — обиженно-злобно выдохнул Ап. — В штаны я наложил, вот что! Потому вокруг меня мухи и крутятся — их это гадкое дело очень привлекает! Я к хижине вернулся, а проклятая магичка мне сунула вот это — золы полный туесок. "Я же предупреждала, чтобы от хижины далеко не отходили. Иди теперь Ап к реке — зола с песком одежду отмывает хорошо".

— Да что это за Суслик такой?

— Сходи посмотри! Только штаны заранее сними, чтобы не возиться потом со стиркой. Мне доводилось видеть много разного зверья, я однажды медведя-людоеда почти что голыми руками взял, но такое… Тимур — любой храбрец при виде такой образины опозорится! Это какая-то тварь из язвы. Семеро богов — это сам страх был, не иначе! Я даже не думал, что могу так перепугаться.

Тим прагматично предложил:

— Иди вниз, к заливу, там и стирайся. Я не хочу, чтобы ты рядом со мной это делал, а тем более выше по течению.

— А если этот адский Суслик туда придет? Эль ведь сказала не отходить далеко. Я уже раз отошел — спасибо, но больше неохота!

Магичка, на последних словах вышедшая из зарослей, успокоила:

— Не бойся Ап — Суслик не любит воду. К реке или заливу никогда не подойдет. Он обычно крутится к западу от хижины — поближе к язве. Да и прекрасно знает, что ты с Тимуром моя собственность, а мои вещи он трогать не станет.

— Семеро богов! Да как ты вообще с такой тварью ладишь?! Ведь при виде подобного ужаса даже некр поседеет!

Эль пожала плечами:

— Он удобен. Не подпускает ко мне других хищников язвы, помогает таскать мои вещи, иногда сам приносит полезные предметы, вроде тех ваз. С виду он, конечно, не особо симпатичен, но от него немало пользы.

— Ты это моим штанам объясни, — буркнул Ап, и направился в сторону залива.

Тим проводил его сожалеющим взглядом — за благоухающим гигантом, похоже, устремились мухи со всей округи, и теперь изловить наживку будет труднее. Но, опустив взгляд на берег, усеянный снулыми рыбинами, он повеселел:

— Эль — ну как тебе мой улов? Похоже, урон твоим запасам возмещен.

— Да, это хорошая рыба. Сейчас поставлю суп и запеку несколько в золе. Только почищу. Думаю, тебе стоит прекратить ловлю — даже твой огромный друг вряд ли столько сумеет съесть.

— Плохо ты знаешь Апа — он, наверное, корову целиком слопает, если дадут.

Эль, присев у воды, принялась ловко чистить рыбу. Ножа у Тима не было, да и стеснялся он вызываться помогать делать женскую работу. Продолжая искать мух, поинтересовался:

— Ты действительно приручила хищника язвы?

— Можно назвать это и так.

— Я о таком не слышал — ты, наверное, сильна в магии.

— В чем-то сильна, в чем-то слаба. Да и Суслик не приручен — он свободен. Просто признал меня слишком сильным созданием — решил, что мне следует подчиниться, чтобы сохранить свою жизнь. Он достаточно умен, и принял договор — не трогать меня, помогать мне, а я взамен не трогаю его и не требую от него слишком многого.

— Должно быть, тебе вообще можно ходить по отравленным землям без опаски, если эта тварь настолько страшна, как говорил Ап.

— Нет Тимур — по отравленным землям без опаски даже Суслик не может ходить. Никто не знает, что ждет тебя на следующем шаге. Я встречала такие создания, которые даже описать не могу, а уж пытаться найти с ними общий язык и вовсе невозможная задача. Язва это другой мир, с другими законами и своей странной жизнью. Иногда даже трудно назвать это жизнью.

— Но ведь ты прошла через нее?

— Я была там не долго, да и язва Атайского Рога в этих местах не слишком страшна. Отравленные участки перемежаются с нормальной землей. Древний яд постепенно рассасывается.

— Извини за вопрос, но зачем ты вообще сюда пришла? Я просто не могу забыть слова, сказанный тобой ночью. Мне показалось, что ты пришла специально, чтобы встретить меня с Апом.

— Нет, это не так. Тебя сюда занесло по чужой воле и судьба постаралась, а меня… У меня своя судьба. Плохая судьба. Мне не хочется вспоминать начало моего пути, да и остальное тоже. Тимур, у каждого человека есть свои странности. Моя странность связана с магическим даром. Иногда я слышу голос, и он говорит разные слова. Иногда он приказывает что-нибудь сделать. Если я не слушаю его, то потом об этом жалею. Я шла совсем в другое место, но голос приказал идти сюда, на этот опасный берег. Я пришла и он затих. Дни за днями проходили впустую — в моей голове поселилась тишина. И в мире вокруг меня тоже ничего не менялось. Я уже начала подозревать, что голос завел меня в этот край для знакомства с Сусликом. Но зачем мне нужно было встречать этого монстра? Я это не понимала. А вчера мир изменился — пришли вы. Голос молчит, но, думаю, он гнал меня сюда для встречи с вами, ведь больше здесь ничего не происходило. А, скорее всего, для встречи именно с тобой. Ап хороший человек, но он слишком прост. А ты странный. Ты сын двух народов — накхов и удивительных людей с небес. С тобой связывают пророчество. Пусть связывают обманом, но этот обман затрагивает могучие силы, способные изменить мир.

— Теперь я понял, почему ты решила идти с нами. Хотя нет, не понял. Зачем тебе это? Ты магичка, уважаемый человек, тебе везде рады. Зачем тебе скитаться по таким опасным местам в кампании бродяг?

Эль, сложив выпотрошенную и очищенную рыбу на огромный лопух, ответила странно:

— Ты слишком мало знаешь обо мне, чтобы судить о моей жизни. Мне кажется, нам с тобой сейчас по пути, так что пойдем вместе. Тебе надо в Империю — вот туда и направимся. Сегодня вам следует восстановить силы и запасти еды в дорогу. Я накопаю съедобных корней, нарву черемши, а ты с Апом лови рыбу. Вечером начнется дождь, но к утру он затихнет. На рассвете мы пойдем на север, к Ании.

— Эль, ты, как я понял, пришла сюда напрямик, от имперских земель. Может нам сейчас пойти по тому же пути?

— Нет. Больше я туда не хочу идти. Да и опасно слишком. Один раз повезло, другой… В этих краях пропала целая экспедиция — солдаты, ученые и маги. Нашу троицу язва проглотит не заметив. Или мы идем в Анию по берегу, или не идем никуда.

Эль не ошиблась — погода оказалась в точности такой, как она предсказала. Перед закатом небо заволокло тучами, обрушился кратковременный ливень, быстро перешедший в нудный дождь. После роскошного ужина, в основном состоящего из рыбы вареной, печеной и поджаренной на углях, Ап, набив, наконец, свое безразмерное брюхо, развалился у кучи черепов (они его больше не пугали), и захрапел. Эль еще долго сидела у очага, запекая рыбу в дорогу — в таком виде она не портится долго. Тим, поддерживая ее морально — чистил меч пучками сухой травы и рассказывал истории своего народа. Взамен, правда, ничего не получил — девушка в тот вечер была неразговорчива.

К утру дождь затих, и, позавтракав, троица двинулась в путь.

Побережье, как и до этого, не изобиловало укромными бухтами и заливами — добывать ракообразных и моллюсков было проблематично. Но путники серьезных проблем с едой не испытывали — находили ее на суше. Здесь было гораздо теплее — холодное течение, судя по всему, отклонялось к востоку, уходя в море. Льдины больше не встречались, да и вода заметно нагрелась, хотя купаться в ней по-прежнему было некомфортно. Растительность с каждой милей становилась все роскошнее — если возле хижины Эль росли лишь кустарники и корявые деревца, то уже на второй день пути стали попадаться целые рощи великолепных сосен, елей и кедров. В этих зарослях сновало немало зверья и птиц, но, увы — без лука охотиться на них было проблемно. Впрочем, находчивый Ап, вырезав из куртки узкий ремень, соорудил пращу, и ловко сшибал из нее непуганых рябчиков и куропаток, подпускавших людей на несколько шагов без опаски. Помимо этого добывали орехи из прошлогодних кедровых шишек, а Эль легко находила съедобные корни и травы. Особенно Тиму с Апом понравились молодые мясистые побеги папоротника — получше, чем самая сочная капуста.

Ночевали под открытым небом, набросав вокруг костра груды лапника. К счастью, дождей не было, да и ночи не слишком холодны.

Тиму эти места понравились. Хоть и привык к степи, но не отказался бы в таком лесу пожить. Странно, что людей здесь нет. Эль уверяла, что отравленных земель рядом уже не встретишь — они тянутся гораздо западнее. Даже Суслик, незаметно следовавший где-то неподалеку за своей повелительницей, в итоге исчез. Эта тварь не желала удаляться от родной язвы (к великой радости Апа). Ненормально, что люди не желают здесь селиться. Очевидно, страх перед наследием Древних слишком велик.

Около полудня третьего дня, Тим, неустанно наблюдая за Солнцем, остановился, устало присел на камень, и сообщил новость:

— Мы уже несколько часов идем на восток.

— Ну и что? — не понял Ап.

— Нам надо на север, а берег ведет нас на восток. Вот, смотрите: — Тим, развернул изрядно затасканную карту, ткнул пальцем. — Мы шли вот по этому побережью. Оно почти ровное, и протягивается с севера на юг. Но вот здесь длинный мыс, вырастающий из него на восток. Мы, похоже, дошли до берега мыса. За ним начинается Ания. Если мы и дальше пойдем по берегу, то у нас уйдет на дорогу несколько дней. А если пойдем напрямик, то, наверное, уже завтра достигнем границы Ании.

— А язвы на этом мысу нет? — уточнил Ап.

— Не показано. Показано, что мыс гористый, и все. Вон, дальше, у горизонта, горы поднимаются. Но они не кажутся мне серьезными — на холмы высокие похожи. За тем хребтом должна быть Ания.

Эль, внимательно разглядывая карту, тихо добавила:

— Если верить твоей карте, то этот мыс целиком является частью Ании. Но мы не видели еще ни одной деревни. И следов человека мало, да и старые они все.

Ап хохотнул:

— Я вот неграмотный, но зато без всякой умной карты знаю, что на юге у Ании никакой границы нет и быть не может. В ней надобности нет — южнее только язва и кусочки неотравленных земель, на которых честные люди боятся показываться. Можно все это смело называть собственностью Ании — никто не обидится. Так что эту границу на бумаге проводить можно где угодно.

— Ты думаешь, на этом мысу людей нет? — уточнил Тим.

— Не знаю, может и есть. Но если и есть, то немного. Здесь нет рудников, земель хороших тоже нет — скалы, холмы да камни. Пастбищ богатых тоже не найти. Так что в лучшем случае кое-где ютятся нищие деревеньки. Хотя на другой стороне, за горами, должно быть получше — эти холмы ведь защищают от холодных ветров с юга. Ания, конечно, страна прохладная, и виноградникам здесь не место, но рожь и овес эти воры все же выращивают в таких количествах, что у них это добро даже покупают. Я как-то раз остался без медяка в кармане, и в ватагу портовых грузчиков затесался. Так хорошо помню — если корабль из Ании пришел, то готовь спину к мешкам с зерном.

— Ладно, — Тим оборвал товарища. — Надо решать — идем по берегу, или напрямик?

— На берегу могут встретиться деревни рыбаков, — предположила Эль.

— И толку нам от этих нищих деревушек? — буркнул Ап. — Нам надо быстрее добираться до нормального города, желательно сразу до столицы местной — Аруфиры. Плохо, что у нас негусто с деньгами, но там, думаю, способ зашибить маленько меди найдем. А то и серебром разживемся. Выкрутимся как-нибудь — не впервой. Не знаю, сколько лет я проторчал в глыбе льда, но сомневаюсь, что в такой дыре как Ания могло что-то перемениться. Хуже чем было, уже быть не может, а лучше там никогда не станет. В Ании всего одна хорошая вещь — ржаная водка. Гнать они ее умеют, правда, эти воры вечно норовят мерзкую сивуху подсунуть вместо чистой. Насчет водки я, правда, неохоч — мне бы пивка. Пиво в Ании, скажу откровенно — моча больного хорька. Но я сейчас и на такое согласен — воды я за это время на целую жизнь вперед напился.

Рассуждения Апа оказались верными — до вечера не встретили ни жилья, ни дорог. Правда, присутствие человека ощущалось — в рощах часто попадались вырубки, на звериных тропках встречались следы человеческих ног, на берегу ручья, в горах, обнаружили полуразвалившуюся хижину с провалившейся крышей. К этому моменту начало вечереть, местечко было удобным, так что решили заночевать здесь — если темнота застанет чуть выше, на перевале, ночевка может оказаться некомфортной.

На следующий день они вышли к людям.

Первая встреча с жителями Ании вышла не особо впечатляющей. Около полудня, петляя в лабиринте невысоких холмов, тянущемся к северу от хребта, разделяющего мыс на две половины, издалека услышали блеяние овец и вскоре вышли к маленькой отаре, перемещавшейся по скудному склону. За животными приглядывала парочка детей. Правда, детки какие-то странноватые. Ноги и руки очень короткие, животы раздуты. Одеты в рубахи из грубой ткани, спускающиеся до колен, штанов не было, на ногах лапти, а на головах высокие шапки из овечьих шкур.

Тим, указывая на пастушков, заявил:

— Эти дети больше похожи на карликов.

— А так оно и есть, — кивнул Ап. — В Ании их хватает. Особенно много в селениях горных. Иные деревни сплошь такими уродцами заселены. Они мало того, что карлики, так еще, обычно, и дураки полные. Глаза в разные стороны, челюсти отвешены, иные только и умеют, что мычать не хуже коровы — говорить не умеют, и глухие полностью.

Тим, вспомнив лекции Бомона о роли микроэлементов в жизни животных и человека, констатировал:

— Они больны. Им не хватает йода. Если человеку не хватает этого элемента, он нормальным не вырастет.

— Какого-такого йода? — не понял Ап.

Тим, вспомнив, что вряд ли здесь вообще открыт этот химический элемент, махнул рукой:

— Ладно, забудем.

Но Эль поддержала его слова:

— Тимур прав. Им нужно больше есть морской рыбы, и водоросли не помешают. В них есть то, что может защитить их будущих детей от этой болезни.

— Может мы прекратим о болячках разговаривать и пойдем к ним? — нетерпеливо предложил Ап.

Кретины при виде незнакомцев насторожились. Встали с валунов, которые использовали в качестве стульев, взялись за увесистые посохи, посмотрели недобро. Ап оказался прав — это оказались не дети, а взрослые люди. Болезнь изуродовала их тела и мозг, но полными дураками не сделала. Старший издалека странно-дергающимся голосом поприветствовал:

— Здоровья вам. Вы откуда пришли?

— И вам здоровья — оно вам точно не помешает, — буркнул Ап. — Мы издалека, наш корабль разбился, мы много дней шли по берегу Атайского Рога, добираясь до Ании.

Очевидно, столь сложная информация пастухов серьезно озадачила. Они недоуменно переглянулись, и младший на всякий случай тихо предупредил:

— В нашей деревне нищим не подают — сами голодаем.

— Да ты, братец, совсем дурак, — возмутился Ап. — Мы разве похожи на нищих? Да одна моя секира стоит больше, чем вся ваша деревня. И кстати, о деревне — а где она?

Кретины, дружно обернувшись, указали руками куда-то за холм.

— Вот и хорошо, наведаемся мы тогда в вашу деревню, у нас еда закончилась — надо бы пополнить запасы, а то в этих холмах жрать совсем нечего, хоть грабить начинай.

При последних словах Апа пастухи опять насторожились, крепче сжав свои посохи. Ап, подмигнув Тиму, поспешил в сторону деревни. У здоровяка явно повысилось настроение в предвкушении настоящей еды.

Если бы Тим до этого не узнал, что в здешних краях процветает кретинизм, он бы об этом догадался при одном взгляде на деревню. Умный человек так жить не станет. Грязь, скученность, полное презрение всех законов логики и здравого смысла. Мечты Апа раздобыть здесь продукты стали казаться весьма наивными.

Но гигант считал иначе. В первом же дворе пообщавшись с беззубой старухой, он за один медяк купил у нее большую корзину и пять яиц, а так же получил информацию о местах, где можно приобрести побольше всего. Эль, уточнив, где располагается самый богатый двор, решительно заявила:

— Мы пойдем туда. Я обменяю свой плащ на одежду попроще и еду.

— Ты что, тоже кретинизмом заболела? — поразился Ап. — Да вся эта деревня стоит меньше, чем твой плащ! Это же настоящий имперский плащ мага! Ткань редкая, про окраску и не говорю. Ему сносу нет, его мечом прорубить не всегда выходит — основа из конского волоса.

— Зачем ты мне это рассказываешь? Я прекрасно и сама все знаю. Плащ, конечно, удобен, но я не хочу, чтобы вся Ания знала, что я имперский маг. Давайте договоримся — если будут вопросы, то я простая знахарка из Шадии. В случае необходимости смогу сказать несколько слов на шадийском.

— Ты что, от кого-то прячешься? — уточнил догадливый Ап.

— Не то чтобы прячусь… Не исключено, что меня будут искать, а мне не хочется сейчас встречаться с теми, кто желал бы меня видеть. Да и еды за этот плащ выручить можно немало.

— Ты шутишь? Да за него можно чуть ли не состояние получить!

— Ап, я не хочу тебя обижать, но, если тебе верить, получится, что пара серебряных монет это целое состояние. Извини, но у нас несколько разные представления о богатстве. Это просто одежда — качественная, но не более. Она не настолько дорогая, чтобы говорить о потерянном богатстве.

— Эх… Ладно, плащ твой, и это ты сама решила. Но пожалуйста, не вмешивайся в торговлю — говорить я буду сам.

Ап не подкачал — он действительно умел торговаться.

Хозяин самого богатого двора деревни кретином не был — здоровенный мужик уже в возрасте, с хитрющими глазами. Два кретина в дальнем углу деревянными вилами перекидывали навоз через забор, еще один колол дрова. Дворян в этой дыре не было (аристократам тут делать нечего), так что этот толстяк, судя по всему, был местным простонародным царьком. Размеры двора и построек указывали на это прямо. Даже если он и не особо умен, среди дураков много ума, чтобы развернуться, не требуется.

Предложенный плащ ему понравился — скрыть это он не сумел. Ап, заломив несусветную цену в серебре, начал торговаться за каждый медяк. Крестьянин, проклиная скупых торгашей, попеременно с торгом не забывал выспрашивать у троицы разные подробности их биографии. Ему было очень интересно, откуда они явились, и зачем вообще сюда приперлись. То, что такие плащи носят маги Империи, в этой глуши не знали, но, тем не менее, девушка интересовала его больше всего. К счастью за Эль отвечал Ап, а он умел утихомиривать любопытство.

В итоге плащ был продан. Взамен Эль получила другой — грубой выделки некрашеная шерсть. Лучшей одежды у крестьянина не нашлось. Аналогичный плащ достался Апу, а Тим обзавелся старой короткой курткой, из коричневой кожи. Корзину, предварительно купленную у старухи, доверху заполнили яйцами, овощами, кусками сала и овечьего сыра. В тощий мешок магички уложили пару буханок черного хлеба и несколько пирогов с творогом и земляникой. Тиму пришлось нести кувшин со сметаной. Кроме того кретин, коловший дрова, снес головы парочке кур, быстро их ощипал и отдал Апу, а сам хозяин, трясясь от жадности, отсчитал три с половиной десятка медяков.

Ап сделкой остался недоволен — по его словам плащ стоил несравненно дороже. Но легче камень заставить рыдать, чем выбить из местного скупердяя лишний медяк.

Повеселевший хозяин (наверняка уже прикидывая прибыль от сделки), проводил гостей за ворота и уже на узкой улице заявил:

— Если вы и впрямь честные люди, оказавшиеся в чужой стране без денег, и желающие быстро добраться до Империи, то вам надо не задерживаться в наших краях, а идти прямиком в Аруфиру.

— А чего это ты нас туда гонишь? — насторожился Ап.

— Война у Империи с Хабрией. И наш князь туда армию вот-вот погонит. Вчера гончар проезжал, из нижней долины, он на двугорбой горе глину себе копает белую, вот про это и рассказал. Говорил, что князь объявил набор — всех подряд берут в нерегулярные отряды. Империя вроде платит за каждого солдата, вот он и расстарался. Если вам в такой отряд попасть, то выйдет хорошо — не нужно вообще денег будет. Доберетесь с войском до Империи, еще и меди немного подзаработаете. Много вряд ли заплатят, но вам-то что?

Апа слова крестьянина обрадовали настолько, что он кинул ему медяк:

— А вот за это спасибо — будем знать. Ладно, будь здоров, хозяин, не будем мы больше у вас задерживаться.

Здоровяк, предчувствуя шикарный обед, помчался к околице чуть ли не бегом, на ходу проклиная «гостеприимство» анийцев — даже чаю не предложили. В этот словесный поток Тим вклиниться не смог и отложил разговор на потом.

Возможность представилась после обеда. Кувшин со сметаной прикончили на берегу ручья, протекавшего за деревней. Вместе со сметаной ушли пироги, остальное решили приберечь на ужин — топать с доверху наполненным брюхом даже Ап не любил.

Здоровяк после обеда развалился на своем новом плаще — поблаженствовать несколько минут. Но Тим ему дремать не позволил:

— Эй, ты чего так обрадовался, когда этот скупердяй про войну рассказал?

— А ты разве сам не слышал?! Анийцам, похоже, имперцы отвалили хороших деньжат. Но деньги-то надо отрабатывать. Монеты дают не просто так — за них надо набрать солдат. Так что берут всех желающих, если ты не калека. Думаю, нас возьмут без лишних вопросов. Так что нам не придется озадачивать себя поиском денег на дорогу — доставят без них, да еще и заплатят за это. Все очень удачно получается.

— Ага, очень удачно, — язвительно высказался Тим. — Нам ведь нужно просто добраться до Империи, а что предлагаешь ты? На войну идти? Мне это совсем не нужно — я не собираюсь воевать за Империю.

— Ну что ты в самом деле! Никак тебе не угодить! Тимур — вообще-то это тебе в Империю надо, а не мне. Я просто решил, что со мной тебе будет проще. Понравился ты мне, да и если бы не ты, зачах бы я в том льду. Ап добро помнит, и плохого тебе никогда не предложит. Ты хоть знаешь, что такое Империя?

— Конечно знаю.

— А Хабрию знаешь? Сравнить их можешь? Это все равно, что кита с камбалой сравнивать. Долго Хабрия воевать не сможет — задавят ее. Пока здесь соберут армию, пока довезут до Империи, уже и все — война закончится. В худшем случае поставят нас какие-нибудь мосты стоить или дороги патрулировать, или коней пасти. Нерегулярные отряды это смех, а не солдаты — серьезные дела им не поручают. А как война сойдет на нет, так и надобность в них отпадает. Зачем неумехам платить в мирное время? Да незачем. И погонят армию назад. А нам это не надо будет — мы прямо в Империи из нее уволимся. Нас отпустят с превеликой радостью — чтобы не платить за лишние дни. Это хороший способ нам тот скупердяй подсказал. Иначе мы горя хлебнем по дороге. Здесь края тихие, дикие, а вот на западной границе Ании такое ворье обитает, что туда обычный вор боится нос показывать — обчистят. И стража на границе те же воры, только хуже — до нитки могут раздеть, и ничего им не сделаешь. Князьки там мелкие — считай в каждой деревне свой. И деревню эту с округой считает чуть ли не своей страной. Шлагбаумы ставят по дорогам и даже тропам — выйдешь к такому, бегом плати, пока не отдубасили. Из Ании пешком на запад никто не уходит — все морем стараются пройти, из-за местных веселых порядков. Но у нас не хватит денег, чтобы на корабль устроиться. С пассажиров здесь в мое время драли дорого — деваться-то им некуда. Не думаю, что с тех пор многое изменилось.

— Ну хорошо, — сдался Тим. — Допустим, мы запишемся в такой отряд. А Эль?

— А что Эль? Она девочка свободная — куда хочет, туда и идет. Магичке везде рады будут.

— Но она хочет идти вместе со мной.

— С тобой?! Вы снюхались, что ли?! Да когда только успели… я даже и не заметил… Старею, наверное… Ну так в чем вопрос — и она запишется.

— Девушку в армию?! Да ты что несешь?! Сметаной мозг залило?!

— Она ведь не просто девушка — она магичка. Она много чего умеет. Нерегулярным отрядам нужны костоправы — вот она за такого сойдет. Лечить раны Эль умеет, болячки разные тоже. Скажем, что она знахарка из горной деревни. Таких женщин часто берут даже в регулярные войска — лечить они умеют. Да и солдату приятно выздоравливать, когда за ним не бородатый козел ухаживает, а что-то поинтереснее. Когда у раненого хорошее настроение, он быстро на поправку идет. А настроение у любого поднимется при виде симпатичной девчонки. И не только настроение.

Тим, повернулся к Эль:

— А ты почему молчишь? Что на это скажешь?

— На что?

— Разве не слышала, что Ап говорит? Про армию и тебя в роли знахарки?

— Я не глухая — слышала.

— И что скажешь? — А что мне на это говорить? Я уж тебе сказала — пойду с тобой. Если в роли армейской знахарки — ничего страшного. Я ведь действительно в некотором роде знахарка. Раны меня не пугают — смогу зашить или затянуть легко, кровь тоже умею останавливать. Так что на меня не оглядывайся — возражать не буду.