"Счастье™" - читать интересную книгу автора (Фергюсон Уилл)Глава девятнадцатаяЖизнь продолжалась. Работа шла своим ходом. По-прежнему крутились шестеренки и колесики. От Суаре пришел факс: «Редакторскую правку получил. Постараюсь не тянуть с ответом. Живите, любите и учитесь. Тупак Суаре». Отдел маркетинга просчитывал рыночную нишу и разрабатывал стратегию сбыта. Художественная редакция готовила макет обложки («Шоколадные конфеты и атлас», – подчеркивал Эдвин). А Мэй взяла на работу нового практиканта – то есть разбирать бесконечные стопки рукописей больше не придется. («На собеседовании тоже пленил Мэй аллитерациями», – подозревал Эдвин.) С Ирвином не заладилось с самого начала. Главную оплошность стажер совершил, когда их представили друг другу и он отметил сходство их имен. – Эд-вин, Ир-вин. Почти совпадают, не находите? Особенно принимая во внимание, что мы выполняем похожую работу. – Где же похожую? – отрезал Эдвин. – Ничего общего. Ты разгребаешь плесневелые стопки ненужных рукописей. Я полирую произведения литературного искусства. Ты выгребаешь, я полирую. Совершенно разные категории, Ирвин. Лучше купи-ка мне сэндвич. Ирвин старался изо всех сил, но не вполне соответствовал требованиям. Не валился с ног от усталости (пока еще). Дух его не был в достаточной степени сломлен (пока еще). – Пусть поработает еще недельку. Он справится, – говорила Мэй. Пока же ни дня не проходило без того, чтобы Ирвин не прибегал с той или иной «великой находкой», которую откапывал в макулатуре. Он даже выследил Майерса из отдела научной фантастики и, запыхавшись, выпалил: – Я только что прочитал заявку на фантастический роман о будущем. Это потрясающе. Там совершенно неожиданная концовка. Мир полностью разрушен после ядерной войны. Но погибли не все, выжили мужчина и женщина. На последней странице он поворачивается к ней и говорит… – Привет, меня зовут Адам, – монотонно произнес Майерс, словно цитировал по памяти. – Ну да. А откуда вы знаете? – Потом она поворачивается к нему и говорит: «А меня Ева». Они берутся за руки и смотрят на восход солнца. – Точно. Вы уже это читали? – Да, – кивнул Майерс. – Много раз. Много-много раз. И все же практикант Ирвин оказался хорошим парнем. Правда, чуть больше, чем надо, усердным и слишком уж таким… любезным. Все шло хорошо. Работа кипела. Все становилось на свои места. Но приехал босс и все испортил. Мистер Мид вернулся с четырехдневного издательского семинара в Антигуа. («Четыре дня непрерывного мозгового штурма», по его описанию.) Придя на работу, Эдвин увидел на стуле записку от босса: «Проверь почту». Он проверил почту и, конечно, обнаружил письмо от Мида. «Подойди к дежурному. Там для тебя записка». Так что Эдвин потащился к дежурному и взял записку: «Эдвин, жду тебя немедленно в своем кабинете. Мистер Мид». «Хвала господу, мы живем в век информации», – подумал Эдвин. (У этой, казалось бы, бессмысленной цепочки событий была своя странная внутренняя логика. Вначале мистер Мид послал записку к дежурному, потом, на случай, если Эдвин не возьмет ее, отправил электронное письмо. Затем подумал: «А вдруг утром он не проверит почту?», спустился в его каморку и черкнул записку. Так развивались события. Ни единой течи в корабле капитана Мида.) В коридоре Эдвин встретил Мэй. – Ты к Миду? – спросила она. Он кивнул: – Живописный маршрут через электронную почту и дежурного. – В таком случае будь осторожен: он читает «Файнэншл Таймс». – Ты что… – сказал Эдвин, замедляя шаг. – Только не это… Только не это. – Представь, что ты в театре абсурда, – улыбнулась Мэй. Эдвин вошел в кабинет мистера Мида ссутулившись, заранее признавая свое поражение. – Вы хотели меня видеть, сэр? Иногда творческую энергию необходимо стимулировать. Иногда гений нуждается в поддержке. В такие дни Леон Мид вдохновлял себя коктейлем из запрещенных ингредиентов – стимуляторы, сонники, расширители сознания, – затем смыть все это заболтанным кристаллическим метедрином, после чего сделать глоток триметила и напоследок, может быть, нюхнуть немного кокаина. Далее, когда сознание распускалось лотосом, он… в общем, обычно валился на пол, но не раньше, чем снизойдут одно-два «озарения». Сегодня был удачный день. Он довел вдохновение в крови до оптимального уровня, но отключился. Стихия бушевала в его венах, электрической дугой вспыхивала в голове, гудела с такой силой, что… – Эдвин! Заходи, заходи. Скорее, закрой дверь. Нам нужно обсудить кое-что важное. – Как Антигуа, сэр? Редеющие волосы и хвостик мистера Мида выбелило солнце, лицо загорело так, что губы казались бледными. – Тяжело. Работали дни и ночи напролет, уверяю тебя. Говорят, издательства прекрасно справляются, если пустить все на самотек. Но это совсем не так. Вот, например, я, Эдвин. Я не считаю, что книги могут издаваться без моего вмешательства. – Конечно, сэр. Очень жаль. – Да, мне нравится во все вмешиваться, возиться, пачкать руки. – Я знаю, сэр. Мы часто называем вас мистер Грязные Руки. – Да? Чудесно. Заходи, садись. Хочешь что-нибудь? Виски? Сигару? – Прибавку к зарплате. – Ха, ха, – сказал мистер Мид. (Не рассмеялся, а именно сказал «ха, ха» – этакое вымученное подобие смеха.) – У тебя хорошее чувство юмора. Я ценю это в моих… – он чуть не сказал «подчиненных», – сотрудниках. Теперь вот что. Ты просто отлично поработал над «Шоколадом для души», мои аплодисменты. Но я побаиваюсь, что продавцы поставят ее в другой раздел. Иногда они такие невнимательные, ты же знаешь. Могут ведь засунуть в «Десерты» или еще какую-нибудь глупость сделать. Помнишь, что произошло с «Куриным бульоном»? Его упорно ставили в «Кулинарию». – Помню, сэр. Но если хорошо провести маркетинговую кампанию, сделать рекламу, то «Шоколад» может… – Реклама? Маркетинг? Нет, нет. Ничего подобного. – Простите? – Нет, нет. В этом сезоне вся серия самосовершенствования убита. Твоим проектом я заткнул дыру в каталоге и успокоил дистрибьюторов. Так что забудь о «Шоколаде». – Забыть? То есть? – У меня возникла идея получше. Ты будешь вплотную заниматься нашей основной книгой на весну. Язва Эдвина тут же напомнила о себе. И закипела бессильная ярость: забыть «Шоколад для души»? – Да. В самолете я читал «Файненшл Таймс»… Господи, началось. – …и наткнулся на одну статью. Думаю, тебе тоже понравится: фьючерсы свиных желудков пошли в рост. – Свиных желудков? – Да. Свиные желудки расхватывают, точно горячие пирожки. И в том же номере, в том же самом номере, я прочитал другую статью – по-моему, в рубрике «Тенденции», – о том, что современных женщин все больше заботит правильное питание и похудение. Особенно зрелых женщин. А если объединить эти тенденции, что получится? – Даже не представляю себе, сэр. Мистер Мид вздохнул: – Вот в чем проблема твоих сверстников. Вот в чем проблема твоего поколения. Вы не видите полной картины, у вас нет панорамного мышления. Эдвин, тебе нужно учиться всесторонне подходить к вопросу. Латеральное мышление. Женщины, свинина – это же очевидно. Объедини темы в книге для полных женщин, расскажи, как есть свинину и при этом худеть. Это будет новой теорией. Назовем ее «свиной парадокс». Наступила пауза. Длинная пауза. Настолько длинная, что скорее наступила целая эпоха, а не пауза. За это время сдвинулись континенты. С гор сошли ледники. – Ну? – спросил мистер Мид. – Что скажешь? – Хочу уточнить, – произнес Эдвин, – правильно ли я вас понял. Вы хотите, чтобы я – выпускник университета с магистерским дипломом по сравнительному литературоведению, чью диссертацию «Толкование Пруста через призму постмодернизма» комиссия назвала, я цитирую, «глубокой проработкой темы», – чтобы я составил книгу для жирных домохозяек, агитируя их жрать больше свинины? Ты этого хочешь? Ты, тупица, дерьма от повидла не отличаешь, самодовольный поганый хиппи! Этого? Но, конечно же, вслух Эдвин сказал лишь: – Немедленно приступаю, сэр. – Молодец. Да, кстати. В заметке о свиных желудках говорилось – ссылаюсь на «Таймс», пока не могу лично подтвердить эту информацию, – что в прошлом году в южном Саскачеване выдался небывалый урожай канолы. – Канолы? – Может, ты знаешь ее латинское название, Brassica campestris. Товарная культура из семейства крестоцветных. Считается, что возникла около четырех тысяч лет назад в Средиземноморье, хотя некоторые источники утверждают, что в предгорьях Гималаев. Если смешать канолу с определенными веществами, то можно получить мощную взрывчатку. Но вообще-то из нее делают масло. Съедобное масло. Заметь, Эдвин. В частности, масло для готовки. – Он многозначительно посмотрел на Эдвина. – Теперь понял? – Что именно? – Лучше сделать книгу о жареной свинине и похудании. Тут Эдвин вскочил, схватил со стола нож для разрезания бумаг и несколько раз вонзил в грудь мистера Мида. Сердца там не оказалось. – Надо все обдумать, сэр. – Спасибо. Я знал, что на тебя можно положиться. Скажи-ка, Найджел расплатился за испорченный галстук? Кажется, он тебе задолжал. – Да, сэр. Но он все еще не расплатился. Может, вы ему напомните? – Конечно, не беспокойся. Ему это с рук так просто не сойдет. – Благодарю вас, сэр. Мэй ожидала Эдвина у кабинета мистера Мида. Она так и сияла. Мэй давно собирала анекдоты про начальника и с нетерпением ждала нового. – Ничего интересного, – сказал Эдвин, топая мимо. – Ну расскажи, пожалуйста. Умираю от нетерпения. Каковы симптомы последнего припадка? – Она пошла рядом с ним по коридору. – Хочет, чтобы я взялся за книгу, которая агитирует толстых домохозяек есть побольше свинины. Мэй застыла на месте. – Да ты что? – рассмеялась она. – Не может быть. Эдвин обернулся к ней: – Это правда, моя милая. И не просто свинины, а жареной свинины. К следующей среде ждет подробный отчет. – А как же «Шоколад для души»? Эдвин подошел ближе и произнес низким голосом, почти прорычал: – Мистер Мид поставил на ней крест. Просто хотел успокоить дистрибьюторов. Он не собирался ее рекламировать или делать новую серию. То есть я напрасно рылся в дерьме чаек и не спал четыре ночи. В это время наш маньяк уже сменил направление. – Эдвин повернулся и оглядел море каморок. – Это не офис. Это преисподняя с лампами дневного света. – Встретимся у тебя, – сказала Мэй. – Все не так уж плохо. – Нет, все плохо. Не забывай, я побывал миллионером. И потащился по лабиринту, мимо работников и сотрудников, взаимозаменяемых и таких же беспринципных, как он. – Ненавижу работу, – бормотал он. – Ненавижу начальство. Ненавижу это место. – Он прошел мимо Найджела. – И тебя ненавижу. – Эдвин! – завопил тот. – Как твоя книга? Про шоколад? Скоро за ней выстроятся очереди? Эдвин обернулся и сказал первое, что пришло в голову: – Тираж книги Суаре сто тысяч, мы получим кучу денег. – Это мы посмотрим. То же самое ты говорил про книгу о хиппи. Помнишь? «Смерть бэби-бумерам! Смерть!» – Симпатичный галстук, Найджел. Дай-ка его поближе рассмотреть. – А это видел? – Найджел показал кукиш, но ближе не подошел. – Кстати, ты все еще мне должен. – Ты имеешь в виду пинок под зад? – Джентльмены! Прекратите! – Мэй держала стопку папок и бумаг. – Эдвин, эти материалы тебе помогут с новым проектом. Найджел, возвращайся к работе. Хорошо? – А он? – спросил Найджел с отвращением и искренним недоумением. – Мэй, почему ты всегда его защищаешь? Он унижает весь отдел. Почему для него ты делаешь поблажки? – Найджел, мы ведь все повязаны, верно? – Она имела в виду «Сутенир», а тот подумал, что она говорит об их поколении, о товариществе Поколения Икс. – Знаю, знаю. Мы должны быть едины. А вот Эдвин выставляет нас в дурном свете. – И он мрачно удалился, кипя от негодования. – Эдвин, – сказала Мэй, когда Найджел ушел, – действительно, почему я делаю для тебя поблажки? – Не знаю. Может, ты мной очарована? Может, восхищаешься моим скрытым благородством? – Точно, – сказала Мэй, – все дело в твоем скрытом благородстве. |
||
|