"Счастье™" - читать интересную книгу автора (Фергюсон Уилл)

Глава тринадцатая

Когда он пришел домой, желтые бумажки исчезли – может, улетели на юг, словно бабочки. Теперь Дженни увлеклась фэн-шуй и весь день переставляла мебель в соответствии с географией мира духов. Поэтому голубые предметы теснились в восточном углу, желтые – в западном, а розовые – в северном. Телевизор с холодильником были неестественно развернуты – «для облегчения тока энергии», а кольца шторки для ванной стали ярко-оранжевыми. Теперь к Эдвину и Дженни должно прийти богатство и счастье. (Боги, стало быть, без ума от ярко-оранжевых колец шторки для ванной.)

Озирая весь этот разгуляй, он вспомнил, как Мэй однажды рассказывала о «Школьном тесте Брюса Спрингстина на совместимость».

– Как-то я прочитала статью о первом браке Спрингстина, – говорила Мэй. – Его жена была модной манекенщицей, звали ее Джулианна как-то. Журналисты где-то откопали несколько школьных фотографий жениха и невесты и поместили их рядом в статье. И знаешь что? В школе Джулианна не обратила бы на Брюса внимания. Она была из богатой семьи, королева школьных балов. Активистка, член студенческого совета. Мисс Популярность. Из тех, кто следит за модой. А Брюс наоборот – неуклюжий застенчивый изгой. Джулианна с озера Осу иго – там обитает все высшее общество. Далековато от фабрик и захудалых баров Нью-Джерси. Брюс и Джулианна вышли из разных миров. Учись они в одной школе, Джулианна смотрела бы на него свысока. Но они ведь поженились? Тогда я, глядя на фотографии, сказала, что их брак обречен. И оказалась права. Он ушел от нее к своей бэк-вокалистке, Пэтти Скиальфа, обычной девушке из Нью-Джерси. В школе Пэтти и Брюс отлично бы поладили.

Мэй назвала это тестом на совместимость: чем меньше общего у старшеклассников, тем меньше шансов на их счастливый брак.

– Мы навсегда остаемся старшеклассниками, – сказала она. – Просто скрываем это. Но наша суть на самом деле не меняется. Всеобщая любимица, как и неудачник, – пожизненные амплуа.

Мэй говорила общие фразы, но в ее рассуждениях был явный намек. Эдвин сделал вид, будто не обратил особого внимания:

– Да, есть о чем подумать. Что будешь заказывать? Вот это блюдо должно быть неплохим.

Он видел школьные фото Дженни, знал, что она была звездой в очень престижной школе для богатых. И понимал, что если бы встретил Дженни тогда – угреватый, очкастый верзила с книгой под мышкой, что выдавал латинские изречения и ронял саркастические шуточки, – она не удостоила бы его и взгляда. Это сломило бы Эдвина. (Хоть он и презирал одноклассников, но тем не менее жаждал их одобрения.) Школьные годы он провел в попытках добиться расположения товарищей, которые были гораздо глупее его. Это повышало его самооценку и добавляло высокомерия, но вместе с тем подчеркивало, что он аутсайдер. Когда Дженни согласилась с ним встретиться (о, чудо!), вскоре после того, как он устроился в «Сутенир», ему показалось, что его личность наконец-то оценили. А когда она рассмеялась его непринужденной остроте (которую он репетировал целый вечер перед зеркалом), когда с готовностью согласилась снова встретиться, Эдвин уже знал, что женится на ней. После первого же свидания. Женится, чтобы потешить свое самолюбие. Забыть школьное фото и сказать себе: «Вот видишь, все получилось!»

И вот что вышло. Медное кольцо зеленеет. Интерьер квартиры меняется по навязанной кем-то цветовой схеме, телевизор поставлен вдоль воображаемых энергетических линий, а сам он живет с фантомом. Дженни настоящей не кажется. Она скорее – фотография из школьного альбома. Вырезанное изображение в полный рост. Мисс Популярность.

Может, Мэй права. Может, ее теория имеет веские основания. Может, все мы остаемся старшеклассниками. В таком случае у Эдвина много общего с Брюсом Спрингстином, и он несколько сочувствует ему.