"Сказка для Сказочника" - читать интересную книгу автора (ПЛАХОТНИКОВА Елена)

19.

Открываю это я глаза и вижу, что на полу сидит Малек и улыбается. А рядом дедок-прорицатель тоже сидит и тоже улыбается. И держит что-то на коленях, в знакомый, яркий платок завернутое. А состояние у меня такое, будто я не отдохнуть прилег перед дальней дорожкой, а целый день по лесу шлялся и здоровенным баулом за деревья и кусты цеплялся. После такого, мягко говоря, отдыха надо неделю восстанавливаться. Желательно под чутким руководством диетолога и массажистки.

- Давно сидите?

Спрашиваю, а самому даже пошевелиться в облом.

- Давно! жизнерадостно сообщает старик.

- А почему не разбудили?

А так же не подняли с кровати, не умыли, не накормили… Список можно продолжать до бесконечности, еще и порявкать: «Какого хрена вы здесь делаете, оба двое?», но рявкать тоже в облом.

- Я не велел. Зачем будить ты и сам проснешься.

Ну, спасибо тебе, добрый человек! Если бы разбудили пораньше, может я не таким уставшим проснулся бы. И рад был бы вам больше.

Но выражать недовольство не стал дурное это дело и бестолковое. «Если бы да кабы всё это от большой губы. А на большую губу губозакаточная машинка имеется». Так одна нянечка в нашей клинике говорила. В той, где я с Пал Нилычем работал. А к дедку-прорицателю у меня вопросец созрел.

- Скажи, Многовидящий, а почему это те странные сны мне и без браслета снятся? И сколько еще они будут сниться?

- Почему без браслета?

И старик изобразил такое искреннее удивление, что я даже засомневался в собственном уме и памяти. Но посмотрел на сверток в ярком платке и сомневаться перестал. Похоже дедушке, божьему одуванчику, поговорить захотелось, вот он и спрашивает всякие странные вопросы.

Пришлось отвечать, а куда деваться?

- Потому, что шкатулку с браслетом я лично отослал к тебе, Многовидящий. Вот с Мальком и отослал. Он подтвердить может.

Малек молчал и уже не улыбался. Старик тоже молчал и только смотрел то на него, то на меня.

- Ну, так и будем молчать? спросил я, когда мне надоели эти игры в гляделки.

- Я не могу, господин.

- Чего не можешь?!

- Подтвердить не могу. Я не видел, как ты положил браслет в шкатулку.

- Блин, а как по-твоему, я мог его еще отправить?! Касырту на шею повесить, чтобы тебе шкатулку было легче нести?

Малек ничего не ответил, а вот прорицатель продолжает улыбаться, как ни в чем не бывало. Типа, ему нравится то, чего он слышит и созерцает.

- Ну, а ты что скажешь, Многовидящий?

Старик погладил сверток и спросил:

- Скажи, Многодобрый, как ты узнаешь, есть ли на блюде жареное мясо, если глаза твои пребывают в отдохновении?

Дедушке опять захотелось выспренно повыражаться. Вот только меня на такие выражения почему-то не растаскивало. Не было настроения для длинных и возвышенных речей. Ответил просто, без лишних выкрутасов:

- По запаху и на ощупь определю. Или мои руки и нос тоже пребывают в этом… как ты там сказала?.. на отдыхе?

На меня посмотрели так, будто мне не тридцать два, а два года, будто я упорно притворяюсь взрослым, а сам только что написал в трусы.

- Многодобрый, Браслет Памяти это такой большой и пахучий кусок мяса, что его нельзя не заметить.

- Не понял. Это ты к чему?

Последовало объяснение для особо непонятливого. Но тратить слова старик не пожелал, просто поднял и слегка тряхнул сверток. А из него тишина.

- Не понял! А где браслет? Малек, я тебя спрашиваю!

- Не знаю, господин.

- Что значит «не знаю»? Тебе доверили ценную вещь, а ты…

- Господин, я…

- Многодобрый, - прорицатель вмешался в нашу семейную разборку. Мясом пахнет от тебя.

- Не понял! Каким таким «мясом»?! Ты что, жрать хочешь?

Дедок покачал головой, подошел и приподнял рукав моей рубашки. На запястье нашелся потерянный браслет.

- Не понял! похоже, меня зациклило на этих словах. А он какого хрена здесь делает? Я же точно помню, как положил его в шкатулку.

- Многодобрый, ты был хозяином Браслета, теперь он стал твоим хозяином.

- Не… - сжал зубы, чтобы не ляпнуть еще одно «не понял». Забирай его на фиг! Глаза б мои его не видели!

Содрал браслет с руки и брякнул им об стол. Глаза змеюшек злорадно блеснули.

Прорицатель посмотрел на меня, на браслет и покачал головой.

- Я не возьму его. Это «мясо» очень горячее.

И осторожно поставил рядом с браслетом сверток.

Прикасаться к вещественному доказательству собственной глупости мне не хотелось.

- Малек…

- Нет, Многодобрый, ему тоже не надо трогать это «мясо».

Блин, и чего это старика на мясной теме заклинило? Или намекает, что пора немного подкрепиться? Так это мы запросто!

- Малек, мы сегодня есть будем?

- Да, господин.

- Тогда не затягивай с обедом. Я проголодался. Надеюсь, Многовидящий, ты разделишь со мной трапезу?

Если уж тебе пришлось переться через полгорода, чтобы ткнуть меня носом в мою же дурость. Блин, спасибо, если не подумал, что я зажать решил этот браслетик. А он мне нужен, как поалу коньки.

Малек умчался организовывать обед, а мне пришлось таки слезть с койки, чтобы самому убрать браслет в шкатулку, замотать ее в платок и торжественно вручить законному владельцу. Перед вручением я еще и потряс проклятую коробку вдруг браслет опять выбрался из нее?

Но даже полную шкатулку старик не захотел брать.

- Не торопись, Многодобрый, оставь ее на столе.

- Извини, Многовидящий, но я…

- И не думай о себе плохо. Ты не первый, с кем Браслет так пошутил.

- Это радует, но лучше забери его, от греха подальше.

- Не могу. Он не хочет от тебя уходить.

- Что значит «не хочет»?! Да я уезжаю сегодня!

На прорицателя мой ор не произвел ни малейшего впечатления. Старикан только шире улыбнулся и покивал головой.

- Я знаю, Многодобрый. Я потому и пришел к тебе.

- То, что пришел это замечательно! Перед дальней дорогой не мешает как следует попрощаться. Кто знает, когда встретимся?

- Я не прощаться пришел. Я еду с тобой.

- На фига?!

Я где стоял, там и сел. Хорошо хоть койка под задницу попала до пола оказалось не так уж и близко. Еще и ковра возле кровати не было, и комната вроде стала меньше, и половины мебели в ней не оказалось.

Меня что, ограбили, пока я спал? Или я в кладовке заснул и не заметил?

Посмотрел туда, где привык видеть окно, и уставился на деревянную стенку.

Похоже, меня в шкафу замуровали. С дедом-прорицателем на пару, чтобы мне скучно не было.

Стоп, какой на фиг шкаф?! Вот только сны с реальностью путать не надо. Я ведь Леха Серый, а не Ксюха-бестолкуха, у которой в голове материнский инстинкт с суевериями перемешался. Если у всех кормящих мамаш такое в мозгах творится, тогда понятно, почему мужики с ними нормально общаться не могут. Пеленочки, распашоночки, присыпочки, прокладочки целый день о таком думать?! да это же свихнуться можно! А если не только думать, но еще и обсуждать в мелких подробностях ни один нормальный мужик этого долго не выдержит. Даже от любимой жены. Не удивительно, почему молодые мамашки сбиваются в стаи и галдят, галдят новости, блин, обсуждают. И не о мужиках, косметике или тряпках болтают, а о детенышах своих сопливых: кто как ел, спал и писал. Будто других тем для разговора не существует. Вот облегчили жизнь мамашкам, они и занимаются всякой ерундой.

Блин, у меня такое чувство, что я сам этой тупоголовой мамашкой стал. Сижу тут, сопли по стенке размазываю, вместо того чтобы выяснить один простой вопрос: куда это, к чертям собачим, меня занесло?

Только поднялся с узкой и жесткой койки, как пол подо мной дернулся и я опять сел, теперь уже мимо койки. Напрасно я наговаривал на нее не такая уж койка и жесткая.

- И что это за хрень была?!

- Корабль отплывает, - спокойно сообщил дедуля.

Это он сквозь стену прозрил или еще каким способом?

Кстати, дед даже не покачнулся, как сидел себе на полу, скрестив ноги, так и остался сидеть.

- Какой на фиг корабль?!

Подняться я не успел пол дернулся еще раз. И все-таки эта койка охренительно жесткая: все лопатки об нее отбил!

- Корабль капитана Барга.

Старик был само спокойствие и благодушие. Хоть вместо антидепрессанта его принимай.

- Блин, как уходит?! А Марла, а Крант?..

Я так привык к его мрачной персоне, что уже и не представляю, как обойдусь без него.

- Ты звал меня, нутер?

Дверь открылась наружу и появился Крант, собственной мрачной персоной.

Я таки поднялся и уцепился за стол. Кстати, шкатулка с него так и не свалилась. Теперь понятно, зачем столу высокие бортики.

- Где Марла?

Если я по дурости задрых на корабле, а Лапушка ждет меня дома, то получится как в той идиотской песенке:

Ты зачем, Одиссей,

От родных сбежал детей?

Или тебя дома мало били?

Возвращайся скорей

К милым деткам, Одиссей!

Пока дети тебя не забыли.

Боюсь только, что в моем случае, с возвращением может получиться небольшая проблемка: или возвращаться станет некому, или некуда. Лапушка ведь и прибить может или домик по камушку раскатать, для расслабления от огорчения. Типа, «мне доктор запретил злость в себе держать, велел выплескивать, выплескивать, ВЫПЛЕСКИВАТЬ наружу!»

- Марла за стеной.

И Крант показал за какой именно.

- А где Малек?

- Нутер, ты его послал за едой, помнишь? нортор говорил очень осторожно, как с тяжело больным.

- И он что, ушел с корабля?!

Пол теперь качался беспрерывно. Не скажу, что меня так уж доставала эта качка, появилось только опасение, что мой обед может основательно подмокнуть, ну, и за Малька немного: как он корабль догонять будет? Хотя этот проныра нигде не пропадет и с голоду не помрет.

- Нет, нутер, он ищет тебе еду на корабле.

- Тогда я могу быть спокоен этот найдет, даже если здесь осталась последняя корка хлеба и рыбья голова.

- Найдет, - подтвердил Крант, не воспринимая шутки.

А дедушка опять улыбался, весь из себя довольный жизнью.

- Многовидящий, я что-то не понял: как же ты на берег попадешь?

Сначала спросил, а потом вспомнил, что он вроде бы со мной плыть намылился. Хотя, я мог не понять чего-то спросонья. Вот поем, свежим воздухом подышу, тогда и соображать нормально стану.

- Так же, как и ты, Многодобрый. Попаду, когда корабль остановится.

- Думаешь, ради тебя капитан повернет к берегу?

- Зачем «повернет»? Впереди тоже есть берег. Нам надо вперед, а не назад.

- «Нам»?! Старик, а ты ничего не путаешь? Прости, Многовидящий, но зачем тебе плыть с нами? Только не говори, что твоя жизнь как-то связана со мной, и теперь ты жить не можешь без меня.

- Не скажу. Я старый, но еще не глупый.

Да-а, всем бы «старым» такие зубы! Интересно, если я проживу столько, у меня во рту хоть что-то останется? Ну, кроме языка, понятное дело.

- Тогда зачем с нами? За браслетиком своим присмотреть?

- За ним не надо присматривать он сам ко мне вернется. А рядом с тобой бывает интересно вот и плыву.

- Ну, это кому как. Вот Кранту, кажется, совсем не интересно.

Нортор стоял с такой мрачной мордой, что найти на ней радость или интерес было бы затруднительно. Даже будь у меня микроскоп.

- Многодобрый, он же оберегатель, - как маленькому сказал прорицатель. Оберегатели все такие.

- И много ты их видел?

- Много.

Крант не сказал ни слова, будто мы не его тут обсуждали, а температуру воды за бортом.

- Ладно, схожу я, пожалуй, к Марле. Посмотрю, как она там устроилась, помогу, чем смогу.

Отпустил стол, осторожно шагнул к двери. Все-таки качающийся пол это не совсем то, к чему я привык. Второй шаг я сделать не смог между мной и дверью образовался Крант.

- Ну, и что бы это значило?

Толкать нортора не самая лучшая идея. Легче и быстрее пройти сквозь стену.

- Она сказала: кто к ней зайдет и помешает, она того укусит.

Крант никогда не называл Марлу по имени. Не только у него хороший слух.

- Ни фига себе заявочка! И чем это Лапушка таким занята, что мне зайти к ней нельзя?

Отвечать никто не торопился. Пришлось задавать наводящие вопросы.

- Кто-нибудь знает, сколько детей с Марлой?

Знакомого мешка в каюте не наблюдалось, и было у меня смутное подозрение, что он может найтись за стенкой.

- Трое, - тихо сказал Крант.

- Ты их видел?

- Нет. Я их слышу.

- И что они делают?

- Один спит, двое едят.

Вопрос: «Чем занята Марла?» отпал сам собой. Зато появились другие вопросы: «Куда это запропал Малек?» и «Хватит ли еды, когда Лапушка освободится и выйдет к нам?» Если я все правильно помню, то мамашки после кормления детенышей бывают голодными. Или очень голодными. А Лапушка никогда особо сытой не бывала, и от второго обеда не отказывалась только потому, что недавно прикончила первый.

Ну, и куда подевался наш ответственный за обед? Вот Марла зайдет ко мне в гости, а у меня на угощение только прорицатель и оберегатель. Выбирай кого хочешь, если быстро подсуетишься, они и вякнуть не успеют.

Долго развивать людоедскую тему мне не удалось вернулся Малек. Таким задумчивым я его никогда не видел. И в руках у него ничего не было.

- Что на этом корабле даже сухой корки не нашлось?

- Нет, господин. Еда здесь есть, но капитан сказал…

Малек замолчал, а я не стал дожидаться, пока он вспомнит, чего ему там наговорил наш драгоценнейший капитан. Я сам придумал смешной ответ.

- Он сказал тебе, что до берега меньше сезона, и что мы вполне можем потерпеть?

Обычно Малек нормально воспринимает мои шутки, а тут совсем никак! Типа, Крант номер два да еще сильно занятый на работе. А может я вообще забыл озвучить шутку? По рассеянности, по задумчивости, а теперь вот обижаюсь, что на нее не реагируют. Но шутить насчет предполагаемой голодовки почему-то уже не хотелось.

- Нет, господин, - Малек покачал головой. Задумчивость с его морды так никуда и не делась. Он не сказал, сколько плыть до берега. Он сказал, чтобы я не искал еду на его корабле. Он сам даст все, что надо.

Ага, за отдельную плату. Типа, питание в проезд не входит.

- Подожди, он что, заловил тебя, когда ты шарил в трюме?

- Нет, господин, он не видел меня. Он знал, что я там, но меня он не видел.

- Малек, да он развел тебя, как маленького! Сказал: «Я знаю, что ты там выходи!» и ты вышел.

- Нет, господин. Я подождал, пока он уйдет, и только тогда вышел.

- А откуда же он узнал?..

- Ему корабль сказал.

- Кто?!

Мне вдруг показалось, что у меня что-то не то с ушами. Или с головой.

- Корабль, господин. Он всегда говорит с капитаном.

- С чего ты взял?

Все-таки с головой. Но не у меня.

- Господин, это все знают. Я тоже знал, только… я забыл, а теперь вот вспомнил.

- Многовидящий, ты веришь в этот бред?

- Да, Многодобрый. Твой слуга мог забыть, а потом вспомнить.

Вообще-то я спрашивал про другое, но не уточнять же теперь. Уточнить мы и у нортора можем.

- Крант, а ты знал про капитана и корабль?

- Да, нутер.

- Тогда почему не предупредил Малька?

- Я не знал, что он не знает…

- Хороша отмазка. А слова хоть в песню вставляй:

«Я не знаю чего он не знает.

Зачем ходит за мной и моргает».

Кстати, Крант, из-за тебя мне придется извиняться перед капитаном.

- И за что это ты собрался извиняться?

В каюту заглянула Марла, и я сразу понял, чем эконом-класс отличается от супер-экономкласса. В первом случае остается возможность дышать, а во втором стоять, тесно прижавшись к стене и притворяться обоями. Что Крант и делал, пока Малька быстро и почти ненасильно усаживали на пол. Чтобы он с прорицателем там уместился, мне пришлось с ногами забраться на койку. В спешке я приложился головой об балку и только тогда заметил, что потолок над койкой понижается. Да и сама койка короче, чем мне надо.

Погладил намечающуюся шишку и начал рассказывать:

- Понимаешь, Лапушка, мы тут немного проголодались и решили перекусить, а Крант забыл сказать, что искать еду в трюме нежелательно. Что капитан узнает и будет очень недоволен.

Говорить, кто заложил нас капитану, я не стал. Вдруг Марла тоже верит в эту бредятину с разговорчивым кораблем. И получусь я весь из себя недоверчивый дурак.

- А ты не знал?

Дальше порога Марла не прошла просто некуда было, и даже дверь закрывать не стала. Так что какую-то каплю воздуха я успел глотнуть прежде, чем начать удивляться.

- А ты знала?! И ты тоже…

- Конечно знала. Это все знают, кто плавал хотя бы раз. И еду с собой берут. Те, кому мало общей кормежки.

- Лапушка, но я тоже плавал!

Выглядеть совсем уж бестолковым не хотелось.

- На корабле или на пароме?

Пришлось промолчать. На корабль меня только сегодня занесло, да и то я еще не вспомнил, каким образом. Будто во сне действовал или под гипнозом.

Вот только отмолчаться не получилось. Когда Марла так смотрит, надо сказать хоть что-нибудь, во избежание тяжких телесных повреждений, замаскированных под дружескую оплеуху.

- Лапушка, а что есть какая-то разница?

- Есть, Пушистый, и очень большая. Паром ночью стоит у берега, а на корабле плывут долго и едят на палубе. Все вместе едят пассажиры и команда.

- Как «на палубе»?! И… когда?

- Едят, когда еда будет готова, - сказала Марла и попятилась.

Развернуться в моих апартаментах было бы не просто. Не удивительно, что пассажиры жуют на палубе эти каморки им успевают надоесть, как пятисекундная реклама.

- Подожди, я с тобой!

Вскочил и опять стукнулся головой.

- Блин, и кто придумал такой потолок?!

Марла тихо хихикнула.

- А ты не того пассажира попросил остаться на берегу.

- Попросил?.. Не того?..

Память скрылась за туманом и возвращаться пока не собиралась.

- Не того, - радостно покивал дедок. В моей каюте потолок ровный и две койки.

- Зачем две?

- Для меня и еще для одного пассажира.

- А я думал, что для багажа.

- Большой багаж прячут в трюм, маленький под койку, - сообщила Марла уже из-за двери.

Малек тоже выбрался из каюты, за ним прорицатель и я с Крантом.

На палубе мы появились как раз вовремя, чтобы бросить последний взгляд на город. Еще немного, и я перестал его различать. Берег сделался похожим на длинную темную тучу на горизонте.

А ко мне вернулась память. Наверно, свежий воздух поспособствовал.

Я вспомнил, как уговаривал Марлу, не оставлять таких замечательных детенышей без материнского присмотра. Говорил, что сделаю все, чтобы их приняли в клан. А если для этого надо куда-то там вступить, то я не постесняюсь и вступлю. И защищать малышей вдвоем намного проще один спит, другой бдит, потом наоборот. А если с нами Малек и Крант поедут, то все проблемы с защитой отпадут сами собой. Конечно, могут возникнуть новые проблемы, но кто им даст много возникать?

Каким-то чудом мне удалось уговорить эту несгибаемую женщину. Наверно, Лапушка хотела быть уговоренной.

И, как я собирал дорожный мешок, тоже вспомнил. Покидал в него несколько особо ценных и важных вещей еда среди особо ценного и важного не значилась потом подумал, что только придурок собирает чемодан раньше покупки билетов, и пошел с Марлой к капитану. А Малька к прорицателю отправил. Со шкатулкой. Не годится уезжать хрен знает куда и увозить чужое имущество. Глупо злить и огорчать человека, для которого ни время, ни расстояния преградой не являются. Да и Закон Воздаяния работает здесь очень активно. Я тут насмотрелся и наслушался такого, что проверять экспериментальным путем, когда и как он отыграется на мне, совсем не хочется.

Так я и пошел с пустыми руками, оставив мешок посреди комнаты. Марла свой багаж взяла с собой. Предлагать помощь в переноске я не стал как-то предложил, еще в начале знакомства, так меня чуть на клочки не порвали. Марла решила, что я оскорбляю ее: сомневаюсь в ее силе и здоровье. Пришлось тогда долго извиняться и объясняться. Лапушка извинения приняла, объяснения выслушала, но с тех пор твердо уверена, что все самки в моем клане слабые и больные, если самцам приходится им столько помогать.

Еще в паланкине со мной начало твориться что-то странное. Мне так захотелось спать, что я стал отключаться посреди разговора, а когда выныривал из полудремы, то не сразу мог вспомнить, где я и кто это рядом со мной. Всё мне казалось, что не с Марлой я разговариваю, а с кем-то другим.

Встреча с капитаном прошла на высшем уровне на палубе его корабля. Барг очень удивился, что я сам приперся за деньгами это должнику полагается со всех ног мчаться отдавать долги. А недоверие к должнику и такая неприличная спешка с моей стороны оскорбили большую и нежную душу капитана Барга. Ведь он уже подготовил все мои деньги, до самой мелкой монетки, и даже паланкидера вызвал, чтобы доставить их ко мне, а тут я заявился собственной персоной.

Не знаю, сколько бы еще капитан распространялся, как он огорчен моим визитом, но я быстро заткнул ему пасть. Сказал, что деньги это фигня и грязь, что к реальным мужикам монеты сами липнут, и нечего мне морочить голову всякой ерундой я не брать деньги пришел, а совсем даже наоборот. Сообщил обалдевшему капитану, что плыву с ним, что плату за проезд пускай он отсчитывает сам, а то, чего останется, передаст Мальку, когда тот заявится. Да, Малек тоже плывет со мной, а еще Марла и небольшой выводок детенышей. Ну, не умею я путешествовать в одиночку обязательно с толпой слуг, гаремом и с филиалом детского сада. Ну, и с маленькой армией в придачу. Без этого скромного набора жизнь мне кажется скучной и пошлой.

Дошла моя шутка до капитана или он решил, что у меня не все в порядке с головой, не знаю. Кажется, на этом этапе я отключился полностью и надолго. Как я выбирал каюту, кто «пугал не того пассажира» я или Крант, как я устраивался на койке этого вспомнить не удалось. Если я не проснулся, когда ко мне завалили Малек с прорицателем, притомился я, похоже, очень крепко. Или это последствия пользования браслетом?

Питание на палубе вместе с командой оказалось не такой уж экзотикой. Честно говоря, я думал, что будет интереснее. Но уже через день вся новизна притупилась, а морды капитана и матросов казались знакомыми с детства. Пища тоже не баловала разнообразием: та же всепоходная и всепогодная аста, маленькая лепешка, твердая настолько, что ей можно гвозди заколачивать, рыба, вяленная или свежевыловленная, а на десерт водоросли или сухофрукты. Вроде тех, какими меня угощала Марла, только без косточек. Запивались все эти деликатесы забортной водой. А чтобы она казалась нам еще вкуснее, в ведро воды вливали маленькую чашу вина. И совсем даже не тифуры. Уже хорошо я бы не выдержал такого издевательства над любимым вином.

Только рыбаки не справляют естественную нужду в море, а у матросов совсем другой закон. Все отходы жизнедеятельности, включая остатки пищи и воду от мытья посуды выливают позади корабля. Делается это несколько раз в день, но всегда после еды, и называется эта процедура «кормление голодных». За кораблем, обычно, плывет стайка рыбешек, вот они и подбирают то, что валится с корабля. Иногда к «голодным» присоединяются рыбы побольше. Они глотают и корабельное угощение, и рыбью мелюзгу. Крупную рыбу ловят и, если не думать, чем та питается, то она даже кажется вкусной.

Многовидящий внял моей нижайшей просьбе и уступил свою каюту. В ней я чуть-чуть не достаю до потолка и любимая шишка на голове начала подживать. Размерами новая каюта почти не отливается от прежней. В ней имеется маленький стол, привинченный к полу, табурет тоже привинченный, и две койки, одна над другой. На верхней спит Малек. Койки здесь тоже оказались короткими. Хоть среди матросов и не наблюдалось никого выше меня, но койка в полтора метра все-таки маловата для мужика, что дорос до метра восемьдесят. Конечно, Кранту и Мальку низковата и новая каюта, но они как-то умудряются помнить о высоте потолка, и не проверять голову на прочность. Тем более, что Крант в мою каюту почти не заглядывает.

В один из вечеров я напросился к Марле в гости, с ночевкой, но быстро понял, что чем дальше мужик от мелких детенышей, тем спокойней его сон и качественней интим. Теперь Марла ходит в гости ко мне, пока Малек гуляет по палубе или присматривает за мелкими. Иногда ему приходится гулять до позднего вечера ночью Марла детенышей самих не оставляет.

Где устроился Крант, я так и не понял. Может, в коридоре, за моей дверью, или на палубе, но он всегда оказывается рядом, когда я выбираюсь из каюты. Иногда я подумываю, что неплохо бы и самому перебраться на палубу, и устроить там временное местожительство. Типа,

Я на палубе лежу

И на небо я гляжу,

А на небе звезд не вижу

И луны не нахожу.

Луны не видно потому,

Что днем она и ни к чему.

Но налетает легкий ветерок, пронизывающий до костей, толпа матросов начинает суетиться на мокрой палубе, и я в который раз благодарю того неглупого человека, который придумал каюту.

В общем-то плавание проходит неплохо, хотя и однообразно, единственное, что меня беспокоит это питание Кранта. Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что сегодня ко мне подойдет капитан и скажет, что один из его матросов внезапно и скоропостижно упал за борт. Или не один всё зависит от аппетита Кранта. Несколько раз я подумывал поговорить с ним, но как представлю этот разговор, и язык затягивает ниже диафрагмы. Интересно, что сделает голодный вампир, если ему сказать: «Ай-ай-ай, чужих кусать нельзя!» Может еще и пальцем погрозить, чтобы Крант внял и проникся?

Конечно, глупо с моей стороны сорваться из дома, не подумав о корме для телохранителя, но теперь уже ничего не поделаешь. Остается только надеяться, что оберегателей реально учили терпению, и что плавание закончится раньше, чем нортор озвереет от голода.

Мне тоже малость терпения совсем не помешала бы. И всё из-за этой проклятой коробки! Я ведь специально устроил эту бодягу с переездом, чтобы забыть браслет в прежней каюте. Сунул шкатулку под койку, запихнул ногой в дальний угол и… переехал. Первым, что я увидел в новой каюте знакомая шкатулка на столе. Как она туда попала, ума не приложу! Ни Малек, ни дед-прорицатель в издевательстве над моей психикой не признаются. Крант вообще молчит, как рыба об лед. Похоже, это плавание для него такая же беспримерная гадость и маета, как для меня возня со шкатулкой. Я ведь каждый вечер сую ее под койку, придавливаю тапочками, а утром нахожу на столе. Тапочки по-прежнему стоят наверху шкатулки. Одно радует никакие Сны Памяти мне больше не снятся.

В один из вечеров, когда я опять убирал шкатулку, нашелся мой дорожный мешок. Он лежал себе под койкой, в дальнем углу, и не отсвечивал. В нем кроме барахла, что я в спешке побросал перед отъездом, валялся еще и увесистый мешочек с деньгами. Наверно, Малек сунул должок капитана. Вот только позабыл мне сообщить. Или сообщил, а это я уже позабыл, занятый тяжкими думами. А думы у меня тяжелее мокрых берцев.

Спать или не спать это не вопрос. Вопрос вопросов: как заснуть так, чтобы не видеть снов? От них же вреда больше, чем пользы! Вот на фига мне все эти гадости материнства, да еще в таких подробностях? Кормить грудью я никого не собираюсь, мастопатию не заработаю при любом раскладе, а без памперсов Марла как-то обходится. Да и все лекции по цветоводству мне до левой задней. Чтобы высадить зерно Тиамы, совсем не обязательно становиться Мичуриным.

Блин, да будь этот браслет моим собственным, я бы его давно за борт выбросил. Вместе с коробкой.