"Читер" - читать интересную книгу автора (Дробязко Ярослав Сергеевич)

Последний фраг

Темнота начала постепенно исчезать. Она притворно растворялась, словно туман, уступая место каким-то непонятным серым очертаниям. Затем очертания стали темно-бурыми — в них появились незамысловатые узоры кругообразной формы. Было слышно множество негромких, но странных звуков. Чье-то тяжелое дыхание совсем рядом.

"Что это? Кто?.. Кто — рядом? Кто дышит?.."

Перевернутый стул на узорах. Большой старый шкаф с запыленными полками на них же. Стул у стены с облупленной коричневой краской. Еще один шкаф. Потрепанный диван.

"Это ковер. Это комната. Это… Я?.."

Тусклая лампочка под грязно-серым потолком в тарелкообразном плафоне. Стол и пару стульев в углу комнаты. Там же рассыпанные бумаги.

"Я… Я… Я — жива?.. Я — жива!!!" — яркой искрой пронеслась радостная мысль в голове Насти.

В глазах все немного расплывалось, сердце ощутимо стучало в груди. Грудь делала напряженные вдохи. Но все это было ничем против ощущения того, что она — Настя жива. Она жива: сидит на корточках и смотрит вперед.

Это была всего секундная эйфория, так как в последующие девушка принялась усердно восстанавливать в памяти минувшие события. Она вспомнила небоскреб… Пашу… Падение…

"Ну, это точно не небоскреб "Черное Золото", — а это уже неплохо, — прикинула она. — Однако, что это за место? И как от сюда выйти…. И во что я одета?"

И в самом деле: на ней было длинное черное обтягивающее платье с глубоким декольте, достаточно сильно оголявшим ее грудь и высоким разрезом на юбке до бедра. На руках черные перчатки по локоть, а на ногах босоножки такого же цвета. Порикова обнаружила на своей шее еще и ожерелье, а в ушах серьги в форме цепочек. В завершение всему девушка поняла, что на ее теле нет ни единого следа указывавшего на бойню в небоскребе: руки, ноги без синяков и царапин, а волосы аккуратно причесаны.

Настя не помнила, что бы она переодевалась и вообще чего-либо что бы намекало на такую резкую смену обстановки и одежды. Она предположила, что долго была без сознания и…. Но это все равно ничего не объясняло — как можно было оказаться в этом месте в совсем иной одежде после последних событий.

Девушка обернулась. За ее спиной была большая деревянная дверь в ретро стиле. Порикова решила взяться за ручку для того, что бы открыть ее. Она встала и потянулась рукой к двери. Но в этот миг девушка обнаружила, что это вовсе не дверь, а как бы обои, наклеенные на фоне облупленной стены.

"Блин, что за идиотизм?!" — буркнула Настя и обернулась опять в центр комнаты.

Справа из-за стены виднелась полоса света на ковре. Порикова решила выглянуть за угол. Там, в темном углу комнаты, виднелась настежь распахнутая дверь. За дверным проемом залитый светом коридор, в конце которого была еще одна открытая дверь. За ней серели очертания другого помещения.

"Я жду тебя!" — раздался женский голос из темных глубинок помещений перед ней, который шипящим эхом растворился, как показалось Насте, в каждом черном углу, который она видела.

Это не на шутку стрясло девушку. Обретенное спокойствие мгновенно растворилось, уступив место тревоге.

"К-к-кто з-здесь?" — дрожащими губами выдавила она из себя два тихих слова.

Но никто не отозвался. Мрачные стены ответили молчанием, а коридор перед ней загадочностью.

Порикова затаив дыхание, пошла вперед. Коридор, залитый светом, оказался совсем коротким. Он сменился на большой балкон, освещенный длинными дневными лампами с мутными окнами между бурыми колонами. У их правого края была лестница вниз — в большой зал. С другой стороны балкон был закрыт решетчатой дверью на замок. Настя, осторожно ступая, посмотрела в конец балкона. Там виднелась еще одна запертая дверь. Затем девушка попыталась рассмотреть, что ее ждет за стеклом. Но тщетно. Видно было лишь расплывчатые белые очертания.

Она подошла к началу бетонных ступенек короткой лестницы и замерла. Перед ней была большая душевая, обложенная белой плиткой. Слева, в другом ее конце, чернел перегороженный колонной проход вглубь. Вдоль противоположной стены тянулась серая труба. Начиная от угла лестницы, разместились в ряд ванные.

Настин взгляд только успел опуститься на ванные, как в ближайшую под непроглядную гладь воды, лег какой-то мужчина. Он скрылся — так, словно его там и вовсе не было. Это заставило сердце девушки дрогнуть. По Настиным ногам побежали холодные щупальца страха. Порикова покосилась назад. Потянулись секунды….

"Мне это показалось! Мне это только показалось!" — растерянно убеждала она себя, не отрывая взгляда от ванной.

Темная вода в ней слегка волновалась, покачивая гладью. Вокруг зловещая тишина. Было слышно падение капель где-то в темноте.

Настя ждала рывка какой-то твари на нее из воды. Но ожидаемой атаки не было. Она приняла решение — выбраться, во что бы то ни стало на улицу.

Порикова, прижавшись к холодной стене, сошла вниз. Она, стараясь держаться подальше от ванных, дошла до другой стены и пошла вдоль нее. Свет в зал попадал мутным полотном только из-за окон балкона. Он почти не освещал его. Помещение забирали себе в плен темные углы и потолок. Тени отбрасываемые колонами и перегородками между стекол ложились черными полосами на пол и стену, возле которой Настя шла. Она придерживалась за покрытую влагой плитку на стене и ни на секунду старалась, не выпускать ванных из виду. А они пугали ее сейчас больше всего.

За колонной она обнаружила металлический стол с набором хирургических инструментов. Свет с окна падал как раз на него. За следующей колонной был такой же стол.

"О, Господи! Это — морг! Это определенно морг!!!" — взметнулась ужасная мысль в голове девушки.

От этого она стала еще больше дрожать. Собственные шаги пугали Настю, а стена все не кончалась.

Вдруг она уперлась в темноте на скользкий угол другой стенки.

"Не может быть — здесь тупик! Нет, нет, нет! Выход есть! Выход обязательно есть!" — безнадежно шептались мысли у нее в голове.

Порикова повернулась лицом к стенке и начала на ощупь ладонями искать заветную дверь, задерживаясь на темных местах. Она прислонилась почти вплотную к холодной плитке и как бы скользила лицом вдоль нее, словно надеясь — что так заветный выход все-таки найдется. Квадратные фигурки проносились перед ней забавным калейдоскопом на широком поле стены. За этим полем была глубокая и ужасающая действительность холодного помещения.

"Где же выход?! Черт! А-а-ай! Выход! Выход!.." — закипали мысли у девушки в мозгу.

Попав в полоску света, она заметила на плитке отражение. Что-то поднималось из ванной. Настя замерла. Ее ноги словно сжало в тисках. В отражении отчетливо был виден человеческий силуэт. Тихое хлюпанье за спиной.

Порикова обернулась. Из поверхности воды с ванной вздымалась женская фигура с распущенными волосами. Свет падал у нее из-за спины, поэтому женщина была совсем неразборчива. Настя резко прижалась спиной к стене, желая верно раствориться в ней.

Ей показалось, что она все поняла. Своеобразное прозрение нашло на девушку: "Я умерла и попала в ад! А это мой демон! Это последний пункт моей дороги! Я буду вечно — мучатся — здесь!!!" Эта мысль словно взорвалась у нее в голове, разрывая ее на части. Большей безнадежности и кошмара Порикова не могла себе представить. Силы враз покинули ее. Девушка, зарыдав, сползла спиной по стенке вниз, подгибая колени.

"За что? Почему так?!" — плача и мотая головой, проронила она.

"Здравствуй, Настя. С чего начнем?.." — противным эхом разнесся голос от женщины.

Темнота начала проясняться. Что-то надоедливо барабанило со всех сторон…. Видимость постепенно восстановилась, показывая бурый лакированный пол, который раскачивался из стороны в сторону.

"Что за барабаны? Они так надоели…. Почему они не заткнуться?.. Что за мысли? Это кто?.. Я…. Это я думаю! Я жив! Я жив!" — возрадовался Юра восстановившемуся сознанию.

Он с усилием попытался приподнять голову. Впереди он увидел нечеткую картину большого зала.

Вдруг вокруг него загорелся яркий свет. Басы, музыки, которую Обвальный совсем не мог разобрать, заглушили его так, что от каждой последующей вибрации его голову разворачивало в другую сторону. Спереди разразилось многочисленное хлопанье.

Из-за угла зала резко выбежал парень в черном костюме с множеством еле заметных, но блестящих звездочек на нем.

"Здравствуйте! Здравствуйте! Всем добрый вечер! Я рад вас приветствовать на шоу — Последний Путь!!!" — громко задекламировал парень, заглушая своим голосом музыку.

Ему в ответ усилились зрительские овации.

"Аплодисменты зрителям в зале! — овации еще больше усилились, только к ним еще добавился и повторяющийся крик — Классна! Классна-а! Классна-а-а! — от куда-то недр зала, — Аплодисменты супер-мега-ведущему — мне! И нашему участнику — Юре Обвальному!" — торжественно протянул ведущий.

Ведущий резко развернулся к Юре, переживающему что-то переходящее от удивления к шоку. Обвальный тут же ужаснулся: это был Топоренко Павел. Только от прежнего Паши его отличал старший возраст и горящие телевизионными помехами глаза, в которых чернели перекрестия.

Юра попытался резко встать, но к своему несчастью обнаружил, что связан по рукам и ногам ремнями на большом кресле. Его взгляд скользнул в зал.

"Господи!" — пронеслось у Обвального в голове.

В зале среди ярко мигающих лампочек сидели страшно обезображенные люди. Некоторых Юра узнал. Там были: Максим, Валет, Руслан, Сезанна, Кристина….

"И так — наш сегодняшний гость много пропустил. Но мы дадим шанс ему все наверстать, потому сразу приступим к рубрике — КОЛЕСО!" — вновь торжественно объявил Павел зрителям.

Снова раздались овации, но в этот раз они быстрее стихли.

Читер с голливудской улыбкой на устах подошел к Юре и спросил:

— Желаете что-нибудь сказать?

— Ты давно мертв, — прошептал Обвальный.

"О!!! Он сказал! Вы это слышали! — все захлопали, — Какой молодец! Говорить наш участник явно умеет! Но что ж посмотрим, как он справится с заданием, которое выпадет ему в КОЛЕСЕ! И так Машенька будьте добры — вращайте КОЛЕСО!" — продолжил свой монолог Павел.

Все повернули свои головы влево, где у стены с завешенным на ней большим колесом с разными надписями, идущими к центру между мигающих цветных лампочек, стояла Маша. Ее тело было страшно обезображено. Создавалось ощущение, что она склеена из разных кусков собственного тела, которое до этого было сильно размозженным. Мария толкнула колесо, и оно начало вращаться. Большая красная стрелка проскакивала мимо надписей: алкоголизм, бытовуха, бомж, инвалид, дискотека, ДТП, перестрелка, несчастный случай, зверье мое, дерьмо, болезнь…. И, в конце концов, стрелка остановилась.

"Итак — ваша любимая рубрика — Н А Р К О Т И К И!!!" — заорал протяжно Павел, прогибаясь назад и разводя руки в стороны.

Зал отреагировал моментально: люди стали бешено хлопать в ладоши и громко радостно вопить. Некоторые делали это стоя, размахивая во все стороны руками. А некоторые вдобавок громко свистели…

Юра смотрел на то, что происходило дальше с диким ужасом в глазах. Его мышцы беспомощно сокращались, сердце страшно билось в груди. А с уст норовил сорваться громкий крик. Он чувствовал себя жалким животным, которое приготовили на убой. Среди зрителей сидели его друзья, но почему-то никто не рвался его спасать. Они наоборот весело смотрели за тем, что происходило с ним. От этого Обвальному стало еще хуже: никогда прежде он не видел такого страшного безразличия по отношению к себе.

В зал из-за кулис вышли под аплодисменты два милиционера в пробитых пулями масках с нашивками ОБЛОМа на плечах. Они тянули за собой тележку, на которой лежал распечатанный пакет с белым порошком, клеенчатый скотч и большая лейка.

Читер резко запрыгнул Юре на колени, уткнувшись ему почти в лицо большой белой звездой, которая выглядывала на рубашке из-под пиджака. Он молниеносно, как щипцами, схватил Обвального за подбородок, который уже во всю кричал душераздирающее "НЕТ!" и обливался слезами. Затем подхватил с подъехавшей тележки лейку и насильно вставил ее в рот Юре, который отчаянно сопротивлялся. Вслед за этим Павел стал высыпать порошок с пакета в лейку. Обвальный моментально почувствовал терпкий привкус, который постепенно проваливался ему глубоко в глотку. Юра, давясь, начал кашлять, но это не помогало — Читер все равно сыпал дальше.

"О! Ого! У-у-у!" — восхищался зал.

Павел резко вытащил лейку и тут же заклеил Обвальному припорошенный рот.

— Ну, лось патлатый, — это твой выход на бис, — прошипел Читер, бросив на Юру пугающий взгляд своими светящимися глазами.

"Уважаемые зрители, давайте же посмотрим: лопнет ли наш участник или нет! И заодно поддержим его!" — праздно объявил Павел залу, разводя руки.

Но эти слова Обвальный уже не расслышал, так как комок едкой рвоты, казалось, сейчас разорвет ему рот. Он уже ощущал действие наркотика, которое начиналось не как обычно с головы, а расползалось от раскаленной лавы, которая образовалась у него в желудке.

"Лопни! Лопни! Лопни!" — начал скандировать зал под аплодисменты.

Сердце Юры начало биться с перебоями. Страшные судороги побежали по всему телу. В голове происходил настоящий взрыв: какой-то приятный внутри и ужасно болезненный снаружи, словно все пронзали раскаленные иголки. С носа по подбородку начала течь омерзительная пена, смешанная с рвотой…

Валерий Петрович разглядывал бурую поверхность грубой плиты, на которой он лежал. Он смотрел на нее пустым, ничего не осознающим взглядом. Его глаза задвигались. Валера, склонив вниз голову, приподнялся на колени. Он — сам не зная от чего — простонал. Затем медленно приподнял голову.

Кандидат увидал странную картину: плита, на которой он находился, была своеобразным балконом с невысокими перилами и лестницей наверх. По его краям стояли уродливые статуи с когтистыми руками и зубастыми пастями. На их торсах мигали огненные краски.

Но самым шокирующим был пейзаж за балконом. Это были голые пепельного цвета горы, далеко, за которыми, взметались ввысь огромные столбы огня. Подчас разъяренные огненные вспышки казались Петровичу выше гор. Они, сверкая своими гигантскими языками, рвались до самого неба…. Неба…. Неба не было! Вместо неба гигантский скалистый купол, заполненный туманной дымкой. Такой огромный, что умещал внушительное пространство до гор и окольцовывающий скалистый рельеф.

"Что это? Что это! Что! А, ч-ч-черт! Бл-л-лин!!!" — запаниковал политик, оглядываясь по сторонам и погружая пальцы в кучерявые волосы.

В его голове все смешалось в какую-то кашу. Валерий Петрович совсем не мог понять, что с ним и где он находится. На нем новый костюм, лакированные туфли. Кроме того — он не ранен. А кандидат отчетливо помнил, как был сбит его вертолет…. Затем школу….

"Неужели кошмары не закончились? Или это сон? Может меня везут сейчас в реанимацию, и я без сознания…. Да как-то это уж все по-настоящему", — метались догадки у него в голове.

И в самом деле: чувствовалась ужасная жара, а в воздухе пахло гарью.

Валера осмотрел узкую лестницу, ведущую наверх. Она была длинной. Не имела перил, а так же опор, на которых должна была бы держаться. Лестницу словно держало большое сооружение, которое серело в ее конце. На чем стояло это строение, видно не было из-за раскаленного тумана. Так же на ее краях виднелись каменные статуи, размещенные с небольшими интервалами друг от друга.

Кандидат решил посмотреть, что находится под балконом. Он выглянул за перила. Далеко внизу бурлила разжиженная лава. От нее поднимались горячие потоки воздуха. Они тотчас же погладили лицо Петровича палящими ладонями.

Политик отстранился от края балкона. Обвальный опять бросил взгляд на лестницу. И хоть какой страшной она ему не казалась, Валера принял решение идти наверх — он не видел смысла оставаться на месте.

"Может это какой-то раскоп или пещера под Крайтаном?" — кандидат мысленно попытался унять воздействие на него гнетущего окружения.

Он сбросил пиджак и ступил на лестницу. С обеих сторон подъема, через раскаленные тучи, виднелась желтеющая лава. Петровичу перехватило дух, но он решил двигаться дальше. Политик сильно боялся упасть. Ему казалось, что с каждой ступенькой лестница становится все круче и уже.

Валера дошел до первой пары статуй. Это были фигуры людей держащихся за горло. В их лицах было выражение дикого страха и боли.

"Это! Это же моя первая мокруха!" — вырвалась тягостная мысль из глубинок сознания кандидата.

Он, остановившись, смотрел на первых своих жертв и испытывал ужасающие чувства. Подобное возникало у него при присутствии в суде.

"Какого хрена?!" — выругался Петрович.

Валера сделал несколько быстрых шагов вперед, но вскоре замедлил темп — так как лестница стала еще круче. Эта узкая нить, по которой он шел, показалась ему невероятно шаткой над палящим огненным миром, в котором он находился. От этого все тело пробрало страхом. Обвального начали посещать ужасающие догадки, которые ему было все сложнее отклонить.

Далее еще две статуи. И опять его жертвы. Лестница еще круче пошла вверх. Политика все больше выворачивал наизнанку страх. Голову все сильнее пилила одна страшная мысль….

"Они?! Топоренки!" — его сотряс холодной волной новый импульс.

Перед Валерой было две статуи, которые он узнал моментально. Это были Топоренко Николай и Светлана — люди, из-за которых он не стал пять лет назад мэром Крайтана и которых приказал жестоко убить в отместку.

У Петровича задрожали ноги, а тело словно прибавило в весе. Он, собирая силы и мысли, продолжил свой путь, но тяжелый мысленный якорь остался у него за спиной. Лестница повернула уже почти под девяносто градусов. Обвальный беспомощно карабкался наверх, хватаясь руками за «ступеньки». Его не на секунду ни покидало ощущение, что он вот-вот сорвется вниз — в кипящую лаву и сгорит там насмерть.

Его рука хлопнула по ровной каменистой поверхности. Валера поднял свой корпус на запыленный плацдарм. Он вылез целиком и, тяжело дыша, лег.

Через несколько секунд Петрович приподнялся на колени. То, что он увидел перед собой, заставило его застыть недвижимо. Не далеко от него на фоне десятиэтажного кирпичного дома, разместившегося на своеобразном огрызке скалы и окруженного чашами с огнем, стояла статуя его покойной жены. Она была в такой же позе, какой он увидел ее после автокатастрофы, когда она погибла.

"Вера! Господи! Вера!" — прокричал политик и пополз на коленях навстречу статуе.

Валера, добравшись до нее, обнял скульптуру и заплакал. Он вспоминал прошлое — последние минуты, когда видел жену живой. То как сильно он нагрубил ей за, то, что та просила не расправляться с Топоренками. Как Вера села в машину и не вернулась…. А ведь она была единственным человеком, кому он мог рассказать обо всех своих тревогах…

Его эмоции через несколько секунд сменились гневом. Валерий Петрович, отстранился от статуи и встал на ноги. Он, агрессивно размахивая руками, начал кричать: "Суки! Суки! Убью на хрен! Где ты?! Топоренко! Топоренко! Я знаю — это ты все подстроил! Сука! Выходи, падло! — поговорим как мужики. Ты же этого хотел!!!"

Кандидат перестал орать, потому что заметил открытый вход в здание. Там горел свет. В каждом окне горел свет. А буквально минуту тому назад было темно. Он утер правой рукой измазанный пылью подбородок и направился к входу в здание с диким блеском в глазах.

Обвальный, оказавшись на пороге, прочел табличку на стене у двери: "Общежитие N4".

"…То самое, — в котором Руслан с братками сожгли Николая…" — мелькнула мысль у него в голове, которая немного осадила его злость.

Петрович зашел в вестибюль. Помещение встретило его мертвой тишиной: ободранные стены, покрашенные синей краской, пустая будка вахтера, недвижимо застывший турникет с металлическим блеском. Но в глаза бросилось другое: вместо света лампочек из обугленных патронов сочилось пламя. Огонь вырывался из люстры под потолком, настольной лампы в будке вахтера, плафонов в коридоре, идущем транзитом через вестибюль. А сквозь щели в дощатом полу под ногами далеко внизу желтела горячая лава.

"Только бы пол не провалился!" — вспыхнула сама собой мысль в голове политика.

Вдруг он услышал звонкое постукивание впереди себя. Звуки донеслись из открытой двойной двери в коридорной части вестибюля. Валера, осторожно ступая, двинулся туда. Доски от шагов противно скрипели, выдавая его движение.

Войдя в дверной проем, он остановился и вгляделся в большой зал перед ним. Он был залит трепетным светом, исходящим от множества свечей расставленных вдоль стен на подсвечниках. Свет проникал в помещение так же с больших окон в форме полукруглых арок, ложась зеркальным отражением на пушистый рыжий ковер. В центре комнаты за большим бардовым креслом, обернутым к камину, кто-то сидел. Петровичу была видна лишь макушка головы и локти на ручках кресла, окутанные серыми рукавами. Из-за кресла поднимались к потолку клубы синего дыма. Пахло сигарой. Слева от кресла лежала большая дорожная сумка, а справа стоял невысокий стол, прибранный белой скатертью. Валерию Петровичу сразу бросилось в глаза его некогда любимое оружие — удавка. Она лежала на том же столе.

"Господи, — это же она и есть!" — изумленно подумал Обвальный.

Свое орудие он мог узнать, наверное, из тысячи.

Возле удавки было блюдо с нарезанным тонкими кусочками мясом, начатая бутылка красного вина, фужер с ним же и пепельница.

Валера, затаив дыхание начал подкрадываться к креслу. Человек за ним спокойно курил дальше.

— Здравствуй, Валера, — неожиданно раздался грубый и хриплый голос из-за кресла.

Петрович узнал его. Это был голос отца Паши — Николая. Думая, что был незамечен, теперь он оказался во внимании. От этого кандидат застыл на месте, решая, что делать дальше.

— Я ждал тебя. Я долго ждал тебя, — продолжил монолог Николай.

— Топоренко?.. — растерянно спросил Валера.

— Да, Обвальный, — это я.

После этих слов к фужеру с вином потянулась рука. Покрытая страшными ожогами кисть обхватила стеклянный сосуд и унесла его за спинку кресла. Петрович вздрогнул от этого события. Ему стало муторно. Его недавние намерения атаковать растворились как сахар в стакане.

— Ч-ч-чего тебе нужно? — изо всех сил стараясь скрыть испуг, произнес политик.

Последовала угрожающая пауза, во время которой Валера начал пятиться назад, а хозяин дома вернул бокал на свое прежнее место.

— Я забрал твоих людей. Не только твоих…. Теперь пришла и твоя очередь.

Николай поднялся. За креслом выросла его крупная фигура, одетая в пепельного цвета плащ. Петрович узрел выступающий над воротником затылок покрытый рубцами. Топоренко медленно обернулся к кандидату и со злобным оскалом произнес:

— Ведь у нас целая вечность впереди….

Лицо Николая было страшно обезображено уродливыми ожогами, а в глазах горел огонь.

— Н-н-нет!!! — заорал Валерий Петрович и кинулся убегать.

Но дверь за его спиной была уже закрыта.

"Не бойся. Ты справишься. Ты выберешься от сюда. Ты вернешься домой", — звучали мысли в голове.

До закрытой двери в конце коридора оставалось совсем чудь-чудь. Из-за щелей между дверью и рамой жгучими полосками проступал свет. Нежная женская ладонь тихо легла на ручку. И дверь медленно открылась, обрушив в коридор нежно голубой свет.

Перед Настей открылась невероятная картина. Через несколько десятков метров перед ней каменистая почва, которую сменял золотистый песок, усеянный кустами лозы, обрывались и открывали вид на широкую водную гладь. Она уходила далеко вдаль, подворачиваясь вверх. Огромная толща воды поднималась со всех сторон, образуя над головой девушки гигантский купол. По поверхности воды бежали волны. Они пенились вопреки законам физики во всех местах этого невероятного свода. Казалось, — вот-вот эта водяная феерия захлестнет ее со всех сторон. Но Порикову захлестнула волна приятной свежести от легкого ветерка. От чего девушка невольно впала в своеобразный транс: алые губы слегка приоткрылись, руки опустились по швам, а голубые глаза жадно впитывали в себя завораживающий пейзаж.

Она пошла вперед.

По каменистой почве и по всем предметам вокруг бегали преломленные водой лучи. Игра света и тени достигала невероятной амплитуды. От этого у Насти слегка начала кружиться голова, но она продолжала идти навстречу небольшому круглому фундаменту с вымощенной на нем из камня аркой. Порикова точно знала, что ей нужно именно туда.

Идти в босоножках по песку было неудобно. Но Настя даже не обращала на это внимания — настолько заняты были ее мысли. Кусты тихонько шелестели своими зелененькими листиками, с бегающими по ним солнечными «зайчиками», а ветер нежно шептал что-то на ушко. Когда Порикова смотрела себе под ноги — у нее создавалось впечатление, что это самый обычный пляж. Но стоило только поднять голову вверх, увидеть, как высоко над ней проносятся волны в бездонной синей глубине, так сразу, же весь мир для девушки становился чарующе опасным.

Настя взошла на присыпанные песком плиты. В проеме арки, перед ней, страшным водоворотом сжималась окружающая действительность. Было такое ощущение, что перед девушкой постоянно тух костер — без дыма и огня, только с разводами на воздухе. Порикова боязливо посмотрела на это.

Светлана — мать Паши, которая десятком минут раньше чуть до смерти напугала Настю, говорила, что ей необходимо войти в это. Это был портал. Портал должен был перенести ее к Паше….

Девушка бросила скользкий взгляд на далекие волны, а затем обернулась назад. Готичное сооружение морга, выпирающего из клочка грунта на дне гигантской водяной сферы, угрюмо провожало ее своими бардовыми стенами.

"Надеюсь, Светлана, — вы правы. И все это закончится", — тихо прошептала Настя и повернулась обратно к порталу.

Порикова сделала шаг, породнившись с загадочными разводами. Ее тут же втянуло внутрь. В ушах заложило от массы непонятных звуков. Тело словно перестало существовать. Оно, как ей показалось, вытянулось в огромную невесомую струю. Девушка с молниеносной скоростью пролетела над волнами, пробила непроглядную водную гладь. Неслась в толще воды. Внезапно вода исчезла. Ей на смену пришла калейдоскопическая смена узоров….

….Коридор. Самый обычный коридор с покрашенными стенами побеленным потолком и лампами дневного света. Одна из ламп надоедливо жужжит. Двери квартир — бронированные или обтянутые кожзаменителем с блестящими глазками в них. Дверь к лифту, с большим непроглядным стеклом посередине. За ней электрощитовая. На полу темно-красный линолеум, который слегка потрескивал от шагов. В конце коридора открытая дверь слева. От туда мягкой трапецией падет на пол свет.

Настя знает — ей, несомненно, туда. Она, затаив дыхание, идет к открытой двери. За дверью маленькая прихожая с большим шкафом вешалкой и расставленной у его подножья обувью. В другом конце прихожей еще одна приоткрытая дверь. В щели затаился полумрак. Порикова аккуратно приоткрыла тяжелую металлическую дверь и заглянула внутрь. Ее встретил продолговатый коридор квартиры. Вдоль левой стены тянулся длинный стенной шкаф, а возле правой стены — стояла тумбочка у зеркала с набором расчесок. За ней была арка в другое помещение.

"Это реальность? Я опять в Крайтане?" — задала себе вопрос Настя, проводя пальцами по зубцам одной из расчесок.

Она посмотрела на себя в зеркало. Черное платье было ей очень к лицу. Оно подчеркивало каждую линию ее фигуры. Кроме того, Настя обратила внимание, что она была аккуратно накрашена, чего понятно совсем не делала за последние сознательные часы.

Девушка пошла к арке.

Порикова знала, что ее ждет, но сомнения создавали большое напряжение. От этого напряжения бежали мурашки по коже и мысли становились тяжелыми.

За аркой, отгороженной свисающими до пола черными бусинками, была маленькая квадратная комната с пятью дверями, сделанная в теплых тонах. Все двери, кроме ближайшей слева, были закрыты. Из открытой двери проникал мерцающий свет.

"Это его дом! Здесь покоятся ответы на все мои вопросы?" — само-собой всплыло у нее в голове.

Настя остановилась у двери. Она собрала всю свою решительность в кулак и вошла в комнату. Вошла так, словно ее толкал туда огромный пресс, и деваться было некуда.

Это была уютная спальня с окном, завешенным открытыми шторами, за которым раскинулся вечерней панорамой Крайтан. Был большой мягкий уголок у стены, тумбочка, шкаф, компьютерный стол с большим работающим монитором от которого и исходил свет в комнате. На мониторе, на фоне большой белой надписи "Вы проиграли" происходила последовательная смена событий. Событий свидетелем, которых стала она сама и весь Крайтан. Перед монитором, согнувшись и отвернувшись в сторону, сидел Павел. Он был одет в белую майку и спортивные штаны. В руках он что-то держал и периодически щелкал. Это было щелканье пистолета. Настя мгновенно это определила. От этого и без того значительное напряжение выросло многократно.

Она, медленно подходя к парню, произнесла:

— Павел….

— Я был им когда-то, — ответил он, продолжая крутить барабан в пистолете.

— Я пришла к тебе…. Поговорить….

В ответ тишина. Павел перестал раскручивать барабан пистолета принадлежавшего некогда Валерию Петровичу. Доносился только еле слышимый шумок от работающего компьютера. Порикова остановилась в этот момент на расстоянии вытянутой руки от парня.

— Зря он тебя отправил ко мне. Ты мне начала нравиться….- прервал тишину Читер, обернувшись.

Настя увидела лицо ее недавнего спасителя. На удивление оно было покрыто щетиной, а черные волосы растрепанно зачесаны назад. В глазах дикий блеск. Но Павел больше не вызывал у девушки страха.

— Почему?.. Почему он? — тихонько спросила она.

— Мои родители погибли. А ты общалась с тем. Кого я называю «Покровитель» или "Проводник".

— То есть, как? — не поняла Порикова.

— "Покровитель" — это высший разум, который существует, и существовал явно очень долго до появления человека. И он попросту взял образ моих родителей для того, что бы общаться с нами.

Повисла пауза, во время которой Настя просто пыталась осмыслить сказанное Пашей.

— Зачем? — наконец спросила она.

Павел обернулся к монитору. Положил на стол перед собой пистолет и ответил, указывая на экран:

— Читай.

Порикова сделала шаг к нему. Слегка нагнулась и прочла на экране компьютера, стараясь не обращать внимания на действие за буквами:

Вы проиграли

Нехватка 1000 очков

Для продолжения выберите любое из следующих действий

— Завершить игру

— Запустить нулевой респаун

— Выйти в мир

— Посмотреть статистику

[Нулевой респаун — это когда все начинается заново, так сказать с чистого листа. Полное восстановление персонажей, событий и окружающего мира — прим. автора]

— Что это значит?

При этих словах она выпрямилась. Паша опять обернулся к ней. В его глазах на секунду задержалось изображение с экрана.

— Зачем эта игра?.. Это для тебя была просто игра?! — недоумевала девушка.

Настя недвижимо застыла, а Читер встал из-за стола.

— Это была не просто игра. Это был шанс для меня навсегда покинуть это место.

— Что? Какое место? Разве мы не в Крайтане сейчас?

Павел на секунду задержал взгляд на ее декольте и сказал:

— Ты у меня первый гость. Давай лучше присядем.

Он усадил провалившуюся в размышления девушку на диван.

— Может, хочешь чая?

Она пристально посмотрела на него вопросительными глазами.

— Где мы? И что все это значит?

— Ну, я точно всего не знаю. Расскажу только то — в чем уверен, — сказал Павел, не отрывая взгляд от ее лица.

— Ладно. Я уже ко всему готова….

— Это не Крайтан. Даже не другой город. И даже не та реальность, в которой ты жила! — начал он свой рассказ качая головой.

— Я уже успела кое-что увидеть….

— Да и Покровитель тебе, наверное, сказал, как поступить?

— Сказал, — подтвердила Порикова, отводя взгляд на монитор.

При этом на ее лице появилась тень улыбки. Паша ответил улыбкой и продолжил:

— Мне неизвестно точно, каким образом это произошло. Колоссальный выброс негативной энергии, наверно… Но факт в том, что после моей смерти и…. и смерти моих родителей я попал в этот своеобразный мир. Мой мир оказался самым маленьким из того, что ты успела увидеть….

— В каком смысле маленьким?

— Из того, что ты видишь можно быть только на лестничной клетке и в моей квартире.

— А как же те дома, что за окном?

— Это обман зрения. Всего лишь реалистичная декорация.

— Подожди, подожди…. Я не понимаю.

Павел вздохнул.

— Двери на лестницу намертво заперты. Лифт не работает. А если прыгнешь с окна — окажешься опять на подоконнике!

— Бред — это не возможно!

Настя съежилась. Она словно почувствовала себя запертой в тесной клетке.

— А ты много возможных вещей увидела за последние двое суток?

Девушка помолчав, сказала:

— Сколько ты уже здесь?

— Чуть больше десяти лет.

— Как же ты выжил?

— Первое время я думал, что сойду с ума. Потом стал привыкать.

— А что касается твоего появления в Крайтане?

— А это самый волнующий для меня вопрос.

Павел посмотрел на монитор. Затем опять перевел взгляд на девушку, задержавшись у нее на декольте, и произнес:

— Долгое время я видел только четыре стены этой квартиры. Любовался видом с окна, — он оторвал глаза от груди Пориковой. — Благо это место точная копия квартиры, где я жил с родителями до того как Юра меня убил. А у меня тогда был компьютер…. Правда, не такой. Но здесь…. Здесь по-настоящему мощная машина. Очень мощная! Именно он вместе со стремлением Покровителя изучать новые миры оказался для меня дверью обратно в Крайтан. Своеобразным порталом!

— Изучать новые миры, — вопросительно повторила Настя.

— Да — это основная цель его существования. Для Покровителя познание — двигатель развития — оно задает направление его действиям.

— Но если он хочет изучать миры, — зачем воспользовался тобой? И зачем было устраивать такое побоище?!

— В том-то и суть, что Покровитель воспользовался мной, дабы взглянуть на то, как живет наш мир. Сам он не может существовать в нашей реальности. Он вернул меня в Крайтан, создав своеобразную игру. Игра для него это способ получения информации. А финалом игры для меня должно было быть возвращение к нормальной жизни.

— И….- не терпелось Насте, от чего она придвинулась к нему ближе.

Это явно понравилось Паше. От чего он слегка улыбнулся.

— И…. Как видишь, — он указал на надпись на мониторе.

Опять повисла неловкая пауза.

— Ты ко мне заглядывал через Интернет? — неожиданно укоризненно спросила Порикова, вспоминая некоторые ситуации общения по интернету.

— Да. Я даже, без твоего ведома, произвел незначительный тюниг тебя!

— Что!!! Что сделал?!

Павел от души рассмеялся. А она слегка оттолкнула его в сторону и повторила вопрос:

— Что ты сделал?

— Ну, я просто немного увеличил тебе грудь…

Настя ошеломленно уставилась на него.

— И, в конце концов, я же должен был знать больше о своих целях, — продолжил Читер.

Веселье вмиг прекратилось. Настя немного отодвинулась.

— Каких целях? Что ты имеешь в виду? — взволновано спросила она.

Паша иронически улыбнулся и ответил.

— Тебе в принципе некогда было задать себе этот вопрос — значит я сам задам его тебе — ты не задумывалась, почему именно ты попала в эту ситуацию?

Порикова немного замялась, а затем почти повторила вопрос парня, пристально на нее глядящего:

— И почему именно я?

— Ты знала своих родителей?

— Н-н-ну, да….

— Нет, настоящих родителей?

— Послушай. Какую роль играет то, что меня удочерили?

— Самую прямую: по условиям игры я должен отомстить за себя и свою семью всем родственникам Обвального Юры. А ты…. Ты внебрачная дочь Обвального Валерия Петровича. Сводная сестра Юры!!!

Настя не на шутку испугалась. Девушка совсем не ожидала такого поворота событий и, почему-то верила словам своего собеседника. Она отодвинулась подальше от Читера.

— Зачем же ты перебил столько народу в достижении своей цели?

— Все случайные жертвы уже возвращены к жизни. А те, кто ее не заслуживают — обрели навечно темноту. За них я получил очки….

— Очки?!

— При достижении определенного количества очков я буду опять жить. Жить как обычный человек — в том городе, который теперь стал "чище".

— О, Господи! Теперь я все поняла, зачем я здесь! Я это и есть твои последние очки!!!

— Да — ты мой последний фраг! — самодовольно улыбнувшись, сказал радостно Павел.

Девушка резко рванула к столу. Она схватила правой рукой пистолет. В этот момент Читер поймал ее обеими руками сзади. Порикова, что было сил, закричала:

— Н-н-нет!!!

Черная и непроглядная темнота. В ней раздался громкий выстрел.