"Дочери тишины" - читать интересную книгу автора (Стайн Роберт Лоуренс)

Глава 4

— Хэлли! — прошептала Дженна. — Хэлли, проснись!

Послышалось невнятное бормотание ее подруги. Дженна оглянулась к ее кровати и увидела, как та повернулась на другой бок и еще глубже уткнулась лицом в подушку. Дженна заставила себя встать и подошла на цыпочках к окну. За огромными ветками стоявших у дома деревьев был виден темный, как стена, лес.

Луна зашла, и стояла кромешная тьма.

Дженна не отрываясь смотрела на стену деревьев. Не было видно никакого движения. Потом из глубины леса вылетела бледная тень. Она поднялась над лесом и вдруг камнем кинулась прямо к окну, у которого стояла девушка.

Светлые трепещущие крылья бились в окно, когти скрежетали по стеклу. Дженна увидела круглые глаза странного создания и рот странной формы, который открывался и закрывался. Открывался и закрывался.

Она вскрикнула, отпрянула вглубь комнаты, споткнулась о край кровати и упала на пол.

— Что случилось? — воскликнула Хэлли, садясь в кровати.

— Окно… смотри, окно! — задыхаясь, воскликнула Дженна.

Ее подруга встала и подошла к окну.

— Я ничего не вижу, — сонно пробормотала она. — А! Вот оно! — в голосе ее послышалось удивление. Она сделала шаг назад и посмотрела на Дженну.

Дженне потребовалась вся ее выдержка, чтобы встать и вернуться к окну. Но она должна была все увидеть. Она должна была знать, что ее так напугало. Кровь пульсировала у нее в ушах, когда она заставила себя выглянуть в окно.

Белая тень медленно летала над лесом, делая большие круги. Длинные перья трепетали на ветру. Внезапно непонятное создание резко спикировало вниз, к земле, и спустя мгновение вновь поднялось высоко в воздух, держа что-то в когтях. Пучки перьев по бокам его головы напоминали уши.

— Это самая большая сова, которую я когда-либо видела в своей жизни, — сказала Хэлли, возвращаясь в кровать. — Похоже, она поймала мышку.

Дженна с облегчением выдохнула воздух. Обычная сова! Сова, которая поймала полевую мышь. Какая же она глупая! Забравшись в кровать, она долго не смогла согреться и дрожала от холода и пережитого страха.

После всего, что случилось с ней за этот день, визит к Фиарам будет самым настоящим пустяком.

Огромный особняк Фиаров стоял на вершине пологого холма. Трехэтажное здание покоилось на массивном фундаменте из черно-зеленого камня. Покрывало плотного темного плюща окутывало каменный фундамент; его побеги вились по аккуратным рядам темно-коричневых кирпичей между венецианскими окнами и полукружьями дверей, почти достигая второго этажа.

Длинная резная мраморная лестница и две высокие башенки по обеим сторонам фасада напомнили Дженне сказочный замок. Замок, на который наслали проклятие. Остроконечная серая крыша и высокая и тонкая каминная труба довершали необычное впечатление.

Огромный дуб, стоявший прямо перед домом, нависал над ним, едва не касаясь ветвями стен и окон. Дерево умирало. Безлистные ветки, напоминавшие кости, тянулись к черепичной крыше как руки скелета. Так, как будто дуб хотел утянуть это мрачное здание с собой в могилу.

— Очень странное место, — выдохнула Хэлли. — Я же тебе говорила. Ты уверена, что хочешь туда попасть? — спросила Дженна.

Ее подруга взглянула на нее своими яркими голубыми глазами.

— Я ни за что на свете не откажусь от своего намерения, — сказала она.

Когда они поднимались по каменным ступеням на темное крыльцо дома, Дженна почувствовала, что ноги у нее одеревенели от нехорошего предчувствия. В центре большой парадной двери висел массивный латунный молоток. Дженна не могла понять, что он ей напоминает. Может быть, какое-то животное, например, льва или тигра?

Спустя мгновение она заметила, что язык этого животного был как у змеи и располагался между двух длинных заостренных передних зубов. Дженна почувствовала, что у нее сводит желудок от этого малоприятного зрелища.

— Ну давай, стучи, — прошептала Хэлли.

— Стучи сама, — ответила Дженна. — Ты ближе.

Дженна взялась за ручку и попыталась приподнять ее. На мгновение ей показалось, что ручка сопротивляется ее усилию. Она сильнее потянула ручку на себя, и та вдруг подалась, да так стремительно, что девушкг ударилась пальцами о лоб странного создания.

Банг-г-г. Казалось, металлический звук эхом отозвался по всему дому. Дженна отпустила ручку и потерла содранные костяшки своих пальцев.

Дверь внезапно отворилась. За ней не было видно ни чего, кроме плотной и темной тени.

Она глубоко вздохнула, горло ее сжалось, а по коже пробежал холодок, хотя летний день был очень теплым.

Кто же открыл эту дверь?

В полумраке прихожей вдруг возник бледный овал. Это было лицо — лицо мужчины, острое, с тяжелым взглядом. Очень некрасивое, почти уродливое лицо. Волна отвращения захватила все существо Дженны. Два черных маленьких глаза, выступающие вперед острые скулы, щель вместо рта… Она даже подпрыгнула от страха, но Хэлли схватила ее за руку.

— Кто это? — шепотом спросила Хэлли.

В ответ Дженна только покачала головой. Лицо приблизилось. Из темноты показались две маленьких бледных полоски. «Это его руки», — с ужасом подумала девушка.

Спустя несколько мгновений она смогла различить лини туловища странного мужчины. У нее снова перехватило дыхание. Оказывается, незнакомец просто одет во все черное! Темный костюм не был виден в темноте прихожей, и поэтому его лицо и руки как будто парили и воздухе.

— Что вы здесь делаете? — спросил он глухим голосом.

У девушки возникло такое чувство, будто ей на спину вскочила мышь с острыми коготками. Она бы хотела посмотреть незнакомцу в глаза, но глазные впадины так и оставались в тени. Ужас охватил все ее существо, и она даже думать забыла о том, что Хэлли вонзила свои ногти ей в руку.

— Отвечайте, — потребовал незнакомец тем же глухим, как будто мертвым голосом.

— Э-э-э… дело в том, что мы пришли с визитом к миссис Фиар, — с трудом выдавила из себя Дженна.

— Никто не ходит сюда с визитами, — ответил странный человек, глядя на нее своими глазами-булавками.

— Саймон, дорогой, это пришли наши гостьи?

Голос Анжелики послышался где-то вдали, видимо, у входа в просторную прихожую. Наконец появилась и она сама, в кремовом платье, которое, казалось, светилось своим собственным светом. Волосы ее были уложены в корону из иссиня-черых кос. На никое то мгновение она показалась Дженне совсем молодой, но потом она снова увидела ту самую прядь полос, которую миссис Фиар так часто откидывала с лица.

— Гостьи? — переспросил Саймон, через плечо глядя на свою жену.

— Это те девушки, которых я встретила прошлой ночью, — объяснила Анжелика. — Помнишь? Я тебе говорила.

— А-а-а, — кивнул головой Саймон, поднимая темные брови и расширив глаза. — Те самые девушки. Я помню.

В бездонных, мрачных водоворотах его глаз сверкнул отблеск какой-то мысли, как показалось Дженне, неприятной и страшной мысли.

— Пожалуйста, простите мне мою неучтивость, дорогие юные леди, — продолжал Саймон Фиар, шире раскрывая перед ними дверь. — Прошу вас пожаловать в наше скромное жилище.

Поток солнечного света хлынул в темную прихожую, и Дженна наконец увидела глаза Саймона полностью. Взгляд его был пронизывающим, и девушка поспешно отвернулась.

У Саймона были очень страшные глаза. Близко посаженные и совершенно черные, они смотрели на нее из-под бесцветных и морщинистых, как у ящерицы, век.

Черный сюртук и брюки облегали его тонкую высокую фигуру. Белый стоячий воротничок был накрахмален, лицо над ним казалось угловатым и изможденным, а желтая кожа шеи складками свисала над стягивавшим ее воротником. Тонкий изогнутый молнией белый шрам шел от угла его левого глаза до подбородка. Длинный крючковатый нос напоминал заостренный птичий клюв. Зачесанные со лба волосы казались грязными и сальными. Усов у Саймона не было, но по обеим сторонам щек красовались большие кустистые бакенбарды.

— Входите, — пригласил он.

Дженна почувствовала, как кто-то подталкивает ее в спину. Это была нетерпеливая Хэлли. В доме было очень холодно, пахло сыростью и какой-то гнилью. В каждом углу собрались темные тени. Окна были завешены плотными темно-зелеными шторами, а на второй этаж вела лестница из черного мрамора.

Дженна услышала тихий звон и посмотрела наверх. Под потолком висела очень красивая хрустальная люстра. Ветер шевелил подвески, и они тихонько звенели, а по стенам плясали радужные блики — это солнечный свет, наконец-то проникший в темный дом, проходил сквозь хрустальные призмы. Но Саймон быстро закрыл входную дверь, и прихожая снова погрузилась во мрак.

— Мы так рады, что вы пришли, — сказала Анжелика. — Пойдемте в гостиную, и я распоряжусь насчет чая. Простите нас за то, что здесь так темно, — продолжала щебетать она. — У меня очень чувствительные глаза. Мой врач строго-настрого приказал мне не открывать шторы днем. Мы с Саймоном так хорошо изучили этот дом, что лампы нам не нужны.

Дженне показалось, что шторы не открывали в течение нескольких лет, а не нескольких дней.

— У нас так давно не было гостей, — говорила Анжелика. — Не могу передать вам, как мы рады вас здесь видеть. Не правда ли, Саймон?

— Конечно, любовь моя.

Дженна обернулась и посмотрела на него. Хозяин дома показался ей еще выше. Лицо его абсолютно ничего не выражало, а в глазах горел тайный зловещий огонь. Теперь девушка прекрасно понимала, где источник таинственных слухов о семье Фиаров.

— Ну вот мы и пришли, — ласково сказала Анжелика, пропуская подруг в гостиную.

Дженна впервые в жизни попала в такую роскошную комнату. Такой великолепной мебели и таких огромных и дорогих ковров она никогда раньше не видела. Окна в гостиной тоже были задрапированы глухими шторами, кик и во всем доме, но преломленный дневной свет проникал в комнату через круглое витражное окно в верхней части южной стены.

— Саймон, дорогой, позвони, чтобы принесли чай, пожалуйста, — проворковала хозяйка, усаживаясь на софу и взбивая подушки. — Идите сюда, девочки.

Саймон дернул за украшенный вышивкой шнурок, висевший в дальнем конце комнаты. Затем он уселся на стул напротив дивана и принялся изучать своих гостий.

— Ну что же, юные леди, почему бы вам не рассказать и себе? — начал он. — Хэлли, насколько я понимаю, твоя семья живет здесь, в Тенистой Долине?

Хэлли кивнула.

— Да, мой отец — новый школьный учитель.

— Какая прекрасная профессия! — воскликнула Анжелика. — И как тебе нравится этот город?

— Мне кажется, это хороший город, — ответила Хэлли, а потом, к немалому удивлению Дженны, добавила: — Но здесь довольно трудно найти друзей.

Саймон склонил голову набок, и Дженне показалось, что его морщинистая шея свисает из воротника, как шея черепахи.

— Всему свое время, моя дорогая, — сказал он. — Всему свое время. Тенистая Долина — маленький городок, и его жителям требуется довольно много времени, чтобы принять вновь прибывших в свое общество.

— В Новом Орлеане все будет совершенно по-другому, — сказала Анжелика. — Я могу оплатить вашу поездку туда на ближайшие праздники. Там будет множество балов, банкетов, оперных спектаклей… Увы, в Тенистой Долине ничего подобного нет.

— Новый Орлеан! — от восторга глаза Хэлли потемнели. — Мне всегда хотелось туда поехать.

Анжелика вздохнула.

— Ах, в Новом Орлеане нам было так хорошо! Но потом нам пришлось переехать сюда, и здесь мне тоже началу очень понравилось. Я надеялась, что здесь будем счастливы, но потом мои девочки… — улыбка исчезла с ее лица, но спустя мгновение оно снова просветлело. — Что ж, зато мы очень рады вашему приходу.

В дверь гостиной постучали, Саймон встал и открыл дверь. Дженна пыталась разглядеть горничную, но в дверном проеме был виден только деревянный столик на колесах, уставленный чашками, блюдцами и тарелками с весьма соблазнительными пирожными. Серебряный чайник был ярко начищен, а сложенные в виде столбиков салфетки как будто охраняли весь этот аппетитный натюрморт.

Саймон вкатил столик в комнату и поставил его перед Анжеликой.

— Ну-с, что же мы предложим нашим гостьям? — спросила саму себя хозяйка. — Что бы вам хотелось пробовать, девочки?

Дженна втянула носом воздух и почувствовала одуряющий аромат свежих пшеничных лепешек. Анжелика налила им чая и положила на тарелки разных печений, пирожных и лепешек. Не прошло и минуты, как они с Хэлли с аппетитом прихлебывали чай и ели мую вкусную выпечку, какую им только доводилось пробовать в своей жизни.

Дженна пыталась не забывать о манерах и есть как леди. Но когда Анжелика предложила ей добавки, она не смогла устоять.

— Похоже, ты любишь лепешки, — заметила хозяйка.

Дженна кивнула в знак согласия — рот у нее был занят.

— Они просто восхитительные, — добавила Хэлли.

Анжелика улыбнулась.

— Я сама их пекла. Меня научила этому много лет назад моя шотландская служанка. Мои дочери тоже их любили, — и улыбка вновь исчезла с ее когда-то красивого лица. — Я никогда не могла напечь столько, чтобы им хватило. Они съедали все до последней крошки…

На мгновение Дженне показалось, что в глазах их любезной хозяйки блеснули слезы. Она почувствовала к ней острую жалость. Да, возможно, иногда она кажется странной, но ведь она действительно потеряла обеих своих дочерей.

Саймон наклонился вперед и вступил в разговор.

— Как я понял, ты здесь просто гостишь, Дженна.

— Да, я приехала на лето. Хэлли — моя лучшая подруга, и мы очень друг по другу соскучились в разлуке.

— Они близки как сестры, — добавила Анжелика, обращаясь к мужу.

— А-а-а, — торжественно протянул он. — Как сестры.

Они с женой обменялись загадочными взглядами и улыбнулись. Потом Анжелика повернулась к Дженне.

— А тебе нравится в Тенистой Долине, Дженна? — спросила она.

— Я еще не успела как следует познакомиться с городом, потому что приехала только вчера, — ответила девушка.

— Но тем не менее, на кладбище ты успела побывать, — усмехнулся Саймон.

Дженна почувствовала, что краснеет.

— Ну-у…

— Ничего страшного, дорогая, — продолжал Саймон, Мы с женой уже поняли, что вами двигало только любопытство. Должен признаться, что для того, чтобы пойти ночью на могилу наших дочерей, нужна недюжинная отвага. А молодые девушки, не лишенные отваги, достойны самого большого уважения.

Они с Анжеликой рассмеялись. Дженна не поняла шутки, но решила, что она может быть понятна только взрослым.

— Я бы не стал особенно беспокоиться о том, что у тебя пока не появилось новых друзей, Хэлли, — продолжал Саймон, все еще посмеиваясь. — Ты, да и твоя подруга тоже такие хорошенькие… Я уверен, что ни пройдет и месяца, как молодые люди будут увиваться вокруг вас, всеми силами пытаясь завоевать ваше внимание.

Дженна внимательно разглядывала своих хозяев. Анжелика больше не казалась ей такой странной, а лицо Саймона вовсе не было таким угрюмым и злобным, как в первый момент, когда она его до смерти испугалась. Она почувствовала, что полностью расслабилась и что ей здесь нравится. Поэтому, когда Хэлли отодвинула тарелку и встала, Дженна очень удивилась.

— Ну что же, нам пора, — заявила Хэлли. — Мои родители будут волноваться.

— Разве они не знают, где вы? — удивился Саймон. Хэлли густо покраснела, и Дженна поняла, что подруга выдала себя.

— Э-э-э… понимаете…

— Понятно. Вы не стали им говорить, что идете с визитом к этим странным, печально известным Фиарам, — с горечью сказала Анжелика.

Все еще красная от смущения, Хэлли опустила голову.

— Не надо так смущаться, дорогая, — спокойно сказал Саймон. — Мы привыкли к тому, что о нас говорят люди, и даже научились не обращать на это внимание. Я очень рад тому, что все эти дурацкие слухи не помешали вам навестить нас.

Он встал.

— Тем не менее, мы совершенно не хотим, чтобы из-за нас у вас были неприятности. Так что, если вам пора идти, идите.

— Но сначала, — подхватила Анжелика, поднимаясь, — я хочу вам кое-что показать.

Дженна заметила, что она снова взглянула на Саймона, как будто прося его одобрения. Он молча кивнул, и его жена улыбнулась.

— Пойдемте, девочки, — повелительно сказала Анжелика, делая приглашающий жест рукой. — Идите за мной.

По темному коридору Фиары провели девушек обратно в прихожую, а затем по винтовой лестнице вверх С верхней площадки лестницы в сторону уходил еще один узкий коридор. Дженне снова стало не по себе.

В конце концов Анжелика остановилась и толкну тяжелую дубовую дверь. Окна были задрапированы тяжелыми занавесками, как и в других комнатах. Но несмотря на это в комнате было достаточно света, чтобы Дженна могла осмотреться. Это была спальня в голубых тонах. Анжелика пригласила их войти. Дженна задержалась около прелестной кровати с четырьмя столбиками по краям. Среди кружевных подушек нашла свое пристанище очаровательная фарфоровая кукла. На туалетном столике лежали серебряные щетка и расческа, а также целый клубок разноцветных лент для волос.

— Прелестная комната, не правда ли? — спросила Анжелика.

— О да! — ответила восхищенная Хэлли, беря в руки еще одну куклу, сидевшую на стуле.

«Наверное, это спальня одной из их дочерей, — подумала Дженна. — Умерших дочерей». Дженне показалось, что комнату специально оставили такой, какой она была при жизни ее хозяйки — так, как будто родители ждали, что она вернется.

Дженна с любопытством осмотрелась. В углу комнаты она заметила горку, на стеклянных полках которой сидело множество кукол. Девушка подошла поближе. Большинство кукол были фарфоровыми, как их подружка на кровати. Но на нижней полке сидели совсем другие куклы, каких Дженна никогда не видела. Они были сделаны из каких-то лоскутков, с соломенными полосами. Их непропорциональные тела были скручены и неестественно изогнуты. У одной из кукол из рук и ног торчали длинные серебряные булавки. Дженна сжала зубы и попыталась отвернуться, но странное зрелище привлекало ее внимание.

Дженна заметила, что у булавок были большие закругленные головки. Приглядевшись, она поняла, что это были крошечные изображения черепов. В местах, где булавки входили в тело куклы, были нарисованы большие красные пятна, имитировавшие кровь. Даже глаза несчастной игрушки были проткнуты булавками.

Это зрелище заставило Дженну поежиться. Почувствовав, как у нее сводит желудок от отвращения, она быстро отвернулась от страшной куклы.

— Наша милая Ханна собирала кукол, — сказал Саймон. — Любых кукол. Она даже делала их сама, потому что у нее были золотые руки.

— Да, воистину золотые руки, — гордо повторила Анжелика.

— А… эти куклы, которые внизу? — дрожащим голосом спросила Дженна. — Их она тоже сделала сама?

— Да, — тихо ответил Саймон. Еще когда мы жили в Новом Орлеане. Ханна была еще совсем маленькая, но уже много знала о ма…

— О том, как делать кукол, — резко оборвала его Анжелика. Дженна заметила, какой яростный взгляд она бросила в сторону мужа. Потом она обернулась к Дженне и ласково улыбнулась. — Ведь это же настоящее искусство, не правда ли? Хэлли, я хочу тебе кое-что показать, — внезапно сменив тему, хозяйка подошла к комоду, открыла один из ящиков и достала оттуда синий бархатный футляр. Щелкнув застежкой, она открыла футляр и показала его Хэлли. Дженна заметила внутри золотой медальон в форме сердечка.

— Этот медальон принадлежал моей дочери Ханне, — торжественно произнесла Анжелика, доставая медальон и протягивая его Хэлли. Золото поблескивало в тусклом свете. — Я хочу подарить его тебе.

— О, оно такое красивое, — восхищенно протянула Хэлли. Она быстро надела на шею цепочку и застегнула замочек. — Ах, как мне нравится! Большое спасибо.

— Тебе очень идет, — сказала Анжелика. — Такое украшение не должно без дела лежать в ящике комода — его должна носить молодая девушка.

— А теперь подарок для Дженны, — тихим, вкрадчивым голосом сказал Саймон.

И он повел их в другую спальню, которая, в отличие от спальни Ханны, была вся розовая. Обои были покрыты веселенькими розовыми бутончиками, а лоскутное покрывало на кровати собрало в себе все оттенки красной палитры — от нежнейшего розового до темно-кораллового. На комоде стояли керамические миски и вазы всех форм и размеров.

Анжелика взяла в руки одну из мисок, большую, круглую, расписанную птицами и цветами.

— Джулия тоже была прирожденная художница, — сказала она, проводя пальцем по краю миски. — Как видите, она умела делать красивые вещи.

— Можно посмотреть? — спросила Хэлли.

— Конечно, — миссис Фиар протянула девушке миску и стала показывать каждую тонко выписанную деталь. Дженна, стоявшая в другом конце комнаты, слышала одобрительные возгласы своей подруги.

Дженна оглядела комнату. Может быть, здесь тоже таится какая-нибудь гадость вроде тех проткнутых булавкой кукол? В самом дальнем углу она заметила стоявшую на деревянном постаменте высокую остроконечную птичью клетку. Она была пуста. «Наверное, у Джучии была любимая птичка, а у ее родителей не поднялась рука выкинуть пустую клетку после смерти дочери», — подумала девушка.

Взгляд Дженны вдруг упал на дно клетки, на котором были сложены в кучку крошечные белые косточки.

— Джулия очень любила природу, — послышалось где-то справа воркование Анжелики.

Дженна повернулась и посмотрела на хозяйку дома.

— Она восхищалась абсолютно всеми созданиями, — восторженно продолжала миссис Фиар. — Большими и маленькими, дикими и домашними. «Все, что создано природой, имеет свою цель, мама», — говорила она. Помнишь, Саймон?

— Конечно, помню, — откликнулся ее муж. — Ну что же, Дженна, настало время вручить подарок тебе.

Он открыл ярко раскрашенную деревянную шкатулку, стоявшую на комоде, и достал оттуда изящный браслет из горного хрусталя.

— Вот, дорогая, — сказал он, протягивая браслет Дженне. — Это было самое любимое украшение Джулии.

— Я думаю, что ей было бы приятно узнать, что его носит такая молодая и хорошенькая девушка, как ты, — добавила Анжелика.

Кожа Дженны вновь покрылась пупырышками от какого-то непонятного страха. Она не хотела не то что носить, но даже прикасаться к браслету умершей девушки. Но придумать причину для вежливого отказа ей не удалось.

Медленно и неохотно Дженна вытянула руку вперед.

— Большое спасибо, — пробормотала она.

Саймон вложил браслет ей в ладонь, и девушка хотела засунуть его в карман.

— О нет, ты должна надеть его, — протестующе воскликнул Саймон. — Постой, я помогу его застегнуть.

Держа браслет, он осторожно обернул его вокруг запястья девушки и застегнул золотой замочек.

— Дженна, тебе очень идет, — сказала ей Хэлли.

Дженна подняла руку. Хрустальные бусинки поймали солнечный свет, и все вокруг заиграло радужными красками. «Я никогда не видела такого красивого браслета», — думала девушка, поворачивая руку из стороны в сторону. Сначала бусинки приятно холодили жу, но вскоре они нагрелись от ее собственного тепла.

А потом браслет стал еще теплее.

«Это невозможно», — подумала Дженна. Она посмотрела на Хэлли, которая смотрелась в зеркало, любуясь своим золотым медальоном. Лицо ее выражало сплошное удовольствие.

Браслет тем временем становился все горячее и горячее.

Сверкающие хрустальные бусины были подобны язычкам пламени, плясавшим вокруг ее запястья. Дженна всмотрелась в браслет и заметила пульсирующие красные, цвета тлеющего угля, точечки внутри каждой бусинки. Девушка потерла кожу, ожидая увидеть на ней ожог, но хотя браслет уже обжигал ей руку, кожа выглядела абсолютно чистой и нормальной.

Внезапно огонь как бы охватил всю ее руку до локтя, а потом перекинулся на плечо и спину.

Дженне казалось, что чьи-то обжигающие пальцы схватили ее за шею и душат, душат… Она чувствовала; как страшный жар проникает в мозг, расплавляя его, лишая возможности думать. Девушка обхватила руками голову, чтобы унять боль, и громко вскрикнула.